Главная
Закон национальной опасности
Политический эфир заполняют заклинаниями о неизбежном вступлении в НАТО. Сначала появляются бестолковые заявления президента о «государстве-аспиранте» и «долгожданном и логичном решении НАТО повысить уровень амбиций Украины относительно альянса». Поскольку амбиции Украины альянсу неподвластны, такие заявления вызвали ожидаемую и логичную реакцию: «Не было никаких изменений в политике». На официальной странице НАТО с украинцами провели ликбез по англо-украинскому переводу, заметив, что «название страны-аспиранта не меняет политику альянса относительно государства», поскольку aspirant country — это не государство с удостоверением аспиранта, а государство стремящееся (aspire) к членству.
Далее возникает пафосная инициатива руководителя государства внести изменения в Конституцию, указав в ней «стратегическую цель развития государства — членство в Европейском Союзе и членство в Североатлантическом альянсе», — якобы для того, чтобы сделать процесс натоинтеграции необратимым. И все эти движения происходят на фоне обсуждения законопроекта о национальной безопасности, недавно поданном президентом в парламент, который, опять же по его словам, «важен как для реформы сектора безопасности, так и для существенного шага на нашем пути в НАТО».
Можно в Конституцию Украины записать стратегическую цель — запустить ракету «Фалькон-9». Можно даже попытаться убедить Илона Маска признать наши намерения это сделать. Однако ракета от этого не построится и не полетит.
НАТО — безопасностное объединение, основанное на принципе «один за всех и все за одного». Для того чтобы коллективная безопасность работала, безопасностные институты, прежде всего армия и спецслужбы, должны быть совместными по своей философии и методам и способными к взаимодействию.
Как-то украинский политик с сарказмом спросил американского генерала, будут ли готовы США оказать военную поддержку Украине в случае полномасштабного вторжения России. На что американский генерал искренне рассказал о том, сколько украинских разрешений нужно и сколько времени на них пойдет каждый раз, когда в Украину нужно будет доставить американских военных или технику, и подвел итог с печальной иронией: «Пока что российским войскам намного легче попасть в Украину, чем американским».
Этот диалог сам по себе является достаточной оценкой как способности к взаимодействию, так и «уровня амбиций Украины относительно альянса». Верховный главнокомандующий, который в войне против мощного врага ищет союзников, должен не декларировать амбиции, а за четыре года сделать свою армию способной взаимодействовать с сильным союзником. Не потому, что это нужно НАТО или американцам, а потому, что меньшая «советская армия» Украины никогда не одолеет большую «советскую армию» России.
Бездеятельность в течение четырех лет войны настораживала. Но отсутствие каких-либо качественных изменений в реформировании сектора безопасности и обороны, включая кадровые назначения, оправдывали самой войной и формулой «жираф большой, ему видней». Закон о так называемой реинтеграции поставил под вопрос истинность намерений относительно натоинтеграции. Но законопроект о национальной безопасности дает все основания бить в набат — за декларациями о курсе к НАТО нам прокладывают другой путь.
Прежде всего, сама идея законопроекта о национальной безопасности возникла вследствие бездеятельности, которую, несмотря на декларации, наблюдали наши партнеры. Осознавая, что новых качественных законопроектов об обороне и вооруженных силах ожидать напрасно, возникла идея создать рамочный закон о национальной безопасности. Его первоначальной целью было хотя бы точечно изменить систему командования и управления вооруженными силами и ввести эффективный гражданский парламентский контроль над сектором безопасности и обороны, в частности над разведкой. Почти два года законопроект кочевал между секретариатом СНБО, Министерством обороны, Генеральным штабом и администрацией президента. Как результат — у нас очередной гибрид, не имеющий ничего общего ни с НАТО, ни с национальной безопасностью, и являющийся наилучшим образцом неосоветской, то бишь российской, школы нормопроектирования.
Безоговорочного признания заслуживает мастерство субъекта законодательной инициативы лишь в одном — способности выложить пустоту на тридцати пяти страницах. Поскольку те жиденькие нормы, которые несут содержательную нагрузку, является, скорее, угрозой, чем безопасностью.
Пустота — в разделе, посвященном демократическому гражданскому контролю. Гражданский контроль над сектором безопасности и обороны, несмотря на сложное название, означает очень простые вещи. Общество через парламентариев, которых оно избрало, должно контролировать: 1) как тратятся на безопасность и оборону деньги налогоплательщиков (оборонный бюджет); 2) как живет и работает солдат (боеспособность армии); 3) не будет ли военный, человек с оружием, безосновательно ограничивать права гражданского населения (введение военного положения); 4) защищены ли солдаты в условиях боевых действий (применение вооруженных сил).
Сейчас оборонный бюджет Украины в 80 млрд грн распределен «широкими мазками» аж на восемь линеек в таблице расходов. Более 60 млрд должно быть израсходовано на «укрепление обороноспособности». Только как мы с вами будем знать, укрепилась ли обороноспособность, а если укрепилась, то насколько, и в чем эту мощь, в конце концов, мерить? Чтобы почувствовать разницу: оборонный бюджет США детализирован на ста двадцати страницах, где расписана стоимость содержания каждого солдата и указана цена каждой единицы оружия. Эта информация является публичной, поэтому каждый американец может узнать, на сколько танков или солдат укрепилась обороноспособность Америки.
Детальной информации об украинских расходах на оборону нет не то что в публичном доступе, большая ее часть закрыта грифом государственной тайны — чтобы враг не узнал! Для врага в паспортах бюджетных программ Министерство обороны пишет «среднюю стоимость единицы бронетанковой техники». И пока враг мучится в поисках информации о стоимости производства украинского «Булата», скрытые государственной тайной 80 млрд стали вторым после нефтегазового сектора источником коррупции и разворовывания людских денег.
Поэтому неудивительно, что, предоставляя Украине техническую помощь и вооружения, партнеры Украины хотят убедиться, что их ресурсы, приобретенные их налогоплательщиками, не пойдут на коррупционный «распил». Однако в законопроекте о национальной безопасности вместо детализации контроля оборонного бюджета пересказывают общие полномочия Верховной Рады. Оно и понятно, ведь иначе президенту придется объяснить людям, почему два американских катера класса «Айленд», предоставленные Украине безвозмездно, почти год стоят в порту Балтимора, а Министерство обороны Украины в настоящее время закупает у «Ленинской кузницы» производство катеров класса «Гриша» за 800 млн грн.
Важным элементом гражданского контроля, в частности контроля над оборонным бюджетом, в демократиях является гражданский (не военный) министр обороны, подконтрольный парламенту. Именно министр должен отвечать за формирование оборонной политики и расходов на оборону. Законопроект действительно вводит гражданского министра, только подчиняет его президенту Украины. А под шумок делает подотчетным президенту еще и весь Кабинет министров.
Демократия невозможна без уважения к солдату. Солдаты не рождаются в военной форме и не являются собственностью генералов. Украинских солдат рождают, воспитывают и содержат украинские семьи. Солдаты нуждаются в такой же свободе и уважении к их достоинству, как и любой другой человек, включая одежду, пищу, быт и отношения. Военная обязанность ставит солдата в жесткую субординацию к высшему руководству и делает его уязвимым к командирскому произволу. Наиболее эффективным из доселе придуманных предохранителей является способность парламентера, представляющего украинские семьи, проверить, как к их детям относятся генералы.
Оборонный комитет Конгресса Соединенных Штатов согласовывает назначение с президентом всех американских генералов, оценивая, прежде всего, их этические достоинства. Таким образом, Конгресс контролирует также президента как верховного главнокомандующего. Поэтому в Соединенных Штатах невозможно унижение солдат, как на нашем полигоне «Широкий лан». А если бы подобное и случилось, то прокуроры преследовали бы генерала, унижающего солдат и армию, а не солдата, который сделал достоянием гласности фото такого унижения. В законопроекте о национальной безопасности вы не найдете упоминания об ответственности военных перед парламентом. Потому что президент верит, что гражданский контроль над военными осуществляет он сам. А его же, как известно, контролировать никто не смеет, ибо он не какой-то там американский, а украинский президент.
При таких обстоятельствах не следует надеяться, что болото на «Широком лане» высохнет. А вместе с тем не следует ожидать, что украинцы будут выстраиваться в очередь в ряды вооруженных сил, чтобы в том болоте побарахтаться.
Отдельной интригой законопроекта должно было стать установление парламентского контроля над спецслужбами. Чтобы немного отвлечь Службу безопасности от преследования украинского бизнеса и политических оппонентов президента. Законопроект даже предполагает создание парламентского комитета по вопросам разведки и спецслужб. Но, учитывая тотальный контроль президента над спецслужбами и разведкой, нынешние полномочия парламентских комитетов и тайный безопасностный бюджет, создание такого комитета изменит разве что траекторию финансовых потоков.
Систему парламентского контроля над введением военного положения разрушило еще и принятие закона о так называемой реинтеграции. Тогда в тело реинтеграционного закона вписали, что военные в мирное время могут ограничивать права человека, которые, согласно Конституции, мировому историческому опыту и здравому смыслу, можно ограничивать лишь в условиях военного положения. Поскольку если в условиях военного положения военные останавливают ваше авто, проникают в жилище или обыскивают, это можно обосновать боевыми действиями и соображениями безопасности. А если военные это делают в условиях мирного времени, это военная диктатура. Очевидно, что законопроект о национальной безопасности ситуацию не улучшает. И нам с вами еще придется узнать, с какой целью президент ввел условия для военной диктатуры, прикрыв их реинтеграцией.
Тем самым реинтеграционный закон разрушил и парламентский контроль над применением вооруженных сил. Законопроект о национальной безопасности ситуацию не исправляет. Поэтому не удивляемся, что наши военные, которым мы в 2014-м аплодировали за уничтожения врага, в 2018-м сидят на скамье подсудимых за убийство. Ведь без решения верховного главнокомандующего о применении вооруженных сил в связи с агрессией, каждого, кто применил оружие, можно судить за убийство по законам мирного времени. Также без парламентского контроля над применением вооруженных сил не следует удивляться, если однажды на Майдан или на Грушевского выедут украинские войска, но не для парада.
От законопроекта о национальной безопасности ожидали еще одного сверхважного изменения для вооруженных сил, которое умно названо «Системой командования и контроля». В жизни это означает ответственность за людей и материальные ресурсы во время подготовки и выполнения задач.
Мы радуемся, когда в Международном центре миротворчества и безопасности в Яворове солдаты стран — участниц НАТО готовят наши военные подразделения — вплоть до уровня батальона — командовать и управлять войсками, согласно стандартам альянса. Их учат, как не ожидать от генерала решения о выполнении задачи, а быть способным принимать его на уровне батальона, роты, взвода. В условиях боевых действий чем ближе решение к солдату, тем более защищенной является его жизнь. Потому что командиру боевого подразделения всегда видно лучше, чем в кабинете Генштаба.
Но как должны чувствовать себя наши наученные войска, когда они возвращаются к своим бригадам и их знания становятся несовместимыми с реальностью? Видишь угрозу — звони в батальон, батальон — в бригаду, бригада — в Генштаб, Генштаб — в штаб АТЦ, штаб АТЦ — в трехстороннюю контактную минскую группу… Как следствие — за четыре года войны мы не знаем автора ни одного приказа, кроме генерала Назарова, из которого в лучших традициях сделали козла отпущения. А войну для нас до сих пор ведет пресс-секретарь АТО.
Не лучше состояние дел и с ответственностью за материальные ресурсы. Водителя-механика танкового подразделения заставляют выплачивать 100 тыс. грн за ремонт танкового двигателя. И не имеет значения, что причастность его к поломке не доказана. В то время как из оборонного бюджета разворовываются сотни миллионов гривен, и танкоремонтным заводам из-за «откатов» остаются деньги только на новую зеленую краску, военная служба правопорядка и военная прокуратура тщательно выполняют планы взыскания убытков, причиненных технике и вооружению, с военнослужащих.
Изменения в системе командования и управления, предложенные в законопроекте о национальной безопасности, можно описать библейской формулой: есть один президент, который, как Бог, все сотворил и всем управляет. Правда, президент, в отличие от Бога, должен быть ответственным перед людьми. Законопроект действительно предлагает ввести должности отдельно главнокомандующего, отдельно начальника Генерального штаба и командующего объединенных сил. Однако нет никакого порядка взаимодействия между ними. Зато все они будут подчинены президенту, чтобы конкурировать и ни за что не отвечать. А будет отвечать за все министр обороны, у которого, как мы знаем, нет полномочий.
И вишенкой на пирожном национальной системы командования и управления, согласно законопроекту, должна стать уникальная роль секретаря СНБО. Который в принципе ни за что ни перед кем не отвечает, но который «осуществляет в период между заседаниями Совета национальной безопасности и обороны Украины (то есть всегда) координацию и контроль над выполнением центральными и местными органами исполнительной власти, правоохранительными органами, военными формированиями решений Совета национальной безопасности и обороны Украины, введенных в действие указами президента Украины». Можете поздравить вновь назначенного вице-президента.
Каждый раз, когда обсуждается гражданский парламентский контроль, кто-то замечает: «Да вы видели наш парламент? Что он может контролировать?» Но парламент таким и будет, пока люди не начнут выбирать тех, кому они готовы доверить контроль над расходованием своих денег и применением силы против себя.
Каждый раз, когда обсуждается изменение системы командования и контроля, кто-то предостерегает: «Армия во время войны не может менять систему командования». Но именно нынешняя система командования и управления стала одной из причин войны и остается сейчас главным препятствием для развития армии.
Без контроля над оборонными расходами, без изменения командования и управления вооруженными силами о вступлении в НАТО можно будет писать хоть в Конституции, хоть на заборе — эффект будет одинаков.
К сожалению, законопроект о национальной безопасности авторства президента несовместим не только с НАТО. Он несовместим с сохранением, развитием и эффективностью украинской армии, а следовательно — несовместим с жизнью украинского государства.
В ночь на 27 ноября 2014 г. под стенами украинского парламента журналисты выжидали, надеясь увидеть подписанное коалиционное соглашение. Тем временем в стенах парламента также выжидали представители четырех фракций будущей коалиции. Не хватало одной подписи — представителя БПП. Камнем преткновения стала единственная фраза коалиционного соглашения: «восстановление политического курса на реинтеграцию в Евроатлантическое безопасностное пространство и обретение членства в организации Североатлантического договора». Накануне подписания представители фракции имени президента озвучили требование руководителя государства и их ультиматум — они готовы подписать коалиционное соглашение лишь при условии изъятия фразы о намерении стать членом НАТО. По неофициальной информации, таким было предложение министра иностранных дел России, с которым он обратился к тогдашнему руководителю администрации президента.
Пятичасовое позиционное «стояние» завершилось далеко за полночь. Коалиционное соглашение подписали. Фразу о намерении стать членом НАТО сохранили. Но кажется, что именно в ту ночь президент Украины был искренним.
- Информация о материале
Топ-10 доріг на Харківщині, ремонт яких фінансувався у 2017 році
«Харківський антикорупційний центр» проаналізував на ремонт яких доріг в 2017 році витрачалися кошти обласною Службою автомобільних доріг.
Найбільше грошей пішло на ремонт дороги Київ-Харків-Довжанський по території області. Підрядником є ДП «Харківський облавтодор». За даними сайту «Є-Дата» на ремонт цієї дороги вони отримали близько 62 млн. грн.
Варто відзначити, що мова йде про проведення поточного середнього ремонту доріг – і це має бути не латання ям.
На другому місці опинилася траса, якщо її так можна назвати – Мерефа-Лозова-Павлоград. На її ремонт витратили близько 58 млн. грн. Підрядником є ТОВ «ДАФ-С». Зараз фірма має назву «Дороги України».
Власником фірми «ДАФ-С» є харків’янин Кирило Михайленко та киянин Дмитро Кашаєв і корпорація Dannera Commerce Corp, зареєстрована на Сейшелах.
Ще на чотири дороги витратили суми в діапазоні 28-30 млн. грн.
Зокрема, ТОВ «Автомагістраль-Південь» отримала майже по 30 млн. грн. на дороги Чугуїв-Милове та Харків-Вовчанськ-Чугунівка.
Власниками ТОВ «Автомагістраль-Південь» є мешканці Одеської області Валерій Коротков та Олег Наливанний.
Абсолютна більшість техніки, яку підприємство вказує в матеріально-технічній базі, орендована в ТОВ «Белогві». Засновник останнього є ВЕСПАРК БІЗНЕС ЛТД, зареєстроване на островах в Індійському океані.
Понад 28 млн. грн. витратили на ремонт дороги Краснокутськ-Богодухів. Підрядником є ТОВ «Євробуд-Плюс». Фірма належить Карену Антоняну.
ПАТ «Шляхове ремонтно-будівельне управління №33» отримало 28,1 млн. грн. на ремонт дороги Харків-Зміїв-Балаклія-Гороховатка. Саме на цій дорозі місцеві мешканці міряли висоту ям за допомогою торта «Рошен».
Акціонерами ПАТ «ШРБУ №33» є Володимир Шевченко, Олександр Іванюк, Михайло Іванюк, Петро Іванюк.
Майже 20 млн. грн. минулого року витратили на ремонт дороги Богодухів-Валки. Підрядником є ТОВ «Полтавабудсервіс плюс». Підприємство зареєстроване у Полтаві по вулиці Ковпака, 57а. Засновником є Костянтин та Олена Касай.
За даними полтавських ЗМІ, він син Івана Касая — екс-начальника Козельщинської філії Полтавського облавтодору.
На дорогу Лозова-Близнюки-Барвінково витратили майже 17 млн. грн. ремонт проводило ТОВ «Євробуд-Плюс».
Й десяте місце ми віддали ТОВ «Даф-С», яке отримало понад 15 млн. грн. на ремонт дороги Мерефа-Зміїв.
Якщо у вас є світлини теперішнього стан
- Информация о материале
«Мы имеем дело с гопниками»: власть отомстила борцам с коррупцией, а выиграть может Россия
Несмотря на критику со стороны Запада, в Украине так и не отменили электронное декларирование для антикоррупционных организаций, и активистам все-таки пришлось раскрыть свои доходы. Ни дискуссии в парламенте, ни призывы президента не повлияли на нардепов. К каким последствиям может привести злой интерес политиков к благосостоянию общественников и как ответит Запад, разбирался «Апостроф».
Еще весной 2017 года Верховная Рада внесла изменения в закон «О предотвращении коррупции», обязав подавать электронные декларации работников организаций, которые специализируются на борьбе с коррупцией и получают иностранные гранты. И уже к 1 апреля нынешнего года активисты наравне с политиками и чиновниками задекларировали все свое имущество и доходы.
В парламенте предприняли несколько неудачных попыток отменить введенную норму. Так, 22 марта сессионному залу предложили два законопроекта об отсрочке декларирования. Один – авторства Сергея Лещенко. Второй – главы фракции «Блок Петра Порошенко» Артура Герасимова. Но депутаты провалили голосование даже о включении законопроектов в повестку дня.
Подобная ситуация произошла и 3 апреля: Верховная Рада отклонила президентскую инициативу об отмене электронного декларирования и отказалась включить в повестку другие законопроекты по этому вопросу. Голоса неохотно давали в коалиции, хотя после 1 апреля там стали позиционировать себя ярыми борцами за справедливость.
«Общество уже увидело по 1,5 миллиона в год доходов у антикоррупционеров. Это больше, чем у президента, премьера, больше, чем у генпрокурора, - рассказывала с телеэкранов нардеп от БПП и представитель президента в парламенте Ирина Луценко. – Все увидели, кто есть кто. Теперь можно отменять».
Такие заявления показывают, что во власти, кажется, удовлетворили свое желание отомстить тем, кто активно борется с коррупцией в политических кругах и делает это за счет иностранного финансирования. Не под запись в коалиции с этим соглашаются.
«Мы имеем дело с гопниками, у которых даже нет денег на трамвай без грантов, - отозвался об активистах нардеп из «Народного фронта», с которым пообщался «Апостроф». – У одной моей коллеги-депутата после опубликования декларации ограбили квартиру. Вот пускай теперь и эти антикоррупционеры побывают в нашей шкуре». По мнению нардепа, в скором времени политические конкуренты, каковыми они считают представителей общественных организаций, будут требовать отменить декларирование для всех.
Кроме того, «фронтовик» отметил, что его политической силе пришлось играть в двойную игру и создавать для Запада видимость, что НФ готов поддержать отмену декларирования. «Но я бы отложил эту инициативу на несколько лет. Через какое-то время можно и отменить», - заявил депутат.
Также, по мнению источника, международным партнерам нечего будет ответить украинской власти, которая провалила отмену скандальной нормы. «Они уже два дня молчат», - иронизируют в НФ.
В БПП также не видят ничего крамольного в том, что заставили активистов играть по своим правилам. «Нужно контролировать финансирование общественных организаций», - заявил «Апострофу» представитель этой политсилы. Проваленное голосование в президентской партии пояснили «отсутствием консенсуса».
Действительно ли власть сделала новый шаг к конфликту с Западом? Ведь ранее в Евросоюзе достаточно жестко критиковали скандальное решение руководства Украины.
«Ситуация с е-декларированием для активистов системно ни на что не повлияет. Она только окончательно показала всем, кто еще сомневался, что в Украине коррумпированный политический класс, классовая ненависть к антикоррупционерам. Но это ничего не меняет, поскольку для Запада Украина – элемент его системного конфликта с Россией», - рассказал «Апострофу» источник в дипломатических кругах, пояснив, что какая-то отрицательная реакция международных партнеров может сыграть на руку РФ.
Нардеп Сергей Лещенко сомневается, что Запад будет молчать. «Будет негативная реакция. Но какая именно, они пока еще не решили», - уверенно заявил «Апострофу» парламентарий. Если же реакции не последует, значит, Украине дают еще один шанс все исправить.
Сторонников отмены декларирования в Раде не покидает надежда. «Вопрос поднимать стоит, и многое зависит от людей. Если они проявят активность, то есть шанс этот вопрос решить», - комментирует «Апострофу» нардеп от «Самопомочи» Елена Сотник, один из инициаторов законопроекта об отмене деклараций для активистов.
При этом депутат осталась недовольна безразличным отношением самих антикоррупционеров к сложившейся ситуации: «Я думаю, что неактивная позиция общественного сектора фактически позволила принять это решение. Не было ни давления с их стороны, ни заявлений, ни объяснения всех рисков, к которым может привести данное решение. Фактически за активистов боролись ряд депутатов, ЕС и американцы».
С такими высказываниями не согласны в общественном секторе. Исполнительный директор Transparency International Украина Ярослав Юрчишин напоминает депутатам, что активисты требовали отменить поправки к закону о декларировании с момента их принятия.
«Я не считаю корректными заявления депутатов, что мы ничего не делали. Да, мы не проводили массовые акции, что выглядело бы по-дурацки, потому что в стране есть более важные вопросы», - объясняет Юрчишин. Кроме того, добавил он, антикоррупционеры не раздували проблему, поскольку не боятся показать, как живут: «Должны ли мы быть главными спикерами в дискуссии против отмены декларирования? Как по мне, нет».
При этом глава украинского представительства Transparency International уверен, что подачу электронных деклараций для антикоррупционеров придется отменить, если Украина хочет интегрироваться в Евросоюз.
«Мы имеем право спросить у чиновников, которые получают зарплаты из наших с вами налогов, живут ли они по средствам или занимаются коррупцией. В нашем случае единственная цель декларирования – показать, что общественные активисты зарабатывают больше, чем в среднем в обществе. И направить на нас гнев тех, кто зарабатывает меньше», - считает Юрчишин.
По его прогнозам, вероятнее всего, е-декларирование для активистов отменят не раньше мая. Пока же 86 общественных организаций намерены обжаловать эту норму в Конституционном суде. Но учитывая, как долго рассматриваются вопросы в КС, быстрого решения ожидать не стоит.
- Информация о материале
Региональная власть против инвестора: что делать?
Инвестиционная политика в Украине определена так, что несмотря на сосредоточенность в Киеве государственных органов, отвечающих за инвестиции, так или иначе основной инвестиционный процесс осуществляется в регионах.
Именно от того, как встретят инвестора в регионе, зависит успешность конкретного проекта.
К сожалению, с учетом уровня коррупции у нас в стране и сложившегося десятилетиями подхода к «освоению» средств инвестора, очень многие интересные бизнес-проекты безвозвратно канули в Лету, так и не успев начаться.
Чаще всего виной этому являются нерадивые региональные чиновники.
Как же происходит оболванивание инвестора на практике?
Как правило, выходя на украинский рынок, инвестор попадает в руки конкретных региональных «решал».
Данные персонажи могут занимать различные общественные должности при областных государственных администрациях или же являются помощниками, советниками разных руководителей регионального уровня.
Основная цель данных граждан сводится к одному: получить как можно больше с инвестора на входе.
В этом случае искусственно создается целая лавина надуманных проблем, которые можно закрыть исключительно путем денежных выплат тем самым «решалам».
В этом случае применяются различные схемы, начиная, например, от оформления земельных участков, на которые претендует инвестор, на «свои» подставные структуры с последующим предложением выкупить их втридорога и заканчивая применением регуляторных барьеров по отношению к реальному инвестору.
Как же научиться бороться с вышеуказанными явлениями и одновременно улучшить инвестиционный климат в регионе?
Ответ на этот вопрос не может быть универсальным для всех регионов государства и будет зависеть от обстоятельств каждого инвестиционного проекта.
Тем не менее есть ряд инструментов, которые можно использовать в любом регионе вне зависимости от специфики проекта.
Стимулирование же местных властей относительно использования таких инструментов однозначно положительно повлияет на инвестиционный климат в регионе.
Одним из таких инструментов является публичность и открытость в контексте реализации инвестпроекта.
Это немного нарушает принцип «Деньги любят тишину», но следует учесть, что и страна у нас достаточно специфическая. Поэтому чем больше власть имущих лиц, бизнес-ассоциаций и прочих участников конкретного рынка будет знать об инвестиционной инициативе, тем лучше.
Публичность в инвестиционных процессах сведет к минимуму возможность нечистых на руку чиновников манипулировать инвестором и предотвратит навязывание непрозрачных схем в процессе реализации бизнес-проекта.
Диалог между региональной властью и инвестором должен вестись напрямую, без каких-либо посредников со стороны региона.
В идеале вопросами инвестиций в регионе должно заниматься соответствующее агентство регионального развития либо агентство по привлечению инвестиций.
Хотя создание подобных агентств во всех регионах и должно быть частью общегосударственной политики по улучшению инвестиционного климата в стране, но такие структуры сегодня существуют и эффективно работают лишь в некоторых регионах Украины.
В случае отсутствия подобного агентства может быть эффективен профильный департамент областной государственной администрации.
Наличие в регионе надежного партнера со стороны государства позволит быстро и качественно реагировать как на нарушения законодательства, касающиеся инвестиционного проекта, так и на проблемы организационного характера, возникающие в ходе его реализации.
Далее и инвестор, и региональная власть на подготовительном этапе инвестиционного проекта должны публично взять на себя определенные обязательства: региональная власть – содействовать в реализации инвестиционного проекта, а инвестор – должным образом выполнять свои инвестиционные и социальные обязательства.
Перечень подобных взаимных обязательств может быть оговорен в соответствующем меморандуме о сотрудничестве между областной государственной администрацией и потенциальным инвестором.
Такой меморандум не является юридически обязывающим документом для обоих участников и носит исключительно декларативный характер.
В то же время, несмотря на декларативный характер, открытость документа позволяет эффективно осуществлять общественный контроль реализации инвестиционного проекта на конкретной территории и тем самым снова-таки обеспечивает своего рода защиту от произвола чиновников на местах.
Правильное применение вышеупомянутых инструментов позволит потенциальному инвестору, заинтересованному в украинском рынке, избежать многих организационных проблем, возникающих на уровне отдельного региона, а также сэкономит немало денег.
Не стоит также забывать, что если в случае с региональной властью наличие посредников зачастую оказывает негативное влияние, то в случае с инвестором привлечение внешнего консультанта, понимающего специфику работы в конкретном регионе, может существенно облегчить процесс выхода на украинский рынок и в дальнейшем поможет в реализации инвестиционного проекта.
- Информация о материале
Кто посчитает чужие деньги. В конкурсе законопроектов о финансовой полиции — три проекта на одно место
4 апреля на сайте Верховной Рады был опубликован законопроект о правовых основах организации и деятельности финансовой полиции. Это уже третий документ подобного рода, предлагающий создать единый орган борьбы с финансовыми преступлениями
Авторами последнего законопроекта стали группа народных депутатов во главе с Татьяной Остриковой («Самопомич»). Ещё два законопроекта о Национальном бюро финансовой безопасности (НБФБ) зарегистрировали группа депутатов во главе с Андреем Журжием («Самопомич») и председатель парламентского комитета по вопросам налоговой и таможенной политики Нина Южанина (Блок Петра Порошенко). Аппарат Верховной Рады отметил проект Южаниной как основной, два других — как альтернативные.
Создание отдельного органа финансовых расследований — один из пунктов коалиционного соглашения. О его необходимости политики стали говорить в 2014 году, после ликвидации Министерства доходов и сборов. В том же году правительство Арсения Яценюка направило в парламент проект закона о службе финансовых расследований. Планировалось, что новое ведомство объединит в себе полномочия налоговой милиции, Министерства внутренних дел и Службы безопасности по вопросам экономических преступлений. Документ был подвергнут критике членами профильного парламентского комитета и затем отозван. Следующую попытку предприняли депутаты Верховной Рады VIII созыва в 2016 году. Законопроект о создании финансовой полиции был зарегистрирован группой народных депутатов в основном из состава фракций, входящих в коалицию. Исключением можно назвать «Батькивщину». В марте 2018 года документ был включен в повестку восьмой сессии, но до сих пор не рассматривался комитетами.
Что это такое
Новый орган финансовых расследований должен заменить налоговую милицию, которую «случайно» ликвидировал парламент. Напомним: принимая Налоговый кодекс на 2017 год, народные депутаты по технической ошибке исключили из документа раздел о налоговой милиции. В феврале 2017-го, во избежание юридической коллизии, председатель профильного комитета Южанина предложила парламенту вернуть полномочия налоговой милиции до принятия закона о службе финрасследований. Предлагаемые поправки были включены в проект закона о налогообложении наследства.
Министр финансов Александр Данилюк на своей странице в Facebook призвал тогда депутатов не поддерживать данную инициативу.
«Если парламент поддержит эти изменения, орган, который годами «кошмарил» бизнес, будет вновь легитимизирован», — пишет министр, уточняя, что законопроект о финансовой полиции будет доработан в скором времени.
Южанина на своей странице в Facebook усомнилась, что документ будет оперативно подготовлен, поскольку есть разные мнения о стадии его готовности. «По данным министра финансов, он был почти на стадии регистрации в Верховной Раде, но буквально вчера поступила информация о том, что Кабинет министров создал рабочую группу для подготовки законопроекта о финансовой полиции (или службе финансовых расследований)», — пишет Южанина.
При рассмотрении документа в сессионном зале между ними возникла перепалка.
Между тем законопроект о налогообложении наследства был принят без поправок Южаниной. В марте Кабинет министров поддержал законопроект Министерства финансов о создании службы финансовых расследований. Премьер-министр Владимир Гройсман заявил, что будет просить парламент поддержать документ после того, как он будет одобрен Национальным советом реформ при президенте (совещательный орган с рекомендательными функциями. — Фокус).
Законопроект был возвращён на доработку, поскольку не учитывал позиции МВД, не показывал аналитической работы будущего органа, не обсуждался с общественностью.
Во время ежегодного послания к парламенту осенью прошлого года президент Пётр Порошенко подчеркнул, что вопрос создания службы финансовых расследований (СФР) давно перезрел. Создаваемый орган должен заняться аналитической работой, а не давлением на бизнес, считает глава государства. «Конечно, новая служба должна иметь весь спектр полномочий для противодействия экономической преступности. Как правоохранительный орган демократического общества СФР будет полностью независимым в своей деятельности, но будет находиться под полным парламентским контролем», — утверждал Порошенко.
В итоге глава государства поручил Южаниной разработать соответствующий законопроект.
Три варианта
Предлагаемый Южаниной проект наделяет будущее НБФБ правом борьбы с уклонением от уплаты налогов и контрабандой, а также расследованием дел о хищении государственных средств. Проверки бизнеса возможны только в случае установления фактов неуплаты части налогов. Структура имеет свое силовое подразделение, подотчётна парламенту. Директор бюро назначается и увольняется президентом. Председателя бюро должна выбирать конкурсная комиссия, в состав которой входит по три человека от Верховной Рады, Кабмина и президента. Треть от общей численности парламента может рекомендовать президенту уволить директора НБФБ. В документе не говорится о ликвидации экономических структур СБУ и МВД. Но, по словам Южаниной, эти вопросы необходимо решать путём внесения изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Планируемая численность будущей структуры — до четырёх тысяч сотрудников.
В альтернативных законопроектах будущий орган предлагается наделить исключительно аналитическими функциями без силовых структур. Руководство будет назначать правительство по рекомендации министра финансов. Кандидаты проходят отбор конкурсной комиссии из девяти человек. В варианте финансовой полиции Остриковой: по три от общественного совета при созданном органе, Кабмина и экспертов международных организаций по вопросам борьбы с нелегальными финансами. В проекте Журжия — три члена общественного совета, по одному от двух профильных комитетов Рады, министра финансов, агентства госслужбы, съезда адвокатов и всеукраинской конференции прокуроров. Предельная численность служащих НБФБ в проекте Журжия — до 3 тыс., в проекте Остриковой — до 1,5 тыс.
Следует отметить, что проект Южаниной зарегистрирован в Раде 19 марта 2018 года. Альтернативный проект Журжия появился на следующий день после поста на Facebook народного депутата Мустафы Найема (БПП), в котором он критикует инициативу главы профильного комитета.
Два начала
«Мы писали свою модель НБФБ, учитывая европейский опыт, по которому уже прошли Литва и Румыния. Директора назначает президент — это говорит, что бюро будет удалено от исполнительной власти, то есть сможет проверять работу министерств и министров. Это своего рода финансовое Национальное антикоррупционное бюро. Коллеги писали свой проект как замену налоговой милиции, мы же пошли дальше — решили перескочить этот этап и создать единый орган, который будет работать на аналитических данных», — поясняет Фокусу свою идею Южанина.
В свою очередь, народный депутат Журжий отметил, что за основу его законопроекта был взят документ, который разрабатывал министр финансов в 2017 году. «Там было много доработок, но основу мы взяли из того проекта, приняв во внимание замечания Нацсовета реформ», — говорит Фокусу народный депутат.
По словам народного депутата Остриковой, законопроекта, разработанного Министерством финансов, не существовало. Документ на самом деле был её инициативой, с незначительными правками министра. «В 2016 году я зарегистрировала законопроект о финполиции. В то же время ко мне обратился министр Данилюк с предложением поспособствовать с его продвижением в Раде. Напомню, что фракция «Самопомич» тогда уже ушла в оппозицию, надеяться на поддержку коалиции было смешно. В министерстве поменяли названия органа на Службу финрасследований, поменяли состав конкурсной комиссии по отбору руководства будущего ведомства. Также прописали должность министра, не уточнив какого, который должен координировать работу службы. В моём случае был указан министр финансов», — рассказывает Фокусу Острикова. Она отмечает, что проект Журжия, по сути, является проектом, который был передан в Министерство финансов.
«Поняв, что это предприятие безнадёжно, я в течение двух лет собирала выводы от СБУ, МВД, Кабмина, профильных юристов и экспертов. В результате был написан новый законопроект о финполиции, в котором были учтены все положительные инициативы Южаниной. Мы предлагаем, чтобы финполиция была центральным органом исполнительной власти, но без силового блока. Это исключит попытки влияния на силовиков разными органами власти. Мы приняли во внимание решение Конституционного суда, что полномочия президента нельзя расширять более, чем это указано в Основном Законе», — рассказывает Острикова.
На просьбу Фокуса дать комментарий по поводу законопроекта Остриковой о финансовой полиции Южанина ответила отказом, мотивируя это тем, что ещё не до конца изучила документ. Но депутат отметила, что присутствует «конфликт интересов» с альтернативным проектом Журжия.
«У нас конфликт интересов с РПР (Реанимационный пакет реформ. — Фокус), у них грант на этот проект, деньги заплачены за то, что писали для Данилюка. Мы же писали свой документ сами и бесплатно. Поэтому сейчас многие эксперты активно критикуют наши предложения. Мы уже три недели пытаемся разъяснить, донести наши инициативы до общественности и бизнеса», — утверждает Южанина.
Ходят слухи
С прошлого года время от времени всплывают слухи о возможной отставке министра финансов Александра Данилюка. В июле 2017 года Печерский районный суд Киева обязал Генеральную прокуратуру открыть против министра уголовное производство по факту уклонения от уплаты налогов. В сентябре производство было закрыто «ввиду отсутствия состава уголовного правонарушения». Сразу несколько депутатов из фракции «Народного фронта» off record говорили Фокусу, что законопроект Южаниной о НБФБ — это ещё одна попытка указать на непрофессионализм министра. Конфликт между политиками давно перешёл в публичную плоскость.
«Вспомните, как летом прошлого года Журжий показывал письмо членов комитета Южаниной к премьеру Гройсману с обвинением Данилюка в непрофессионализме. Понаблюдайте за интервью Южаниной, она редко упускает возможность «укусить» министра. Конфликт начался не с поправок о налоговой милиции, а после голосования о НДС-облигациях, которые она готовила. Тогда в сессионном зале Гройсман по совету Данилюка высказался против них, в итоге их провалили», — делится своим мнением собеседник Фокуса.
«Южанину называют близкой к Игорю Кононенко (заместитель председателя фракции БПП. — Фокус). В свою очередь, Данилюку покровительствует Гройсман, он ему полностью доверяет», — объясняет Фокусу депутат, пожелавший остаться не названным.
Несколько дней назад парламентский фотокорреспондент Богдан Бортаков разместил у себя на Facebook фотографию переписки в корпоративном чате одного из народных депутатов. В ней собеседники обсуждают вопрос неучастия в голосовании за законопроекты, поданные Министерством финансов.
О конфликте с Данилюком Южанина говорить отказывается. Она рассчитывает, что законопроект о НБФБ будет рассмотрен и принят до конца года. «У нас есть поддержка половины фракции БПП и «Народного фронта». Ещё половина внефракционных высказывается в его поддержку. Закон нужно принимать в этом году, поскольку орган заработает только через девять месяцев», — говорит она Фокусу.
Правда, существует вероятность, что документ могут отложить до выборов. Все три объёмных документа могут зависнуть в профильном комитете — по законодательному обеспечению правоохранительной деятельности.
- Информация о материале
«Вместе — против мин»?..
Разминирование и минная безопасность — темы не самые популярные в центральных украинских СМИ. В течение года о них вспоминают в основном в новостях, когда появляются человеческие жертвы, или же ближе к 4 апреля — Международному дню просвещения по вопросам минной опасности и помощи в деятельности, связанной с разминированием (утвержден Генассамблеей ООН в 2005 году).
Между тем тема минной безопасности для нас актуальна как никогда. На сегодняшний день Украина — одна из наиболее загрязненных минами и взрывоопасными предметами стран. Наиболее сложная ситуация — на Востоке, где военные действия продолжаются уже четыре года, и где взрывоопасные предметы приводят к гибели и травматизации людей. Так, согласно данным УВК ООН по правам человека, с 14 апреля 2014-го по 15 августа 2017 года погибло минимум 2558 гражданских лиц (среди них — 242 ребенка), подавляющее большинство из них (около 1700 человек) — от мин и неразорвавшихся боеприпасов.
В 2017 году в результате подрыва на минах погибли или были ранены 240 мирных жителей. 6 февраля 2018 года трое детей (3, 9 и 14 лет) получили тяжелые ранения в результате разорвавшегося у них в руках неизвестного взрывоопасного предмета, найденного ими на улице в Красногоровке. В зоне минного риска сегодня — около двух миллионов украинцев. В критическом состоянии — объекты инфраструктуры: доступ к ним часто невозможен из-за загрязнения неразорвавшимися снарядами и самодельными взрывными устройствами. Наземные мины также значительно сократили способность людей свободно передвигаться через пять КПП, на которых ежемесячно фиксируются миллионы пересечений.
По мнению главы делегации Международного Комитета Красного Креста (МККК) Алана Эшлиманна, в теме минной безопасности есть несколько аспектов. Первый — это национальная система.
Проблема в том, что в Украине до сих пор отсутствует законодательство по противоминной деятельности, что препятствует правильной организации работы по разминированию. Нет единого национального органа, ответственного за действия, в которых принимают участие многие ведомства. Де-юре сегодня это Минобороны. Де-факто — на нем лежит ответственность за разминирование территории 5 км и ближе к линии разграничения. За зону от 5 км и далее от линии разграничения отвечает ГСЧС. Сейчас в ВР идут дискуссии о представлении законопроекта по гуманитарному разминированию. По сравнению с вызовами, стоящими перед Украиной, нынешней активности по разминированию недостаточно. Необходима более четкая координация между ведомствами и организациями, а также направленность большего количества ресурсов на создание карт опасных территорий и проведение их маркировки. Однако есть ощущение, что минная безопасность не является одним из главных приоритетов деятельности государственной власти в Донбассе, отметил Алан Эшлиманн.
Еще один аспект — имплементация и уважение к международному гуманитарному праву. Украина — в числе 160 стран, подписавших Оттавскую конвенцию, а также Конвенцию о запрете или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, наносящих чрезмерные повреждения или имеющих неизбирательное действие. В соответствии с международными обязательствами, Украина уничтожила более 2 млн запрещенных к использованию противопехотных мин (с 1997 года в мире было уничтожено более 40 млн таких мин). Однако, по словам Алана Эшлиманна, на территории нашей страны (и не под запретом) находится около 24% средств транспортировки противопехотных мин. Кроме того, практика показывает, что очень сложно доказать, кто именно установил запрещенную мину. Каждая сторона обвиняет другую, и установить реальную картину сложно.
Например, Россия подписантом Оттавской конвенции не является. По словам начальника Управления экологической безопасности и противоминной деятельности полковника Максима Комиссарова, на востоке Украины РФ использует мины советского производства, которых на территории нашего государства уже нет. На освобожденных территориях Донецкой и Луганской областей украинские саперы находят противопехотные мины нажимного действия ПМН-2. Ими также была обезврежена осколочная мина направленного действия МОН-50, под которой стояла мина-ловушка МЛ-8, которая производится только в России. Очень часто выявляют мины, изготовленные после 1991 года и не используемые Украиной.
По предварительным оценкам Управления экологической безопасности и противоминной деятельности Минобороны (для уточнения необходимо осуществить нетехническое обследование всех территорий, что возможно только после полного прекращения боевых действий и взятия под контроль государственной границы Украины), общая площадь загрязненных минами и взрывоопасными предметами территорий составляет около 7 тыс. кв. км на подконтрольной территории и около 9 тыс. кв. км — на оккупированных территориях Донецкой, Луганской областей и АР Крым. Из них на подконтрольной территории было проверено лишь около 260 кв. км (3,7% потенциально опасной территории) и уничтожено более 340 тысяч взрывоопасных предметов. Наибольшие усилия по разминированию были сосредоточены на восстановлении элементов инфраструктуры, таких как газо- и водопроводы, линии электропередач, железнодорожные пути и т.д.
Многие эксперты говорят, что, исходя из международного опыта, один год войны равнозначен 10 годам работы по разминированию «загрязненных» территорий. Технический советник по вопросам противоминной деятельности ОБСЕ Мильенко Вахтарич считает, что и несколько месяцев военных действий могут привести к многолетним работам по ликвидации их последствий: «Самая большая проблема заключается в том, что нет карт, информации, записей о том, где и как используются взрывоопасные предметы. Из-за этого вы можете годами исследовать «зараженную» территорию (измерять ее, определять специфику) и только после этого — расчищать. Сам процесс разминирования происходит быстро, если есть все данные и записи. Проблема не в том, чтобы уничтожить мину и неразорвавшийся боеприпас, а в том, чтобы их найти.
В Украине много хороших специалистов по разминированию. Требуется лишь выстроить процесс, в частности поиск и определение требующих очистки территорий. Именно это отнимает много времени. В Хорватии война шла четыре года (1991–1995 гг.). «Загрязненные» территории мы расчищаем уже 20 лет. Завершить процесс рассчитываем в 2027-м — еще через 10 лет. Босния, в которой война также продолжалась 4 года, — намного дальше от результатов Хорватии. То есть математические формулы тут не работают. Все зависит от того, как в стране организован процесс. Если страна сделает это быстро — расчистка территорий займет меньше времени. Если же ходить кругами, оттягивая решение задачи, на это уйдут многие десятилетия».
Даже несмотря на то, что поддержка международного сообщества в деятельности по разминированию в Украину была направлена очень быстро. По словам старшего сотрудника проектов ОБСЕ Джеффри Эрлиха, обычно это происходит по окончании военных действий. «Но мы работали с ГСЧС еще до начала конфликта, — отмечает он. — За более чем два года работы на свои программы по противоминной деятельности в Украине офис ОБСЕ направил уже около 2,5 млн евро. Средства были потрачены в основном на закупку оборудования по разминированию для проектных партнеров (Минобороны, ГСЧС, ГССТ), оборудования для создания системы управления информацией с помощью программного обеспечения IMSMA (компьютеры, серверы), помощь в развитии учебной программы по подготовке саперов (тренинги), и главный компонент — развитие украинского законодательства по противоминной деятельности.
Около 1 млн евро в год — это кажется очень большой суммой. При этом надо понимать: ОБСЕ не проводит разминирование самостоятельно, а лишь помогает это делать государственным структурам. Расходы международных некоммерческих профильных фондов, которые проводят работы по разминированию в Украине с 2016 года (швейцарский FSD, датский DDG и британский HALO Trust. — Авт.), могут быть значительно выше».
Еще один важный и, пожалуй, первоочередной аспект противоминной деятельности — информирование населения о минной опасности. К этой деятельности ныне привлечены все операторы, как национальные, так и международные. Значительные усилия в этом направлении прилагают также МККК и ЮНИСЕФ,
Так, с апреля 2014 года МККК организовано около 500 лекций для 27 тысяч человек в 134 населенных пунктах. Фокус — прежде всего на учениках и студентах (школы и другие учебные заведения) в населенных пунктах вблизи линии разграничения, но также и на учителях и общественных лидерах, работающих с разными категориями людей. МККК также распространяет информационные буклеты, а недавно начал выпускать комиксы для детей. Сотрудниками установлено около 20 тысяч знаков, предупреждающих о минной опасности. В основном в местах, где люди пересекают линию разграничения. Также устанавливается специальная лента, ограждающая опасные места.
«На территориях, уже безопасных для проживания, мы также активно помогаем местным громадам начать новую жизнь, чтобы они могли сами себя прокормить, — говорит Алан Эшлиманн. — Например, обеспечиваем кормами для животных и семенами. Конечно, на территории, загрязненной минами, это невозможно. Там перед жителями этой зимой стояла другая проблема — они не могли заготовить дрова для обогрева. Для них мы применили специальную программу «Инвентаризация» (подготовка к зиме).
Также мы финансово помогаем раненным мирным жителям и их семьям. Многим нужна реабилитация, протезирование. Очень важно, чтобы люди могли вернуться к нормальной жизни. Все наши действия мы согласовываем с местными властями».
Программу по информированию детей о минной безопасности ЮНИСЕФ начал в 2014 году. «Мы работаем в двух направлениях, — говорит руководитель программ коммуникации и развития ЮНИСЕФ в Украине Анна Суходольская, — образовательные тренинги и уроки для детей, учителей и местных лидеров, а также информационные кампании для детей и родителей.
С начала программы тренинги по минной безопасности прошли более 200 тысяч детей. На них, совместно с партнерами (DDG и FSD), мы обучали детей правилам минной безопасности. Также более 500 учителей мы научили проводить такие тренинги для детей самостоятельно. А в 2017 году мы впервые обучали проводить тренинги детей и подростков. 30 участников тренинга теперь могут обучать своих ровесников правилам минной безопасности.
«Мы используем развлекательно-обучающий подход, — продолжает менеджер коммуникационных программ ЮНИСЕФ в Украине Сергей Прохоров. — Недостаточно сказать подростку «Не подходи» или «Не поднимай». Детей необходимо заинтересовать чем-то новым, необычным, привлечь их внимание и вовлечь в образовательный процесс. Именно поэтому мы создали первый в Украине образовательный комикс для детей на тему безопасного поведения с минами и взрывчатыми устройствами. Над комиксом работали рекламное агентство, команда иллюстраторов и сценаристов, эксперты по противоминному образованию и психологи. Более 500 тысяч экземпляров комикса «Суперкоманда против мин» мы раздали детям и подросткам в Донецкой и Луганской областях. Все школы на Востоке также получили от ЮНИСЕФ дневники, наклейки, плакаты и тетради с героями комикса, каждый из которых обучает «своему» правилу безопасного поведения.
Наш комикс стал основой для сайта www.inforce.team — одного из главных компонентов информационной кампании в Интернете для подростков. А в 2017 году мы анимировали героев, и теперь для детей и подростков есть серия мультфильмов, которые посмотрели уже более 700 тысяч человек.
В 2015 году в Украину приезжал Посол доброй воли ЮНИСЕФ и кинозвезда Орландо Блум. Тогда мы сделали видео, в котором он рассказал детям об основных правилах минной безопасности. Его посмотрели уже более 2,4 млн детей и взрослых в Украине. А в 2017 году совместно с «Країною Мрій» мы проводили фестиваль «Ты среди своих» в Донецкой и Луганской областях, где были специальные обучающие сессии для детей и подростков.
Параллельно с информационной программой для подростков мы проводили и информирование для детей младшего возраста и для родителей. Получить информацию для собственной безопасности и больше узнать о том, как рассказывать детям о безопасном поведении, родители могут посмотреть на сайте. Мы также создали образовательные мультфильмы для детей младшего возраста.
В 2018 году мы планируем расширить обучение детей проведению тренингов по минной безопасности. Мы видим, что это очень эффективно. По предварительным оценкам, дети, которых обучали дети, демонстрировали лучшие знания, чем те, кого обучали взрослые.
Измерение уровня знаний и восприятия информационных кампаний мы проводим регулярно. Показатель способности распознать опасные и подозрительные предметы среди подростков в прошлом году увеличился на 20%. 84% тинейджеров знают, что делать, когда видят такой объект. Однако мы также увидели, что самыми уязвимыми являются дети младшего возраста — до 12 лет. Чаще всего в прошлом году жертвами опасного поведения с неразорвавшимися предметами становились дети дошкольного и младшего школьного возраста. Поэтому мы сейчас планируем направить образовательную активность именно на них. Например, нельзя давать в руки детям муляжи мин, гранат, любых взрывных устройств — неприемлемо их трогать или разбирать. Это элементарное правило, основанное на поведенческой психологии, в Украине, к сожалению, не соблюдается. В прошлом году вместе с партнерами, на основе международных стандартов и практик противоминного образования, мы создали пособие для учителей. Оно уже получило одобрение Минобразования, и теперь необходимо его внедрить в школьную программу на Востоке».
- Информация о материале
Страница 77 из 2102
