Главная

Врач-парамедик Олег Гордиевский: «В 14-м году я собирался уехать в село и стать нормальным украинским пенсионером. мне 51 год, я достаточно обеспеченный человек. но Вова Путин сказал, что рано»

«Когда ты везешь тяжелого, важно не только, например, подключить его на дыхательный аппарат, важно сориентироваться, какие инъекции сделать, чтобы, первое (и самое главное) - не навредить и довезти. Потому что у нас достаточно сильнодействующие препараты, и решение должен принимать специалист. И второе: не просто довезти, а еще постараться облегчить работу бригаде, которая будет их принимать, чтоб они не умерли в больнице».

«Цензор.НЕТ» продолжает рассказ о парамедиках службы спасения «АСАП Рескью», работаюшей в зоне АТО. Это гуманитарная миссия, основной задачей которой является вывоз раненых, а также лечение гражданского населения в «серой зоне» и другие гуманитарные задачи. Лагерь расположен рядом с логистическим центром «Зайцево» в нескольких километрах от сепаратистских позиций.

Передо мной совсем молодой парамедик - это Роман Бенцак с позывным Бромик (как-то Ромашка, руководитель ротации, кричала ему «Ромик, надень броник» - это всем запомнилось, и так получился Бромик).

Вначале разговора Роман просил не указывать имя, а только позывной. Он не признавался своей маме, что находится в зоне АТО вблизи линии разграничения. Но хитрить у Бромика не очень-то и получалось, поэтому мама явно догадывалась, где он. В очередной раз она позвонила ему прямо во время нашего разговора.

- Я же тебе говорил... - Рома говорит в телефон упрямым голосом и отходит. Слышен напряженный разговор. В конце-концов Бромик не выдерживает маминого напора и все ей рассказывает.

Бромику 20 лет. Он родом из Львова, студент 3 курса Винницкого медицинского университета. Сейчас работает добровольцем-парамедиком в команде медкорпуса АСАП. В этом году это его вторая командировка в зону АТО.

- Почему ты решил стать военным врачом, приехать сюда?

- Всю жизнь, сколько я себя помню, я хотел быть военным. Мой дед - ветеран МВД, прадед воевал на фронте. Тетя работала в милиции. Военная форма, фуражки, гимнастерки - для меня все это с детства очень много значило. Я всегда был фанатом ВДВ и остаюсь им. Тельняшки, береты... Второго августа, день ВДВ праздновал, военно-патриотические сборы проходил в 95 бригаде,парашютным спортом немного занимался, имею пять прыжков.

Так случилось, что я пошел учится в медучилище. Мама советовала - армия армией, а какую-то гражданскую специальность надо иметь. Пошел на зубного техника, закончил стоматологию во Львове.

Когда начался Майдан, я без большого энтузиазма к нему относился - больше воспринимал это как политику. Но когда началась собственно война, то понял, что рано или поздно сюда попаду, потому что я не могу сидеть на месте, когда такое происходит.

Мои друзья служили во львовской 80-й бригаде ВДВ, и я решил пойти к ним. Еще в начале 14-го года я пробовал идти в армию на контракт. Но у меня не было срочной службы после окончания медучилища, и на контракт меня не брали, а мобилизации еще тогда не было.

И передо мной встал выбор, что дальше делать. Решил учиться дальше на врача, с тем расчетом, чтобы после медицинского университета поступать в военно-медицинскую академию в Киев. Я поступил в Винницкий медуниверситет и не жалею об этом.

Много моих друзей и знакомых из 80-й бригады погибли в Луганском аэропорту. Многие до сих пор служат.

Все это время я не мог себе простить того, что я не там - здоровый пацан, руки-ноги есть, а сижу в тылу. Тем более подготовлен - проходил курсы тактической медицины, во многих курсах «такмеда» сам преподавал.

И я собрался на фронт, потому что понял, что я здесь важнее.

Еще в 14 году я волонтером ходил в кардиореанимацию дежурить, помогал медикам. Тогда шла Дебальцевская операция, было очень много раненых. Там набил себе руку на капельницах, и много чего другого.

А в 15-м году я поехал в первую свою командировку в АТО, работал в военном госпитале, ассистировал в хирургических операциях. А позже в Интернете наткнулся на пост Хоттабыча (руководитель службы «АСАП Рескью»), узнал про эту службу. И в этом году, во вторую свою летнюю командировку я здесь, в команде парамедиков.

- Ты, выходит, уже второй год на лето приезжаешь. Фактически, кто-то на каникулы, на моря а кто-то в АТО. Обычный, нормальный студент - отучился, сдал сессию и поехал в АТО!

- Да, обычный студент! (Смеется). Кто-то на моря, а кто-то в АТО! Я считаю, пока у нас идет война, и хотя я не могу сейчас пойти на контракт или по мобилизации, стараюсь так помочь. На что учился, тем и помогаю.

Одна из мотиваций поехать в зону АТО - это понять, а в правильном направлении я учусь, работаю? Чтобы потом не произошло так: закончил медуниверситет, закончил военную академию, пошел в армию, и понял, что это не мое. А тут я понял, что медицина это мое, это самая благородная вещь.

- Что было тяжелее всего?

- Самым тяжелым был для меня первый боевой выезд ночью за ранеными на «нулевку».

Было страшно. Тогда мы вывезли раненого парня, которого посекло осколками в задней области грудной клетки, между лопаток. У него был пневмоторакс. Мы едем, стреляют со всех сторон, не знаешь где падать. Я понимаю, что парни бывали и в более жестких переделках, но для меня, по сравнению с первой командировкой, где я был в госпитале, это был большой стресс. Тогда я, можно сказать, принял боевое крещение.

Самая трудная ночь была тогда, когда у нас были убитые. Мы везли парня, которого взяли уже в агонии. У него вся левая сторона была очень сильно повреждена - голова, руки почти не было - на волосках держалась, нижней части ягодицы вообще не было. Он у нас уже на руках отходил, мы его только в Артемовск доставили.

А потом мы снова приехали с убитыми на базу. Я на ребят посмотрел и был потрясен. Это было страшно, снилось по ночам, они перед глазами у меня стояли.

«Война бывает детская, до первого убитого», - Бромик цитирует слова из песни Владимира Высоцкого.

- Но потом беру себя в руки, молюсь. Пока выезжаю с базы - несколько раз проговариваю 90 псалом, «Верую» или «Отче Наш». В окопах атеистов не бывает. Я верю, что с нами Бог, с нами правда, и святой Георгий Победоносец нас всегда оберегает.

- Я так понял, что ты останавливаться не собираешься. Будешь совмещать учебу со службой?

- Однозначно. Сколько надо будет, столько буду ездить и совмещать, насколько это возможно. Наши преподаватели относятся к этому с пониманием, но я в первую очередь врач, и должен успешно закончить образование. Если начнётся какой-то серьезный замес, я готов становиться в операционной, помогать,чем смогу, делать что скажут. Какую задачу поставят - буду выполнять, никакой не брезгую и не боюсь.

Вечером с позиций поступает боец с травмой носа. Он ехал за рулем грузовика, влетел в яму и ударился лицом о руль. Мы везем его в госпиталь в городе Часов Яр. Здешняя больница наполовину отдана под военный госпиталь, а другая половина гражданская.

В каждой комнате госпиталя парни с различными ранениями. На стенах рисунки детей, посвященные солдатам. Нашего больного уводят на осмотр. Рана не маленькая, нужно шить. Его госпитализируют, а мы возвращаемся на базу.

* * *

Олег Гордиевский - еще один член команды, врач и парамедик -доброволец, которого называют Доктор или просто Док.

Среди парамедиков, в основном, люд, прошедшие подготовку по тактической медицине и оказанию первой, так называемой доврачебной помощи, но не профессиональные врачи. Олег - врач.

- Вообще я анестезиолог, - говорит Доктор. - По диплому я хирург-педиатр, но так как у меня зрение стало катастрофически падать во время этих операций (я работал в сосудистой хирургии), я потому пошел в анестезиологию.

Доктор много лет жил и работал в Англии. Его старший сын погиб во время терактов в Лондонском метрополитене в 2005 году. Младший сын учится в парижской консерватории. В конце двухтысячных доктор вернулся в Днепропетровск ухаживать за престарелым отцом.

- В 14-м году я собирался уехать в село и стать нормальным украинским пенсионером. Мне 51 год, я достаточно обеспеченный человек. Сбережения на черный день у меня есть. Но Вова Путин сказал что рано, - говорит Доктор.

- Я на войне с первых дней, с апреля месяца, когда ставили первые блокпосты в Днепропетровске, когда гоняли титушек, чтоб не прошел такой сценарий как в Донецке. Это, собственно, наша команда делала.

Сейчас из нашей команды здесь работаю трое. Я как врач, Олежка Шарко, водитель и Юра Волошин, водитель, который стоит на «Смачной Хате» (еще одна база парамедиков в окрестностях Горловки). Частично и наша заслуга в том, что в Днепре не было захвата, хотя планы такие у сепаратистов были. Ну а потом, когда началась конкретная война, из нашей команды больше половины ушли добровольцами в первую волну. А потом, отслужив первую волну, демобилизовались и пошли уже на контракт.

В парамедицинской службе АСАП я с января месяца. А до этого я был медиком в разведке 39-го батальона.

- Что для тебя служба здесь?

- Так как я педиатр, и педиатрический заканчивал, у меня было повышенное чувство справедливости. Грубо говоря, не люблю, когда обижают маленьких. Украина по сравнению с Россией достаточно маленькая по мощи. Во-вторых, здесь катастрофически не хватает квалифицированных врачей. Все парамедики в фармакологии плавают. Когда ты везешь тяжелого, важно не только, например, подключить его на дыхательный аппарат, важно сориентироваться, какие инъекции сделать, чтобы, первое (и самое главное) - не навредить и довезти. Потому что у нас достаточно сильнодействующие препараты, и решение должен принимать специалист. И второе: не просто довезти, а еще постараться облегчить работу бригаде, которая будет их принимать, чтоб они не умерли в больнице. Тут уже должен быть квалифицированный врач.

Есть еще одна важная причина, по которой я здесь. Это сейчас парни приехали, Бромик, Назар – студенты-медики, а до этого у нас были парамедики, в основном, молоденькие девчонки, которые то и дело попадают под обстрел. Кристина, молодая совсем, Юля (Печенька), Надюха - позывной Дакота. Честно тебе сказать, я бы не пускал таких девочек, просто не пускал бы. Вся проблема в том, что некому работать.

Доктор останавливается, чтоб рассказать о Юле Шевчук, позывной Печенька.

- Печенька однажды попала под обстрел. Она ехала в реанимобиле вместе с Егором, еще одним парамедиком. Тогда наш экипаж выжил только чудом. В пяти метрах от них разорвалась мина 120-го калибра. В пяти метрах! Ребята просто в рубашке родились. У Егора контузия, у Печеньки осколок на руке и на ноге. Плюс, как мы говорим, «вторичка» – когда стекло разлетелось, все лицо было поцарапано мелкими стеклянными осколками. Я когда говорю что 120-ка в пяти метрах разорвалась, мне не верят, говорят я вру. А так и есть - вот машина, вот воронка, можно приехать и посмотреть. Полторак ей часы именные подарил. Скажите, если б она тогда погибла в 22 года, что её родителям сказать?

Тем временем мы с Доктором на реанимобиле выезжаем в Зайцево. Служба парамедиков АСАП Рескью несколько дней в неделю проводит прием для гражданского населения в прифронтовых зонах. Едем вдоль линии соприкосновения по поселку. По дороге встречаем еще одну бригаду медиков-добровольцев.

Приезжаем на место. В пустующем доме местными инициативными жителями развернут импровизированный поселковый совет. Сюда приезжает Красный Крест, два раза в неделю милиция, решаются организационные вопросы местными активистами. Здесь же ведется прием больных.

- Раньше приходило гораздо больше людей. Сейчас, более-менее подлечил, и людей стало меньше - говорит Доктор.

После осмотра очередного пациента, мы возвращаемся к разговору сидя на лавочке в тенистом дворике.

- Случается, что у меня есть сомнения относительно диагноза и лечения - нужны узкие специалисты. В этом случае я собираю 4-5 человек, и мы везем их в госпиталь.

У меня договоренность с замглавврача поликлинического учреждения о том, что мы приезжаем, и узкие специалисты принимают их без очереди. Делаем кардиограммы, УЗИ и увозим обратно. Был случай, когда женщину с гинекологией очень вовремя привезли, потому что у нее начала развиваться фибромиома. Слава Богу, была на начальной стадии.

Мой гражданский медицинский опыт достаточно большой. Я работал в хирургии, потом анестезиологом. Но когда я начинал здесь вести гражданский прием, то в день часа по два, по три вспоминал все, чему меня учили, перечитывал учебники. Для медика это необходимо – медик — это специалист, который должен учиться всю жизнь. Появляется что-то новое, постоянно выходят новые препараты, за всем этим нужно следить.

- Было такое, что кто-то из местных начинал проявлять сепаратисткую активность?

- Было вначале, когда мы начинали вести гражданский прием в Курдюмовке. Но свои же местные это все и потушили. Они сказали им – ради Бога, не приходите и не разводите здесь такие настроения.

Мы же принимаем в четырех пунктах серой зоны, в которых нет медицинской помощи. Люди понимают, что им приезжают помогать и они, на самом деле, очень этому благодарны. Здесь до сих пор еще мобильные операторы и все службы спасения 101, 102, 103 закоммутированы на Горловку. Поэтому, если нужна будет помощь и они позвонят в скорую – они попадут на Горловку (оккупированная территория). Оттуда, естественно, никто сюда не поедет. Скорая с украинской территории тоже не приедет.

Бывало, правда, пожарные из Горловки несколько раз приезжали, когда действительно был пожар. Договаривались, наши их пропускали, благополучно тушили пожар, и машина уезжала обратно.

- Расскажи о жизни в «серой зоне».

- Еще в 15-м году здесь не было ни хлеба, ни лекарств, ни электричества. И выехать они тоже не могли. Это сейчас им уже начали оформлять пропуска. А целый год их здесь кормили и, фактически, помогли выжить наши военные.

У меня были случаи, когда нужно было вывозить тяжелых соматиков отсюда, на госпитализацию. Нужны были лекарства, а ведь в наших больницах кроме святой воды ничего нет. Людям, которые вообще без пенсии и совсем без ничего, мы лекарства покупали за свои деньги. То, что мы могли, все что у нас есть мы всегда отдаем. Вот у нас довольствие только второй месяц появилось, Хоттабыч стал находить какие-то деньги чтоб 500 грн в неделю нам платить. А до этого мы работали вообще без ничего.

Они сейчас очень боятся, если придет «ДНР.». По крайней мере, три четверти — это точно, хоть некоторые получают пенсию и здесь и в Горловке, в рублях. Я это говорю, потому что знаю тут практически всех, и вижу какие здесь настроения.

- Какой самый тяжелый день был за последнее время?

- Из последнего - три недели назад был такой день. Мы ведь работаем по всей линии соприкосновения. База у нас здесь, возле Зайцево, но мы можем выехать в любую точку, где напряженно и много раненых. Тогда на Луганском наших ребят из 54 бригады крыли большим калибром – было 17 раненых и трое погибших. Мой экипаж отправили туда на усиление, чтобы помочь медикам 54 бригады, потому что они уже не справлялись. Только я лично вывез пять человек.

Один из них был настолько тяжелый, что, честно говоря, я переживал, довезу ли я его. Были множественные осколочные ранения рук и ног, один осколок зашел в нос. Но самое тяжелое - в верхнюю часть лопатки, вдоль позвоночника зашел осколок и остановился возле крупной артерии. Дороги разбитые - его тряхануло и этот осколок повредил крупную артериальную ветку. У меня кровь была на потолке, такой поток шел. Я тут же остановил машину и затампонировал его. Пришлось повозиться. Слава Богу довез нормально, его прооперировали, и вечером мы отвезли его на вертушку и эвакуировали на госпиталь.

- Как люди выдерживают работу в таком напряжении?

- Не все выдерживают. Однажды, когда случился обстрел, один наш водитель сильно труханул - выскочил из машины и спрятался. Мы потом искали его и затаскивали обратно в машину. А поначалу очень бравый был.

Поэтому со всеми, кто сюда едет, руководитель ротации проводит собеседование. И прямо говорит, что нас иногда обстреливают, причем, что обстреливают и машины скорой помощи. Сколько я тут есть, мы и под миномет попадали, и под танчик, под ДШК, под снайпера попадали. Людям просто говорят: поймите, вы едете не в игрушки играть. Вы едете в зону боевых действий. Зацепить может на каждом выезде.

Был случай, когда мы приехали эвакуировать раненого, и по нашей машине скорой помощи стал танчик работать. Поэтому мы отъехали где-то на километр, а когда сообщили что раненого уже везут, опять вернулись и эвакуировали его. На самом деле очень неприятно, когда танчик по твоей машине работает.

Самое жаркое место тут - это Майорск, как правило все тяжелые идут оттуда. Когда мы едем туда за ранеными, то подъезжаем уже с выключенными фарами, сразу на подъезде надеваем каски, броники, потому что всегда попадаем под обстрел.

Сегодня, слава Богу тихо, а так каждый вечер начинается стрельба большим калибром. Сначала мины 120-го калибра летят, потом подключается 122-й. В последний раз, перед тем как прекратиться, обстрел велся из орудий 152 калибра.

И мы под это все подъезжаем. Хочешь не хочешь – а надо ехать, спасать ребят.

Те несколько дней, которые я провел в коллективе парамедиков медкорпуса АСАП, изменили мое отношение к медикам-добровольцам. Я увидел не просто людей, которые оказывают первую медицинскую помощь. Я увидел настоящую гуманитарную миссию, работающую в сложном и опасном регионе. «Логистика» - это еще и коммуникационный узел между частями ВСУ, местными жителям, волонтерскими организациями, представителями государственной власти.

Но самое важное - это люди, которые, не получая зарплату, не имея льгот и ветеранских статусов, без какой-либо помощи от государства работают и рискуют ради других людей.

Информация о материале

Опубликовано: 28 сентября 2016

Министерство инноваций, информационных технологий и дремучего совка

Тема, вынесенная в заголовок, перезрела минимум на 10-15 лет. Да и само предложение создать подобное министерство слегка отдает совком. Новые технологии, тренды, бизнес-модели и открывающиеся возможности требуют более свежих управленческих подходов.

Адвокаты идеи создания министерства инноваций и ИТ аппелируют к необходимости координации действий между ведомствами, появлению ответственности чиновников и международному опыту.

Если рассматривать такое министерство из текущих реальностей нашей системы госуправления и страны в целом, то это обоснование вполне резонно. Казалось бы, все просто: под тему, рынок и проблемы придумать коррелирующий орган власти, расставить ответственных – и вперед в инновационное и технологическое будущее!

Увы, есть сомнения.

Стоит глубже погрузиться в предмет, дабы удостовериться, что создание такой госструктуры вряд ли будет релевантно текущим вызовам и действительно даст результат.

Итак, начнем с предметной области: чем это министерство будет заниматься?

Инновациями и информационными технологиями? Слишком широко и расфокусировано. Очевидно, что нужна конкретика и как минимум видение, цели, программа. Вы скажете: «Так вот они их себе и разработают». И это может стать первой ошибкой.

Идем дальше: инновации и ИТ где?

В каких сферах? Медицине, образовании, транспорте, энергосбережении, экологии, безопасности, обороне...? Очевидно, что таких прикладных сфер много, и на многих из них по факту уже имеется госведомство, хорошо это или плохо.

Вы скажете: «отлично, два министра и будут договариваться». Это будет вторая ошибка.

Дальше: в какой системе будет находиться это министерство?

В исполнительной власти, как подразделение Кабинета министров. Вроде все ок, но сегодня имеем именно здесь самые острые проблемы: бюрократия, кадры и мотивации, совковая система управления, сопротивление на местах, а вдобавок к этим сложностям – еще и парламентские вибрации.

В таких условиях энергия пришедших в это министерство спецов будет тратиться на все то же: борьба с системой – а не трансформации, проектный менеджмент, работа с инвесторами и так далее. То есть, еще одна потенциальная «братская могила».

Заранее прошу прощения и восхищаюсь теми оставшимися госслужащими, которые «не благодаря, а вопреки» продолжают борьбу. За 15 лет работы в этой сфере у автора на памяти десятки фамилий прекрасных людей, которые брались за тему в разных «около ИТ» ведомствах и потом перегорали и уходили. Или еще хуже – ассимилировались и остывали.

Итого, вывод: имеет смысл искать новые, более жизнеспособные формы управления, чем «министерские».

Важность инноваций и ИТ для страны, экономики и граждан сомнению не подлежит. Вопрос в формате управления и организации деятельности.

Теперь несколько моментов касательно той «природы» инноваций и ИТ, которая влияет на определение будущего формата управления:

1. Их одновременно горизонтальный и вертикальный характер. То есть, это и индустрии сами по себе, и платформы для других индустрий, особенно ИТ.

2. Инновации привязаны к деятельности, они возникают, разрабатываются, живут и умирают в конкретных сферах жизни и экономики. Таковых сфер тысячи, а творящих и вовлеченных граждан – потенциально миллионы, это не какая-то выделенная аудитория типа «шахтеры», или «учителя».

3. Креатив и предпринимательство есть социально-культурные явления, которые закладываются с пеленок, потом развиваются в семье, детсаду, школе, обществе и так далее, а потом еще и капитализируются в определенной «тепличной» экономической среде.

Этих 3 черт вполне достаточно, чтобы увидеть очевидное: даже сама «природа» темы совсем не «министерская».

Итак, какой формат управления этой сферой может быть наиболее пригодным и эффективным в наших условиях?

Прежде чем определить его, кроме текущих ограничений и специфики самой сферы, важно увидеть будущий результат. Чего мы хотим достичь?

Конечно же, речь не о внедрении систем электронного документооборота в органах власти, хотя и эта задача крайне важная и тяжелейшая в реализации. И не про обучение детворы программированию и языкам, хотя и это также одна из ключевых задач для взращивания среды инноваций.

Скорее всего, когда говорим о будущем результате, речь должна идти о структурных трансформациях, которые способны быстро, дешево и с новым качеством начать менять страну, экономику, высвобождать человеческий капитал и открывать сверх возможности для бизнеса граждан страны и мира.

В таком ракурсе, будущая система управления фокусируется на реализации Инновационной и Цифровой Адженды, – всепроникающей, масштабной, бескомпромиссной, агрессивной, амбициозной, конкурентной по сравнению с другими странами, программы очень смелых и сверх инновационных действий и решений по ключевым (если не всем) вертикалям гос управления, жизни общества и страны.

И это не просто программа. Это драка за будущее, ключевые слова которой – «возможно все!»

Драка, в которой те, кто действует по принципу «забезпечення покращення і покращення забезпечення» моментально стают историей. А те, кто готов рисковать и пинками толкать всех в мир трансформаций, не оглядываясь на ограничения в виде никчемных пунктиков постанов и законов прошлого века – эти люди станут лидерами самой инновационной нации и территории мира, которая магнитом будет притягивать сюда умы и капиталы.

«Министерский» формат такого не потянет.

Это программа деятельности первых управленцев государства, мощных и мотивированных экспертных групп, лидеров мнений, отраслевых авторитетов, нанятых за бешеные деньги международных консультантов по принципу «#1 или #2 в своем сегменте».

Задача правительства – их организовать и вселить веру в общую цель: сделать из страны самую привлекательную территорию для инновационного и технологического бизнеса.

Или у Украины есть еще какие-нибудь варианты, как развиваться в мире сумасшедшей конкуренции за глобальные ресурсы, «мозги» и капиталы?..

Итого, подводя к наиболее действенному формату управления, видится следующее:

Верхнеуровневыми «апостолами» инновационной и цифровой деятельности страны должны стать лидеры государства, с понятным и периодичным форматом взаимодействия с экспертно-консультационной средой. Назовем эту группу госруководителей и экспертов – архитекторами.

Да, да, именно так: архитекторами трансформаций и инноваций являются именно руководители государства. Этот вопрос не делегируется, каким бы высоким уровнем не обладал этот руководитель, поскольку именно он как лидер задает «инновационную» адженду организации или страны. Или не задает.

Дальше – еще страшнее. Нет никаких министерств топлива, сельского хозяйства, образования и так далее. Это, скорее, министерства технологий и инноваций в сельском хозяйстве, технологий и инноваций в образовании, технологий и инноваций в энергосбережении, технологий и инноваций в медицине, в экологии, финансах и так далее по списку.

Пора называть вещи своими именами. Это означает, что для реализации такой инновационной адженды страны нужен не министр инноваций и технологий, а 25 таких министров, каждый в своем сегменте или отрасли.

А потом еще таких 150 их заместителей.

И еще тысячи других «киборгов и терминаторов», которые таковыми станут, если увидят идею и веру в то, что инновации и технологии в Украине – это религия, а не проблема одного или нескольких человек из «энного» по счету госведомства.

В свежем отчете Мирового банка «Цифровые дивиденды» говорится о том, что недоразвитость общественных, экспертных и публичных институтов – один из двух основных аналоговых ограничителей на пути страны к «инновационным и цифровым дивидендам».

Очевидно, что в дополнение к команде «архитекторов» должны быть созданы экспертные отраслевые группы (или кластеры) по инновациям и технологиям.

И не как придатки министерств, а как реальные отраслевые «реакторы развития» – с полномочиями, финансированием и мотивациями.

Итак, культура инновационных и технологических изменений страны начинается в самом верху устройства государства. Это подтверждают и десятки историй успеха других стран и авторитетные исследования.

Честные и свежие мэсседжи и действия «сверху», подкрепленные «снизу» мотивированными общественно-экспертными структурами, инкубаторами, отраслевыми хабами, центрами компетенции, фондами и тд, распределенными по кластерам экономики, – в нашем случае могут оказаться гораздо эффективнее иных «министерских» форматов.

Информация о материале

Опубликовано: 28 сентября 2016

Свобода мирных собраний: необходимо реальное решение

Вопрос свободы мирных собраний смело можно отнести к перечню законодательных фантомов отечественного парламентаризма. Эта проблема снова актуализировалась. Однако, откровенно говоря, на 26-м году независимости — весьма жалким образом.

Гора родила мышь

Конституционный суд Украины в начале сентября вынес решение в деле по конституционному представлению Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека о соответствии Конституции Украины (конституционности) положений ч. 5 статьи 21 Закона Украины «О свободе совести и религиозных организациях» (дело о заблаговременном извещении о проведении публичных богослужений, религиозных обрядов, церемоний и процессий). Как и следовало ожидать, КСУ пришел к выводу, что эти положения Закона и Указ Президиума ВС СССР «О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР» (от 1988 г.) не отвечают Конституции и теряют силу.

Напомню, что, согласно этим актам, для проведения мирных собраний нужно было получить разрешение соответствующего органа государственной власти или местного самоуправления. Тогда как статья 39 Конституции предусматривает не разрешительный, а уведомительный механизм: согласно ей достаточно только заранее предупредить органы власти о запланированных гражданами массовых мероприятиях.

КСУ выжимал из себя это и так очевидное решение в течение почти года. Это и понятно. Дело же «сложное»! (Не то что, например, изменения в Конституцию Украины в части правосудия, относительно которых превентивный контроль осуществили за один субботний день). К делу были привлечены АПУ, аппарат ВРУ, министерства юстиции, культуры, внутренних дел, СБУ, ВАСУ, КГГА, Украинский Хельсинский союз по правам человека, Всеукраинская Рада Церквей и религиозных организаций, Институт религиозной свободы, советники по юридическим вопросам Координатора проектов ОБСЕ, ученые Киевского, Львовского и Ужгородского Национальных университетов, Национальной академии внутренних дел, Национального юридического университета.

Привожу этот чрезвычайный перечень участников процесса конституционного правосудия, чтобы показать6 на самом деле эта огромная гора родила мышь…

«Галочки» и законы природы

Самое интересное, что в обращении к КСУ не было никакого смысла: в вопросе, который год изучали судьи, — нет предмета спора! (Конечно, сторонники формально-позитивистского подхода возразят: да как же — неконституционная норма в законе о свободе совести и религиозных организациях с 1991 г. была! Спор был!)

Отмечу, что с таким же успехом Уполномоченная по правам человека со своим аппаратом (около 250 человек) могли бы обратиться в КСУ с вопросом, не противоречит ли законам природы, скажем, снегопад в середине лета? «Да, это противоречит законам природы», — сказали бы судьи через календарный год унылых раздумий. После чего всем стало бы очень хорошо.

КС даже может гордиться: ведь вышел за пределы предмета представления г-жи Уполномоченной. Поскольку, учтя подход Европейского суда по правам человека в вопросе рассмотрения религиозных собраний как разновидности мирных собраний, признал неконституционным еще и соответствующий Указ Президиума ВС СССР. Ни Уполномоченную, ни КСУ особо не волновало то, что они занимались, фактически, бессмысленным делом. Ведь речь идет о несоответствии Конституции Украины закона и указа, принятых задолго до принятия действующей Конституции Украины. Тогда как непосредственно в предписании статьи первой Переходных положений раздела 15 Конституции четко установлено, что законы и прочие нормативные акты, принятые до вступления в силу Конституции, являются действующими в части, не противоречащей Конституции.

Обосновывая отсутствие конституционного спора в вопросе свободы мирных собраний, прежде всего вернемся к позициям автора конституционного представления, которые изложены в Ежегодных докладах Уполномоченного о состоянии соблюдения и защиты прав и свобод человека в Украине (2012–2015 гг.). В этих докладах содержатся обобщенные рекомендации Уполномоченного ВРУ относительно срочного принятия соответствующего закона. Кстати, в 2016-м Доклад вообще уже не содержит такого мониторинга. Разве что упоминание о «неоднократных обращениях в Министерство культуры о необходимости внесения изменений в ЗУ «О свободе совести и религиозных организациях», бездеятельность которого побудила Уполномоченную обратиться в КСУ. Будто не парламент, а Минкульт принимает законы. Оригинально!

Нужно также отметить, что представление Уполномоченной не часто, но ссылается на дела из практики Европейского суда по правам человека, в частности против Российской Федерации и против Греции… Однако в нем нет ссылок на ключевые именно для Украины дела в вопросах свободы мирных собраний, прежде всего «Веренцов против Украины» ( 2013 г.). А именно в этом решении ЕСПЧ констатирует нарушение статей 7 и 11 Европейской Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, вызванные наличием законодательного пробела относительно регулирования свободы собраний, существующего в законодательстве Украины в течение более двух десятилетий.

Поэтому Европейский суд по правам человека прямо указал Украине на системный характер проблемы и призвал немедленно реформировать законодательство и административную практику Украины для приведения их в соответствие с выводами Суда и требованиями Конвенции.

Похожую правовую позицию, как являющуюся уже национальной практикой, ЕСПЧ констатирует еще в одном ключевом решении — в деле «Шмушкович против Украины» (2013 г.), ссылаясь на постановление пленума ВАСУ от 21.05.2012 № 6: «...В судебной практике в ходе решения дел об ограничении в правах на мирные собрания имеют место случаи применения Порядка организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций, установленного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 июля

1988 г. № 9306-ХІ «О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР». Такой подход судов является ошибочным. […]».

Учитывая такой подход, в течение многих лет ВАСУ безуспешно обращается к президенту, парламенту, правительству с вопросом о законодательном урегулировании отношений в реализации права на мирные собрания. Последнее обращение, датированное маем 2015 г., — уже с просьбой проинформировать о принятых мерах Генеральную прокуратуру Украины! Это и понятно, речь идет о преступной бездеятельности субъектов властных полномочий.

В конце концов, следует вспомнить Решение самого КСУ от 19 апреля 2001 г. № 4-пр/2001 в деле относительно заблаговременного извещения о мирных собраниях, где также установлено, что сроки извещения о мирных собраниях должны быть предметом законодательного регулирования.

Позиции, заключающейся в острой необходимости устранения правового пробела, придерживаются и международные организации, в сферу которых входят вопросы демократии, верховенства права, свободы. В Резолюции ПАСЕ 2116(2016), принятой в мае текущего года, в который раз демонстрируется обеспокоенность отсутствием в Украине законодательства о свободе мирных собраний. Венецианская комиссия с 2006 г. и по сегодняшний день предоставила Украине уже четыре заключения относительно законопроектов о мирных собраниях, а в октябре нынешнего года можно ожидать пятое. БДИПЧ/ОБСЕ, ООН и ее органы дают бесконечные рекомендации и проводят мероприятия, направленные на осознание украинской властью необходимости обеспечения реализации права на мирные собрания надлежащим образом.

Итак, КСУ совместно с Уполномоченной, а заодно с целой армией государственных чиновников, экспертов, ученых, потратили год времени и средства налогоплательщиков, занимаясь делом, которое вообще не требовало его вмешательстве как суда права.

Принятое решение КСУ не имеет никакого влияния на действенное решение вопроса свободы мирных собраний в Украине. Ведь и в конституционно-правовой доктрине, и в политической реальности, а также в практике проведения мирных собраний, в национальном и международном правосудии в течение последние лет достигнута единая общая правовая позиция — необходимость создания законодательного механизма во исполнение статей 39, 92 Конституции для гарантирования мирных собраний в Украине на основе верховенства права, безусловного приоритета естественных прав и свобод, а следовательно — презумпции их свободы …

Таким образом, Решение КСУ, над которым Суд работал почти год, существует для «галочки»: одну из них поставит себе офис Уполномоченной ВР по правам человека, другую — сам КСУ. Еще одну — вся власть: все будут рассказывать в ООН и ОБСЕ, Совете Европы о том, как изнурительно они работают и двигаются вперед… Все это укладывается в систему координат современных «реформ» — имитация вместо реальной работы. Даже более того: ситуация с обращением в КС по очевидному вопросу и годичным сроком рассмотрения в КСУ является еще одним ярким примером, простите, государственно-правового невежества. Пока это невежество будет царить во власти, мы будем жить в недемократической стране, молча будем наблюдать за несостоятельностью и элементарной безответственностью, нехваткой политико-правовой культуры, профессионализма, а на фоне всего этого — будем фиксировать тренды «сильной руки».

В поисках смысла

Конечно, я понимаю, что есть пределы судебного усмотрения и полномочий суда. Однако убеждена, что всегда нужен поиск баланса между правовой позицией суда и положительным влиянием этой позиции на функционирование правовой системы страны и формирование правовой политики в государстве. Иначе теряются все смыслы. Поэтому в решении КСУ, да и в отдельных мнениях судей, меня поразил абсолютно формальный подход, хотя рассматривалось одно из приоритетных конституционных прав граждан Украины, которое уже свыше 25 лет государством не обеспечивается. При этом статья 70 ЗУ «О Конституционном суде Украины» дает право Суду в случае необходимости определить в своем решении порядок и сроки его выполнения, даже возложить на соответствующие государственные органы обязанность обеспечить выполнение этого решения. Более того, закон дает право требовать подтверждение выполнения решения. Однако этот состав КСУ не счел нужным или вообще не способен влиять всеми доступными ему средствами на устранение комплексной конституционно-правовой проблемы в реализации прав граждан. Ведь даже намека на правовой пробел и рекомендации власти немедленно ее устранить — нет.

Если бы такое произошло — это рассмотрение приобрело бы хоть какой-то правовой смысл.

История вопроса свободы мирных собраний

На первый взгляд, ситуация патовая. Якобы решив очевидный узкий вопрос проблемы в сфере свободы мирных собраний, Уполномоченная по правам человека, КС, а с ними и вся власть оставили эту проблему нерешенной вообще!

Но это не означает, что общество не должно требовать законодательных шагов для обеспечения своего основоположного естественного права! Наоборот, эти требования должны быть четко артикулированы. Тем более что на самом деле власти здесь не надо придумывать велосипед. Он уже давно сконструирован.

В течение 6–8 парламентских созывов было зарегистрировано десять (10!) законопроектов, касающихся урегулирования проблемы мирных собраний. Работа над устранением правового пробела, о котором речь идет сегодня, продолжается с 2006 г. В декабре 2015 г. зарегистрированы и ожидают рассмотрения проект 3587 «О гарантиях свободы мирных собраний» (основной) и 3587-1 (альтернативный), а также еще в январе 2015 г. — 1779 — проект закона о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины (относительно прав граждан в ходе проведения мирных собраний), которым предлагаются изменения и в Закон, бывший предметом конституционного представления г-жи Уполномоченной в КСУ. А кроме того — в системе Рады до сих пор «висит» проект «О порядке организации и проведения мирных мероприятий» 2450 2008 г. Собственно, с этого раскритикованного законопроекта, можно считать, пошел отсчет времени в подготовке действительно современного законопроекта в этой области. Который все же был наработан и даже дошел до второго чтения парламентом в 2013-м под №2508а в консолидированной редакции.

История последнего показательна по двум причинам: во-первых, законопроекты, ныне пылящиеся в ожидании рассмотрения ВР, являются в значительной степени кальками с этого документа, а во-вторых — его принятие в 2012–2013 гг. заблокировали именно те нынешние властные политики, которые тогда руководили парламентской оппозицией.

Через правки и трансформации, жесткие дискуссии, даже противостояния, через экспертизы Венецианской комиссии тогда все же удалось создать в основном европейский законопроект. Скажем, 17 сентября 2012 г. член группы экспертов по вопросам свободы мирных собраний ОБСЕ профессор права А.Вашкевич, находясь в Украине, в ходе рабочей встречи со мной отметил, что в случае одобрения законопроекта 2508а он может стать модельным законом ОБСЕ для распространения прогрессивной практики законодательного регулирования проведения мирных собраний для стран ОБСЕ. В поддержку законопроекта выступил также Украинский Хельсинский союз по правам человека, другие представители общественного сектора. Были, конечно, и оппоненты.

И самое главное — даже предыдущая власть склонялась к тому, чтобы принять закон! Но… не согласилась тогдашняя оппозиция. Неофициальная причина была следующая: «оппозиционеры» считали, что принятие этого закона сработает на положительный имидж тогдашней власти! Потому голосов для поддержки не хватило.

Законопроект был снят с рассмотрения.

Сегодня, уже при власти, те же политики повторяют историю, блокируя рассмотрение. Инструментарий применяется при этом старый: когда власть не заинтересована в принятии законов, включается механизм торможения через имитацию бурной деятельности. Можно, скажем, заменить несколько слов (например, «милиция» на «полиция») в законопроекте и снова отправить его на рассмотрение Венецианской комиссии. Сейчас вопрос свободы мирных собраний запущен именно по такому кругу: через полгода после регистрации соответствующих законопроектов, аккурат перед летними каникулами, спикер Парубий обратился к Венецианской комиссии с просьбой дать заключение по законопроектам 3587 и 3587-1…

Блуждание по кругу «потребностей власти»

Итак, на самом деле, чтобы ликвидировать правовой пробел в реализации свободы мирных собраний, нынешнему парламенту надо найти в себе политическую ответственность — прийти к согласию и принять качественный закон. Как требуют того Конституция и европейские партнеры. Пусть даже под его текстом уже совсем другие фамилии, а из группы настоящих авторов осталось буквально несколько человек.

Страшно? Может, кто-то в государстве интуитивно путает право граждан на мирные собрания с их правом на сопротивление, которое, фактически, является правом внутренней войны? Не путайте! Мой совет нынче — гарантируйте свободу мирных собраний, чтобы не пришлось реально гарантировать право на сопротивление!

P.S. Буквально недавно, уже в период непрерывного законодательного реформирования «новой честной власти», я разговаривала с руководителем одного фонда, вливающего сотни миллионов в «антикоррупционеров» и «реформаторов» (собственно, многие из них из этого фонда и вышли). И на мое замечание, что гранты на самом деле было бы целесообразно выделять на профессиональную подготовку нового прогрессивного законодательства, в том числе Избирательного кодекса и свободы мирных собраний, я получила более чем лаконичный ответ: «А насколько это нужно власти?»

Вот только кажется, что акцент грантодателя должен был быть другим. Насколько это нужно гражданам Украины? Все бы встало на свои места.

Информация о материале

Опубликовано: 28 сентября 2016

У Харкові ремонт військового містечка нацгвардії планує роботи фірма з «чорного списку» АМКУ

Військова частина 3017 акцептувало дві пропозиції ТОВ «Констракшн груп інтернешнл» щодо ремонту капітального ремонту будівлі Казарма військового містечка № 216 загальною вартістю 4,32 млн. грн.

Про це повідомляється у « Віснику державних закупівель».

Планується виконати внутрішні роботи, зробити опалення, водопровід та каналізацію, прокласти електрику тощо.

Під час тендеру на суму 2.47 млн. грн. до торгів опустили три пропозиції й відхил одну – ТОВ «Авіко». Ця дніпропетровська фірма записана на Миколу Хохлова. Їх пропозиція бла дорожчою за переможця.

Також у торгах прийняли участь ТОВ «Колорит-Строй» Олени Самсон та Володимира Яковенко та полтавська «Промпостач і К». остання фірма записана на харків’янина Олександра Чепурного, директором вказаний Олексій Полях.

Щодо других торгів на суму 1,45 млн. грн., то до торгів не допустили окрім «Авіко» ще ПП «Газ-Тепло плюс» з Кремінної Луганської області. Фірма записана на Алексана Гарібяна.

Таким чином, єдиним конкурентом переможця було «Промпостач і К».

ТОВ «Констракшн груп інтернешнл» належить Ігорю Морус, підпісантом є Олександр Зайцев. Раніше серед засновніків був син екс-прокурора Харківської області, а ніні прокурора АР Крим Василя Синчука - Олександр Синчук. Морус и Синчук-молодший и зараз є партнерами по фірмі «Стелс ХХІ», яка розташована за тією ж адресою, що й»Констракшн інтернешнл Груп».

Але цікаво те. Що нещодавно ця фірма була внесена до «Чорного списку» АМКУ та три роки не має права приймати участь у торгах.

Нагадаємо, що Харківське відділення АМКУ оштрафувало на 34 тис грн. дві фірми, які у 2015 році розіграли тендер Харківського національного університету імені Каразіна щодо будівництва нового корпусу вартістю 7,07 млн грн.

Про це повідомив «Центр протидії корупції», який ініціював оскарження цієї закупівлі.

Листом від 06.09.2016 Харківське обласне територіальне відділення АМКУ повідомило, що в результаті дослідження наявності ознак порушення законодавства про захист економічної конкуренції встановлено координацію поведінки учасників торгів з метою створення видимості конкуренції і спотворення їх результатів.

Рішенням Адміністративної колегії Харківського обласного територіального відділення АМКУ постановлено визнати вчинення «Констракшн груп інтернешнл» та «Лорем плюс» антиконкурентних узгоджених дій, що стосуються спотворення результатів торгів.

На «Констракшн груп інтернешнл» накладено штраф у розмірі 34000 грн, на «Лорем плюс» – 400 грн. З 08.08.2016 обидва підприємства внесені до «чорного списку» АМКУ, відтак не зможуть протягом трьох років бути учасниками публічних закупівель.

Тож ці торги можуть бути оскаржені.

Информация о материале

Опубликовано: 28 сентября 2016