Главная
Есть ли мир без победы?
Перемирие оказалось для украинцев неожиданностью. Причина тому — два фактора. Во‑первых, ход АТО в официальных сводках (каждый день занимаем минимум по одному населенному пункту) заставил большинство граждан поверить в неизбежную победу. Но прекращение огня произошло совсем по другой причине, скорее противоположной.
Во‑вторых, украинцы, как свидетельствуют результаты соцопроса, проведенного в августе Украинским институтом социальных исследований имени А. Яременко совместно с центром «Социальный мониторинг», не верили в настолько быстрое завершение конфликта. Около 60% считали, что он продлится до полугода, еще 7,5% — приблизительно год, 6% — не меньше, чем год, 7% — несколько лет. В мир через одиндва месяца верил только каждый пятый.
В итоге получилось, что огонь был прекращен вовсе не по той причине, на которую рассчитывало большинство, и не в те сроки, которое оно себе определило. В результате — какофония противоречивых эмоций и настроений. От «нас предали» до «непонятно, кому эта передышка выгоднее», от «это капитуляция» до «наконецто кошмар закончился».
При этом все понимают, что речь идет всего лишь о паузе, и неизвестно, что прозвучит после: слова переговорщиков и скрип ручек или разрывы снарядов? Пока что наиболее обнадеживающие звуки — это телефонные звонки в кабинетах Кремля и Банковой: президенты разговаривают друг с другом каждые дватри дня.
Предпаническое состояние
Существует и такой психологический момент: накал конфликта нарастал с каждой неделей, количество жертв постоянно увеличивалось (в конце августа по сообщениям обеих сторон счет дошел до сотни в день) — страна жила ожиданием чегото еще более масштабного и неотвратимого. И вдруг — резкий спад. Именно так и выглядит классическая фрустрация.
Растерянность, фрустрация и непонимание причин, сути и последствий происходящего — слишком подходящая почва для возникновения панических настроений. Паника — это не только толпа, штурмующая поезда и сметающая соль с прилавков. Паника бывает и внутренней: со стороны кажется, что человек впал в ступор, но в это время у него перед глазами проносятся самые жуткие картины, паника может и обездвижить.
А есть еще такой социальный феномен, как моральная паника (термину 184 года, но серьезно исследуется он с 1970‑х благодаря работам социолога Стенли Коэна). Это — не просто массовая истерия, это истерия, направленная на коголибо или чтолибо, якобы угрожающее безопасности общества. Охота на ведьм и погромы в чистом виде.
Вызвать панику среди растерянных людей слишком легко и... заманчиво. Если в Украине и вне ее хватило искусных манипуляторов, не давших уладить конфликт в Донбассе в самом начале, сделавших все возможное, чтобы довести гражданское противостояние до стадии вооруженной борьбы, переключить сознание миллионов человек на чернобелое восприятие мира, то хватит и тех, кто способен посеять панические настроения в уже израненном обществе. Это нужно постоянно иметь в виду, чтобы сохранить шанс не поддаться очередной волне массовой истерии — и если уж не удастся остановить ее, то хотя бы понимать причины происходящего.
Но здесь возникает другая проблема и другая возможность: перемирие можно использовать и для изменения стиля собственного мышления.
Какое у нас тысячелетие на дворе?
Речь не идет о советах вроде «постарайтесь отвлечься от негативных мыслей» или «больше времени проводите с близкими». Увы, время для таких методов уже упущено. Вопрос стоит о взаимодействии общества и информации в целом, о самом способе познания окружающего мира. Потому что тот, который наиболее распространен в украинском обществе, сложно назвать действительно рациональным.
В украинских медиа, экспертной среде да и в самом обществе с начала года утвердилась точка зрения, что процесс подлинного рождения украинской нации происходит прямо сейчас, на наших глазах. Этот тезис воспринимается с подобающей гордостью, хотя и приходится признавать, что от большинства европейских наций мы с этим процессом отстали на 150–200 лет, но, конечно, не по своей вине (была и у нас попытка в начале XX века, но не увенчалась успехом). В свое время было произнесено столько высокопарных фраз о том, что муки рождения бескровными не бывают (потому и независимость 1991 года была не «подлинной»), что теперь, после рек крови, приходится задумываться о самосбывающихся пророчествах.
Но если копнуть еще глубже — то разрыв между Украиной и Европой в настоящий момент можно оценить лет в 400. У нас так и не было своей эпохи Научной революции — того, через что прошел западный мир еще в XVII веке и что послужило началом Нового Времени, первой ступенью к Просвещению — а потом уже к Французской революции, национальным революциям и т.д.
Революция, которой не было
Научная революция, о которой идет речь, это революция в самом способе познания мира. Не через религию, не через верования, не через культы, мифы и ритуалы — а через разум, через рацио, опыт и индукцию, через критическое восприятие реальности. Уже потом на этой основе и возникают Ньютоны и Декарты.
Характер конфликтов, возникающих в Украине в последнее десятилетие и в итоге завершившихся военными действиями в Донбассе, есть яркое подтверждение того, что в их основе — игнорирование рационального восприятия мира. Украинцы не просто живут мифами и верованиями (у нас всетаки не традиционное первобытное общество), украинцы на основе этих мифов пытаются выстраивать логические наукообразные цепочки (раньше это назвали бы схоластикой) и принимать решения на их основании.
Грубо говоря, принимается, к примеру, как аксиома тезис «одна страна — один язык» или «только два государственных» — и на его основе дедуктивным методом строятся выводы обо всем происходящем.
Поэтому сегодня сотни тысяч, миллионы украинцев искренне пытаются понять, что происходит со страной и миром, и не могут этого сделать, согласно упомянутому соцопросу таковых до 60%. Происходит это по большей части оттого, что события не укладываются в их дедуктивные построения «от общего — к частному». Отсюда и довольно дикая постановка вопросов вроде «почему Запад не воюет за Украину?» или уверенность, что нашу страну сдали и предали в НАТО и ЕС. И это притом, что мы не знаем ничего о тех 40%, уверенных, что понимают происходящее. На чем базируется их уверенность? На знаниях или на вере? На знаниях, выведенных из неких общих концепций или критично проверенных?
Нелишним в этой связи будет вспомнить и о том, какую часть украинской элиты составляют гуманитарии и «общественники» (экономика — общественная наука); о том, что украинская система образования, несмотря на все реформы, все еще является системой передачи суммы знаний, а не обучения способом обучаться…
Поэтому, когда «пересичный» украинец пытается разобраться в потоке противоречивой (в огромной степени лживой, фейковой, искаженной) информации — и не может этого сделать, то стоит остановиться и задуматься о самом подходе к получаемым данным, а не пытаться угадать, где правда и где ложь, используя одну лишь чистую логику или, что хуже, — интуицию.
Рационализм — это не только чистая логика. Если бы человечество использовало одну лишь чистую логику, то так и застряло бы в эпохе Аристотеля и Эвклида. Но человечество, прибавив к логике веру, получило схоластику. Украинцам, чтобы, как принято говорить, «вернуться в лоно европейской цивилизации», придется сделать над собой еще одно усилие.
И тогда ответ на вопрос, вынесенный в заголовок, станет найти гораздо легче, чем кажется.
- Информация о материале
Милиция на страже миллиардов "Нафтогаза"
Госфининспекция не смогла провести проверку тендеров "Нафтогаза", так как договоры и акты работ на 3 млрд грн были изъяты следователями еще полтора года назад. Нынешние правоохранители их тоже не отдают.
Удивительной красоты документ попал из недр Госфининспекции в нашу редакцию.
В нем контролирующий орган отчитывается перед Кабинетом министров о проверке трат НАК "Нафтогаз Украины" на геологоразведочные работы. Период проверки — самый что ни на есть вкусный: с 1 января 2012-го по 31 августа 2013-го. Под стать и потраченная сумма— около 3 млрд грн.
В отчете обнаружилось немало занимательных вещей, но в наибольшей степени выделяется одна. Оказалось, что люди, изымающие из бюджета миллиарды, вовсе не обязаны бояться "прокуроров-милиционеров". Даже наоборот, правоохранителей иногда используют для сокрытия содеянного. Понятно, что такие преференции даруются лишь "лучшим людям города", но именно они и фигурируют в этой истории. А теперь слайды.
Миллиарды в дыру
По подсчетам ГФИ, в исследуемый период "Нафтогаз" подписал договоров на геологоразведку и буровые работы на сумму в 4,1 млрд грн. Работ, правда, было выполнено меньше (3,04 млрд), зато практически все они были оплачены (2,98 млрд грн).
Стоит отметить, что столь высокий уровень проплат в нынешние времена выглядит удивительным, но это отнюдь не самый интересный факт в отчете.
Первое: оказалось, что фраза "геологоразведочные и буровые работы" означает совсем не то, что первым приходит в голову. Дело в том, что собственно на бурение расходовалось лишь 15% средств. А 85% от общей суммы договоров — это "консультационные услуги". Что это значит, думается, понятно и самым неискушенным читателям.
Другая интересность из документа — это как расползались миллиарды из "нафтогазовской" казны. ГФИ отчиталась, что главными получателями средств были три ООО: "Капромбуд", "Володар" и "Виртус XXI". Все они ожидаемо оказались "прокладками", то есть структурами, которые сами ничего делать не умеют, кроме одного: перебрасывать деньги на другие счета.
Традиционно "прокладки" делятся на две категории. Тип первый. За часть денег, полученных от государства, нанимается реальный исполнитель работ (часто, кстати, это другое госпредприятие). Все, что осталось, называется честным заработком, другое название — "доля малая".
Тип второй и более откровенный. Деньги сразу обналичиваются через "налоговые ямы". Дальше по вкусу: либо реальные исполнители работ нанимаются за кеш (особенно популярно это в строительстве), либо никто ничего не делает, и все, что на счет пришло, трактуется, как "прибыля". Схема, понятно, ярко криминальная, но часто рабочая. Главная проблема в ней — получить от государства деньги авансом. Некоторым удается.
Удалось это и вышеупомянутым трем счастливчикам — "партнерам" "Нафтогаза". По данным "Экономической правды", часть их договоров получила предоплату в невероятные 95%.
Дальше события развивались уже традиционно. По подсчетам ГФИ, на своих счетах бизнес-партнеры "Нафтогаза" оставили лишь 7%, остальные средства ушли либо на группу "сумеречных фирм", либо реальным исполнителям работ.
Тут мы обречены сделать небольшое лирическое отступление. Оказалось, что качество исследования госинспекторов серьезно хромает. Во-первых, они решили не отделять зерна от плевел, смешав в одну кучу всех контрагентов — и однодневных, и реальных. Обрекая читателей отчета разбираться самим.
С одной группой все ясно: там уже год, как проходит процедура ликвидации (ЧП "Индекс", ООО "Конект-Плюс" и ЧП "Стильтекс"). То есть эти прожили жизнь по принципу: "мавр сделал дело — может уйти".
Но, кроме них, в списках получателей денег названы ЧАО "Геофизическая компания "Надра", ООО "Каротаж-Прайм", "Петро-Консалтинг" и "НТК "Депроил". Последнюю фирму ГФИ проверила и нарушений не нашла, а остальных "не оказалось по месту регистрации, о чем и составлен акт о невозможности проведения встречных проверок". Вообще-то не найти акционерное общество, которое ежеквартально отчитывается перед Нацкомиссией по ценным бумагам и фондовому рынку, — это, конечно, надо уметь.
Во-вторых, ЧАО "Геофизическая компания "Надра" — это старое название "Каротаж-Прайма", которое, кстати, тоже ЧАО, а не ООО. В-третьих, Госфининспекции стоило бы определиться, кого они имеют в виду под названием "Петро-консалтинг". Тем более что в одном и том же документе оно названо по-разному ("Петро" и "Петрол"), и ни один из вариантов в реестре не встречается. Мы вообще-то уверены, что называется оно "Петро-консалтінг", но ведь не мы отчеты Кабмину готовим.
И напоследок. Мы были несколько удивлены отсутствием в списке ООО "Універсальне комерційне суспільство", которое получило в 2012 г. более 400 млн грн на разведку площади Палласа. Но это уже так, к слову…
Дело в том, что все эти фактологические неурядицы можно действительно трактовать как лирическое отступление. Ведь если бы даже ГФИ отработала материал на уровне ФБР, провести расследование ей бы все равно не удалось. Потому что самое главное, что зафиксировала проверка, — это то, что проверять фактически нечего: документы исчезли.
Документы, которые украдены до нас
Начнем, пожалуй, с цитаты: "81 из 88 договоров с первичными документами и документами, на основании которых эти договора заключались, были изъяты правоохранительными органами (следователями Печерского РУ ГУ МВД в г. Киеве Д.Нечитайло на основании протокола обыска от 28.08.2012 г. и П.Меншуном на основании протокола обыска от 25.01.2013 г., следователем налоговой милиции ГНИ в Дарницком районе г. Киева М.Барановым на основании протокола выемки от 11.05.2012 г.".
Таким образом, сообщает ГФИ, не удалось подтвердить расчеты у "Капромбуда" на сумму 817,8 млн грн, у "Володара" и "Виртус XXI" — на сумму 1,96 млрд.
Госфининспекция попыталась было взглянуть на изъятое, но дальше попытки дело не пошло. МВД уведомило коллег, что их просьбу перенаправили в Печерский райотдел, милиционеры помельче уже решили не отвечать. Воззвания ГФИ к Авакову и Билоусу действия не возымели.
В результате контролеры обратились к последней инстанции — премьер-министру А.Яценюку, чтобы тот повлиял на членов своего кабинета. Выглядит это, конечно, смешно: премьер ищет документы, которые заныкали районные следователи. Правда, и грусти добавляет.
Можно, понятно, лелеять надежду, что вот прямо сейчас умные следователи какого-то ведомства тщательно изучают бумаги. Но гложут некоторые сомнения.
Хотя документы и изымались руками правоохранителей, но, по всей видимости, не по их инициативе. Напомним, что все случилось еще в 2012–2013 гг. Тогда проходила жесткая подковерная борьба между Юрием Бойко и Эдуардом Ставицким, завершившаяся победой последнего: в декабре 2012-го он возглавил Минэнергоугольпром.
Так что выемка была выгодна либо для компромата, либо для зачистки следов. Мы более склоняемся к последнему. Это, кстати, подтверждается и тем, как следователи прореагировали на материалы ревизии "Нафтогаза" в 2013-м. В том же отчете ГФИ упоминается, что 3 декабря 2013 г. 27 томов проверки были направлены в Генпрокуратуру, та передала их по цепочке, и уже 6 февраля 2014 г. Шевченковский РУ ГУ МВД сообщил, что оснований для открытия уголовного дела не нашлось.
Кстати, постреволюционная ГПУ повторно потребовала эти документы уже в марте. Чем закончилось их чтение, пока непонятно. Как непонятно и то, почему следователи не желают допускать до расследования коллег из фининспекции. Версия, конечно, напрашивается, но не хочется о грустном.
И еще один штрих. В ходе подготовки этого материала мы с удивлением обнаружили, что в "Вестнике государственных закупок" задним числом исчезло два "нафтогазовских" тендера (№12/13 (614/13) от 27.01.12 г.) с победителем ООО "Володар" на сумму в 258 млн грн. За три года мониторинга госзакупок такого явственного и откровенного криминала мы еще не фиксировали. А теперь вопрос. Как вы думаете, если следователи вплотную занимаются тендерами по разведке и бурению (а все эти договоры проходили именно через тендеры), может ли в это же время в официальном издании отсутствовать документация на закупку в 200 млн? Отож бо й воно…
Понятно, что неспешность проверяющих можно объяснить объективными причинами, хотя и субъективные сбрасывать со счетов тоже не стоит. Тем более что "субъективные факторы" — это обычно люди. В этой истории их хватает.
Колхоз имени Курченко
Коррупционный тендер — это игра, в которую должны играть двое: и заказчик, и его победитель. С заказчиком ясно, юридически — это "Нафтогаз", поименный список пусть составляют другие органы.
Относительно же победителей, то тут двумя словами не обойтись. Мы не будем называть номинальных собственников и директоров тендерных счастливчиков. Вся их вина состоит в том, что они когда-то продали данные своего паспорта и единожды сходили к нотариусу. На сленге некоторых журналистов их называют "колхозники", хотя случаются и жители райцентров. Более интересно, кто работает председателем "колхоза", и тут есть о чем поговорить.
Начнем, пожалуй, с "Виртус XXI". Знаменитым оно стало сразу после Майдана, когда активисты начали разгребать уничтоженную документацию под офисом таинственного Сергея Курченко. Тогда из клочков бумаги удалось составить документ, свидетельствовавший о том, что в декабре 2013 г. Брокбизнесбанк Курченко вывел 650 млн грн фиктивным кредитом через "Виртус XXI". Потом финансовую дыру пришлось заполнять рефинансированием из Нацбанка.
В еще более интересную ситуацию попал первый основатель "Виртуса" — ООО "Ледис". В августе этого года прошел суд, на котором номинальный собственник этой конторы, харьковский гражданин, покаялся в "фиктивном предпринимательстве" и сообщил, что собственником он стал за гонорар в 100 долл., хоздеятельностью не занимался, так как нотариально передал права на фирму. Права на фирму использовались достаточно своеобразно. "Ледис" знаменит тем, что в 2013 г. одолжил медиа-холдингу "Вести" 93 млн грн. Через курченковский же "Реал банк". Будем считать это дополнительной информацией для тех киевлян, которые разбирают бесплатный продукт у входа в метро.
"Брокбизнес", "Реал" и еще один семейный банк — "Рыночные технологии" фигурируют и в связи с другим победителем тендеров "Нафтогаза" — "Капромбуд".
В марте этого года в суде оказалось дело о завышении "Капромбудом" налогового кредита на сумму в 105 млн грн. Цитата: "…по факту умышленного уклонения от уплаты налогов служебными лицами совместно с банковскими учреждениями ПАО "Реал Банк", АО "Брокбизнесбанк" и ПАО "Банк "Рыночные технологии".
Кстати, в Судебном реестре можно найти и решение, которое напрямую касается "Капромбуда" и тендеров "Нафтогаза".
В 2013 г. суд обязал "Капромбуд" оплатить государственному "Науканефтегазу" 13,7 млн грн за геологоразведку. Ответчик и денег не прислал, и в суд не явился. Возможно, потому что в штате победителя многомиллионных тендеров числился один человек.
Не любили являться на суды и представители фирмы "Володар". На встречу с юристами "Нафтогаза" не пришли аж четыре раза. Хотя дело было на 250 млн. Суд этот, кстати, интересен не только тем, что проходил он еще в ноябре 2013-го. Но еще и потому, что "Нафтогаз" требовал штрафных санкций за неисполнение тендерного контракта на геологоразведку. То есть именно на те работы, документы по которым исчезли.
Так что в этом контексте желание взглянуть "на пропавшую грамоту" только усиливается. Особенно интересно ознакомиться с фамилиями "нафтогазовцев", подписавших акты выполненных работ.
Что же касается победителей тендеров, то тут любопытства почему-то меньше. Со стодолларовых "крестьян" можно снять разве что штраф. А кто является в "колхозе Курченко" председателем, кто — бригадиром, а кто — пастухом, уже не столь важно. Главное — самим опять не занять место колхозного стада.
- Информация о материале
«Сильно нас били всего два раза, а потом один-два удара в день наносили профилактически», - режиссер Павел Юров 70 дней пробыл в плену сепаратистов
Режиссер Павел Юров провел в плену сепаратистов больше двух месяцев. Вместе с арт-менеджером Денисом Грищуком их задержали в Славянске 25 апреля. На свободу они смогли выйти лишь 4 июля. За это время деятели культуры по всей Украине провели не одну акцию и подписали не одну петицию в их поддержку. Террористы не единожды пытались получить за них выкуп, однако из камеры изолятора временного содержания в Славянске они вышли самостоятельно, когда "ДНРовцы" в спешке покинули город.
Реабилитация после плена заняла длительное время, но теперь Павел возвращается к общественной и профессиональной деятельности, и, наконец, имеет возможность поделиться пережитым.
В интервью для Цензор.Нет Павел Юров рассказал о том, в каких условиях пребывали заключенные в тюрьме "ДНР", кто сидел в славянском ИВС, почему главной силой самопровозглашенных "республик" являлись местные криминальные элементы, а главное, какой должна быть сегодняшняя политика Украины по отношению к Донбассу. Юров делится воспоминаниями легко и даже весело. Но это только на первый взгляд…
Беседуем с режиссером в уютном дворике с воронами на улице Рейтарской. На встречу Павел пришел в патриотической футболке с изображением Ивана Франко. Говорит, ее подарили, но в контексте нашего разговора она действительно символична:
- В изоляторе, где мы сидели, среди прочих были книги Франко. Я читал Новый Завет и книгу-биографию о Верещагине, русском художнике второй половины ХІХ века. А перед тем, когда нас держали в подвале СБУ, ребята читали Стивенсона и другую приключенческую литературу…
- Давай по порядку. Зачем вы поехали на Донбасс именно тогда?
- Я заехал к Денису в гости в Донецк посмотреть, что там происходит. Хотел узнать, насколько тот движ в обладминистрации представляет реальную угрозу, насколько это масштабно и как люди реагируют. Тем более, у меня мама на тот момент находилась в Антраците Луганской области, я сам из Антрацита. У меня до последнего было ощущение: "Да это же моя родина!". А они якобы вышли за Донбасс. Они - те, кого у нас называют сепаратистами, а на Донбассе их называют "ополченцами". Пусть я и не разделяю их мнения, но мне было интересно, ведь я местный. Поэтому хотелось точно знать, что там происходит. На Майдане я видел, кто как реагирует, интересно было и на обратную сторону посмотреть, чем она мотивируется и куда направлена.
«Да разве ж они оккупанты?! они ж освободители!»
- И какие были впечатления от Донецка?
- В Донецке ничего не происходило, поэтому по дороге назад мы решили заехать в Славянск. В полдень 25 апреля мы уже находились в Славянске, а на 18-00 у нас были билеты на поезд до Киева. Прошлись по всем сепаратистским баррикадам у горотдела милиции, горадминистрации и СБУ. Разговорились с местным 50-летним мужиком на площади перед горсоветом. Когда тот начал утверждать, что у них тут тоже свой Майдан, мы задавали ему возмущенные вопросы. Нас поддержал какой-то проукраинский журналист, который начал рассказывать, что не надо сравнивать сепаратистские митинги с Майданом, мол это совсем другое. Вероятно, нам эта встреча дала ощущение какой-то свободы, потому что дальше мы не скрывали своей позиции, из-за чего нас, собственно и задержали.
Мы уже шли на вокзал, зашли в кафешку "Славный город". Тусили в той кафешке, в основном, женщины среднего и старшего возраста, а также русские журналисты. Там был вай-фай. Когда мы поели, Денис читал новости по ай-паду, еще и комментировал при этом: "Вот пишут, что тут вертолеты летают. Неправда! Не летают!". Какая-то женщина спросила о новостях. Мы и сказали:
- Оккупанты приехали.
- Какие оккупанты?
- Как какие? Русские.
- Да разве ж они оккупанты?! Они ж освободители.
И так пошло-поехало. Начался кипиш и ор. Еще и русские журналисты подключились. В итоге мы решили уходить. Отошли буквально метров 300, как сзади нас окликнули, один с пистолетом, второй автоматом: "Стоять! На колени!". Я думаю, что это те журналисты из кафешки настучали. Рядом проходил патруль милиции из трех человек, мы им начали доказывать, что идем на поезд, показали билеты. Один из этих милиционеров попытался куда-то позвонить, но потом сказал, что если у нас все нормально с документами, то нас отпустят.
- Вам предъявили какие-то обвинения?
- Нас отвезли в СБУ якобы "по приказу мэра". Завели во двор. Начали что-то спрашивать и, собственно, бить. Тогда я понял, что мы не скоро оттуда уедем. Хотя в начале, сравнивая с ситуацией в Крыму, думал пробудем там неделю-полторы максимум. Потому что зачем нас держать? А оказалось не так. У Дениса нашли украинский флаг деньги, он как раз сдал в Донецке квартиру. На айпаде нашли у него фотки с Майдана. А у меня нашли желто-голубую ленточку. Начали шить нам, что мы провокаторы.
- "Они " - это кто? Из кого состояло так называемое "ополчение ДНР"?
- Донецкие, луганские и из регионов. Основная движущая сила - наркоманы, уголовщина, босота, а еще предатели менты и военные. Военные были на вылазках и на блокпостах, их называли "спецами". Они же проводили допросы и решали судьбы людей. Но поскольку против нас улик не было, то нами особо не занимались.
- В каких условиях вы жили?
В СБУ жили на скамеечке под стенкой со связанными руками. Закрыли нам глаза сложенным вдоль листком А4 и обмотали голову скотчем, прикрепив листок таким образом, а на руки надели наручники. Сепаратисты не хотели, чтобы их видели. Но скотч то растягивается, поэтому через день повязка на голове уже сидела не плотно, и возможно было в щель увидеть, что происходит. Уже сейчас я прочитал, что лучше захватчиков не видеть, потому что тот, кто видел их лица, уже становится свидетелем, которого вряд ли отпустят. Но я и тогда особо не вглядывался, кто есть кто, потому что был в шоковом состоянии. А Денис пытался наблюдать.
«В одной камере сидел местный олигарх. его там якобы держали, чтобы не мешал грабить его предприятия»
Затем, 9 мая, нас перевели в изолятор временного содержания горотдела милиции. Там был длинный коридор на 15 камер. А 21-го из подвала СБУ в ИВС перевели всех остальных заключенных. Нас с Денисом перевели после того, как пришло письмо, подписанное Владом Троицким, где было сказано, что я "популяризатор русской культуры в Украине" (поставил спектакль по русской пьесе, одну пьесу перевел с английского на русский язык). Только после этого я начал все анализировать, потому что раньше был просто в шоке. Спрашивал у Дениса, что он успел увидеть. Мы в процессе разговора, разбирая, кто за что отвечает, и кто чем руководит, исходя из той информации, которая доходила в подвал с регулярно задерживаемыми людьми и от охранников, сошлись во мнении, что в СБУ, горотделе и горсовете управляют разные банды. И кто как решит, так и будет.
- Кто сидел в тюрьме? Только пленники?
- Там сидели все! Люди самые разные. Были и "ополченцы". Он перед дорогой для храбрости бухнул, а сами же сепаратисты такого пьяного и стремного арестовали. Хотя он ехал их поддерживать и стоять на баррикаде. Кстати, чувака, который нас перевозил из СБУ в горотдел, через две неделе тоже посадили.
Ходили слухи, что до нас там взяли двух парней из Правого сектора, которых нашли потом в озере, они были один из-под Львова, кажется, а другой из Полтавы.
А уже в изоляторе вместе с нами сидел разный народ. В одной камере сидел местный олигарх. Он был вообще на полусвободном положении. Мог выезжать в город за продуктами, сам себе готовил. Его там якобы держали, чтобы не мешал грабить его предприятия и фирмы.
В камере напротив нас сидел экс-мэр, который еще до Штепы был, тоже какой-то бизнесмен.
Находился там и Виталий Ковальчук, самообороновец с Майдана, из Винницы.
Сидел криминальный авторитет из Артемовска. Просто какие-то рабочие сидели. Бомжей то приводили, то отпускали. Сидели также украинские военные - три пацана, которых взяли под Амвросиевкой, но их обменяли в первую очередь. В начале июня еще трое солдат посадили, они освободились вместе с нами.
«Мы читаем "новый завет". а за решеткой слышны выстрелы, взрывы и голоса детей»
Три дня сидел поп, его взяли как раз на Вознесение. Он якобы был пьяный на баррикаде и украл деньги, в общем, непонятно. Сидел американский кришнаит и два дня пел мантры. Причем долго и красиво. "Харе Рама"ведь длится 2 часа.
Полный сюрреализм... Это такая картина! Он поет мантры. Мы читаем "Новый завет". А за решеткой слышны выстрелы, взрывы и голоса детей, какая-то малышня играла прямо возле СИЗО. И собаки очень сильно лаяли, потому что рядом был частный сектор. Потом их, видимо, поотвязывали, потому что перестали лаять.
- Не было страха, что снаряд может попасть в тюрьму?
- Я не думал, что будут бомбить тюрьму. Два раза земля в окна летела. В принципе, сепаратисты ставили свои минометы в городе. И меня больше всего поражает это мирное население, которое не понимает, что если рядом с тобой стоит миномет и стреляет туда, то будут стрелять и назад. И это как раз "ополченцы" являются угрозой, а не те, кто стреляет в ответ.
- Ты так детально рассказываешь, будто побывал в каждой камере...
- В конце мая мы устроились разносить еду по изолятору. Во-первых, это доступ к еде, а во-вторых, могли все рассмотреть.
«Кухарок на кухне держали в заложниках так же, как и нас»
- Ты говоришь, что кормили вас два раза в день. А чем именно?
- Кормили кашами и супами. Но бывало по-разному. Была, например, неделя гречки. Я так понимаю, что гречку проще всего варить, поэтому они особо не захобачивались. Кухарок на кухне держали в заложниках так же, как и нас. Они готовили на все ополчение, потому что вояки жили в кабинетах горотдела. Под конец кормили даже лучше. Порой даже свежий хлеб попадался. Наверное, начала приходить какая-то гуманитарная помощь, которая шла через сепаратистов.
Под конец наша камера стояла открытой, мы свободно ходили по коридору. Там еще была душевая. Был пищеблок, в котором было три мойки, стиралка и электроплита на четыре конфорки, на которых мы разогревали еду.
- Вы думали о том, как сложится Ваша судьба. Ведь постоянно угрожали расстрелом и били.
- Были догадки, что по нашему поводу в Киеве началась какая-то активность. А в конце мая я впервые созвонился с мамой - попросил у охранника позвонить. Она мне сообщила, что под Администрацией Президента был пикет, из этого я понял, что дело сдвинулось. Да и к нам стали относиться лучше. У этого олигарха, который сидел с нами, в конце июня появился телефон. Мы у него просили, и могли звонить. Дальше было спокойнее, мы поняли, что все близится к развязке, нужно просто сидеть и ждать.
Под конец людей даже не обыскивали. В подвал попадали люди с мобильными, и прямо из этого подвала звонили родственникам. Со временем сепаратисты перестали относиться к своим обязанностям щепетильно.
- Кроме того случая, когда тебе сломали нос, вас часто били?
- Все довольно хаотично происходило. Для многих этот был элемент борьбы за справедливость. Поэтому, кто каких демонов видел в проходящих мимо людях, то и гасил. Как только у меня забрали рюкзак, меня тут же ударили в нос. Я, конечно, охренел, потому что во взрослой жизни особо ни с кем не дрался. Мне это в какой-то мере помогло, потому что был и болевой шок, и психологический. И потом, когда нас били где-то полчаса, то мне уже не было так страшно.
Сильно нас били всего два раза, а потом один-два удара в день наносили профилактически. Для них насилие, как выплеск эмоций. Это же гопота, они реализовывали свои садистские наклонности. Теперь, вспоминая, могу сказать, что некоторые из них явно были под чем-то. Плюс накануне была история со взорванным блокпостом... там, где якобы нашли "визитку Яроша". Охранники после этого реально были на стреме и очень боялись угрозы. Они сами не могли понять, что произошло. Два сепаратиста сказали мне, что у них на том блокпосту погибли друзья. За это грозились расстрелять нас. Смысла геройствовать не было, мы отрекались от честного ответа на вопрос, но им было все равно, что мы ответим. Били нас без цели. Спрашивали:
- Вы были на Майдане?
- Как же можно жить в Киеве и за три месяца не сходить на Майдан?
- А у меня товарищ живет в Киеве и ни разу не был. Получай!
- Пели гимн?
- Нет, не пели.
- Все равно получай!
- Кричали "Слава Украине"?
- Нет, не кричали.
И снова удар.
«За нас просили по 100 тысяч долларов. потом хотели нас выменять на гуманитарную помощь»
Я в апреле делал читку статьи Сергея Рахманина по поводу Майдана и Крыма. У меня есть мысль представить театральный проект на основе журналистских материалов. Так вот, в ту статью Рахманина мы вставляли посты людей и монологи участников. В конце одной страницы был текст "Слава Львовской сотне!". Увидев эти слова, они, будто нашли оправдание для своего насилия, типа я поддерживаю «бандеровцев». Я им объяснял, что это ж пьеса, но били все равно.
- А почему так долго вас продержали, если не было улик?
- Ходил слух, что нас должны были отпустить через три дня. Но произошла такая штука, что одного товарища отпускали, а Денис договорился с ним, что передаст ему номер своей девушки, чтобы связался с ней. Я тоже записал телефон соседки, чтобы она сообщила близким о том, что я жив. А сепаратисты услышали, как мы договариваемся. Нас после этого били 12 часов - каждые 15 минут заходил чувак и дубинкой мотулил.
А потом, вероятно, начался кипиш по нашему поводу и нами решили торговать. Поэтому и держали. Есть информация, что за нас просили по 100 тысяч долларов. Потом хотели нас выменять на гуманитарную помощь.
- Выменяли?
- Нет, не дождались. Они сбежали 4 июля, и мы сами вышли. Их как слизало. Они побросали блокпосты вплоть до того, что на столах остались чашки и сахар.
- Все узники смогли уйти, потому что камеры были открыты?
- В тот вечер, когда сепаратисты уходили, они закрыли все двери камер и кормушки, через которую выдается еда. А того олигарха оставили открытым. Олигарх открыл нас, экс-мэра и авторитета. А Денис потом открыл всех остальных. Мы на тот момент уже украли ключ.
Мы вышли ночью в три часа, созвонились с друзьями, а они нас свели с СБУшниками. Когда все ушли, мы немного подождали, чтобы узнать точно оставаться нам, или идти. Я предлагал остаться, потому зачем идти в темный пустой город, где непонятно кто с чем бегает? Нам и СБУшники сначала сказали оставаться до утра, но потом по телефону вывели в какое-то общежитие. Там мы пробыли до обеда следующего дня. Местные нам выделил комнату.
«Ополченцам» много женщин сочувствовало, на общую истерию и паранойю повелись
- Когда вы вышли, каким был город, и как были настроены местные жители?
- Мы город не особо видели. Да и без повода на улицу лучше было не показываться. Но то, что видели, напомнило Вьетнам или Кубу. Все на велосипедах и мотороллерах. Машин практически нет, потому что бензина нет, также как света и воды. Очереди в магазины большие. В магазинах были только овощи и консервы.
Людей, конечно, разных встречали. Денис видел человека, который кричал на улице: "Ура! Свобода!". А я, когда ходил за водой к колодцу, находящемуся у блокпоста, встретил двух молодых барышень. У нас такой разговор состоялся:
- Вы с блокпоста воду брали? Как там наши мальчики-ополченцы?
- Нет их.
- Как нет?!
- Убежали.
- А что же теперь будет?
- Ну как что? Украинская армия придет.
- Украинская армия?!!!
Их настращали жутко. Я сказал им "Зато бомбить вас больше не будут". Решил не объяснять, что такое украинская армия и вообще политического ничего не говорить, мало ли.
Кстати, «ополченцам» много женщин сочувствовало, на общую истерию и паранойю повелись.
Когда мы уезжали, подъехали к нашему блокпосту, там висели два украинских флага. Такого ощущения радости и свободы при виде украинского флага я не испытывал никогда в своей жизни. Это незабываемый момент.
- Ты планируешь в творчестве выразить пережитый опыт?
- Планов таких пока нет, но зря оно точно не пройдет. Сейчас меня приглашают на фестивали в Европу. Я хочу там поднять тему того, что происходит на Юго-Востоке Украины. Но не своей личной истории, потому что нужно время и более спокойная обстановка, чтобы это как-то упорядочить и изложить. А на основе журналистского материала, репортажного и интервью, а также из соцсетей - собрать в одном тексте разные точки зрения на события, которые происходят.
«И для молодняка, и для шахтеров средних лет существует своего рода фатум в том, где гибнуть»
Я друзьям рассказываю, что все происходившие события имели в себе элементы таких структур, как армия, зона, пионерский лагерь, больничка, психушка, монастырь, реалити-шоу и тренинги личностного роста. Я охранникам потом рассказывал: "Ребята, то, что вы тут устраиваете, стоит сотни тысяч долларов. За границей будут платить большие деньги за то, чтобы вы их тут запирали, били и кормили два раза в день". Лично для меня происходящее стало возможностью переосмыслить свое поведение и начать обращать внимание на то, о чем ранее не задумывался.
- Не могу не спросить тебя как режиссера, который в своих работах затрагивает тему люмпенов, и как человека, выросшего на Донбассе. Почему именно в этом регионе такая благодатная почва для пророссийских настроений и сильный дух "совка"?
- На мой взгляд, главная проблема - отсутствие внятной социально-культурной украинской политики на протяжении последних 23-х лет. Регион относительно нищий, но при этом все находятся в кабале в шахтах и предприятиях. Все, кто более-менее соображают, уезжают в Киев или за границу. Как я уехал 17 лет назад и не жалею особо об этом. Поэтому там в ходу рабовладельческая ментальность, они любят, чтобы ими командовали. Боятся свободы, мол, "как это, я сам буду решать, что мне делать?". Ведь самим о себе думать тяжело. Я даже сейчас в определенные моменты ощущаю отголоски этой ментальности в себе.
Плюс, проблемные нравственные моменты: гордыня, нарциссизм, инфантилизм. Отсюда пошло утверждение, что "Донбасс кормит всю страну", которое до последнего момента раскручивалось. Хотя никто не удосуживается, чтобы проверить эту информацию фактически. За счет того, что их так угнетали, для них это было спасение, своего рода подвиг и оправдание, что они плохо живут, но зато "кормят всю страну". Из этого потом раздули конфликт с Западной Украиной, которая "моет туалеты в Европе".
Сейчас, когда после Майдана ситуация изменилась, сами в себе уверенности и гордости они не могли найти, то схватиться за имперский русский или новоросский миф было приятней, потому что это хоть другая гордыня, но по сути такая же.
Ну и исторически так сложилось, что еще сто лет назад на Донбасс свозили каторжников работать в шахтах. Обыденная смерть присутствует в их информационном поле постоянно, потому что шахтеры регулярно раз в квартал или полгода гибнут. А в копанках вообще ужас творится. Поэтому и для молодняка, и для шахтеров средних лет существует своего рода фатум в том, где гибнуть: или в шахте, или на блокпосте. Но у сепаратистов хотя бы могут больше денег заработать и сразу.
«Я вижу положительный момент в появлении беженцев»
- А ты уверен, что им платили?
- Конечно. Там были и идейные, скажем так, облапошенные пропагандой. Но все, кто мог, нашуршивали себе заработную плату, причем посуточную. Я четко понимал, что они будут стоять до того момента, пока их полностью не прижмут. Потому что умирать за "ДНР" и "ЛНР" никто не будет, под конец это было очевидно.
- Какой должна быть новая стратегия политики Украины на Донбассе?
- Хороший момент заключается в том, что вся мразь всплыла. Регион жил по зоновским понятиям и абсолютно театрально. Потому что на словах и декларациях одно, а на деле все живут совершенно по другим раскладам. Так вот, эта мразь сама себя перегасит. Они сейчас между собой сводят счеты.
Те, кто за Россию, и очень любит Россию - пожалуйста езжайте, граница открыта. А у тех, кто настроен проукраински, или продонбасски, сейчас появилась возможность выработать новую политику и общеукраинскую, и для Донбасса в частности. Для Западной Украины также нужна другая политика, потому что слишком большой разрыв между разными регионами получается.
Еще один момент для меня важен. Откуда поднялся крик про "голос Донбасса"? Потому что диалог происходит в разных плоскостях. Из Киева шла информация, больше нацеленная на интеллект: нерентабельность и необходимость реформ. А люди на Донбассе очень восприимчивы не к голосу разума, а к эмоциям. Им нужно было услышать: "Да, вы хорошие! Да, вы с нами! И все хорошо у нас будет!". Ведь там же люди тоже были против Януковича. Я дискутировал с "ополченцами", с теми, которые сидели. Они мне говорили: "Мы хотели смены Януковича демократическим образом". Что тут сказать? Я это называю диссоциативным расстройством: здесь вот так, а здесь вот так, и ничего, что оно не сходится в одну целостную картинку. Помню, был момент, когда мне охранник с гордым видом сообщил, что сейчас будет произведен показательный расстрел мародеров. А в это же время сзади его по коридору другой ополченец откуда-то тянул плазму. Вот хорошая иллюстрация.
И как бы странно ни звучало, я вижу положительный момент в появлении беженцев. Ведь абсолютное большинство населения Донбасса за всю свою жизнь не выезжало за пределы города или области. Поэтому они и повелись на разговоры про "гейропу" и "бандеровцев". То, что им русские каналы покажут, в то они и верят и именно так себе представляют. Теперь же имеют возможность увидеть, как живут в других регионах.
- Мне казалось, что уехали, в первую очередь, те, кто и так немало ездил по Украине и по миру.
- Выехали разные. Мне рассказывали не одну историю, как усмиряли всяких "донецких", объясняли им, что здесь так себя не ведут себя.
Знаю, что некоторые узники из поддерживавших "ополчение", уехали в Россию. А другие уехали сюда.
- Общаешься с другими заключенными, которые сидели вместе с вами?
- Я общаюсь с Денисом, Сергеем Лефтером. С некоторыми я бы хотел встретиться, чтобы взять интервью, а с некоторыми, чтобы еще и узнать, как они сейчас живут и вообще. Это связано и с моими художественными планами. Хочу узнать, как они воспринимали эту ситуацию. Потому что у меня своя история происходила, а у них у каждого своя.
В конце нашего разговора Павел просит обязательно поставить слова благодарности всем людям, знакомым и незнакомым, кто переживал за него и разными и разными способами содействовал освобождению.
- Я очень благодарен всем своим друзьям и знакомым, которые думали обо мне и участвовали в мероприятиях с целью освобождения. У меня не со всеми получается встретиться, но мне очень нравится обниматься, и я обязательно каждому скажу "спасибо", также как и некоторым людям, с которыми я только знакомлюсь сейчас. И я очень сильно благодарен всем, кого не знаю, но кто тоже переживал за меня.
- Информация о материале
Как помешать Путину задушить Украину
Нам нужно перейти от стратегии улитки к стратегии лягушки — сильно подпрыгнуть, чтобы попасть на другую траекторию. Эволюция в Украине не работает — я утверждаю это, как историк, который специализируется на Восточной Европе XIX–XX веков. Этот принцип сформулировал известный экономист и историк Александр Гершенкрон, который утверждал, что отсталые страны Восточной Европы могут стать развитыми, только сделав прыжок. Любое медленное развитие приводит к стагнации и загниванию.
Это абсолютно про Украину. Мы, как улитка, медленно двигались неизвестно куда, постоянно колеблясь между Востоком и Западом. Наши элиты 23 года избегали принятия важных решений, боясь потерять власть. И боялись не зря — те, кто начнет менять страну, не будут популярными в первые три-пять лет — посмотрите на Михаила Саакашвили. Через 50 лет ему будут ставить памятники.
Нам нужно идти на радикальные меры. Они будут болезненными вначале, но выведут нас на нужную орбиту. Причем реформы нельзя останавливать из-за войны. План Владимира Путина состоит в том, чтобы остановить процесс модернизации в Украине. Так что нам придется воевать и проводить реформы одновременно. Это и есть прыжок лягушки.
Мы все хотим, чтобы пришла честная и добрая элита, которая реформирует государство. Но так не бывает. Эффективные элиты появляются, только если есть давление снизу. Я говорю о "долгоиграющих" гражданских инициативах, платформах и эффективных СМИ, которых у нас крайне мало. Чтобы поддержать реформы, нам нужны движения вроде польской Солидарности. И еще, давайте изменим наше интеллигентское презрительное отношение к власти — кому‑то придется в нее идти.
Первая задача — провести дерегуляцию бизнеса. Есть простая формула Эрнандо де Сото — степень благосостояния общества обратно пропорциональна количеству времени, которое человек тратит, чтобы открыть свое дело. Если это занимает месяц, как у нас, значит, это бедная страна, которой правят богатые элиты.
Главная идея прыжка — в том, чтобы капиталом стали люди и их способность совершать политические действия. В первые месяцы Майдана было именно так, но сейчас мне кажется, что дух Майдана улетучивается.
У нас до сих пор ценности закрытого мира. Нас пугают перемены. На выборах мы голосуем за старого жулика вместо молодого демократа — потому что первый уже наворовался, а второй неизвестно когда наворуется. Мы согласны терпеть многое, лишь бы не было войны.
Все это постсоветские ценности. Но преимущество Украины в том, что, в отличие от, к примеру, России и Беларуси, у нас есть и общеевропейское культурное наследие, которое помогает разорвать связь с постсоветским. Этот разрыв проходит через каждого из нас, и задача реформаторов усилить этот процесс.
Ценности — это продукт прежде всего экономического развития — чем богаче общество, тем более открытую систему оно имеет. С другой стороны, экономика часто действуют не прямо, а через культуру и образование. Например, если мы идем в Европу, то почему у нас в вузах не введут курс о Европе? Много ли у нас студентов читают Мишеля Фуко или Платона? Мы до сих пор не вписаны в исторический европейский контекст и даже перед лицом общей угрозы не всегда понимаем друг друга.
Еще один пример — знание английского языка. Это принципиальное условие хорошего образования, да и вообще есть четкая зависимость — чем лучше знание английского языка в обществе, тем выше уровень жизни. В Украине все очень плохо в этой сфере.
Мир оказался в глубоком политическом кризисе из‑за оккупации Крыма. Мы стали вторым Израилем — сейчас это соизмеримые фокусы мирового внимания. При этом в нашем случае ни у кого нет готовых решений — приходится импровизировать.
Можно жаловаться на медлительность Запада, но, с другой стороны, если бы не его действия, российские войска могли бы уже оказаться в Киеве или даже во Львове. Путин проиграл начальный план — двух Украин не получилось. Линия раскола пошла только по двум областям, и то не по всей их территории.
У меня нет ответов для Донбасса. Они были до войны, но сейчас нам остается только побеждать или садиться за стол переговоров. Главное — не затягивать. Донецк и Луганск стали чемоданом без ручки, и я бы не хотел, чтобы наша власть откладывала реформы в стране из‑за войны. Посмотрите на Израиль — он все время воюет, но при этом это экономически развитая страна.
Главное помнить, что так называемая ДНР — это не весь Донбасс, и глупо винить людей, живущих там, в своих неудачах. Если хочешь менять страну — ты строишь мосты, если нет — возводишь стены.
Был такой философ и священник Йозеф Тишнер — духовник движения Солидарность в Польше. У него есть яркий образ: можно говорить — смотрите, какие вы все грешники, из‑за вас Христос терпит на кресте! А можно — вы настолько прекрасны, что ради вас он принял смерть. Важно думать позитивно.
Россия может себе позволить консервацию режима. Обладая нефтью и газом, она создает карбоновую демократию, где реформы подменяются жировой прослойкой, которая появилась благодаря продаже энергоносителей. За дешевые нефть и газ страна платит утратой интеллектуальных технологий и политических свобод. К счастью, в Украине этого нет, поэтому мы обречены на модернизацию.
Империям вообще тяжело модернизироваться. В метафоре о лягушке империя — это динозавр, который слишком тяжелый для прыжка. А режим Путина еще и перекармливает это животное. Государство, которое пробует регулировать интернет, решает, что должны кушать и носить граждане, берет на себя слишком неподъемные функции. И режим становится маломаневренным.
Все это может закончиться крушением империи, а это очень опасно для Украины и всего мира. Цивилизованный мир очень боится России в хаосе, особенно учитывая, что у страны есть ядерное оружие.
Украина находится с ней в близком соседстве. Поэтому нам нужно срочно модернизировать страну и интегрировать в мировое сообщество.
- Информация о материале
Проект «Новороссия» закрыт навсегда, проект «Россия» закрывается
Первая российско-украинская война кончилась. Всех, кто думает, что это ненадолго, уверяю: надолго.
Кончилась она, что примечательно, тем же что и российско-грузинская. А именно: созданием на территории государства, которое Кремль счел враждебным, нищего и криминального анклава, единственным видом занятости в котором будет борьба против «украинских фашистов».
Вообще обе войны протекали совершенно одинаково.
В обоих случаях гнев Кремля был вызван революцией, организованной, как казалось Кремлю, США.
В обоих случаях инструментом действий России служили криминально-террористические анклавы. В обоих случаях Россия заявляла, что не контролирует события, хотя без ее поддержки и осетинский, и донецкий ХАМАС не продержались бы и дня. В обоих случаях Россия, не разрешающая своим гражданам иметь оружие, вдруг пропускала через свои пограничные пункты огромное количество «добровольцев», большая часть из которых представляла собой криминальный вооруженный сброд.
В обоих случаях рассказы о зверствах «грузинских фашистов» и «украинских карателей» служили для идеологического распаления этого сброда, привычной криминальной деятельности которого вдруг придавался характер служения идее. В обоих случаях сброд оказался совершенно не боеспособен перед лицом регулярной армии.
В обоих случаях в дело пришлось вводить армию, причем превосходство российской армии было оба раза подавляющим. Открытая фаза российско-грузинской войны продолжалась 5 дней. Открытая фаза российско-украинской — около 10 дней, если считать с 24 августа — момента, когда части 8-й и 9-й мотострелковых бригад, а также 98-й и 106-й воздушно-десантных дивизий, усиленные подразделениями 31-й десантно-штурмовой бригады, пересекли российско-украинскую государственную границу и ударили по Иловайску.
Почему Украина пошла на перемирие?
Во-первых, за три дня она потеряла под Иловайском около 1000 человек, то есть столько же, сколько за все время войны с «сепаратистами». Демократическое государство не может себе позволить такие потери. Потери России были сопоставимы, но Россия — государство недемократическое.
Во-вторых, с введением российских войск в Донецк и Луганск стало ясно, что эти города взять невозможно. Армия страны, стремящейся в Европу, в принципе не может взять город-миллионник у противника, который превосходит ее по количеству и качеству вооружения, не придерживается никаких правил ведения войны, пользуется мирными жителями в качестве заложников и точно знает, что любые жертвы среди мирного населения спишет на «украинских фашистов».
В-третьих, существовала опасность, что Кремль двинется дальше, и тогда Украина потеряет как минимум Мариуполь, а как максимум — всю территорию «Новороссии» и выход к морю.
В-четвертых, Европа давила на Украину в рамках проводимой Европой политики умиротворения Путина. Не случайно российское наступление началось после визита в Украину канцлера Германии Ангелы Меркель. После него окончательно стало ясно, что даже на «Боинг» Европа готова закрыть глаза и что Украина — это новая Чехословакия, а Порошенко — это новый Бенеш.
Почему пошел на перемирие Путин?
Во-первых, он выполнил программу-минимум — создание криминального анклава на территории Украины. Страну с такой язвой не возьмут в ЕС и НАТО, а если начнут брать — с территории анклава в любой момент можно будет организовать обстрел, войну или теракт.
Во-вторых, продолжение войны грозило нешуточными санкциями. Мюнхен не вечен.
В-третьих, итог войны был весьма не ясен. Российские войска за несколько дней боев понесли потери, сопоставимые с украинскими, при этом далеко не все военные цели были достигнуты: даже Мариуполь не был взят, именно благодаря ожесточенной обороне.
При этом боевой дух войск, оказавшихся под украинским «Градом», резко изменился, и вместо телевизионных лозунгов «борьбы с украинскими фашистами» в их частных разговорах стали преобладать жалобы на то, что их бросили умирать, как собак, и даже не признают, что они воюют. История, раскопанная нашим корреспондентом Ниной Петляновой, — о мертвом десантнике Леониде Кичаткине, по телефону вдовы которого какая-то бойкая барышня отвечала, что «Леня жив и рядом со мной», — судя по всему, произвела большое впечатление.
Несмотря на фразу Путина, якобы грозившего, как заявил Баррозу, «взять Киев за две недели», возникал вопрос: а что будет, если он Киева не возьмет? «Маленькая победоносная война» хороша, только пока она маленькая и пока победоносная. Если бы война продлилась, скажем, месяц и Россия потеряла бы уже не 800—1000, а несколько тысяч человек (напомню: в Афгане мы потеряли за все время 14 тысяч), то отрезвление, которое охватило воюющие части, распространилось бы на все российское общество.
Итог войны уже можно подводить.
Во-первых, никакой «Новороссии» не получилось. Проект закрыт. Завоеванная Екатериной Великой «Новороссия» отличается от освобожденного Путиным Лугандона примерно так же, как сам Путин — от Екатерины.
Во-вторых, это полное выпадение остальной Украины, как и Грузии, из «Русского мира».
В-третьих, это экономический кризис, который грянет в полной мере через несколько лет в связи со стратегическим решением на снижение нефтегазовой зависимости Европы от России. Этот кризис, судя по всему, приведет к окончательному разделу экономики между друзьями Путина, исчезновению независимого среднего класса и любых инновационных отраслей и к ограничению свободного обращения валюты.
В-четвертых, это продажа страны Китаю — которая совершается на наших глазах, видимо, в стремлении продемонстрировать Европе, что на российские газ и нефть, кроме нее, есть и другие покупатели.
В общем, если коротко, то итог войны таков. Из обиды на Европу, которая почему-то называет нас агрессорами, продали страну Китаю. Зато украинцам, гадам, жизнь медом не покажется: у них теперь на территории будет вечная язва, и, если они захотят в Европу, язва тут же начнет возбухать.
- Информация о материале
Как политики предадут украинцев
Предстоящие парламентские выборы не будут похожими ни на одни предыдущие — приблизительно так склонны думать и политические эксперты, и избиратели. Да и сами участники забега в целях мобилизации электората не преминут подчеркнуть, что эта кампания — особенная и каждый голос на вес золота.
Но так ли это на самом деле? Есть основанияполагать, что политики, как и два, и четыре, и семь лет назад, и еще раньше, сделают ставку на все те же особенности украинского менталитета, комплексы и паттерны. В ход вновь пойдет популизм, приправленный острой болью, вызванной событиями в Донбассе. Мы попытались разобраться, как именно это, скорее всего, и произойдет.
Маслоу, Черчилль…
Украина — страна, глубоко пораженная популизмом. Можно бы сказать, что все демократии по самой своей природе подвержены этому явлению — но проблему это не решает и от присутствия во власти демагогов не избавляет. Вряд ли киевлянину послужит утешением мысль, что мэр Нью-Йорка — тоже популист.
Вопрос, в общем-то, в том, что политику проще выиграть выборы, играя на наиболее чувствительных струнах душ своих избирателей. Ничего удивительного, что на массовом уровне проще всего апеллировать к довольно низменным сторонам человеческой природы. Еще в конце XIX века классик социологии Гюстав Лебон прекрасно описал психологию толпы: безнаказанность, внушаемость, стремление немедленно претворять в жизнь даже довольно безумные идеи. Вывод Лебона о том, что поведение массы похоже на поведение детей и дикарей, прекрасно объясняет успех популистов на выборах — мероприятии безусловно массовом, особенно в эпоху всепроникновения СМИ, способных на расстоянии превращать в толпу атомизированных телезрителей.
Да и вообще исправление человеческой природы не должно входить в круг обязанностей политиков — подобные цели, как прекрасно известно, ставили перед собой и коммунисты, и нацисты: финал поучителен. Этим должна заниматься культурная элита, интеллектуалы и моральные авторитеты (вот почему плохо, когда последним приходится идти в политику).
Политик должен создавать условия для того, чтобы у людей появился стимул становиться умнее, лучше и добрее — беглый взгляд на пирамиду Маслоу показывает, какими благами должен обладать член общества, прежде чем заинтересоваться личностным ростом. Но в этом-то и кроется парадокс: для победы на выборах в не очень богатой стране проще и надежнее пообещать как раз раздачу денег, государство в роли няньки и борьбу с «козлами, которые мешают нам жить».
Попытка выиграть выборы, не прибегая к популизму и демагогии, в принципе обречена на провал и напоминает попытку производителя товара добиться успеха на рынке, вообще не прибегая к рекламе. Известный пример с Уинстоном Черчиллем, не обещавшим ничего «кроме крови, тяжкого труда, слез и пота» приводят те, кто не знает истории. Черчилль такое обещание давал не избирателям. Это — цитата из его речи в палате общин после назначения на пост премьер-министра. Черчилль стал британским премьером не как лидер выигравшей выборы партии, а в силу стечения чрезвычайных обстоятельств — и выборы в июле 1945‑го он, кстати, проиграл.
…и Папа Григорий
Напрашиваются определенные параллели между «врожденными» пороками избирателей как массы и теологией, в которой присутствует учение о «первородном грехе». Действительно, как в рамках христианского учения невозможно родиться человеком и не быть свободным от греха, так и избирателям при современной общественно-политической системе (если принимать их как целое) нереально не попасться на удочки политиков-искусителей.
Но популизм — довольно общее понятие, приблизительно как предвыборное обещание бороться за все хорошее против всего плохого. Нелишним было бы внимательней присмотреться и к себе, и к политикам, готовящимся к предвыборной гонке, для того чтобы проанализировать, на каких именно струнах народной души они будут строить свои кампании.
Дело в том, что круг тем, на которых спекулируют украинские политики, не слишком широк — их ядро сформировалось еще в 90‑е годы, а некоторые являются и банальными пережитками советского строя.
Продолжим аналогию с теологией. Как известно, в европейской культуре утвердилось представление о семи смертных грехах (список папы Григория): гордыне, зависти, гневе, унынии, алчности, чревоугодии и похоти.
Но и список основных тем для политических спекуляций в предвыборный период в Украине тоже, как представляется «k:», в общем-то, вертится вокруг семи стереотипов или черт национального характера. Гордыне соответствовал бы ура-патриотизм; зависти — олигархофобия (иногда переходящая в желание отнять все и поделить). Гневу — призывы к поиску и наказанию «врагов нации и государства» (пожалуй, наиболее яркий пример — русофобия). Унынию — склонность украинцев ностальгировать по «старым добрым временам» (не только по СССР, кстати). Алчности — патернализм, понимаемый как постоянное ожидание раздачи и перераспределения различных благ со стороны государства. Склонность украинцев к прожектерству можно было назвать моральным чревоугодием. А у похоти, понимаемой в широком смысле как вообще стремление к поступку «по хотению», неконтролируемое разумом и совестью, отыскивается такой популярный ныне ментальный близнец, как пассионарность.
То, какую комбинацию из этих черт национального характера предпочтет та или иная политическая сила, несложно определить еще до начала активной фазы кампании. Ведь по большому счету примут в ней участие все те же люди, с деятельностью которых мы уже хорошо знакомы. Их слова и поступки уже сегодня дают необходимую почву для размышлений.
И еще одно важное замечание, вытекающее из самой сути современной политики. Если какой-то политик кажется практически «безгрешным», то есть к спекуляциям на архетипах и инстинктах толпы вроде бы имеющим весьма отдаленное отношение, — не стоит спешить причислять его к ангельскому чину. Вполне возможно, что он просто абсолютно уныл и бездарен в политическом плане. Уж если от него перед выборами креативных идей не дождешься — вряд ли стоит ожидать чего-то особенного и после.
- Информация о материале
Страница 958 из 2102
