Главная

Украинские сайты атакуют хакеры-шантажисты

Компьютерные войны набирают обороты. Из года в год в мире растет не только количество Ddos-атак, но и их средняя мощность. Во втором квартале 2016 года был отмечен рост по этим показателям более чем на 80%, по сравнению с первым кварталом, а наиболее мощные атаки подбираются к величине 1Тбит/сек.

В Украине количество атак также непрерывно наращивается, но есть своя специфика. Кроме «коммерческих» атак, отмечается достаточно большое количество атак на сайты государственных организаций и предприятий, волонтерских сообществ, которые осуществляются российскими хакерами.

UBR.ua решил выяснить, кто может подвергнуться хакерской атаке в первую очередь, сколько стоит «положить» сайт конкурента и как защититься от киберпреступников.

Хакерское наступление

Как рассказал UBR.ua замдиректора департамента облачных и ИКТ-сервисов «Датагруп» Алексей Музыченко, Ddos-атаки участились, по сравнению с предыдущим годом, в среднем на 25-30%. Их характер меняется, они становятся более комплексными (ведется несколько атак одновременно), а нападающие быстро меняют типы атаки, если видят, что она теряет эффективность.

Все чаще хакеры используют сразу несколько методов, генерируя потоки паразитного трафика одновременно при помощи ботнетов (сеть зараженных устройств) и выделенных серверов.

«Самые впечатляющие атаки в этом году — 360 Mpps и 275 Гбит/сек — на 20,9% сильнее, чем в прошлом квартале, на 25% — чем за аналогичный период 2015 года», — отметил в беседе с UBR.ua исполнительный директор DDoS-GUARD Дмитрий Сабитов.

Выросшие мощности хакерской «артиллерии» эксперты связывают с несколькими факторами:

Снижение цен на выделенные серверы

Широкое распространение IoT-устройств и гаджетов на “хрупкой” Android

Низкий уровень осведомленности пользователей о способах защиты

Цели взлома сайта зависят от информации на нем. Основные — кража учетных и персональных данных зарегистрированных пользователей, финансовых данных, модификация информации (особенно актуально для новостных сайтов).

«Очень часто сайты взламывают для заражения посетителей и построения ботнета, который в дальнейшем может использоваться преступниками, в том числе, для совершения атак на другие объекты», — заметил в беседе с UBR.ua начальник Лаборатория компьютерной криминалистики Сергей Прокопенко.

Сколько стоит «положить» сайт

Часто злоумышленники выставляют себе как «хактивистов» — борцов с политическим режимом или какими-то социальными явлениями, например, пиратством в интернете (как группировка Cod3e, атаковавшая Rutracker).

Но чаще всего причины тривиальны — заблокированный сайт теряет прибыль и репутацию, поэтому Ddos-атака — это отличный инструмент нечистоплотной конкуренции. Кроме того, Ddos может быть отвлекающим маневром для хакерского взлома и кражи конфиденциальной информации.

«Не имеет значение на кого оформлен сайт, важен лишь денежный поток, который этот сайт генерирует. Затраты на хакерскую атаку должна сполна окупить выгода от блокировки, скажем, сайта конкурента. Его сайт не работает — клиенты идут к вам», — отметил в разговоре с UBR.ua директор компании «Украинский хостинг» Михаил Таразевич.

Итак, цели, которые преследуют организаторы Ddos-атак, в большинстве случаев такие:

Нечестная конкурентная борьба

Политические мотивы

Вандализм

Шантаж

Жертвой заказа на Ddos может стать кто угодно — от сети пиццерий и сайта ЕГЭ до банков и госпредприятий.

«Согласно нашей аналитике, в зону риска входят в первую очередь серверы онлайн-игр, веб-ресурсы органов государственной власти, хостинг-провайдеры, интернет-магазины и сайты СМИ. Из новшеств этого «бизнеса» — появление рэкетиров, которые угрожают положить ресурс «жертвы», если не получат выкуп в биткоинах (от $5 тыс.)», — говорит Дмитрий Сабитов.

Однако, как показывает горький опыт, даже выкуп не гарантирует безопасности: так «упал» почтовый сервис ProtonMail.

Заказать атаку сегодня не составляет труда — достаточно набрать «ddos» в любом поисковике или в тех же соцсетях. Цены разные — начинаются от 20$ за сутки и доходят до тысяч долларов в сутки при мощнейших атаках. Стоимость зависит от мощности атаки, которую обещает реализовать хакер.

Как защититься от киберпреступников

Сейчас хакеры-одиночки уходят в прошлое, поэтому говорить о заработке отдельных личностей будет не вполне корректно. Оборот рынка киберпреступлений превышает десятки миллиардов долларов в год. И больше всего обычно зарабатывают те, кто разрабатывает схемы, а также организаторы. Даже в Украине «хакер средней руки» может зарабатывать десятки тысяч долларов в месяц.

Как же компании и предприятия могут обезопасить себя и свести вероятность нападения хакеров к минимуму?

«Сайтам желательно использовать специальные системы защиты от Ddos-атак. Существуют системы фильтрации, как для сетевых атак, так и для атак на приложения (например, для HTTP — это WAF-системы). Касательно сетевых атак, более эффективно противостоять им в сотрудничестве с оператором, обеспечивающим подачу интернет-трафика. Это позволит избежать переполнения ёмкости канала (volumetric-атаки). Операторы также могут предоставлять комплексные услуги по защите», — говорит Алексей Музыченко.

Стоимость организации хорошей массированной DdoS-атаки — это тысячи-десятки тысяч долларов. И тот, кто заказывает такую атаку, хочет ее окупить. То есть, если неработоспособность вашего сайта теоретически может принести кому-то такие деньги, то вам необходимо заказывать «усиленную» защиту.»

Наша компания и так защищает всех своих клиентов от слабых атак. Если блокировка вашего ресурса не принесет никому существенной финансовой выгоды, то можно брать стандартные пакеты хостинга аренды серверов (VPS), с включенной защитой от обычных, слабых DDoS-атак», — советует Михаил Таразевич.

По IP не вычислят

В Украине хакеров пока что ловят редко, и в целом по объективным причинам. Подготовленных специалистов как среди следователей, так и среди экспертов можно пересчитать по пальцам. А сбор цифровых доказательств проходит очень медленно — далеко не все провайдеры, особенно иностранные, готовы делиться информацией, необходимой для расследования.

Одной из самых больших проблем является низкий уровень IT-знаний среди прокуроров и судей, а также слабое развитие законодательства по этому вопросу. Даже если хакера вычислили и задержали, далеко не всегда юристы в суде могут разобраться, в чем же его преступление.

«Но постепенно ситуация меняется к лучшему. Очевидно, что новая киберполиция будет работать намного эффективнее, чем ранее. Все большее содействие оказывают зарубежные правоохранители, нами разработаны специальные курсы обучения, ориентированные на юристов – адвокатов, прокуроров, судей», — обнадеживает Сергей Прокопенко.

Тем не менее, чтобы вычислить киберпреступника, правоохранителям нужно будет немало попотеть. Вычислить ddos’ера-профессионала — непросто, это требует очень мощных ресурсов, так как подмена IP-адреса позволяет сохранять анонимность.

Информация о материале

Опубликовано: 13 октября 2016

Куратор батальона «Кривбасс» Николай Колесник: «Руководитель генштаба уже давно должен сидеть на одной табуретке с Назаровым»

С Николаем Колесником мы встретились в четверг вечером – после киевского съезда партии «УКРОП», на который он приехал из родного Кривого Рога.

- Какие выводы ты для себя сделал после сегодняшнего мероприятия? – спрашиваю перед интервью.

- Те, кто могли наблюдать за съездом, увидели, что он был не простой, - говорит. - Никто не стеснялся, высказывался, в том числе и я. Вопросы ставились на голосование, принимались решения. Было непросто…

- Почему?

- Потому что у партийцев есть вопросы. Не буду кому-либо давать оценки. То, что нужно было сказать, я сказал, со сцены в глаза, а потом еще подошел и объяснил, почему я так думаю. Для меня «УКРОП» - партия, которая воевала с весны 2014 года. Это первые блокпосты, Коломойский, Корбан, Филатов. Это днепровская команда, но не в географическом плане. Ты же помнишь, что Днепропетровская область тогда была рубежом. Когда создавались первые батальоны, кто бы что ни говорил, как бы ни пытались нас полоскать чиновники, Генштаб или кто-то еще, хочу им напомнить: ребята, в это время по Югу и Востоку все бегали с российскими флагами. Только сейчас за такое начинают привлекать к ответственности – например, Александровскую и Скорика. Я уверен, то же самое произойдет и с Александром Вилкулом.

Но когда мы переходим к технологическим вещам, как то - у кого в партии больше ребят в галстуках, это не совсем «бьется». Прав Корбан или нет, как и Коломойский, как и Палица – на этот вопрос ответ дала история. Тогда ведь люди с такими возможностями (те же Тарута, Ахметов, Ярославский) не встали на защиту страны. А эти встали. У них хватило духу назвать Путина шизофреником, потерять свою недвижимость в Крыму, в России на сотни миллионов долларов…

- Подожди, ты вспоминаешь 2014-й. А я говорю о сегодняшнем дне. Корбан – человек, который создавал партию, сейчас от нее отдален.

- Лично для меня Корбан – товарищ. Он обязательно вернется в «УКРОП». Это вопрос времени.

- Почему его не было на съезде?

- Он сейчас на лечении. Но я бы все равно не проводил «водораздел»: «война» за Корбана или борьба без него. «УКРОП» существует. Та его часть, которая сегодня была представлена ребятами из Кривого Рога - Андреем Еременко, Юрием Александровичем Синьковский, Сергеем Бондаренко – это те, кто прошли Старобешево, Дебальцево, Иловайск. Я хочу до всех донести, что это, в первую очередь, «УКРОП».

«70 процентов оригиналов шифрограмм по Иловайску я передал в военную прокуратуру»

- Те ребята, которых ты только что назвал, это бойцы батальона «Кривбасс». Ты – его куратор. Сколько сейчас твоих ребят на фронте?

- Десятки достойнейших парней. Это те, кто воюют и защищают страну. Мы их регулярно проведываем. Некоторые сейчас вернутся по шестой волне демобилизации. Почему я привел такой пример? Потому что для меня он – эталон. «УКРОП» - это не только милитари, но и борьба за справедливые тарифы, «война» против разворовывания бюджета. Представь себе больший экстрим в стране, чем быть «укропом» в Кривом Роге, когда у Вилкула и его шайки-лейки аллергия на людей, которые их остановили в 2014-м и «дали по зубам». Знаешь, Саша был бы прекрасным гауляйтером какого-то региона, если бы планы Путина удались. Но в горсовете есть семь депутатов от «Укропа». И неважно, хорошие мы или плохие, с ошибками или без. Мы делаем все, чтобы быть честными и настоящими по отношению к нашим избирателям…

- Подожди, мы еще поговорим о ситуации в Кривом Роге. Я почему начала с ребят. Помню, в феврале этого года вы приезжали под Администрацию Президента, требуя передать в суд дело по Иловайску. Тогда ты говорил, что передал оригиналы шифрограмм. Что было дальше?

- Давай немного предыстории. За день до известного интервью Корбана Скрыпину, когда тот пытался задать животрепещущие вопросы об операции «Иловайск», которая была спланирована, как говорили, Корбаном и Коломойским в подвале областной администрации, я связался с Геннадием Олеговичем. Он тогда не знал, что выезжая из-под Иловайска, Николай Юрьевич Колесник сумел забрал документы, которые там бросили. Я привез ему копии…

- Тогда оригиналы остались у тебя?

- Конечно. Я сказал: «Геннадий Олегович, у вас интервью. Так вот все шифрограммы боевых распоряжений и приказов». У него, кстати, на тот момент был доступ к государственной тайне без нарушения закона (улыбается. – О.М.). Сначала Скрыпин попытался что-то рассказывать. Но потом, когда увидел документы, листал их с удивлением и видел, что это была армейская операция, спланированная Генеральным штабом и утвержденная Министерством обороны. Поэтому все семь, восемь или девять версий Генштаба и «купленных» типа добровольцев, которые рассказывали, что в Днепропетровской обладминистрации чуть ли не на коленях во дворе на лавочке планировался Иловайск, бред! Кому интересно все почитать – пусть гуглит. Но все предыдущие версии были «разбиты».

Так вот после этого я и полковник Юрий Александрович Синьковский, заместитель командира 40 БТрО, инициировали приезд следственной группы из Главной военной прокуратуры в количестве трех следователей. Планировали на неделю, но увидели, что работы много, и они не успевают, остались в командировке на две и опросили порядка 200 бойцов и офицеров «Кривбасса» о том, как все было. Это все приобщено к материалам дела. 70 процентов оригиналов шифрограмм и боевых распоряжений я передал под протокол в военную прокуратуру старшему следователю Марущаку.

- Реакция вообще какая-то была?

- Ты знаешь, у меня сложилось такое интересное впечатление: ты передаешь все по входящим, а исходящего нигде нет – куда-то оно пропало. Это, как с карточным домиком: нижнюю карту выбиваешь - и вся конструкция рушится.

40-ый батальон борется за свое честное имя, которое в Генштабе не «полоскал» только ленивый. Тогда у меня было определенное чувство сатисфакции – почему наши бойцы, которые должны охранять стратегические объекты в Днепропетровской области, во-первых, выполняют военную миссию в Донецкой, а во-вторых – 5 августа получают приказ на штурм города Иловайск при поддержке трех или четырех единиц бронетехники. Что это такое?! Как так можно?!

Остальные 30 процентов шифрограмм я передал в Министерство внутренних дел. Вот тут реакция была отличная! Подразделения Нацгвардии, батальоны, которые находятся у него в подчинении, тоже принимали участие в той операции. Рано или поздно за тех ребят, которые погибли, попали в плен или пропали без вести, придется отвечать. Это те вещи, которые не имеют срока давности. Я уверен, что они распорядятся этими документами по закону. Те, кому я их отдал, имеют допуск к государственной тайне. Теперь на своем уровне будут сотрудничать с Главной военной прокуратурой.

- Почему дело не передают в суд?

- Скажу объективно: эти документы увеличили свидетельскую базу данных. Там было опрошено порядка двух тысяч свидетелей. Да, понятно, что есть те, для кого будет неудобной передача дела в суд. В частности, для генерал-майора Назарова (у которого суд в Павлограде по Ил-76), ведь есть распоряжения и приказы за его подписью. Да, копии у меня имеются (улыбается. – О.М.). Если будет интересно, и ты получишь допуск к государственной тайне, – могу показать.

Понимаешь, расследование таких дел не подрывает авторитета Вооруженных сил. Такие фатальные ошибки (делает паузу. – О.М.)… У нас вся война состоит из Саур-Могилы, Зеленополья, Иловайска, Дебальцево. Это страшные вещи. И то, и то прошел «Кривбасс».

- Кстати, про Дебальцево. Насколько я знаю, ребята из «Кривбасса» там сражались на самых тяжелых ВОПах и были вынуждены массово сдаться в плен…

- Массово никто не сдался. Это раз. Во-вторых, почти две недели ребята были лишены подвоза боекомплектов, питания и воды. Их забыли. У них не было ничего! Есть история гибели Саши Яцкова. Это парень, который прошел через плен, Иловайск, был в Дебальцево. Когда все уже стало совсем плохо, но была возможность проверить одно из направлений – можно вырваться или нет, пошел Саша вместе с боевым товарищем . Они погибли. Всем стало понятно: это круговое окружение, выхода нет. Был маленький Иловайск с тройным кольцом – только с вероятностью, что тебя «развалят» «Ураганами», «Смерчами» и «Градами».

Ребят там просто бросили. Нельзя вешать на них ответственность за дебальцевскою операцию Генштаба, когда сдались семьдесят человек «40-ки» и порядка 30 – из других подразделений. Это была попытка сохранить жизнь. Комбат тогда принял непростое решение. Зачем закапывать людей, когда не поменяется ни стратегическая, ни тактическая картина?! Есть масса видео в Ютубе, как выходили войска. Про какой планированный отход можно говорить?! Зачем врать стране?! Про Иловайск я могу говорить с каждым отдельно. Я там был – на 3906, 4001, 4002, 4003. На некоторых опорниках - не один раз. Про Дебальцево - нет. Потому что мы приехали, забрали двух раненых после обстрелов, отвезли в Мечникова, а там уже началась «мясорубка» - нельзя было ни проехать, ни подъехать. Но мне тяжело об этом говорить… Наверное, 40-й батальон понес самые большие потери – 53 погибших, 18 до сих пор числятся без вести пропавшими, еще двое (подтверждено) – в плену в Донецке. Все это время местная власть не общается с родственниками тех, кого не могут найти. Наш мэр (Юрий Вилкул. – О.М.) впервые увидел их глаза, когда они пришли на голосование о выделении им материальной помощи. Я хочу, чтобы депутаты всех уровней, в том числе Верховной Рады, вынесли у себя на сессиях вопрос о единоразовой помощи хотя бы по 100 тысяч на семьи без вести пропавших и тех, кто находится в плену. А вообще я считаю: те, кто прошли через плен, должны получить материальную компенсацию от государства.

- В каком размере?

- Не знаю, это дифференцированный вопрос. А так у нас что получается? Есть Надежда Савченко. Да, плен. Адвокаты. ТВ. Внимание. Белые простыни и врачи. Депутат Верховной Рады. А есть ребята, которые прошли через ад со сломанными ногами, перебитыми позвоночниками, отрезанными пальцами. Она такого плена не видела даже в страшном сне! Когда они на нее смотрят, говорят: «Интересно, а что она себе заказывала перед судом – чебуреки или шаурму?!» Что она там, до сих пор голодает? Так уже дней пять, как должна была умереть. А у нее плюс пять килограмм! Ты этого не заметила?!

Поэтому плен плену рознь. Я видел, как ребята после иловайского плена шли в Дебальцево. А государству на них наплевать! Их выбрасывают из всех наградных списков. Я видел парней из «40-ки», которые будучи в плену на камеру российского телевидения «Лайфньюс» говорили: «Ну, и что с того, что у нас такое руководство страны?! Я воюю за своих маму и папу. Я - Патриот. Я люблю Украину». Неужели таким ребятам нельзя пожать руку и сказать спасибо?! Ни больше, ни меньше. Если господин Муженко ошибся со своими оценками по Дебальцево, пусть просто скажет: «Пацаны, простите! Тупанул, заволновался».

- А за Иловайск?

- Понимаешь, там еще принимал участие человек с «фарфоровыми» зубами – Гелетей (в 2014-м – министр обороны Украины. – О.М). Я к нему взывать не могу, потому что там нереально понять, кто он – ни военный, ни милиционер. Застрял посредине. У него всегда все хорошо - он всегда улыбается. По нему лично у меня комментариев просто нет.

«Как-то Муженко тыкал в карту и кричал: «Тут стоял «Кривбасс». они - негодяи». Сам ты такой!»

- Недавно в парламенте было заседание профильного комитета по Иловайску. Выступал генпрокурор, который сказал, что материалы дела содержат 800 томов, и почти половина из них с грифом «секретно» и «совершенно секретно». А причиной потерь Иловайской трагедии Луценко назвал прямое вторжение войск России в Украину…

- Конечно-конечно. Но у меня один вопрос: а где был Муженко, разведка? Я тебе другое скажу: 24 августа 2014 года над Иловайском должны были водрузить украинский флаг. Это сделал боец с позывным Мирный, криворожанин. Чтоб ты понимала, этот человек с ПМ шел на танк.

- О чем свидетельствует такая официальная позиция Генпрокуратуры?

- О том, что тот, кто у нас все это время руководит Генштабом, уже давно должен сидеть на одной табуретке с Назаровым.

- Муженко.

- Да! Когда начали говорить, что это были «хотелки» добробатов и изобретение Корбана – штурмануть Иловайск, это вообще выходило уже за любые рамки. Так как, на самом деле, речь идет о спланированной военной операции с техникой и бригадами. Даже командующий сектором не имеет таких полномочий – состыковывать столько подразделений с такими силами. Все ж предельно ясно! Но столько ребят погибло… Я пытаюсь сбить всю статистику с первых дней, которую озвучивали ВСУ и МВС (а еще есть добровольцы, которые не успели оформить документы, которых ищут). У меня ни разу не сошлись цифры. Каждый квартал статистика разная. Я знаю, что конкретно мы ищем после Иловайска 18 без вести пропавших. Были страшные случаи, как то в криворожском районе - утром позвонили из Запорожья: «Заберите своего сына, опознали по ДНК», а вечером был такой же звонок из Днепра. То есть, полпацана захоронили в одном городе, вторую – в другом. Кто этим живет – просто ждут честного и справедливого суда и извинений. А не обман и обвинения в трусости. Как-то Муженко тыкал в карту и кричал: «Тут стоял «Кривбасс». Они – негодяи». Сам ты такой! На войну пошли шиномонтажники, пекари, слесари, компьютерщики, бизнесмены, которые ничего не умели. А ты даешь им задание в лоб штурмовать укрепленный район! Они идут и делают это! Берут опорные пункты и закрепляются. Зарываются между шпал, «вгрызаются» в вагоны с углем. Зашли первыми и выходили крайними. И готовы были держаться. Но даже подумать не могли, что ими распорядятся, как статистикой. А это живые люди! За каждой цифрой стоит трагедия семьи – мамы, отцы, жены, дети! Это страшные вещи! А государство в лице его «мужей» даже не может извиниться…

- Почему?

- Извиниться в этой ситуации – это и есть эталон офицерского мужества.

- Недавно ты у себя в Фейсбуке написал: «Самая подлая война в тылу! В плен не брать!» Расшифруй, о чем речь.

- Это я о той «шушере», которая селфилась под российскими флагами, когда Днепропетровщина уперлась. Как с ней быть?! Как вы собираетесь приезжать, открывать мемориалы киборгам, героям Иловайска, Дебальцево, проводить парады, когда в администрациях на местах сидят те, кто реально привел нам это все?! Неужели нельзя принять волевое решение?! Президенту дали булаву в руки 54 процента граждан. Так воспользуйтесь ею - ударьте раз! Поверь, даже про тарифы могут забыть.

- Есть много разговоров на тему того, что существует договорняк между властью и этими людьми.

- Я не знаю. Лично у меня нет желания предугадывать нашу непредсказуемую власть. Это до такой степени загадочная субстанция! Но человек смотрит в зеркало. Рано или поздно он скажет: «Сколько можно это терпеть?!». Соберет СНБО (даже в три часа ночи) и поставит вопрос: «Кто привел войну в Украину?!»

Выстрой, наведи порядок! Не дай Бог, Путин пойдет в атаку, а мы в тылу получим эти бригады, которые будут стрелять нам в спину. Причем пулями и снарядами, купленными за украденные из госбюджета деньги. Неужели это непонятно?! Мне об этом говорить легче всего. Потому что я живу в Кривом Роге – большом, промышленном центре, честном и патриотичном городе. Это у нас в центре есть стенд с портретами погибших за Украину ребят, сделанным жителями, но и в нашем же городе все доски объявлений, столбы и прочие поверхности усеяны рекламой поездок в Крым и Москву. Это у нас учителя приводят детей в музей батальона «Кривбасс», но и у нас же главный редактор коммунальной газеты – фанатичный сторонник Новороссии и Путина. И так можно еще долго продолжать. Суть в том, что нет властной воли изменить ситуацию. Как пример, мы с СБУ недавно проверили и выяснили, что главный редактор коммунального издания «Червоний гірник» 24 августа 2014 года в Севастополе отдавал честь российскому флагу. А еще у него в друзьях был Жилин. Он чистый сепаратист! Мы собрали всю информацию, заскринили. Только после того, как СБУ это все зафиксировала, мы выложили все в открытый доступ. У нас сейчас в отпуске глава пресс-службы горисполкома, уволилась руководитель гороно. Такая вот «лакмусовая бумажка»: помазали, покрылся триколором – свободен (смеется. – О.М.). То, что надо было власти делать два года назад, мы делаем сегодня. Вот такая эта борьба в тылу, о которой я написал. Пленных не брать. Как это можно делать?! Вот у нас Иловайск – это день скорби. А у них праздник: «Мы навалили «укропам». Это люди, которые к Украине имеют лишь то отношение, что они сейчас тут географически находятся. Временно. Пока, наверное, мы слабые или глупые. Мы посмотрели: можно совершить поступок и сесть в тюрьму. Кому от этого легче?! Слава Богу, потихоньку выпускают добровольцев. Пересмотрят закон об амнистии для них. Потому что война 2014 года и сегодня... Они разные. Как и ответственность. Тогда счет шел не на месяцы и кварталы, как сейчас, а на часы...

- Но доброволец добровольцу рознь...

- Целиком и полностью согласен...

- Пугачев, который застрелил в Днепре двух полицейских, тоже доброволец.

- Что такое доброволец в твоем понимании?

- В упрощенном варианте - человек, который добровольно пошел на фронт.

- Совершенно верно. Человек, который добровольно пошел защищать свою страну – и есть доброволец. У кого-то идеологической составляющей больше, у кого-то меньше, но они готовы умирать, и умирают за Украину.

Смотри, вот я недавно читал, что один журналист кого-то зарезал. Я вот сейчас с тобой общаюсь, но не говорю, что все журналисты – такие, как этот. Это же штамп! Его по добровольцам искусственно лепят туда, где нужен информационный повод, чтобы уничтожать целый сегмент. Такая технология. Точно так же может быть банда водопроводчиков или головорезов-фрезеровщиков. Естественно, армия и полиция – это зеркальное отображение общества. А тут акцентируют: «Доброволец застрелил двух полицейских». Если бы это сделал «айтишник», всех людей это профессии надо было бы расстрелять на Крещатике?! Примеров много. Давай не будем фривольно обращаться со словом доброволец - будем говорить о тех, кто с оружием в руках защищал Украину. Вот это будет правильно. Вторая категория – кто этого не делал. Вот так страна делится на две части. В добровольцы можно записать волонтеров, активистов и сочувствующих. А не добровольцы – это те, кому все равно. Они любят салюты, посиделки, модные машины и гей-вей.

«74 процента Юрия Вилкула на выборах – это подарок «Самопомочи»

- Ты в нашей беседе уже коснулся темы решения сессии горсовета Кривого Рога, где удалось добиться выделения по 100 тысяч гривен семьям без вести пропавших. Расскажи, как удалось «выбить» из местной власти эти деньги?

- Есть категория людей, которых «сороковка» никогда не бросит – семьи без вести пропавших и погибших. С мамами, которые ищут своих детей, никто не встречается, кроме СБУ, тепер уже Администрации Президента и ГО «Кривбасс». Мы всегда с ними. Они ездят к Штайнмайеру, перекрывают дороги, пикетируют посольство России. Они отправляют помощь ребятам, которые находятся в плену. Делают все, что могут. Поверь, если бы страна так воевала, как они за своих детей, мы бы сейчас были где-то, не знаю…

- В Москве?

- Та, какая Москва?! Калининград, Якутия – вот там!

Я хорошо помню, как Корбан проводил обмены. Сейчас забираем по одному-двое. А тогда автобусами привозили. Я не знаю, как Олегович это делал, с кем договаривался, на что шел… Но тогда ни для Корбана, ни для Коломойского вообще не стоял вопрос денег – он отсутствовал, в принципе отсутствовал! Я помню, когда было уже два кольца в Иловайске, на связь вышли ребята из-под села Червоносельское. Они хотели себя подорвать. Корбан тогда был «черный». Он простонал: «Коля, не надо! Я сделаю все, чтобы их забрать – выкуплю, договорюсь. Но пусть не убивают себя. Я с того света не умею никого забирать». Через день за ребятами приехал «Красный крест». Среди этих парней был Сережа Бондаренко, который сегодня был на съезде «УКРОПа»…

Так вот для этих мам тарифы и все остальное – это даже не вторичное. Для них главное – вернуть домой своих самых близких. Единственное, что я могу сделать, как депутат горсовета, подать проект решения о выделении материальной помощи в размере сто тысяч гривен…

- Подать и добиться, чтобы решение прошло – два разных действия. Ты же понимал, что могут не проголосовать. Большинство у Вилкула.

- Я знал, что этот вопрос мы проголосуем. Никто бы из зала не вышел, пока бы его не решили.

Смотри, как все получилось. Я подал проект на 100 тысяч гривен. На заседании депутатской комиссии озвучивается, что собес принял решение с февраля выделить по 50 тысяч. Я спрашиваю: «Ребята, а где мой проект решения? Куда вы его дели?» Отвечают: «50 будет в самый раз. 100 мы погибшим выделяем». Я уперся: «Мамам надо выплатить по 100. Не надо договорняков вокруг этой проблемы. Не пролезет!» Мой документ поставили в повестку в крайний день 95 вопросом. А 10-м – вот то решение исполкома. Причем включили его в общую социальную программу. На эту сессию пришли мамы, бойцы (некоторые на костылях, после ранений). Они сидели друг у друга на руках более двух часов, пока мы проходили все вопросы. На 10-м я сказал депутатам: «Да, мы за него проголосуем. Только не забудьте, что вы еще должны поддержать 95-й». Потом мы попросили сразу рассмотреть мое решение. Потому что мне было больно смотреть, когда встали мамы и бойцы и развернули плакаты. Поднялся весь зал. Что там началось – не передать словами. Вилкул тогда увидел, что о нем думают люди. Не электорат, а что о нем думают люди (медленно повторяет по слогам. – О.М.). Вот в этот момент я был готов убить любого, кто обидит этих мам. Любого!

Я повторюсь, что хочу, чтобы такое решение прошло по всей Украине. По разным данным всего около тысячи без вести пропавших. Это категория, про которую начинают забывать. О них помнит СБУ и те инстанции, которые пикетируют родственники, и к кому они обращаются. Поверь, мы в таком у них долгу, что я не понимаю, зачем надо было упираться. Решение, в конце концов, единогласно поддержали – 61 голос «за». Это самое малое, что мы можем сделать для этих людей. Вот такая была ситуация.

- Главное – результат.

- Он есть. Во-первых, прошла их программа о выделении по 50 тысяч, и наше решение – по 100.

- Получается, семьи должны получить по 150 тысяч?

- По идее, так. Но, опять же, я не знаю, что они могут придумать. Если у нас проекты то исчезают из повестки дня сессии, то появляются, по решению мэра и секретаря горсовета, можно ли говорить уверенно хоть о чем-то? Есть же еще Вилкул-младший, который влияет на процессы.

- Но формально городом руководит папа – Юрий Вилкул.

- Да ты что?! (смеется. – О.М.). Ты в это веришь?! Уверен, что все стратегические решения рассматриваются, как минимум, коллегиально. Не буду описывать все проблемы (мы с этим учимся справляться, и начинает получаться). Но теперь у нас на каждой закупке пилят не 30-40 процентов (как в старое-доброе коррупционное время Януковича), а 200. Даже силовики говорят: «Или Александр Юрьевич решил, что Путин придет и все обнулит, или он собирается «рубануть бабла» и свалить».

- У тебя какое ощущение?

- В близком окружении Александра Вилкула многие говорят, что он хочет рассчитаться с Ахметовым, которому он должен деньги после «ударной» работы с «Метинвестом «. Теперь единственная возможность закрыть проблему – это «распил» бюджета Кривого Рога. Вообще я надеюсь, что сейчас все, включая генпрокурора и Президента, поймут, что те, о ком я говорю - реально враги. И это с моей стороны не жажда какой-то крови или сатисфакции…

- Просто это может выглядеть именно, как желание мести. Все прекрасно помнят, какая борьба была на выборах мэра …

- (Перебивает.– О.М.) Вот ты мне сейчас наступила не на мозоль, а на сердце! Потому что, когда «бьешься» на выборах, а союзники (Юрий Милобог. – О.М.) выпрашивают 300-350 тысяч долларов, это перебор! Эти 74 процента результата – подарок «Самопомочи» Юрию Григорьевичу на блюдечке с голубой каемочкой. Я буду говорить не о себе. За перевыборы «бились» достойные люди и бойцы. Выходили на вече, сражались за свободу Кривого Рога. Приезжали в Верховную Раду, прорывались, а в это время в гостинице «Киев» кое-кто (Юрий Милобог. – О.М.) сидит и торгует Кривым Рогом. 300-350 тысяч! Так ты хоть уже миллион попроси! Что ж ты нас так оценил?! Потом, когда начали менять кандидатов в мэры - это был удар ниже пояса. Теперь нам надо не просто извиняться перед криворожанами, а работать и зубами рвать ту несправедливость, которая есть. Слова – это ничто! Только поступки тебя определяют!

Информация о материале

Опубликовано: 13 октября 2016

Три тижні до проблем – нові загрози для електронного декларування

Для системи електронного декларування наближається «день іспиту», але є підстави вважати, що ми знову підходимо до нього неготовими.

Йдеться про 30 жовтня – останній день, коли агентство прийматиме декларації за 2015 рік. До цього дня свої статки мають задекларувати близько 50 тисяч посадовців. Однак за 35 днів це спромоглися зробити лише близько 2 тисяч осіб. Готовність системи витримати наднавантаження в останні дні – під питанням.

Про наявність такої проблеми в НАЗК заявили вже двічі - спочатку у дописі Наталії Корчак, а згодом - в офіційному прес-релізі агентства.

Але й цим проблеми не вичерпуються.

І урядовці, і міжнародні партнери вже місяць нагадують НАЗК, що система е-декларування нині має розбіжності із законодавством. А відповідно - буде набагато складніше притягти до відповідальності корупціонерів.

І якщо агентство хоче, щоби кримінальні справи про хибне декларування мали гарантовану судову перспективу, помилки треба виправити якнайшвидше.

Уряд вийшов на війну

В середу на засіданні Кабінету міністрів про НАЗК згадали недобрим словом.

Міністр юстиції Павло Петренко публічно оголосив, що програмний комплекс електронного декларування не відповідає нині діючій нормативній системі. Або, якщо простіше – що в ньому є помилки.

«У формі декларації зазначений розмір мінімальної заробітної плати, який не відповідає рішенню НАЗК; там можна подати декілька декларацій (від однієї людини); форми повідомлення про зміни фінансового стану не відповідають рішенню НАЗК», - перерахував Петренко.

«Уряд дав максимальну підтримку Національному агентству і в матеріальному забезпеченні, і в фінансових ресурсах... Цей орган повинен бути ідеальним у своїй роботі. Якщо вони дозволяють собі такі порушення на перших етапах, то це дуже поганий сигнал», - додав міністр.

Досі про технічні проблеми в системі е-декларування говорили лише експерти. В Уряді про них знали і час від часу «штурхали» НАЗК щодо їх виправлення. Але протягом минулого місяця розробники системи – сумнозвісний Держспецзв’язок та його дочірня компанія ДЦКЗ – виправили лише невелику частину проблем.

В розпорядженні «Європейської правди» є зведений перелік помилок, підготовлений міжнародними донорами.

В документі на двох сторінках описані 10 ключових невідповідностей між системою декларування та законодавством.

У деяких з них йдеться про порушення закону про протидію корупції (приміром, право подати дві декларації від імені однієї особи; в цьому разі неясно, за якою з них притягати до відповідальності посадовця-порушника).

Інший приклад – проблема із заявленим обсягом мінімальної зарплатні, про яку згадав Петренко. В системі переплутаний рік обрахунку вартості майна, через що майно з вартістю, яка трохи перевищує граничну, не буде задеклароване. Хоча за законом посадовцю за це загрожує кримінальна відповідальність.

У більшості ж випадків йдеться про те, що форма на сайті не відповідає рішенням самого НАЗК. Ці рішення затверджені у Мінюсті і є частиною законодавства. Десь йдеться про дрібні «баги» (неспівпадіння назв полів форми), десь – про серйозніші (іноді немає можливості обрати деякі опції, що є обов’язковими, через що правильно задекларувати майно може бути просто неможливо).

Прем’єр Гройсман підтримав міністра, зауваживши, що «система має функціонувати бездоганно». За тиждень на засідання Кабміну запросять для доповіді представників НАЗК.

Для тих, хто хоче розібратися в деталях, публікуємо документ з грунтовним описом проблем, які були в системі станом на початок поточного тижня.

Помилка чи умисел?

Такі «відхилення» системи е-декларування не є дрібничкою.

Найкраща ілюстрація - заява голови Національного антикорупційного бюро Артема Ситника. Саме цей орган, як відомо, буде вести кримінальні провадження проти посадовців.

Керівник НАБУ вважає, що через помилки прграми буде складно притягнути до відповідальності тих, хто подав хибну декларацію.

«Виявлено ряд невідповідностей існуючої форми декларації тій, що була затверджена НАЗК раніше. Відтак, легітимність таких заповнених електронних декларацій – під питанням», - заявив він 6 жовтня в коментарі УП.

Автори проблеми відомі.

По-перше, це керівництво НАЗК, яке не виправляє помилки, попри протести громадських активістів та неофіційні (а віднині – ще й офіційні) сигнали від Мінюсту.

Додамо, що в самому НАЗК свою вину заперечуюють. «Ми мабуть з десяток разів звертались до «спеціалістів» з системи ДССЗЗІ із вимогами навести лад у роботі системи е-декларування.», - написав у своєму facebook у четвер член НАЗК Руслан Рябошапка.

По-друге, це розробник програмного комплексу електронного декларування, тобто вертикаль Держспецзв’язку. З останніми, на жаль, громадський діалог не складається в принципі – як повідомляла «Європейська правда», раніше в ДССЗЗІ та його іншій «дочці» ДП УСС навіть пішли на пряме порушення закону, щоби не відповідати на інформаційний запит щодо запуску системи е-декларування. А голова цього органу Леонід Євдоченко після критики в свій бік заховався від ЗМІ і проводить лише брифінги без права ставити питання.

Та лишається запитання, винесене у заголовок: те, що відбувається з системою , є помилкою чи злим умислом, спрямованим на зрив системи?

Попри наше критичне ставлення до розробників, можемо стверджувати: зараз немає свідчень, що ДССЗЗІ йде на свідомий зрив е-декларування.

На жаль, ці висновки неможливо проілюструвати цитатами, адже гравці ринку, з якими ми спілкувалися, говорили з нами на умовах анонімності, а дані їх листування з розробниками, про які ми дізналися, можуть викрити наших співрозмовників.

Але можемо запевнити: непрямі ознаки свідчать, що програмісти з вертикалі Держспецзв’язку справді прагнуть допрацювати систему. Просто не мають достатньої спроможності для цього. Однак вони реагують на зауваження колег, виправляють помилки, які помічають інші айтішники.

І це додає оптимізму.

Аналіз коду системи свідчить, що програмна частина е-декларування наразі справді практично повністю переписана у порівнянні з кодом, який був у серпні. Швидше за все, її доопрацюванням займаються фахівці з інституту спецзв’язку при КПІ, який також є частиною вертикалі ДССЗЗІ. Про це також свідчать непрямі ознаки, «почерк» програмістів, який можна помітити у коді системи.

До речі, «стара» система, розроблена «Мірандою», не мала цих проблем із формою декларування, і в НАЗК це підтверджують. «На жаль, маємо факт, що «дирява» система від ПРООН та «Міранди» працювала на порядок краще ніж продукт від Євдоченка і компанії. Хотіли державну компанію для розробки системи е-декларування - тепер «їжте доки очі не повилазять».», - каже Руслан Рябошапка.

Однак зроблене не повернути. Зараз не може йтися про повернення до «мірандівського» продукту. Єдиний вихід – довести до ладу діючий програмний комплекс. Це визнають також у самій Міранді. «Швидше за все, це вже неможливо – виходячи з щоденних змін, від нашого коду там нічого не лишилося», - вважає директор «Міранди» Юрій Новіков.

Синдром останнього дня

Ще одна проблема – те, що декларації держслужбовців з’являються на сайті НАЗК надто повільно.

За 5 тижнів лише 2 тисячі посадовців подали свої декларації. За 3 тижні, що лишилися, їх мають подати ще майже 50 тисяч осіб.

Проблему нині визнають не лише активісти, але й урядовці. «Залишилось трохи більше трьох тижнів до дедлайну із заповнення декларацій. Саме заповнення декларації займає не один день», - наголошує заступник міністра юстиції з питань євроінтеграції Сергій Пєтухов.

Те, що вперше заповнити декларацію справді непросто, визнають всі посадовці, але це точно не є виправданням для того, щоби відмовитися її подавати.

Та дивує те, що автори програмної системи умисно ускладнили процес е-декларування.

Після серпневого скандалу, коли Держспецзв’язок та його дочірня компанія УСС вирішили «вбити» програмний комплекс е-декларування авторства «Міранди», разом із ним з системи видалили також... всі підказки по заповненню форми, а також всі супровідні відео.

Чому не повернути інструкції хоча б зараз? Питання залишається відкритим.

Та повернемося до того, чому посадовці неохоче подають е-декларації. Складність форми – не головна причина цього. Є також три інших.

Перша причина – багато хто і досі сподівається на зрив е-декларування. Зверніть увагу на перелік тих, чиї декларації вже є у системі. Серед 2 тисяч декларантів немає жодного члена уряду та є лише один народний депутат, Михайло Гаврилюк.

Друга причина – частина посадовців не хочуть подавати декларації до системи, яка є сумнівною. Так, Артем Ситник каже, що саме через це в системі майже немає декларацій детективів НАБУ. «Ми вирішили зачекати до того моменту, як НАЗК унормує невідповідності у формі декларації», - пояснив керівник НАБУ.

І, нарешті, третя, найбільша причина.

Ніхто не скасовував поширену звичку робити все в останній момент. Через неї і зараз, коли держслужбовці подають до податкової паперові декларації, переважна більшість з них реєструється в останній тиждень перед завершенням терміну.

Але хто має впевненість, що система е-декларування, яку нині постійно переписують та змінюють, витримає пікове навантаження у останні дні?

Таку можливість не варто відкидати. Після величезної кількості технічних помилок, допущених розробниками та після «падіння» системи декларування на цьому тижні навряд хтось може гарантовано стверджувати, що небезпеки немає.

Дуже хотілося б, щоби Держспецзв’язок звернув на це увагу та провів хоч якесь тестування своєї системи.

До слова, в уряді вже аналізували таку можливість. Один з посадовців, причетних до проблематики е-декларування, у розмові з ЄП припустив, що в разі «падіння» системи можливо буде вийти з кризи, подовживши терміни декларування рішенням НАЗК. Так, це буде порушенням закону, але дозволить подати декларації тим, хто не встиг цього зробити.

Але такий розвиток нанесе удар по репутації України та е-декларування. Та ще й додасть нових запитань до легітимності системи. І тому його необхідно уникнути за будь-яку ціну.

Информация о материале

Опубликовано: 13 октября 2016

Построить дом, или Как вывести из тупика главный локомотив возрождения экономики

Помните пословицу о том, что каждый мужчина должен сделать за свою жизнь три вещи: построить дом, посадить дерево и воспитать сына? По сути это рецепт стабильности человеческого общества, который предполагает основные условия для существования его отдельных ячеек, позволяющие создавать семью и рожать детей в надлежащих для проживания условиях. Дерево и его плоды, которые появятся со временем, символизируют создание запасов в активной фазе жизни человека для безбедного существования в старости. Но в Украине этот принцип не работает для подавляющей части граждан, хотя в общемировой практике один из главных механизмов для его реализации функционирует давно и продуктивно уже многие десятилетия.

Упоминаемые мудрецами первоочередные задачи в материальной области — жилье и накопления на старость закладывают финансовую стабильность любого государства. Имею в виду глобальный финансовый поток внутри общества, благодаря которому осуществляется взаимное финансирование между его членами, находящимися в разных фазах человеческой жизни.

С помощью приемлемой по стоимости ипотеки работоспособные члены общества получают возможность приобретать (строить) жилье для проживания, привлекая недорогой долгосрочный кредит. По европейским меркам, средний фактический срок до его полного погашения не превышает 5–7 лет. Со временем, по мере окончания выплат по ипотечной закладной, в расходной части семейного бюджета возрастает доля разного рода страховых платежей, в первую очередьнакопительных пенсионных сбережений.

Ну и что, скажете вы? Что общего между платежами по ипотеке и накопительным пенсионным страхованием? А то, что общество условно можно разделить на заемщиков и кредиторов. При этом бывшие заемщики со временем сами становятся кредиторами, которые своими пенсионными сбережениями финансируют приобретение жилья активной молодежью. Так формируется финансовый цикл, значение которого очень трудно переоценить.

Цикл формируется на этапе выдачи жилищного ипотечного кредита. Но, как известно, ипотечный кредит должен отличаться не только длительным сроком до погашения, но и низкими ставками, иначе покупка жилья становится финансово невыгодной. Зачастую ставки по ипотеке не превышают рыночные депозитные ставки, что очень удивительно для нашего неискушенного в современных финансах обывателя.

Но на самом деле все не так сложно. Дело в том, что ипотечные закладные имеют рыночное обращение. Тем самым банк, выдавший ипотечный кредит, имеет возможность уступить его инвестору, который и будет получать будущие платежи от заемщика, включая проценты и основную сумму. Банк, выдавший кредит, продолжает выполнять функции по его обслуживанию, в том числе сбор и перечисление платежей инвестору, получая комиссионное вознаграждение. Заметьте, банк, уже вернув ранее вложенные в ипотечный портфель кредитные ресурсы, продолжает получать комиссионный доход за его обслуживание! Вновь и вновь направляя возвращенные ресурсы на ипотечное кредитование, банк наращивает свои комиссионные, соответственно, он не заинтересован в повышении ставок по кредитам, снижающем их привлекательность!

Но вот вопрос: кто же покупает эти ипотечные кредиты со ставками на уровне депозитных? Покупают их управляющие накопительными пенсионными фондами, для которых низкие риски предпочтительнее высокой доходности, ведь выданная с соблюдением всех необходимых процедур ипотека — это кредит платежеспособному заемщику с твердым и застрахованным залогом. Таким образом, для управляющих становится приемлемой диверсификация вложений между депозитами в платежеспособных банках и портфелями закладных с такой же доходностью.

В результате мы получаем описанную выше финансовую конструкцию, в которой пенсионные сбережения безопасно размещаются в доходные активы в виде ипотечных закладных. Разумеется, я ее немного упростил для восприятия общих закономерностей.

На практике эта конструкция реализуется с помощью особого трансмиссионного фондового инструментария, называемого «секьюритизация». В процессе секьюритизации активов генерируемые ими платежи распределяются среди держателей ценных бумаг. Инвесторы, покупающие такие бумаги, хорошо осведомлены о составе и качестве активов, которые вошли в секьюритизационный пул, и могут надлежащим образом оценить степень своего риска. Поэтому финансовые регуляторы во всем мире разрешают размещать деньги пенсионных фондов в ценные бумаги, обеспеченные ипотекой. Конечно, еще свеж в памяти кризис так называемых американских саб-праймз, последствия развала финансовой пирамиды которых мировая экономика расхлебывает и по сей день. Но в данном случае «опыт — сын ошибок трудных» для нас как раз и является бесценным предохранителем от подобных ошибок. Главное — надлежащий контроль рисков со стороны регуляторов, которые уже внесли все необходимые изменения в своей практике в части надлежащей оценки рисков. Достаточно вспомнить, что объемы европейского рынка обеспеченных облигаций составляют около 3 трлн евро, и этот рынок демонстрирует высокую надежность указанного инструмента.

Но обращаясь к нашим реалиям, приходится с грустью констатировать тот факт, что в условиях украинского финансового рынка очень сложно представить себе реализацию амбициозных планов в области реформы негосударственного накопительного пенсионного обеспечения. Даже наоборот, высок риск ее дискредитации из-за потери сбережений в результате ненадлежащей диверсификации вследствие отсутствия необходимого фондового инструментария, в том числе ипотечных облигаций, которыми формируются более половины активов пенсионных фондов.

Что мы сегодня имеем в сухом остатке?

Объемы строительства жилья ничтожны (краткосрочный всплеск активности на рынке столичной недвижимости, обусловленный миграцией состоятельной прослойки населения оккупированных территорий, не в счет). Для сравнения, ежегодные объемы построенного в Украине жилья (включая частную застройку) в 20 раз меньше, чем в Польше с меньшим количеством ее населения.

Банки практически ушли с рынка жилищного и ипотечного финансирования, выставляя клиентам «запретительные» ставки по ипотеке на уровне 30% годовых. Отчасти их заменили застройщики, которые практикуют всякого рода рассрочки и займы, умело манипулируя ценами и получая немалые дополнительные выгоды в виде скрытых комиссионных, валютных индексаций и процентных доходов, при этом бесплатно пользуясь заемными средствами в виде авансов, не беря на себя финансовой ответственности за своевременную сдачу и надлежащее качество жилья.

В результате популизма политиков в ожиданиях на «законодательное» пятикратное снижение долга фактически прекратили платежи оставшиеся заемщики по валютной ипотеке. Уровень их просрочки приближается к абсолютному.

Защита прав ипотечного кредитора в Украине равна нулю. Взыскание долга за счет предмета ипотеки занимает 2–3 года, после чего банк, уплатив всякого рода пошлины, взносы и комиссионные исполнителям, в лучшем случае получит менее половины стоимости проданного имущества должника. При этом до сих пор сохраняются популистские формы «защиты» неплатежеспособных заемщиков, которые лишают шансов остальных граждан воспитывать детей в нормальных жилищных условиях после покупки квартиры за счет недорогой ипотеки.

В начале этого года на украинском рынке полностью исчезли из обращения ипотечные облигации как инструмент фондового рынка. Это по сути трагическое для его будущего событие осталось незамеченным. Да и зачем банкам принимать на себя «лобовые» ипотечные риски, когда можно без особых усилий заместить кредитование реального сектора покупкой депозитных сертификатов НБУ, гарантируя себе приличные доходы без всякой головной боли.

Согласно официальной информации, количество вынужденно перемещенных из-за российской агрессии против Украины достигло 1,5 млн человек. Это очень много для страны, не имеющей даже элементарных форм банковского жилищного финансирования и ипотечного кредитования, не говоря уже о каких-либо социальных проектах с финансовыми преференциями беженцам. Практически все с помпой разрекламированные бывшей властью популистские проекты социального (доступного) жилья полностью провалены.

В Украине необходимо срочно внедрять и поддерживать на всех уровнях рыночную систему финансирования строительства и покупки жилья. Подчеркиваю, именно рыночную (социальные проекты запускать отдельно и финансировать в полном соответствии с реальными источниками).

Система должна включать все необходимые составляющие, а именно:

— дешевый (бесплатный) землеотвод в комплекте с проектной документацией и разрешениями на строительство (исключающий из цены на жилье коррупционную маржу);

— организацию финансирования строительства (не за счет покупателей жилья!) капитальных инженерных сетей и коммуникаций;

— организацию банковского финансирования под залог незавершенного строительства вплоть до его сдачи в эксплуатацию;

— ипотечное кредитование покупателей готового жилья по приемлемым ставкам (не выше 10–12%);

— беспрепятственное рефинансирование банков — ипотечных кредиторов путем перезапуска обращения ипотечных облигаций, которые следует наделить набором преференций, давно принятых в практике всех финансовых регуляторов в современных экономиках, включая их покупку НБУ.

Кстати, Европейский центральный банк ежемесячно выкупает у банков обеспеченные активами облигации (в т.ч. ипотечные) на сумму 80 млрд евро с целью стимулирования европейской экономики, при этом ограниченная размером уже выданных кредитов реальному сектору экономики эмиссия не сказывается на уровне инфляции. Даже МВФ признал такие изменения в монетарной политике ведущих центробанков (долгосрочное рефинансирование банков с целью предоставления ими кредитов стратегически важным отраслям экономики) фактором существенного снижения системных рисков рецессии, который при этом повышает доверие на рынках.

Следует также принимать современное законодательство по секьюритизации, предполагающей обращение облигаций, обеспеченных обособленными финансовыми активами (в том числе розничными кредитами, кредитами малому бизнесу, поступлениями от инфраструктурных объектов и другими активами). Такое законодательство сведет к минимуму (за счет обеспечения) риски инвесторов, связанные с нечестными действиями украинских банков и предпринимателей.

Параллельно жизненно необходимо, наконец, начать активно внедрять систему пенсионного накопительного и медицинского страхования, что может логично завершить построение системы, сведя к минимуму участие в ней НБУ и других государственных органов. Своевременный запуск накопительных пенсионных сбережений при соблюдении безопасной диверсификации активов за счет ценных бумаг с надежным обеспечением — ключевая экономическая реформа, призванная стать локомотивом выхода из тяжелейшего кризиса.

Шансы на успех всегда остаются, и Украина далеко не единственная страна, столкнувшаяся с этой сложной, но интересной задачей — построить «дом» и посадить «сад»...

Информация о материале

Опубликовано: 13 октября 2016