Главная

Государственные финансы Украины все ближе к полному коллапсу. Бюджету давно не хватало денег на финансирование школ, дорог и котельных в регионах. Теперь не хватает денег на святое – на Пенсионный фонд.

В четверг 7 ноября на заседании Кабмина произошло событие, которое является символом развала системы государственных финансов.

Кабмин принял постановление, которым разрешил Пенсионному фонду привлекать кредиты на выполнение своих обязательств. Документ "с голоса" внесла министр соцполитики Наталья Королевская, не имея даже пояснительной записки.

Впрочем, пояснять ничего не нужно. Уже много лет Пенсионный фонд не собирает столько денег, сколько тратит. Выполнять обязательства перед пенсионерами удавалось только за счет вливаний из государственного бюджета. И вот, в бюджете денег не стало.

Теперь взять их можно только в коммерческих банках. А тем – у Национального банка, который эти деньги банально "напечатает". Такой термин не означает, что денно и нощно будет работать денежный станок. Просто нажатиями нескольких клавиш компьютера в Украине появятся еще несколько миллиардов гривен. Это называется "эмиссия".

Проект Королевской был поддержан Кабмином. Документ внес изменения в постановление КМУ №101 от 11 февраля 2013 года "О бюджете Пенсионного фонда Украины на 2013 год". Изменения минимальные по объемы, но глобальные по смыслу.

Действовавшей до это редакцией постановления в соответствии с Законом "О Государственном бюджете Украины на 2013 год"  было утверждено, что 21 млрд 763 млн 797,7 тыс. грн. направляются "на покрытие дефицита средств Пенсионного фонда для выплаты пенсий за счет Государственного бюджета Украины". Теперь же у этой фраза появилась "добавка": "в том числе покрытие расходов, связанных с обслуживанием банковских кредитов".

Это, по сути, и означает, что пенсии в ноябре будут частично выплачиваться Пенсионным фондом за счет банковских кредитов.

За последнюю неделю было сразу несколько новостей, подтверждающих наличие проблем в сфере госфинансов. Вначале стало известно, что  остатки на Едином казначейском счету (сумма денег на всех счетах, открытых в Казначействе) на 1 ноября 2013 года составили рекордно низкую сумму – 410 млн грн.

Позже пришло сообщение, что Кабмин теперь будет одалживать даже не "короткие", а просто таки "мгновенные" деньги – в правительстве решили размещать 21-дневные заимствования. Хотя до этого чиновники работали над тем, чтобы удлинить сроки заимствований. И даже рассказывали, как пресекли преступную практику режима Юлии Тимошенко – тот в 2008 году привлекал деньги на недопустимо короткие сроки.

Все происходящее сегодня удивительно напоминает события 1998 года накануне дефолта. Пирамида ОВГЗ, которую тогда выстроило правительство, начиналась с более-менее "длинных" госбумаг, но под конец свелась к облигациям сроком обращения менее месяца. В 2008 году избежать такого развития событий удалось. Удастся ли в 2014-м?

Параллельно развивается печальный сюжет с НАК "Нафтогаз Украины", который никак не может оплатить еще августовские поставки газа. Задолженность почти в 900 млн дол погашается частями в несколько десятков, а то и несколько миллионов долларов в день. Опять-таки, " с колес" - доллары приобретаются понемногу, потому что сразу необходимый объем НАКу не продает Нацбанк. Иначе у последнего резко обвалится уровень золотовалютных резервов, а это прямая предпосылка к девальвации гривны.

Однако все вышеописанное – материи общегосударственного уровня, которые напрямую "пересічного" украинца не касаются. А вот перебои с финансированием Пенсионного фонда могут напрямую затронуть миллионы людей. По иронии судьбы, пенсионеры являются самой малообеспеченной частью населения, и напрямую зависят от ежемесячных перечислений из ПФ.

Как сообщили нам источники в коммерческих банках, еще несколько недель назад Минфин вел предварительные переговоры с крупными банками на предмет привлечения у них кредитов для покрытия дефицита Пенсионного фонда. Переговоры велись индивидуально с каждым банком.

"Просили 1-2 млрд грн у каждого", - рассказал один из банкиров. Хотя, скорее всего, эта сумма является эталонной, стандартной. Реальная потребность в финансировании дефицита ПФ может оказаться намного большей.

Инструмент привлечения денег у банков точно не известен, но, скорее всего, заимствование будет происходить через выкуп или под залог ОВГЗ. Возможно, по этим бумагам Минфин даже предложит хорошую доходность.

Но большинство банков не заинтересованы в кредитовании ПФ, так как у всех них и без того слишком много ОВГЗ в портфеле. Например, крупные иностранные банки уже исчерпали лимиты, открытые им материнскими структурами на покупку украинских госбумаг. Кроме того, они сомневаются в том, что Украине удастся привлечь очередной кредит МВФ, а это означает почти 100-процентную перспективу дефолта по украинским госбумагам.

Практически исчерпали возможность кредитования бюджета и государственные Ощадбанк и Укрэксимбанк. Остается единственный путь – это целевая эмиссия Нацбанка на эти учреждения. Тогда механизм может выглядеть традиционно: правительство выпустит ОВГЗ, Нацбанк рефинансирует "Ощад" и "Эксим", а те скупят нужный объем бумаг. Пенсионный фонд получит желаемые деньги, а на бюджете повиснет новая порция долга.

Впрочем, Пенсионному фонду может повезти - если чиновникам удастся обойтись без выпуска облигаций, а просто получить кредит. Взятые таким образом средства не будут отражаться в сумме госдолга. Они, скорее всего, будут числиться как обычная кредиторская задолженность ПФ. Эта бухгалтерская деталь позволит не портить статистику в предвыборный год, и, возможно, даже скрыть проблемы от МВФ.

Вопрос лишь в том, как долго сможет существовать эта пирамида. И сколько месяцев может пройти до ее обвала.

Министр соцполитики Наталья Королевская на вопросы "Экономической правды" пока не ответила.

Комментарий эксперта

Павел Розенко, народный депутат, в 2008-2010 первый замминистра социальной политики:

- Такая схема использовалась на протяжении последних трех лет представителями бюджетных учреждений. Когда в конце года этим учреждениям не хватало денег для выплаты зарплат работникам, Министерство финансов своими рекомендационными разъяснениями фактически позволяло руководителям бюджетных учреждений или местным органам власти под залог активов (зданий администрации, зданий местных советов, земли) привлекать кредиты.

Это были, как правило, кратокосрочные кредиты на 3 месяца. Они помогали в самый критический период – декабрь – рассчитаться с людьми по зарплате.

Пенсионный фонд избегал такой участи. Как правило, для него мобилизовались все деньги государственного бюджета, и все пенсии платились вовремя на протяжении последних лет. Но сейчас ситуация в Украине критически изменилась.

Сегодня у власти нет "живого" ресурса, чтобы выдержать все социальные обязательства. Уже никто даже не говорит, что будут выделяться средства на развитие городов, сел, районов – про это все давно забыли.

Дополнительный дефицит бюджетного фонда составит, по моим расчетам, 15-20 млрд грн. Сейчас возникает огромный риск того, что Казначейство даже в последний месяц не сможет аккумулировать необходимые суммы на своих счетах. Средств в этом году не хватит на пенсии, даже если все другие государственные программы финансироваться не будут. Их просто негде взять.

Скорее всего, правительство надеется, что на протяжении первых трех месяцев 2014 года постепенно погасит задолженность перед коммерческими банками по Пенсионному фонду.

Следующий год будет чрезвычайно сложным. Бюджета у нас пока нет, но из Минфина мы слышим про два главных фактора риска следующего года.

Во-первых, экономика продолжает падать дальше, несмотря на уверения, что в конце 2013 года она начнет расти. То есть, выхода из кризиса пока нет, и не предвидится.

Во-вторых, 2014 год – предвыборный. Власти необходимо аккумулировать ресурс на конец года, чтобы задекларировать очередные социальные инициативы президента. И хотя бы с ноября 2014 года давать людям реальные "живые" деньги. То есть, денег нет, но на конец следующего года они обязаны появиться.

Скорее всего, в первом полугодии 2014, а может, и в первые 10 месяцев 2014 года, роста социальных стандартов – минимальной зарплаты, минимальной пенсии, прожиточного минимума, - не будет. Или будет чисто символически, на 5-10 грн.

Деньги будут аккумулироваться на конец года. Делаться это будет с надеждой, что экономика до конца 2014 года оживет. Кроме того, правительство не оставляет надежды договориться с МВФ или с Россией, чтобы получить на 2014 год кредитование. Фактически, речь идет о кредитовании на покрытие "дырки" госбюджета на покрытие дефицита госбюджета.

Будет тянуться время, людям будут рассказывать о финансовом кризисе. Не исключаю, что даже произойдет сугубо символическое сокращение расходов на аппарат власти, чтобы продемонстрировать людям, что власть чем-то жертвует.

Все силы бросят на победу Виктора Януковича в 2015 году.

Информация о материале

Executio juris non habet injuriam, или "исполнение есть завершение и плод закона", говорили древние римляне. Именно точность и правильность исполнения, по их мнению, должны измерять эффективность нормативных актов, действенность правовых норм, которые ненадлежащим или, наоборот, слишком творческим исполнением могут быть извращены до неузнаваемости. Как бы порадовались своей правоте уважаемые римские юристы, увидев, насколько далеко зашли наши отечественные правоохранительные органы, в стремлении создать наиболее красочную и достоверную иллюстрацию истины древних на примере одного из не особо преуспевающих, зато очень терпеливых государств восточной Европы. Именно их усилиями, особо последовательно реализованными в налоговых правоотношениях, достаточно вменяемое и здравое налоговое законодательство время от времени удается извращать до такой степени, что в принципе возникают сомнения в его, этого законодательства, существовании.

Обилию техник и методик изощренной правоприменительной практики отечественных налоговиков, которые ухитряются массово нарушать налоговое законодательство, одновременно пребывая в правовом поле, позавидовали бы самые яркие представители политической элиты Византийской империи, безапелляционно отодвинутые на задворки юридической казуистики новыми изобретениями украинского налогового гения.

Акт составлен, решение отсутствует

Возьмем, к примеру, процессуальные нормы, регулирующие последствия проведения проверок налогоплательщиков. По результатам проверки в случае выявления нарушений в соответствии со ст. 86 Налогового кодекса Украины составляется акт, который и содержит анализ и выводы относительно всех нарушений, допущенных налогоплательщиком и выявленных в процессе проверки. Сам по себе акт не создает никаких прямых последствий для налогоплательщика, указание в нем тех или иных фактов не нарушает прав налогоплательщика и является лишь основанием для вынесения налоговым органом уведомления-решения, на основании которого производится взыскание с налогоплательщика суммы доначисленной недоимки, штрафа и пени. Это же решение может быть обжаловано налогоплательщиком в административной либо судебной процедуре.

Уголовное производство возбуждается автоматически

А теперь — внимание! Налоговое уведомление-решение должно быть вынесено на протяжении 10 рабочих дней со дня, следующего за днем вручения налогоплательщику акта проверки (п. 86.8 ст. 86 НК Украины). А если нет? Проверка проводится, акт составляется, а решение не выносится? Какие права налогоплательщика нарушаются? Вроде бы никакие! Ну в самом деле! Ведь с него никто не взыскивает недоимку, не предъявляет к оплате штраф. Для этого просто нет юридического основания, а нет юридического основания — нечего обжаловать. "Ну и хорошо, — скажет читатель, — ну и можно спать спокойно". Абсолютно нет! Ведь выводы, изложенные в акте проверки, даже самые сказочные и неправдоподобные, могут стать для налогоплательщика основанием настолько далеко идущих последствий, которые могут быть несовместимы с его дальнейшим существованием, не то что с работой.

Представим себе (или просто вспомним неединичные случаи), когда акт проверки неизвестным волшебным образом попадает в руки небезразличных сотрудников налоговой милиции, которые, видя ужасающие даже искушенное правосознание налоговых рыцарей, выводы акта, со всей присущей им бескомпромиссностью регистрируют уголовное производство по ст. 212 УК Украины (уклонение от налогообложения). Такие производства теперь возбуждаются автоматически. Само по себе их возбуждение никоим образом не нарушает права их возможных фигурантов до момента предъявления подозрения в совершении преступления (именно с этого момента исчисляются процессуальные сроки). Поэтому до момента предъявления подозрения (которое в большинстве случаев достаточно долго, а возможно, и вообще не предъявляется) обжаловать факт возбуждения производства не представляется возможным, и следователь получает полную свободу действий в рамках осуществления любых следственных мероприятий. Отметим, что самые болезненные из них (розыск, обыск, выемка) следователь может совершать только с согласия прокурора и по определению суда. Но смеем заверить читателя, что такое определение в налоговых уголовных производствах по непонятным причинам следователь получает намного быстрее, чем, скажем, при расследовании дел об убийствах.

Что это означает? Только то, что любой налогоплательщик, по результатам налоговой проверки которого не принято решение Миндоходов, может начинать готовить своих юристов к встрече представителей налоговой милиции с соответствующим определением суда о проведении обыска, что, как и все действия милиции, до непосредственно появления правоохранителей на пороге, готовится в строжайшей тайне от налогоплательщика.

То, какие последствия для бизнеса может иметь обыск в современных условиях, расскажет каждый третий украинский бизнесмен, уже имевший бесценный опыт общения с правоохранителями в таком формате.

Есть еще один нюанс. В силу п. 56.22 ст. 56 НК Украины, обжалование налогоплательщиком налогового уведомления-решения, вынесенного на основании акта проверки, делает невозможным предъявление ему подозрения в совершении преступления по уклонению от налогообложения до окончания процедуры судебного обжалования такого решения. Соответственно, в случае отсутствия такого решения налоговая милиция может считать себя свободной от соблюдения подобной гарантии прав плательщика налогов.

Прочие последствия для налогоплательщика

Кроме уголовно-правовых перспектив, акт налоговой проверки может повлечь за собой еще несколько не менее болезненных для предпринимателя последствий. Во-первых, налоговики могут откорректировать данные в своих учетных электронных базах показателей налоговой отчетности, к примеру, уменьшив налогоплательщику налоговый кредит по НДС. Непосредственных последствий для налогоплательщика такая операция также иметь не будет, однако в будущем ему может быть доначислена сумма обязательств по НДС. Во-вторых, негативные последствия могут возникнуть у контрагентов налогоплательщика, право которых на налоговый кредит по соответствующим операциям также может быть дополнительно проверено и поставлено под
сомнение.

Пытаясь предупредить вероятные будущие негативные последствия, юристы налогоплательщиков подают иски в суд, пытаясь хоть каким-то образом получить независимую юридическую оценку неправомерных, по их мнению, выводов, содержащихся в актах проверок, признавая незаконными действия по внесению соответствующих выводов в акты проверки либо действий по корректировке налоговых обязательств налогоплательщиков в электронных налоговых базах. Однако здесь необходимо согласиться с позицией Миндоходов (см. напр. письмо от 27.05.2013 г.), что такие иски не могут быть рассмотрены административными судами, исходя сразу из нескольких оснований.

Во-первых, суды рассматривают споры физических и юридических лиц с субъектами властных полномочий относительно обжалования их решений, действий или бездеятельности, т.е. предметом обжалования могут быть только акты, которые порождают правоотношения, изменяют либо прекращают их
(ст. ст. 2, 17 КАС Украины). В нашем случае очевидно, что вывод налогового инспектора относительно налоговой переквалификации операций налогоплательщика является его оценкой, которая должна приниматься во внимание органом, принимающим решение на основании акта наравне с замечаниями самого налогоплательщика, поданными на акт. Таким образом, содержание акта не может быть предметом обжалования.

Во-вторых, право на иск возникает тогда, когда имеет место факт нарушения прав, свобод, законных интересов налогоплательщика (ч. 1 ст. 2 КАС Украины). Однако, как видно из изложенного, непосредственного нарушения прав и законных интересов налогоплательщика констатация в акте факта его правонарушения за собой не влечет. И, если предположить, что правовая культура украинских правоохранителей соответствует среднему уровню правоохранителей если не Западной, то хотя бы Центральной Европы, то сам факт просто составления акта проверки каких-либо негативных последствий для налогоплательщика не несет. Ведь сам по себе этот документ, не являясь юридическим фактом для возникновения отношений ответственности или принуждения, негативных последствий для налогоплательщика не несет. И еще, налоговики обязаны прийти к определенным выводам в акте или другими словами дать квалификацию операциям налогоплательщика, она не может быть неправомерной, т.к. выражает их мнение (на которое они имеют право), а не позицию органа в целом. Поэтому юридическая позиция налоговых органов, отрицающих возможность рассмотрения в судах таких исков, выглядит достаточно убедительно.

По нашему мнению, несостоятельным является аргумент, что составленный государственными налоговыми инспекторами акт, без последующего решения по нему порождает юридическую неопределенность для налогоплательщика, которая подлежит разрешению в судебном порядке. Как раз в данном случае никакой неопределенности нет. Все налоговые обязательства, задекларированные налогоплательщиком до возможного (но не обязательного) вынесения налоговым органом решения, являются правильными и бесспорными (согласованными). Акт порождает скорее опасность неформального давления на налогоплательщика (его контрагентов) и негативных потенциальных последствий для него со стороны не налогового органа, но его должностных лиц, злоупотребляющих своими правами.

Такой же несостоятельной является ссылка на ст. 55 Конституции Украины и на ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, поскольку право обращаться в суд так или иначе должно стоять в зависимости от конкретных юридических связей и правоотношений между субъектами, но никак не от угрозы их возникновения либо потенциальной возможности таковой. Если допустить практику простого обжалования актов налоговых проверок, равно как и выводов, изложенных в них, безотносительно к тому, нарушают ли они права и законные интересы налогоплательщика, мы спровоцируем достаточно опасный прецедент, когда вслед за актами обжалованию могут подлежать любые действия/документы Министерства доходов, даже опосредовано не относящиеся к налогоплательщику. Здесь уже может иметь место перегиб в другую сторону, когда налогоплательщики будут иметь неограниченную возможность злоупотребления своими правами, а административные суды — неограниченный объем судебных дел. И дело здесь даже не только в налоговых отношениях. Такая практика может распространиться и на другие отрасли права. Но ведь почему-то до сих пор в уголовном процессуальном или гражданском процессуальном праве мы не поднимали вопрос о необходимости обжалования, скажем, экспертных заключений или выводов специалистов, имеющих подобное доказательное значение, как и акты проверок в налоговых отношениях. Поэтому слишком широкое толкование ст. 13 Конвенции не только не соответствует духу закона, но и порождает крайне пагубные последствия для всей правовой системы государства.

В любом случае, вопрос злоупотребления налоговыми органами своими полномочиями — это, в первую очередь, вопрос правосознания и правовой культуры государства и его чиновников, т.е. вопрос, который должен решаться не столько в правовой, сколько в политической плоскости. Его нельзя решить, подгоняя задачку под ответ, делая исключения в общей правоприменительной практике для одной группы, пусть даже очень важных юридических отношений. Тем более что действующее законодательство предусматривает достаточные механизмы для противодействия подобного рода злоупотреблениям.

Схема защиты

Среди арсенала возможных средств защиты своих прав налогоплательщиком, сознательно решившим отстоять свои права в правовом поле, мы бы выделили такие:

1. Подача замечаний на акт проверки. Такие замечания подаются в течении пяти рабочих дней с момента получения акта проверки. Закон предусматривает особую процедуру рассмотрения таких замечаний, несоблюдение которой также влечет за собой ответственность для налогового органа. Обращаем внимание налогоплательщиков на норму п. 44.7 ст. 44 НК Украины, которая закрепляет алгоритм действий налогоплательщика в случае отказа налогового инспектора принять документ во время налоговой проверки.

2. Обжалование действий (бездеятельности) конкретного должностного лица налогового органа, в том числе непосредственно в суде. При этом обжаловаться должны не выводы налоговиков относительно той или иной квалификации операций налогоплательщика (в любом случае они имеют право на свое мнение), но действия по внесению ими недостоверных сведений в официальный документ, непринятие к рассмотрению документа, имеющего отношение к проверке и любые другие подобные действия (бездействия). Такой иск будет в любом случае подсуден административному суду. Кроме того, согласно ст. 86 НК Украины, по результатам проверки составляется акт или справка (если нарушений не было выявлено). Само по себе составление акта инспектором свидетельствует о констатации факта правонарушения. Законность такого действия налоговика также можно обжаловать в суде.

3. В продолжение предыдущего средства защиты — подача заявления о преступлении в случае злоупотребления налоговым инспектором, а если есть соответствующие факты, и следователем, своим должностным положением, равно как о внесении недостоверных сведений в официальные документы (тот же акт проверки), что соответствует составу преступления, предусмотренного ст. 366 УК Украины. Дело в том, что уголовное производство в отношении должностных лиц государственных органов возбуждается также автоматически, как и в отношении налогоплательщиков. Не надо бояться использовать оружие оппонента против него самого.

4. Как указывалось выше, решение на основании акта налоговой проверки должно быть принято в течении 10 рабочих дней со дня вручения налогоплательщику акта проверки. Отсутствие такого решения является противоправной бездеятельностью налогового органа. Иск о принуждении Миндоходов к принятию решения на основании акта может быть эффективным противодействием злоупотреблению со стороны налоговиков.

Кроме того, учитывая уровень злоупотреблений налоговиками своими полномочиями и использования ими механизма "акт без решения", что порождает волну справедливой критики со стороны предпринимателей, необходимо рассмотреть вопрос о некоторой корректировке ст. 86 НК Украины, закрепляющей правовой статус акта проверки. Возможно, несколько конъюнктурной в сложившихся условиях, однако достаточно эффективной была бы норма о невозможности использования акта налоговой проверки, на основании которого не было вынесено налоговое уведомление-решение (или соответствующей части такого акта) в установленные сроки как доказательства в любых процедурах, в т.ч. уголовном производстве. Однако, как показывает опыт исполнения законов древними римлянами, который мы пытаемся познать не простым заучиванием формулы, приведенной в начале этой статьи, но пройдя все этапы познания мудрости эмпирически, на своем опыте, любой закон, как и любые изменения к нему могут быть нивелированы пытливым, находчивым и изобретательным умом современного homo sapiens, облаченного в строгий мундир Министерства доходов и сборов, который в своем искусстве обхода налогового закона может уступить только коллеге-оппоненту — украинскому налогоплательщику, обходящему то же препятствие с другой стороны.

Информация о материале

Украинцы продают имущество и недвижимость, чтобы вложить деньги в строительство пригородных коттеджей, и становятся бездомными. Аферисты похищают выплаченные клиентами средства и ликвидируют фиктивные фирмы.

Журналисты программы "Гроші" узнали, как застройщики обманывают украинцев. Люди платят сотни тысяч гривен за коттеджи и эко-дома, а вместо заветного жилья получают лишь кусок земли, залитый бетоном.

Когда люди перестали вкладывать деньги в дорогие квартиры в новостройках, аферисты нашли новую приманку. Теперь наивным украинцам предлагают инвестировать деньги в строительство пригородных коттеджей. Собственную "виллу" под Киевом, если верить рекламе, можно получить значительно дешевле, чем однокомнатную квартиру.

Яркая реклама с красивой картинкой, обещания собственных спортивных и детских площадок и экологических домиков действуют на покупателей. Директор фирмы "Экобуд Украина" Николай Бариба затягивает в сети своей компании десятки клиентов. За 200 тыс. грн. он обещает людям собственное жилье под Киевом. В одноэтажный каркасный дом покупатели должны въехать уже через полгода. Однако, прошло уже полтора, а кроме фундамента клиенты фирмы ничего не получили. Ни денег, ни материалов - людей бросили посреди чистого поля с куском бетона. Владелец фирмы не объясняет, почему остановилось строительство. Каждый раз находит новые оправдания - то закончились материалы, то занята бригада. В конце концов, он исчез вместе с деньгами обманутых вкладчиков.

Похожих случаев мошенничеств - тысячи. Киев уже сейчас окружают катакомбы десятков недостроенных городков. Обманутые инвесторы не устают митинговать.

Чтобы купить дом в коттеджном городке "Грин сити" в Гостомеле люди продают имущество и недвижимость. За 2-этажный дом с тремя спальнями просят 80 долларов, казалось бы, выгодное вложение денег. Директор фирмы "Укрбудинвест" Сергей Сливинский попросил клиентов оплатить всю стоимость дома из-за подорожания материалов. Строительство остановилось, деньги людей исчезли, а на звонки владелец компании не отвечает.

Чтобы украинцы не стали жертвами строительных аферистов, председатель Всеукраинской организации защиты прав инвесторов Алексей Гончарук советует никогда не платить застройщику всю сумму денег. К тому, стоит интересоваться тем, кто именно является владельцем фирмы. Важно не столько юридическое лицо, с которым заключается соглашение, сколько люди, которые за ним стоят: учредитель, директор, и т.д.

Правоохранители на такие факты мошенничества не реагируют. Чаще всего говорят заявителям, что просто не могут найти злоумышленников, поскольку фиктивные фирмы после получения денежных средств сразу ликвидируют.

-->
Информация о материале

Каково обличие современного хакера, какова его мотивация, каких угроз от него ждать и как от них обороняться — вот ключевые вопросы повестки дня конференции по кибербезопасности RSA Conference 2013, прошедшей в последних числах октября в Амстердаме. Мероприятие можно считать центральной отраслевой дискуссией по вопросам кибербезопасности, не него съезжаются крупнейшие компании, делающие погоду в этой области – Microsoft, RSA, Symantec, Qualys и многие другие. На RSA Conference вендоры и независимые эксперты обсуждают ландшафт отрасли сегодня и в ближайшем будущем. В этом году наиболее горячая полемика велась вокруг следующих тезисов:

Эпоха идейных хакеров закончилась.

Доля «хактивистов», практикующих взлом не корысти ради, а для привлечения общественного внимания к острым проблемам, исчезающе мала – меньше 1 процента. Остальные 99% случаев зловредных действий мотивированы жаждой наживы – уверен Джефф Джонс, специалист подразделения благонадежных вычислений (trustworthy computing) Microsoft. По его словам, киберпреступность прошла путь от кустарей-одиночек до развитой мировой индустрии. Бенефициару сегодняшних кибрепреступлений вовсе необязательно самому быть хакером – главное иметь деньги, за которые он получит «продукт» с полным жизненным циклом. Реклама, маркетинг, консультации, адаптация «продукта» под нужды «заказчика» и последующее сопровождение – все эти атрибуты развитой индустрии присущи сегодня мировой киберпреступности, считает Джонс.

Любая анонимная активность отныне воспринимается как подозрительная.

Честному человеку незачем избегать опознания – утверждают вендоры. К списку оруэлловских тезисов а-ля «свобода – это рабство» можно добавить новый: «анонимность – враг приватности». Именно такую формулировку выдал на-гора Арт Ковьелло, глава компании RSA, организатора конференции. По его словам, приватность и анонимность – совершенно разные понятия, противоречащие друг другу. Приватность – право пользователя знать, кто и каким образом обрабатывает его персональные данные. В то время как под анонимностью, по мнению г-на Ковьелло, может скрываться исключительно стремление избежать ответственности за свои действия в Сети. RSA ожидает, что к 2017 году анонимное пользование интернетом станет невозможным, а каждое действие человека в Сети будет регистрироваться и анализироваться на соответствие признакам угрозы.

Киберугрозы «дематериализовались».

Закончилась эпоха угроз, которые можно локализовать на уровне инфицированного файла или дыры в браузере. Теперь дырой является сама экосистема – злоумышленники эксплуатируют слабые места в принципах взаимодействия отдельных её элементов. Соответственно, больше не действует «сталлоновский» подход «ты – болезнь, а я – лекарство», поскольку невозможно выпустить программный патч, латающий целую дырявую экосистему.

Тим Рейнс, сотрудник подразделения благонадежных вычислений Microsoft, приводит в качестве яркого примера «дематериализованной» атаки нового поколения чрезвычайно запутанный вирус Flame, который и вирусом назвать сложно. Одна из его особенностей в том, что атакуемые машины скачивали инфицированный код, закамуфлированный под полезное обновление ПО, выпущенное официальным разработчиком. Такой подлог стал возможен из-за несовершенства самой процедуры обновлений и взаимной идентификации сторон. Из-за этого атака Flame оставалась незамеченной годами, и кто знает, сколько еще аналогичных схем не выявлены по сей день.

В Microsoft считают, что борьба с угрозами такого вида должна происходить еще на этапе создания нового ПО. Как поясняет Майк Риви, глава подразделения благонадежных вычислений Microsoft, в компании разработали целую методологию под названием «гарантия операционной безопасности» (Operational Security Assurance — OSA). «Разработчики должны находиться в постоянном диалоге с заказчиками ПО, специалистами по безопасности и тестировщиками, начиная с самых ранних стадий разработки продукта. Постоянный диалог необходим, чтобы все участники экосистемы говорили на одном языке, обменивались друг с другом своей «головной болью», создавая новую программную экосистему, лишенную слабых мест», — поясняет Майк Риви.

Периметр сети прекратил существование.

Активное использование в работе социальных сетей, изобилие каналов коммуникации между людьми, удаленные рабочие места, разнообразие устройств, в т.ч. принесенных на работу из дому (концепция BYOD) окончательно размыли периметр сети. Принцип «моя сеть – моя крепость» больше не действует. Соответственно, оберегать корпорацию от «внешних» угроз, выстраивая защиту «по периметру» сегодня уже невозможно. Примечательно, что единого мнения о новой концепции, которая придет на смену защите периметра, у вендоров нет.

«Острова» сливаются в циклопа из big data.

Под «островами» подразумеваются отдельные компании и госучреждения. Каждый «Остров» накапливает внутренние знания о своих пользователях и моделях их поведения. В случае выявления атаки, её характерные черты сохраняются только в пределах «острова». Следующий шаг вендоры видят в объединении идентификаторов из отдельных «островов» в единую онлайн-систему опознания угроз, состоящую из циклопического объема big data, накопленной по всему миру. И уже к 2020 году этот «циклоп» будет судить, насколько подозрительно каждое действие каждого пользователя, чтобы «в случае чего» отрезать его от внешнего мира до наступления «серьезных последствий».

В целом, из представлений компаний-участников, озвученных на конференции, вырисовывается мрачная картина автоматизированного будущего, в котором машины следят за каждым шагом людей «по их же просьбе и во их же благо». Впрочем, это не сильно удивляет, поскольку многие из компаний — приверженцы радикального или даже параноидального подхода к кибербезопасности — мол, всё зафиксировать, запротоколировать, изучить и взять «на карандаш». А кто избегает – тот потенциально неблагонадежен. В кулуарах многие из участников открыто симпатизируют системе PRISM, воспринимая её «колоссальный инженерный шедевр». Приверженцы «радикальной безопасности» сначала запугивают «страшилками» о нарастающем количестве неизученных угроз и об организованной мировой киберпреступности, и тут же успокаивает — мол, мы все преодолеем, но нужно тщательней изучить признаки злоумышленного поведения. В этом свете, «оруэлловские тезисы» вендоров выглядят вполне органичным базисом «радикальной безопасности».

Брайан Фитцджеральд, директор по маркетингу RSA, пытается сгладить категоричность своего босса, поясняя, что тезис «анонимность – враг приватности» применим скорее к деятельности крупных корпораций. «Что касается слежки спецслужб и анонимности граждан, здесь, конечно, полемику нужно вести в другом ключе. Это палка о двух концах — с одной стороны тоталитарная слежка, а с другой – вседозволенность, провоцирующая киберпреступность. Наша общая задача – найти золотую середину», — считает Фитцджеральд.

В то же время, он признает, что дискуссия о «золотой середине» только начинается и сегодня еще никто не может четко описать, как много «степеней свободы» останется в Интернете через 3-5 лет.

Информация о материале

Публикация в ZN.UA ведомственной переписки с данными о срыве выполнения госпрограммы поиска и обезвреживания остатков химического оружия в Черном и Азовском морях, а также потенциальной угрозе для экологии акватории и безопасности судоходства в местах свалок контейнеров с боевыми ОВ вызвала большой резонанс в СМИ, но пока не заставила чиновников в погонах и без говорить правду о реальном положении дел и готовности к конкретным мерам по его исправлению. Вместо этого мы стали свидетелями очередной волны недосказанностей и откровенной лжи хранителей этой тайны, нарушения закона о доступе к публичной информации при ответах на информзапросы, направленные в Министерство обороны и Госслужбу по чрезвычайным ситуациям (преемник МЧС), и обвинений журналистов в некомпетентности и погоне за сенсацией. Хорошо, что статья вышла не весной, а то бы еще обвинили в попытке срыва курортного сезона в Крыму…

Но чем хороши документальные источники информации, так это тем, что они, в отличие от людей, не отказываются от своих слов. И даже те, кто подписал опубликованные ZN.UA документы, уже не могут себя опровергнуть, поскольку они — лица должностные, и отказ от изложенных ими в переписке фактов означал бы чистосердечное признание в совершении деяний наказуемых за предоставление заведомо недостоверных данных. Напомним, что в письме главы Счетной палаты Украины В.Симоненко к президенту Виктору Януковичу, письмах-согласованиях за подписью П.Неботова, директора департамента экономики обороны и безопасности Министерства экономики, академика НАНУ В.Кухара, возглавлявшего межведомственный Координационный совет по реализации госпрограммы, замминистра МЧС В.Романченко содержалась информация о том, что к 2010 году:

— госпрограмма по поиску и обезвреживанию остатков химоружия выполнена наполовину, в том числе, по причине недофинансирования и, по данным аудита Счетной палаты, ввиду нецелевого использования двух третей выделенных средств;

— большинство найденных и омоноличенных контейнеров с ОВ (ипритом и люизитом) не были перезатоплены на больших глубинах, как того требовала программа обезвреживания, а находятся на технологических площадках;

— 60 таких саркофагов с контейнерами находятся на глубине всего пяти метров в Керченском проливе, что создает навигационную опасность, а выброс на них судов во время шторма может привести к экологической катастрофе, ликвидация последствий которой принесет огромные убытки.

Заметим, что ни один из опубликованных документов никем не был поставлен под сомнение, и ни один из приведенных в них фактов не был опровергнут. В отличие от слов отдельных должностных лиц, убеждавших общественность в том, что ситуация под контролем, а контейнеры с химоружием находятся за 12–15 км от берега на глубине 150 м. Это заявление бывшего начальника крымского главка МЧС Недобиткова два года спустя было опровергнуто: в эфире "5 канала" начальник департамента реагирования на чрезвычайные ситуации Госслужбы по ЧС Григорий Марченко сообщил, что таких данных у них нет.

А какие есть? В информационных запросах, направленных автором в Министерство обороны и Госслужбу по ЧС, вместе с НАНУ выполнявшими госпрограмму, содержались предельно конкретные вопросы и запрашивалась информация, доступ к которой не может быть ограничен, поскольку она касается состояния окружающей среды, использования бюджетных средств и, несомненно, вызывает общественный интерес. А именно: данные по финансированию и выполнению задач госпрограммы, количеству и площади обследованных районов, найденным, омоноличенным и перезатопленным объектам химоружия, а также о мерах по обеспечению безопасности их сохранения на технологических площадках и судоплавания в Керченском проливе. От министра обороны П.Лебедева также хотели получить информацию, предоставила ли Российская Федерация карты затопления химоружия, неоднократно затребованные его предшественниками, а если нет — то чем отказ был аргументирован.

Увы, Министерство обороны не сочло нужным ответить ни на один из поставленных вопросов, а попросту отфутболило запрос Госслужбе по ЧС (при этом сотрудница МО, звонившая мне, удостоверилась, что спасателям запрос направлен отдельно). В свою очередь, первый заместитель Госслужбы С.Данилюк тоже решил не отвечать ни на один из пяти поставленных вопросов и обзорно сообщил, что в акваториях вблизи Севастополя и в Керченском проливе за время выполнения программы "обнаружено и обезврежено объекты с остатками химического оружия на доступных водолазам глубинах". Сколько найдено и обезврежено — не указывается, из цифр есть только общая (скромная, заметим) площадь обследованной акватории двух морей — 30 кв.км. И заверение в том, что "ситуация по упреждению возникновения чрезвычайных ситуаций, связанных с возможным загрязнением прибрежных вод отравляющими веществами, находится на постоянном контроле", а пляжи и места массового отдыха "ежегодно проверяются и аттестуются соответствующими службами по основным критериям безопасности". Это замечательно, только мы спрашивали о другом и конкретно: сколько, где и как …

Здравствуй, оружие!

Отписки из Минобороны и Госслужбы, конечно же, будут обжалованы в Генпрокуратуре и, если, понадобится, в суде. Тем не менее, то обстоятельство, что тему, поднятую ZN.UA, подхватили многие СМИ, позволило расширить объем познаний общественности о проблеме угрозы невыполнения госпрограммы по обезвреживанию остатков химоружия в акватории Черного моря. Суммируя озвученную за последние недели информацию, можем констатировать следующее. 

Общее количество обнаруженных в процессе выполнения госпрограммы объектов химоружия в Черном и Азовском морях не известно, вернее, нам его не хотят называть. При этом данные экологических частных предприятий из Севастополя "Пирамис" и "Ситалл", привлеченных Минприроды для поиска ОВ и сообщивших об обнаружении соответственно 428 и 1 200 контейнеров, опровергаются. Аргумент — сомнительность технологии их поиска с применением спутниковых снимков. Если это так, тогда встречный вопрос: кто и зачем привлекал эти фирмы, затрачивая бюджетные средства? 

Количество омоноличенных (помещенных в каркас и залитых спецбетоном) контейнеров с боевыми ОВ — 117. Это данные начальника департамента Госслужбы по ЧС Г.Марченко подтверждены документально: в опубликованных ZN.UA письмах фигурировала цифра в 113 контейнеров, четыре были омоноличены в 2010 г., о чем мы узнали, найдя простым поиском на просторах Инета "секретную" таблицу МЧС по итогам года с полной выкладкой количественных показателей и стоимости работ по поиску и обезвреживанию контейнеров с остатками химоружия.

Здравствуй, оружие!

Еще одна страшная тайна — места, где не до конца обезвреженные контейнеры в саркофагах остались лежать на техплощадках в Керченском проливе, грозя в любой момент попасть под выброшенный штормом сухогруз или танкер. Официальных ответов на вопросы о том, где находятся эти площадки и насколько они обезопашены, ни мы, ни наши коллеги из других СМИ не получили. Но их легко вычислить по данным документов, опубликованных ZN.UA. Это район между мысом Белым и о-вом Тузла, куда в ноябрьский шторм 2007-го выбросило на мель баржи "Дика" и Деметра", о чем писал академик В.Кухар. И еще два района приводятся в письме экс-замминистра МЧС В.Романченко, сообщившего, что два омоноличенных саркофага были транспортированы под водой на расстояние 25 км из района 691 в район 690. Мы без особого труда из нескольких источников смогли получить не только информацию о том, где эти засекреченные места находятся, но и карту, где эти районы обозначены. На словах наш источник сообщил следующее: "В режиме плавания в Черном и Азовском морях эти районы обозначены так: запретные для постановки на якорь, лова рыбы придонными орудиями лова, подводных дноуглубительных и взрывных работ и плавания с вытравленной якорь-цепью. Район 691 — это акватория города Керчь, район 690 — акватория озера Тобечик". Итак, судя по обозначению на карте, район 691 находится неподалеку от Керченского рыбного порта, район 690 — у перешейка оз.Тобечик. В упомянутом уже эфире 5 канала Г.Марченко уклончиво сообщал, что саркофаги находятся на глубине "менее 100 метров". Помилуйте, ведь судя по обозначению района 690 карте, саркофаги перетащили на глубину всего в два—четыре метра!

Но абсолютной тайной остается для нас количество и местонахождения контейнеров, которые под действием коррозии уже разрушились и их невозможно поместить в саркофаги. Напомним: глава Счетной палаты сообщал президенту Януковичу, что в месте, где обнаружен частично разрушенный контейнер L 400 (район мыса Белый), содержание мышьяка превышает допустимый уровень в 3,46 раза, такое же превышение — в районе п. Героевское (Керчь), где находятся популярные пляжи. Академик В.Кухар указывал, что в 2010 г. заканчивается срок сохранности оболочек контейнеров, после чего 90% из них могут быть разрушены в результате коррозии, а затопленные ОВ обладают "чрезвычайно сильным мутагенным действием…, способным влиять на генетический код даже при минимальной концентрации". 

В нынешних интервью академик Кухар об этом уже не говорит, а, признавая проблему, убеждает, что никакой угрозы иприт и люизит на холодном дне морском не несут — пока их не поднять, конечно, чего делать ни в коем случае нельзя, или случайно не повредить техникой. Другое дело в Балтике, говорят сегодня большие и маленькие начальники в больших и маленьких эфирах: там этого химоружия намного больше, чем у нас, зато Украина первой начала его обезвреживать. Ну, во-первых, как начала, так и закончила. А во-вторых, было бы честно при этом рассказать, как себя ведет затопленное химоружие, которого там около 15 тысяч тонн, на еще более холодном дне Балтийского моря, Сделать это очень легко: карты официальных и "стихийных" свалок боевых ОВ в Балтийском море — в свободном доступе. А информация о том, как "безвредный" иприт застывшими кусками находят в своих сетях рыбаки, а пляжники обжигаются белым фосфором, приняв его за янтарь, не замалчивается, а официально публикуется с предостережениями. 

Всем, кто верит и не верит в рассказы украинских чиновников и около чиновных ученых о том, что угроза от затопленного химоружия невелика, рекомендуем посетить сайт проекта CHEMSEA, финансируемый ЕС, в котором участвуют ученые 11 институтов из пяти балтийских стран. Проект предполагает инвентаризацию данных из различных источников о свалках затопленных боеприпасов, характеристиках среды и состоянии контейнеров и снарядов (степень коррозии и загрязнения). Эта обобщенная информация вскоре будет доступна в формате ГИС-карты (проект заканчивается в 2014 г.). Кроме того, ученые изучают влияние вытекших ОВ на жизнеспособность рыбы и моллюсков. На сайте проекта можно найти публикации и отчеты по исследованиям трески и мидий, а совсем недавно, в сентябре этого года, СМИ облетело сообщение об итогах работы польских ученых. Доктор Яцек Белдовский из Института океанологии Польской академии наук заявил, что найдено подтверждение влияния химического оружия, затопленного в Балтийском море, на появление генетических нарушений у обитающих в этих местах рыб. 

По словам Белдовского, 80% затопленных в Балтике ОВ составляет иприт, а в нескольких местах обнаружен также табун. "Рыбы, плавающие в местах расположения затонувшего оружия, имеют больше болезней, чем те, что живут в других регионах моря. У них также наблюдаются генетические дефекты. До сих пор это было скорее предположением", — сообщил Яцек Белдовский, предостерегая людей от употребления больной рыбы. В презентации исследований, к слову, есть фотоснимки тех самых больных рыб с генетическими дефектами — как говорится, все наглядно. 

Резюмируем. Опасность "недоделок" Минобороны, МЧС и ученых, призванных реализовать госпрограмму поиска и обезвреживания остатков химоружия в Черном и Азовском морях, очевидна для всех. Только чиновники говорят об этом в закрытой переписке, а публично врут или недоговаривают, прикрываясь грифами "ДСП" и "не для печати". По_этому общественность должна настоять на том, чтобы, во-первых, все эти грифы были с документов программы сняты, и правда встала перед нами во всей своей страшной наготе, а сама программа была выполнена. По крайней мере, омоноличенные саркофаги необходимо перезатопить на больших глубинах. 

Обращение с требованием возобновить работы по обезвреживанию химического оружия к правительству Украины готовят крымские общественники. Как сообщил ZN.UA лидер Ассоциации "Экология и мир" профессор Виктор Тарасенко, данный вопрос планируется к рассмотрению на ближайшем заседании президиума Крымской академии наук. Крымские ученые готовы выступить инициатором проведения научной конференции по данной проблематике.

"Контейнеры с химическим оружием разрушаются. Это значит, что час Х уже наступает и откладывать и прятать проблему уже некуда и некогда. В курортном Крыму нужно упредить любые возможные негативные последствия разгерметизации контейнеров с ОВ, тем более, если они находятся на малых глубинах. Нужен мониторинг, нужны карты-навигаторы с обозначением всех свалок боеприпасов. Нужна разъяснительная работа, как это мы видим сейчас в Балтийских странах, где проводят тренинги для рыбаков", — говорит Виктор Тарасенко. 

И последнее. Если засекреченность проваленной программы и всей связанной с ней информации поясняется тем, что какие-то нехорошие люди из очередного "Аум Синрике" могут поднять бочку и использовать химоружие по назначению, то смею вас заверить: те, кто хочет узнать место свалки, легко узнает и достанет. Жители Героевского журналистам рассказывают, что бочки лежат в 300–400 м от берега. Только они думают, что контейнеры затопили клятые фашисты, а наши не достают, потому что они уже безопасные…

Информация о материале

На прошлой неделе депутаты активно обсуждали принятие закона, предусматривающего крупные штрафы за подачу неправдивых данных в декларации о доходах, а с 1 января 2014 года станет публичным антикоррупционный реестр злостных взяточников. С одной стороны, антикоррупционное кольцо вокруг нечистых на руку чиновников постепенно сжимается, с другой — почему-то еще ни один из них пока что не испугался.

Возможно, данный порок надо, как говаривал один генсек, выжигать каленым железом либо мотивировать его искоренение более хитрым, изысканным методом. Ясно одно: сам по себе он никуда не исчезнет.

Наши деды в свое время могли дать за предоставленный трактор или лошадь бутылку в качестве благодарности, но тогда в обиходе еще не звучало слово «взятка», а была обычная… благодарность.

В сегодняшней Украине «дать на лапу» стало не только привычным делом, несмотря на уголовную ответственность, тянущуюся еще из советского прошлого, а и стало повсеместным явлением: от медицины и образования до судов и власти.

Взяточничество. Откуда растут ноги?

Уровень коррупции в стране — это своеобразная лакмусовая бумажка, индикатор устойчивости режима. Если государство не может гарантировать обеспеченное будущее людям, то они начинают заниматься компенсацией этих потерь.

Чего греха таить, коррупция в Украине достигла невероятных размеров, а политическая — так вообще зашкаливает. Парламент стал оранжереей, в которой созданы все условия для расцвета этой ржавчины современного общества. Чиновники разных уровней, а глядя на них — и народ — стали жить по принципу: не подмажешь — не поедешь.

Со взятками украинцы сталкиваются, отдавая ребенка в детский сад: и на ремонт просят, и зарплаты у воспитателей не ахти. Потом — школа с аналогичными проблемами, только уже более объемными. Поступление в университет, минуя бешеный конкурс, дабы попасть на желаемый факультет и с перспективами трудоустройства, — снова позолоти ручку тому, от кого это зависит.

Заболеть — вообще непозволительная роскошь, ибо зарплаты врачей сегодня чуть выше, чем у сантехника какого-нибудь ЖЭКа. Поэтому и за «просто посмотреть» стали брать деньги, и за каждый осмотр, анализ и заключение.

Таким образом, вирусом коррупции поражены сегодня в Украине медицина, образование, социальная сфера и правоохранительные органы, анекдотов о которых уже не счесть. Но все это — реакция на политическую коррупцию, с ее масштабами не сравнится никакая «благодарность» в конверте врачу или педагогу.

Украинская политика и коррупция: две стороны одной медали

Если верить социологическим исследованиям, то порядка 70% украинцев хотя бы раз в жизни давали взятки. Но речь идет о рядовых гражданах, которые не имеют доступа к государственной кормушке. Другое дело — мелкие чиновники, депутаты или судьи.

Весьма показательным примером хапуги от Фемиды стал львовский судья Игорь Зварыч, к которому крепко прилипло прозвище «колядник». Причем примером не только показательным, но и развлекательным. Когда при обыске кабинета руководителя Львовского апелляционного админсуда обнаружились деньжата — почти миллион гривен, то на последующей пресс-конференции он сослался на привычку людей засевать кабинет для, так сказать, привлечения финансов. Волна смеха в зале свидетельствовала о том, что версию не восприняли всерьез.

Попытка «слинять» от следствия не увенчалась успехом: горе-судью взяли на чердаке собственного жилища. А на суде произошла еще одна неприятность, уже для коллеги Зварыча, который из свидетеля превратился в подсудимого и заработал пять лет. В тюрьме «посеватель» Зварыч обнаружил в себе писательский талант: написал первую часть мемуаров под пафосным названием «Mein kampf in Ukraine», где пообещал «назвать все имена» и раскрыть всю суть коррупционной машины, одной из жертв которой он стал.

Свежим козлом отпущения, но уже в рамках новой программы по борьбе с коррупцией, стал ректор Ирпенской налоговой академии Петр Мельник. По словам родителей студентов, Мельник прозрачно намекал, во что обойдутся их чадам поступление и учеба во вверенном ему учреждении. В конце концов, ненасытному Мельнику перекрыли кислород правоохранители, взяв ректора-взяточника «на горячем».

На суде Мельник убедительно изобразил сердечный приступ, благодаря чему судьи заменили меру пресечения: заключение под стражу на домашний арест. Из-под этого ареста — кто бы сомневался! — Мельник благополучно исчез, и теперь о нем периодически вспоминают: дескать, видели аж в Америке.

Таких ярких личностей в Украине — превеликое множество, различны лишь размеры карманов, которые они стремятся побыстрее набить, пока не взяли за загривок.

Но взятка взятке — рознь, когда речь идет о покупке депутатского кресла. О том, сколько стоит место в списке, уже давно говорят почти в открытую, как на рынке. Причем стоимость выросла в разы по сравнению с тем, что было три года назад.

Если раньше кресла в местных советах измерялись десятками тысяч, а ближе к столице — сотнями тысяч долларов, то теперь речь идет о миллионах. Если народ ропщет из-за периодических повышений цен на еду, то депутаты жалуются на стремительный взлет цен за места в проходной части избирательных списков.

К примеру, еще пару лет назад в киевском офисе «Фронта змин» сообщали, что за место в первой тридцатке нужно выложить несколько миллионов долларов. «Ударовцы» тоже ведут неслабый бизнес в этом плане. Один из однопартийцев Виталия Кличко как-то проговорился, что за место в списке он раскошелился на пять миллионов «зеленых». Ему объяснили, что размер оплаты прямо пропорционален порядковому номеру. Если жалко пять миллионов, то за половину этой суммы можно получить место в списке под номером "в два раза ниже"…

Так уж сложилось в нашем далеком от идеала обществе, что все продаются и покупаются, вопрос лишь в цене. Иллюстраиця тому — случай с заместителем главы фракции БЮТ Романом Забзалюком в феврале 2012 года. Взяв на вооружение принцип майора Мельниченко, а именно — записав разговор, во время которого ему предложили взятку за выход из фракции и поливание грязью своих бывших соратников, Забзалюк обнародовал эти записи, официально сообщив, что получил взятку от лидера группы «Реформы ради будущего» Игоря Рыбакова.

Куш был обещан немалый, как для одного человека, — 450 тысяч долларов плюс щедрые чаевые при дальнейшей «подрывной деятельности» против оппозиции. Неделей позже эта же сумма — $450 тысяч — всплыла в качестве помощи детской больнице «Охматдет». То есть наживку Забзалюк взял, но с крючка предпочел сорваться и полить отнюдь не шоколадом «донецких», опубликовав записи своих торгов с Рыбаковым.

Вскоре после парламентских выборов-2012 начались активные миграции свежеиспеченных народных избранников из «родных» фракций. Появился и ярлык для депутатов-перебежчиков — «тушки». Первопроходцами в этом деле стали отец и сын Табаловы, которым даже пытались помешать принять присягу путем банального избиения.

Арсений Яценюк мог бы удостовериться, что поговорка «бей своих, чтоб чужие боялись» работает, но началась вторая волна «тушек»: тройка депутатов — Игорь Скосар, Виталий Немилостивый и Роман Стаднийчук — вывалились из рядов «Батькивщины». Позднее стали появляться латентные «тушки», то есть де-юре не выходящие из фракции, но де-факто голосующие против ее устремлений.

Вакцины, профилактика и иммунитет против коррупции

Как вылечить страну от коррупционной заразы? Ответ на этот вопрос может занять не один абзац убористого текста, потому как ноги растут прямиком из среды обитания наших «народных избранников», а там — лопатой не разгрести.

По инициативе президента в Украине создан Антикоррупционный комитет, первостепенная задача которого — «служить и защищать» физических и юридических лиц, права которых были ущемлены путем вымогательства взятки. Поскольку ужесточение борьбы с коррупцией — одно из условий Евросоюза, то было решено усилить меры воздействия не только на чиновников-вымогателей, но и на тех, кто пусть даже словесно предложит взятку. Причем карать предлагается как значительными штрафами, так и исправительными работами и тюремными сроками.

Довольно важными изменениями стали еще два закона, разграничивающие административную и уголовную ответственность за коррупцию. Если раньше мелкого взяточника могли посадить в тюрьму, а крупного коррупционера — оштрафовать на незначительную сумму, то сейчас коррупция будет преследоваться исключительно на уровне уголовной ответственности.

Кроме того, теперь предусматривается специальная конфискация за должностные и коррупционные преступления. Доходы, полученные чиновниками преступным путем, суд может конфисковать. Причем касается это не только денежных средств, но и различных косвенных доходов, то есть собственности. Также конфискация возможна и в отношении третьего лица, на которое чиновник-коррупционер перепишет свое имущество, как это происходит сейчас в семье беглого экс-ректора Мельника.

Уж если мы стремимся в Европу, то было бы незазорным подсмотреть и перенять опыт европейских стран в плане профилактики мздоимства.

К примеру, в Нидерландах министр внутренних дел обязан ежегодно отчитываться об уровне коррупции и принятых в этом отношении мер против лиц, к этому причастных.

В Германии госслужащий не имеет права параллельно вести предпринимательскую деятельность, если есть опасения, что она наносит ущерб служебным интересам. Но эти требования компенсируются высокими зарплатами, гарантиями сохранения рабочего места и продвижения по службе и в целом обеспечением достойного уровня жизни.

Еще одна защита от коррупции — сочетание высокой стоимости медицинской страховки и дорогого платного образования, которые обеспечивают высокий уровень жизни. Какие бы взятки ни брал чиновник, он все равно не обеспечит себя на всю жизнь, поскольку взяток такого масштаба рынок обычно не предлагает.

Возможно, данные методы пока нашей стране не по карману. А общество, веками привыкшее жить по принципу зазубривания «таблички деления» при решении любых вопросов, и сегодня способно лишь обсуждать проблему на кухнях и порицать чье-то взяточничество. Но она останется и завтра, если только мы сами хотя бы не придержим свою собственную «руку дающую», когда дело коснется нашего «хочу» или «надо».

Информация о материале
  1. Имеют ли налоговые органы право признать сделку, заключенную налогоплательщиком, недействительной?
  2. Революция в Украине. За кем пойдут?
  3. «Регионалы» устроили «пляски на костях»
  4. Оружейные бароны украинского пошиба