Главная

Хакеры бьют по инфраструктуре страны. Что делать?

К сожалению, во многих государственных органах и даже в коммерческих компаниях отсутствует чёткое понимание, что такое «резервная копия».

Как правило, администраторы или сотрудники по безопасности считают, что если копируется одна-две самых важных базы, значит резервная копия уже есть и все хорошо.

Когда я инструктирую своих сотрудников, то говорю им: представь себе что ты утром приходишь на работу, а вся техника в помещении сгорела. Молния ударила или еще что-нибудь произошло. И резервная копия — это тот объем информации, который нужен, чтобы в течении суток полноценно возобновить работу всего предприятия или отдельно взятого подразделения, человека и так далее.

Естественно, важна частота резервного копирования. Также резервная копия должна еще храниться за многие периоды.

Если информация была модифицирована вредоносными программами хакеров и потом модифицированная версия попала в резервную копию, в которой хранится только одна последняя версия данных, то беда.

Необходимо чтобы было множество точек в резервной копии. День, два дня, месяц, полгода. Чтобы всегда можно было откатиться в какое-то предыдущее состояние и скачать оттуда данные.

Еще надо учитывать, как у нас строят IT-системы в государственных учреждениях. Обычно принцип финансирования такой: деньги выделяют на покупку техники и серверов в объеме необходимом для организации процесса.

Никто не думает о том, что оборудование необходимо резервировать, а для этого необходимы резервные сервера, которые будут хранить резервные копии информации. На это, как правило, бюджеты не выделяют.

Теперь, что касается потенциально зараженных объектов критической инфраструктуры. Поскольку мы находимся в активной фазе срабатывания вирусов, давайте исходить из того, что у нас в стране уже есть «зараженные» объекты. Когда они «выстрелят», через день, месяц или полгода, мы пока не знаем. Но рано или поздно это случится.

В первую очередь, мы должны изолировать все критически важные объекты от возможности удаленного управления. В обоих случаях, о которых сейчас известно — BlackEnergy и Госказначейство — атакующие сначала заразили один компьютер. Потом с его помощью, путем подачи команд вручную «троянской» программе, злоумышленники поражали всю остальную сеть.

Хакеры собирали информацию о том, какое программное обеспечение используется, как работает сеть, какие базы данных существуют и, узнав всю информацию, настроили троянскую программу так, чтобы в какой-то конкретный день сработала деструктивная функция и вывела всю систему из строя.

Речь идет о том, что такая программа не является автономной. И если мы на данном этапе сможем отрезать все критически важные объекты от возможности внешнего контроля, фактически отрезать их от интернета, то таким образом сможем снизить вероятность проведения таких вот кибер-диверсий.

Даже если какие-то объекты и заражены в данный момент, то они просто останутся без контроля хакерами.

После этого необходимо принимать меры по анализу существующих систем, на базе информации об уже зараженных и выведенных из строя систем, обновлять инфраструктуру, системы информационной безопасности.

Есть очень важный момент — если мы имеем зараженный объект и антивирусные программы его не обнаруживают, то даже элементарная смена антивирусных решений, или использование ещё одного решения в дополнение к тем, которые используются, значительно повышают вероятность обнаружения такого заражения.

Так, злоумышленники с лёгкостью могут сделать вирус под конкретный антивирус, но очень сложно сделать вирус, который не обнаружат все антивирусные программы.

Ещё одна огромная проблема — неподготовленность госчиновников в вопросах информационной безопасности. Сейчас это проблема номер один. Самое слабое место в любой системе — человек. Люди на местах получили письмо, личное или на рабочую почту, сопровождающий текст подтолкнул открыть этот якобы документ, а на самом деле вредоносную программу.

Мы имеем огромное количество неподготовленных и абсолютно неосведомленных в области информационной безопасности чиновников, работающих на местах в режимных объектах. И сколько бы не было решений с защитой, если человек хочет обойти систему безопасности, он ее обойдет обязательно.

Мы также должны отдавать себе отчет, что злоумышленники бьют по инфраструктурным объектам Украины, которые затрагивают многих людей — энергетика, финансы, транспорт, связь.

Очевидно, что осуществляются атаки на банковскую систему. Коммерческие банки сами решают эту проблему, не вынося сор на улицу. Но если какой-нибудь системный банк будет выведен из строя, это вызовет значительную панику.

Хакеры бьют по транспортной инфраструктуре. Я сам стал жертвой атаки на сайт «Укрзалізниці»: не смог купить билеты online. Пусть это мелочь, но это уже затронуло рядовых граждан. И если бы атака продлилась не один день, а до новогодних праздников?

Крайне важно отдавать себе отчет о последствиях. Если атакующей стороне удастся «положить» мобильную связь, представьте, скольких людей это коснётся. На мобильной связи построено все, даже полиция пользуется ею.

Информация о материале

Опубликовано: 22 декабря 2016

Реформа сельской школы: бездорожная карта

В прошлом году школа в соседнем пгт получила статус «опорной». В нашем селе на это не обратили внимания — наша сельская школа приказала долго жить годом раньше.

А вот в соседнем селе, где школа все еще работала, но в свете последних решений подлежала закрытию, поднялся бунт. Селяне перекрыли дорогу — трассу областного значения — с одним требованием: оставить в селе школу.

Понять сельчан, которые не хотят «отдавать» школу, довольно легко. Они сами назовут вам причины. По сути, их всего две. Первая «идейная»: школа для села, как и церковь — что-то вроде символа общины. Школы (в нашем околотке, по крайней мере), как и церкви, тоже строили преимущественно общины. Они же содержали учителей — точно так же, как священников. Абсолютное большинство взрослых в селе — выпускники этой школы. Выкрики вроде «сегодня закрыли школу, завтра отнимут церковь, а послезавтра и нас всех...», конечно, слишком эмоциональны, но отражают настроения населения. Как и умение власти работать с гражданами.

Вторая причина, в отличие от первой, почти духовной, совершенно материальная. Но о ней ниже.

На самом деле, на бумаге и ее электронных аналогах все прекрасно: инициативу создания опорных школ объясняют заботой об уровне образования сельских детей. Министр не кривит душой. Действительно, выпускники абсолютного большинства сельских школ редко показывают выдающиеся результаты внешнего независимого оценивания и государственной итоговой аттестации.

Но тут душа министра все же проявляет некоторую гибкость. Потому что опорные школы — это те же сельские школы, которые «не блещут» показателями. Каким же образом укрупнение этих школ должно существенно улучшить образование сельских детей?

Предположения, высказанные моими коллегами в СМИ, вызывают слезы умиления. Плохо, оказывается, когда в классе 4 ученика, а у учителя — хозяйство и огороды. Потому что учитель занимается хозяйством, а не подготовкой к урокам — как он бы, мол, делал, будь у него в классе 30 учеников. Что ж, кое в чем мои коллеги правы. Посадка картошки в окрестных селах останавливает движение на дорогах, учебный процесс, стук сердца, жизнь, смерть, она способна остановить планету на орбите. Но разочарую коллег: от размеров села, количества учеников в классе и статуса школы это никак не зависит. Опорные школы тоже находятся в селах и пгт. У их учителей тоже есть хозяйство и огороды. И они тоже активные участники ежегодного бульбафеста. Что меня на первых порах — по неопытности — страшно возмущало: учебный процесс свят, им нельзя жертвовать! Теперь, правда, я смотрю на это спокойнее. Таков ритм жизни села — и сельских детей, и сельских учителей он касается, как и всех прочих.

Впрочем, вопрос качества обучения в эфире возник не первым. Одной из первых причин закрытия сельских школ, называемых МОН, был не уровень образования, а экономия. Посредством прессы нас убеждали в том, что это экономически нерационально — тратить средства на содержание школы для 6–8 детей.

Но при этом сельские и даже районные власти в ответ на вопрос, какую именно экономию дало закрытие малокомплектных школ, только пожимают плечами и иногда признают, что экономия-то как раз небольшая. Потому что на самом деле расходы на эти школы были минимальные, а «довоз» детей из сел — особенно отдаленных — мягко говоря, не бесплатный.

Я могу подтвердить, что расходы на нашу сельскую школу, действительно, были небольшие — из всей «коммуналки» тут было только освещение, да зарплата двум учителям с неполными ставками. Дровами (отопление печное) и уборкой школу обеспечивала община села. Что касается зарплаты двух учителей, на ней вряд ли сэкономили — учителей при закрытии школ не сокращают.

Поэтому «экономия на коммуналке» вряд ли могла продержаться в эфире достаточно долго. Но так же, простите, я усомнюсь в следующей версии МОН — в том, что с помощью системы опорных школ удастся разрешить проблему качества преподавания в сельской местности. В школе остаются те же самые учителя, те же программы, те же учебники, те же линейки и конкурсы песни и строя. От чего образование станет лучше?

Ну, например, говорят нам в разъяснениях, от того, что в филиалы будут ездить учителя из опорной школы — «узкие» специалисты, которых там не хватает, и чьи часы вычитывают преподаватели «смежных» дисциплин. Не в каждой сельской школе найдется учитель химии, например. Или физики. Теперь они будут обеспечивать не только опорные школы, но и филиалы. Заодно и часов наберут побольше.

Возможно, что и будут — там, где это окажется физически несложно. Но чаще не будут. Потому что транспорт учителям школа, скорее всего, предоставить не сможет. А добраться в соседний населенный пункт нашей с вами сельской местности общественным транспортом зачастую совсем не просто. Может оказаться, что учителю химии за дополнительные часы придется ходить в школу-филиал пешком. Недалеко — на соседнюю гору. Километров пять-десять. Это полезно для здоровья — у кого оно есть.

Я вовсе не спорю с тем, что в сельских малокомплектных школах учат плохо. И, действительно, низкое качество обучения связано с плохой работой учителей. Я видела это своими глазами на примере нашей же начальной сельской школы. Но дело было, уверяю вас, вовсе не в хозяйстве и огородах, которыми учителя занимались больше, чем школой — это было бы по-своему, по-сельски, даже отчасти почтенно. Увы, девушки не интересовались ни удоями своих коров, ни центнерами с гектара — им просто не хотелось напрягаться на работе. И у них была такая возможность, поскольку их начальство (школа была, кстати, филиалом) до нашего села добиралось крайне редко из-за объективных — транспортных — трудностей.

Бесконтрольность учителя — слабая сторона сельских школ и эту проблему, казалось бы, можно решить путем закрытия этих школ. Но парадокс в том, что учителя — те, которые являются виновниками низкого уровня образования в сельской школе, — как раз и не пострадают. Их не уволят, не сократят. Их переведут в штат опорной школы, и все, что нам остается — надеяться, что под бдительным надзором начальства они изменят подход к работе.

Тут мы, кажется, наконец, подбираемся к правде о реформе: единственная цель, которую можно достичь, сокращая сельские школы и открывая опорные — упростить систему управления. Сеть сельских школ слишком широкая, неповоротливая и неконтролируемая. Неудобная в администрировании. С помощью системы опорных школ и их филиалов эту сеть пытаются несколько «подрезать» и упорядочить. Возможно, наиболее романтично настроенные веруют в то, что это поможет поднять уровень образования. Я пишу «веруют», потому что не вижу никакой прямой и не мистической связи между администрированием и качеством преподавания в украинской системе школьного образования.

Но вернемся к бумаге и электронам, которые представляют, действительно, совсем неплохую картинку. Картинку вполне цивилизованную. Тут руководству МОНа есть на что сослаться — европейский опыт, американский опыт, в общем, руководство изрядно поездило по уютным уголкам мира, изучая все эти опыты под предлогом применения их у нас. Во всех приличных странах детей по селам, фермам и хуторам с утра забирает школьный автобус, везет в школу — большую, красивую, оборудованную по последнему слову, — а после уроков развозит по домам. В идеале это, действительно, хорошо. И даже прекрасно.

А теперь идеалы в сторону. Даже когда школьный автобус приезжает и отвозит детишек в опорную школу в соседнем пгт, он, например, опаздывает. Дети толпятся у ворот школы (для полноты ощущений отмечу, что школа стоит возле трассы) и ждут, пока закончится линейка (да, каждый день). Оказывается, линейка — штука важная, она не может подождать, когда приедут дети из отдаленных сел. Поэтому дети — из уважения к флагу и гимну — подождут на трассе. Это частность, разумеется. Но она очень хорошо отражает реальное положение вещей в украинской школе вообще: интересы и проблемы детей здесь учитываются в последнюю очередь. В точности этот же принцип действует и в реформе сельского образования, от которой ни в коем случае не пострадают ни школы, ни учителя — в том числе, те, которые «провалили» работу в селах. Просто потому что учителя — это огромная армия избирателей, причем избирателей, очень чувствительных к «госзаказу».

Но самое грустное даже не это — не эта «частная картина» детей, ждущих под воротами, когда же их пустят в школу, занятую линейкой. А то, что наблюдать ее вы сможете не каждый день. Не каждый день автобус приезжает в село за детишками. Он не делает этого, когда «сломался». Когда заболел шофер (да, он один). Или, когда он (шофер) разругался — с директором школы, руководством райадминистрации, с кем-то из особо активных мам. Когда в администрации «забыли» вписать в бюджет дизель для школьных автобусов на месяц (или на три). Когда пошел дождь и размыло дорогу. Когда ударил мороз и дорога оледенела. Когда пошел снег и дорогу замело. И это тоже еще не самое страшное. По-настоящему страшно было, когда наш школьный автобус слетел с заснеженной дороги вместе со своим драгоценным грузом. Целая стая ангелов-хранителей сработала на славу — автобус подхватили и аккуратно уронили в высокий сугроб, где он и застрял. Пассажиры в возрасте от шести до шестнадцати получили легкие ушибы и море эмоций.

Эту душещипательную историю я привожу не для того, чтобы вызвать сильные чувства. А для того, чтобы описать будни ученика сельской школы, который в результате реформы вовсе не получает «доступного и качественного образования». Он — или, скорее, его родители — получают новый вызов: доставить ребенка в школу. Потому что если автобус не пришел один раз — ребенок может школу пропустить. Или, как говорили в моем детстве, «прогулять». Но если автобус не приходит неделю, а то и месяц — ребенка приходится доставлять в школу общественным транспортом. А общественный транспорт в селе — это несколько рейсов сельского автобуса, который идет вовсе не в соседнее село, где располагается опорная школа, а «в район». Значит, нужно ехать туда и пересаживаться на другой сельский автобус. Или идти пешком. Как Ломоносов из Холмогор в Петербург. Дорога до школы в этом случае может занять от полутора до двух с половиной часов — если вы живете не слишком далеко от «района». А потом чадо нужно забрать домой — в опорных школах не предусмотрена ночевка для учеников, за которыми не приехал школьный автобус. А он вполне может не приехать — снег, например выпал, пока вы там два на два умножали.

Я даже не говорю о том, что рейс школьного автобуса только один. Это означает, что шестилетки-первоклашки будут сидеть в школе и ждать, пока доучатся старшеклассники. Домашних детей — а в селах, как правило, дети именно «домашние», поскольку садиков здесь нет — сразу на целый день отрывают от дома.

Но тут я, впрочем, снова поддержу идею закрытия сельских школ. В отрыве сельских детей от привычной им среды (не первоклашек, само собой, а тех, кто постарше), на самом деле, есть масса преимуществ. Здесь не место и не время пояснять, почему. Просто поверьте на слово: социализация у большинства сельских детей довольно специфическая. И если бы в МОН придумали реформу, при которой сельские дети отрывались бы «от корней», это была бы реформа что надо. Но в случае с опорными школами сельские дети по-прежнему не видят ничего, кроме села — опорные школы тоже находятся в селах, и учатся там дети из все тех же окрестных сел.

Между прочим, именно тут кроется одна из глубинных причин низкого уровня образования в сельских школах. Проблема не только в том, что здесь низкий уровень преподавания — вы найдете немало городских и даже столичных школ, где учат ничуть не лучше, чем в сельских. Проблема в узости горизонта. Как воображения, так и возможностей. Главный двигатель в образовании — мотивация. Вот ее-то у абсолютного большинства сельских школьников нет. И, боюсь, опорными школами эту проблему не решить.

Я вдаюсь в подробности сельской жизни — малоинтересные, возможно, столичному жителю, — чтобы пояснить то, что напишу прямо сейчас. Любая реформа в Украине — и сельских школ это касается в полной мере — должна была бы начинаться с реформы одной — фундаментальной. Программу этой реформы можно описать всего двумя словами: «Хватит лгать». Хотя бы самим себе. Я прекрасно понимаю, что не в силах МОН изменить состояние украинских дорог и транспорта. Но вполне в силах МОН признать, что дороги таковы, каковы они есть. И как бы ни были нам симпатичны польская модель, финская, американская или марсианская, делать реформы нужно исходя из реалий, а не из моделей.

Украинские реалии исключают возможность легкого и регулярного довоза кого угодно куда угодно. Поэтому «реформа» сельских школ, предполагающая «довоз» учеников — это удар по сельскому населению. По ученикам и их родителям. Говорить, что эта реформа направлена на «повышение уровня образования» в сельской местности — блажь и ложь. Путем создания опорных школ МОН, возможно, решает проблемы управления — свои проблемы, — но не проблемы сельских детей.

В условиях бездорожья решать проблемы села и сельского образования следовало бы по каким-то совсем другим моделям — и в этом смысле у Украины, возможно, было бы что внести в копилку общемирового опыта. Как в свое время Африка стала чемпионом по темпам роста сети беспроводной связи — просто потому, что там было очень мало проводов и еще меньше возможностей их проложить. У нас нет возможности возить детей в школы? Нужно найти способ доставки знаний к детям — раз детей физически невозможно (трудно, просто опасно) доставить к знаниям. Экспериментальных и уже вполне работающих образовательных программ вполне достаточно — начиная со «Школы в эфире», действующей для отдаленных ферм в Австралии, заканчивая идеями индийца Сугату Митры, успешно апробированными в Африке и Латинской Америке.

На самый худой конец, сельскую школу — хотя бы начальную — можно отдать на аутсорсинг, если государство с этим не справляется. Откроется поле деятельности для церквей, которые так хотят открывать школы — вот, пускай открывают и ЦПШ, а не только дорогие лицеи в больших городах. Для частных и общественных инициатив.

Вопрос только в том, чего на самом деле хочет и пытается добиться МОН и государство. Контролировать сеть школ или обеспечить доступность и качество образования? Еще раз прошу, не нужно кивать в направлении Запада, где это как-то удается совмещать. У нас совсем другая ситуация. И, кстати, уверения министра образования и целого Кабмина в том, что все проблемы решит децентрализация, тоже кажутся довольно сомнительными. Это тема еще одного долгого и мрачного разговора, но тут скажу кратко: между украинской сельской общиной и польской гминой, на которую любят ссылаться в МОН, точно такое же космическое расстояние, как между нашим «реформаторским» бюджетом и «подъемными» от Евросоюза, на которые Польша реформировала свои школы.

Все это, на самом деле, касается не только и не столько МОН. Сельские школы — это часть проблемы государственной политики в отношении села вообще. Вернее, отсутствия такой политики. Село для столицы — это именно проблема. А не ресурс, не возможности и не перспективы. Иногда складывается впечатление что село — это нечто вроде травмы. Которую не хотят трогать, чтобы не разбудить дремлющих в омуте чертей и предпочитают забалтывать благоглупостями о «кришталевих джерелах».

Школа могла бы стать двигателем социальных изменений в селе — это вполне естественная роль для школы. Тут она, как показала практика СССР, вполне может оказаться эффективной. Но беда в том, что изменений никто не планирует — нет никаких внятных планов, стратегий и программ, предполагающих существенные социальные перемены для сельской местности. В реформе сельских школ это отражается, как в капле воды.

Информация о материале

Опубликовано: 22 декабря 2016

Велодоріжка від оточення Кернеса подорожчала у півтора рази і стала дорожчою від Львова і Києва

Управління з будівництва, ремонту та реконструкції Департаменту будівництва та шляхового господарства Харківської міської ради 12 грудня уклало угоду з ТОВ «Дорожньо-будівельна компанія «Уровень» на додаткові роботи з будівництва велодоріжки вздовж Білгородського шосе на 7,00 млн грн. Про це повідомляється у системі «Прозорро».

У жовтні 2015 року фірмі замовили велодоріжку від вул. Дерев’янка до просп. Академіка Курчатова довжиною 7,63 км та шириною 3 м за 14,01 млн грн. Уздовж цієї ділянки шосе знаходяться елітні котеджні селища «Royal club 1», «Royal club 2» і «Парк Хаус», а також президентська резиденція.

За новою угодою до кінця 2017 року мають виконати земляні та непередбачені раніше додаткові роботи, а також заасфальтувати заїзди, влаштувати колодязі, оголовок водопропускної труби та газони.

Вартість будівництва зросла у півтора рази – до 21,02 млн грн., відтак кілометр велодоріжки коштуватиме 2,75 млн грн.

Торік у травні в Києві повідомили про будівництво велодоріжки з Троєщини до Хрещатика по 1,9 млн грн. за кілометр, тобто на третину дешевше. Цьогоріч у Львові велодоріжки замовляли по 1,9-2 млн грн. за кілометр.

Власниками «ДБК «Уровень» є депутат Харківської міськради від партії «Відродження» Валерій Пєвнєв і ТОВ «КУА «Фінекс-капітал» Ігоря Когута та Лади Крімерман.

Нагадаємо, саме від КУА «Фінекс-капітал» мер Харкова Геннадій Кернес отримує дивіденди. Так, за минулий рік він отримав 11,10 млн грн.

Информация о материале

Опубликовано: 22 декабря 2016

Экватор Президента. Какие обещания выполнил Петр Порошенко за первую половину своего срока

7 июня 2014 Петр Порошенко принял присягу и вступил в должность пятого Президента Украины. На выборы Порошенко шел с предвыборной программой «Жить по-новому!« – 6-страничным документом, где будущий кандидат высказал свое видение развития страны и дал конкретные обещания избирателям. После победы на выборах Порошенко сделал несколько программных выступлений, где конкретизировал свои обязательства перед украинским народом. Накануне президентского «экватора» – 7 декабря было два с половиной года с голосования Украины – VoxUkraine проверил, что именно из обещанного сделал Порошенко за этот срок.

Что мы проверяли

Мы начали с предвыборной программы Порошенко «Жить по-новому!», которая является главным документом с точки зрения подотчетности избирателям. Но программа не отличалась конкретикой, поэтому мы добавили в список обещания, высказанные в важных выступлениях президента. А именно: инаугурационной речи Порошенко (7 июня 2014) и выступлении на пресс-конференции «Стратегия-2020» (25 сентября 2014)

Обещания Президента поделили на семь направлений, на которые Президент имеет непосредственное влияние согласно полномочиям записанными в Конституции или которые приоритезировал в своих речах:

оборона / правопорядок

внешняя политика

судебная система

децентрализация / государственное управление

политический строй

борьба с коррупцией

другое

Команда VoxUkraine отбирала обещания, которые можно проверить – то есть такие обязательства как «сохранить Украину» в этом проекте не проверялись. Наш список обещаний не является окончательным, ведь мы не имели возможности проверить все речи президента. Но ввиду повышенного внимание общества к обещанию Президента продать Roshen (выраженное в других выступлениях) мы добавили его в наш список.

В целом мы насчитали 32 обещания. Больше всего – относительно децентрализации / государственного управления, внешней политики и политического строя. За два с половиной года Президент полностью выполнил восемь обещаний, восемь – не выполнены и семнадцать – частично выполнены.

Одно из обещаний, которое Президент выполнил – это подписание Ассоциации с ЕС. Также благодаря усилиям украинской власти почти получен безвизовый режим с ЕС, хотя формально Украина его пока не получила (по состоянию на 16 декабря). А вот такие обещанные реформы как борьба с коррупцией, люстрация, реформа судебной и правоохранительной системы, а также госслужбы, децентрализация и прочее – только начаты или буксуют. Не выполнены такие обещания: провести парламентские выборы по открытым спискам, продать компанию Roshen, ввести закон про оппозицию и тд.

Полный список проанализированных обязательств Президента (всего 32) смотрите по ссылке. А ниже – громкие обещания Президента по разным направлениям, которые ему удалось или не удалось выполнить

Оборона и правопорядок

Обещания президента относительно армии и обороны, которые были даны в приведенных выше речах, можно условно разделить на две темы: увеличение расходов на армию и реформирование правоохранительной системы. В целом мы нашли четыре конкретных обещания Президента на тему обороны, все они выполнены частично. Вот примеры:

«Планирую существенное, в разы и на порядок, увеличение затрат на восстановление, модернизацию и усиление Вооруженных Сил и других структур, от которых зависит защита от внешней агрессии» (Программа «Жить по-новому!«) – частично выполнено

Расходы на армию выросли с 1% ВВП в 2013 до 2,8% ВВП, что больше двухпроцентного минимума, ожидаемого НАТО, который не выдерживает даже часть членов Альянса. Произошло значительное увеличение капитальных затрат по статье «системы вооружения» с 0,045% ВВП в 2013 году до 0,276% в 2015 году, что можно считать шагом в увеличении материального обеспечения армии.

В то же время система контроля за затратами материальных ресурсов ВСУ была разработана, но не внедрена. Есть значительные проблемы в ВПК, начиная от продолжения закупок запчастей в РФ до некачественного и дорогостоящего оборудования и неэффективного расходования денег. До сих пор существуют серьезные проблемы с массовым выпуском сложной техники, связанные, в частности, с нехваткой квалифицированной рабочей силы.

«Реформировать правоохранительную систему (суды, милицию, СБУ, прокуратуру) – значит создать предпосылки успешности всех изменений, в том числе и в экономике. Только независимый суд может обеспечить защиту прав и свобод и неприкосновенности собственности, что важно для притока в страну инвестиций «(Программа» Жить по-новому!«) – частично выполнено

Создана патрульная полиция. Бывшие милиционеры должны были пройти переаттестацию, но многие из тех, кто не прошли аттестацию и были уволены, восстановились в судах. Судебная реформы началась только с 30 сентября 2016 года. Реформа СБУ не состоялась, а реформа прокуратуры, которая повысила бы качество ее работы – буксует. Это можно увидеть на том, как тормозятся расследования резонансных дел – дело расстрела на Майдане, дело алмазных прокуроров и др.

Внешняя политика

Обещания на эту тему можно свести к нескольким тезисам: подписание Ассоциации с ЕС (выполнено), получение Украиной безвизового режима с ЕС (выполнено частично, см. ниже) и подписание международного договора, который пришел бы на смену Будапештскому меморандуму (не выполнено). Еще два обещания: улучшение доступа украинских товаров на мировые рынки и реализация соглашения об ассоциации с ЕС – в процессе выполнения.

«Как можно быстрее подписать экономическую часть соглашения с ЕС (о зоне свободной торговли)» (Программа «Жить по-новому!«) – выполнено

Обещание о подписании Ассоциации с ЕС выполнено.

«То же самое касается и скорейшего введения безвизового режима для Украины с ЕС. Мы завершили первый этап и очень быстро сможем завершить второй, чтобы уже с января 2015 Украинцы имели возможность путешествовать без виз «(Инаугурационная речь) – частично выполнено

На самом деле обещание о предоставлении украинцам безвиза можно было бы записать в актив Президента как победу. Ведь Украина выполнила все обязательства перед ЕС по воплощению «безвизового» пакета реформ. Но Порошенко слишком часто обещал безвиз в своих выступлениях и с весьма конкретными сроками (смотрите ниже хронологию):

Петр Порошенко обещал безвиз:

В течение первого года президентства

С 1 января 2015 года (здесь и далее – один источник)

В 2016 г.

В первой половине 2016

В сентябре 2016

В октябре 2016

К 24 ноября 2016

На момент написания и редактирования этой статьи (16 декабря), безвизовый режим Украине не был предоставлен. Впрочем 8 декабря Комитет Европарламента по вопросам внутренних дел, правосудия и прав человека утвердил проект механизма приостановления безвизового режима, и это вывело вопрос на финишную прямую – принятие Европарламентом.

«Я использую свой дипломатический опыт, чтобы обеспечить подписание международного договора, который пришел бы на смену Будапештскому меморандуму. Такой договор должен предоставить прямые и надежные гарантии мира и безопасности – вплоть до военной поддержки в случае угрозы территориальной целостности «(Инаугурационная речь) – не выполнено

Обещание о подписании международного договора вроде Будапештского меморандума не выполнено. Вряд ли возможно составить абсолютно новое соглашение, но вместо этого Украина может вступить в НАТО, что фактически предоставляет «прямые и надежные гарантии мира и безопасности». Впрочем, вступление в НАТО остается довольно отдаленной перспективой.

Судебная система

По этой теме Президент дал две обещания, оба выполнены частично. Их суть сводится к этой цитате:

«Установление публичного контроля за назначением и деятельностью судей и создания системы их автономного функционирования, независимого от законодательной и исполнительной ветвей власти». (Программа «Жить по-новому!«) – частично выполнено

Обещание выполнено частично. Сделаны первые шаги, но до воплощения судебной реформы, которую смогут почувствовать украинцы, еще далеко. Вместе с принятием ЗУ «О судоустройстве и статусе судей« и внесением изменений в Конституцию относительно правосудия вводится ряд новых стандартов для судейской профессии, в частности:

Частичное снятие неприкосновенности

Переаттестация вместе с отменой ряда судов и созданием вместо них новых с наймом судей через конкурсы

Декларирование состояния судей и членов их семей

Значительное повышение заработных плат в зависимости от стажа и должности судьи

И др.

Имплементация реформы началась только 30 сентября 2016. Кроме того, потребуются дальнейшие изменения в законодательстве. Поэтому о результатах, о которых говорит президент, пока говорить рано.

Децентрализация / государственное управление

Эти обещания в основном касаются двух тем: децентрализации власти и реформы госслужбы. Вот примеры (всего мы насчитали восемь обещаний, которые можно почитать по ссылке):

«Общины на местах получат больше прав и денег на реализацию полномочий». (Программа «Жить по-новому!») – выполнено

«Реформа по децентрализации начнется уже в этом (2014 – прим ред) года изменениями в Конституции»(Инаугурационная речь) – не выполнено

Реформа децентрализации началась 1 апреля 2014 с одобрения правительством Концепции реформирования местного самоуправления и территориальной организации власти. После изменений в Бюджетном и Налоговом кодексах в конце 2014-го дотационность местных бюджетов в 2015 году сократилась на 22% по сравнению с 2014 годом. В первой половине 2016 местные бюджеты выросли в 1,5 раза (на 21 млрд грн), что значительно выше текущей инфляции. Кроме того, в 2015 году регионы получили 2,9 млрд.грн. на финансирование проектов регионального развития через Государственный фонд регионального развития по прозрачной процедуре. Продолжается эксперимент по направлению сверхплановых доходов таможен на ремонт дорог.

Другой положительный момент: органы местного самоуправления получили полномочия в сфере градостроительной деятельности и архитектурно-строительного контроля (закон принят в мае 2015 года). В конце 2015 года принят закон о расширении полномочий органов местного самоуправления по предоставлению административных услуг.

Но не все так радужно. Изменения в Конституции в части децентрализации ни были одобрены. Поэтому по состоянию на конец 2016 исполнительная власть в областях и районах до сих пор принадлежит областным и районным государственным администрациям. То есть региональные власти до сих пор зависят от Президента, который назначает губернаторов по представлению Кабмина. Кроме того, недавно ВР отклонила законопроект о совершенствовании процесса назначения первых местных выборов в территориальных общинах, образованных в результате объединения на территории разных районов. Это тормозит реформу, потому что без выборов такие общины не могут закончить процесс объединения.

«Формирование профессионального корпуса государственных служащих, их социальная защита и усиление ответственности» (Программа «Жить по-новому!») – частично выполнено

Реформа госслужбы также началась: в конце 2015 года был принят соответствующий закон, который вступил в силу с 1 мая 2016. Был воплощен в жизнь конкурсный отбор руководителей государственных предприятий, формально введенный еще в 2008 году (фактически процедура не работала). В результате прозрачных конкурсов сменились руководители таких крупных государственных предприятий как Укрпочта, Укрзализныця, Львовский аэропорт и другие (всего, по данным МЭРТ, таким образом новых руководителей получили восемь госкомпаний из 24, где было проведено или сейчас проводятся конкурсы).

Но очень медленный темп реформы (а также сопротивление системы и нереформированный Трудовой кодекс) стал одной из причин, по которой, например, бывший министр инфраструктуры Андрей Пивоварский покинул Кабмин, а новые кадры в государственном аппарате остаются в меньшинстве.

Политическое устройство

В этой сфере больше всего выполненных обещаний в абсолютном и относительном выражении – три из пяти. Согласно обещаниям Президента Украина остается унитарным государством, дискуссия о территориальной целостности страны отсутствует, а попыток расширить полномочия Президента не наблюдалось. Есть одно невыполненное обещание – внесение в парламент закона об оппозиции. Еще одно выполнено частично – проведение досрочных парламентских выборов по открытым спискам.

Вот примеры обещаний Порошенко:

«Хотел бы подчеркнуть преданность идее парламентско-президентской республики. Никакой узурпации власти «(Инаугурационная речь) – выполнено

Президент не вносил предложений об изменениях в Конституцию, которые бы существенно усиливали его роль в исполнительной власти. В то же время фактическое влияние Президента на парламент несколько больше, чем прописано в Конституции. Назначение генпрокурором Юрия Луценко не обошлось без внесения изменений в закон о генеральной прокуратуре именно под этого кандидата. А история с увольнением министра экономики Абромавичуса, который обвинил соратника Порошенко Игоря Кононенко во вмешательстве в работу министра, лишь подтверждает тезис об усиленной власти Президента, которая распространяется за пределы его полномочий. Но повторимся: формально полномочия Президента остаются в рамках, указанных Конституцией, и об узурпации власти говорить нельзя.

«Обеспечу полную перезагрузку власти. Приложу все усилия в рамках своих конституционных полномочий, чтобы до конца 2014 года состоялись досрочные парламентские выборы исключительно на пропорциональной основе по открытым спискам «(Программа» Жить по-новому!») – частично выполнено

Парламентские выборы состоялись, однако по смешанной системе. Открытых списков в смысле подобном избирательному праву Нидерландов или Финляндии не было.

«В качестве первоочередного внесу в Верховную Раду закон о парламентской оппозиции» (Программа «Жить по-новому!») – не выполнено

Закон о парламентской оппозиции не был внесен Президентом в парламент.

Борьба с коррупцией

Сроки начала активной борьбы с коррупцией – вопрос, который журналисты задают Президенту очень часто. Например, во время пресс-конференции в январе 2016-го это была одна из наиболее часто упоминаемых тем. Мы нашли такие примеры обещаний Порошенко на эту тему:

«Себе лично, мозговому центру реформ в Администрации Президента, в Кабинете Министров ставлю задачу: пакет законопроектов для старта приоритетных реформ подготовить к открытию первого заседания вновь избранной Верховной Рады (в 2014 году – прим. Ред). А от старого парламента, кстати, уже 14 октября буду категорически требовать принятия закона о Национальном антикоррупционном бюро». («Стратегия-2020») – выполнено

Верховная Рада действительно приняла пакет антикоррупционных законов 14 октября 2014 Этими законами, в частности, предусмотрено создание НАПК, предотвращение коррупции, новая система электронного декларирования, создание НАБУ, определение бенефициарных владельцев.

«Антикоррупционная люстрация судебных, правоохранительных, налоговых и таможенных органов» (Программа «Жить по-новому!») – частично выполнено

Закон «Об очистке власти» был принят в сентябре 2014 года. Закон касается госслужащих, которые занимали определенные, преимущественно руководящие должности в государственных органах власти, судах и силовых органах в период правления Виктора Януковича или работали в партийном секторе во времена Советского союза (полный перечень должностей, подлежащих люстрации, смотрите в Статье 3 Закона). По состоянию на 5 декабря 2016 перечень люстрированих госслужащих насчитывал 937 человек. Еще некоторое количество госслужащих уволилось по собственному желанию.

Но «антикоррупционной» люстрации не произошло, и вряд ли ее можно провести, потому что причастность к коррупции и наказания должен определять суд. Похожий вывод сделала Венецианская комиссия, которая положительно оценила закон, но предостерегла о рисках нарушения прав человека при проведении люстрации при отсутствии соответствующего заключения суда: «сведения о лицах, подлежащих люстрации, должны быть опубликованы только после окончательного решения суда», говорится в отчете комиссии (статья 101).

Другое

Данный раздел включает заявления Петра Порошенко на темы, не касающиеся вышеперечисленных. В частности, Президент пообещал продать компанию Roshen, чего не было сделано: Порошенко передал компанию в слепой траст.

Другие обещания Президента были такими:

«Отдельный важный вопрос – обеспечение энергетической независимости, диверсификация поставок газа. Снижение потребления энергии – наше общее дело, которое начинается с такого простого действия, как, уходя, выключить свет, а завершается модернизацией предприятий и производств с одновременным снижением энергоемкости» – частично выполнено

Частично выполнено. Нафтогаз более года не закупал газ у Газпрома. Произошло значительное сокращение потребления газа, причины которого попытались оценить в этой статье. Однако остается ли Украина независимой в обеспечении углем – небанальный вопрос, ведь залежи угля марки антрацита полностью остались в зоне АТО, которую Украина не контролирует (напомним, что на эту марку приходится около 40% потребности украинских ТЭС). Кроме того, Украина требует больше уранового концентрата, чем производит, поэтому часть сырья идет из России. Хотя в марте этого года было подписано соглашение с Австралией о закупке уранового концентрата.

«Структура собственности СМИ станет прозрачной, а конкурентная среда в этой сфере – сильнее. Создание общественного телевидения в повестке дня как неотложный вопрос» (Программа «Жить по-новому!») – частично выполнено

В 2015 году принят закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно обеспечения прозрачности собственности средств массовой информации …». Некоторые СМИ стали раскрывать структуру собственности (пример). Кроме того, появился тематический информационный сайт при поддержке представительства ЕС в Украине и USAID. Начата корпоратизация государственного телеканала «Первый Национальный» и процесс создания на его базе общественного телевидения. Но до реальных изменений пока не дошло. Председатель НТКУ Зураб Аласания подал в отставку из-за того, что бюджетные средства на общественное вещание на 2017 год направили на Евровидение. Кроме того, произошло создание акционерной компании «Национальная общественная телерадиокомпания Украины» из-за торможения со стороны местных ячеек НТКУ.

«Отдельно подчеркиваю соблюдение прав всех национальных меньшинств. Особое внимание следует уделять защите украинского Крыма и крымских татар как коренного народа Крыма «(Программа» Жить по-новому!») – выполнено

В целом права национальных меньшинств обеспечиваются Законом Украины «О национальных меньшинствах в Украине» и Конституцией Украины (статьи 11 и 53) и действительно соблюдаются, хотя существуют проблемы соблюдения прав крымскотатарского меньшинства в Крыму из-за его оккупации. В то же время в ноябре 2016 организация национальных меньшинств в Украине обратилась с открытым письмом к Президенту с просьбой обеспечить конституционное право на образование на родном языке. Такая просьба была обусловлена законодательной инициативой, которую руководители нацменьшинств трактовали как отмену конституционной гарантии на обучение на родном языке. Также этот вопрос рассматривался на заседании Комитета по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений.

Информация о материале

Опубликовано: 21 декабря 2016