Главная

Грязные секреты избирательной кампании

Никогда не работаю на регионалов и коммунистов. Их избиратели – ватники. Ватников легко запугивать и дезориентировать. И их не жаль. Ватники повсюду. И они не обязательно русские. Как правило, стратегию готовит специально приглашенный политтехнолог, иногда какой-то идиот или шаман. Меня приглашают для мероприятий по разрушению репутации.

Карма важна. Прежде чем взяться за один проект, я искал информацию о мишени в интернете. Попалась фотография, на которой он голосует за законы 16 января. Поработать «с ним» было вдвойне приятно. Для клиента это тоже стало аргументом.

Перед началом работы всегда заказываю исследование небольшой социологической фирме, которой доверяю. Нужен не только количественный, но и качественный анализ. Я получаю электоральные предпочтения в разных районах округа, особенности избирателей по социальным, возрастным и даже религиозным категориям. А также все, что думают и говорят люди о моем кандидате или мишени. Плюс социологи исследуют актуальную проблематику конкретной местности, ключевые выражения: как люди говорят о важном. Это помогает говорить с избирателями на их языке.

В одном из округов исследование показало парадокс. Избиратели ненавидят Януковича и винят его во всех своих бедах, но понятия не имеют о том, что один из кандидатов – человек из окружения беглого президента. Все, что было необходимо для полного уничтожения мишени – связать его с Януковичем. Все медиа-активности, агитация и акции были направлены на закрепления тождества «Мишень = Янукович».

Большинство хочет воровать, жить лучше других, ничего для этого не делая

Чаще всего работать приходится в двух направлениях: обвинения и запугивание. Исследователи просто помогают нащупать, за что избирателям стыдно и чего они боятся. Очень важно объяснить заказчику, что стандартный набор компромата не поможет. Коррупция, дорогие тачки и шмотки у мишени, похотливость, любые факты и доказательства – «мимо кассы». Хотим мы того или нет, это общие ценности: большинство хочет воровать, жить лучше других, ничего для этого не делая.

С ватниками можно добиться результата, вызывая чувство вины и запугивая. Эти люди, с одной стороны, говорят, что они – «за Путина», а с другой – не хотят, чтобы война подобралась к ним. Например, хорошо действует объявление с призывом сброситься кто чем может на помощь ДНР и ЛНР от кандидата-мишени с указанием контактов его штаба. Такую листовку немного рискованно распространять в крупных городах, поэтому расклейщикам придется доплатить за работу ночью. Ватник видит призыв, его извилины начинают обрабатывать запрос и соотносить со своей картиной мира. В конечном итоге ординарный ватник определится, что он не готов – хоть материально, хоть морально – поддержать кандидата. Во-первых, нет денег; во-вторых, просто страшно, что ДНР или ЛНР придет в твой мир из телевизора.

С чувством вины все совсем просто: через листовки, СМИ и слухи нужно донести до ватников, что если вы голосуете за ту или иную политическую силу, значит, вы за продолжение войны, в которой гибнут наши люди. Сейчас, когда у каждого независимо от политических предпочтений уже есть кто-то знакомый, у кого-то кто-то был ранен или убит на войне, это работает.

Те, кто голосуют за подачки, настолько тупые, что ведутся на такой примитивный развод

Обожаю безальтернативные кампании. Это когда кандидат закрепил о себе в представлении людей образ «Ну, а за кого же еще? Я же больше никого не знаю». Этот прием использовали регионалы, и он по-прежнему эффективен в «ватных» регионах, где люди голосуют преимущественно за тех, кто им что-то раздает. Мне плевать на этих людей, для их нейтрализации хороши любые сколь угодно циничные приемы. Особенно мне нравится вызывать ярость. Например, добываю список людей, которым кандидат сделал какие-то подарки. Если удается достать список с телефонами (для этого надо иметь агента в штабе мишени), несколько человек из команды обзванивает их с требованием вернуть подарок. Вы бы послушали, как они бесятся и проклинают! Но еще сильнее действует, если прилепить на дом или к забору бумажку типа официального объявления «Шановні громадяни! Просимо відшкодувати вартість матеріальної допомоги у розмірі 147 грн. 35 коп». И подпись – штаб такого-то. Как правило, те, кто голосуют за подачки, настолько тупые, что ведутся на такой примитивный развод, это их дезориентирует, и они просто не идут голосовать.

Мой агент в штабе противника сообщил, что мишень ужасно боится «мусорной люстрации». Везде, куда по плану мероприятий и встреч с избирателями должна была заявиться мишень, чтобы покрасоваться перед камерами на фоне своих благодеяний, активисты шумно выкатывали бак. Мишень приезжала на место мероприятия, с грустью смотрела на все это и уезжала не выходя из своего лексуса. Так я сорвал большинство публичных мероприятий в самый накал кампании.

Вообще бак – это самая страшная вещь для кандидатов, работающих в «ватных» округах. Там избиратель рассматривает власть, как нечто сакральное. А представитель власти – это человек, который что-то жалует, благодетельствует. Бросание в бак такого человека – полный разрыв шаблона для ватников. Ватник лишен жалости. Он думает: как же так? был всесилен, с охраной и «крышей», а тут – бац – и в мусорке. Ну, раз так, значит, больше не крутой, не благодетель и не отец родной. Обратите внимание: за пару недель до выборов из России распространяли фейковый ролик с Макаревичем и мусорным баком. Так русские хотели дискредитировать саму идею. Они прекрасно понимают, что бак – крайне эффективная технология против политиков старой советской формации, которых их избиратели боготворили, кланялись перед ними и целовали руки. Это как раз российская ментальность.

Мусорный бак – самая страшная вещь для кандидатов, работающих в «ватных» округах

Думаю, этот прием пригодится и на будущих выборах технологам, работающим в восточных регионах.

В одном из округов я столкнулся с тем, что до избирателей невозможно достучаться через медиа. Местность, преимущественно, сельская. К тому же очень неоднородное население. В разных селах – диаметрально противоположные политические предпочтения. В одних всегда голосовали за коммунистов, в других мишень вела активный подкуп, и у него там была высокая поддержка. Некоторые районы отличались даже диалектом. Плюс в округе почти нет местных СМИ, а для входа через центральные каналы у меня не было достаточного повода. Поэтому для контрагитации я использовал распространение слухов. Были наняты несколько десятков местных жителей, заведомо негативно настроенных к мишени. Их задача была ездить парами по основным маршрутам общественного транспорта и провоцировать разговоры по заранее подготовленным сценариям. Организация такой работы требует не только особого отношения процесса участников к мишени, но и правильной маршрутизации – чтобы не примелькаться в одних и тех же автобусах и электричках.

Влияние социальных сетей как носителя информации, в частности, пропаганды, сильно преувеличено. Для людей это больше общение. Однако уже все кандидаты завели себе странички в ВКонтакте и Фейсбуке, потому что «как у всех». Там за них сидят какие-то девочки и мальчики, которые постят всякую чушь по накатанной схеме. В последние дни кампании я атаковал странички своих мишеней при помощи нескольких десятков ботов. Мои боты не только обгаживали последние посты кандидатов, но и делали перепосты с грубой критикой и насмешками. Конечно, кандидаты не понимают даже половины слов из терминологии эсэмэмщиков. Но им докладывают: у нас неприятности в интернете, надо что-то делать. Делайте же что-нибудь, требует руководитель кампании, для которого это тоже китайская грамота. Ему бы сейчас комиссиями заняться и наблюдателями. Все это для того, чтобы дестабилизировать штаб противника в последние перед голосованием дни (а они – самые главные), отвлечь их силы от основных задач.

В воскресенье ночью мне сообщили, что один из кандидатов, против которого я работал, до самого конца подсчета не мог поверить, что продул. Когда он это понял, он напился и заплакал. А я допивая виски чокнулся с лаптопом, на экране которого у меня все это время висело его фото, на котором он в зале Верховной Рады тянет руку за законы Януковича 16 января. Прошло время выкинуть его, как мусор. Файл отправляется в «треш».

Информация о материале

Опубликовано: 04 ноября 2014

Теплые отношения

За минувший отопительный сезон население и соцсектор израсходовали 20,4 млрд. кубов газа. Для сравнения – это почти половина годового потребления всей страны и на 0,6 млрд. меньше, чем объемы добываемого в Украине газа.

Этой зимой Кабмин собирается экономить и поставил задачу сократить потребление во время отопительного сезона. Промышленность, население, бюджетные организации вместе должны использовать только 26,7 млрд. кубометров. Хотя в «Нафтогазе» полагают, что цель достижима, зимняя температура может внести свои коррективы. Зима 2013-2014 гг. была достаточно теплой, поэтому и потребление было относительно небольшим. При более низких температурных показателях только для обогрева украинцев потребуется около 24 млрд. кубов. Получается, что при экономии нужно делать выбор – либо мерзнуть всей страной, либо пустить на нужды промышленности ничтожные 2,7 млрд. кубометра.

В 2013 году предприятиям потребовалось 20 млрд. кубов. В 2014 г. они сократили расход на 16% за счет простоя заводов и фабрик. Но зимой, даже в нынешних тяжелых экономических условиях, промышленность не сможет работать, расходуя только 10% от обычного годового объема.

В свою очередь сейчас в подземных газохранилищах Украины находится около 16,7 млрд. кубов. Очевидно, что этого не хватит на зиму. Можно было бы рассчитывать на реверсные поставки из европейских стран. Но около 15 млрд. кубов, которые Словакия, Польша, Румыния и Венгрия могут поставлять в Украину, станут доступны только с января 2015 г. Да и то объемы спорны, и они распределится на весь год, а не на его холодный период.

«Если мы будем использовать по полной все производственные мощности из Европейского союза, то в очень сложных условиях, но зиму мы переживем», - полагал премьер-министр Арсений Яценюк. Но в Кабмине признали, что, даже сильно ужимаясь и в условиях мощной экономии, на зиму нам необходимо будет закупить в РФ еще 5 млрд. кубометров. Поэтому в октябре переговоры Украины с Россией, при участии Европейской комиссии по энергетике, возобновились.

Газовые настроения

Первые результаты октябрьских переговоров показали, что Кабмин преуменьшил значение российского голубого топлива. «Мы, в целом, согласовали, какие объемы газа до конца года будут разумными для «Нафтогаза» – речь идет где-то о 4 млрд. куб.м.», - заявил еврокомиссар Гюнтер Эттингер. То есть только до января мы почти исчерпаем отведенный правительством лимит потребления российского энергоносителя. И, разумеется, продолжим закупки.

В Брюсселе Украина сначала отстаивала цену газа на уровне 385 долл. за 1 тыс. кубов, а Россия - выплату долга в размере 3,1 млрд. долл. до конца 2014 г. В Министерстве энергетики и угольной промышленности Украины отрапортовали, что в рамках консультаций, стороны выразили общую позицию по этим вопросам. То есть вроде бы и договорились, но не до конца и назначили очередную встречу на 29 октября. То есть после окончания выборов в Верховную Раду.

Эксперты уверены, что в газовом соглашении, так же как и в соглашения об ассоциации с ЕС, есть два этапа. Первый, экономический, пройден, и наступил политический. Как раз накануне очередного этапа переговоров в Брюсселе весьма кстати проявились «газовые настроения» одного из лидеров парламентской гонки - Блок Петра Порошенко обнародовал проект коалиционного соглашения. Он предлагает «Народному фронту» и Объединению Самопомич рассмотреть 13 реформ. Среди них есть предложения об изменениях и в энергетической сфере.

Позиция президента по поводу внешних закупок газа предельно ясна. От предполагаемого большинства в ВР он ждет законодательных предложений по увеличению импорта газа из ЕС за счет расширения технических возможностей ГТС. Также с 2018 г. Раде предлагают ввести в действие нормы о том, что зарубежные страны и компании не могут поставлять больше 30% от всего объема потребления газа. Но об отказе от закупок в России речь не идет.

Проблемы на будущее

Хотя переговоры по газовому вопросу между Украиной и Россией гладкими не будут, парламентские выборы на необходимость их проведения плохо не повлияли. Но мы опять спотыкаемся об экономические трудности. В Минфине говорят, что средства для того, чтобы рассчитаться с долгами лежат на счету в НБУ. Но украинская сторона недовольна сроками оплаты и поставок. «Если выполнить требования российской стороны, то до конца года можно выплатить значительную сумму средств, но так и не получить гарантии поставок газа, – сетует министр финансов Александр Шлапак. – Давайте полгода так будем работать: мы вам часть долгов, вы нам газ, мы оплату. Так было бы понятно в условиях, когда партнеры не доверяют друг другу. Сейчас, когда россияне снова ведут переговоры с точки зрения «ну что же вы нам не верите», то так не договариваются».

Тем не менее, позицию России можно понять исходя из объективной ситуации в нашей стране. Украина договаривается о поставках во время политического противостояния с соседом. Но мы обсуждаем прагматичный вопрос, прямая заинтересованность нашей страны не вызывает сомнений, так что на уступки и нормализацию отношений с РФ необходимо идти.

Кроме того, Украине необходимо активно приобщать Европу к переговорам. Присутствие там еврокоммиссара необходимо, но этого недостаточно. Нужно учитывать интересы всех западных потребителей российского газа, который они получают через нашу ГТС. Но их поведение показывает, что в Украине они уверены намного меньше, чем в России.

В Брюсселе Украина и Россия обсуждали только «зимний пакет» - то есть договорились о поставках газа до конца марта 2015 г. До декабря «Нафтогаз» должен погасить долг в размере 3,1 млрд. долл., и оплатить покупку 4 млрд. куб. м по цене 378 долл. за тысячу кубов. В I квартале следующего года стоимость 1 тыс. куб. м составит 365 долл. Но расчеты показывают, что и потом без газа из РФ нам не обойтись, да и планы политиков это не предусматривают. Так что весной начнутся очередные переговоры.

Информация о материале

Опубликовано: 04 ноября 2014

Андрей Зубов: «Не все останавливаются на станции Хутор-Михайловский»

Известный российский историк и религиевед, профессор МГИМО Андрей Борисович Зубов был уволен из своего вуза после того, как на сайте московской газеты «Ведомости». 1 марта 2014 года появилась его антивоенная статья «Это уже было». В ней профессор кафедры философии написал о поразительном сходстве ситуации с присоединением, точнее аннексией, Россией украинского Крыма с аншлюсом Австрийской республики нацистской Германией в 1938 году, а также последовавшими затем присоединением Судетской области Чехословакии и литовского порта Мемель (Клайпеда) к Третьему Рейху. Русский патриот, который любит и болеет за Россию, принципиально не желает эмигрировать. Андрей Зубов считает, что не всегда большинство право. Инакомыслие становится в путинской России не достоинством, а преступлением.

После широкой кампании в поддержку А.Зубова его восстановили в МГИМО. Но 30 июня 2014 года контракт с вузом закончился, и о его продлении не могло быть и речи.

Сейчас Андрей Борисович ведет историческую рубрику в «Новой газете», проводит публичные лекции, в том числе и за рубежом, которые весьма популярны. Вот и совсем недавно профессор А.Зубов посетил Киев и выступил с публичной инаугурационной лекцией в Киево-Могилянской академии. Решением Ученого совета НаУКМА от 29.05.2014 г. Андрею Зубову присвоено звание «Почетный доктор НаУКМА».

Мы благодарны А.Зубову, руководству Киево-Могилянской академии за предоставленную эксклюзивную возможность задать ученому целый ряд интересующих газету вопросов.

— Прошло уже более полугода после аннексии Крыма. На юго-востоке Украины идет широкомасштабная война, которую у нас в Украине почему-то называют АТО. Эйфория в России, видимо, проходит, но ведь совсем еще недавно публиковались данные соцопросов, отмечавшие громадную поддержку политики Владимира Путина — до 85%... Напрашиваются аналогии с ситуацией, когда в 1938 году нацистская Германия аннексировала Австрию, а потом, после Мюнхенских соглашений, и Судетскую область Чехословакии. Вы об этом писали и получили ярлык «национал-предателя». Как Вы ощущаете, насколько изменились за это время умонастроения россиян?

— Уже в начале сентября 2014 г. директор Левада-Центр профессор Лев Дмитриевич Гудков сказал мне, что, по его мнению, намечается перелом в настроениях россиян к событиям в Украине и к личности Путина. И что эти тенденции станут явными к началу ноября. По последним опросам рейтинг Путина упал примерно на 8 процентных пунктов, в сравнении с максимальным пиком популярности в августе (89% определившихся респондентов). Рейтинг вернулся к апрельским цифрам, но общая ситуация несколько другая, чем весной.

Тогда в большей части российского общества наблюдалось состояние, которое можно назвать восторженным. Оно действительно напомнило мне восторг немцев после бескровного, в целом добровольного и радостного «воссоединения» в 1938 году Австрии (аншлюс), а также Судетской области Чехословакии. А потом, в 1939 году, и литовского Мемеля (Клайпеды). Но для проживавших там чехов и литовцев это присоединение было горьким, тяжелым и болезненным. И в Германии об этом не думали. Гитлер говорил о восстановлении справедливости после Версаля. Но вскоре началась война, Германия напала на Польшу, потом и Советский Союз начал «Освободительный поход». На Западном фронте шла «странная война», а потом уже и совсем не «странная» – во всей Европе…

Мне кажется, что в Украине все произошло по такому же сценарию, но намного быстрее. Этот восторг к осени сменился удивлением и разочарованием. Потому как, во-первых, никаких великих планов, которые были у Путина, реализовать не удалось. Многие люди вместе с ним мечтали о том, что восстановится великая Россия, а точнее — «единый, великий Советский Союз», как в том гимне, на мелодию которого РФ живет и ныне. Мы присоединим какие-то земли с преимущественно русскоязычным населением. Очень многие этого ждали, но мало кто понимал, что это — безумие. Вот сейчас почти всем стало ясно, что ничего этого не получилось и уже не получится никогда. А что получилось? Кровь, война, разрушение городов и деревень, практически полная международная изоляция России, гибель людей, в том числе и россиян. И страшное ожесточение, которые мы все ощущаем. И Украина, безусловно, ушла намного дальше от России, чем она бы ушла в любом случае, после любой революции, если бы мы отнеслись к событиям в соседней стране доброжелательно или хотя бы нейтрально. А теперь Украина связывает свое будущее с НАТО, с Европейским Союзом. И Россия, которая во времена Ельцина и раннего Путина также связывала свою судьбу и с НАТО, и с ЕС (Путин и Медведев же говорили в 2003 году о единой системе безопасности от Ванкувера через Москву до Владивостока и Токио), оказалась в изоляции. Фактически она — страна-изгой. Все это из-за агрессии в Украине. И сейчас русские в растерянности, потому что они ощутили на своей шкуре не только эйфорию от расширения империи, но и последствия войны. Пусть и не так тяжело, как жители юго-востока Украины и страны в целом. В связи и с ведением необъявленной войны, и с оккупацией, соответственно, и поддержкой дотационного Крыма мы находимся в сложнейшей ситуации. Все это вместе легло невыносимым бременем на российскую экономику, которая оказалась под ударом санкций, особенно болезненными в состоянии рецессии, в которой она находится в последнее время… Это ощутимая сейчас растерянность, но активного недовольства еще нет. Безусловно, оно ожидается в ближайшем будущем. Почему? Потому что напитывать дальше ненавистью народ невозможно. Новых объектов ненависти больше не просматривается. Говорить, что все это происходит из-за того, что украинцы воюют против России, нельзя. Все нормальные люди понимают, что именно Россия воюет на территории Украины, а не наоборот. Потому, я думаю, впереди растерянность, огорчение людей, их отход от поддержки политики власти. А в самой власти, поскольку она куда лучше понимает, что происходит, чем простые люди, и не подвластна пропаганде, поскольку сама ее и создает, будут происходить большие внутренние изменения, поиски, в первую очередь, возможности снятия режима санкций. Если же страны Запада не снимут режим санкций, Россия окажется в невыносимо тяжелой экономической ситуации. Можно ли выйти из режима санкций с нынешним лидером РФ, или надо будет менять руководство? Это большой вопрос, который стоит на повестке дня у нашей так называемой политической элиты.

— Вы говорили в одном из интервью, что и с юридической точки зрения, и нравственной, и религиозной, безусловно, неправомерные, неправедные действия Путина никак нельзя даже соотнести с продуманной «реалполитик». Почему так произошло? Это безумие одного человека или незначительной части его приближенных, условно говоря, «политической элиты» РФ? Почему президенту России никто не подсказал, чем эта агрессивная политика, в том числе и для россиян, может обернуться?

— Безумие или нет, но это, безусловно, огромная политическая ошибка. Что сейчас очевидно. Я уверен, что если бы Путину какой-то удивительный человек или ангел показал, что будет после того, как он принял решение 25 февраля, что будет в марте, весной и летом-осенью, я уверен, что он никогда бы не пошел на то, что он и его соратники пошли. Любому разумному человеку было ясно, что закончится все очень плохо. Не случайно 1 марта я написал статью «Это уже было» в «Ведомостях», так как стало ясно — такое начало приведет к трагедии. Но ведь еще не было аннексии Крыма, «зеленые человечки» только появились, не было никакой войны в Донбассе. Мне было совершенно ясно: если динамика будет такой, какой она обозначилась 27–28 февраля, то катастрофа неминуема. И я не один так понимал ситуацию. Очень печально, что многие люди, принимающие властные решения в России, этого не понимали. Надеялись, что все пройдет гладко, как получилось в Грузии в 2008 году. Они мечтали сменить политический режим в Украине. Крым, в общем, им не нужен, не стоит здесь обольщаться. Их мечта — сменить политический режим в Украине и, возможно, таким образом начать более широкое «собирание» (скажем так, осторожно) земель послесоветского пространства.

— Северный Казахстан, Беларусь, но ведь есть еще Прибалтика…

— Они рассуждали: а там посмотрим, как дальше. А может и Прибалтика, а может что-то еще. Это типичный метод агрессора: получается, пошли дальше, не получается — тогда будем ждать подходящего момента…

— Все хорошо помнят «план Медведева—Саркози» по урегулированию ситуации в Грузии в 2008 году, который оказался мыльным пузырем… Запад проглотил пилюлю. «Если Россия заплатит малую цену или не заплатит никакой — а так оно, похоже, и будет, — следующей перспективной целью станет Украина. Разумеется, не вся, а только Крымский полуостров», — сказал тогда американский эксперт Леон Арон. Шесть лет прошло, и его слова оказались пророческими. Впрочем, Кремль пошел даже дальше. Как Вы считаете, отличается реакция Запада на агрессию России в 2008 году и сейчас?

— Она отличается принципиально. Целый ряд факторов заставил ситуацию отличаться. Первый опыт 2008 года был учтен. Но опыт этот небезусловен. Понимаете, если украинский случай безусловно «чистый», то грузинский не совсем. Что греха таить, притеснения на национальной почве в Грузии были, и осетины себя чувствовали очень некомфортно… Там сложилась более амбивалентная ситуация, чем с Украиной. Конечно же, мало-мальски серьезных притеснений у вас не было. Разве что нам в России казалась не совсем адекватной языковая политика украинских властей. Я думаю, что теперь это ясно поняли и в Украине. Но она очень быстро исправляется сейчас, ее можно было исправить совершенно другими методами и весной, понятно, без военного вмешательства.

— Можем и поспорить: у нас скорее была неадекватная политика в отношении государственного украинского языка при режиме Януковича. Никто и никогда не мог представить серьезные аргументы, что русский язык и русскоговорящие жители каким-либо образом дискриминируются в Украине… Все это была пропаганда, взгляд, основанный на видении ситуации из Кремля.

— Высказываю свое мнение. Я говорил уже многим украинским политическим деятелям, что для вас полезно применить модель Финляндии. Там шведский язык является одним из двух государственных. На нем как на родном говорит только 6% населения. Но в ряде регионов Финляндии, где шведский язык доминирует – а это Аландские острова, часть областей Турку (Або), Остроботния (Эстерботтен) — его используют всюду: в названиях, в табличках на дорогах, в школах... И любой чиновник, если он работает в муниципалитетах, где доля шведов превышает 8%, обязан владеть двумя государственными языками. Сейчас это принцип толерантности Европейского Союза — в языковой сфере, сфере межнациональных отношений. И вообще я уверен, если Украина идет в ЕС после Революции Достоинства (я ее именно так называю), она, безусловно, столкнется с проблемой нацменьшинств, как столкнулись с ней Эстония и Латвия — с тем же русским и русскоязычным меньшинством. Безусловно, это вопрос решаемый. Тем более, было бы давление, русскоязычное население требовало бы преференции, европейские чиновники рассматривали бы вопрос и в итоге ситуация разрешилась. Думаю, что без единой капли крови, без единого выстрела. Иногда приходится положительного решения ждать несколько лет, как это, кстати, было и в Прибалтике. Но это лучше, чем отрубить голову в один момент…

— Вернемся к реакции Запада на события в Грузии в 2008 году. И в экономической сфере также…

— Когда была война 2008 года, на Западе тоже понимали, что не так, как в Грузии, надо решать проблему национальных меньшинств. Что касается Украины, то всем было ясно, что по большому счету проблемы нет. А то немногое, что есть, решается легко, и дискриминация, реальная этническая и языковая дискриминация, попросту отсутствует. Поэтому Запад в 2014 году оказался намного более консолидированным. Еще есть один очень важный момент: украинцы начали сопротивляться, грузины же, даже если бы хотели, мало что могли противопоставить мощной военной машине РФ. Просто маленькая страна — от Южной Осетии до Тбилиси меньше 100 км. Украина большая страна, с населением почти в 45 млн. Она нашла в себе силы сопротивляться. Путин этого не ожидал. Не ожидал он и того, что Европа и в целом Запад окажется более решительным и достаточно целостным. Он был почти уверен в его расколе на экономической и политической почве. Что Европа противопоставит себя США, что в самой Европе раскол пройдет по линии стран, более заинтересованных в связях с Россией, и более равнодушных к этим связям. Да, было много скрипа, не всегда все получалось с первого шага. Сложным был последний раунд переговоров по санкциям 12 сентября, когда против них выступили пять стран ЕС (Австрия, Финляндия, Кипр, Словакия, Чехия), но в итоге за несколько дней согласие было достигнуто, и санкции ввели. Это вызвало шок в Москве. Помните, Путин говорил растерянно: «Вроде бы война кончилась, а против нас ввели санкции». Так говорит мальчишка: «Я вроде бы и морду никому уже не бью, а меня наказывают». А то, что он «набил морду» неделю назад, это как бы и забыто. Но два важнейших момента: 1) консолидация Запада, совершенно небывалая, они сами этому до сих пор удивляются, и 2) то, что вместо разброда и шатания в Украине, когда ждали, что русскоязычные в Одессе, Харькове, Херсоне пойдут за Путина, а «щирые украинцы» из-за Збруча примкнут к крайне правым радикальным партиям, и начнется внутренняя потасовка, война. А вместо этого Украина консолидировалась, и русскоязычное население Харькова, Днепропетровска и Одессы показало себя не менее проукраинским, чем население Западной Украины. И праворадикальные движения, партии никакой особой популярности не приобрели…

— На президентских выборах претенденты, условно говоря, от правых радикалов, которыми так пугало россиян «киселевское телевидение», получили лишь 1–2%...

— Да, в основном получили поддержку умеренные, но проукраинские претенденты, готовые вести диалог с русскоязычным населением, идти на компромиссы. Этого никак не ожидали в Кремле. Собственно говоря, о чем я не раз говорил, война Путина в Украине проиграна окончательно. Сейчас вопрос только в том, как исправить то, что уже натворила война.

— Пропагандистская многоуровневая операция режима Путина по дискредитации «киевской хунты» (в Кремле даже не понимают значения этого слова, при всевластии хунты парламентские выборы пройти априори не могли) явно провалилась. Мы говорим не только о влиянии телевидения, СМИ на умонастроения россиян и украинцев, но и о технологиях по внедрению агентов влияния в истеблишмент стран Запада… По-моему, сейчас им так удачно провести спецоперацию не удалось. А с Грузией, скорее, получилось…

— Тогда удалось, сейчас нет…

— Воспринимается ли киселевская пропаганда россиянами сейчас по-иному?

— Такие грубые технологии вызывают кратковременный эмоциональный всплеск, но очень скоро начинают отторгаться. Это поняла и, условно говоря, киселевская пропаганда: грубые формы не работают. Все-таки контакты между народами есть, есть русскоязычные сайты, тот же УНИАН, ваша газета, можно сопоставить факты… И личные контакты, и звонки, у многих россиян в Украине проживают родственники и друзья. Наиболее грубые формы работают против себя, «железного занавеса» сейчас же нет. Скорее, проблема пропаганды заключается не в том, что люди не могут получить альтернативную информацию. Это несложно, я ведь получаю ее. Зачастую они не хотят, вот в этом проблема. Люди хотят оставаться в этой иллюзии, и Киселев не столько дурит им головы, сколько навевает им сладкий имперский сон. Но они сами рады этот сон смотреть…

— Вы как-то сказали, что в Украине идет борьба советского и несоветского образа жизни…

— Да, советского начала и того, что приводит к ликвидации советского, того, что для простоты мы назовем антисоветским началом. К сожалению, у нас, у людей, выросших еще в Советском Союзе, к слову «антисоветский» устойчивые коннотации. И нет такого отношения к слову «антинацистский», хотя «антисоветский» — слово того же плана. Сейчас идет десоветизация Украины. И такая десоветизация должна пройти в России. Она нигде не прошла, кроме прибалтийских государств, если говорить о территории бывшего СССР. Ни в Беларуси, ни в Средней Азии, может быть частично в Грузии, но и то не до конца. В общем, она идет у вас в Украине. Это обязательный элемент. Но на большей части территории СССР, в течение 70 лет была жесткая тоталитарная система. А страны Прибалтики, Западная Украина, Западная Беларусь, Молдавия-Бессарабия (именно та часть, которая и является сегодня Молдовой, то есть за Днестром) только с 1939–1940 гг. «влились в семью советских народов». Но большинство из нас жили в Советском Союзе, где за 70 лет было все уничтожено (особенно в страшные 1920–1930-е с коллективизацией, голодоморами, Красным и Большим террорами, невероятной борьбой с церковью). Уничтожено буквально все: социальные структуры общества, произошли добровольные, а часто недобровольные миграции, депортации, переселение других этносов на земли тех же депортируемых (как в Крыму, Калмыкии, ряде регионов Северного Кавказа). Люди бежали от репрессий, голода, многих высылали, культурную элиту уничтожили практически полностью, отвращение ко лжи было уничтожено…

— Начиная от «корабля философов», и не одного, отправленного по приказу Ленина. Троцкий говорил по этому поводу: «Расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно»…

— Это был еще самый лучший выход. Кто-то эмигрировал, ушел с Белой армией, а большая часть была или убита, или же сломлена в лагерях — страхом, гибелью близких. Люди не хотели иметь детей; вот в какой обстановке мы жили. И когда в 1991 году рухнула советская власть, почему-то многие наивно думали, что само собой, благодаря перенесению рыночных механизмов, у нас будет построено новое общество. Ни в Украине, ни в России этого не произошло. Да, какие-то элементы рынка укрепились, но именно в этой психосоциальной среде даже эти элементы рынка принимают крайне уродливые формы. Кроме того, никогда в таких условиях не укрепятся принципы демократии, уважения к человеку, к человеческому достоинству. Потому что, дабы это произошло, обязательно надо выкорчевать полностью, до основания все корни тоталитаризма. И это прекрасно понимали в Восточной Европе, где уровень тоталитаризма никогда не был столь высоким, разве что в Албании. Там оставалась контрэлита, не было полного отказа от докоммунистического права. Сохранялись большие связи с заграницей, с эмиграцией. И, тем не менее, в бывших странах европейского соцлагеря прекрасно понимали: декоммунизация, детоталиризация общества необходимы как воздух. Также поступили наши союзники по Второй мировой. Они понимали, что мало разгромить Германию, мало после окончания войны ее включить, интегрировать в экономические и военные союзы — надо провести полную денацификацию. А это сложный и долгий процесс. Хотя гитлеровский режим был у власти только 12 лет, а не 70, как у нас, и не 45, как в Центральной Европе. И он тоже был далеко не такой тотальный (для своего народа, подчеркнем), потому что не были уничтожены социальные слои, классы, права собственности. Как сказал один ученый, нацисты требовали, чтобы их или хвалили, или же молчали. А Сталин требовал, чтобы исключительно хвалили, молчать никому не позволялось. Вот мы находимся в кабинете выдающегося ученого-востоковеда Омеляна Прыцака в Киево-Могилянской академии. Он учился вторую часть своей учебы в гитлеровской Германии. Не гитлеризму, нацизму, а востоковедению, изучал уйгурский язык, то есть занимался нормальной наукой. И в Германии очень многие люди, которые занимались гуманитарными науками и не хотели сотрудничать с нацистами (те, кто хотел, — сотрудничали), они продолжали работать. Есть прекрасные работы 1943 года, например, по египтологии, по Месопотамии. Их почитаешь — будто бы и написаны в нормальной стране. У нас же, в СССР такого не было, без цитат Сталина, Ленина, без классового подхода в гуманитарных науках вообще нечего было делать. Поэтому наш тоталитаризм был намного глубже и разрушительнее, чем германский. И украинцы во время Революции Достоинства начали не просто с борьбы с олигархами, Януковичем, с коррупцией, что естественно. Они копнули намного глубже, начали борьбу с самими советскими корнями этих экономических, мерзких явлений, которые обнаружили себя в вашей стране, как и в нашей после падения советской власти. Которые, в итоге, привели к власти у вас Януковича и олигархат, у нас — Путина и КГБ...

— Насколько олигархи, многие из которых никуда не делись, готовы поделиться с властью с народом — еще вопрос...

— То, что украинцы стали свергать памятники Ленину, переименовывать улицы, отказываться от коммунистического прошлого, — важно. Я бы посоветовал вам более внимательно изучить опыт Восточной Европы. Потому что декоммунизация довольно сложное явление, и там есть множество всяких планов. Я этим занимался лет 20. Потому я вас сразу же и поддержал, понял, что вы идете в правильном направлении. Первый же свергнутый на Бессарабке Ленин для меня стал великим знаком. На самом деле это процесс сложный, надо знать ноу-хау. Возникают очень важные и сложные проблемы реституции собственности, проблемы люстрации чиновников. И не только чиновников Януковича, а более раннего времени. Это и проблемы правовые, тем более, что вы хотите идти в Европу, и это правильно. И я хочу, чтобы Россия шла в Европу. Потому вам, повторюсь, надо очень серьезно изучать восточноевропейский опыт декоммунинизации. Если он не будет осуществлен в Украине, рецидивы более чем вероятны…

— В Польше 15 лет работает Институт национальной памяти, который занимается этой проблемой, в том числе, люстрацией, архивами, публичным образованием. Меня поразила акция, получившая название «Патроны наших улиц». Граждане из спецвыпусков газет, видео и фотоматериалов, визуальной рекламы узнают, кто же эти люди, чьим именем названы улицы, по которым они ходят изо дня в день. Мы знаем, что до 1999 года в Киеве была улица Евгении Бош, революционерки, ярой украинофобки и садистки. Слава Богу, теперь это улица Катерины Билокур — украинской художницы…

— А у нас, к Московскому городскому суду второй инстанции идет улица, названная именем Георгия Атарбекова, «железного Геворка». Это страшный, кровавый палач эпохи Красного террора… Который лично убивал, пытал; и один мой родственник, молодой морской офицер был лично им зарублен. И именем этой гадины названа не просто улица, а та, которая ведет к Московскому городскому суду.

— Какая травма была у Германии после окончания Первой мировой войны… В одной из своих публичных лекций в «Новой газете» Вы очень точно подметили, что солдаты возвращались с фронтов как победители, и потому после подписания Версальского договора народ в своем большинстве не принял его результатов, буквально возненавидел Веймарскую республику.

— Она ассоциировалась с тяжелым поражением. Но не на поле боя, а в кулуарах мировой политики… Те, кто прошел войну, считали, что их обманули. Немцы же не воевали на своей территории, они возвращались из Бельгии, Франции, России, Украины именно как победители. А когда Советский Союз рухнул, многие наши соотечественники восприняли это точно так же, как страшное поражение, обман…

— Что общего между травмой немцев постверсальской и нашей, если можно так сказать, послебеловежской?

— Одна из моих лекций была названа «Беловежский синдром»… Главное общее в том, что и в Германии, и в Советском Союзе на момент развала последнего люди не могли понять, почему это произошло… В Германии учила пропаганда, что немцы самая великая нация, самая технически квалифицированная (отчасти так и было)… И что они должны весь мир «окультурить», особенно на Востоке — Россия, Украина… И вдруг они потерпели поражение, были аннексированы значительные территории, страны Антанты отняли все колонии. В Германии из-за репараций и убыли работоспособного мужского населения начался голод. Инфляция страшная, и немцы не могли этого понять. Понять было просто, надо было объяснить: вы вели неправильную политику, стремились к агрессии, и это привело к катастрофе. Но поскольку людям этого не объясняли, они считали, что их предали. В Веймарской Германии было такое распространенное выражение: «мы получили удар ножом в спину!», и мы проиграли не на фронтах, нас банально предали.

— Фрайкоровцы, бывшие фронтовики убивали политиков первой волны в Веймарской республике, они им и мстили за «удар ножом в спину!» Так были застрелены министр иностранных дел Вальтер Ратенау и целый ряд крупных чиновников…

— Их называли национал-предателями: социал-демократов, евреев, левых в целом. Вот эти «извращенцы», негодяи, они, собственно говоря. и убили Германию, по мнению многих немцев… И израненные на фронтах воины (а это, надо помнить, миллионы людей) просто ненавидели «тыловую мерзость», превратившую их усилия, военные усилия в ничто. А в Италии Бенито Муссолини уже в 1922 году пришел к власти на волне проблем в экономике. Но там иная ситуация, более сложная. Италия вроде бы оказалась в стане победителей, но Муссолини говорил, что Италию тоже «обманули» — Париж и Лондон практически не поделились с Римом плодами победы. И он находил отклик в сердцах итальянских фронтовиков.

А что произошло после распада СССР? Абсолютно то же самое! Советским людям внушали мысль, что Советский Союз — самая великая, сильная страна, с непобедимой армией, с мудрым политическим руководством, одним словом, сверхдержава, которая борется за прогрессивное будущее всего человечества.

— Космос, ракеты, балет — впереди планеты всей…

— И вдруг обрушение всего, и никакая армия не помогла, и никакой КГБ не помог, и СССР рухнул, и Центральная Европа от него ушла к Западной Европе. А республики бывшего СССР обрели независимость, все распалось, наступила нищета, бедность ужасная. И до этого нелегко жили, но была идея, что мы великая страна. Это было как наркотик, в отличие от Германии до Первой мировой. Немцы-то жили перед Первой мировой хорошо, богатая страна. У нас говорили, что мы делаем ракеты, вспять поворачиваем Енисей, строим БАМ. А вдруг все это оказалось коту под хвост. И что нет никакой сильной армии, произошел развал, нет ни сателлитов, ни самого СССР. Не случайно же в 2005 году Путин сказал о том, что «развал СССР — величайшая геополитическая катастрофа XX века». Так он на самом деле все это воспринимал, и очень многие люди вместе с ним. А почему? А потому что «предатели» и тот же «нож в спину!»… Не потому, что объективно советский режим был на грани катастрофы, и экономической в том числе. Во-первых, было очень много вранья: о величии, силе. Во-вторых, сама социалистическая система хозяйствования разрушила экономику потенциально богатейшей страны. И ее народ, во многом, лишила той великой культуры, той великой экономики, которая должна была быть, если бы не советская власть. Вот это признать было тяжело, значит, во всем виноваты предатели! Кто? Горбачев, Ельцин, Кравчук, Шушкевич… То есть все, кто подписывал договор в Беловежской пуще, соглашался на распад СССР. «Они себе карманы набили…» Но какая должна была быть альтернатива? Это поняли в Центральной Европе, не поняли у нас.

— Там, пускай и со своими проблемами, но провели декоммунизацию, начали процесс люстрации…

— Советскому человеку этого было мало. Особенно после 70 лет советской пропаганды. Ему сказать, что ты можешь голосовать на выборах, за непонятно каких политиков, и можешь читать любые газеты (а для него это какие-то низкопробные литки, с порнографией, эротикой, поскольку мало людей, которые будут читать высокоинтеллектуальные статьи), и он этого не поймет. Появилась «желтая пресса», всякая дрянь, которая многим и не нравилась. Но этого мало, понимаете, всюду в Центральной Европе сделали одну очень простую вещь, и это было специально сделано — с одной стороны это справедливо, с другой просто необходимо — произошла реституция собственнических прав. Вот, коммунистический режим отнял у ваших отцов или дедов землю, дома, права собственности… Мы возвращаем всем, кто что-то потерял, они сами, их дети и внуки все могут получить. Кто может получить землю, кто не может (она по нескольку раз переходила в другие руки), тогда выделялись специальные компенсационные ваучеры, которые стоят реальные деньги. И люди занялись бизнесом, со своего стартового капитала, который получили при приватизации. В Болгарии просто вспомнили, кому какая земля принадлежала, и был проведен передел колхозной земли. Я уверен, что у вас на Западной Украине тоже вспомнили бы, потому что не так много времени прошло после 1940-х годов. Хуже в остальной части Украины, но, тем не менее, и в России, и в Украине этого сделано не было, у нас всю собственность забрали те, кто делал эту демократизацию и приватизацию, прозванную в народе «прихватизацией».

— Те, о которых — с каким-то основанием — могут говорить, что они вонзили «нож в спину»…

— Да, именно так… И вот это-то и погубило нашу декоммунизацию. Важно не только то, чтобы памятники Ленину сбросили (это надо было делать, обязательно, и раньше). Но и то, что мы не дали понять подавляющему большинству простых людей, что это их революция, что они получают от нее реальные дивиденды. А простым людям необходима какая-то материальная реальность. Получать какие-то реальные вещи от всего этого. Потому говорю: не ошибитесь на этот раз, не пройдите мимо этого в Украине. Если проедете мимо, тогда через некоторое время Революция Достоинства будет вспоминаться только как революция идей и фантомов. Национальный подъем, который сейчас, во время войны, высок, спадет. Люди не могут жить постоянно в состоянии большого эмоционального напряжения. И опять вернутся к своим колхозам, совхозам, к своему постсоветскому олигархическому режиму, и опять им будет тошно. Очень важно сделать то, что было сделано в Центральной Европе, то есть сделать следующий шаг: не только декоммунизация идейная, но и честное, справедливое восстановление собственнических прав, как это возможно. Я знаю, что Украина сейчас нищая, это очень тяжело, но, тем не менее, механизм — в какой-то форме, это другой разговор — восстановления собственнических прав необходим. Без этого провалились все реформы в начале 1990-х годов. В Прибалтике не провалились, там все было проведено, реституция собственности в том числе… И потому Прибалтика сейчас в Европейском Союзе, и в НАТО, и в общем сравнительно неплохо люди живут (конечно, и там немало проблем). А мы, все другие экс-республики СССР обнаружили себя в таком вот ужасном и почти безвыходном положении…

— Совсем недавно наиболее известные и рейтинговые российские оппозиционеры, борцы с режимом Путина Михаил Ходорковский и Алексей Навальный несколько неожиданно для многих (но не для украинцев, знающих историю — российский либерализм заканчивается на приграничной станции Хутор-Михайловский, и это аксиома, увы…) фактически одобрили аннексию Крыма. Они отметили, что — в случае их избрания на пост президента РФ — Украина может «не беспокоиться». Если уже имперский синдром поразил их, то что говорить о «среднестатистических» гражданах России?

— Да, скажу вам откровенно, заявления Ходорковского и Навального по Крыму меня удивили. Эти заявления они сделали, безусловно, с оглядкой на общество, на те самые 85 процентов… Но на этой площадке Путина они никогда не переиграют. Аннексионистской имперской политике Путина можно противопоставить только одно — начало нравственное и справедливое. Брать чужое — грех, воровать — грех, лгать — грех, превозноситься над своим братом — грех, смертный грех. Русские люди, постепенно освобождаясь от дурмана кремлевской пропаганды, начнут понимать это все лучше и лучше. Ведь этим заповедям в Церкви учат… А политик, если он настоящий политик, а не конъюнктурщик, должен вести народ к правде, а не потакать, стараясь угадать «общественное мнение», людским заблуждениям. На днях на сайте киевского «Нового времени» я опубликовал статью «Крым наш?», которая до того в урезанном виде вышла в «Ведомостях» в Москве 2 октября. Там я рассматриваю возможные пути решения крымской проблемы. Отрадно, что в этом же духе признания прав Украины на Крым и поиска честных и справедливых путей решения вопроса делают заявления некоторые видные деятели нашей политической оппозиции — Михаил Касьянов, Ирина Прохорова, партия «Яблоко». Так что не все останавливаются на станции Хутор-Михайловский. Некоторые идут дальше. И, я надеюсь, скоро вместе с ними по пути восстановления дружбы с Украиной пойдет большая часть русского народа. Только трудиться для осуществления этой, воистину замечательной цели надо не покладая рук.

Информация о материале

Опубликовано: 04 ноября 2014

К черту Пореченкова, подумайте о своих!

Кремль хочет вывести нас из себя? Не получится. Ребята, давайте беречь энергию, как марафонец на дистанции. Не расплескивать эмоции, не расходовать нервы, не тратить время. Наша ярость должна быть холодной, наше презрение – спокойным. Ведь мы же все понимаем, что эта война – всерьез и надолго.

Великий Александер Поуп сказал однажды: "Приходить в гнев - значит вымещать на себе ошибки другого".

С английским поэтом и прозаиком я нынче согласен в двойном объеме: просто так - и в контексте украинско-российских отношений.

Что ни день, то очередная волна народного гнева по адресу "Москва, Кремль, Путину и его прихлебателям, до востребования". И более всего достается их "мастерам культуры" - тем, кого многие из нас если не обожали, то вполне себе ценили. И даже рекомендовали друзьям. Зато теперь в Фейсбуке, по телефону и в общественном транспорте только и слышно:

- Представляешь, я этого Гришковца читала, на спектакли его ходила - а он оказался такой сволочью!

- А Юнна Мориц что, спятила? Мы с дочкой с детства поем ее "Большой секрет для маленькой компании…", а она…

- Охлобыстин - гадина, гадина! Боже, а мы всей семьей смотрели "Интернов", хохотали!

- Надо как угодно - но арестовать этого Пореченкова! Подонок, я его еще с "Ликвидации" невзлюбила!

Народную ярость понять легко: в стране война, наши ребята гибнут на фронте, в Верховную Раду прошла целая толпа пидрахуев и лесиков - а тут еще какое-то сериальное мурло приезжает на Донбасс и из сепаратистского пулемета стреляет по героическим украинским киборгам из донецкого аэропорта. Да такого расстрелять мало!

И все-таки хочется сказать: ребята, давайте беречь энергию, как марафонец на дистанции. Не расплескивать эмоции, не расходовать нервы, не тратить время. Наша ярость должна быть холодной, наше презрение - спокойным. Ведь все же понимаем, что эта война - всерьез и надолго.

Что сейчас происходит в России? Страна окукливается, окапывается, ощетинивается. Из всех ремесел главнейшим стал ура-патриотизм, из всех искусств - пропаганда. Причем не простая, а военная. А у военной пропаганды две задачи. Первая - мобилизовать своих крикунов, кликуш и оглашенных. Вторая - вывести из равновесия врага, заставить его биться в истерике, потерять самообладание.

И надо отдать кремлевской пропаганде должное - с обеими задачами она справляется "на отлично". Вроде бы и российские каналы у нас запретили, и список персон нон грата составили. Ан-нет - все равно достают до наших болевых точек. Знают, гады, куда бить.

Но вместо того, чтобы клевать на эту наживку, хочется процитировать нашего живого классика Леся Подервянского: " Спокійніше, Зоя Жорівно, спокійніше!".

Вас уже колотит от одного вида Пореченкова, Михалкова или Лимонова? Оставьте это дело министру культуры Нищуку и нашим правоохранительным органам. Думаю, они позаботятся о том, чтобы все российские артисты-пропагандисты навсегда потеряли право на въезд в Украину, а тот же Пореченков не смог бы поехать никуда западнее Калининграда.

Вас возмущает то, что наши телеканалы продолжают транслировать одиозные сериалы made in Moscow? Думаю, новая Рада об этом позаботится, а упомянутые каналы - сложат два плюс два и уберут из сетки эту похабень. А не уберут - их же зрителям придется потревожить их беззаботное рейтинговое существование. Мы после Майдана теперь легки на подъем.

Пора понять: наш преувеличенный, не сопоставимый с масштабом личности Пореченкова гнев - лишь следствие того, что мы сами потребляли этот продукт, "подсели" на него. Оттого многих из нас так контузило показушной стрельбой московского актера.

И самое главное: вместо того, чтобы возмущаться моральным падением актера из вражеского государства, - давайте подумаем о своих. Пореченков на всем готовом потусовался, в войнушку поиграл - и, сытый, с гонораром за поездку, свалил домой. А нашим бойцам - ночевать в окопах и палатках в холодрыгу. Чихать, кашлять, температурить, лежать в жару, с обмороженными конечностями. Ждать, пока тебя отвезут в госпиталь с воспалением легких…

Такие дела. А поступления у волонтеров падают в разы - и это в самый ответственный момент, когда армия должна быть окружена теплом во всех смыслах этого слова. А мы тем временем - вымещаем в соцсетях свою ярость на Пореченкове…

Пускай Россия встает с колен, норовя в процессе завалиться на ближайшего соседа. Пускай лязгает зубами и варится в собственном соку, который чем дальше - тем ядовитее. Это ее проблемы, ее беды, которых россияне пока не осознают. А как осознать, когда у тебя жар и галлюцинации?

Не дайте этой болячке перекинуться на нас. Холодно поставили напротив фамилии Пореченкова крестик - и думаем о своих. Бережем энергию. Она нам еще понадобится.

Информация о материале

Опубликовано: 04 ноября 2014