Мучительная конфискация. Как забрать миллиарды Януковича?

В прошлой публикации «Где искать миллиарды Януковича?» мы разбирались, как выводились из Украины и где хранились награбленные деньги Семьи.

Теперь же я хочу поговорить о том, как действующая власть занимается конфискацией награбленного и возвратом этих денег в бюджет.

Вопрос возврата миллиардов Януковича регулярно поднимался украинскими властями все последние четыре года. Как известно, часть вывезенных денег действительно была арестована, а затем и возвращена в украинский бюджет. Однако, это далеко не конец истории. Во-первых, очевидно, что конфисковали и вернули далеко не все. А во-вторых, есть вероятность, что даже конфискованное в будущем придется вернуть.

Интересно проследить судьбу арестованных миллиардов Януковича, а также понаблюдать за тем, как менялись размеры украденных капиталов, которые украинские чиновники обнаружили на счетах людей, связанных с беглым президентом.

18 июня 2014 г. тогдашний премьер-министр Арсений Яценюк объявил, что службе финансового мониторинга удалось выявить 42 компании, связанные с семьей экс-президента Виктора Януковича. На счетах этих компаний было сосредоточено 1 млрд 340 млн долл. Эти средства были арестованы.

«Отдельно хочу отметить, что значительная часть этих средств через офшорные компании направлялась на приобретение облигаций внутреннего госзайма Украины, и еще Украина на украденные ими деньги платила до 19% годовых дохода», — подчеркнул Яценюк.

Через полгода генеральный прокурор Виталий Ярема порадовал украинцев еще более оптимистичными новостями. 5 января 2015 г. на брифинге в Краматорске он заявил, что Украина сможет вернуть 3,3 млрд долл., которые удалось обнаружить на счетах соратников Януковича.

«На банковских счетах в Украине находятся 1,8 млрд долл. и 6 млрд грн. За рубежом — в странах Балтии и Швейцарской конфедерации — около 1,5 млрд долл. Эти средства, вывезенные из Украины, арестованы по нашему ходатайству», — заявил Ярема.

14 января о деньгах Януковича заговорил министр внутренних дел Арсен Аваков. На этот раз сумма увеличилась уже до 4 млрд долл.

«Не считая активов в недвижимости и долей в компаниях, арестованные украинскими силовиками денежные активы (деньги на расчетных счетах и высоколиквидные ценные бумаги) составляют 2 млрд долл. за рубежом плюс 1,8 млрд долл. и 6 млрд грн внутри страны», — рапортовал министр.

В марте 2015 г. сумма арестованных средств Януковича почему-то снова загадочным образом ужалась. 12 марта, в ходе отчета о деятельности Кабинета министров за 100 дней, премьер-министр Арсений Яценюк попросил прокуратуру начать процедуру конфискации арестованных ранее 1,4 млрд долл., украденных окружением Януковича.

«Правительство через государственную службу финансового мониторинга арестовало 1,4 млрд долл., которые принадлежали окружению Виктора Януковича. Эти средства арестованы в течение полугода. Мы публично обратились в органы прокуратуры с тем, чтобы безотлагательно перейти от стадии ареста к стадии конфискации этих активов», — говорил Яценюк.

Почему речь шла именно о сумме в 1,4 млрд, если ранее генеральный прокурор Ярема заявлял, что на счетах арестовано около 3,3 млрд, — так и осталось загадкой.

В июле 2015 г. Яценюк снова напомнил об арестованных деньгах Януковича и попросил правоохранителей ускорить процедуру конфискации.

«Мы скоро будем отмечать год, как средства арестованы, но не конфискованы и не переданы в бюджет», — жаловался премьер-министр, но и в этот раз его просьбы не были услышаны. После этого Яценюк вспоминал об арестованных деньгах Януковича уже в январе 2016-го. И на этот раз сумма почему-то выросла на 100 млн долл. — до 1,5 млрд. Откуда взялись эти 100 млн, премьер так и не объяснил.

«Мова йде про майже 40 млрд грн, які можна направити до державного бюджету, збільшити соціальні стандарти, збільшити пенсії та зарплати. І нам необхідно спільно поставити ключове завдання — це доведення до суду і конфіскація 1,5 млрд дол., які вже заарештовані» — заявил Яценюк 21.01.2016 г. на совещании с руководителями силовых ведомств.

19 февраля 2016 г. Яценюк снова вспомнил о деньгах Януковича и опять назвал сумму в 1,5 млрд. На этот раз он обратился не только к правоохранителям, но и к депутатам, попросив их принять закон, который мог бы ускорить конфискацию.

«Реальный источник, за счет которого мы можем увеличить социальные стандарты и профинансировать армию, начать финансирование программ по занятости населения — это 1,5 млрд долл., которые арестованы, находятся в Ощадбанке, но по которым в течение двух лет нет судебного решения о конфискации. Я прошу органы прокуратуры и всю украинскую правоохранительную систему довести это дело до конца, конфисковать активы. Мы сразу их зачислим в госбюджет страны. И прошу у парламента поддержки в принятии отдельного закона, чтобы упростить органам прокуратуры выполнение их функций по конфискации этих средств», — говорил Яценюк.

В период его премьерства деньги Януковича так и не вернулись в украинскую казну, и в дальнейшем судьбой арестованных миллиардов занимались уже другие люди. Осенью 2016 г. к делу подключился новый генпрокурор Юрий Луценко. 13 сентября в эфире телеканала 24 он пояснил, почему арестованные деньги до сих пор не были конфискованы в бюджет. При этом Луценко назвал арестованные 1,5 млрд деньгами Арбузова — эту деталь следует отметить отдельно. Позже мы еще вернемся к ней.

«Півтора мільярди доларів Арбузова знаходяться в Україні, однак ми не можемо їх забрати до бюджету, доки не дізнаємось, що офшори, на яких числяться гроші, не пов'язані з ним особисто» — пояснял генпрокурор.

Наконец, в апреле 2017 г. эпопея с конфискованными деньгами подошла к какому-то логическому финалу. 28 апреля Юрий Луценко во время своего брифинга отчитался о конфискации 1,4 млрд долл. со счетов Януковича.

«Вступила в дію ухвала суду про конфіскацію до державного бюджету величезної суми майже у 40 млрд грн або близько 1,5 млрд дол. коштів т.з. «общака» Януковича… В цей момент відбувається виконання рішення суду шляхом перерахування цих коштів із заблокованних рахунків Ощадбанку до казначейського рахунку», — докладывал Луценко.

Но куда при этом делись еще 1,8 млрд ранее арестованных средств — так и осталось тайной. Луценко не сказал об этом ни слова, хотя, как мы помним, ранее его предшественник Виталий Ярема заявлял, что правоохранителям удалось найти и арестовать 3,3 млрд долл. Януковича.

Впрочем, на этом странности не закончились.

В апреле 2017 г. в спецфонд действительно поступили 29,668 млрд грн от конфискации активов Януковича, но, как видно, эта сумма оказалась существенно меньше той, которую ранее называл Генпрокурор.

Сам Луценко прокомментировал эту ситуацию довольно странно: «Усіх, хто не може без зрад, спішу розчарувати: всі 1,5 млрд дол., які були спецконфісковані у членів ОЗУ Януковича, нікуди не зникали і давно знаходяться на рахунках Держказначейства. Більше того, ці кошти вже працюють на армію та інфраструктурні проекти», — написал генпрокурор у себя в Фейсбуке 8 ноября, когда в сети появилась информация о том, что деньги Януковича на самом деле так и не были конфискованы.

К своему посту Юрий Луценко приложил документы, свидетельствующие о том, что спецконфискация действительно прошла. Вот только сумма в них опять-таки существенно отличалась от заявленной Луценко. Вместо 1,5 млрд на счет казначейства поступил лишь 1 млрд 117 млн. Стало быть, сумма конфискованных средств магическим образом уменьшилась примерно на 380 млн долл.

По ходу дела выяснилось, что 200 млн из конфискованных долларов остались в состоянии невыплаченных облигаций, но куда пропали еще 180 млн из изъятых 1,5 млрд — неясно до сих пор.

Впрочем, главная проблема — не в количестве денег, а в том, как они были конфискованы. Материалы, которые сегодня есть в моем распоряжении, подтверждают, что конфискация прошла с грубейшими нарушениями. А это значит, что в будущем номинальные владельцы этих 1,5 млрд с большой вероятностью смогут через суды добиться отмены конфискации и получить свои деньги назад. Примерно так же, как Иванющенко и другие приспешники Януковича уже добились снятия с cебя санкций.

Если это произойдет, то расплачиваться за неуклюжие и непрофессиональные действия прокуроров придется всем украинским гражданам. И все мы будем вынуждены вернуть людям Януковича украденные у Украины 1,5 млрд долл.

Давайте разберемся, почему это может случиться.

Решение о конфискации денег Януковича принял Краматорский городской суд Донецкой области 28 марта 2017 г. Юрий Луценко объявил о нем 28 апреля, так как выжидал месяц, предусмотренный законом на обжалование решения суда. К этой дате решение оспорено не было и потому вступило в законную силу.

Почти сразу же решение суда попало в сеть — его разместили журналисты ресурса «Страна». Из этого документа стало ясно, что конфискованные 1,5 млрд Виктора Януковича на самом деле были изъяты в результате сделки со следствием соратника беглого олигарха Сергея Курченко — Аркадия Кашкина. Ранее этот человек возглавлял одну из компаний Курченко и был арестован СБУ еще в марте 2014 г.

В решении суда говорится, что суд признал Кашкина виновным по трем статьям УК — 255 ч. 1 (создание преступной организации), 28 ч. 2 (совершение преступления группой лиц по предварительному сговору), 209 ч. 3 (легализация доходов, полученных преступным путем).

Но тут-то и кроется главная проблема. Дело в том, что Аркадий Кашкин на самом деле не имеет никакого отношения к компаниям, которые в свое время нашла служба финансового мониторинга, и о которых говорил в 2014 г. Арсений Яценюк. Как мы помним, в сентябре 2016 г. Юрий Луценко сам подчеркивал, что арестованы именно деньги Арбузова. А в 2017-м эти средства каким-то магическим образом превратились в деньги Курченко. Возможно, для большинства граждан никакой разницы между Курченко и Арбузовым нет, но с точки зрения права — разница принципиальна.

Выводы службы финмониторинга есть в моем распоряжении. Комиссии в 2014 г. действительно удалось найти множество компаний, связанных с окружением Януковича, но они не имеют никакой связи с делом Кашкина и Курченко. Краматорский суд «смешал бульдога с носорогом» и конфисковал средства у компаний, которые никак не были связаны с Кашкиным. В этом таится главная опасность. Такое решение суда легко можно оспорить в любом нормальном суде, поэтому за показуху Генпрокурора нам всем, вероятно, еще придется отвечать.

Именно по этой причине Юрий Луценко решил засекретить решение Краматорского суда. Такое засекречивание — единственный способ не дать его оспорить. Но долго ли такая секретность будет сохраняться — большой вопрос. Можно на какой-то период таким образом отсрочить обжалование приговора, но рано или поздно проблема все равно опять всплывет. Возможно, Юрий Луценко тогда уже не будет Генеральным прокурором, но расплачиваться за его ошибки нам все равно придется.

Почему ГПУ решила поступить таким образом? Почему нельзя было конфисковать деньги у компаний Арбузова законным путем, вместо того, чтобы приплетать сюда Кашкина и заниматься откровенными подтасовками? Однозначно ответить на этот вопрос сможет только сам генпрокурор Луценко. А мы можем лишь предполагать.

Очевидно, прокуратура руководствовалась в данном случае соображениями революционной целесообразности. Расследование финмониторинга выявило наличие масштабных коррупционных схем, сплетенных в один большой клубок. На распутывание этого клубка нужно было потратить много времени и усилий, ведь в расследовании финмониторинга фигурируют десятки разных компаний. Найти края по многим из них очень тяжело. В суд пришлось бы вызывать сотни свидетелей, перелопатить тонны документов. Поэтому в ГПУ решили не морочить себе голову и склепали очевидную липу.

Возможно, этот делалось из лучших побуждений, и Юрий Луценко хотел просто побыстрее вернуть украденные деньги в бюджет, поэтому и конфисковал миллиарды Арбузова у Курченко. Но с точки зрения права это не имеет значения. В суде нужно поступать по закону.

Отдельно стоит отметить, что занимался всей этой неуклюжей конфискацией военный прокурор Константин Кулик, который засветился в громком коррупционном скандале и имел проблемы с НАБУ.

Беда в том, что непрофессионализм прокуроров может стоить Украине очень дорого. Не соблюдая процедур, предусмотренных законами, мы сами подставляемся под удар. Популизм — это, конечно, весело, но отдавать 1,5 млрд Арбузову потом обратно очень не хочется.

Кроме того, по-прежнему актуальным остается вопрос — а где же остальные миллиарды Януковича? Полтора мы хотя бы смогли найти, но как быть с другими? Ведь окружение Януковича украло гораздо больше. Называлась цифра даже в 30 млрд долл. Где эти деньги?

Но не все сразу. О них мы поговорим в следующих публикациях.

Информация о материале

Опубликовано: 20 декабря 2017

Алгоритм Ахметова

Як люди Порошенка забрали у «Енергоатому» 300 мільйонів і віддали їх Ахметову. На черзі – ще 2 мільярди.

Останнім часом в риториці влади з’явилась одна максима: «Щоб подолати корупцію не потрібно воювати з конкретними корупціонерами. Потрібно міняти правила гри: щоб неможливо було вкрасти».

У нас є хороша ілюстрація до цього вислову. Яка повністю його заперечує. Бо на перший вигляд – і процедури прозорі, і алгоритм – чітко розписаний, а державні гроші – однаково щезли.

А те, що бенефіціаром схеми став олігарх, який знаходиться у хороших стосунках з президентом України – це вже дрібний нюанс. Бо й так зрозуміло, що в подібних історіях «чужі тут не ходять».  А тепер про деталі.

Теорія закону

Ще з часів Кучми в Україні існують перехресні борги між великими покупцями електроенергії, виробниками електроенергії та постачальниками сировини для виробників електроенергії. Борги ситуативно вимірюються в десятках мільярдах гривень і їх розподіл відбувається на рівні держпідприємства «Енергоринок», що виконує функцію такого собі казана.

Аби не перегризти один одному горлянку за ці борги всі учасники ринку вже давно домовились про правила співіснування і визначили їх у статті 15 закону України «Про електроенергетику». Згідно до неї усі гроші від покупців електроенергії скирдуються у загальний казан «Енергоринку» і далі розподіляються між енергетиками.

Алгоритм розподілу теж визначений. Якщо дуже спростити, то: приблизно 50% грошей забирають теплоенергетики, 40% – «Енергоатом», решта 10% ділиться між «Укргідроенерго» , «Укренерго», ТЕЦ та «зеленими» альтернативниками. І спочатку закривають найстаріші борги перед виробниками електроенергії.

Ще раз. Якщо якесь з обленерго у один прекрасний момент вирішує заплатити свій борг перед виробником енергії, то його гроші потрапляють в «Енергоринок», звідки цю суму у пропорції 50:40:10  отримують «тепловики», атомники, та «Укренерго», річковики з сонячниками і вітряками. Крок вліво/вправо – крадіжка з кишені сусіда. Погоджений з сусідами крок вліво/вправо – зґвалтування за попередньою згодою сторін.

Практика віджиму

У передостанній робочий день 2016 року – 29 грудня – була проведена миттєва багатоходівка по перекладанню грошей Ахметова з однієї кишені в іншу в обхід загального правила. Слідкуйте за ̶н̶а̶п̶е̶р̶с̶т̶к̶а̶м̶и̶ руками.

«ДТЕК Павлоградвугілля» вищевказаного бізнсмена, яке є одночасно і постачальником вугілля для виробництва електроенергії і споживачем електроенергії, вкидує в общак «Енергоринку» 635 мільйонів гривень свого боргу за спожиту електроенергію, ще 51 млн додає державний «Держвуглепостач».

За алгоритмом ці 686 млн грн. мали б розподілити у пропорції «50 тепловикам» : «40 атомникам» : «10 іншим» по старим боргам. Тобто кожен виробник електроенергії мав отримати свою порцію грошей.

Але в цей же день НКРЕКП за пропозицією Ради Оптового ринку електроенергії (чотири з десяти членів офіційно представляють групу Ахметова) приймає рішення про ексклюзивну проводку: вважати отримані від шахтарів гроші купою мільйонів для оплати не по старим боргам початку ХХІ сторіччя, а по боргам, що виникли станом на 1 жовтня 2016 року.

І друге виключення з алгоритму – це його повне ігнорування. Комісія під проводом Дмитра Вовка вирішила, що ці гроші треба ділити не за алгоритмом, а по справедливості. Ось обгрунтування такого рішення:

Видимість справедливості мала виконати факсограма №01/13-13532 від Міністерства енергетики.

«Нашим грошам» вдалось отримати дані про розподіл 686 млн грн. по цій факсограмі. Виявилось, що державні енергокомпанії отримали лише 10 млн грн., а енергокомпанії Ахметова – 676 млн грн. Тобто державні виробники і далі залишилися з боргами, які навряд чи колись погасяться. А от компанії Ахметова отримали погашення боргів перед ними в обхід загальної черги:

Як бачимо, атомники і гідроенергетики отримали нуль цілих нуль десятих. Хоча мали би -близько 300 мільйонів гривень.

Хто має відповідати за оборудку

Оскільки ми вважаємо, що крім «відкритих процедур» важливі і прізвища тих, хто їх порушив, то зафіксуємо відповідальних за цю багатоходівку:

• члени НКРЕКП, які 29 грудня проголосували за постанову №2385 «Про перерахування коштів»;
• міністр енергетики Ігор Насалик, який 29 грудня затвердив «Обсяги проведення розрахунків…» і надіслав їх до «Енергоринку» факсограмою №01/13-13532. Виконавець документа щодо розподілу коштів – директор Департаменту економіки та фінансів Міненерговугілля, також документ завізований директором Департаменту електроенергетичного комплексу Міненерговугілля та директором ДП «Держвуглепостач» Плюнгіним А.В.
• заступник гендиректора «Укргідроенерго» М.А.Левицький, який підписав листа свого держпідприємства на НКРЕКП, що не заперечує проти того, щоб не отримати грошей;
• віце-президента «Енергоатому» А.А.Айсін, який підписав листа від свого держпідприємства, що не заперечує проти того, щоб не отримати грошей.

Тобто державні атомники і енергетики своїми руками дозволили Ахметову і «порошенківцям» обібрати себе, та ще й надали люб’язних листів з дозволом. Тому оцінку оборудці 29 грудня 2016 року, гадаємо, варто було б дати в рамках не лише журналістського тексту.

Додатковий шарм від СБУ

У розпорядженні «Наших грошей» є лист на ім’я прем’єр-міністра від голови СБУ. Василь Грицак напередодні прийняття рішень НКРЕКП, Міненерго та «Енергоринку» попереджав Володимира Гройсмана, що ігнорування законного алгоритму розподілу грошей між енергетиками негативно відобразиться на «Енергоатомі» і «Укргідроенерго». А тому «з метою локалізації загроз енергетичній безпеці держави, усунення причин та умов, що дестабілізують соціально-політичну обстановку, вважається за доцільне невідкладно розглянути питання щодо недопущення реалізації запропонованого Радою ОРЕ механізму розподілу коштів між виробниками електричної енергії за відпущену електроенергію».

Але цей лист голови СБУ залишився лише цидулкою на папері. Бо Гройсман ніяк не впливає на НКРЕКП, яке очолює колишній працівник «Рошен» і «ICU» Дмитро Вовк. І яке приймає такі формули на зразок «Роттердаму+», з якої багатіє Рінат Ахметов та бенефіціар скупки євробондів «ДТЕКу» – фірма «ICU», яка, нагадаємо, веде фінансові справи Петра Порошенка.

Так що застереження голови СБУ «чомусь» не подіяло. Не полегшилось життя і в податливих атомників, які в 2016 році думали, що якщо на прохання «порошенківців» віддати ахметівцям 300 мільйонів, то це їм якось зарахується у майбутньому. Мрії телятка не збулись, навпаки: у хижаків лише розпалився апетит.

І що ми маємо у результаті? Маємо чесні й прозорі процедури, як цього прагне вся освічена громадськість, і маємо 300 мільйонів гривень, які щезли з бюджетних, тобто наших кишень.

А журналісти мають у своїх нотатках чергову схему. Якою можна перевіряти не тільки минуле, а й майбутнє. Річ у тому, що нещодавно «Енергоринок» взяв  2 мільярди гривень кредиту в «Ощадбанку».

Офіційною мовою: «Для погашення утвореної до 1 вересня 2017 року заборгованості перед енергогенеруючими компаніями «Центренерго», «Донбасенерго», «ДТЕК Дніпроенерго», «ДТЕК Західенерго» і «ДТЕК Східенерго» на виконання розпорядження Кабміну від 18 жовтня 2017 р. № 776-р «Про заходи щодо стабілізації роботи енергогенеруючих компаній теплових електростанцій».

Скільки отримають державні підприємства, а скільки приватні – побачимо невдовзі. Хоча те, що борги державним атомникам повертати не збираються – зрозуміло вже й зараз.

Головне – повернути борг відомому олігарху. Навіть, якщо доведеться залізти в кредит.  Діти віддадуть. Якщо НКРЕКП зробить остаточну відмашку на нову оборудку.

Информация о материале

Опубликовано: 20 декабря 2017

Коллапс украинского правосудия

В начале декабря я побывал на хорошем и годном ивенте — совместной конференции НАБУ и масс-медиа. Для уплотнения контактов, понимания специфики работы и всего остального. Разумеется, представители НАБУ рассказали всем собравшимся про антикоррупционный суд, как без него плохо и как с ним будет хорошо.

У меня одно из направлений работы, уже переросшее в хобби, — я мониторю судебный реестр по должностным преступлениям в родной Запорожской области. Ну вот то, чем занимаются на центральном уровне «Наші гроші». И у нас в области, как и во всех других, ситуация выглядит довольно печально.

Например, взятки. Примерно 70 процентов дел по взяткам — обвиняемый получает условку, признавая свою вину. Из оставшихся 30, когда вину не признают и начинается реальный суд с состязательностью сторон — такие процессы тянутся лишь в первой инстанции по полтора-два года. И более чем в половине случаев выносится оправдательный приговор — потому что при задержании и фиксации передачи взятки защита находит множество нарушений. Это я оставляю за скобками случаи, когда взятка переквалифицируется в ходе следствия на мошенничество.

Если же говорить о других коррупционных преступлениях, помимо взятки — типа подлога, злоупотребления властью, хищения/растраты с использованием служебного положения, то здесь всё намного хуже. Дела, возбужденные после Майдана, рассматриваются до сих пор, в лучшем случае, в первой инстанции. Это если человек, опять-таки, не признался в содеянном и не получил свою условочку, а подтянул адвокатов.

Поэтому по возвращении с конференции в родное Запорожье я начал мучить глобальными вопросами всех знакомых силовиков и адвокатов в пределах досягаемости. А почему у нас так плохо сажают коррупционеров? И что вы думаете о НАБУ с их стремлением сделать себе антикоррупционный суд? И о нашем нынешнем Уголовном процессуальном кодексе вообще?

В первой части — держите обобщённое мнение-перечень от знакомых правоохранителей. Силовики рассказывают, что у них отъедает кучу времени и нервов по новому УПК и всем «костылям», которые в него вносились за последние пять лет. Да, это мнение корпорации, которую сегодня в стране мало кто любит. И в нижеизложенном тоже можно кое-где увидеть вещи, которые защищают в большей степени интересы корпорации. Но знать и понимать, где у нас шестерёнки заедают, а где вообще на холостом ходу крутятся — надо.

1. Изначально в Единый реестр досудебных расследований вносятся все-все-все сообщения о преступлениях. Очень сложно отказать во внесении, но что делать потом с очередным уголовным производством, которые копятся и копятся в базе? Сейчас на один райотдел в областном центре приходится до 10 тысяч уголовных производств. При этом, как таковой Реестр реально является огромным прорывом в сравнении с тем, что было ДО. По старому, ещё советскому, УПК при каждом силовом органе была своя КУП — книга учёта преступлений. Не было интеграции между разными КУП даже в пределах региона (была лишь общая розыскная база физлиц). И что хуже, книги учёта преступлений были на бумаге — то есть их можно было при потребности подделать.
2. Нет «отстойника», куда можно складывать дела, по которым уже собраны все возможные улики, но дальше дело не идёт. Может, преступник в другой регион или в иной мир перебрался. Да, те самые «глухари», которые портят всем настроение. Когда приходит новое начальство, или приезжает центральное с проверкой, то для застройки подчинённых чаще и активнее всего используется «втык за глухари» — «пааачему по этим производствам ничего не делается?» В итоге, следующие пару месяцев все изображают бурную деятельность по старым делам, из которых ничего не выдавишь, и херят горящую текучку.
3. На стадии досудебного расследования получать право на временный доступ к документам можно лишь по решению суда. Да, это то, что называется «выемка документации» — не путать с обыском. Когда не ищут в тумбочке наркотики и чемодан денег, а приезжают к чиновникам или бизнесменам, чтобы увезти к себе на неделю на снятие копий договоры, акты выполненных работ или землеустроительную документацию. Через суд выбить определение на доступ можно в лучшем случае за четыре дня, если прокурор, следователь, оперативник и следственный судья действуют быстро и слаженно. Если нет — то получение определения суда занимает недели две. За это время информация о планируемой выемке уходит от помощников судьи к заинтересованным лицам. Если санкцию на доступ к документам будет давать прокурор, то предрассветных очередей из силовиков разных ведомств, как в Печерском суде, не будет.
4. Полицию сейчас снова стали напрягать «галочной» эффективностью. И «экономика», и «бытовуха», и мелкий криминал для следователя едины в плане показателей раскрываемости, нет никаких «коэффициентов за сложность».
5. Судебные эксперты завалены. График у них расписан сегодня на полгода-год вперёд. И на убийство, и на поддельные документы, и на стройку, где деньги украли, и на анализ экономической документации. «По горячему» разве что на убийство или на разбой можно эксперта выбить.
6. Когда УПК презентовали и обсуждали в 2012-м, то предполагалось, что будут введены следственные судьи как отдельная должность в штатном расписании. Чтобы на каждый районный и апелляционный суды было примерно по два исключительно следственных судьи, которые занимаются только тем, что выносят определения о выемках, обысках и прочем. Ну вот всё то, на что раньше прокурор давал отмашку. В реальности — этот же функционал навесили, «размазав» на три-четыре судьи в довесок к их другим делам. Это создаёт заторы, и вдобавок — вылезает боком, уже когда производство доходит до суда (об этом в п.8).
7. «Лёгкие» виды меры пресечения, типа личного обязательства и порук, тоже утверждаются судом. Что увеличивает заторы и очереди к судьям. Хотя «лёгкие меры» может давать и сам прокурор, а к судье идти лишь за домашним арестом и взятием под стражу.
8. Негласные следственно-розыскные действия (НСРД) — прослушка, наружка, определение человека по телефону, — утверждаются судом примерно в течение месяца из-за тех же завалов.

В итоге, все вышеизложенные вещи являются причиной того, что от возбуждения дела по факту до вынесения пидозры может пройти года полтора. От предъявления подозрения конкретным людям до передачи обвинительного акта по ним в суд — ещё год. А дальше уже о суде.

9. Итак, дело дошло до суда. Точнее говоря, обвинительный акт о том, что Петя совершил такое-то преступление по ст. ХХХ, ст. YYY, ст. ZZZ, пришёл в районный суд. И по автоматическому распределению оно падает судье Коваленко. Что делает судья Коваленко, если не хочет себе лишнего геморроя? Ну когда дело резонансное, за подсудимого или против него уже ходоки выстраиваются, и так далее. Он возвращает акт «для устранения ошибок» прокурору. Опять же, если этот судья раньше был следственным судьёй по данному уголовному производству, на этапе досудебного расследования, то он даже не заворачивает обвинительный акт, а по закону подаёт на самоотвод. Учитывая, что следственных судей как «отдельных специалистов» в судах нет, и по одному длинному уголовному производству прокурор со следователем ходили за определениями к 4-5 судьям — ну кто был свободнее, к тому ушли, — то на самоотвод может сходу подаваться половина судейского корпуса.
10. Дальше, с возвращённым «на доработку» обвинительным актом начинается веселье. Вместо того чтобы за месяц-два «допилить» акт, прокурор должен идти обжаловать решение судьи о возврате акта в апелляцию. А затем — в кассацию. То есть, ещё полгода улетает на тяжбы с неясным исходом. Потому что примерно при Яреме в Генпрокуратуре решили, что количество возвращённых судами обвинительных актов – это плохой показатель для прокуроров, и надо с ним бороться. Вот и борются теперь.
11. Предварительное заседание – большой «Двач Alltogether», на него должны явиться все участники процесса, включая адвокатов. Собственно, если обвиняемые хотят затягивать начало рассмотрения дела, то как раз неявка адвокатов на предварительное заседание является самой распространенной причиной его переноса на месяц-два. Если адвоката три или четыре, то они все должны собраться.

Примерно так. Ещё раз напомню, что это были причины безбожно растянутого правосудия по мнению обычных следователей нацполиции и работников прокуратуры. Данный перечень интересен и сам по себе, и если «приложить» его к желаниям НАБУ сделать себе Антикоррупционный суд. В данном суде у НАБУ будет предельным быстрым рассмотрение ходатайств на доступ к документам и на НСРД. Если принять тезис об изначальной лояльности судей такого суда к Антикоррупционному бюро, то будут давать ту меру пресечения, которую просит следствие, и не будут заворачивать обвинительные акты.

Но никуда не денутся проблемы с экспертизой и загрузкой экспертов. А также все маленькие хитрости, которые есть у стороны защиты.

Это была первая часть истории о том, почему у нас всё так плохо с правосудием — с точки зрения правоохранителей. Во второй части — мнение адвокатов и их частичный комментарий прочитанных вами только что тезисов силовиков.

Информация о материале

Опубликовано: 19 декабря 2017

Гра в наперстки з ЄСВ

На початку жовтня Верховна Рада схвалила пенсійну реформу, яка має на меті так зване осучаснення пенсій. Документ підтримали більшість депутатів, точніше, 288 представників владних партій, і представили його як чергову #перемогу українського народу.

Безперечно, люди, які пропрацювали все життя, мають право на гідну старість і пенсії, а реформи потрібні і бізнесу, і суспільству. Проте не варто сприймати усі політичні заяви однозначно. Чимало рішень влади має подвійне дно, і прогрес в одному питанні може спричинити регрес в іншому.

Так сталося і з черговими змінами до оподаткування фонду зарплати штатних співробітників бізнес-компаній. Так, закон «Про внесення змін до деяких законодавчих актів щодо підвищення пенсій» запровадив новий принцип визначення максимальної бази нарахування Єдиного соціального внеску — ЄСВ.

З 1 січня 2018 року граничний поріг для нарахування 22% соціального внеску на фонд оплати штатних працівників зросте з 25 розмірів прожиткового мінімуму до 15 мінімальних заробітних плат і становитиме 55,8 тис грн.

«Масонські плани» фіскалів

Зміни стосуються передусім компаній, які гарантують високі офіційні зарплати для штатних співробітників, оформлених за трудовим договором.

Здавалось би, підвищення бази нарахування ЄСВ незначне, якщо розглядати його в контексті податкових нарахувань на одного співробітника. Коли ж накласти проекцію змін на загальний фонд всього штату працівників, то таке додаткове фіскальне навантаження на бізнес стає досить значним.

Якщо ж врахувати, що гарантований рівень мінімальної зарплати останнім часом зростає швидше, ніж встановлений мінімальний прожитковий мінімум, то збільшення бази нарахування ЄСВ прямо залежатиме від такого росту.

* — очікується з третього кварталу 2018 року

Простими словами, влада вирішила «зняти вершки» з «щедрих» роботодавців.

Це все не просто так. За даними керівника ДФС, надходження єдиного внеску на загальнообов'язкове державне соціальне страхування перевищило показник 2016 року на 43,8 млрд грн і це далеко не межа. Збільшуючи поріг до нарахування податку, можна перевиконати план і 2018 року, і навіть 2019 року. Дуже зручно.

При цьому у категорію додаткового оподаткування ЄСВ потрапляє не лише топ-менеджмент, а й спеціалісти, які завдяки кваліфікації, специфічній експертизі і конкурентному ринку праці отримують винагороду міжнародного рівня.

Максимальне охоплення ЄСВ

Зміни в розрахунку ЄСВ стосуються й експортно-орієнтованої ІТ-індустрії, де традиційно пропонуються одні з найвищих зарплат в Україні. Попри стереотипи про галузь ФОП, бізнес інформаційних технологій має різні моделі співпраці із спеціалістами, в тому числі найм працівників за трудовим контрактом.

Фактично 80-85% собівартості ІТ-рішень у компаніях становлять витрати на оплату праці кадрів високої кваліфікації. При цьому середня платня працівника у таких компаніях становить близько 2 тис дол або 54 тис грн.

Саме такий рівень винагороди забезпечує Україні конкурентну позицію на світовому ринку ІТ-рішень та утримує фахівців від трудової міграції за кордон.

Хоча за останні п'ять років тенденція до переїзду кваліфікованих ІТ-спеціалістів в інші країни тільки посилилася. Мотивацією є не стільки зарплата, скільки прагнення стабільності і вищої якості життя, які, на жаль, поки відсутні в Україні.

Однак найбільшою загрозою для розвитку ІТ-галузі, яку влада нібито готова підтримувати, є постійні та непередбачувані зміни законодавства.

Результат — поспішні рішення, що можуть спровокувати вихід з України окремих гравців галузі, податкові надходження від якої тільки зростають. За десять місяців 2017 року податкові надходження від ІТ зросли на 37%, а сама галузь є третьою за величиною експорту та єдина в Україні, що з 2014 року зросла на вражаючі 58%.

Наслідки росту бази розрахунку ЄСВ для ІТ

Як позначиться збільшення максимальної величини бази нарахування єдиного внеску на ІТ-ринку? Для прикладу розглянемо наслідки для невеликої компанії, штат 250 осіб, яка виробляє програмну продукцію та надає інформаційні послуги.

У 2018 році компанії необхідно сплатити до держбюджету додатково майже 8 млн грн за умови, що протягом 2018 року мінімальна зарплата не буде підвищуватися. Однак її зростання у передвиборний період неминуче. В результаті компанія отримає додаткове податкове навантаження на мільйони гривень.

Чи витримає компанія такий фіскальний тягар без скорочення штату? Чи можливо за подальшого непрогнозованого росту мінімальної зарплати планувати витрати?

Ні. Більше того, навіть незначне збільшення податкового навантаження стане ще одним аргументом для бізнесу стосовно доцільності розвитку офісів в інших країнах з більш лояльними до ІТ-галузі та стабільними податковими умовами.

Це приклад лише однієї компанії, а скільки таких компаній в інших секторах з високими зарплатами? Найголовніше — якою буде їх реакція на додаткове фіскальне навантаження: скорочення персоналу, перехід у «тінь» чи вихід з країни?

Такі ризики повинні були прорахувати автори законопроекту перед тим, як прив'язати розрахунок ЄСВ до мінімальної зарплати. Тимчасом прив'язку заробітної плати бюджетників до мінімальної зарплати скасували — тепер вона залежить від мінімального прожиткового мінімуму.

В результаті маємо чергове намагання влади вирішити проблеми наповнення бюджету коштом білого бізнесу, який і так сплачує всі податки.

Як не потрапити в халепу

Без сумніву, збільшення фіскального навантаження на фонд зарплати після чергової зміни мінімальної зарплати з часом почне непокоїти бізнес.

Саме тому необхідно терміново переглянути схвалену модель визначення бази нарахування ЄСВ з урахуванням всіх питань від індустрій з високими зарплатами. Одним з таких рішень може стати фіксація максимальної величини бази нарахування ЄСВ у вигляду суми або відсотка від нарахованої зарплати.

За останні роки в Україні відбулася сила-силенна економічних, політичних, галузевих заходів за участю влади, бізнесу, громадськості та експертів.

Представники компаній та бізнес-асоціацій постійно наголошують на важливості рішень та дій держави, які можуть суттєво покращити роботу експортних та інноваційних індустрій і сприяти зростанню економіки. Однак щоразу доводиться працювати ще наполегливіше, щоб знайти конструктив.

Правда, для інвесторів важливі не місця України в Doing Business чи Democracy Index, а людський капітал. Однак доки ухвалюватимуться необґрунтовані закони, з країни мігруватимуть мізки у пошуках безпечного і стабільного життя.

Информация о материале

Опубликовано: 19 декабря 2017