Главная

Три всадника демографического апокалипсиса. Основные тренды в Украине

Динамика численности и структуры населения тесно взаимосвязана с качеством человеческого потенциала, причем эта взаимосвязь имеет двусторонний и не всегда однозначный характер.

Взаимодействие демографических изменений с процессами экономического и социального развития определяется множеством факторов, что обуславливает сложность оценки их последствий. Многие демографические изменения, происходящие в Украине, носят глобальный характер и в той или иной мере охватывают большинство стран современного мира. Вместе с тем существуют значительные особенности, которые тоже нельзя назвать сугубо национальными. Они наблюдаются в большинстве стран Центральной и Восточной Европы, но в Украине проявляются наиболее остро, достигая пиковых значений.

Достоверность данных официальной демографической статистики за последнюю декаду часто ставится под сомнение, поскольку раунд переписи 2010 г. был пропущен, данные административных реестров разрознены и малодоступны для статистических целей, нет статистических оценок по неподконтрольным территориям. Тем не менее общие пропорции и тенденции имеющаяся статистика отражает. Чтобы минимизировать влияние территориальных изменений на сопоставимость динамических рядов, используются преимущественно относительные и средние показатели.

Анализ позволяет выделить три основных демографических тренда, оказывающих наиболее мощное воздействие как на сегодняшнюю ситуацию, так и на долгосрочные перспективы развития нашей страны.

Сокращение населения вследствие депопуляции. Превышение уровня смертности над рождаемостью сопровождает Украину весь период после распада СССР. Затяжной кризис переходного периода спровоцировал рост смертности и резкое снижение рождаемости. Самый высокий уровень смертности был зафиксирован в 1995 г., когда ожидаемая продолжительность жизни при рождении составила для мужчин 61,22 года, для женщин — 72,54. По сравнению с 1990 г. показатели продолжительности жизни снизились на 4,38 и 2,28 года соответственно. Далее ситуация стабилизировалась, но вернуться к уровню 1990-го удалось только в 2009–2010 гг., причем одним рывком. В нынешней декаде положительная динамика продолжительности жизни снова замедлилась, за истекшие шесть лет прирост составил 1,45 года для мужчин и 0,96 — для женщин (см. таблицу). По данным World Population Prospects: The 2017 Revision, Украина вместе с Молдовой и Российской Федерацией имеют самые низкие показатели ожидаемой продолжительности жизни в Европе (70–71 год при рождении в среднем по всему населению).

Снижение рождаемости наиболее интенсивно происходило также в период 1991–1995 гг., но продолжалось гораздо дольше. Рекордно низкий уровень суммарного коэффициента рождаемости (менее 1,1 ребенка на одну женщину) был зафиксирован в 2001–2002 гг. С улучшением общей ситуации в стране, по данным Госстата, показатели рождаемости стали понемногу восстанавливаться, но максимум, чего удалось достичь, — это 1,53 ребенка на одну женщину в 2012 г. (в 1990 г. — 1,85). Нынешний уровень рождаемости в Украине близок к среднему по Европе, однако очень далек от необходимого для простого замещения поколений.

Наибольший разрыв в общих коэффициентах рождаемости и смертности наблюдался в 1999–2005 гг. (более 7д ежегодно; см. рис. 1). В 2011–2013 гг. он сократился до 3–3,5д, и правительство даже поспешило пообещать скорое преодоление депопуляции, возлагая надежды на повышение рождаемости. Однако с началом очередного политического и финансово-экономического кризиса показатели рождаемости опять пошли вниз, и стало еще более очевидно, что остановить депопуляцию за счет роста рождаемости при сохранении критично короткой продолжительности жизни невозможно.

По прогнозу ООН, Украина входит в десятку стран мира с наивысшими темпами сокращения населения (более чем на 15% до 2050 г.). Последствия такой интенсивной убыли населения выходят далеко за рамки простого сужения физической основы формирования человеческого потенциала. По мнению историков и социологов, концентрация населения является необходимой предпосылкой экономического развития и социальной сплоченности. Сокращение населения ведет к уменьшению плотности заселенности территории, что чревато нарушением социальных связей, депрессивностью и разрушением инфраструктуры. Поскольку главной причиной депопуляции остается высокая смертность, сам факт сокращения населения является свидетельством глубокого социального неблагополучия.

Старение населения за счет сокращения контингентов трудоспособного возраста. Долгое время главным и практически единственным фактором старения населения Украины служило сокращение уровня рождаемости и численности детей — так называемое постарение снизу. В течение 1991–2002 гг., когда шел резкий спад рождаемости, удельный вес людей в возрасте 60 лет и старше увеличился с 18,3 до 21,4%. Последовавшее затем некоторое восстановление уровня рождаемости позволило снизить эту долю до 20,3% в 2007–2008 гг. Однако далее уровень старения снова стал нарастать и на начало 2017 г. уже достиг 22,5%.

Анализ структурных сдвигов по укрупненным возрастным группам свидетельствует, что в процессе старения населения Украины наметился новый этап: с начала второй декады 2000-х удельный вес людей в возрасте 60 лет и старше растет за счет уменьшения доли поколений трудоспособного возраста, а не детей (их доля стабилизировалась). Если ориентироваться на юридически обозначенный трудоспособный возраст (16–59 лет), доля этой возрастной группы уменьшилась с максимальных 64,4% в 2008–2009 гг. до 61,3%. Если принимать во внимание реалии рынка труда, более адекватной нижней границей взрослого и трудоактивного возраста следует считать 20 лет, поскольку в более раннем возрасте уровень экономической активности близок к нулевому. Удельный вес населения в возрасте 20–59 лет достигал максимума 59,0% в 2011 г., а сейчас снизился до 57,6%. Таким образом, мы имеем постарение уже не «снизу» и, конечно же, еще не «сверху», поскольку динамика продолжительности жизни склонна к стагнации. Это постарение как бы «со средины», и механизм такого постарения заложен в самой структуре населения (рис. 2).

Графическую иллюстрацию возрастно-половой структуры населения Украины трудно назвать пирамидой, поскольку ее основание гораздо уже, чем средняя часть. По численности нынешние поколения детей значительно уступают даже поколениям 60-летних. В обозримой перспективе эти малочисленные поколения будут вступать в трудоактивный возраст, тогда как пенсионного возраста будут достигать гораздо более многочисленные поколения, рожденные в 1960–1980-х годах. Следствием такого нахлеста демографических волн следует ожидать новый виток в процессе постарения, инерционная природа которого делает его предсказуемым, но неотвратимым.

Сокращение населения трудоспособного возраста как движущая сила, а также быстрый темп постарения крайне обостряют все традиционные вызовы, связанные со старением. Совершенно очевидно, что преодолеть эти вызовы в условиях макроэкономической нестабильности, слабости системы социальной защиты и открытого конфликта поколений не представляется возможным.

Преобладание потоков трудовых миграций над постоянными. Несмотря на глобальную тенденцию роста миграционной активности, для населения Украины характерно, скорее, ее затухание, причем как по внешним, так и по внутренним перемещениям. После эмиграционного бума 1990-х оборот межгосударственных миграций сократился до 1–1,6д. Положительное сальдо наблюдается с 2005 г., то есть приезжает в Украину больше людей, чем выезжает из нее. Однако прирост населения в результате миграций очень незначительный, а в последние годы стремится к нулю. Половину внешнего миграционного оборота составляют люди в возрасте 15–34 лет (молодежь согласно действующему национальному законодательству), но существенное положительное сальдо наблюдается только в группе 15–19 лет, то есть приток молодежи обеспечивается почти исключительно за счет учебной миграции. Среди взрослого населения наибольший миграционный прирост формируют возрастные группы 45–59 лет, в совокупности они обеспечивают более трети всего прироста (Населення України за 2015 рік: Демографічний щорічник/Державна служба статистики України). Таким образом, миграции не только не восполняют потерь населения вследствие депопуляции, но и не способствуют омоложению возрастной структуры населения.

Низкий уровень миграций со сменой постоянного места жительства в значительной мере компенсируется трудовыми миграциями. По данным обследования трудовой миграции, проведенного Государственной службой статистики Украины совместно с Институтом демографии и социальных исследований в два раунда (в 2008-м и 2012 г.), внешние трудовые мигранты составляли 4–5% населения трудоспособного возраста. Специалисты Международной организации миграций считают, что под влиянием военного конфликта и глубокого экономического кризиса миграционные настроения украинцев возрастают, особенно в отношении трудовых миграций («Міграція в Україні: факти і цифри»). Ожидания интенсификации миграций связываются также с расширением географии безвизового режима для граждан Украины.

Вместе с тем есть основания полагать, что сегмент рабочей силы, настроенной на внешние трудовые миграции, уже достаточно сложившийся и близок к своей максимизации. Масштабы внешних трудовых миграций определяются не только и не столько ситуацией в стране, сколько процентом населения, готового решиться на поездку и принять условия занятости, которые типичны для трудовых мигрантов. Проведенные исследования показывают, что внешние трудовые миграции совершают преимущественно люди со средним уровнем образования; выполняемые ими работы обычно не требуют особой квалификации и сконцентрированы в специфических секторах экономики (сельское хозяйство, строительство, домашняя прислуга). Чаще всего, это цикличный либо сезонный характер занятости, нередко связанный с не вполне законными способами трудоустройства. Размер заработка трудовых мигрантов может считаться высоким разве что по сравнению с уровнем зарплат в Украине. Именно поэтому вероятность возвращения трудовых мигрантов достаточно велика: с учетом валютно-курсовых и ценовых различий заработанные за границей деньги им гораздо выгоднее тратить в Украине, чем в стране трудоустройства.

Вероятно, эта очевидная экономическая выгода и относительная легкость трудовых миграций как раз и способствуют замещению переезда на ПМЖ трудовыми миграциями. К тому же накопленный опыт, в том числе эмигрантской волны 1990-х, показывает, насколько непросто укорениться в новой стране. Даже в странах ЕС, где политике интеграции мигрантов отводится важное место, ситуация не вдохновляет. Последнее исследование Евростата показывает, что мигранты (особенно если они выходцы не из стран ЕС) по сравнению с гражданами страны проживания имеют более высокий уровень безработицы, чаще работают на условиях непостоянной или частичной занятости, у них меньше возможностей получить высшее образование, приобрести собственное жилье и гораздо более высокие риски бедности (Migrant integration, 2017 edition: Statistical Books). Налаженные десятилетиями потоки трудовых миграций хоть и не решают проблему стабильности занятости, зато позволяют существенно увеличить доходы домохозяйств мигрантов, ставя их в гораздо более выгодное положение по сравнению с теми, у кого нет заграничных доходов. Это может быть вполне достаточной материальной и моральной компенсацией за невысокий социальный статус мигранта в стране трудоустройства.

В контексте качества человеческого потенциала замена потоков постоянных миграций трудовыми не имеет однозначной оценки. С одной стороны, трудовые миграции дают возможность не допустить оттока населения, что критично важно в условиях депопуляции. С другой — Украина фактически лишается части рабочей силы, поскольку мигранты теряют интерес к внутреннему рынку труда. Отдельным вопросом остается оценка эффективности трудовых миграций, особенно в плане возможностей профессионального роста и самореализации.

Демографические перспективы Украины. В обозримой перспективе депопуляция, стагнация миграций, сокращение и старение населения продолжатся быстрыми темпами. Эти тенденции определяют неутешительный демографический прогноз для Украины (рис. 3). В период до 2050 г. численность населения уменьшится на 5,5 млн чел. При этом численность людей трудоактивного возраста (20–59 лет) сократится на 6,6 млн, тогда как численность людей в возрасте 60 лет и старше увеличится на 2,6 млн, а их доля в населении (уровень старения) возрастет до 33%. Соотношение возрастных контингентов трудоактивного (20–59 лет) и пенсионного возраста (60 лет и старше) уменьшится с нынешних 2,6 до 2 в начале 2030-х и до 1,5 — в конце прогнозируемого периода.

Чтобы минимизировать негативные последствия демографических изменений, необходимо переосмысление целей и инструментов политики во всех сферах. С учетом зарубежного опыта и рекомендаций международных организаций, одним из вариантов комплексного решения является принятие Национального плана действий по вопросам старения в форме целевой государственной программы. Правда, мониторинг Министерства экономического развития и торговли Украины о ходе выполнения уже принятых программ показывает, что они вовсе не гарантирует реального воплощения предусмотренных мер политики, поскольку не имеют прямой привязки к процессу бюджетирования и хронически недофинансируются (см. презентацию). Тем не менее принятие на государственном уровне Национального плана действий по вопросам старения, даже в самой декларативной форме, стало бы подтверждением понимания сложности данного вопроса и внимания к положению пожилых людей, позволило бы поставить задачу в качественно новом формате, в том числе с привлечением общественного содействия и донорских средств.

Информация о материале

Опубликовано: 17 ноября 2017

Кримінальне паливо: чому САП дозволила затримання в Міноборони, але не дозволила в «Укрзалізниці»?

Нарешті кількість проваджень НАБУ сягнула того рівня, що з’явилась можливість порівнювати різну практику в однакових чи дуже схожих історіях.

Отже маємо дві справи: перша по закупівлі палива «Укрзалізницею» у «ВОГу» і друга по закупівлі палива Міністерством оборони у «Трейд коммодіті».

В обох випадках фірми вигравали тендери, падаючи по ціні значно нижче ринку, аби виграти підряд у конкурентів. В обох випадках замовник потім укладав з переможцем торгів додаткові угоди, якими ціни піднімали до ринкового рівня і вище. По закону дозволено робити підйом на 10%, якщо ціна ни ринку також змінюється на 10%. В обох випадках НАБУ завважило, що на ринку не таких коливань, які б дозволяли так круто піднімати закупівельні ціни, як це робили фігуранти, і нараховувало збитки державних замовників в районі 100 млн грн.

Але розвиток проваджень дуже різний.

По «залізничній» справі НАБУ виконало вимогу прокурорів САП і звернулось з позовом до господарського суду аби довести збитки «Укрзалізниці». При цьому представники самої залізниці в суді в унісон з «ВОГом» наполягають на законності додаткових угод і відсутності збитків. У першій інстанції НАБУ виграло, наразі в апеляції «ВОГ» вимагає визнати, що детективи неправильно порівнювали ціни і зробити нову експертизу. Відтак по справі немає жодних затримань і не факт що будуть, бо у випадку поразки у господарському суді перспектива кримінального провадженні різко погіршиться.

По «армійській» справі прокурор САП підписав підозри на представників замовника та постачальника без всяких звернень до госпсуду. Тобто у цьому випадку процесуальному керівнику слідства здалось, що додаткові угоди були незаконними, бо на ринку не було відповідного зростання цін. І прокурор вирішив, що службові особи мають понести за це відповідальність, а тому їх слід затримати.

Така різниця підходів при видимій схожості справ вимагає пояснень. Оскільки неозброєним оком видно, що в обох випадках підняття цін було абсолютно неадекватно ринковій ситуації. Закон дозволяє піднімати ціни на 10% при десятивідсотковому зростанні цін на ринку. Немає зростання – немає підняття закупівельної ціни. А якщо є підйом закупівельної ціни, не підтверджений відповідними документами, – є кримінал.

Відтак «Наші гроші» звернулись до САП з проханням пояснити у чому ж полягає різниця між справами, що прокурори ведуть себе так по-різному. У прокуратурі вказали дві ключові відмінності:

по «залізничній» справі – «відсутність суттєвих коливань» ринкових цін і прокурор хоче у госпсуді підтвердити «недійсність угоди»;

по «армійській» справі – «нестабільна ринкова ситуація» і прокурор сам констатував «нікчемність договору».

Отже ось офіційне повідомлення керівника САП Назара Холодницького:

«Спеціалізованою антикорупційною прокуратурою уже повідомлялось про затримання низки осіб у кримінальному провадженні за фактом розтрати коштів Міністерства оборони України при закупівлі пального для потреб українського війська, останнє з яких мало місце 16 жовтня.

При цьому деякі засоби масової інформації та представники сторони захисту скористалися нагодою провести паралелі між цим та іншим розслідуванням, де прокурори САП здійснюють процесуальне керівництво – справою про закупівлю дизельного пального Центром забезпечення виробництва Укрзалізниці: мовляв у ній за аналогічних обставин прокурорами прийнято абсолютне протилежне рішення – відмовлено у кримінальному переслідуванні причетних до тендеру службових осіб, натомість НАБУ зобов’язано спершу довести незаконність угоди про закупівлю у судовому порядку.

Насправді ці порівняння не мають під собою належного підґрунтя і є лише спробами зманіпулювати фактами і розтлумачити їх на власну користь, не заглиблюючись при цьому у їх суть.

Кожному поважаючому себе юристу у сфері кримінального права та процесу добре відомо, що двох однакових справ не буває, а ззовні схожі провадження можуть суттєво відрізнятись своїм змістом.

Власне, сама така відмінність є і між цими двома справами.

По-перше, вони відрізняються предметом доказування. Якщо у випадку з Міноборони йдеться про необґрунтоване підвищення ціни пального при нестабільній ринковій ситуації, то у справі Укрзалізниці розслідується зростання ціни за відсутності її суттєвих коливань.

По-друге, справи різняться якістю і кількістю доказової бази – показаннями причетних осіб, матеріалами негласних слідчих дій, іншими документами. У справі Міноборони вона, на думку прокурорів, дозволяє застосовувати положення ст.228 Цивільного кодексу України щодо правових наслідків правочину, який порушує публічний порядок, та констатувати нікчемність договору про підвищення ціни. Докази у справі Укрзалізниці мають іншу специфіку – у цьому розслідуванні виникла необхідність в їх закріпленні у тому числі шляхом звернення до господарського суду з метою підтвердження недійсності угоди судом (до речі, 27.07.2017 Господарський суд міста Києва погодився з доводами НАБУ, але судове рішення ще не набрало законної сили, оскільки оскаржено в апеляційному порядку іншою стороною).

При цьому слід звернути увагу, що остаточне рішення у справі Укрзалізниці не приймалось, досудове розслідування триває, детективами НАБУ та прокурорами САП виконується узгоджений покроковий план і в разі здобуття вагомих доказів винуватості службових осіб, безумовно, будуть прийняті відповідні процесуальні рішення».

Информация о материале

Опубликовано: 17 ноября 2017

В Украине повышают цену на важный ресурс: что будет с тарифами на коммуналку

Министерство энергетики и угольной промышленности рекомендует поднять цену на уголь, который добывается на государственных шахтах, более чем на 10%. Это вынужденная мера, которая позволит решить ряд тактических задач, но не приведет к решению проблем, накопившихся в отрасли.

Министерство энергетики и угольной промышленности Украины предлагает повысить цену на уголь, добываемый на государственных шахтах, с нынешних 2200 грн/т до 2425 грн/т. В министерстве считают, что нынешняя цена не отвечает рынку. В то же время такая мера, как отмечают в Минэнерго, «создаст условия для устойчивого функционирования предприятий ТЭК».

Цена повысится, проблемы останутся

Президент Центра глобалистики «Стратегия XXI» Михаил Гончар называет предлагаемое повышение цен вынужденной мерой. По его словам, это может сыграть положительную роль для угольных предприятий, но «о развития угледобычи речь не идет».

«Это повышение не даст какого-то импульса угледобыче, а просто позволит ее поддерживать на достигнутом уровне», - сказал эксперт в комментарии «Апострофу».

Он также подчеркнул, что угледобыча в Украине является олигархическим бизнесом. «У этих госшахт есть своя «крыша». Большую часть этого повышения угольные бароны положат себе в карман. Но что-то перепадет и непосредственно угледобывающим предприятиям», - считает Гончар.

Директор специальных проектов научно-технического центра «Психея» Геннадий Рябцев сомневается, что меры, предлагаемые Минэнерго, помогут решить проблемы угольной отрасли. При этом эксперт отмечает, что они позволят несколько снизить социальную напряженность.

«Нечем платить заработную плату шахтерам государственных шахт, нечем финансировать поддержание безопасности хотя бы на минимальном уровне, нет возможности модернизировать оборудование. Поэтому объемы добычи падают, следовательно, падают объемы реализации, следовательно, еще большие долги и еще большие проблемы. Можно и нужно было бы решать проблему комплексно, но, к сожалению, единственно доступный сейчас у Министерства энергетики рычаг для того, чтобы хоть как-то избежать социальной напряженности во Львовско-Волынском бассейне, - это повысить отпускную цену [на уголь] для государственных шахт», - заявил эксперт «Апострофу».

Директор энергетических программ Центра Разумкова Владимир Омельченко также сомневается, что повышение цен на уголь будет способствовать развитию отрасли и увеличению угледобычи.

«С моей точки зрения, только лишь повышение цен на уголь на государственных шахтах должного эффекта [в стимулировании добычи] не даст, поскольку главная проблема там не в ценах, а в качестве государственного управления. Есть рентабельные шахты, есть те, что находятся возле границы рентабельности, есть абсолютно убыточные, которые нужно закрыть. Без программы реструктуризации угольной отрасли, без создания угольной биржи, без повышения качества управления шахтами вряд ли могут быть какие-то позитивные результаты. Кроме того, я вообще сомневаюсь, что украинское государство в том состоянии, в котором оно сейчас находится, может эффективно управлять шахтами, потому что это достаточно сложная отрасль, а она управляется чрезвычайно плохо», - сказал эксперт изданию.

Что с тарифами

Специалисты, опрошенные «Апострофом», считают, что в ближайшее время украинцам можно не опасаться увеличения тарифов на услуги ЖКХ.

«На угле в первую очередь завязана электрическая энергия как конечный продукт. Цена электроэнергии регулируется Национальной комиссией, осуществляющей госрегулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ). Без решения этой комиссии конечный потребитель не ощутит этого повышения. Насколько мне известно, правительство не горит желанием повышать тарифы на электроэнергию, как, впрочем, и на газ», - сказал Владимир Омельченко.

По словам Геннадия Рябцева, между повышением цены на уголь государственных шахт прямой зависимости нет. «Однако, безусловно, любое повышение стоимости топлива, в конце концов, перекладывается на плечи конечного потребителя в виде растущих тарифов», - отмечает эксперт.

«Пока тарифы не будут повышать, но потом теплокоммунэнерго начнут проталкивать свое повышение тарифов, мотивируя это тем, что угольщики подняли цены», - в свою очередь отметил Михаил Гончар.

Рынок снизит цены

Повышение цен и тарифов является наиболее простым, но далеко не самым эффективным способом решения проблем угольной сферы, да и всей энергетической отрасли.

«Цена должна быть чем-то обоснована, но пока что я какой-то методики, которая могла бы грамотно обосновать, почему повышение цен для государственных шахт необходимо, я не вижу. Но, главное, у нас не создан рынок – ни электрической энергии, ни угля, поэтому мы как бы гадаем, какая у нас цена, все эти политические споры, бесполезная трескотня – повысить, понизить [цены]», - подчеркнул Владимир Омельченко.

По мнению Михаила Гончара, вместо повышения цен предприятия должны оптимизировать издержки.

«Пока не заработает конкурентный рынок и пока те же теплокоммунэнерго не начнут сокращать свои издержки, то прогресса не будет. Конкурентная борьба за потребителя невозможна, пока все идет путем повышения тарифов, а она появится тогда, когда все перейдет в соревнование по снижению издержек – кто снизит свои издержки, улучшит свой бизнес, снизит тариф, к тому и потянутся потребители. Так же должно быть и в сфере угледобычи – предприятия должны не гнаться за более высоким тарифом, а пытаться сократить издержки», - резюмировал эксперт.

Информация о материале

Опубликовано: 16 ноября 2017

Крупнейшая угроза газовой независимости — не Россия, а монополия

На всех экономических конференциях иностранные бизнесмены говорят, что у Украины есть большой потенциал для экономического роста.

Однако реализовать его нам мешают множество причин, в том числе субъективных.

В энергетической сфере одна из таких причин — монополия.

Монополизирована вся отрасль: и рынок газа, и нефти, и электроэнергии, и угля. Нет ее разве что в производстве «зеленой» электроэнергии, но «зеленые» производители слишком незначительны в масштабах украинского рынка.

Три четверти газа в Украине добывает государственная «Укргаздобыча». Эта монополия не идет на пользу никому.

Монополисту — потому что он теряет хватку. Если условия изменятся, и он потеряет доминирующее положение, то компания может и вовсе уйти с рынка.

Потребителям — потому что монополист чаще всего злоупотребляет доминирующем положением и склонен диктовать цены, предоставлять услуги низкого качества, а покупать их все равно будут — альтернативы ведь нет.

Государству — потому что монополия препятствует инвестициям и развитию инноваций. Монополии приводят к сращению коррумпированного топ-менеджмента и коррумпированной государственной власти. Другие страны уже ощутили на себе тяжелые последствия существования монополий.

Яркий пример — Венесуэла. Эта страна зависит от нефти, которая составляет 80% ее экспорта. У венесуэльского монополиста, государственной компании Petróleos de Venezuel, из-за хищений попросту нет денег.

Местная нефть «тяжелая», ее необходимо перерабатывать в более «легкую». Для этого необходимы крупные инвестиции, но средств на это нет.

Парламентская комиссия обнаружила причину: за 2004-2014 годы из компании вывели 11 млрд долл. Кстати, эта компания уже который год спонсирует венесуэльского гонщика Пастора Мальдонадо. Спортсмен показывает посредственные результаты, зато поддерживает венесуэльскую власть.

Похожее случилось в Бразилии. Выяснилось, что строительные подрядчики бразильской государственной нефтегазовой компании Petrobras получали заказы за взятки топ-менеджменту и политикам, а также за финансирование правящей партии. В скандале оказались замешаны два президента.

Монополии работают неэффективно и без инноваций. Наиболее монополизированные сферы бизнеса обычно связаны с добычей и переработкой сырья. В странах, где и так сильна сырьевая составляющая экономики, монополии еще больше увеличивают эту зависимость.

Им не нужны эффективность и инновации, за счет которых обычно растет прибыль. Они существуют благодаря отсутствию конкурентов и благодаря государственной поддержке. Доход, который монополия недополучит от возможной потери части клиентов, не сравнится с затратами на модернизацию.

Большинство клиентов останутся, потому что у них нет выбора. Можно вспомнить Украину и «Нафтогаз», который годами был убыточным, не развивал добычу, а тем временем украинская газовая инфраструктура старела.

Монополии — инструмент политического шантажа. Россия многие годы была единственным поставщиком газа в Украину. Какое влияние это имело на цену и государственную политику Украины, долго объяснять не надо.

Монополии диктуют свои правила другим игроками рынка. Всем известна компания Monsanto, производитель генетически модифицированных семян.

Фермеры, покупая ее семена, подписывают с ней соглашение, согласно которому обязаны продать компании весь урожай. Оставлять себе прошлогодние семена запрещено, поэтому фермеры вынуждены год от года становиться клиентами Monsanto, а цена на ее продукцию растет.

Тех фермеров, которые нарушают обязательства, ждут судебные иски. Благодаря такой политике Monsanto стала одной из самых ненавистных компаний в мире. При этом сама компания не нарушает закон, но насколько справедлива такая политика в отношении фермеров?

В других государствах газовая отрасль успешно развивается без монополий. Стать страной, не нуждающейся в иностранном газе, Украине просто. Необходимо посмотреть, как с этим справляются другие государства.

США когда-то были вынуждены импортировать газ. Сейчас они превратились в крупного экспортера. На американском рынке газодобычи нет монополии, отрасль прекрасно развивается и без этого.

Монополия «Укргаздобычи» — угроза для индустрии добычи газа. Даже несмотря на реформы, которые происходят в «Нафтогазе» и в его дочке «Укргаздобыче», доминирование одной компании угрожает рынку.

Сейчас в компанию пришли здравомыслящие менеджеры, но предыдущее руководство компании обвиняют в коррупции. Нужно оставаться реалистами: такая ситуация может повториться. «Укргаздобыча» — очень лакомое предприятие с точки зрения коррупционных возможностей.

Сейчас «Укргаздобыча» добывает газ, но нет уверенности, что так будет всегда. Если случится новый экономический кризис, компания не устоит. Индустрия добычи газа поставлена в зависимость от финансового состояния одной компании, ее оснащенности и уровня адекватности ее менеджмента.

Украина долго ищет национальную идею. Во время экономического кризиса становится очевидным, что этой идеей должен стать рост благосостояния украинцев. Демонополизация экономики — важный этап на этом пути.

Если создать привлекательные условия для инвесторов, то вопрос газа можно будет вообще снять с повестки дня. В страну придет множество иностранных компаний, появятся новые украинские, которые займутся разведкой и добычей.

Если бы условия для инвестиций были созданы раньше, Украине, скорее всего, не пришлось бы страдать от «газовых войн» с Россией. Не возникло бы тех проблем, которые традиционно сопровождают государственные монополии.

Информация о материале

Опубликовано: 16 ноября 2017