Можете со мной поспорить, но и первый, и второй Майданы были, в первую очередь, резкой реакцией на беспардонное вранье. Не осмысленным протестом против деспотии, не желанием немедленно восстановить справедливость и не материализованной обидой, порожденной крахом очередной мечты. А собственно рефлекторным ответом на ложь. И не просто ложь (ибо к ней все давно привыкли), а ложь очевидную, оскорбительную, хамскую, из себя выводящую. Прочими смыслами, куда более важными, протесты наполнялись потом. Но первопричиной было, как по мне, именно это. Когда килограммы бюллетеней, не таясь, уничтожали либо фальсифицировали, а очевидное публично и громогласно отрицалось. Когда долго и увлекательно обещали ассоциацию с Европейским союзом, а затем последовало уведомление в изящном стиле Николая Яновича — «Да па-ашли вы…» Когда методично измолотили на Майдане спящую детвору, а потом подали это как акт самозащиты.
В этом и заключается отличие двух результативных акций протеста от множества нерезультативных, достаточно масштабных и сугубо локальных, спланированных и спонтанных, «идейных» и «проплаченных». Чрезмерная ложь власть предержащих на поверку оказывалась едва ли не главным двигателем украинской политики. Двигателем внутреннего сжигания завравшихся.
Да, есть время, когда ложь большинством граждан не только не отрицается, но и поощряется. Это время выборов. Но во время кампании востребован специфический вариант лжи, ложь с оглядкой, ложь в математически рассчитанной пропорции. То есть предвыборные обещания.
Это работало всегда. Сработало и в этот раз. Более или менее неожиданными можно считать конкретные результаты отдельных участников. Но сам механизм достижения успеха привычный — денежный мешок, телевизор и удачно выбранная технология. Деталь, подчеркивающая эффективность подобного набора средств, — очевидный неуспех политических партий. То есть сил, которые (пускай и с поправкой на местные условия) хоть как-то соответствуют этому названию. Формирования с определенной идеологией, некоей историей, условными традициями, какими-никакими оргструктурами и относительным количеством стабильных, а не ситуативных сторонников, оказались в рядах лузеров. Исключением, лишь подтвердившим закономерность, стала «Батьківщина», зацепившаяся за барьер.
Одним из залогов успеха стала сдержанная ложь в пропаганде и несдержанная в контрпропаганде. Трибунные борцы с олигархией заходят за деньги олигархов и заводят людей олигархов. Сдавшие Крым и проспавшие начало войны в Донбассе без стеснения примеряют камуфляж беззаветных защитников территориальной целостности. Поджигатели и спонсоры войны до надрыва связок ратуют за мир. Обещавшие «жити по-новому» в строгом соответствии со старыми схемами «сливают» округа и «сдают» комиссии.
Ок. Цель достигнута. Милым лжецам самое время остановиться. Несоответствие между словами и делами часто воспринимается обществом иначе после того как избирательные участки закрываются. Частичная неудача пропрезидентского блока — тому свидетельство. Аванс, щедро выданный электоратом Петру Алексеевичу 5 месяцев тому, он не отработал. Обещания не вылились в практические результаты — в инициированные эффективные реформы, громкие уголовные дела, убедительные кадровые назначения, осмысленные внешнеполитические шаги. Вожделенный мир (главная «фишка» летней кампании) не достигнут, разве что перемирие. А многие из тех, кто еще не устал следить за новостями из зоны так называемой АТО, не готовы называть происходящее в Донецком аэропорту, под Дебальцево, Песками, в Мариуполе и происходившее на 32 блок-посту (пока он существовал) даже перемирием. В итоге небезосновательно считавшаяся фаворитом пропрезидентская сила получила примерно в два раза меньше ожидаемого.
До 26 октября Порошенко был общенациональным лидером. Более половины голосов, отданных за него, давали право таковым его считать. Авансом. Можно было превратить аванс в капитал. Но укреплению государственности Петр Алексеевич предпочел укрепление власти. Он все поставил на выборы. Поэтому так упорно избегал самой мысли о введении военного положения, во имя этого АТО так и не было названо войной, а перемирие названо почетным миром. Ради этого он согласился на фактическое признание боевиков переговорной стороной, ради этого пошел на закон «об особом статусе самоуправления» для неконтролируемых Киевом территорий. Отсутствие масштабных боевых действий на время проведения парламентских выборов — цель, за которую Банковая была готова платить. Все ли мы знаем о «цене вопроса «? Какие еще обещания остались за кадром? Закрыть глаза на проведение незаконных выборов в т.н. «ДНР» и «ЛНР»? Направлять средства из госбюджета на нужды де-факто оккупированных территорий? Передвинуть демаркационную линию? Обеспечить для России «коридор» в Крым? Гипотез и спекуляций на эту тему множество, но в самое ближайшее время у нас будет шанс убедиться, какие из версий окажутся правдой. Ибо выборы уже закончились. А тишину «заказывали» только на время выборов.
Да, Порошенко с высокой степенью вероятности будет опираться на самую большую фракцию в ВР. За счет «мажоритарщиков», многие из которых являются банальными попутчиками, при любом режиме охотно липнущими к власти. Но задача укрепить власть, попытаться сформировать собственное большинство и поставить под контроль власть исполнительную, оказалась для президента непосильной.
Стратегические просчеты можно было компенсировать тактическими уловками, но ничего оригинальнее чем «Час єднатися» придумать не удалось. Без пояснения с кем и во имя чего, слоган не помог. Тема «мира» во второй раз подряд богатого электорального урожая не дала. Не получив вожделенных «списочных» 40—45% Порошенко не просто ухудшил свои шансы в переговорах о коалиции и будущем правительстве. Порошенко перестал быть общенациональным лидером. Даже авансовым. Менее 22%, отданных за его именной блок, превратили в «одного из». Всего за пять месяцев.
Если Петра Алексеевича итоги выборов сильно опечалили, то Арсений Петрович сотоварищи переживают естественное в таких случаях головокружение от успехов. Настолько сильное, что первый номер «Народного фронта» с ходу позволил себе несколько больше презрения к проекту пропрезидентского коалиционного соглашения, чем это допускал здоровый инстинкт самосохранения. Дав повод даже тем, кто отдал свои голоса за «сильную команду», отчасти усомниться в искренности предвыборных рассказок о «единстве» и «доминировании государственных интересов».
По-хорошему, премьер должен был бы разделить с президентом ответственность за несделанное и сделанное не так. Ни реформ, ни борьбы с коррупционными схемами, ни обеспечения армии. В какой-то мере спрос с главы Кабинета должен быть даже строже. Поскольку во власти находился дольше, рычагов властного влияния (ввиду возобновления в феврале действия Конституции-2004) формально имел больше. Но население в такие тонкости не вникает. По традиции, ожидания в нашей стране связывают с президентом. «Фронтовикам» Яценюка эта ментальная особенность подсобила. Частичное разочарование в президенте вынудило искать нового спасителя. Глава Кабинета на эту роль подходил лучше всех. Попытка понять, почему его считают «сильным премьером» лично для меня окончилась неудачей. Наиболее часто приводимые аргументы вопрошаемых — «говорит убедительно» и «деньги на Западе выбивает». Слово «выбивает» употреблялось часто и было логичным продолжением словосочетания «убедительно говорит». То есть у многих существует твердая убежденность, что будь на месте Арсения Петровича условный Гройсман, Пинзеник или какой-нибудь Кинах, деньги не «выбивались» бы. То обстоятельство, что Западу из его прагматичных соображений выгодно, чтобы наша экономика не навернулась окончательно, и нам было бы чем платить россиянам за газ, в расчет не берется. Вопрос, почему столь пробивной премьер не смог добиться, например, нормального обеспечения воюющих в АТО (а это, кстати, компетенция Кабмина, кто не знает) остался без ответа. Как и вопросы о финансовой системе, работе таможни и железки, энергосбережении и многом другом. В любом случае, хороший оратор и послушный передатчик чужих денег — наверное, не лучшая характеристика для как бы сильного премьера-реформатора.
Но во главе Кабинета Арсений Петрович, скорее всего, останется. И не только благодаря успеху на выборах. В сохранении его статуса отчасти заинтересован Запад. Он для них уже знакомый и понятный «передатчик денег», зачем тратить время на обучение нового? Кроме того, в Берлине и Вашингтоне не хотят новых политических дрязг и новой монополизации власти в Киеве. Порошенко и Яценюк в одной упряжке им выгодны — с одной стороны, вынуждены будут договариваться, с другой — будут контролерами друг для друга.
Едва ли тексты проектов коалиционных соглашений от президента и премьера достойны пристального анализа. Во-первых, пока — это лишь протоколы о намерениях, которые будут уточняться. Желательно путем компромисса, с учетом пожеланий всех участников. Во-вторых, коалиционное соглашение — не столько самодостаточный правовой документ, сколько ритуальная грамота, освящающая формализацию большинства и формирование правительства. В-третьих, ни одно коалиционное соглашение в точности никем не соблюдалось, и едва ли очередное будет исключением. Добавим только, что в любом случае текст подобного договора не должен писаться на Банковой и противоречить законодательству. Имеем и то, и другое. Будем надеяться, временно.
Интерес президента к силовому блоку очевиден. Его возможности взять под контроль экономический блок (при условии союзничества с Яценюком) очевидно затруднены. Петр Алексеевич не может не понимать, что доступ Арсения Петровича к ресурсам способен сделать премьера ключевой фигурой. На которую будут ориентироваться многие депутаты, независимо от партийной принадлежности. К которой будут льнуть олигархи, независимо от данных ранее обещаний. Ни для кого не являющаяся секретом связь Яценюка с Ахметовым и Коломойским, опасения гаранта только усугубляет. Но Порошенко понимает и другое: получив всю власть, руководитель Кабмина может ею захлебнуться. Войну и кризис никто не отменял. Жадность никто не излечил. Поэтому президент (по состоянию на сегодня) готов уступить многим «хотелкам» будущего партнера по властной коалиции. Бери и делай. А потом объясняй, почему не смог.
Вероятность того, что БПП и НФ окажутся соратниками по коалиции, высока. Во-первых, и президент, и премьер вынуждены считаться с общественным мнением, а большинство как проголосоваших за «фронтовиков», так и поддержавших «еднальщиков», ждут от своих избранников именно этого. Во-вторых, ни Петр Алексеевич, ни Арсений Петрович не хотят уступать власть. Вопрос только в том, что понимать под властью. Яценюк хочет получить полновесный доступ к средствам, поэтому ему нужен экономический и энергетический блок. И ради этого он, кажется, готов поступиться изначально заявленными претензиями на посты спикера и министра внутренних дел. Порошенко, понимая, что у Яценюка сегодня козырей на руках больше, считает, что единственный способ держать в узде союзника — контроль над силовым и правоохранительным блоком. Прокуратура, СБУ, МВД и антикоррупционные органы — вот что на сегодняшний день должно стать для него главными инструментами реальной власти. Как он ими распорядится — вопрос. Прокуратура при Яреме оказалась такой же беспомощной, как армия при Гелетее. Утрата прокуратурой общего контроля ослабляет ее политическую эффективность объективно. В новых условиях основным рычагом влияния должны стать органы противодействия коррупции. Антикорр может и должен стать хардкором. Вопрос — для кого. Для всех? Для противников? Или в зависимости от ситуации? Худший вариант, когда эта система станет «разрешительной»: этого — сажаем, этому — прощаем, этому — позволяем, но берем на крючок. Риск такой есть. Если интересы власти у Порошенко по-прежнему будут доминировать над интересами государства.
Одна из главных проблем Порошенко — очевидный кадровый голод. Либо неумение организовать кадровую политику, кому как больше нравится. Ярема, успешно заваливший работу во главе ГПУ, сегодня рассматривается как потенциальный глава МВД… Гройсман, которого Петр Алексеевич с удовольствием посадил бы в кресло премьера, на сегодня — главный кандидат на должность спикера. Не для него, по-моему, работа. Но с кадрами беда.
Возможен ли вариант, при котором НФ и БПП не окажутся в одной связке? Возможен. Петр Алексеевич осторожно зондирует вероятность формирования большинства без Яценюка, с активным вовлечением в процесс «радикалов», «Самопомочі» и «Батьківщини», мажоритарщиков. Но не отдавать же пост спикера Ляшко, а пост премьера Тимошенко? В свою очередь, гонцы от НФ аккуратно интересуются готовностью, прости Господи, «Оппозиционного блока» создать широкую коалицию «Запад—Восток». Последний вариант выглядит слишком уж экзотическим, и, думаю, что такой зондаж проводится исключительно с познавательной целью. Как бы там ни было, мало кто прогнозирует будущей коалиции (в любом формате) долгую жизнь.
Так называемые «новые лица» — отдельная история. Точнее новая страница истории нашего парламентаризма. Общественных деятелей и журналистов впервые привлекали (а иногда и вербовали) в таких масштабах. А реальных у нас до сих пор и вовсе не было. Их не так много, чтобы существенно изменить лицо высшего законотворческого органа страны. Но достаточно, чтобы не позволить их не замечать. Они не структурированы, не обладают необходимым опытом, в разной степени зависимы и по-разному мотивированы, что не позволяет говорить о них как об отдельной силе. Откровенные карьеристы, талантливая обслуга, убежденные идеалисты, искренние бунтари, кажущиеся простодушными хитрецы и те, кто просто не нашел в себе сил отказаться, — в этой среде всех понемногу. Как поведут себя многие из них — загадка даже для тех, кто инициировал и обосновывал их приглашение. Многие ли пройдут через искушение деньгами и должностями? Насколько легко дадут себя использовать более искушенным? Как быстро поймут, где проходит черта между партийной (цеховой) солидарностью и предательством? Сколько из них научится хотя бы читать законы, за которые предстоит голосовать?
Было бы наивным преувеличивать их влияние на настроения в живущем своей, отдельной жизнью политическом органе. Но их появление по-своему значимо. Очевидная ложь именно в их исполнении будет восприниматься острее. Она будет ложью очевидной, оскорбительной, хамской. Той самой, которая вызывает протест. Рефлекторный. Резкий. Масштабный.
Помните об этом.
