Главная

Какая труба до Киева доведет?

В 2011 году в мировом рейтинге конкурентоспособности World Competitiveness Yearbook Украина оказалась на 57-м месте среди 59 стран. Поскольку падать дальше практически некуда, отрицательную динамику легко остановить, но не хотелось бы, чтобы страна «достигла стабильности» именно на этой неприглядной позиции. Большинство украинцев, несомненно, хотели бы изменить эту ситуацию к лучшему.

Множество факторов обеспечили Украине столь плачевное место в мировом рейтинге. Не последнюю роль в этом сыграл и существующий в стране тарифный механизм, который формируется государством для естественных монополий и на смежных рынках и в определенной мере компенсирует отсутствие конкуренции в этих секторах экономики. Именно тарифный механизм формирует и направляет экономические интересы, которые, в свою очередь, действуют как слепая и неотвратимая сила. Причем, если механизм сконструирован плохо, он работает не на развитие, а на торможение экономики.

От единых тарифов на электроэнергию до единых тарифов на коммунальные услуги - дорога в сказку с плохим концом

В 2005 году по инициативе тогдашнего министра энергетики Ивана Плачковав Украине началось поэтапное внедрение единых для всех регионов страны тарифов для промышленных и бюджетных потребителей электроэнергии. Чтобы добиться такого «единства», тарифы подняли на 8-50% в индустриальных восточных регионах и в Киеве. В то же время в сельскохозяйственных, преимущественно западных регионах страны тарифы снизили примерно на 20-30%. Однако потребители снижения не заметили, поскольку на этот процесс наложился рост рыночной оптовой цены на электроэнергию на 33% в 2005 году и на 17% - в 2006-м. Это подтолкнуло вверх находящиеся в движении к единству розничные тарифы, из-за чего и в сельскохозяйственных регионах они тоже выросли. В течение двух лет процесс был завершен.

Поскольку для населения единые тарифы существовали еще с советских времен, Украина до сих пор остается территорией сплошных единых тарифов на электроэнергию, правда, по группам потребителей. Для населения свой, льготный тариф (менее 30% реальной стоимости электроэнергии), для промышленных и бюджетных потребителей свои, пригруженные недобором с населения, а потому в разы большие тарифы отдельно для первого класса напряжения и отдельно для второго. В целом на данный момент промышленные и бюджетные потребители платят на 22% больше, чем реально стоит электроэнергия.

Таким образом, перекрестное субсидирование промышленными потребителями населения дополнилось перекрестным субсидированием промышленных потребителей одних регионов Ук­раины промышленными потреби­телями других регионов. Страна стала территорией сплошного перекрестного субсидирования. Не знаю, добились ли своих целей политики и государственные мужи, которые настойчиво эту систему внедряли, но предприятия и организации - потребители электроэнергии переход к «единству» тарифов, на фоне их общего стремительного роста, просто не заметили.

И все бы ничего, если бы не….

Во-первых, далеко не безупречная тарифная система стала еще более уродливой. Реальные затраты на обеспечение электроэнергией того или иного потребителя на практике не имеют ничего общего со стоимостью электро­энергии, которую он оплачивает. Такая система не побуждает энергораспределительные компании к снижению зат­рат, обуславливая неминуемый рост тарифов во всех регионах Украины и прежде всего - в регионах, где находятся крупные промышленные предприятия. Более того, система подталкивает региональные власти к тому, чтобы поддерживать требования своих распределительных компаний о повышении тарифов на передачу и поставку электроэнергии. Ведь в случае повышения тарифа доходы последних повышаются, также растут налоговые поступления в государственный и местные бюджеты. Само же повышение тарифов для местного облэнерго через систему единых тарифов перекладывается на потребителей всех без исключения регионов Украины.

Во-вторых, единые тарифы полностью ликвидировали экономическую мотивацию к разумному территориальному размещению предприятий. Если в нормальной системе энергоемкие производства располагают в регионах с развитой энергетической инфраструктурой, так как электроэнергия там, как правило, дешевле, то при единых тарифах это обстоятельство больше не интересует инвестора.

В-третьих, единые тарифы предполагают, что их устанавливает регулятор административным путем. Регулятор также создает и поддерживает систему изъятия средств у одних регионов и передачу этих средств другим регионам, к слову, далеко не прозрачную. А эти обстоятельст­ва не согласуются с курсом на реформу Объединенного рынка электроэнергии (ОРЭ) и на переход к договорным тарифам, устанавливаемым самими су­бъек­тами рынка без чьего-либо внешнего вмешательства. Без свободного тарифообразования предусмотренные Концепцией реформирования рынка электроэнергии прямые контракты просто немыслимы. Другими словами, реформа не только потребует вернуться к дифференциации розничных тарифов по регионам, но и приведет к дифференциации тарифов между потребителями внутри каждого региона. Так зачем, спрашивается, нужно было переходить к единым тарифам, понимая, что они являются препятствием для реформы ОРЭ, и в случае успешного проведения реформы от этой системы придется отказаться. Исп­рав­ляя эту очевидную глупость, Программа экономических реформ на 2010-2014 годы (стр. 56) предусматривает ликвидацию системы единых тарифов в электроэнергетике.

В контексте сказанного вызывают недоумение попытки распространить этот сомнительный опыт на жилищно-коммунальную сферу. За­дача, к слову, на порядок более сложная, чем в энергетике. Если в энергоотрасли приводили к единству тарифы по 27 регионам (внутри регионов они и до этого были едиными), то в жилищно-коммунальном хозяйстве, где сегодня каждый город и каждый поселок имеют свои тарифы на жилищно-коммунальные услуги, необходимо будет ввести перекрестное субсидирование между тысячами, а может, даже десятками тысяч субъектов хозяйствования. За­тра­ты по всем этим субъектам необходимо будет слить в один котел и на этой основе вывести единый - средний - тариф для всей страны. Разница в условиях хозяйствования, а следовательно, и в затратах по регионам и населен­ным пунктам в жилищно-коммунальном хозяйстве объективно намного выше, чем в электроэнергетике. А значит, для многих субъектов хозяйствования придется повышать (снижать) тарифы не на проценты, а в разы.

На сегодняшний день никто вразумительно не объяснил, для чего и кому это нужно. В то же время уже сейчас очевидно, что негативные последствия от введения единых тарифов, имеющие место в электроэнергетике, проявятся и в жилищно-коммунальном хозяйстве. При этом приводить к единству придется на несколько порядков большее количество субъектов хозяйствования, для чего потребуется несоизмеримо более сложная система взаиморасчетов.Чем-то идея внедрения единых тарифов в жилищно-коммунальном хозяйстве напоминает пресловутую идею коллективизации в сельском хозяйстве. Масштабы помельче и конкретика, конечно, другая, но характер, направленность, а также вред для экономики от подобных новаций - схожие.

Стоит отметить, что ни в одной стране Европы, включая Россию, нет единых по стране тарифов ни в электроэнергетике, ни в жилищно-коммунальном хозяйстве. Как нет информации и о том, что кто-либо нечто подобное собирается там внедрять. Кстати, не встречается что-либо подобное также в США и Канаде. Впрочем, автор не берется говорить о других странах и континентах, поскольку не располагает полными сведениями на этот счет.

Высокая плата за низкие тарифы

Несмотря на то, что тарифы на электроэнергию для населения в этом году повышались дважды, они остаются самыми низкими в Европе и на просторах СНГ. Этот факт радует большинство граждан страны. Однако их сильно огорчает, что Украина при этом имеет одну из самых слабых экономик и едва ли не самый низкий уровень жизни в Европе. Было бы преувеличением утверждать, что низкие тарифы на электроэнергию являются единственной причиной всех бед украинской экономики. Однако эти явления несомненно связаны. Именно в бедных странах государство из-за своего неумения или нежелания наладить достойную жизнь откупается от недовольных масс низкими тарифами на энергоносители и коммунальные услуги, а также мыслимыми и немыслимыми льготами, которые на деле не в состоянии обеспечить.

Домохозяйства оплачивают сейчас 28% реальной стоимости электроэнергии. Разницу, которая для бытовых потребителей фактически является субсидией и в этом году достигнет 25,5 млрд. грн. в расчете на год, с помощью механизма дотационных сертификатов перекладывали сначала на промышленных и бюджетных потребителей и на экспортные поставки, а в последние годы - и на самих энергетиков путем занижения цены на электроэнергию для ТЭС и невозмещения разницы в тарифах для облэнерго. Вот некоторые последствия подобной ценовой политики:

- тариф для промышленности и для поставок электричества на экспорт завышен почти на четверть и практически сравнялся с уровнем тарифов в Европе. Под вопросом оказался экспорт электроэнергии, так как из-за подорожания спрос на нее упал;

- промышленность, особенно энергоемкая - черная и цветная металлургия, химия, производство цемента, стремительно теряет свою конкурентоспособность, а также может потерять рынки сбыта;

- генерирующие компании тепловых электростанций в 2009-2010 годах работали с рентабельностью близкой к нулю, а временами и с убытком. Они в долгах, как в шелках. По обл­энерго накоплены сотни миллио­нов гривен невозмещенной разницы в тарифах. И все это на фоне продолжающегося старения основных производственных фондов, а по сути, физического разрушения энергетической инфраструктуры.

Интересный вопрос: кто основной выгодоприобретатель тарифных субсидий? Если кто-то думает, что бедные слои населения, то сильно заблуждается. Больше половины бытовых потребителей в Украине используют до 100 кВт•час электроэнергии в месяц. С высокой долей вероятности, именно эту группу потребителей можно считать малообеспеченными людьми. Так вот, на поддержку этих людей идет немногим более пятой час­ти всех сумм дотаций, или около 6 млрд. грн. Остальные почти 80% дотаций получают средне- и высокообеспеченные жители страны.

Дотирование среднеобеспеченных и тем более богатых - нонсенс для любой нормальной страны. Тем более если речь идет о колоссальной сумме - более 19,5 млрд. грн., что почти в полтора раза превышает расходы государства на оборону. При этом, в отличие от бюджетных расходов на оборону, ни парламент, ни правительство дотации населению по электроэнергии не утверждают и не контролируют. Они идут как бы сами по себе и растут из года в год в геометрической прогрессии. Тарифные дотации в несколько раз превышают инвестиции в саму энергетику. А ведь именно дефицит инвестиций является причиной деградации этой отрасли.

Ко всему сказанному, низкие тарифы на электроэнергию для населения делают экономически невыгодными практически любые мероприятия, направленные на энергосбережение в жилищном секторе, в том числе вовлечение в оборот альтернативных видов топлива: отходов древесины, соломы и т.п. Для страны, занимающей последние строчки в мире по энергоемкости ВВП, это серьезный повод задуматься над целесообразностью продолжения такой политики.

Затратная тарифная методология блокирует прогресс в энергетике

Украинский экспорт электроэнергии, который в советские времена превышал 20 млрд. кВт•час в год (с учетом поставок в Беларусь и Молдову, что в то время экспортом не считалось), в текущем году ожидается на уровне 6-7 млрд. кВт•час. Причем это заметный рост по сравнению 2009-2010 годами, и связан он с конъюнктурным ростом цен на электроэнергию в Европе. Хотя падение экспорта электроэнергии в нынешнем году приостановлено, общий тренд остается прежним: Украина неуклонно теряет внешние рынки сбыта электроэнергии. Тому есть множество причин, но главная среди них - постепенная утрата отечественной энергетикой своих конкурентных преимуществ.

Эти преимущества, в свою очередь, складывались из низкой стоимости рабочей силы; большого удельного веса дешевой электроэнергии, производимой на АЭС; использования относительно недорогого по сравнению с природным газом угля; низкого уровня очистки выбросов в тепловой энергетике и, наконец, низких амортизационных отчислений. Последнее связано с высокой изношенностью основных фондов, особенно в тепловой энергетике, где 92% оборудования отработало свой ресурс. Вот, пожалуй, и все факторы, которые удешевляют электроэнергию украинского разлива и делают, а точнее, делали ее конкурентоспособной на рынках Европы.

Теперь о том, что сводит эти преимущества на нет. За годы независимости в Украине не построена ни одна новая тепловая электростанция и ни один новый энергоблок на имеющихся тепловых электростанциях. Для подсчета блоков, на которых проведена глубокая модернизация, хватит пальцев одной руки. Физическая изношенность оборудования на ТЭС и в распределительных сетях требует увеличивающихся с каждым годом затрат на ремонты. К тому же на устаревшем оборудовании ТЭС удельный расход топлива очень высок, а следовательно, сжигается избыточное количество угля. Это, в свою очередь, увеличивает количество вредных выбросов в окружающую среду. Для надлежащей очистки выбросов, опять-таки, нужны дополнительные затраты. Низкая по сравнению с европейскими странами производительность труда требует в разы большего количества персонала на аналогичных энергетических предприятиях, при этом стоимость рабочей силы в Украине постоянно растет. К этому следует добавить уже упоминавшееся увеличение тарифа для покрытия субсидий домохозяйствам, которое приводит к росту как внутреннего, так и экспортного тарифа.

Преодолеть эти негативные моменты мешает затянувшийся на полтора десятка лет процесс приватизации предприятий, что вносит высокую долю неопределенности как для руководящего состава, так и для всего персонала предприятий и снижает мотивацию к повышению эффективности их работы. Но главная проблема на пути к повышению эффективности - затратная методология тарифообразования.

Современная электроэнергетика практически во всех развитых странах, в том числе и в Украине, разделена на три сегмента: генерацию, передачу и поставку электроэнергии. Но если на рынках развитых стран генерация и поставка осуществляются на конкурентной основе и только передача электроэнергии как естественная монополия регулируется государством, то в Украине регулируются практически все три сегмента. Передача электроэнергии является естест­венной монополией, а поставка на 80-90% осуществляется обл­энерго, которые являются естественными монополистами. Нет конкуренции и среди генерирующих предприятий: НАЭК «Энергоатом» производит до половины всей электроэнергии в стране и, следовательно, является искусственным монополистом, а в тепловой генерации четыре из пяти компаний объединены под одной крышей государственной НАК «ЭКУ». Поэтому о масштабной конкуренции на рынке ценовых заявок также говорить не приходится. При отсутствии же такого фундаментального стимула, как конкуренция, и в условиях практически тотального регулирования тарифов государством способ их установления является ключевым. Именно стимулирующая тарифная методология в этом случае является едва ли не единственным инструментом, способным компенсировать отсутствие конкуренции.

Однако внедрение стимулирующей методологии в Украине постоянно откладывается, так как это требует одноразового и, возможно, ощутимого увеличения тарифов. Вместе с тем применение устаревшей методологии, которая базируется на принципе «затраты плюс», бесконечно продуцирует рост тарифов, но без реальных позитивных изменений в самой энергетике и без единого шанса этот ползучий рост остановить.

Плата за присоединение к сетям по-украински, или Спиной к инвестору

Важным элементом тарифной системы в электроэнергетике является плата за присоединение к сетям. Собственно хозяйственные отношения между инвестором (будущим потребителем электроэнергии) и энергораспределительной компанией начинаются с решения проблем присоединения. И хотя вопрос присоединения законодательно не был урегулирован, в первые годы после распада СССР особых проблем не возникало. Во-первых, в 90-е годы присоединять к сетям было практически некого, так как почти ничего нового не строилось. Во-вторых, из-за глубокого спада производства в наличии имелось много незадействованных мощностей.

Однако по мере оживления деловой активности проблема присоединения новых потребителей к сетям стала обостряться, и в 2006 году НКРЭ утвердила методику, смысл которой сводился к закреплению сложившейся к тому времени практики: развитие сетей, то есть модернизация, реконструкция или строительство новых участков возлагались на инвестора - застройщика территорий, т.е. на будущего потребителя электроэнергии. Но вскоре начали проявляться пороки этой системы. Одним инвесторам везло - их новый объект оказывался в непосредственной близости от сетей, а сами сети имели достаточные резервы мощности. В этом случае присоединение к сетям осуществлялось быстро и практически бесплатно. В других случаях, когда расстояние до существующих сетей было большим, да еще и требовалось строить новую подстанцию, это делалось долго и обходилось инвестору очень дорого. И, наконец, третий, тоже типичный случай. Инвесторов несколько, территория инвестирования общая, освоение территории растягивается на многие годы. Как при этом решить проблему присоединения, не знает никто.

Например, в Киеве на массиве Осокорки в начале 2008 года десяти застройщикам отвели учас­ток земли для строительства многоэтажек. Проектный срок застройки участка - более десяти лет. Для присоединения к сетям необходимо построить крупную подстанцию, стоимость которой составляет сотни миллионов гривен. Поскольку первый застройщик должен сдать объект через год, а последнему предстоит присоединяться только через десять, построить подстанцию в складчину не получается. Вот и не застраивается этот крупный участок земли уже более трех лет.

В таком же положении оказываются многие граждане, решившие построить собственный дом за городом. Как правило, под такое строительство выделяются участки в несколько гектаров земли, на которой планируется построить сотню-две или даже три сотни домов. Без новой трансформаторной подстанции, которая стоит немалые деньги, тут не обойтись. Также электричество нужно подать к каждому дому, осветить улицы нового поселка, а это тоже большие деньги. Осваи­ваются такие участки не год, не два и даже не десять лет. Как решать проблему присоединения первым двум-трем десяткам застройщиков, которые друг с другом зачастую даже незнакомы, не скажет никто. Не строить же этим первопроходцам объекты энергетической инфраструктуры для всего поселка за свой счет…

Хотя некоторые имеющие средства фирмы и даже граждане строят. А построив и став полновластным хозяином и трансформатора, и сетей, продают свободную мощность более поздним застройщикам, но уже за хорошие деньги и на своих условиях. В этом случае стартовавшим с опозданием застройщикам тоже не позавидуешь. Им приходится иметь дело с естественным монополистом, которого никто не регулирует и не контролирует.

Есть районы, в которых 40-50% существующих сетей построены подобным образом и не принадлежат местным распредкомпаниям. Появилась не одна сотня небольших, но крепких естественных монополистов, которые не имеют лицензии и которых никто и ни в чем не ограничивает.

В целом последствия от внедрения подобной новации не выгодны ни энергетикам, ни потенциальному инвестору, желающему присоединиться к сетям. Распределительные компании фактически утратили возможности для планового развития сетей, поскольку априори регулятор не предусматривает для этого средства в тарифе. Имеет место лоскутное, стихийное развитие сетей, от случая к случаю по мере прихода заинтересованных инвесторов. Построив за свой счет энергообъект, инвестор, как правило, не хочет безвозмездно передавать его распределительной компании. В результате возникает множество новых мелких владельцев сетей, действующих бесконтрольно и вне правового поля и существенно портящих репутацию облэнерго, на исконной территории которого они действуют. Один раз возникнув, проблема собственности на новопостроенные инвестором или за его средства сети со временем только усугубляется.

Для инвестора необходимость создания или финансирования энергетической инфраструктуры существенно удлиняет сроки строительства и удорожает объект инвестирования. И без того невысокая привлекательность Украины как страны для потенциального инвестирования еще больше снижается. В ряде случаев в рамках существующего порядка вообще невозможно найти разумное решение проблемы присоединения, из-за чего инвестиции не вкладываются, территории, отведенные под застройку, не осваиваются.

Подобная ситуация вряд ли возможна в какой-либо другой сфере материального производства. Представим себе, что при дефиците пива пивзавод вместо того, чтобы взять кредит и построить дополнительные мощности, обеспечив затем возврат кредита за счет увеличения продаж, предложил бы потребителям, которым пива не хватает, за свой счет построить новый цех, бесплатно передать его пивзаводу и уже после этого покупать пиво по нормальной цене, как все. Абсурд? Однако нечто подобное было прописано в действовавших ранее нормативных документах для электроснабжения и де-факто существует и сейчас.

Потенциальному потребителю электроэнергии необходимо проложить электропроводку, установить необходимые электроприборы и счетчики внутри строящегося промышленного объекта (собственного дома) и за свой счет обеспечить проводную или кабельную связь всего этого с общественными сетями. Это абсолютно нормально и каких-либо вопросов не вызывает. Но ему же «ненавязчиво» предписывают за свой счет построить новую или модернизировать действующую линию электропередачи или подстанцию, если существующих мощностей недостаточно. Затем предложат бесплатно передать их в собственность местной распредкомпании и уже после этого на общих основаниях и по такому же тарифу (как всем) покупать электроэнергию. Ясно, что с пивом такой порядок не пройдет. Не приживается этот порядок и в электроэнергетике, но в этой отрасли - естественная монополия и госрегулирование, так что альтернативы нет. Голосовать можно только ногами, а точнее, деньгами. Иными словами, в Украине попросту не инвестировать. Кто-то добивается именно этого?

Из-за всех этих перипетий в 2008 году по требованию правительства Нацкомиссией регулирования электроэнергетики были отменены и Методика расчета платы за присоединение, просуществовавшая год, и Правила присоединения к сетям, утвержденные в 2005-м. Таким образом, уже три года страна живет без какого-либо нормативного урегулирования этого вопроса. Сейчас нарабатываются новые нормативные документы, и есть шанс построить все на новой для нас, но хорошо зарекомендовавшей себя в других странах концептуальной основе. Суть ее в том, что сети должны строить (развивать) их собственники, местные распределительные компании, и в основном за свои средства, которые регулятору нужно предусмотреть в тарифе.

Как только начинаются украинско-российские газовые войны, Киев вспоминает об альтернативе - Турк­менистане, стране, обладающей четвертыми в мире разведанными запасами голубого топлива. Вот и побывавший на минувшей неделе в Ашгабате Виктор Янукович заявил, что Украина заинтересована в возобновлении полноценного сотрудничества в области нефти и газа. Что ж, Туркменистан готов продавать газ Украине: источники во власти сообщили ZN.UA, что договоренности между Киевом и Ашгабатом достигнуты, остались детали. Вот о них-то и поговорим.

Проблема в том, что единственный путь, по которому сегодня туркменский газ может попасть в нашу страну (как и любой иной центральноазиатский), - российская газотранспортная система. Да только Россия не желает пропускать газ в Украину по своей территории: не в интересах Москвы, чтобы Киев соскочил с российской газовой иглы. Тем более что, подписав, но не ратифицировав Энергетическую хартию, РФ хотя и обязана обеспечивать свободу транзита энергоносителей третьих стран через свою территорию, но не собирается делать это. Для Кремля газ и нефть - энергетическое оружие, обладание которым позволяет России чувствовать себя геополитическим актером, диктовать свои условия другим странам, напрямую влиять на их внутреннюю экономическую и политическую ситуации.

Неизменная позиция Москвы по вопросу транзита туркменского газа делает малореалистичными планы Киева по доставке туркменского газа по суше. Во всяком случае, в ближайшие годы. И все же нынешняя украинская власть лелеет надежду, что украинско-туркменское газовое сотрудничество будет возобновлено. Ведь туркменский газ в Украину можно доставлять не только по существующим с советских времен маршрутам. Проект Транскаспийского газопровода, который активно лоббируют Европейский Союз и Соединенные Штаты, является серьезной альтернативой. Но имеются и риски, затрудняющие его реализацию. И дело не столько в том, что в условиях кризиса евро, замедления темпов роста мировой экономики трудно привлечь инвесторов к финансированию подобных проектов. И не только в вопросе безопасности и стабильности в Южнокавказском и Каспийском регионах.

Идея Транскаспийского газопровода состоит в том, чтобы подключить Туркменистан к проекту «Набукко», который призван уменьшить энергетическую зависимость Европейского Союза от России: проложенный по дну Каспийского моря 300-километровый трубопровод должен соединить Туркменистан и Азербайджан. Далее с частичным использованием существующего Южнокавказского газопровода туркменский газ может поступить либо в «Набукко», либо на черноморское побережье Грузии. Отсюда газ может транспортироваться до потребителей на западном побережье Черного моря и далее в Центральную и Южную Европу либо через сжижение и танкерами, либо по «Белому потоку». На минувшей неделе в рамках единой энергетической стратегии Евросоюз уже одобрил мандат Еврокомиссии на проведение переговоров с Ашгабатом и Баку по заключению юридически обязывающего договора на строительство данного трубопровода. При благоприятном стечении обстоятельств по этой трубе газ может транспортироваться уже через четыре-пять лет.

В Киеве рассчитывают, что, в случае реализации проекта Транс­каспийского газопровода, наша страна стала бы получателем туркменского газа. Для этого также необходимо, чтобы в Турк­менис­тане был построен трубопровод Восток-Запад, соединяющий крупные газовые месторождения в восточной части страны с туркменским побережьем Каспий­ского моря. Далее необходимо либо проложить параллельный трубопровод в створе Южно­­­кавказского кори­дора, либо выполнить ответвление от газопровода Баку-Тбилиси-Эрзе­рум к черноморскому побережью Гру­зии, там же построить завод по сжижению при­род­ного газа и терминал по его отгрузке, а на украинском побережье Черного моря - терминал-регази­фи­катор.

Каждый этап проекта является критическим. И все же есть надежды, что он будет реализован. Ашга­бат делает все, чтобы ввести в эксплуатацию в дополнение к китайскому и иранскому проектам аль­тер­нативные российскому газопроводы и вырваться из опостылевшей транзитной зависимости от Москвы. К тому же, туркменскому режиму нужны газодоллары для поддержания внутриполитической стабильности в стране.

Пытаясь избавиться от опеки Кремля, туркменское руководство ныне развивает энергетические проекты с Китаем, Ираном, Европейским Союзом. Расширены мощности газопровода Туркменистан-Иран до 20 млрд. куб. м, введен в эксплуатацию газопровод Туркменистан-Китай. Сейчас этот трубопровод еще не выведен на полную проектную мощность, по нему пока поставляется около 10 млрд. куб. м газа. Но через пару лет он должен будет транспортировать до 40 млрд. куб. м. Поскольку диверсификация маршрутов стала вопросом выживания страны и правящего режима, для Ашгабата желание присоединиться к проекту «Набукко» выглядит естественным.

«Отношение Азербайджана к Транскаспийскому газопроводу не столь однозначно, как может казаться на первый взгляд. На словах-тоазербайджанское руководство выступает за его реализацию. А на деле все далеко не так», - считает директор энергетических программ Центра НОМОС Михаил Гончар. Примечательно, что первая реакция Баку на информацию о том, что Евросоюз одобрил мандат Еврокомиссии на проведение переговоров по строительству трубопровода, была достаточно прохладной. Президент государственной нефтегазовой компании Азер­байджана (ГНКАР) Ровнаг Абдул­лаев заявил, что Транскаспийский газопровод «не является нашим проектом»: «Это проект между Туркменистаном и Европейским Союзом».

Хотя чему удивляться? Если Туркменистан в последние годы делает все, чтобы уменьшить зависимость от российской трубы и при этом увеличить свой газовый экспорт, то Азербайджан заинтересован не только в том, чтобы завязать на себе транзит каспийского газа в европейские страны-потребители: он ведет игру на повышение цены на собственный газ, искусно подогревая ажиотаж вокруг него.

Вот французская компания Total заявила о том, что на месторождении «Абшерон» разведаны достаночно крупные запасы газа (эксперты ГНКАР оценивают их в 350 млрд. куб. м). Хотя это и не Шах-Дениз, но амбиции Баку растут. От газодолларов зависит реализация экономических и социальных проектов, реализуемых в стране Ильхамом Алиевым, стабильность его авторитарного режима.

Попросту говоря, Азербайджан и Туркменистан - конкуренты в поставках газа на европейский рынок. Поэтому Баку будет делать многое для того, чтобы в начале наполнить собственным газом европейские проекты (в первую очередь отнюдь не «Набукко»!) и затянуть реализацию Транскаспийского газопровода. А формальных поводов для этого хватает.

Взять хотя бы историю с правовым статусом Каспийского моря и разграничением участков дна в целях недропользования. Последние двадцать лет все пять прикаспийских держав - Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия и Туркменистан ведут спор о том, является ли Каспий внутренним морем или озером. От результатов переговоров зависит, в частности, будет ли применена Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. И, конечно же, это повлияет на переговоры по делимитации границ и правах прибрежных стран на подвод­ные месторождения. Баку, Астана и Ашгабат, например, настаивают на разделе Каспия по срединной линии. Москва выступает за то, чтобы линия границы была пропорциональна длине береговой линии каждой страны. Ну а Тегеран, который в соответствии с российской формулой получил бы 11-13 %­ Каспия, настаивает на том, что море необходимо в равных долях поделить между пятью государствами по 20%.

Учитывая, что Каспийское море богато нефтью и газом - ставки для прикаспийских держав очень высоки. И нет ничего удивительного в том, что Россия и Иран выступают против строительства любых газопроводов по дну Каспия, аргументируя это заботой об окружающей среде и морских ресурсах. (Правда, россиян вначале мало волновали вопросы экологии и безопасности при прокладке в Черном море «Голубого потока», а в Балтийском море - «Северного потока».)

Свою позицию в очередной раз подтвердили иранский министр нефти Рустам Касеми и российский министр энергетики Сергей Шматко после переговоров, состоявшихся на минувшей неделе в Тегеране. Отношение Ирана к Транскаспийскому газопроводу во многом объясняется тем, что Тегеран надолго оказался вычеркнутым из списка участников проекта «Набукко» из-засвоей ядерной программы, желанием иранской стороны получить под свой контроль как можно большую часть Касп

Информация о материале

Опубликовано: 22 сентября 2011

Глава ФПУ Василий Хара уже три года как нелегитимен?

 

За последнее время в украинских СМИ было опубликовано немало материалов, касающихся деятельности Федерации профсоюзов Украины и ее «непотопляемого» главы – Василия Хары. Приводились множественные факты аморфности и крайней неэффективности ФПУ, которая вместо защиты прав трудящихся сосредоточена на каких-то своих внутренних проблемах.

Василию Харе приписывается активная деятельность на «хозяйственном фронте», касающаяся в первую очередь махинаций с санаторно-оздоровительными объектами профсоюзов и прочей недвижимостью. Особый резонанс получает нынешнее противостояние главы ФПУ с Генпрокуратурой, которая вдруг осмелилась попытаться изучить финансово-экономическую деятельность руководства профсоюзов, но столкнулась с ярым противодействием лично Василия Хары.

Раскрутка сюжета вокруг деятельности руководства профсоюзов все больше напоминает триллер, и интригует постороннего наблюдателя – чем же это закончится? В то же время, нарастающий ажиотаж вокруг личности главы ФПУ Василия Хары трудно понять. На том простом основании, что уже три года, как этот профсоюзный лидер... попросту нелегитимен.

Основания утверждать это дает изучение судебных решений, связанных с деятельностью ФПУ. В частности, речь идет о «деле № 2-9527/ 2008 г», взятом в производство Дзержинским районным судом г. Харькова, по которому 13 ноября 2008 года было принято совершенно конкретное судебное решение.

Суть в следующем. В ноябре 2008 г этот районный суд г. Харькова (председательствующий судья - Набиуллина С.В.) рассмотрел иск предпринимателя Валерия Резникова, в котором, помимо прочих ответчиков, значилась и Федерация профессиональных союзов Украины. Одно из исковых требований - признание недействительными некоторых положений Устава Федерации профессиональных союзов Украины, которые нарушают трудовые и личные права и свободы членов профсоюзов и профсоюзных объединений, которые входят в состав ФПУ.

Правда, ответчик - Федерация профессиональных союзов Украины - на судебное заседание своего представителя не направил, хотя, как установил суд, он был поставлен в известность должным образом о времени и месте рассмотрения дела, о причинах неявки на заседание не сообщал. Поэтому суд, заслушав мнение истца, посчитал возможным рассматривать дело при отсутствии представителя ФПУ.

Рассматривая соответствие Устава ФПУ действующему украинскому законодательству, суд установил следующее.

С одной стороны, в соответствии с Законом Украины «О профессиональных союзах, их права и гарантии деятельности», профессиональные союзы создаются с целью осуществления представительства и защиты трудовых, социально экономических прав и интересов членов профсоюза.

Федерация профессиональных союзов Украины является всеукраинским добровольным объединением профсоюзов, которое имеет статус всеукраинский. Она создана и действует в соответствии с Конституцией Украины, Закона Украины «О профессиональных союзах, их права и гарантии деятельности» и других законов и нормативно-правовых актов Украины, норм международного права и Устава ФПУ.

Устав ФПУ декларирует, что целью деятельности Федерации профсоюзов является выражение, представление интересов и защита прав членских организаций, координация их коллективных действий, содействие единству профсоюзного движения, представительство и защита трудовых, социально-экономических прав и интересов членов профсоюзов, которых они объединяют, в органах государственной власти, других государственных учреждениях и организациях, в органах местного самоуправления, в отношениях с работодателями, их организациями и объединениями, а также с другими объединениями граждан.

С другой стороны, в Уставе ФПУ содержатся требования к лицам, которые могут быть избранными на должности председателя ФПУ и его заместителей. Согласно этим требованиям, на должность главы ФПУ может быть избран гражданин Украины, который имеет высшее образование, является членом профсоюза, который входит в состав ФПУ, и имеет стаж профсоюзной работы в штатных должностях в членских организациях ФПУ не менее чем пять лет.

Вместе с тем, согласно нормам Закона Украины «О профессиональных союзах, их права и гарантии деятельности» установлено, что принадлежность или непринадлежность к профсоюзам не влечет за собой любых ограничений трудовых, социально-экономических, политических, личных прав и свобод граждан, гарантированных Конституцией Украины, другими законами Украины. Согласно Конституции Украины, каждый гражданин имеет возможность зарабатывать себе на жизнь трудом, который он соглашается, согласно трудовому законодательству Украины.

В то же время, глава ФПУ является должностным лицом, которое работает на постоянной основе по трудовому договору. В соответствии же с КЗоТом, Украина обеспечивает равенство трудовых прав всех граждан независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, языка, политических взглядов, религиозных убеждений, рода и характера занятий, места проживания и других обстоятельств.

Учитывая эти законодательные нормы, суд установил, что требования Устава ФПУ к лицу, которое может избираться председателем Федерации профсоюзов Украины, противоречат нормам Конституции Украины, Кодекса законов о труде Украины и Закона Украины «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности».

То есть Устав ФПУ совершенно неправомерно выдвигает к кандидату на пост председателя ФПУ требования иметь высшее образование, быть членом профсоюза, который входит в состав ФПУ, и иметь стаж профсоюзной работы в штатных должностях в членских организациях ФПУ не менее пяти лет. «Результатом наличия такого положения Устава является нарушение трудовых прав членов профсоюзов, которые входят в состав ФПУ», - сказано в решении суда.

Кроме того, в соответствии с положениями Конституции Украины, иностранцы и лица без гражданства, которые находятся в Украине на законных основаниях, пользуются теми самыми правами и свободами, а также выполняют такие же обязанности, как и граждане Украины. Таким образом, требование Устава ФПУ к кандидату на пост главы Федерации профсоюзов обязательно быть гражданином Украины, также незаконно.

Учтя все вышесказанное, суд постановил: данные статьи Устава Федерации профсоюзов Украины, определяющие требования к кандидатам на пост главы ФПУ, признать недействительными.

 

 

 

 

Это означает только одно: нынешний глава ФПУ Василий Хара избирался на свой пост с грубыми нарушениями законодательства Украины, (включая Конституцию и КЗоТ!). Решению суда, который установил это, скоро исполнится три года. А потому перед тем, как отвечать на вопрос, есть ли «в активе» Хары темные делишки на посту главы Федерации профсоюзов, пожалуй, стоит ответить на вопрос, что он вообще делает на своей нынешней должности.

 

 

Информация о материале

Опубликовано: 22 сентября 2011

Казино возвращаются?

Резонансным приобретением в парламентской коллекции законопроектов стал зарегистрированный на прошлой неделе проект Закона об игорном бизнесе в Украине (№ 9098). Из докладной записки к законопроекту явственно следует: пора смириться с тем, что азарт у украинцев в крови. В частности, Закон «О запрете игорного бизнеса в Украине» от 15 мая 2009 г. признан неэффективным, в связи с чем на рассмотрение парламента и предоставлено очередное предложение об урегулировании отношений в этой сфере. Судя по записке, игорному бизнесу в Украине все-таки быть.

Лицензирование

Для начала игорный бизнес пополнит перечень, содержащийся в ст. 9 ЗУ «О лицензировании некоторых видов хозяйственной деятельности». В частности, лицензированию должна будет подлежать деятельность по организации и проведению азартных игр в казино, организация и проведение интеллектуально-коммерческих игр в электронном (виртуальном) клубе, проведение азартных игр пари и тотализатор. При этом под интеллектуально-коммерческой игрой подразумевается азартная игра независимо от ее названия, в ходе которой игроки соревнуются исключительно между собой. Результат такой игры в большей степени зависит от осознанных действий игроков, чем от случайности, а ее организатор за комиссионное вознаграждение принимает и сохраняет ставки и распределяет и выплачивает выигрыш в соответствии с правилами проведения игры.

Исключения

Сфера действия документа не затрагивает розыгрыши в виде викторин, условия которых предусматривают бесплатное приобретение лицом статуса участника и получения участником, который обнаружил лучшие личные знания, выигрышей в денежной или имущественной форме за личную победу, а также рекламные акции, игры и розыгрыши, которые организуются и проводятся субъектами предпринимательской деятельности за счет собственных средств с целью содействия продаже любого товара или оказанию платных услуг и предполагают участие в них потребителей без внесения платы за такое участие.

Кроме того, законопроект не затрагивает порядок пользования аттракционами, участие в розыгрышах и играх, проводимых на безвозмездных началах с развлекательной, благотворительной или познавательной целью, игру в бильярд, в боулинг (за исключением случаев, когда они предусматривают выигрыш), а также организацию выпуска, обращение и погашение ценных бумаг, по которым осуществляется выплата доходов в форме призов, выдачу призов по депозитным вкладам в банках, организацию и проведение творческих и художественных конкурсов независимо от того, предполагается или не предполагается их условиями денежный или имущественный выигрыш для участников. Не затрагивает законопроект и организацию и проведение лотерей, проведение игр на игровых автоматах типа «кран-машина», где как выигрыш игрок получает материальные вещи (игрушки, конфеты), а также игр на автоматах, предназначенных для детей и не предусматривающих получение призов или выплат.

Проще говоря, хотите сыграть на деньги в бильярд или в боулинг – получайте лицензию, а вот выудить дочке плюшевого мишку из автомата вам позволят без проволочек.

Лас-Вегас в Крыму

Для организации и проведения азартных игр в казино будут созданы специальные территориальные зоны – в основном в Автономной Республике Крым на территориях «звездочных» гостиниц с количеством номеров не меньше шестидесяти. Размещение казино вне специальных территориальных зон попросту запретят.

Под запретом окажутся также азартные игры с использованием игровых автоматов, интерактивные игры, в т. ч. в виртуальных казино, игры, предусматривающие внесение платы за участие в них всеми видами электронных денег, платы за телекоммуникационные услуги (кроме интеллектуально-коммерческих игр в электронном клубе), а также игры при участии лиц моложе 18 лет или лиц с ограниченной дееспособностью; игры, технические средства организации которых (например, серверы) находятся за пределами таможенной территории Украины; игры, сопряженные с причинением морального вреда, способные создать угрозу для жизни и здоровья людей, угрозу повреждения имущества, гибели и увечья живых существ; игры, предусматривающие использование в качестве выигрыша материальных предметов, для владения или распоряжения которыми необходимо наличие лицензии или разрешения (например, оружие).

Двойной стандарт

Резонансным законопроект делает, прежде всего, редакция ст. 203-2 Уголовного кодекса Украины, отсылающая нас к предпосылкам законодательного регулирования вопроса в целом. Согласно внесенным в эту статью поправкам, занятие игорным бизнесом будет караться штрафом от 10 тыс. до 50 тыс. НМДГ (170–850 тыс. грн) исключительно в случае отсутствия лицензии. При этом теневому бизнесмену грозит еще и конфискация игорного оборудования. Если такой бизнесмен уже привлекался к ответственности за занятие игорным бизнесом, к конфискации добавляются еще пять лет лишения свободы, а вот штраф ему уже не грозит.

Причем в проекте так и написано «за занятие игорным бизнесом». Т. е. занимались ли вы им во времена табу исключительно из любви к искусству, так как узаконить свои нежные чувства – увы! – не могли в принципе, или же назло правопорядку, значения для квалификации вашего деяния не имеет. Опытного правоведа эта ситуация не может не смутить. Не лучше ли забыть о судимости за занятие как таковое и сменить формулировку с «те самые действия, если они были совершены лицом, ранее судимым за занятие игорным бизнесом» на «те самые действия, совершенные повторно»?

Кроме того, неизбежно возникает вопрос мотивации, ведь если говорить об убийстве, разница между умышленным и неумышленным преступлением отражается на квалификации содеянного, что выражается в объеме санкций. В таком случае открытым остается вопрос, можно ли приравнять ситуацию с противоправностью игорного бизнеса во времена запрета к ситуации с превышением мер допустимой самообороны, например. Ведь кто определяет допустимость таких мер, если не государство? И государство же запрещает игорный бизнес. И в том, и в другом случае вы оказываетесь в ситуации, когда пренебрегаете законом, реализуя свои интересы. В случае самообороны речь идет о праве на жизнь и здоровье или на владение собственностью. В случае с игорным бизнесом, если для вас вся жизнь – игра, можно рассматривать его как составляющую свободы развития личности или свободы мировоззрения. Наркоманов ведь не привлекают к ответственности за их образ жизни, а только за хранение и распространение наркотических средств. То же происходит и с игроманом, превратившим свою зависимость в источник дохода: пока он играет сам, перед законом он чист, но стоит ему организовать игру для единомышленников – и он уже преступник.

Однако разница между наркоманом и игроманом заключается в том, что наркоманию никто легализовать не планирует. Но при прочтении отредактированной ст. 203-2 УК создается впечатление, что с принятием нового Закона ничего не изменится. А если игроман ничем не отличается от наркомана, почему игровой бизнес легализуют, а наркотики нет? Неудивительно, что, исходя из сложившейся ситуации, многие граждане воспринимают саму возможность легализации игорного бизнеса негативно. «Что же дальше? – вопрошают они. – Наркотики и проституцию тоже легализуем?»

Подобного отношения можно было бы избежать, предав забвенью прежние обиды, и начав, что называется, с чистого листа. Подобная лояльность свидетельствовала бы о том, что государство пересмотрело свое отношение к игорному бизнесу и исключило его из списка криминогенных факторов. Но даже если исходить из того, что Закон продиктован сугубо экономической необходимостью легализовать крупный сегмент теневого рынка, получается абсурд. Утрируя ситуацию, можно констатировать, что шансы гражданина попасть в тюрьму существенно возрастают в связи с тем, что его уже наказывали за занятие тем, чем ему теперь разрешено заниматься. В то же время другой человек может отделаться штрафом за такое же нарушение просто потому, что он в свое время не попался. Не говоря уж о том, что штраф, уплаченный в прошлом, никто не вернет. Двойственность стандарта налицо. Кому-то просто не повезет быть пойманным.

Вместо вывода

Правовое государство не должно стремиться к упрощению функций органов власти в ущерб правам граждан и уж тем более – выступать заложником обстоятельств, легализуя виды экономической деятельности только ради того, чтобы попытаться контролировать то, что не удалось подавить. Таким образом, прежде чем легализовать игорный бизнес, следует пересмотреть мотивы, – но уже парламентариев, взявших на себя труд урегулировать этот вопрос. Потому что, если такое законотворчество проистекает из необходимости гарантировать гражданам свободу выбора, воли и действий, это совсем не то же самое, что санкционировать что-то, что не получилось запретить. В случае такого номинального решения государство подрывает свой авторитет среди граждан.

Информация о материале

Опубликовано: 21 сентября 2011

Порядок пользования землей: кто, когда и на каких правовых основаниях

Земля в Украине может находиться в собственности или в пользовании. Пользование может быть постоянным или на условиях аренды. Граждане и юридические лица приобретают права собственности и пользования земельными участками из земель государственной или коммунальной собственности по решению органов исполнительной власти или местного самоуправления, а также из земель в частной собственности – на основании гражданско-правовых договоров, опосредующих переход права собственности, наследования. Но не всегда право собственности и пользования землей является беспрекословным, неограниченным, а главное – понятным всем, якобы имеющим определенное право. Это касается случаев, когда право не подтверждается напрямую документом либо ограничено по закону, который регулирует определенный порядок пользования земельным участком, принадлежащим одновременно нескольким лицам, либо землей, свободный оборот которой ограничен, либо наличием определенного чужого вещного права.

Право на дом – право на землю

Ст. 120 Земельного кодекса определены общие нормы, регулирующие переход права на земельный участок при переходе права на здания и сооружения, которые на нем располагаются. При переходе права собственности на здание и сооружение право собственности на земельный участок или его часть может переходить на основании гражданско-правовых соглашений, опосредующих переход право собственности (купля-продажа, дарение, рента, мена, наследование, пожизненное содержание), а право пользования – на основании договора аренды.

В случае перехода права собственности на дом или его часть от одного лица к другому на основании договора пожизненного содержания право на земельный участок переходит на условиях, на которых он принадлежал предыдущему собственнику.

При переходе права собственности на здание и сооружение к нескольким лицам право на земельный участок определяется пропорционально долям этих лиц в стоимости здания и сооружения, если иное не предусмотрено в договоре. При переходе права собственности на здание или сооружение к гражданам или юридическим лицам, которые не могут иметь в собственности земельных участков, к ним переходит право пользования земельным участком, на котором расположены такие объекты. Если договором об отчуждении жилого дома, здания или сооружения размер земельного участка не определен, к приобретателю переходит право собственности на ту часть земельного участка, которая занята жилым домом, зданием или сооружением, и на часть земельного участка, необходимую для их обслуживания. Поэтому при купле-продаже зданий (сооружений) в договорах лучше определять условия перехода прав собственности на землю или же заключать отдельное соглашение, определяющее порядок пользования/приобретения в собственность и размер земельного участка.

На сегодняшний день в Украине увеличивается количество субъектов предпринимательской деятельности, которые получили возможность выкупить помещения в домах, относящихся к государственной и коммунальной собственности, в т. ч. в многоквартирных жилых домах. В таком случае порядок пользования земельным участком регулируется нормами ст. 42 Земельного кодекса: земельные участки, на которых расположены многоквартирные жилые дома, а также принадлежащие им здания, сооружения и придомовые территории государственной или коммунальной собственности предоставляются в постоянное пользование предприятиям, учреждениям и организациям, которые осуществляют управление этими домами. Эта норма работает, если жилье в многоквартирном доме не приватизировано физлицами. В случае же приватизации гражданами квартир в жилом доме земельный участок, на котором он стоит, может передаваться бесплатно в собственность или предоставляться в пользование объединению совладельцев многоквартирного дома. При этом порядок использования такого земельного участка определяется самими совладельцами. Размер такого земельного участка определяется на основании проектов распределения территории квартала, микрорайона и соответствующей землеустроительной документации.

Часть собственности (пользования) земельного участка каждого владельца квартиры (квартир) или нежилого помещения в общей долевой собственности определяется соотношением общей площади квартиры (квартир) или нежилых помещений, которые находятся в его собственности, к общей площади всех квартир и нежилых помещений дома. Выделение части земельного участка владельцам квартир и нежилых помещений в натуре и их отдельное отчуждение не допускаются.

Земля «на троих»

Отменив коллективную собственность на землю, Земельный кодекс, вслед за Гражданским, ввел общую собственность на землю. Т. е. теперь земельный участок может находиться в общей собственности с определением доли каждого из участников (общая долевая собственность) или без определения таких долей (общая совместная собственность). Субъектами права общей собственности на землю могут быть как граждане, так и юридические лица.

Право общей долевой собственности на земельный участок возникает в четырех случаях:

- при добровольном объединении собственниками принадлежащих им земельных участков;

- при приобретении в собственность земельного участка двумя или более лицами на основании гражданско-правового договора, опосредующего переход права собственности;

- при принятии наследства на земельный участок двумя или более лицами;

- на основании решения суда.

На праве общей совместной собственности земля может принадлежать только физическим лицам: супругам; членам фермерского хозяйства, если иное не предусмотрено соглашением между ними; совладельцам жилого дома.

Земельные ограничения

Говоря о порядке пользования землей, нельзя не затронуть определенные законодательные ограничения, которые не дают в определенных случаях в полной мере насладиться правом собственности либо пользования землей.

Так, ст. 80 Земельного кодекса установлен круг субъектов, которые могут на 100% реализовать право собственности на землю. К ним относятся граждане и юридические лица – в отношении земель частной собственности; территориальные общины – в отношении земель, находящихся в коммунальной собственности; государство – в отношении земель государственной собственности.

Для отдельных субъектов права собственности существуют определенные ограничения. Иностранные граждане и лица без гражданства могут приобретать право собственности на земельные участки лишь несельскохозяйственного назначения в пределах населенных пунктов, а также за пределами населенных пунктов на земельных участках несельскохозяйственного назначения, на которых расположены объекты недвижимого имущества, принадлежащие им на праве частной собственности.

Земли сельхозназначения, принятые в наследство иностранными гражданами и иностранными юридическими лицами, а также апатридами, на протяжении года подлежат отчуждению, поскольку не могут оставаться в их собственности.

Иностранные государства могут приобретать в собственность земельные участки для размещения зданий и сооружений дипломатических представительств и других приравненных к ним организаций.

Ст. 111 Земельного кодекса установлены ограничения в отношении пользования землей. Такие ограничения можно условно разделить на два вида: запрещающие и обременительные. К первым относятся: запрет на продажу или иное отчуждение определенным лицам в течение установленного срока и запрет на передачу в аренду (субаренду); запрет на осуществление отдельных видов деятельности; запрет на смену целевого назначения земельного участка, ландшафта и внешнего вида недвижимого имущества. Обременительное ограничение может выражаться в установлении определенного условия: о праве на приоритетную покупку земли в случае ее продажи; о принятии наследства только определенным наследником; обязательство начать и завершить застройку или освоение земельного участка, осуществить строительство, ремонт или содержание дорог; условия о соблюдении определенных природоохранных требований или выполнении определенных работ; об обязанности предоставлять право на охоту, вылов рыбы, сбор дикорастущих растений на своем земельном участке в установленное время.

К ограничениям прав собственности на землю Земельным кодексом отнесено и предоставление особого статуса некоторым землям – охраняемым зонам, зонам санитарной охраны, санитарно-защитным зонам, зонам особого режима использования земель.

Пользование чужим земельным участком

Ограничение прав собственности на землю связано также и с правом земельного сервитута – права собственника или землепользователя земельного участка на ограниченное платное или бесплатное пользование чужим земельным участком (участками). Установление земельного сервитута не ведет к лишению собственника земельного участка, относительно которого он установлен, права владения, пользования и распоряжения им, и всегда должен быть реализован способом, наименее обременительным для этого собственника.

Виды земельных сервитутов определены ст. 99 Земельного кодекса, но их перечень не является исчерпывающим. Земельный сервитут устанавливается по договоренности между собственниками соседних земельных участков на основании договора или по решению суда. В любом случае право земельного сервитута возникает после его государственной регистрации в порядке, установленном для государственной регистрации прав на земельный участок.

Земельный сервитут не может быть предметом купли-продажи, залога и не может передаваться иным способом лицом, в интересах которого этот сервитут установлен, другим физическим и юридическим лицам. Действие земельного сервитута сохраняется в случае перехода прав на земельный участок, в отношении которого он установлен.

Информация о материале

Опубликовано: 21 сентября 2011