Главная

Війна компроматів

Минуло три тижні з моменту останнього скандалу всередині фракції «Блок Петра Порошенка», як депутати посварилися знову.

Причини дві – майбутня структура Кабміну і зміни в уряді, що досі невідомі депутатам, і звинувачення в корупційних діях, які лунають в бік першого заступника голови фракції Ігоря Кононенка та депутата Сергія Березенка.

На тлі цього лунають і інші звинувачення в корупції.

Цього разу з боку голови Одеської облдержадміністрації Михеїла Саакашвілі, який під час антикорупційного форуму в Одесі звинуватив найближче оточення прем’єр-міністра Арсенія Яценюка – депутатів Андрія Іванчука та Миколу Мартиненка, а також олігархів Ігоря Коломойського та Ріната Ахметова, чиї інтереси пов’язують з Арсенієм Яценюком. Саакашвілі заявив, що в результаті схем, розроблених цими людьми, Україна щорічно втрачає 5 млрд доларів.

При цьому голова Одеської ОДА забув згадати про найближче оточення президента – того ж Ігоря Кононенка і Сергія Березенка, щодо яких усе частіше лунають звинувачення.

Губернатор Одеської області пообіцяв надати документи, що доводять факти корупції в прем’єрській команді. Президент Петро Порошенко поки що залишається осторонь скандалів, не коментуючи їх.

Все це відбувається на тлі візиту до України віце-президента США Джозефа Байдена та майбутнього річного звіту уряду 11 грудня, коли Кабмін Яценюка втратить імунітет та може бути відправлений у відставку.

Сварка. Акт другий

Вечірнє засідання фракції БПП почалося з запитання Мустафи Найєма щодо звинувачень Саакашвілі в бік Кабміну і уряду, а також про майбутню структуру Кабміну.

Голова фракції Юрій Луценко відповів, що усе залежить від парламенту і почав говорити про необхідність затвердження нового податкового кодексу і бюджету.

Але тут руку підняв Єгор Фірсов, який запізнився на початок засідання, і запитав, якою все ж буде структура уряду і чому кандидати взагалі не обговорюються.

– Ми, наприклад, вважаємо, що необхідний прем’єр з питань євроінтеграції. Так давайте проведемо дискусію, чого ми чекаємо?– почав Фірсов.

У цей момент руку підняв заступник голови фракції Ігор Кононенко, який заявив, що бачив структуру нового складу Кабміну.

– Він почав якось не дуже зрозуміло пояснювати, що те міністерство – туди, те – туди. «Укрспирт» до того міністерства, ще щось, – говорить один із депутатів.

Але його перебив Луценко, сказавши, що обговорення структури – не на часі.

– Так, дійсно. Ви праві, – сказав Кононенко.

Це викликало чергове обурення Найєма.

– Ну, слухайте, колеги. Чому Кононенко бачив цю структуру, а ми ні? – обурився він.

Луценко відповів, що не чув, щоб обговорювалася інша кандидатура на пост прем’єр-міністра, окрім Арсенія Яценюка, але пожартував, що після звинувачень Саакашвілі, вона може з’явитися.

Найєм заявив, що питання не лише в тому, що Яценюк домовляється із олігархами та лобіює їхні інтереси – так само робить президент, який знаходить спільну мову із Фірташем чи Коломойським, про що олігархи самі розповідають.

Луценко почав сперечатися із Найємом через те, що останній не погодив із ним своє входження до колегії міністерства внутрішніх справ. А також, що Найєм хотів очолити поліцію за його спиною, фактично зрадивши президентську команду. Як відомо, у президента Порошенка не прості відносини із міністром внутрішніх справ Аваковим. Перехід в поліцію фактично розглядається депутатами як перехід в інший політичний табір.

В якийсь момент не витримав один із заступників голови фракції Олександр Третьяков.

– Що за фігня? Саакашвілі гнав на Мартиненка. Чому Саакашвілі гонить на Мартиненка, це губернатор чи громадський діяч? – почав обурюватися він.

За Саакашвілі заступився Найєм, зазначивши, що той висловив позицію у вихідний день, тобто не в робочий час.

Після цього руку підняв Іван Мельничук, який вимагав від Фірсова вибачитися за інтерв’ю «Главкому», де той заявив, що йому соромно сидіти за одним столом з Сергієм Березенком і звинуватив Ігоря Кононенка в корупції.

Позицію Мельничука підтримав і інший депутат – Олексій Гончаренко.

– Це інтерв’ю не відповідає стандартам етики, яка може бути між колегами по фракції, – почав Гончаренко.

Далі слово взяв роздратований Луценко.

– Я прошу, припиніть називати злодіями усіх. Є два варіанти: або заява тут на фракції про те, що ви пишете в НАБу, або закрийте рот. Так не можна! – Луценко був дуже злий.

– Якщо ми будемо мовчати щодо повідомлень про корупцію, що з’являються в пресі щодо наших з вами соратників, це буде неправильним – ми або реагуємо, або покриваємо це, – заявив у відповідь Віктор Чумак.

Він повідомив, що під час Антикорупційного форуму в Одесі передав заступнику голови НАБ Гізо Углаві дві заяви про злочин, де були прямо вказані люди з президентської команди.

– Я вимагаю припинити «срач» в ЗМІ перед заявами в правоохоронні органи, – сказав Луценко, який після цього звернувся до Фірсова, запитавши, чи підписав той заяву проти Кононенка.

– Заява в правоохоронні органи є і не тільки від мене одного, – почав Фірсов.

– Я тебе питаю, – роздратовано говорив Луценко, – ти підписав заяву проти Кононенка?

– Ні, я не підписав, – сказав Фірсов, пообіцявши, що систематизує усі матеріали, що є у нього щодо Ігоря Кононенка і Сергія Березенка, та подасть їх усі в правоохоронні органи. Він готовий також озвучити це публічно під час засідання фракції, не виносячи це у пресу, щоб у кожного депутата була можливість доповнити це своїми фактами.

– Якщо ти хочеш так робити – це буде чесно. Не можна називати свого керівника злодієм без заяви в правоохоронні органи. Поки ти його не написав – треба вибачатися, – відповів Луценко, додавши, що Фірсов почав не з Фірташа (деякі колеги депутата пов’язують його саме з ним – УП), а з Кононенка.

На це Фірсов порадив прочитати його останній допис в блозі на УП, який саме стосувався Фірташа. Мовляв, улюбленців у нього немає. Далі він оголосив, що має факти про ситуацію навколо SkyMall, де замішаний ще один депутат від БПП Олександр Грановський, близький до Кононенка. Фірсов згадав й про ОПЗ, членом наглядової ради якої є колишня помічниця Грановського Ольга Ткаченко.

– Факти подаються в ГПУ, яка не порушує кримінального провадження навіть! Що з цим робити? – обурювався Фірсов.

На це Луценко порадив йому читати закон, зазначивши, що зараз ГПУ не займається цим і треба писати в НАБу.

– А що робити, якщо НАБу протягом трьох місяців не відреагує? – запитав Фірсов.

– Припинити істерику і вчити «матчасть», – сказав Луценко розкритикувавши заяву Фірсова щодо кримського підприємства Фірташа «Титан», вимкнення якого начебто може привести до техногенної катастрофи.

– Якщо я був в команді Черновецького, то одразу корупціонер? – поскаржився ще один фігурант депутатського обвинувачення Сергій Березенко. На це Віктор Чумак відповів, що за корупцію, що розвів Черновецький на посаді мера Києва, Березенко також відповідальний.

Далі депутатів вже було не зупинити – лунали вигуки і взаємні обвинувачення.

За словами одного із депутатів, перед тим, як поїхати в Адміністрацію президента на нараду, Луценко пригрозив депутатам, що у разі, якщо продовжиться поливання одне одного брудом, він складе повноваження голови фракції.

Таку спробу Луценко вже здійснив на початку липня цього року після того, як частина депутатів від БПП проголосували за скандальний законопроект щодо реструктуризації валютних кредитів. За кілька днів Луценко відізвав свою заяву.

Але за інформацією УП тоді він поставив Порошенку умову – якщо на фракції продовжуватиметься безлад, він у грудні піде з посади.

Наприкінці засідання фракції взяв слово Ігор Кононенко. Він вкотре заперечив усі звинувачення і розповів, що кожного року декларує мільйони. Мовляв, ховати йому нічого.

– Я не та людина, яка буде виносити в ефір внутрішні чвари під час засідання фракції. У нас є інші виклики зараз – податковий кодекс, бюджет, прем’єр, корупція. Дайте нам можливість працювати. Щодо фракції не хочу коментувати – для мене це як стосунки з дружиною, – сказав він Кононенко в коментарі УП наступного дня.

Мирив фракцію наприкінці її засідання Віктор Король, який майже 10 хвилин намагався заспокоїти депутатів.

– Якщо є якась інформація щодо корупційних зловживань чи діянь, треба діяти відповідно до законодавства. Передай, будь-ласка, правоохоронним органам, і сприяй встановленню істин. Це говорили усім членам фракції, – пояснює нардеп.

Фактично вийшло, що цього разу, які і під час минулої сварки розмову про корупцію знову ініціювали представники так званої групи Антикорупційна платформа, що утворилася всередині фракції БПП, але цього разу і претензії керівництва фракції до депутатів були гучніші.

Правдоруб

А от хто може досягти успіху в боротьбі з корупцією – так це Михеїл Саакашвілі, який після публічних звинувачень обіцяє надати і відповідні документи.

З однією лише різницею, що вони стосуються найближчого оточення прем’єра, який опинився під важкою критикою під час візиту віце-президента США Джо Байдена. На фоні звинувачень в корупції в Києві з’явилися сіті-лайти з надписом «Біжи, кролік, біжи».

Співрозмовник в оточенні Яценюка заявив, що бігборди з’явилися за вказівкою президентської сторони.

Щодо Саакашвілі – один із високопосадовців в АП розповідав УП, що президент всерйоз розглядає його кандидатуру на посаду прем’єра та називав його прізвище під час зустрічі із Байденом 7 грудня.

Саакашвілі давно виступає подразником для Яценюка, звинувачуючи його найближчих соратників в корупції. Останні факти, оприлюднені в Одесі, стали приводом для заяви Луценка про те, що Яценюк має прийти в парламент з документами і фактами, і відповісти на звинувачення Саакашвілі.

Чи може це означати початок відкритої війни ще й між президентською та прем’єрською командою, союз між якими так важливий для західних партнерів?

Поки що в боротьбу не включилися важковаговики – безпосередньо прем’єр, який дистанціювався від Мартиненка, хоча його колишній бізнес-партнер Давід Жванія назвав нардепа гаманцем Яценюка, а також президент, який не коментує звинувачення в корупції всередині своєї команди. Вони лише використовують своє оточення.

Мовчати – єдина вигідна позиція як для Порошенка, так і для Яценюка задля збереження крихкого миру і посад, а також видимості політичної єдності вищого керівництва держави, яка так потрібна західним партнерам України. Проте це дуже схоже на невдале збереження хорошої міни за поганої гри.

Информация о материале

Опубликовано: 15 декабря 2015

Картинная история

Шумная и темная история с пропавшими голландскими картинами, якобы обнаружившимися в Украине, с каждым днем обрастает новыми подробностями. Скандал, способный существенно повредить имиджу нашего государства, обязывает украинскую власть оперативно реагировать на происходящее. А нас принуждает максимально объективно разобраться в случившемся.

Итак, начнем с общеизвестных фактов. В ночь на 10 января 2005 г. из музея Западной Фрисландии (что в местечке Хорн на севере Нидерландов) была похищена коллекция произведений искусства — 24 работы кисти голландских живописцев XVII века и около 70 изделий из серебра.

7 декабря голландские средства массовой информации, со ссылкой на директора музея Западной Фрисландии Ада Гирдинка и эксперта в области антиквариата Артура Бранда, сообщили, что:

— похищенные ценности якобы находятся на территории Украины, ориентировочно на Донбассе;

— предположительно картины попали в руки представителей добровольческого батальона ОУН, которые якобы нашли их в брошенном доме одного из бывших соратников Януковича, находящемся в зоне боевых действий;

— человек, назвавшийся командиром батальона ОУН Борисом Гуменюком, выходил на контакт с посольством Нидерландов в Украине и встречался с Артуром Брандом (которого музей уполномочил вести переговоры о возвращении украденных картин) и выразил готовность вернуть похищенное за вознаграждение;

— после того, как стороны не сошлись в цене, контакты прервались;

— лицами, стоящими за Гуменюком, являются лидер партии «Свобода» Олег Тягнибок и экс-глава СБУ Валентин Наливайченко.

Гирдинк и Бранд

Обратимся к одному из первоисточников. Далее — прямая речь директора музея Западной Фрисландии Ада Гирдинка, с которым пообщался корреспондент ZN.UA Лесь Дымань.

— Как вы узнали, что похищенные работы находятся в Украине?

— Посольство Нидерландов получило телефонный звонок в июле 2015 г. от ополченца (именно так дословно г-н Ад Гирдинк назвал Бориса Гуменюка. — Прим. ред.), который заявил, что у него есть все 24 картины. Говоривший с ним человек из посольства попросил доказательства и получил фото одной из картин с украинской газетой на ней. Так что мы видели только одну работу. Остается только верить на слово, что у них есть вся коллекция.

— Вы обращались в Интерпол в связи с этим делом?

— Вся собранная нами информация была передана представителям украинской власти, украинской полиции и прокуратуре. Мы обратились в Интерпол где-то в начале сентября текущего года.

— То есть уже после переговоров о возвращении картин, так?

— Я бы не называл это переговорами. Это бы означало, что мы вели диалог о возвращении картин. Нет, на самом деле Борис Гуменюк позвонил в посольство Нидерландов и заявил, что его ополченцы нашли картины на вилле, которая якобы принадлежала одному из бывших соратников экс-президента Виктора Януковича. Он рассказал, что они спасли эти картины, рискуя собственной жизнью. Поэтому они хотели заключить соглашение с Нидерландами о возвращении картин.

Мы попросили очень опытного и профессионального человека, Артура Бранда, вести диалог от нашего имени. Г-н Бранд поехал в Киев 7 августа и встретился с Гуменюком, чтобы выяснить все условия. Оказалось, он хотел большую сумму денег, поскольку считал, что в его руках коллекция стоимостью 50 млн евро.

Г-н Бранд на основе аукционной цены других похожих картин тех же художников установил, что коллекция стоит 1,3 млн евро за все 24 картины. Это при условии, что они в хорошем состоянии.

Г-н Бранд четко дал понять, что в нынешнем состоянии коллекция стоит полмиллиона евро. В художественном мире принято платить нашедшему вознаграждение в размере 10% от стоимости. Поэтому мы и предложили г-ну Гуменюку 50 тыс. евро за возврат картин.

Во время разговора стало понятно, что Гуменюк не в восторге от аргументов Бранда. Он сказал: «Я должен поговорить с бойцами своего отряда и тогда свяжусь с вами». Но он так больше никогда и не позвонил.

— Когда и где состоялась встреча с Гуменюком?

— Это было в ресторане неподалеку от посольства Нидерландов в Киеве. Во время разговора присутствовали представители посольства, г-н Бранд, Гуменюк и переводчик.

— Так вы не обратились в Интерпол и международные инстанции, а только непосредственно к Гуменюку?

— Если речь идет о преступлениях, связанных с искусством, подозреваемый может хорошо спрятать украденные произведения. А когда его арестует полиция, он может притвориться, что ничего не знает и не понимает. И противоположное будет очень трудно доказать. Поэтому мы сначала пошли на встречу с г-ном Гуменюком, который говорил, что якобы хочет передать картины. Но после того как он не ответил на наше предложение, мы обратились к властям Украины и в Интерпол.

— Почему вы обратились в Интерпол не в 2014 г., а только в сентябре 2015 г.?

— Тогда у нас была совсем другая история. Украинец опубликовал фото одной из украденных картин на украинском сайте и спросил, что это такое. Это была одна из украденных у нас работ. Полиция расследовала эту информацию, но дело зашло в тупик: не удалось установить, кто опубликовал фото в Интернете. И мы потеряли всякие зацепки, пока г-н Гуменюк не обратился в посольство Нидерландов.

Возможно, коллекция все это время была в Украине, а может, и нет. Мы не знаем наверняка. Но все обстоятельства заставляют предполагать, что картины были на украинской территории длительное время. Так что мы обратились в Интерпол, когда уже знали, что картины в Украине.

— Почему вы решили нанять Артура Бранда?

— Он искусствовед. Он проверяет, законно ли выставлены на продажу произведения искусства и антиквариат. У него очень хорошая репутация и опыт в возврате художественных произведений.

Мы не хотели вести разговор сами из-за нехватки опыта. Поэтому нашим представителем стал г-н Бранд.

— Вы не думали, что обратиться в полицию Нидерландов и Украины значительно безопаснее, чем налаживать неофициальные контакты через посредников?

— А вы поставьте себя на место музея.

Мы не хотели сообщать во все возможные ведомства, а хотели сначала поговорить, ведь главной целью было вернуть утраченное. И когда оказалось, что нас, фактически, хотят обокрасть, тогда уже мы пошли в полицию и во все ведомства.

Когда разговор с Гуменюком не привел ни к чему, мы решили сообщить украинским и нидерландским властям. Мы попросили помощи и предоставили всю имевшуюся у нас информацию. Но никаких действий со стороны Украины не увидели. Мы сказали об этом нашим дипломатам и политикам: «Как такое может быть, что вся информация передана, но никаких действий нет?» После этого наш министр иностранных дел обратился к министру Климкину и президенту Порошенко.

— Как в деле появились имена Тягнибока и Наливайченко?

— Артур Бранд провел собственное расследование. Знаете, художественный преступный мир не так уж велик. Это, наверное, звучит странно, но когда кто-то предлагает 24 похищенные картины, эта информация распространяется молниеносно.

Так что Бранд обратился к своим контактам в Восточной Европе и выяснил, что была прямая связь между боевой группой и Олегом Тягнибоком. Также во время расследования очень часто упоминалось и имя Валентина Наливайченко. Понятно, бойцы не действуют самостоятельно, но есть люди, которые им говорят, что делать с картинами. Украинской власти мы передали и эту информацию.

— А вы не боитесь, что публичность и привлечение неофициальных контактов в деле с картинами создает угрозу уничтожения?

— Конечно, такой риск есть. Однако у нас есть надежная информация, что картины продают, но не все сразу, а каждую по отдельности. И это означает, что похищенные у нас произведения искусства просто растворятся в воздухе и будут потеряны навсегда. Поэтому мы пошли на такой риск, потому что у нас нет выбора. Надеемся, что передача информации украинским властям как-то поможет вернуть картины.

Но если их продадут и они покинут территорию Украины, нам придется начинать все сначала и отслеживать судьбу каждой из 24 картин отдельно. Поэтому нам оставалось лишь пойти на публичную огласку, надеясь, что это остановит продажу…

Обратим внимание на несколько обстоятельств.

Во-первых, г-н Гирдинк оговаривается: «Я бы не называл это переговорами. Это означало бы, что мы вели диалог о возвращении картин». Но описанные им же контакты Гуменюка и Бранда (лица, выступавшего от имени и по поручению музея) трудно назвать иначе, чем «переговоры» и «диалог о возвращении картин». В мировой практике немало случаев, когда похищенные ценности возвращались законным владельцам (в том числе и музеям) после неофициальных розысков и последующей выплаты выкупа. В таких случаях, как правило, обращаются к посредникам, имеющим соответствующий специфический опыт и берущимся за подобную работу за вознаграждение (г-н Бранд, вполне очевидно, из таких). Музейщиков понять можно: они заинтересованы, в первую очередь, в возвращении похищенного. Ловкие обученные посредники необходимы и для того, чтобы не оказаться жертвой «кидал», и для того, чтобы не втягиваться, по сути, в незаконную деятельность. Формально музей тайных переговоров не вел, отсюда и поспешная оговорка Гирдинка. Но по сути он их вел, через Бранда. А после того как незаконные переговоры провалились, директор музея (его слова охотно тиражируют голландские СМИ) гневно призывает украинское руководство немедленно и безвозмездно вернуть похищенное законному владельцу. Хотя в интервью ZN.UA он свои претензии формулирует намного корректнее.

Во-вторых. Мы не ставим под сомнение квалификацию г-на Бранда как специалиста в области антиквариата, но его таланты частного сыщика, степень информированности об украинских реалиях и глубину политических познаний вправе поставить под сомнение. Не может не смущать ни скорость, с которой искусствовед «установил» причастность Тягнибока и Наливайченко к похищенным картинам, ни безапелляционность его выводов. По его утверждениям, именно лидер «Свободы» и бывший шеф СБУ послали Гуменюка на переговоры. Он заявлял также, что якобы Наливайченко предлагал похищенные картины представителям немецкого криминалитета. А батальон ОУН имеет темные связи с определенными кругами в Казахстане, Таджикистане и Афганистане. Именно это следует из пресс-релиза, опубликованного на персональном сайте г-на Бранда. То, что подобные, мягко говоря, бездоказательные утверждения с готовностью подхватила голландская пресса, неудивительно. Тем более что ее было кому подогревать извне.

В-третьих. Г-н Гирдинк не мог не понимать, что, подняв шум, он фактически ставит крест на шансах заполучить картины обратно. Речь не идет о великих произведениях искусства (что подтверждают и Гирдинк, и Бранд), а потому шумно засвеченные и не слишком ценные работы едва ли кто-то рискнет приобрести. Разве какой-то ярый фанат живописи Западной Фрисландии где-нибудь в «Таджикистане и Афганистане». Тому, у кого находятся украденные работы, проще сжечь их, чем нарываться на серьезные проблемы ради сомнительного барыша. Более того, у нас есть достоверная (полученная из дипломатических источников) информация, что МИД Нидерландов настоятельно рекомендовал музею не предавать эту историю огласке. Но Гирдинк и Бранд к этому совету не прислушались. «Мы пошли на такой риск, потому что у нас нет выбора», — поясняет свой поступок г-н Гирдинк. Допустим, он, действительно, видит единственный шанс вернуть картины в официальном публичном обращении к украинской власти. Но если ты рассчитываешь на помощь другого государства, едва ли стоит поливать это государство грязью. «Черная дыра», «страна, в которой много врут», «темные силы», «неонацисты», «военные преступления», «фашистская партия» — подобной лексикой изобилуют тексты и репортажи о «картинной истории», перемежающиеся кадрами хмурых людей в камуфляже и фото с якобы зигующим Тягнибоком. Лично Гирдинк, лично Бранд и множество всевозможных комментаторов за несколько дней сформировали у мало (будем откровенны) интересующегося происходящим у нас голландского обывателя представление об Украине как о гремучей смеси Сомали и Третьего рейха. Возникает резонный вопрос: они действительно хотят, чтобы украинское государство оказало помощь в розыске картин?

Украинский след

Борис Гуменюк, главное действующее лицо скандала, изложил свою версию происходящего. Его путаные свидетельства, появились в нескольких СМИ. По словам Гуменюка, летом 2014 года (когда он был заместителем командира батальона ОУН), он получил информацию о картинах от неустановленных лиц. Якобы кто-то где-то в предместье Донецка, в брошенном доме обнаружил какие-то картины и поделился с ним этой информацией. Летом 2015-го (когда его в батальоне уже не было) опять-таки от неустановленных лиц (непонятно, тех же или других) он получил информацию, что речь идет о коллекции, украденной в Голландии в 2005-м.

Кто эти люди? Гуменюк утверждает, что не знает наверняка. В эфире «Громадському ТВ» он предположил, что это, возможно бойцы «какой-то нашей ДРГ (диверсионно-разведывательной группы), шастающей по вражеским тылам». Гуменюк заявляет, что никого из этих лиц он не знает; самих картин лично не видел; ни с кем из тех, кто картины видел, никогда не встречался. Он туманно повествует о неизвестных, звонивших с незнакомых телефонных номеров. И что эти люди «знают место, где эти картины находятся».

Где были обнаружены картины? Точного места Гуменюк якобы не знает, он говорит о «предместье», «околицах», но несколько раз замечает, что речь идет о неконтролируемой Украиной территории. По нашей версии, речь может идти о районе Песков (где фактически проходит линия фронта), либо Спартака, позиции вблизи которого украинские военные оставили в начале этого года. По нашим сведениям, в этих местах были дома (дачи), как минимум, трех лиц, подпадающих под определение «соратники Януковича» и способных проявить интерес к антиквариату. Речь идет, в частности, о бывшем Генпрокуроре Геннадии Васильеве, олигархе Викторе Нусенкисе и бывшем консильери беглого гаранта Антоне Пригодском. Человек, неплохо знакомый со вкусами тогдашних хозяев региона и теневым рынком «прекрасного», утверждал, что Нусенкиса интересовали, в первую очередь, иконы; Васильев захаживал в антикварные салоны, но в особой любви к искусству замечен не был; а вот Пригодский был не только собирателем, но и поставщиком живописи ко двору Януковича. Поговаривают, что непотопляемый Антон Викентьевич был отлучен от тела патрона как раз после того, как Виктор Федорович узнал, что часть произведений искусства, добытых Пригодским, для него оказалась фейком. Наш источник утверждает, что похищенные в Голландии картины никогда не фигурировали на черном рынке, и если бы кто-то из влиятельных людей Донбасса приобрел их, он, скорее всего, об этом знал бы. Не станем спорить, но заметим, что у того же Пригодского были обширные связи, широкий круг специфических знакомств и (в свое время) практически неограниченные возможности, а покупки он не имел привычки афишировать. Не исключено, хотя и маловероятно, что картины случайно приобрел какой-то мало известный широкой общественности тамошний нувориш. Но все это гипотезы, не более.

Почему «неизвестные» обратились именно к Гуменюку? В эфире на «Громадськом ТВ» он похвастался: «Я знаком со многими художниками, у меня у самого внушительная коллекция живописи… Я десять лет на рынке, зарабатываю на картинах. И это известно всем…»

Гуменюк утверждает, что никакого выкупа не требовал, на батальон ОУН не ссылался, никаких «бойцов своего отряда» не упоминал, и был движим исключительно бескорыстным желанием вернуть законному владельцу похищенные ценности при условии, что таковые действительно находятся в Украине.

Бывший комбат ОУН Микола Коханивский в комментарии ZN.UA назвал Гуменюка «авантюристом и мошенником, не чурающимся мелких краж. Я его сразу не разглядел. Да, в свое время он был моим заместителем, фактически четвертым человеком в батальоне, я его сделал ответственным за связь с общественностью и волонтерскую помощь. На этом месте нужен был коммуникабельный человек, с подвешенным языком. Затем он пытался фактически расколоть батальон. Украл, как позже выяснилось, семь автомобилей, переданных волонтерами. А в марте этого года был с позором изгнан из батальона за невыполнение приказов».

Отметим, что журналисты голландских СМИ называют Гуменюка командиром ОУН, бойцов ОУН подозревают в укрывательстве картин, а Тягнибока считают человека, патронирующим бат. В действительности Гуменюк никогда не был командиром ОУН, с марта не имеет к нему никакого отношения. Да и самого добробата де-юре не существует. В середине года большая часть бойцов батальона как отдельное подразделение влились в состав 93-й бригады ВСУ. Около 30 оуновцев сохранились в качестве отдельного отряда и, по нашей информации, дислоцируются в районе Песков.

Тягнибока и Наливайченко, насколько известно, с батальоном ОУН никогда ничего не связывало. Выявлена только косвенная связь Гуменюка со «Свободой» — как выдвиженец этой партии он баллотировался на местных выборах.

В показаниях Гуменюка была одна неувязка. Если он не видел картин, откуда у него взялась фотография полотна «Крестьянка», которое он предоставил сотрудникам посольства в качестве доказательства? ZN.UA связалась с главным фигурантом громкого дела, и он туманно ответил, что «прислали то ли как MMS, то ли по электронной почте, точно не помню. Фото переслал в посольство, кажется, по почте». Когда получил фото — точно не помнит, от кого — не знает. Об убедительности этих воспоминаний судите сами.

Фото «Крестьянки» (рядом с картиной поместили газету «Україна молода» как доказательство того, что полотно в Украине) было главным аргументом, заставившим голландских музейщиков поверить в то, что холсты в нашей стране.

Так ли это на самом деле? Мы обратились к эксперту, который на условиях анонимности сообщил, что существуют технологии, позволяющие по фотографии теоретически определить, что это — подлинник, копия либо репродукция. Но качество данной фотографии, по его словам, делает подобную экспертизу практически невозможной. Более того, по его словам, уже установлено: этот снимок подвергался обработке при помощи фоторедактора, следовательно, шансы на проведение эффективной экспертизы нулевые.

Если предположить, что фото было действительно сделано в Украине, и на нем действительно оригинал, то версия Гуменюка, что картины находятся на подконтрольной боевикам территории, хромает. Номер «УМ», сфотографированный рядом с картиной, датирован июлем 2015-го. Кто, интересно, завез свежую украинскую прессу в так называемую «ДНР»? Или кто-то специально полез через линию фронта с газетой, вынул из тайника картину, сфотографировал ее рядом с «УМ», вернулся обратно и переслал картинку Гуменюку?

Есть еще одна деталь, связанная с фото. Еще раз вернемся к интервью Гирдинка. Он заявил, что еще в 2014-м «украинец опубликовал фото одной из украденных картин на украинском сайте и спросил, что это такое. Это была одна из украденных у нас работ». Какой украинец? Какой сайт? Этим обстоятельством первыми заинтересовались журналисты канала «1+1». Цитируем ТСН от 8 декабря: «На сайте музея есть информация о том, что в январе прошлого года полиция нашла на украинском сайте цветную фотографию одной из похищенных картин. ТСН пытается повторить этот путь, но в сети единственный форум, на котором пользователь Илларион2011 в феврале 2014 выставляет фотографии и спрашивает, что это за картина, и этот форум — российский. На форуме ему отвечают: картина похищена. «Мне пытались ее продать», — объясняет пользователь перед тем, как исчезнуть, не отвечая на другие вопросы. Этого самого пользователя ТСН находит на различных форумах, связанных с оценкой картин, монет или статуй. Он подписывается именем «Вадим из Украины».

То есть не украинский сайт, а российский форум. А доказательство, что вопрошатель украинец — только ник. Пользователь мог быть из Украины. Или из России. Или из Таджикистана. Или из Афганистана.

То есть пока оснований говорить о том, что картины находятся (либо находились) в Украине, нет. Этим должны заняться соответствующие органы. А они не демонстрировали особой энергичности. Почему?

Необходимое и возможное

Пройдемся по датам.

По словам Гирдинка, после провала переговоров с Гуменюком «вся собранная нами информация была передана представителям украинской власти, украинской полиции и прокуратуре. Мы обратились в Интерпол где-то в начале сентября этого года».

По имеющимся у нас неофициальным сведениям, украинское бюро Интерпола получило соответствующий информационный запрос в октябре.

Нам также известно, что в украинское представительство Интерпола обратился офицер связи посольства Нидерландов, сообщивший о переговорах между Брандом и Гуменюком, о переданном фото украденной картины. Сотрудник назвал имена лиц, к которым предположительно обращались как к потенциальным покупателям картин.

В ноябре этого года во время визита Петра Порошенко в Нидерланды голландская сторона информировала украинского президента об истории с похищенными картинами. Это 8 декабря подтвердил министр иностранных дел Павел Климкин, тут же заявивший, «что министерство внутренних дел Украины разыскивает голландские картины».

Но как выяснилось — не разыскивает. В начале недели на специальном совещании в АП представители МВД доложили, что соответствующие сведения в Единый реестр не внесены, уголовное производство не открыто. Так как нет правовых оснований для этого. Есть только обращение сотрудника голландского посольства в украинское бюро Интерпола. А требуется международное правовое поручение, которое должно поступить из Нидерландов либо по каналам ГПУ, либо по другим каналам. И только тогда будет запущен механизм следственно-розыскных мероприятий.

10 декабря этот тезис публично воспроизвела глава Национальной полиции Хатия Деканоидзе, которая заявила: «Мы ожидаем официальный запрос от Генпрокуратуры Нидерландов, адресованный Генпрокуратуре Украины. Я хочу заверить вас, что мы открыты и ждем в Украине официальных представителей следствия, которые могут провести изучение этих материалов и запроса вместе с нашими следователями».

Заместитель министра внутренних дел Тигран Авакян, к которому ZN.UA обратилось за комментарием, заявил, что полностью разделяет мнение главы НПУ. Он напомнил, что с 7 ноября расследование подобных дел находится в компетенции Нацполиции и, со ссылкой на заместителя руководителя НПУ Александра Вакуленко (курирующего криминальный блок) сообщил, что там не располагают сведениями, переданными офицером связи голландского посольства.

То есть процедура поиска еще только будет запущена, ГПУ и НПУ ждут запроса, и это поясняет, например, почему Борис Гуменюк до сих пор не был допрошен.

Украинская сторона знала об истории с картинами с осени. С сентября, по версии голландцев. Самое позднее, с ноября. Но к скандалу, разразившемуся 7 декабря, оказалась не готова. Об этом свидетельствовала и запоздалая публичная реакция, и растерянность, которая (как нам сообщали) царила на заседании в АП. Вдумчивый PR-ответ заготовлен не был, пришлось оправдываться и отвечать на громкие голословные обвинения, импровизируя на ходу. Полученная информация даже не проверялась — источники в МВД и СБУ утверждают, что никаких поручений проверить полученные сведения до недавнего времени не поступало.

Что странно. Учитывая то обстоятельство, какую роль может сыграть маленькая Голландия в нашей геополитической судьбе.

Нидерланды приютили у себя теневые капиталы наших олигархов. И с этой точки зрения не им сейчас рассказывать нам о цивилизованности и демократии. Нидерланды не спешат отдавать принадлежащее Украине «скифское золото», застрявшее у них после оккупации Крыма. И с этой точки зрения не им возмущаться нежеланием Украины возвращать в Хорн картины, присутствие которых на нашей территории еще никем не подтверждено.

Но это лирика. А теперь пару слов о прагматике

Голландия остается единственной страной Евросюза, не ратифицировавшей Соглашение об ассоциации Украина-ЕС. Референдум по этому поводу пройдет там 6 апреля будущего года. Он носит рекомендательный характер, но негативный ответ граждан страны может стать поводом для отказа в ратификации. Что оставит нас за бортом ассоциации.

А еще в феврале 2016 года Совет безопасности Нидерландов должен обнародовать окончательный доклад о причинах, приведших к катастрофе рейса МН17. И что зависит от формулировок, которые будут содержаться в докладе, думаю пояснять не нужно. Напомню лишь, ранее голландский Совбез отклонил предложение включить в доклад об обстоятельствах крушения малазийского Boeing примечание, что территорию в районе города Снежное в момент инцидента контролировали незаконные вооруженные группировки.

Одним словом, сейчас Голландия для Украины должна была стать объектом повышенного внимания и особой чуткости. Но украинская власть чуткости не проявила, намека на скандал не увидела. Теперь придется прикладывать сверхусилия, чтобы до апреля убедить голландских обывателей: Украина — не Сомали с элементами Третьего Рейха и вправе рассчитывать, как минимум, на ассоциацию с Европой.

Украина ждет официального международного правового поручения для возбуждения уголовного производства. Хотя было время и (особенно учитывая обстоятельства) возможности, как минимум, проверить информацию, переданную голландской стороной еще осенью.

В «картинной истории» неповоротливость власти обнажилась как на картине.

Известный юрист Алексей Волков, к которому мы обратились за комментариями, заявил, что соответствующие украинские органы могли внести необходимые сведения в Единый реестр досудебных расследований и начать расследования по собственной инициативе, не дожидаясь международного правового поручения. При этом он сослался на 214 статью УПК, где указано, что «следователь, прокурор […] после самостоятельного обнаружения им из любого источника (выделено мной. — С.Р.) обстоятельств, свидетельствующихо совершении уголовного правонарушения, обязан внести соответствующие сведения в Единый реестр досудебных расследований и начать расследование. По словам Волкова, обращение сотрудника посольства или публикация в прессе, служили достаточным основанием для необходимых шагов.

Остается только надеяться, что компетентные органы оперативно ликвидируют последствия своей медлительности, спровоцированной неповоротливостью власти, слишком увлекшейся ожиданием Байдена.

Остается верить, что НПУ быстро установит круг лиц, допрос которых позволит напасть на след пропавших картин. Или, как минимум, позволит выяснить, находились ли эти картины в Украине. А СБУ эффективно отработает «русский след», о котором так много говорят в прессе, но который пока еще никто профессионально не искал.

Нет сомнений, что России «картинная история» безусловно, выгодна. Сразу двое иностранных дипломатов неофициально подтвердили, что, по их сведениям, Москва закулисно и активно подогревала скандал в голландских медиа. Но ее возможную причастность к организации этой истории еще предстоит выявить. Увы, версию о том, что кто-то пытался нажиться на «отжиме» ранее украденного, отбрасывать нельзя.

Амбициозная задача для оперативников и аналитиков. На кону их репутация. От которой во многом зависит репутация страны.

Информация о материале

Опубликовано: 15 декабря 2015