Главная
Цена Привата: что известно о состоянии крупнейшего банка страны
Деятельность любого банка, даже такого гиганта как ПриватБанк, сводится к одной функции – перераспределению средств от тех, у кого их избыток (вкладчиков) к тем, кто в них нуждается (заемщикам). При этом проценты по выданным кредитам вместе с другими доходами (комиссии и т.п.) должны покрывать расходы банка по депозитным процентами, операционные расходы и потери от невозврата кредитов. В итоге, после осуществления всех расходов, акционерам остается какая-то часть дохода, которая называется прибылью.
Для минимизации возможных потерь от невозврата выданных кредитов банки требуют от заемщиков залог. Это аксиома. Чем больше отношение стоимости залога к сумме долга, тем меньше потери несет банк в случае невозврата. Поэтому, как правило, банки требуют от своих заемщиков качественный залог. Абсолютно нездоровой является ситуация, когда банк пытается убедить регулятора, что имущественные права на будущую выручку компании – это качественная залог, под который не страшно давать в долг деньги вкладчиков.
Сколько на самом деле кредитов связанным лицам? Следует отметить, что 97% или 100% – цифры, которые озвучивались Нацбанком, касаются лишь портфеля кредитов компаниям. Около 35 млрд грн кредитов населению и малому бизнесу не рассматриваются при вычислении этих показателей.
На конец 2015 года предыдущие аудиторы подтвердили цифру кредитов связанным лицам в объеме 41.5 млрд грн или 19% от общей суммы чистых кредитов, включая встроенные деривативы по ним. Представители регулятора неоднократно заявляли, что кредиты были выданы формально не связанным с финансово-промышленной группой компаниям, которые затем переводили средства на реальные бизнесы, в том числе за рубежом. По формальным признакам, предприятия, которые фактически можно назвать промежуточными звеньями в механизме финансирования бизнеса бывших акционеров, не соответствуют критериям международных стандартов отчетности (IAS24). В этом плане отечественная методология более строгая, чем международная, в плане определения инсайдеров банка, и учитывает финансовую креативность украинского бизнеса.
Аудит финансовой отчетности предусматривает, что менеджмент банка готовит финансовую отчетность, а аудиторы – ее подтверждают. Это самый желанный вариант для любой компании, которая проходит аудит. Если же проверяющие считают, что в отчетности должны быть другие цифры, или в ходе аудита было невозможно получить подтверждение их правильности, аудиторская компания выражает так называемое модифицированное мнение. Аудиторы не имеют права составлять финансовые отчеты компаний, они могут только проверять их и высказывать мнение относительно правильности отражения реального состояния дел компании в этих отчетах.
В любом случае, задачей менеджмента было посчитать размер задолженности инсайдеров перед банком, а аудиторов – проверить. В тексте аудиторского заключения указано, что полученной информации недостаточно, чтобы подтвердить правильность указанной в отчете суммы инсайдерских кредитов в 10.7 млрд грн по состоянию на 19 декабря – дату национализации.
Отдельный вопрос – почему новый менеджмент не подал аудиторам отчет с правильной, по их мнению, цифрой по инсайдерам, а вынужден был пользоваться данными, полученными от предыдущего руководства Приватбанка?
Сколько всего кредитов на балансе Приватбанка и насколько они плохи?
Из многочисленных медиасообщений могло сложиться впечатление, что неизвестно, каков объем кредитов, выданных банком, и какова дыра в балансе. Это не совсем соответствует действительности, скорее, есть проблемы с коммуникацией сложных понятий.
До национализации, кредитный портфель состоял из почти 190 млрд грн кредитов юридическим лицам и 35 млрд грн задолженности физических лиц. Именно к кредитам населению, среди которых львиную долю занимают кредитные карточки и другие потребительские кредиты, претензий меньше всего. Это та сфера деятельности, в которой Приватбанк был особенно хорош до национализации, и, хочется надеяться, не потеряет этой компетенции в будущем. Хотя и в этом сегменте реальное качество активов оказалась несколько хуже, чем декларировалось до национализации.
Основная проблема заключалась в портфеле кредитов юридическим лицам. Предыдущие аудиторы банка (PWC) в отчете 2015 года отмечали, что значительная часть кредитов была выдана под залог будущей выручки, корпоративных прав на этих заемщиков и взаимные гарантии. Такое обеспечение не удовлетворяло регулятора, поскольку в случае прекращения обслуживания долга, фактически не было имущества, которое банк мог бы взыскать с заемщиков. Погашение такой задолженности зависело от доброй воли заемщиков и в любой момент могло прекратиться. Складывалось впечатление, что банк не действовал в этом случае как классический банк, потому что не был заинтересован в реальном обеспечении будущего возвращения кредитов.
Фактически перед Приватбанком был поставлен ультиматум: или кредиты переводят на операционные компании с достаточным обеспечением или банк признают неплатежеспособным. На решение проблемы инсайдерской задолженности Привату, как и другим банкам, было предоставлено 5 лет.
В октябре-ноябре 2016 года, перед национализацией, банк осуществил транфсормацию кредитного портфеля на сумму 137 млрд грн (подтвержденная аудитом). В результате этих операций были заменены заемщики, валюта кредита на гривну, сроки погашения были продлены до 2024-25 годов, а ставка снижена до 10.5% – ниже стоимости привлечения банком депозитов. Нацбанк такое развитие событий не устроило, поскольку его требования не были выполнены – вместо одних нефункционирующих компаний появились другие, но реального залога по кредитам не было. Очевидно, после этого введение временной администрации в банк стало вопросом времени.
Первая после национализации оценка имела результатом доформирование резервов по корпоративным кредитам на почти 130 млрд грн. Аудит EY подтвердил несколько большую (на 23 млрд грн) сумму резервов, хотя и не подтвердил периода, когда они фактически возникли. Не в первый раз международные стандарты оказываются более снисходительными, чем отечественный подход. По методологии НБУ, непокрытый кредитный риск по корпоративному портфелю составляет более 190 млрд грн, что на 20 млрд грн больше, чем резервы, сформированные по МСФО. На покрытие этих 20 млрд разницы и направляется новый транш докапитализации.
Финальная оценка кредитов юридическим лицам – почти в 30 раз меньше той, которую показывал банк до национализации. Фактически регулятор и новый менеджмент говорят «эти кредиты ничего не стоят». Возможна ли ситуация, когда такая оценка является сверхнизкой (хотя и подтвержденной аудиторами), и за счет будущей дооценки этих кредитов банк сможет демонстрировать прибыльную деятельность? Да, но для этого нужно заставить предыдущих акционеров начать платить по своим долгам.
Рис.1. Как менялась оценка портфеля кредитов (юридические лица)
Источник: собственные расчеты автора на основе данных финансовых отчетностей банка и презентации Александра Шлапака
Рис.2. Как менялась оценка портфеля кредитов (физические лица)
Источник: собственные расчеты автора на основе данных финансовых отчетностей банка и презентации Александра Шлапака
Сколько стоит национализация
В декабре 2016 года первый чек за национализацию банка в сумме 29.4 млрд фактически оплатили прежние акционеры банка и связанные с ними юридические и физические лица, а также независимые институциональные инвесторы. Значительно большую часть бремени спасения банка взяли на себя налогоплательщики.
3500 грн на одного жителя Украины, озвученные Нацбанком – это довольно оптимистичный расчет стоимости национализации Приватбанка. К этому расчету включено только сумму облигаций внутреннего государственного займа, выпущенных Минфином, но не учтено процентных расходов по ним.
С учетом объявленного транша в 38.5 млрд грн, общая сумма расходов государства на докапитализацию банка составит 155.3 млрд грн. Будущие процентные платежи составят еще 184.5 млрд грн. При численности населения в 42.6 млн человек, общая сумма расходов составит 8000 грн на 1 гражданина. Кроме того, часть выпущенных облигаций индексированы к изменению курса доллара. С момента выпуска этих ценных бумаг курс доллара снизился на 80 копеек. Но в будущем, в случае роста курса выше 27 долларов, расходы бюджета будут расти на 2.7 млрд грн на каждую гривну роста курса. Учитывая, что погашение этих индексированных ценных бумаг приходится на 2028-2032 годы, оценить влияние этого фактора пока невозможно.
Табл.1. Четыре этапа докапитализации Приватбанка государством
| Период | Сумма, млрд грн | Ставка купона | Индексированные |
| Декабрь 2016 | 43.0 | 10.00% | Нет |
| Декабрь 2016 | 64.0 | 6.00% | Да |
| Февраль 2017 | 9.8 | 6.00% | Да |
| Июль 2017 | 38.5 | 9.80% | Нет |
Рис.3. График погашения докапитализационных ОВГЗ и процентов по ним
Может ли эта сумма расходов государства на спасение Приватбанка вырасти?
К сожалению, да. Наибольшей угрозой являются иски кредиторов банка, чьи средства были списаны в капитал банка. Любая сумма, которую банк будет вынужден компенсировать – это его убытки. Кроме того, как и любой субъект хозяйствования, банк не застрахован от негативного финансового результата в будущем – как по объективным, так и по субъективным причинам.
Могут ли расходы на Приватбанк уменьшиться? Да. В первую очередь, если оценка имущества, перешедшего на баланс банка в 2016 году на 21.3 млрд грн, и юридические права банка на него будут подтверждены. Тогда сумма последней докапитализации в 38.5 млрд грн будет уменьшена до 16 млрд грн. Учитывая будущие процентные платежи, это уменьшит общие расходы налогоплательщиков на 42.7 млрд грн – почти на 1000 грн в расчете на 1 жителя.
Но самым главным фактором для сокращения финансового бремени для налогоплательщиков является погашение ранее выданных кредитов компаниями, связанными с бывшими акционерами банка. Без этого Приватбанк не сможет существовать как полноценный банк, ведь проценты по депозитам населения фактически будут платиться из госбюджета, то есть самим акционером. Это совсем не та классическая модель функционирования банка, о которой говорилось в начале этой статьи.
- Информация о материале
Броненепробиваемость
Давайте будем честны сами с собой. Прежде всего, констатируем тревожный тренд и четкое понимание: а) модернизированной армии нужны не штучные новинки, а серийные образцы боевой техники; б) предприятия ГК «Укроборонпром« в нынешнем состоянии и в нынешнем формате взаимоотношений с Минобороны не способны перевооружить армию требуемой техникой, срыв ГОЗа «запрограммирован»; в) нужны реальные реформы в оборонке, где содействие работе активных частных компаний — лишь малая часть формирования новых правил игры.
Глубина проблем станет ясна, если вдруг решим в год перевооружать армию не батальонами (что не выполняется уже сейчас), а бригадами. Окажется, что с нынешними темпами промышленности на перевооружение новыми образцами двадцати бригад нам понадобиться почти сто лет. Для ожидаемого результата в виде мобильной и современной армии — это катастрофа.
А теперь обо всем по порядку.
К середине 2017 г. для повышения мобильности и боевой эффективности Сухопутные и Высокомобильные десантные войска должны получить максимально возможное количество новой и модернизированной техники и вооружения. Такое требование командование Генерального штаба ВС Украины озвучило в конце 2016 г., базируясь на прогнозах развития оперативно-тактической ситуации вблизи границы государства, где учения российской армии «Запад-2017» были одним из серьезных вызовов для безопасности Украины.
«Мы должны получать новую технику — и модернизированные танки, и новые бронетранспортёры — батальонными комплектами. В ходе боевых действий ремонтировать ее будет некогда. Новая техника нужна. Я не хочу возвращаться в 2014 год», — заявил начальник Генерального штаба на одном из ключевых совещаний, обращаясь и к командующим родов и видов войск, и к представителям оборонной промышленности.
Сейчас — почти середина 2017 года. В темпах производства на предприятиях «Укроборонпрома» новой бронетехники — БТР-4, БТР-3 и тактической колёсной машины «Дозор» — особого прогресса не заметно. Cудьба заказов на эти машины в рамках текущего года — в руках военного ведомства. В то же время частные компании, собственники которых не связаны с властью, но способны подставить плечо армии в перевооружении, либо парализованы разборками с правоохранительными органами, проверками, либо имеют мизерные заказы с минимальной рентабельностью.
На фоне всего этого возникают простые вопросы. Почему все именно так? Кто виноват? Что делать?
Если принять во внимание общее количество танковых, тяжелых, средних и лёгких бригад (при всей условности такого деления в их нынешнем виде) общее количество необходимой для них техники просто колоссально. Даже по самым общим оценкам модернизованных танков Т-64 уже в ближайшее время нужно не менее полутысячи. Примерно такое же количество нужно и новых тяжёлых БМП. Счёт потребности в модернизированных боевых машинах пехоты на базе БМП-1/2, в новых гусеничных «средние» и в новых колесных БМП идёт на тысячи. Боевых колёсных машин типа «Дозор» или им подобных в разных боевых и обеспечивающих ролях для армии («сухопутка», ВДВ и ССО), по нашим подсчетам, нужно около 5 тысяч штук.
Нынешняя реальность такова, что часть нового вооружения в бронесоставе — менее 5%. Остальная бронетехника у нас эксплуатируется более 25 лет. Выполнение задач в зоне АТО неизбежно влечёт и прямые потери, и дальнейшее «убивание» ее ресурса. Надежность при отсутствии запасных частей снижается. По большинству позиций, необходимых для армии, промышленность должна увеличить производство в разы, иногда — даже на порядки.
А сколько можем-то? Не выходя за рамки излишней детализации, для примера остановлюсь на трех известных проектах, темпы производства которых замыкаются на мощности предприятий «Укроборонпрома».
Бронетранспортер БТР-4. Принят на вооружение ВС Украины. Производится на опытных мощностях КБМ им. Морозова в Харькове. В планах — наладить выпуск «четверок» и на Житомирском бронетанковом. Из открытых данных закупочной системы «ProZorro» известно, что месяца полтора назад ХКБМ провело крупный тендер на закупку около 700 тонн бронестали. По итогам победителем стал поставщик финской брони от производителя Miilux. Если поделить всю массу закупаемой брони на массу корпуса БТР-4, выходит почти на два батальона БТР-4. Или БТР-4 и «Дозор», учитывая производственный профиль ХКБМ.
Но де-факто БТР-4 собираются производить и закупать, используя для этого механизм государственных гарантий. При этом Минфин и Минобороны до сих пор не нашли однозначного понимания, как именно следует использовать механизм госгарантий и согласовать новую цену на БТР. В общем, пока для чиновников проще так: нет БТР — нет проблем. А передовая из Киева уже просматривается не очень…
Бронетранспортер БТР-3ДА. Выпускается Киевским бронетанковым заводом. «Тройка» — наиболее массовый среди новых отечественных бронепроектов. До войны на экспорт поставлено около 300 машин. Мощности завода — до 10 машин в месяц. В 2016 г. были поставки в армию, в рамках ГОЗа. Часть поставленных БТР-ЗДА по прошлому ГОЗу проходит опытную эксплуатацию у десантников, так как «тройка» — и легче, чем «четверка», и машина плавающая. То что нужно для высокой мобильности. Избранные машины должны пройти в ходе эксплуатации по 20 тыс. км. На заводе возмущены отношением десантников к их бронетранспортерам. На недавних учениях одна из «троек» перевернулась, есть существенные поломки ходовой на нескольких машинах. То ли из-за действий экипажа. То ли из-за некачественных комплектующих. Комиссия разбирается.
При этом в 2017 г. у Киевского завода заказа на «тройки» от армии нет. Возможно, ситуация изменится после завершения их опытной эксплуатации и принятия БТР-ЗДА на вооружение. Хотя злые языки поговаривают, что «тройка» из ГОЗа-2017 уже вычеркнута.
Боевая колёсная машина «Дозор». По многострадальному «Дозору» ситуация выглядит не менее туманно. БКМ в количестве 10 штук проходили в одной из воинских частей опытную эксплуатацию, которая завершилась в феврале 2017 г. Были выявлены недостатки. Их исправили. Также было предложно внести ряд изменений. ХКБМ заявило, что все замечания и пожелания военных будут учтены. Производством будет заниматься и Львовский бронетанковый завод, и ХКБМ. Кроме уже изготовленных десяти машин первой партии, на 2017 г. планировалась производство еще 30. Конечно, это не 200 в год, как ранее заявлялось на пиар-акциях, но тоже хорошо. Однако до сих пор нет ни малейшей информации о том, нашли ли время военные и промышленники собраться в составе межведомственной комиссии и легитимизировать «доработанные» «Дозоры». Без акта этой комиссии и изготовления двух новых машин — с реализацией всех технических доработок — производство новых «Дозоров» не начнется.
В целом можно утверждать, что если до конца года армия и получит новые «четверки», «тройки» и «Дозоры», то речь будет идти о единицах. И то — в лучшем случае. Не прогрессирует и ситуация с модернизацией Т-64 и созданием тяжелой БМП, об актуальности которой говорится уже три года.
Переход к крупносерийным закупкам в интересах армии и гвардии, смена экспортной парадигмы функционирования нашей «оборонки» (хотя в начале 2017 г. «Укроборонпром» вернулся к тезису о важности именно экспортных задач) и ужесточение позиции по вопросам ценообразования спровоцировали кризис в отношениях между военными и промышленниками. Точнее, между Минобороны и Генштабом с одной стороны, и «Укроборонпромом» — с другой.
Особенностью нынешних перевооруженческих программ является крайне низкая доля расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Генеральный штаб в штыки воспринимает любые словесные «долгострои». Как красная тряпка и пример — модернизация БМП-1 на Житомирском бронетанковом заводе. Проекту — пятнадцать лет, а модернизированного БМП в армейском строю так и нет.
В сложившейся ситуации военное ведомство стремится к скорейшему обновлению оружейного парка за счёт готовых к серийному производству образцов. Работа с частными компаниями, которые готовы подписывать совместные решения и создавать макетные образцы за свои деньги — выглядит соблазнительно. Частный бизнес действительно демонстрирует все большую гибкость и ответственность при реализации проектов в интересах силовых структур. Но количество образцов, доведенных до госиспытаний, а тем более принятых на вооружение в таком формате взаимодействия с Минобороны — крайне незначительно. Тем не менее, руководители Минобороны утверждают, что «заметен рост активности частных предприятий в выполнении гособоронзаказа по сравнению с прошлыми периодами». В 2016 г. часть гособоронзаказа, выполнявшегося в интересах ВС Украины предприятиями государственной формы собственности, составила 55%. Соответственно, частными предприятиями — 45%. В 2017 г. Минобороны продолжило (с разной степенью успешности) делать ставку на частные компании.
Что касается модернизации танков и создания тяжелой БМП — то ситуацию в армии могли бы существенно улучшить и проекты, предлагаемые Инженерной Группой «Арей». Для меня нынешняя ситуация с ИГ «Арей» (ранее она называлась ИГ «Азов») — одна из наиболее показательных. Наша консалтинговая компания Defense Exprеss два года назад активно включилась в поддержку инициатив инженерной группы «Арей», оценив их как весьма перспективные, технически реализуемые и в условиях дефицита исправной техники — крайне необходимые для Вооруженных сил. Эти оценки позднее совпали и с выводами Центрального бронетанкового управления и Центрального научно-исследовательского института вооружения и военной техники.
Специалистами ИГ «Арей» была предложена программа создания бронетехники — как тяжелых, так и легких бронемашин разной категории по массе. Все проекты, по которым были подписаны совместные решения с Минобороны, — танк с выносным вооружением «Тирекс», тяжелая боевая машина пехоты, модернизация БРДМ-2 — в короткий промежуток времени должны были повысить количество боеспособной техники в составе ВС Украины. «Тяжелые» машины — танк «Тирекс» и БМП — разработаны с использованием узлов и агрегатов танка Т-64, что удешевляет и ускоряет производство. Но при этом они имеют высокую прогнозную эффективность — на уровне качественно новых машин. Еще одни проект — БКМ «Геккон» как вариант модернизации БРДМ-2 — в металле был показан на выставке «Зброя и безпека-2016». Это был, кстати, один из наиболее бюджетных образцов, что, впрочем, является отличительной чертой всех предлагаемых для армии проектов ИГ «Арей». Модульный принцип компоновки и исполнения бронекузова позволяет в кратчайшие сроки создавать на базе стандартного шасси машины различного назначения. Машина осталась плавающей, что является критически важным фактором для Вооруженных Сил Украины. Впервые в Украине в военной технике была использована гидростатическая трансмиссия, которая обеспечила высокие динамические характеристики и повышенную проходимость. При этом ориентировочная стоимость серийной боевой машины в базовой комплектации составляет порядка 3-х млн грн. В Украине на сегодняшний день аналогичных машин такого уровня и в таком ценовом диапазоне нет.
Крайне важным было и то, что ИГ «Арей» сформировала в стране еще один центр конструкторской мысли в области создания бронетехники. Команда генерировала новые, порой непривычные идеи, расчетами и документацией доказывая их реалистичность. Разработки «Арея» — тяжелая БМП и танк с выносным вооружением «Тирекс» — вошли в государственный оборонный заказ на 2017 год. Имея на руках долгосрочный договор аренды столичного завода «АТЕК», арейцы выкупили его долги и контрольный пакет акций, завезли гидрорезы и другое оборудование для достройки технологической линии по танковому производству и начали восстанавливать завод. Но затем произошло неожиданное — рейдерский захват площадей ИГ «Арей». Восемь месяцев на территорию предприятия не могут попасть ни работники «Арея», ни военпреды, ни представители ВСУ. Руководство ИГ «Арей» текущую ситуацию прокомментировало так: «Цеха разрушаются. В открытую, средь бела дня, вывозится оборудование. Испытания БКМ «Геккон», которые были назначены на ноябрь 2016 года, сорваны. «Арей» не может приступить и к созданию тяжелой БМП, хотя рабоче-конструкторская документация и чертежи готовы. Вместе с заводом была захвачена военная техника Минобороны. По фактам диверсии, уничтожения оборонного предприятия и кражи военной техники СБУ открыла уголовное производство, но оно никак не мешает разграблению производственных мощностей завода и подготовке строительной площадки под многоэтажки. 11 апреля 2017 г. начальник ГШ ВСУ В. Муженко обратился к главе СБУ В. Грицаку с требованием решить проблему с выполнением государственных оборонных заказов инженерной группой «Арей». Но требование В. Муженка было напрочь проигнорировано».
Есть опасения, что ситуация вокруг ИГ «Арей» может повлиять и на перспективу предоставления военной помощи США. Поскольку линейка бронемашин ИГ «Арей» рассматривается как техническая база программы «Страйкер», которая реализуется в ВДВ и поддерживается военными консультантами США. Вся правовая и доказательная база в этом конфликте, если оценивать всю документальную базу, — на стороне ИГ «Арей». О ситуации вокруг «Арея» и срывах госзаказов по тяжелой бронетехнике знает и президент, и министр обороны, и начальник Генерального штаба, и Генеральный прокурор, но тем не менее 8 месяцев проблема не решается. Европейские юристы ИГ «Арей» готовят иск в британский суд. Хотя, наверно, странно будет звучать в заморском суде: украинские оружейники в чужой стране и чужих судах пытаются отвоевать право на защиту своего же государства.
Другой пример — с киевским НПО «Практика», которое заняло лидирующие позиции в создании бронеавтомобилей. Машины «Козак-2» закупаются Нацгвардией и Погранвойсками. В марте 2017 г. министр обороны Украины подписал приказ №158 о принятии на вооружение ВС Украины бронированного автомобиля «Козак-2». Но прорывом компании может считать изделие «Козак-2М». Всего одна буква в названии, но принципиальная разница в конструкции. Она создана по тактико-техническому заданию, согласованному с ВДВ и Силами специальных операций. Это — бронированная боевая колесная машина с несущим корпусом и независимой подвеской. Способная преодолевать брод в 1 м и с рядом других впечатляющих «наворотов». Это та самая легкобронированная платформа 4х4, которая, в случае закупок, будет проходить уже по линии бронетанкового управления. «Козак-2М» недавно успешно завершил весь цикл ведомственных испытаний на Черниговщине. Потом машину старательно и почти безуспешно «убивало» командование ВДВ. Две недели назад «Козак-2м» принял участие в учениях с переброской по воздуху на разные полигоны, форсированием водных переправ и ездой по местности, где не все БТРы пробирались. По итогу — ВДВ, Силы специальных операций и Генштаб машиной, как утверждают на «Практике», довольны. Такая машина на фоне пробуксовки «Дозора» военным действительно нужна.
Тут бы порадоваться за «Практику» и армию, если бы не одно «но». Минобороны получило запрос от прокураторы подготовить ответы на вопросы (а их там под три десятка) обо всех технических, инженерных, и финансовых деталях проекта «Козак-2м». А руководству «Практики» намекнули, что есть риск лишиться разрешений на работу со специальной техникой. Причем этот намек был уже не от прокурорских. Почему такой ажиотаж — то ли Минобороны припугнуть надо, то ли поубавить резвость «Практики» решили — пока непонятно.
Кроме этих, есть и другие примеры давления на частников в «оборонке» — включая тех, кто занимается поставками и разработками систем связи, систем РЭБ, образцов стрелкового оружия. Является ли это системой или просто жаждой наживы со стороны отдельных лиц? Оставим вопрос как риторический.
P.S. 10 июля состоялось заседание Совета национальной безопасности и обороны Украины, на котором обсуждались «неотложные меры по финансированию потребностей национальной безопасности и обороны Украины в 2017 году». В итоге одобрено, что за счет специального фонда госбюджета Минобороны получит еще 4 млрд грн, в том числе — 1 млрд на закупку вооружения и военной техники; 1,4 млрд — на закупку и производство боеприпасов; 300 млн — на выполнение исследовательско-конструкторских работ по разработке новейшего ракетного вооружения и еще 300 млн — на поставку бронетанкового вооружения (танк БМ «Оплот»). Все это, конечно, необходимо, но не хватает одного — уверенности в том, что намерения и заявления завершатся увеличением количества новых образцов в войске в понятной перспективе. Судьба до сих пор невыполненного контракта от 2007 г. на поставку десяти «Оплотов» для армии — яркое тому подтверждение. Сейчас риски те же. Контроль над процессом, как и ранее, весит и стоит больше, чем результат. И война здесь — не помеха...
- Информация о материале
Підприємство, директора якого осудили за корупцію, отримає від мерії додатково 5 мільйонів на ремонт басейну
КЗ «Міська спеціалізована дитячо-юнацька спортивна школа олімпійського резерву водних видів спорту Яни Клочкової» уклала угоду з ТОВ «Машстройсервис» щодо ремонту басейну вартістю 5,46 млн. грн.
Про це стало відомо зі звіту про укладання договорів та проведення аукціонів, який розміщений на порталі системи електронних закупівель «Прозорро».
Мова йде про капітальний ремонт покрівлі та опорядження внутрішнє басейну на вул. Динамівській,5А.
Роботи з ремонту цього басейну проводяться постійно. В 2012 році на ремонт фасаду виділили три мільйони гривень. За ці кошти була проведена повна реконструкція фасаду будівлі: замінені склопакети, встановлені алюмінієві панелі і ін.
Минулого року провели тендер на капітальний ремонт покрівлі та опорядження внутрішнє басейну на вул. Динамівській,5А Й тоді договір на суму ТОВ «Машстройсервис». Був укладений договір на 2,79 млн. грн. За ці гроші мали відремонтувати кровлю та покрівлю над басейном, електроосвітлення, виконати оздоблювальні роботи.
У листопаді 2016 року вартість цього договору зменшили до 1,88 млн. грн.
Зараз планується відремонтувати зал басейну, знову відремонтувати фасад та покрівлю над басейном, а також стіни, підлогу тощо.
Єдиним конкурентом переможця було ТОВ «ВКФ «Будком». Ця фірма раніше була зареєстрована за однією адресою з ТОВ «Машстройсервис» по вул. Набережна Крупськой (теп. Сабурівська), 5. Засновниками фірми є Леонід Пеньков та Валерій Турченко.
Власниками ТОВ «Машстройсервис» є Галина та Ігор Воробйови. Останній є зятем екс-віце-мера Харкова Олександра Попова, який якраз курирував питання спорту. Підписантом вказана Валентина Федосєєва.
Директором є Михайло Гревцев.
Субпідрядниками під час виконання цього договору будуть полтавське ПП «Поло-Інвестбуд» Юрія Салабаєва та ТОВ «БУ «Аеродорбуд» Олександра Сурманідзе. Остання фірма була конкурентом ТОВ «Машстройсервис» під час минулорічного тендеру.
Нагадаємо, що Дзержинський районний суд міста Харкова визнав винним колишнього директора ТОВ «Машстройсервис» Валерія Воробйова (тестя доньки екс-віце мера Харкова Олександра Попова) у привласненні коштів харківського місцевого бюджету у розмірі 46 тис грн. під час реконструкції шкільних спортмайданчиків і засудив його до 2 років умовно та штрафу в 4250 грн.
- Информация о материале
Казнить, нельзя помиловать. Как Рада лишала неприкосновенности Михаила Добкина
Михаил Добкин стал первым из своих коллег, кого парламент на этой неделе не только лишил депутатского иммунитета, но и разрешил арестовать. Решение парламента не стало для Добкина неожиданностью. Еще на заседании регламентного комитета, состоявшемся накануне (комитет, напомним, одобрил представление на привлечение его к ответственности, но отклонил просьбу ГПУ о задержании и аресте), политик заявил, что не сомневается в поддержке депутатами всех трех представлений генпрокурора Юрия Луценко. Поэтому утром в четверг Добкин приехал в парламент уже с «тревожным чемоданчиком», по крайней мере так депутат заявил журналистам. Впрочем, если он и опасался, что наручники на него наденут уже в здании ВР, то напрасно: как заявил позже Луценко, арест Добкина возможен только по решению суда.
Дело против бывшего мэра Харькова схоже с делом Олеся Довгого. Как и экс-секретаря киевского горсовета, его обвиняют в махинациях с землей. По версии следствия, в 2008 году Добкин содействовал передаче земельных участков общей площадью 77 гектаров двум жилищно-строительным кооперативам – «Авантаж» и «Житлобуд-1». Земля была передана решениями сессии горсовета. Незаконность происшедшего, по мнению прокуратуры, состоит в том, что эти юрлица фактически являлись полноценными строительными компаниями, а кооперативами назвались для того, чтобы не платить за полученные участки 6,5% стоимости. Оценочная стоимость переданной земли составляет 226 млн грн, именно в такую сумму следствие оценивает ущерб, нанесенный действиями городского головы харьковской громаде. Как заявил Юрий Луценко, следствие ведется с 2014 года и в нем также фигурирует нынешний мэр Харькова Геннадий Кернес. Именно в Харькове, по мнению генпрокурора, была придумана и реализована схема разворовывания земли через жилищно-строительные кооперативы, которая потом «расползлась» по всей стране.
Впрочем, у Михаила Добкина своя версия событий. По его словам, на выделенной тогда земле было построено более 50 многоэтажных жилых домов, квартиры в которых переданы на баланс города. «Авантаж» и «Житлобуд-1» - это уважаемые в городе компании с многолетней историей, которые выбрали форму управления «кооператив», что не является нарушением закона», – уверен Добкин. Еще один контраргумент депутата — в деле нет потерпевших, а ни одно из преступных, по версии следствия, решений горсовета не было оспорено в суде.
Достаточно ли оснований для привлечения Добкина к ответственности, парламент решал на вечернем заседании в четверг. Уже с утра под зданием Рады происходили митинги и стычки с полицией представителей «Руха новых сил», «Свободы», «Национального корпуса», «Автомайдана» и других организаций, требовавших лишить иммунитета Добкина и отменить депутатскую неприкосновенность как таковую. С аналогичными требованиями блокировали трибуну Рады депутаты «Свободы», «Самопомощи», а также «еврооптимисты». Также они требовали голосования за законопроект об отмене депутатской неприкосновенности «свободовца» Юрия Левченко, хотя на тот момент документ даже не был зарегистрирован в парламенте.
К 17 часам, когда в Раду прибыли Юрий Луценко и глава Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назар Холодницкий, зал, как раз закончивший дискуссии вокруг закона о внесении изменений в госбюджет, был накален до предела. Спикер Андрей Парубий предпринял попытку убедить депутатов рассмотреть сначала пенсионную реформу, а уже потом перейти к вопросу Добкина, но большинство было настроено не откладывать дело в долгий ящик.
Сам Михаил Добкин заметно нервничал. Сняв пиджак, он стоял, непрерывно покачиваясь, возле своего депутатского кресла. Рядом постоянно находились его брат Дмитрий и близкий друг Нестор Шуфрич, который сопровождал Добкина и на заседании регламентного комитета.
Юрий Луценко начал свое выступление со слов благодарности депутатам, которые поддержали прошлые представления на привлечение к ответственности своих коллег. «Знаю, что сегодня в обществе звучит много негативных заявлений относительно процесса, который происходит в Верховной Раде. Много людей недовольны принимаемыми решениями. Тем не менее, процесс отмены касты неприкосновенных пошел. Возможно, не так быстро, как хотелось бы радикалам, и, возможно, не так быстро, как хотелось бы мне. Но еще год назад представить, что правящая коалиция голосует за лишение иммунитета своих депутатов, было невозможно. Совместными усилиями мы восстановим закон и справедливость в этой стране», - заявил Луценко.
Далее слово взял Михаил Добкин. «Вчера благодаря прямой трансляции заседания регламентного комитета миллионы людей могли убедиться в предвзятости и некомпетентности предъявленных мне обвинений. На каждое их обвинение я предоставил свое объяснение, подкрепленное документально. Генеральный прокурор обвинял меня только словами, не предоставив ни одного документа, ни одного доказательства нарушения закона. Я понимаю, что политическая конъюнктура сегодня такова, что нужно кого-то принести в жертву. Не очень приятно, когда это может коснуться тебя. Но это почетно, если такие действия исходят от власти, которая пытаясь удержаться зубами и когтями, строит из себя борцов с коррупцией», - сказал депутат.
Последовавшее затем обсуждение кипело эмоциями. В защиту Добкина высказались только представители Оппозиционного блока и «Видродження». Александр Вилкул заявил, что в то время, как виновные в убийствах журналистов и в трагедии в Одессе 2 мая 2014 года остаются не найденными, ГПУ преследует оппозиционного депутата по вопросам, которым уже 9 лет. «Создается опаснейший прецедент, когда любого мэра или депутата местного совета можно подвесить на 10 лет вперед. Это удар по местному самоуправлению», - сказал Вилкул. Валерий Писаренко («Видродження») заявил, что знает Добкина как одного из лучших мэров Украины. «Кто потерпевший в этом деле? Их нет. Где земля? Она возвращена в коммунальную собственность. Там живут тысячи харьковчан», - отметил депутат.
А вот представитель «Народного фронта» Игорь Гузь не выбирал выражений. «Мне жаль, что этого мудака и подонка мы не судим за то, что во время Майдана он стоял под российским триколором! За это должны судить его и таких, как он», - кричал депутат, не обращая внимания на призывы вице-спикера Ирины Геращенко использовать парламентскую лексику. «Вот фото, где Добкин и Кернес стоят на митинге под российскими флагами, - вторил ему депутат от «Самопомочи» Роман Семенуха, показывая фото с трибуны. - Они организовывали эшелоны титушек в Киев, они напрямую призывали к свержению конституционного строя. За это они должны быть наказаны».
«Юрий Виталиевич, ваш сын был в АТО, - обратился к генпрокурору Владимир Парасюк. - Ваш сын съел свою ложку войны. И эту войну привел он!» - указал Парасюк на Добкина. Нардеп также вспомнил печальную судьбу сыновей Виктора Януковича и Анны Герман. «Посмотрите, что происходит с детьми «регионалов». «Завтра» не обмануть. Сегодня ты при власти, а завтра можешь потерять все», - сказал Парасюк и призвал проголосовать за лишение неприкосновенности и арест Добкина «в память о погибших на Майдане и в АТО».
«Я благодарен всем выступавшим депутатам, - сказал в заключительном слове Михаил Добкин. - Благодаря этим выступлениям, уже ни у кого не осталось сомнений, что претензии ко мне сугубо политические и к экономике не имеют никакого отношения. Я имел честь работать харьковским городским головой, свою честь на свободу я не променяю. Голосуйте, принимайте любое решение, а там посмотрим».
Решение никого не удивило: 288 депутатов одобрили привлечение Михаила Добкина к ответственности, 250 — задержание и 242 — возможный арест. «За» проголосовали представители всех фракций, кроме Оппозиционного блока. Впрочем, один голос от Оппоблока был — самого Добкина.
Сразу после оглашения результатов нардеп снял с шеи золотую цепь с кулоном и отдал брату. В 14:00 пятницы, как объявил с парламентской трибуны Юрий Луценко, Михаил Добкин должен явиться в Генеральную прокуратуру.
Очевидно, что далее нас ожидает продолжение противостояния экс-мэра Харькова и ГПУ в суде. Кстати, дело по обвинению Михаила Добкина в посягательстве на территориальную целостность Украины (по мотивам тех самых событий, которые вспоминали депутаты с патриотической позицией) было закрыто в августе 2014 года при генеральном прокуроре Виталии Яреме.
- Информация о материале
«Типичный парень из глубинки»
Мать российского военнослужащего Виктора Агеева, взятого в плен украинской армией в Луганской области, попросила президента Украины Петра Порошенко помиловать ее сына. В видеообращении, опубликованном 12 июля на сайте «Новой газеты», Светлана Агеева говорит, что «до сих пор находится в неведении» и «не понимает», как Виктор Агеев оказался на украинской территории. Военкор украинского телеканала 1+1 Андрей Цаплиенко, единственный журналист, кому пока удалось пообщаться с Агеевым, сомневается в правдивости ее слов: в интервью Цаплиенко Агеев признался, что звонил матери с украинского мобильного номера с кодом +380. Журналист уверен, что его мать не могла этого не заметить .- сообщает Радио Свобода.
Министерство обороны России по-прежнему отрицает, что Виктор Агеев был кадровым российским военным – хотя в интервью он признается, что подписал годовой контракт за 4 дня до отправки на Украину. Агеев был пленен 24 июня в так называемой «серой зоне» между позициями украинской армии и территорией, занятой сепаратистами. Вместе с ним в плен были взяты трое человек, граждане Украины и самопровозглашенной «лнр». Еще один россиянин, Александр Щерба, которого украинские власти считают командиром разведывательной группы, в состав которой входил Агеев, был убит в перестрелке. В этой же перестрелке погиб 18-летний уроженец Луганской области, которым Щерба пытался закрыться от огня.
Солдаты 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ Украины утверждают, что все задержанные и убитые при столкновении были членами разведывательной группы 4-й механизированной бригады 2-го армейского корпуса «лнр». Власти непризнанной «народной республики» называют их сотрудниками «народной милиции» – так же, как это было в случае с россиянами Александром Александровым и Евгением Ерофеевым, задержанными в той же Луганской области 2 года назад, весной 2015-го, и затем обменянными на украинскую военнослужащую Надежду Савченко.
Андрей Цаплиенко рассказал Радио Свобода о своих впечатлениях от общения с Виктором Агеевым, о том, что показалось ему странным в словах солдата, и сравнил Агеева с другими россиянами, в разное время задержанными по подозрению в причастности к войне на востоке Украины, – Александром Александровым, Евгением Ерофеевым и арестованным на прошлой неделе Валерием Гратовым, которого украинские власти называют «полковником» ВС РФ и одним из ближайших соратников бывших лидеров сепаратистов.
– Министерство обороны России во вторник заявило, что интервью Агеева вашему телеканалу содержит признаки монтажа с выборкой только нужных украинским пропагандистам слов. Кроме того, по мнению российского военного ведомства, Агеев не мог заключать контракт в воинской части №65246 в Новочеркасске, поскольку в этой части якобы нет командования, уполномоченного заключать контракты. Что вы можете на это ответить?
– Интервью с Агеевым длилось у нас больше часа. До этого интервью мы с ним тоже около полутора часов беседовали, общались, пытались наладить некий контакт. Интервью проходило не в следственном изоляторе, нам не разрешили пообщаться с ним там, но нам предоставили место в одном из государственных учреждений, не имеющих отношения ни к Службе безопасности Украины, ни к пенитенциарным органам Украины. Туда его привезли и дали возможность с ним побыть и пообщаться, понять, что это за человек. Мы просили о возможности пообщаться с ним практически сразу после его задержания в Луганской области. К большому сожалению, в самом начале, когда его передали Службе безопасности Украины, нам такую возможность не предоставили, поэтому мы ждали, пока получим разрешение на это интервью. Разрешение мы получили в прошлую пятницу, и тогда же у нас появилась возможность провести с ним несколько часов и пообщаться. Полная версия интервью в текстовом варианте выложена на нашем сайте. Все желающие, включая функционеров Министерства обороны РФ, могут с ним ознакомиться. Конечно же, в телевизионном варианте полностью больше часа записи выложить было невозможно, и мы, естественно, выбрали только те моменты, которые относятся, собственно говоря, к теме подписания Агеевым контракта с воинской частью №65246, как он нам сообщил в интервью. Командование в другом месте? Ну, оно же не на Марсе находится и даже не в Москве, а в Ростове-на-Дону, всего в 60 километрах от Новочеркасска. Где конкретно он подписывал контракт, в Новочеркасске или в Ростове... К сожалению, в тот момент, когда мы писали интервью, я просто не мог предположить, что командование этой части находится в другой локации. Если бы я это знал, то, конечно, я уточнил бы у него, где конкретно, в каком городе он подписывал контракт. Но он говорит: «Я подписывал контракт в воинской части 65246». И это он повторил несколько раз в течение интервью.
– Насколько вам лично показались убедительными слова Агеева о том, что он является действующим российским военнослужащим-контрактником?
– Вы знаете, сначала, насколько мне известно, он вообще отказался общаться с журналистами. Нам об этом сообщили. Потом нам сообщили, что он все-таки согласился. Видимо, это связано с его статусом, с тем, что Россия от него отказывается, и он понимает, что следующие 15 лет проводить в украинской тюрьме ему не стоит, а стоит обратиться, если возможно, через СМИ, чтобы его услышали и каким-то образом решили его судьбу. Честно говоря, мы сами были сильно удивлены тем, что он нам сообщил. Потому что даже в общении с нашими военными, которые его пленили, мы уловили некое сомнение в том, что он именно российский контрактник. Они говорили: «Да, возможно, он контрактник, но у нас таких доказательств нет». А вот второй россиянин, Щерба, погибший, который и был основной мишенью украинских разведчиков, на 99,9% является кадровым российским военным. Это нам сообщили наши украинские военные. Дело в том, что Щерба принимал участие в событиях, связанных с аннексией Крыма, он близкий соратник Гиркина, он занимался инструктажем подразделений незаконных вооруженных формирований на востоке Украины, это очень профессиональный человек. Часть видео, которое удалось получить украинским спецслужбам (с телефона Щербы. – Прим. РС), они передали нам, и мы его показали в эфире. Мы его достаточно долго анализировали, и мы понимаем, что этот человек действительно очень и очень профессиональный. Уже после этой операции, после пленения этой группы нам сообщили, что основной мишенью был именно этот человек – инструктор Алекс, Щерба. Как описывают бой военные, они сначала захватили часть группы, в которой находился Агеев, четырех человек, они сдались без боя, без единого выстрела. Они сдались, их переправили в расположение 93-ей бригады ВСУ Украины и там провели, скажем так, первый опрос. Вопросы, которые задавали Агееву и остальным пленным, касались исключительно военной ситуации. Это все было сделано под запись, он рассказал определенные детали расположения их подразделения, так называемой 4-й отдельной мотострелковой бригады народной милиции «лнр», где кто находится, где какие позиции, кто является комбригом, кто является у них командиром роты.
Собственно, это был допрос пленного, который проводили украинские военные. Пока проводили этот допрос, часть группы осталась на позиции, которую занимали боевики, и они дождались подхода Щербы вместе с молодым пареньком Александром Супониным, украинским гражданином, он из села Ровеньки, насколько я знаю, ему было 18 лет. Этим двоим тоже предложили сдаться, но они категорически отказались. Мало того, Щерба попытался отвлечь внимание украинских военных, произнес такую фразу: «Да вы что, я же вам водку принес! Какое сдаваться...» Это очень правильный с точки зрения психологии ход, он, видимо, очень хорошо знал особенности психологии, и в этот момент, попытавшись как бы переключить внимание противника, он открыл огонь. Естественно, украинские военные открыли огонь в ответ, их было больше, они ждали, они расставили секреты, и в общем-то, шансов уйти у Щербы не было. Но опять же, наши военные говорят, что Щерба очень профессионально прикрылся этим молодым пареньком, Александром Супониным, и Супонин погиб первым. Видимо, у Щербы были какие-то варианты отхода, он продумывал их, но они не сработали. И – честно говоря, к большому сожалению – он погиб. Если бы он остался жив, возможно, мы узнали бы гораздо больше интересных фактов о присутствии российских военных на востоке Украины.
– Бойцам 93-й бригады было известно, что их ждет столкновение именно с российскими военными?
– Перед тем как группа готовилась проводить операцию (а ее готовили достаточно долго, это не одна неделя), они точно знали, что россиянин, серьезный российский военный там есть, и это Александр Щерба, и он один. Он был главной мишенью, главной целью этой операции. Но если говорить об Агееве, есть ли в группе еще один россиянин – этого бойцы не знали, наверное.
– Агеев, судя по всему, ввел в заблуждение свою мать, рассказав ей, что служит в ГРУ телеканала 1+1 Агеев показан в том числе и в первые минуты после пленения. Он на коленях, его глаза заклеены желтым скотчем. Видно, как украинские военные дают ему затянуться сигаретой. Агеев говорил что-то о том, применялись ли к нему пытки или иные меры физического воздействия после взятия в плен?
– Это были съемки разведгруппы 93-й бригады, которая пленила Агеева и его товарищей. Он рассказал буквально следующее, что они находились на так называемых «дачах» – это серая зона, очень близко к украинским позициям, там вообще никаких военных находиться, согласно Минским договоренностям, не должно. Но там находилась разведгруппа, старшим которой был Александр Щерба. У них на вооружении были снайперские винтовки, в группе для прикрытия инженерно-саперного было двое саперов, было стрелковое вооружение, было специальное вооружение, были мины. То есть они готовились к какому-то заданию. Какому – Агеев не знает или не говорит. Эту группы вычислили, узнали, что там находится Щерба, поставили задачу – прежде всего взять в плен Щербу, и выдвинулись на позиции. Достаточно долго следили за этим домом. Следили настолько долго, что обратили внимание на некую расслабленность этой группы. То есть они чувствовали себя расслабленными, безнаказанными, я имею в виду группу Щербы. Дождались, пока Щерба и Супонин покинули расположение группы, и потом дождались того, о чем рассказывает Агеев: «Я вышел в туалет, я был без оружия. Вижу людей с оружием, они приказали мне лечь, спросили: «Где твое оружие?» У меня оружия не было...» И все, он лег. Потом они подошли к дому и сказали: «Ребята, если вы не покинете дом, не выйдете без оружия, мы вашего товарища расстреляем». Это как он рассказывает. Те трое решили сдаться и вышли втроем. И пацанов взяли и совершенно спокойно увели на территорию, которая была подконтрольна 93-й бригаде. Остальная группа дождалась Супонина и Щербу, и произошел бой, который длился минут 10. Вот рассказ Агеева. Он говорит, что к нему не применяли методы физического воздействия. Более того, я скажу, что мы задавали несколько вопросов, не применяли ли к нему физическую силу, и он отвечал отрицательно. По крайней мере, из того, как он себя держит, ведет, как он выглядит, во что он одет, я могу судить, что к нему относятся достаточно уважительно, насколько уважительно можно относиться к человеку, которого обвиняют по статье 258.3 «Участие в террористической деятельности».
– Во время интервью кто-то еще присутствовал в комнате, кроме оператора?
– Был я, был оператор, и было двое сотрудников, я так понимаю, Службы безопасности Украины. Но это административное помещение в одном из городов на востоке Украины, оно не имеет никакого отношения к силовым структурам, нам его предоставили, чтобы мы просто могли пообщаться. Он был не в наручниках, никто не подсказывал ему, что говорить. Нам просто дали возможность поговорить, и мы до этого часа с ним общались на общие темы, о его доме, о маме, что он делал, чем он зарабатывал на жизнь, что он читает, что он любит. Мне было просто интересно, что это за человек, чем он жил до этой войны.
– А что он за человек, какое у вас сложилось впечатление из ответов его на ваши вопросы?
– Достаточно простой парень, из очень небогатой семьи, из российской провинции. Несмотря на то что у него мама – учительница, у него есть серьезные пробелы в образовании. Например, он убежден, что Алтай – это самый большой субъект Российской Федерации. Он закончил срочную службу, пытался заработать, он говорит, что работу найти было практически невозможно ни в Алтае, ни в Москве, ни в Хабаровске. Он поездил, помыкался, говорит: «Вроде бы я сварщик, у меня есть диплом сварщика, но при этом везде требуется опыт работы, а у меня опыта нет. И я завербовался ехать на стройку в Сеул, Южную Корею, обещали большую зарплату и месяц работать. Через две недели меня оттуда, мягко говоря, попросили, не заплатив всю зарплату». Вот такой типичный парень из российской глубинки, неустроенный, который не совсем понимает, чего он хочет от жизни. Вот у меня такое сложилось впечатление. Ну и, видимо, поскольку таких людей, как он, достаточно много, это такая благоприятная, благодатная среда для вербовки, скажем так, пушечного мяса на восток Украины.
Насколько я знаю, мама его сейчас хочет сюда приехать. Наши ребята, которые занимаются на волонтерских началах интернет-разведкой, соцсетями, говорят, что у мамы был крайне антиукраинский настрой до этого. «Путин помоги», «Путин молодец», «украинцы – бандеровцы», «чтоб вам, хохлам, на голову камни с неба сыпались», и так далее. Я думаю, что она была в курсе, что ее сын в Украине. Я скажу почему. В первом интервью, которое она дала, она сказала такую интересную вещь: что он «редко звонил, потому что дорого». Я понимаю, что в России есть внутренний роуминг, но он недорогой. И тут мы задаем этот же вопрос Агееву. «А ты маме звонил, часто?». Он говорит: «Нет, нечасто, говорили быстро, потому что дорого». – «А с какого телефона ты звонил, с российского?» – «С местного, компания «Феникс». Это компания сепаратистов, но поскольку своего кода у нее нет, у них код украинский, +380. С этого телефона он звонил, и мама видела этот код. Я говорю: «Ну мама же видела этот код, с которого ты звонил?» – «Ну да, видела». – «И она не сообразила, что ты за границей находишься?» – «Ну, наверное, она не понимала». Вот в этом я сомневаюсь. Я думаю, что она тоже прекрасно все понимала, где он находится и что он делает. Но: когда произошла вот эта неприятная для нее ситуация, она же не в госорганы пошла, она же не в эту часть пошла, она не в Министерство обороны пошла. Она пошла к оппозиционным журналистам, она пошла к иностранным журналистам. Она пошла к тем людям, которые ей могут помочь. Понимание того, что происходит, у нее есть, но она продолжает разыгрывать эту историю, что «мы ничего не знали». Я думаю, что люди в России все прекрасно знают и прекрасно понимают, где воюют их сыновья.
– Вы общались не только с Агеевым, но и с задержанным при попытке въезда в Приднестровье Валерием Гратовым, которого украинские власти называют полковником Вооруженных сил России и одной из ключевых фигур событий в Донецкой области с самого начала так называемой «русской весны». Можете ли вы сравнить свои ощущения от разговора с Гратовым и с Агеевым?
– От общения с Гратовым у меня очень тяжелое впечатление.
– Почему?
– Мне кажется, если Агеев врет, может быть, на 10%, где-то старается себя лучше представить, где-то боится сказать лишнее слово, не понимая, какие последствия его ждут после этого, то Гратов на 10% говорит правду. Если Агеев, скажем так, ситуативный противник Украины, то Гратов – идейный. И еще один момент. Агеев с первой минуты начал рассказывать о том, что он российский военнослужащий, что он подписал контракт с этой частью №65246, Я задал ему вопрос: «Россия от тебя отказывается. Куда ты посоветуешь обратиться своей маме для того, чтобы она смогла доказать твой статус и заставить российские власти заняться твоей судьбой?». И тут он говорит: «Вот часть – 65246, вот там, вот туда, я контрактник, на год подписал...» – и так далее. То есть он практически сразу начал об этом говорить, как только узнал, что возвращение в Россию у него может затянуться. А Гратов более опытный человек, и он понимает, насколько он ценен для России, понимает, что его в любом случае будут менять. Какой бы срок ему ни дали, в чем бы его ни обвинили, он достаточно ценен и пойдет на обмен. Это для него не мотив и не аргумент, что он получит срок 15 лет в Украине, потому что в конечном итоге его поменяют. Для Украины важна другая сторона медали – что, возможно, на этого человека можно будет выменять кого-либо из наших политзаключенных, из тех людей, кто в России совершенно беспочвенно обвиняется в терроризме, людей, которые прошли через пытки, это и Сенцов, и Карпюк, и Кольченко, и Панов... Возможно, кого-то из этих людей удастся вытянуть на родину. Все-таки мотивация у Гратова несколько другая. И обращаются с Гратовым достаточно нормально. Он находится в СИЗО, и все его просьбы выполняются. Он там, насколько я знаю, жаловался на еду, на то, что у него матрас неудобен, ему туда удобный матрас доставили, и так далее. Я сомневаюсь, что с нашими гражданами, оказавшимися в плену в «днр» и «лнр», или с заключенными в России обращаются так же.
– То, как ведет себя Гратов, скорее похоже на то, как вели себя Александров и Ерофеев?
– Да-да, даже умнее. Потому что Александров и Ерофеев сначала очень сильно испугались, сразу признались, что они российские военные, «не стреляйте, не убивайте нас». Потом, пообщавшись с адвокатом из России, заняли позицию: «Все, что я говорил до этого, неправда». И они даже откровенно издевались над следствием, над судом, вели себя достаточно нагло. Гратов не ведет себя нагло, я могу сказать, он ведет себя очень сдержанно, иногда жалостливо что-то говорит, иногда что-то вспоминает, по-дружески общается со следователями, по-дружески общался с нами, без камеры. Но он явно врет, манипулирует, все отрицает. Иногда, когда с ним говоришь, ты его как-то расслабляешь, и он забывает, где находится. Тогда проскальзывают какие-то вещи, которые говорят о том, что он не просто так находился на востоке Украины, что он принимал участие в боевых действиях. О чем свидетельствует и документ, который мы выкладывали на сайте ТСН, справка в Госдуму, которая ему была сделана так называемым командиром так называемой воинской части 08805 «днр».
К большому сожалению, это очень подлая война, в которой Украина оказалась один на один с огромным монстром. И этот монстр иногда просто играет с Украиной как кошка с мышкой, понимая, что никто его не накажет, что можно врать, что можно вот так играть, где-то нажать, где-то отпустить, где-то поднять уровень агрессивности боевых действий, где-то, наоборот, его прижать. К сожалению, эта история у нас надолго.
– Никто из российских дипломатов пока не пытался установить контакт ни с Агеевым, ни с Гратовым?
– Я не могу об этом сказать. В любом случае эти люди – граждане России, в любом случае у нас есть дипломатические отношения с Россией, в любом случае, как минимум, консул должен появиться или хотя бы поинтересоваться судьбой и Агеева, и Гратова. Интересовались ли – не знаю. На момент моего общения с Агеевым, насколько я знаю, консула у него не было. И на момент моего общения с Гратовым у него тоже консула не было. Хотя адвокат с ним общается, насколько я знаю, с Гратовым, и в этом его никто не ограничивает. Я не знаю, кто адвокат у Агеева и общается ли он с адвокатом, но думаю, что, поскольку идет следственный процесс, скорее всего, у него общественный адвокат, государственный адвокат у него должен быть.
– А у Гратова тоже государственный?
– Нет, у Гратова не государственный, у Гратова высокооплачиваемый адвокат. Кто платит – я не знаю.
- Информация о материале
За идею и 38000 рублей
В понедельник вечером пресс-служба Южного военного округа (ЮВО) заявила, что интервью россиянина Виктора Агеева, задержанного в конце июня в Луганской области Украины, в котором он признается, что является действующим военнослужащим российской армии - фальшивка. В ЮВО заявили, что он уволился весной 2016 года и не «имеет отношения к военной службе».
Интервью с Виктором Агеевым, который 24 июня попал в плен к украинским военным, было показано по телеканалу 1+1 в воскресенье вечером. В разговоре с журналистом Андреем Цаплиенко Агеев подтвердил, что на момент пленения у него был действующий контракт с Министерством обороны России. Помимо этого рассказ Агеева о его командировке в «ЛНР» содержит и другие интересные детали, проливающие свет на механизм отправки российских военных на восток Украины.
О задержании Агеева стало известно 27 июня. По официальной версии украинских военных, это произошло в результате столкновения бойцов 93-й отдельной механизированной бригады украинской армии и разведывательной группы 4-й механизированной бригады 2-го армейского корпуса самопровозглашенной «Луганской народной республики». Агеев и еще трое членов группы (в отличие от него, они являются уроженцами Донбасса) были взяты в плен, командир группы Александр Щерба (по словам Агеева, он прибыл с ним из России) и еще один солдат были убиты в завязавшейся перестрелке.
Виктор Агеев стал не первым российским кадровым военным, попавшим в плен к украинской армии. Самым известным таким случаем стало задержание российских разведчиков Александра Александрова и Евгения Ерофеева в мае 2015 года. Несмотря на то что Россия тогда так и не признала, что они являются кадровыми военнослужащими, год спустя, в мае 2016 года, Александров и Ерофеев были обменяны на украинскую военнослужащую Надежду Савченко (перед этим суд в Киеве приговорил их к 14 годам лишения свободы каждого).
Россия открестилась от задержанного и на этот раз. По словам представителей Минобороны, официально прозвучавших в понедельник, после прохождения срочной службы Агеев уволился в запас, а в Донбасс мог приехать в качестве добровольца. Живущая в Барнауле мать Агеева Светлана в интервью корреспонденту «Новой газеты» Павлу Каныгину говорила, что в этом же ее убеждал местный военком. По словам Светланы Агеевой, после окончания срочной службы в 2015 году сын вернулся домой, но очень хотел снова пойти в армию. В марте 2016-го он уехал на поезде в Ростов, сказав матери, что поступил на службу по контракту в 22-ю бригаду Главного разведывательного управления в Батайске и даже присылал ей копию приказа о присвоении ему звания ефрейтора. На самом же деле, по его собственным словам, он вернулся в ту же воинскую часть 65246 в Новочеркасске, где проходил срочную службу (хотя звание ефрейтора, по его словам, он и правда получил - но уже находясь на территории Украины). Через несколько дней после приезда в Новочеркасск Агеев, как он утверждает, подписал контракт с Министерством обороны и практически сразу был отправлен в Луганск, а затем – в другой город Луганской области, Алчевск.
Власти самопровозглашенной «ЛНР», как и в случае с задержанными в 2015 году Александровым и Ерофеевым, заявили, что Виктор Агеев был «гражданином ЛНР», а контракт подписал с центральным военкоматом «ЛНР» и был принят на службу в «народную милицию республики».
Контракт
Пресс-служба ЮВО не отрицает, что до весны 2016 года Агеев служил в воинской части 65246 в Новочеркасске, но утверждает, что в этой части нет командования, которое могло бы подписать контракт с Агеевым. Копия документа, который мог бы стать одним из ключевых доказательств участия российской армии в войне на востоке Украины, по словам Агеева осталась в Алчевске, на территории «ЛНР», в личных вещах, которые он не стал брать с собой для короткой вылазки на передовую.
– А на контракт ты когда ушел?
– Уже здесь в Луганске. Ну как, я вернулся в свою часть, а уже оттуда поехал в Луганск.
– А сколько времени находился в части перед Луганском?
– Где-то четыре дня.
– То есть ты поехал в свою часть, служил там четыре дня, подписываешь там какой-то контракт и немедленно срываешься в Луганск? Что-то здесь не то. Почему так быстро?
– Наверное, отправка была. Я не углублялся в этот вопрос. Отправили и отправили. Деньги платят. Служба есть служба.
«Многие в это верят»
Агеев, как следует из интервью, знал, что у него есть возможность уехать воевать на Украину, и сам вызвался ехать туда. «Говорили о здешней ситуации, что фашисты бомбят мирных жителей».
– То есть ты действительно верил в то, что украинцы такие жестокие, злые «бандеровцы»?
– Да. По телевизору говорили так.
– И ты в это верил?
– Да. Многие в это верят.
В Луганской области солдата ждало разочарование – фашистов не было, зато условия службы мало отличались от российских: «Я как приехал, сразу попал в наряд. Две недели ходил, потому что людей было мало. Затем на полигон ездили, готовились, первое время не стреляли. Позже один раз съездили на стрельбы, постреляли немного».
«Рейсы» и «партии»
Из слов Агеева, в том числе уже процитированных выше («наверное, отправка была»), следует, что он был не единственным кадровым военным, отправлявшимся из Новочеркасска воевать в Донбасс. Агеев говорит о нескольких «рейсах» или, как он их еще называет, «партиях», которыми солдат и офицеров отправляли в Донецк и Луганск. Эти «партии», правда, были немногочисленными – если верить Агееву, его «рейс» состоял всего из двух человек, его самого и более опытного Александра Щербы. В самих воинских частях «ЛНР» Агеев видел других россиян, хотя их было меньше, чем он думал. Идет ли речь о таких же кадровых военных, как он сам, солдат не уточнил.
За длинным рублем
По словам Агеева, перед отправкой на Украину в воинской части его никто не инструктировал и не проводил с ним каких-либо специальных тренировок. Служба в Луганске и Алчевске, как уже было упомянуто, оказалась такой же скучной, как и в Новочеркасске. Единственным плюсом были деньги: по словам Агеева, за ним был сохранен российский оклад в размере 23 тысяч рублей, к которому прибавлялись деньги за службу на Украине – еще 15 тысяч. Итого – более $600 в месяц, сумма, которой рядовые «ополченцы» могут только позавидовать. Деньги эти выплачивались вовремя, что косвенно подтверждает и мать Агеева – в интервью «Новой газете» она рассказывает, что сын после отъезда в Ростов успел один раз перевести ей 5 тысяч рублей. Сам Агеев говорит, что для жизни в «ЛНР» вполне хватало и тех 15 тысяч, которые платили ему и другим «ополченцам». Впрочем, Агеев при каждом удобном случае напоминает журналисту, что воевать на Украину он поехал не только ради денег:
– А люди хотели воевать? Или это ради денег?
– Каждый по-разному на самом деле. Кто-то денег хотел, кто-то – за идею.
– А ты? Деньги или идея?
– Наверное, и то и другое. Идея тоже.
В понедельник официальный представитель МИД России Мария Захарова рассказала, что посольство России в Киеве «ведет активную работу, направленную на защиту прав и интересов российского гражданина». Впрочем, как и в случае с Александровым и Ерофеевым, официальные представители посольства пока не спешат посетить в СИЗО Виктора Агеева – по крайней мере, на момент публикации этого материала о такой встрече ничего не сообщалось. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков 10 июля еще раз заявил, что «у России не было и нет каких-либо военнослужащих на Украине». Отвечая на вопрос журналиста о том, как относиться к заявлениям задержанного на Украине россиянина Виктора Агеева о том, что он кадровый российский военный, представитель Кремля предложил «ориентироваться на заявления Министерства обороны РФ».
Военный билет и паспорт Виктора Агеева:
«Бесконечное вранье»
В социальных сетях интервью Агеева не вызвало бурной реакции – возможно потому, что для большинства пользователей, следящих за российско-украинским конфликтом, признания Агеева сюрпризом не стали. Разочарованы разве что сторонники «Новороссии», для которых, впрочем, наличие кадровых российских военных в Донбассе никогда не было секретом или поводом для сомнений:
«Наличие российских военных – причем не абстрактных «людей, занимающихся военными вопросами», а самых настоящих, настоящее не бывает, секретом сейчас является только для совсем ушибленных. Россия ведет полноценную войну на Украине, войну незаконную даже по российскому законодательству – не прикрыв ее разрешением Совета Федерации, хотя вряд ли у кого есть сомнения, что он отштампует что угодно. Можно бесконечно врать, что «настамнет», можно секретить потери, хоронить своих военных тайно и по-воровски (хотя о чем я – все время забываю, кто нами правит, какие там нравы и понятия: «#потерьнет») – в общем, такой номер может пройти, если вы выдерживаете короткие сроки такой войны, получаете результат и прикрываете его рабочей легендой, которую крайне тяжело опровергнуть. Но Путин ведет войну на Донбассе, вяло бодаясь с киевскими партнерами, уже три года. В августе перевалит на четвертый. Так долго врать невозможно. Даже Путину. Не получается».
ФСБ в тумане и настоящий полковник
За последний месяц украинские военные и спецслужбы уже в третий раз задерживают россиян при попытке незаконно проникнуть на территорию Украины или выехать из нее.
В ночь с 29 на 30 июня на границе Херсонской области и аннексированного Россией Крыма были задержаны двое сотрудников ФСБ. По версии российской стороны, они просто «заблудились» во время учений. Казалось, что это и правда так, а Украина готова совершить жест доброй воли и отпустить «заблудившихся» после символического 15-дневного ареста. Однако на днях стало известно, что в отношении Владимира Кузнецова и Аскара Кулуба начато расследование по делу о посягательстве на территориальную целостность и неприкосновенность Украины, которое грозит
Еще одно громкое задержание произошло на Украине в начале июня, хотя известно о нем стало только сейчас. При попытке выехать по поддельному паспорту из Украины в самопровозглашенную Приднестровскую молдавскую республику был задержан отставной полковник российской армии Валерий Гратов, известный в Донбассе и в России по кличке Саныч. По информации украинских СМИ, Гратов был одним из активных участников первого этапа «русской весны» в Донецке и инструктировал сепаратистов еще в начале 2014 года, до начала активных боевых действий на востоке Украины. Сообщается, что Гратов был командирован в Приднестровье ФСБ и должен был занять пост заместителя министра госбезопасности непризнанной республики.
- Информация о материале
Страница 247 из 2102
