Главная

Украина возвращается в эпоху военного коммунизма?

Кабинет министров Украины внес дополнения в «Порядок привлечения трудоспособных лиц к общественно полезным работам в условиях военного положения». По мнению правительства, помимо безработных, студентов, работников нестратегических предприятий и фермеров, к таким работам можно привлекать и самозанятых лиц. Любопытно, что об этом сообщила министр соцполитики Людмила Денисова.

«Кабмином расширен перечень лиц, содержащийся в Постановлении КМУ от 13.07. 2011г. №753 «Об утверждении Порядка привлечения трудоспособных лиц к общественно полезным работам в условиях военного положения». Всех этих лиц, с учетом расширения перечня действительно можно привлечь к общественно полезным работам», - объясняет юрист-волонтер благотворительного проекта «Военсовет» Марина Коваленко, - «но сам Порядок определяет, при каких условиях и каким образом».

По словам юриста, пункт первый этого документа четко определяет, что им описываются только правовые и организационные основы привлечения трудоспособных лиц к общественно полезным работам в условиях военного положения. Однако, там же описывается и каким образом принимается подобное решение. Так, в пункте 4 Порядка говорится, что военное командование вместе с местными органами исполнительной власти и органами местного самоуправления, а если это невозможно, именно командование, самостоятельно принимает решение о введении трудовой повинности и привлечении трудоспособных лиц к выполнению общественно полезных работ, которое доводится до сведения населения через средства массовой информации.

По словам юриста, исходя из текста решения, следует, что к общественно-полезным работам «на благо родины» действительно могут привлекаться лица, в том числе - по расширенному перечню.

«Но, во-первых, в случае введения военного положения, а во-вторых, именно военное командование принимает соответствующее решение», - отметила юрист.

Сразу возникает вопрос, какое отношение к этому документу имеет министерство соцполитики и лично министр, коль скоро в документе речь идет о компетенции военных властей. Правда, впервые в истории нашей страны практику общественно полезных работ ввели большевики во времена «военного коммунизма», тогда к подобным работам привлекались все «социально чуждые и им сочувствующие элементы».

Информация о материале

Опубликовано: 02 октября 2014

Война, зеркало и сарафанное радио

Врач занимается с хрупким юношей, страдающим сильнейшим заиканием. Настолько сильным, что он с трудом может произнести, кто он и откуда. Мальчика зовут Юра, и он из Харькова. «Всю силу, всю волю, все свое желание победить ты сейчас сосредотачиваешь на своих руках... Сейчас я сниму это состояние, и ты будешь говорить. Только громко и четко. Свободно и легко. Не боясь своего голоса, своей речи. Если ты сейчас будешь говорить так, тогда всю жизнь будешь говорить», — настраивает пациента доктор.

Уникальная методика врача, буквально осязаемое с экрана сверхусилие воли пациента — и незримая стена рушится. «Я могу говорить», — еще неуверенно, но уже четко отвечает Юра. Таков пролог «Зеркала» Тарковского. И такой путь проходит сегодня Украина в мировом информационном пространстве. Только врач у нас — не милая женщина. Наш врач — война.

Краткая история коммуникационной болезни Украины такова. Впервые полное осознание тяжести заболевания и беспомощности пришло во время газовых войн. Продвижение темы Голодомора было первой серьезной попыткой выговориться в мировом эфире, но слова упорно избегающего лечения заики было трудно разобрать. Дело Тимошенко и Евро-2012 стали двумя курсами терапии, когда мир международных коммуникаций открылся нам во всей своей утилитарной красоте. Далее был Майдан, когда волонтеры от общества и бизнеса за считанные недели создавали здоровые механизмы информирования мира о Революции достоинства, пока власть уже в состоянии информационной агонии лечила себя примочками. А потом пришла война и клюнула нас в самое темечко, впервые поставив вопрос ребром: лечись или умри.

Пелена резко спала, и украинская власть осознала, что в ХХІ веке в условиях войны эффективные международные коммуникации — это для государства жизненно важный вопрос. При ближайшем рассмотрении виртуальная информационная война является копией реальной вооруженной войны. На момент вторжения России у нас не было достаточно подготовленных к борьбе бойцов с автоматами и клавиатурами. Пока власть собиралась с силами, за спасение государства взялись добровольцы. «Украинский кризисный медиа-центр», «EuromaidanPR» и переводы группы «Информационное сопротивление» — «Крылья Феникса», «Сестры победы» и «Вернись живым» информационного фронта. И оба этих списка можно продолжать.

Учитывая такое состояние дел, когда в разговоре кто-то в очередной раз хандрит «ах, мы проигрываем информационную войну», пусть человек лучше порадуется тому необыкновенному чуду, что мы вообще не пережили блиц-капитуляцию, а умудряемся сопротивляться и ускоренным курсом, при серьезной поддержке наших международных партнеров, укрепляем свою информационную боеспособность.

Международные коммуникации — неотъемлемая часть внешней политики государства. В силу состояния войны и распределения задач ключевая роль в ее обеспечении отведена Администрации президента, СНБО, МИД, Минобороны и спецслужбам. Со стороны медиа-среды их работу поддерживают добровольцы — журналисты и пиарщики. Если мы хотим выигрывать не отдельные информационные бои, как в первые дни трагедии рейса MH17, а войну целиком, то взаимодействие между этими органами власти и добровольцами должно развиваться в режиме реального времени в рамках целостной коммуникационной стратегии. Это азбучная истина, да вот неувязка: качественная стратегия будет готова, в лучшем случае, только завтра, а выживать нужно уже сегодня.

Поэтому на ходу меняя психологию вовлеченных в процесс чиновников, разрабатывая стратегию и рыща по сусекам в поисках средств на ее реализацию, параллельно необходимо безотлагательно решать самые насущные задачи коммуникации: укрепить доверие к власти, как к источнику информации; выбрать эффективные методики воздействия на целевые аудитории и создать производственную базу.

Пиарщики «Газпрома» в США признавались, как трудно им было объяснить клиенту, что приличному иностранному журналисту не нужно предлагать денег. Лучше пригласить его на ужин, поддерживать контакт и установить доверительные отношения. У нас, к счастью, иностранных журналистов не подкупают. Но многие ошибочно полагают, что информация, исходящая от представителя власти, автоматически имеет для иностранца такую же магическую силу, что и деньги.

Управлять информацией необходимо, но любые государственные попытки последовательно искривлять информационную картину заведомо обречены на провал. Западный журналист и эксперт чрезвычайно чувствительны к таким вещам. К тому же в наши дни проверить ложь и недомолвку даже легче, чем соврать или недоговорить. Неправда имеет страшное по разрушительной силе свойство — она подрывает доверие к источнику. В дальнейшем из него просто больше не черпают информацию, поэтому искажение — это диверсия, за которой маячит информационное окружение и капитуляция.

Наша задача — создавать вызывающую доверие информационную картину. С учетом всех обстоятельств сегодня мы можем это сделать, работая по принципу зеркала: не стыдно признаться, что на лице морщины, зубы пожелтели от кофе и табака, а в волосах седина, если твой взгляд честен, а шрамы получены в бою за свою свободу и достоинство.

Эта стратегия принципиально отличается от российской. У них и задача принципиально другая — не укрепить доверие к себе, а размыть доверие к доминирующему на Западе зеркальному отражению. Основой внешней коммуникации России является своеобразный информационный марксизм. Автор «Капитала», как известно, сильно любил изречение Рене Декарта «Все подвергай сомнению». Его брендированная для ХХI в. версия «Задавай больше вопросов» является официальным девизом международного российского телеканала RT. Забавно в этой связи, что данный призыв используется в вещании на английском, испанском и арабском языках, но напрочь отсутствует в российской версии.

Дело ясное: русскоязычному зрителю полагается безоговорочно верить в глянцевую картинку, а не задавать лишние вопросы. Вот и отличается российская информация для внешнего и внутреннего (Россия плюс т.н. «русский мир») потребителя. Первого она заставляет поставить под сомнение привычные для него источники и склоняет к медленному дрейфу в сторону российских искателей истины. Именно поэтому россияне не упускают ни одного нашего информационного ляпа. Внутренний потребитель, напротив, принудительно мигрирует в королевство кривых зеркал, созданное медийщиками, которым приказано верить.

Поскольку «Украина — не Россия» (к слову, это выдающийся мэм и весьма перспективный хэштэг), наши стратегии должны естественным образом отличаться, как, впрочем, и методики воздействия на целевые аудитории. Последние разбросаны по миру, но будем откровенны — нам бы для начала выиграть битву за умы и сердца европейцев. Отдельная сага — российская аудитория. Работать здесь крайне сложно, но нужно. Лишь один пример: в июне с.г. в МИД было принято решение о создании страницы ведомства в сети ВКонтакте, где размещается информация на русском языке. Страница в рекордные сроки набрала 20 тыс. подписчиков, и статистика показала, что 45% — это читатели из России. Да, некоторые из них нас троллят. Но нас также читают и распространяют наши материалы далее по российскому сегменту сети.

Как и в случае с реальной войной, силы участников конфликта заведомо не равны. Однако правильно выбранный способ ведения войны поможет слабому победить. У России есть оружие массово поражения — RT для телевизора, проплаченный контент в иностранных СМИ второй и третьей категорий (они же «информпомойки») и боты с троллями для Интернета. Это оружие направлено непосредственно на зрителя, слушателя, читателя, т.е. на конечных потребителей информации. У нас всего этого нет. И не будет. Потому что это безумно дорого. К тому же плодить своих ботов и диванные дивизии троллей глупо и бесперспективно, хотя и может быть кому-то интересно с точки зрения осваивания бюджетов.

Зато у нас есть высокоточное оружие — иностранные лидеры мнений. Комментаторы, появляющиеся на RT с резкими позициями, вроде бы солидны и убедительны, а присмотрись — так они карикатурны и маргинальны. Российский ресурс влиятельных лидеров мнений крайне ограничен. Следовательно, наша задача — мобилизовать наших сторонников, пользующихся авторитетом в своих странах. Лидер мнения — это ретранслятор, который своей высказанной публично позицией запускает механизм сарафанного радио.

Именно через таких лидеров мы можем эффективно влиять на общественные симпатии и принятие решений в других государствах. Такая мобилизация не происходит сама по себе, а требует титанических организационных усилий. Установить личный контакт в каждой стране, закружить лидеров в круговороте встреч, круглых столов и конференций, распространять их статьи, сообщения в социальных сетях, интервью в газетах, телеэфиры. Но есть одно «но»: достижение этого результата возможно, если лидер мнения доверяет стране, позицию которой он собирается поддержать. Ведь ставки в этой войне неимоверно высоки, и если страна подведет, то эксперту гарантированы серьезные имиджевые потери.

Впрочем, как бы мы ни старались построить доверительные отношения с нашими партнерами, все усилия будут напрасны, если мы не сможем дать иностранному потребителю качественный информационный продукт. Мало приготовить правильные сигналы. Искушенному иностранцу важно, как это блюдо будет подано на его личный, именно личный, стол.

Уже упомянутые волонтеры первые наладили производство качественного контента на иностранных языках, учитывавшего стандарты не производителя, а именно зарубежного потребителя. К сожалению, первые официальные тексты, напротив, писались на добротном украинском английском, а официальные презентации с доказательствами российской агрессии были унылы и печальны. К счастью, каждая следующая становилась лучше, но оставалась любительской.

А нужен профессиональный продукт: видео, презентации, инфографика, программные приложения, сайты, качественные переводы и тексты с живыми историями. И таких продуктов нужно много на разных языках. Известные ролики СБУ с перехватами разговоров террористов могли бы быть не только информативными, но и, что не менее важно, впечатляющими, если бы их делали профессионалы визуализации.

Украинскому государству жизненно необходим свой продакшн, ориентированный на внешний мир. Математика крайне простая: затраты на содержание профессиональных переводчиков и редакторов-иностранцев ниже затрат на содержание армии иностранных консультантов и регулярное размещение публикаций за рубежом. Пока своей производственной базы нет, в поисках качества мытарствуем по частным партнерам и спонсорам.

Качественный контент так же важен для победы в виртуальной войне, как надежное оружие важно для победы в войне реальной. Контент даже намного эффективнее, поскольку век сарафанного радио дает нам уникальный набор каналов его многократного распространения. Печать, радио, телевидение, интернет-сайты и социальные сети позволяют в буквальном смысле доносить один и тот же информационный продукт до несчетного количества потребителей. Главное, чтобы этот продукт интриговал аудиторию.

Украина долго и наивно верила в дешевую армию. От этого недуга понемногу избавляемся, переживая страшную шоковую терапию. Но болезненная вера в дешевую информационную политику остается. У нас привыкли тратить баснословные суммы на продвижение себя внутри страны, но сложно свыкаются с мыслью о необходимости тратиться на продвижение страны в мире. Прописанный нам войной курс лечения недешев. На чем-то можно сэкономить, но нельзя не тратить, поскольку отказаться от лечения равно самоубийству.

При сохранении темпов развития госорганы, участвующие в международной коммуникации, скоро преодолеют детские информболезни и упрутся в потолок, название которому — бюджет. Бить врага научились, да бить нечем. А не будет средств и их грамотного использования — не будет победы. Добровольцы уже достигли этого пикового уровня и могут эффективно развиваться только в случае инвестирования в них. Они стали скорой информационной помощью для страны, хотя вовсе и не должны тянуть лямку ее лечения на себе. Не только ради развития уникального опыта и достижения результата, но и хотя бы в знак благодарности государство обязано наладить системную помощь им и работать с волонтерами как единое целое, уважая при этом тот факт, что они именно добровольцы. Такие вот зеркальные проблемы реальной войны...

Как бы трудно ни было, но либо мы вылечим свое заболевание сейчас и будем говорить с миром свободно и легко, либо останемся в мире заиками, вызывающими лишь одно чувство — жалость. Наш президент уже говорит четко и внятно. Он блестяще держит внимание международной аудитории, его сигналы продуманы и адаптированы. Крайне важно, чтобы такой же становилась и коммуникация всей страны. А это не один человек. Это система. Она нам нужна, ведь реализуя грамотную информационную политику за рубежом, мы боремся не только за умы и сердца иностранцев, но и за свою собственную жизнь.

Информация о материале

Опубликовано: 02 октября 2014

Спасибо за слив: как и куда депутаты спустили борьбу с коррупцией

16 сентября, после тяжелого и спорного голосования по особому правовому статусу ряда территорий Донбасса, Рада совершила маленькое чудо – приняла долгожданный закон о люстрации. Увы, фанфары заглушили неудачу на другом направлении – парламент параллельно похоронил все инициативы о создании новых органов по борьбе с коррупцией.

А вот это уже трагично.

Отклоненные документы поручали создать специальный следственный орган – Антикоррупционное бюро, предназначенное исключительно на расследования коррупционных преступлений в госсекторе.

Существовало несколько версий законопроекта, различающихся фактической подведомственностью Бюро – президент или кабмин; численностью штата; возможностью расследовать преступления в частном секторе и так далее. В последнем законопроекте, поданном в парламент президентом и успешно проваленным Радой, АКБ – это организация на 700 человек, главу которой назначает президент и которая, фактически, занимается лишь ТОП-чиновниками и госслужащими.

Закон, безусловно, не был совершенен – последняя его версия, пожалуй, слишком расширяла полномочия президента в отрасли борьбы с коррупцией, которая все-таки не совсем соответствует его конституционному профилю. Однако отсутствие этого закона – и соответствующего органа – делало и делает несовершенной всю украинскую государственную систему. На что уже неоднократно намекали западные партнеры.

Пожалуй, этот закон был даже важнее закона о люстрации. В первую очередь, потому, что он конкретнее и быстрее.

Если люстрационный законопроект намечает очень масштабный план действий, фактическое исполнение которых можно затянуть на годы – и честно парировать, что у всех так: например, в Польше люстрация уже десятилетиями идет – то план создания Бюро был выписан четче и требовал намного меньших усилий для своего воплощения.

Дело – только за политической волей и парой месяцев времени.

Более того, скорейшее принятие этого документа в формулировке "законодавчі пропозиції стосовно незалежного антикорупційного органу" было одним из требований Евросоюза для выделения Украине дальнейших траншей финансовой помощи общим объемом около 1 миллиарда евро.

Проще говоря, реальный орган борьбы с коррупцией, деятельность которого можно отслеживать и оценивать, с которым можно сотрудничать – одно из проявлений "приличного поведения", необходимое для дальнейшего сближения Украины и ЕС. И просто для того, чтобы дали денег.

Итак, что же произошло в парламенте?

Развитие событий

Если вкратце – триумф тихого, но беспощадного саботажа.

Сначала ничего не предвещало беды.

Спикер Александр Турчинов, министр юстиции Павел Петренко и глава профильного комитета Виктор Чумак доступно пояснили народным избранникам важность законопроекта. В его защиту торжественно высказались Павел Розенко, УДАР, Олег Осуховский, "Свобода", и Андрей Кожемякин из "Батькивщины" – все пообещали полную поддержку со стороны своих сил. От внефракционных в пользу необходимости создания бюро высказался Николай Рудьковский.

Для того чтобы проголосовать последнюю версию закона, необходимо было отклонить два предыдущих его варианта. По предложению Турчинова это было проделано, после чего в сессии был объявлен перерыв. За этот перерыв профильный комитет по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Виктора Чумака успел рассмотреть и одобрить поданный президентом законопроект.

Все шло по плану.

После перерыва закон представил представитель президента в Раде Руслан Князевич. Но к этому моменту уже появились заметные поводы нервничать. Часть депутатов просто покинула Раду.

Два ключевых закона – о борьбе с коррупцией и о люстрации – повисли в воздухе. Первая попытка включить антикоррупционный закон в повестку дня набрала лишь 201 голос. С третьего раза, впрочем, получилось, хоть и с минимальным перевесом – 226. Однако тут фокус внимания присутствующих сместился на люстрационный законопроект.

Итог – две попытки проголосовать закон об Антикоррупционном бюро. Обе провалены. Максимум – 218 голосов.

Показательно, что буквально за пару минут до этого для закона о люстрации нашелся 231. Очевидно, что речь шла не об отсутствующих. Просто ряд лиц решил не поддерживать создание антикоррупционного органа. Не объяснив эту позицию публично.

Пионер, ты в ответе за все

Александр Турчинов обещал выследить всех, кто "завалил" законопроект, и опубликовать их имена в "Голосе Украины". Здесь, конечно, не "Голос Украины", но нам тоже было интересно.

Понять, кому именно нужно сказать "спасибо" за провал, помогает сопоставление двух голосований – за закон о люстрации, успешно набравший 231 голос, и за возвращение к рассмотрению антикоррупционного закона, пролетевшее с 218-ю голосами. Разница между голосованиями – две минуты.

Открывается замечательная картина, представленная в инфографике ниже.

Из мажоритарщиков, не поддержавших законопроект, и чьи фамилии на слуху, "знакомее" других Павел Балога, младший брат Виктора Балоги. Ныне он, при фактической поддержке Блока Петра Порошенко, идет мажоритарщиком по Закарпатью – и, очевидно, проходит. Отметим плюрализм мнений в семье Балог: его старший и более известный брат законопроект поддержал.

"Самый богатый ударовец, после Кличко", по официальным декларациям, Валерий Ищенко, – ныне 37 номер в избирательном списке Блока Петра Порошенко – чуть было не стал живым примером нарушения партийного обещания отдать за проект все голоса, что есть в зале. Однако позже подал заявление на имя Турчинова, попросив считать его голос голосом "за".

Присутствует в списке и Владимир Зубик – бизнесмен, в свое время оперативно перешедший из БЮТ в ПР, а позднее из ПР сначала в "Суверенную европейскую Украину", а после во внефракционную неприкаянность. Среди прочего, Владимир Владимирович известен тем, что ухитрился подать печально известный закон "Об основах языковой политики", не присутствуя в зале. В контексте коррупции его имя часто связывали с "Ливелой" – компанией-"прокладкой" на рынке нефтепродуктов, нанесшей госбюджету убытков на, ни много ни мало, 3 миллиарда гривен.

Есть в нем и Игорь Палица, "посол Коломойского в парламенте" и, по совместительству – именно так, "по совместительству" – губернатор Одесской области. Не возьмемся, впрочем, утверждать, что Палица лично присутствовал в парламенте. Но его карточка была на первом голосовании. И отсутствовала на втором.

Особенно "мило" смотрится неголосование за Антикоррупционное бюро Сергея Кацубы – единственного из "Суверенной европейской Украины". Фамилии Кацуб – это небольшой клан, два брата и отец – фигурируют в, пожалуй, крупнейшем коррупционном скандале последних лет – закупке так называемых "вышек Бойко", буровых платформ для Черноморнефтегаза. Брат депутата, Александр Кацуба, до недавних пор был его замглавы.

И опять, как и в случае Балог – похвальный плюрализм мнений в семье! Отец голосует и за люстрацию, и за борьбу с коррупцией, сын же сразу после голосования по люстрации куда-то пропадает. Возможно, с честью самолюстрируется на упреждение.

А вот экс-регионал Александр Онищенко известен широкой общественности чуть меньше. В основном, тем, что, будучи депутатом облсовета Киевщины и баллотируясь в Раду по одному из местных округов, сумел не только накормить избирателей продуктовым наборами, но и притащить в славный город Кагарлык целого Жана Клода ван Дамма. Более узкой общественности он также известен как бизнесмен-энергетик, связанный с группой Дмитрия Фирташа, а также как человек, которого медиа ранее связывали с бандой "Киселя".

Ну и, конечно, нельзя не упомянуть целый отряд парламентских штыков "Батькивщины" – Руслана Богдана, Елену Колганову, Степана Курпиля, Александра Чубатенко, Владимира Шульгу, Елену Кондратюк и Ирину Купрейчик.

Все они, кроме Курпиля, вновь идут на выборы – большинство по списку Батькивщины, а Шульга и Купрейчик – мажоритарщиками "Народного фронта". Характерно, что если бы все эти представители фракции "Батькивщины" проголосовали – напомним, как минимум за голоса членов партии "Батькивщина" ручался Андрей Кожемякин – до прохождения закона остался бы всего лишь один голос.

Как еще можно выкрутиться

Все вышеперечисленное, конечно, очень печально, но делать что-то надо.

Создание АКБ – прямой и насущный интерес Украины. Тут не отвертишься.

Можно спорить о том, какие из предложенных законопроектов были лучше, но откладывание этой инициативы в долгий ящик чревато тем, что борьба с коррупцией останется там же, где была все предыдущие годы.

Вариантов действий, впрочем, осталось немного. Многое зависит как от депутатов, так и от президента, уже успевшего несколько раз публично заявить, что держит вопрос на личном контроле.

Формально у Рады остался один, завершающий сессионный день – 14 октября. На который еще и ряд нардепов просто не явится – у них округа, которые надо окучивать. Провести все процедуры, включая переподачу законопроекта под другим номером, рассмотрение в комитете и голосование…

Не то чтобы это невозможно, но неизбежно придется игнорировать регламент. А создавать Антикоррупционное бюро с нарушением закона как-то даже слишком по-украински.

К счастью, есть и иные варианты. Но ни один из них не прост и не безупречен.

Во-первых, возможен вариант внеочередной сессии парламента, посвященной именно этому законопроекту, на которой законопроект будет чинно, красиво и полноценно представлен – как вариант, премьер-министром, как формальным автором законопроекта; депутаты его обсудят и примут какое-то решение.

Это – самый цивилизованный из способов и наименее осуществимый в практической реализации. Поскольку требует не только переубедить сомневающихся, но и собрать депутатов в зале в разгар предвыборной кампании. Такая задача представляла бы определенную сложность даже для связки Клюев-Янукович, а Порошенко и Яценюк, как показывает практика, свои штыки контролируют значительно хуже.

Тем не менее, похоже, именно этот вариант принят за основной: Арсений Яценюк попросил Александра Турчинова созвать такое внеочередное заседание на 7 октября. Посмотрим, как выйдет – и сколько народных избранников проголосуют "против" ногами.

Во-вторых, возможен вариант депутатского покаяния. Вариант решения, при котором ряд депутатов сам обратится к спикеру с просьбой вновь поставить антикоррупционные инициативы на голосование с аргументацией от "простите, дяденька, осознали вину перед Родиной", до "а у меня как-то карточка не сработала".

Украинский парламентаризм такие прецеденты знает. Но, опять-таки, нужны гарантии, что будет достаточное количество голосов.

Наконец, в-третьих, возможен вариант временного отступления. Для этого президент должен, во-первых, уговорить европейских партнеров повременить с оценкой исполнения этого условия. Во-вторых, сформировать большинство по итогам парламентских выборов. И, в-третьих, заставить его проголосовать нужный законопроект.

Минус этого способа – теряется драгоценное время. С таким успехом ввести закон в действие можно будет не раньше середины ноября. Следовательно, само АКБ, учитывая время, необходимое на его фактическое формирование, заработает ближе к весне 2015-го года, и то при условии, что выборы его директора не превратятся в многосерийную эпопею, чего тоже, в принципе, совсем исключать нельзя.

Показательно, что в такую неудобную позу украинское руководство поставило и себя и страну самостоятельно.

Вина лежит и на депутатах-саботажниках, и на временно объединившейся тройке премьера, президента и спикера, продавивших в тот день и закон об особом правовом статусе территорий Донбасса, и закон о люстрации, но не сумевших настоять на создании АКБ.

Теперь, если они действительно намерены что-то делать в этом направлении – им придется потрудиться намного серьезнее.

Памятуя, что это попросту необходимо для страны.

Информация о материале

Опубликовано: 02 октября 2014

Самооборона или как не стать жертвой собственных действий

Сегодняшняя тема одна из самых сложных и актуальных. В этой статье я постараюсь раскрыть вам в доступном виде не только основные понятия, такие как «необходимая самооборона» и «превышение необходимой самообороны».

Итак, необходимая самооборона (далее НС) – это вынужденное причинения вреда здоровью посягающему на ваши права и свободы. Ваши действия будут признаны как НС только в том случае, если в действиях посягающего будет усматриваться тот или иной состав преступления, предусмотренного УК.

Превышение необходимой самообороны - явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется СМЕРТЬ или ТЯЖКИЙ вред здоровью. Иными словами, в законе превышение пределов необходимой обороны связывается лишь с умышленными действиями, явно не соответствующими характеру и степени общественной опасности посягательства. Иными словами, закон признает превышением пределов необходимой обороны только те случаи, когда причинение посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью явно не соответствовало характеру и степени общественной опасности посягательства.

Необходимая самооборона

Необходимую самооборону можно разделить на два вида:

- Самостоятельная оборона

- Оборона с применением «защитных приспособлений».

Важно знать, что НС может быть применена только в момент посягательства, несущего прямую угрозу вашей жизни и здоровью, но не после него.

Пример из уголовной практики: группа лиц ограбила человека, избив его. Отняв барсетку, преступники стали скрываться, в этот момент потерпевший вытащит травматический пистолет и произвел выстрел в ногу одного из убегавших. Выстрел повредил артерию. Потерпевший вызвал скорую помощь, однако еще до ее приезда нападавший скончался. Несмотря на то, что в действиях оборонявшегося не было умысла на причинения тяжкого вреда здоровью либо вреда, несовместимого с жизнью (стрелял в ногу), его действия были квалифицированы, как превышение необходимой самообороны, и в дальнейшем он был осужден, срок уже не помню…

Таким образом, мы подошли к рассмотрению понятия «предела необходимой самообороны».

Пределы необходимой обороны определяются с учётом:

- объекта посягательства (вида благ, которые защищает обороняющийся);

- избранного посягавшим лицом способа достижения результата, тяжести последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, наличия необходимости причинения смерти посягавшему лицу или тяжкого вреда его здоровью для предотвращения или пресечения посягательства;

- места и времени посягательства, предшествовавших посягательству событий, неожиданности посягательства, числа лиц, посягавших и оборонявшихся, наличия оружия или иных предметов, использованных в качестве оружия;

- возможности оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст и пол, физическое и психическое состояние и т.п.);

- иных обстоятельств, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и оборонявшегося лиц.

В совокупности эти критерии можно назвать ОБСТАНОВКОЙ происходящего посягательства. Таким образом, обстановка происходящего посягательства может быть благоприятнойи неблагоприятной для обороняющегося лица.

При неблагоприятнойобстановке (несколько посягающих, посягающий вооружен, имело место внезапное нападение в темном переулке и т. д.) обороняющееся лицо имеет право на причинение любых последствий посягающему независимо от его намерений.

Также, как правило, исключает уголовную ответственность за превышение пределов необходимой обороны неожиданностьпосягательства, потому что обороняющийся в этом случае не может объективно оценить степень и характер опасности посягательства.

Информация о материале

Опубликовано: 01 октября 2014