В глазах украинского общества Европейский суд по правам человека давно превратился во что-то наподобие «суда последней надежды». Он допускает к своему производству дела, где есть основания предполагать нарушение Конвенции о защите прав и основных свобод человека, будь то несправедливое судебное разбирательство, нарушение права на свободу и личную неприкосновенность или пытки. Он констатирует несоблюдение государством-ответчиком процедуры при рассмотрении дела или норм материального права, а иногда – и то, и другое.
В действующий Уголовно-процессуальный кодекс Украины не так давно были внесены изменения, согласно которым в случае установления Евросудом несоблюдения процессуального закона дело пересматриваются не Верховным Судом Украины, как раньше, а Высшим специализированным судом по рассмотрению гражданских и уголовных дел. Но поскольку ЕСПЧ не руководствуется критериями национального законодательства, иногда разграничение отраслей права в его решениях не осуществляется. Как подчеркнул бывший судья ЕСПЧ от Украины, которого на эту должность избирали трижды, Владимир Буткевич, «в разных странах разные нормы, и если бы Евросуд ими руководствовался, ничего бы с его судебной практикой не вышло».
В скором времени первую оценку международного суда получит жалоба одного из лидеров нынешней украинской оппозиции. Так, 17 апреля ЕСПЧ провел публичные слушания по поданному в январе 2011 г. заявлению Юрия Луценко относительно его ареста и содержания под стражей. Сравнительно быстрое рассмотрение дела Луценко успело вызвать эйфорию у его сторонников. Мол, Евросуд скажет, что у Юрия Витальевича не было возможности защищаться надлежащим образом, и обяжет Украину вернуть его дело в суд первой инстанции. А поскольку арест был неадекватной мерой пресечения, Луценко выпустят на свободу под подписку о невыезде. Но соответствуют ли такие заявления действительности? Дело, которое заслушал ЕСПЧ, касалось лишь незаконности ареста во время следствия и суда. Жалобу на приговор в Евросуд защита еще не отправляла, поскольку не пройдены все необходимые инстанции в Украине (рассмотрение дела в Апелляционном суде Киева начнется лишь 15 мая). А значит, о приговоре суда первой инстанции, который, напомним, приговорил Ю. Луценко к лишению свободы сроком на 4 года, в решении Евросуда речи не будет.
Неожиданная мера
Описывая хронологию событий в своей жалобе в ЕСПЧ, защита Луценко отмечает, что после возбуждения уголовного дела 2 ноября 2010 г. экс-министру была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде из Киева. В течение досудебного следствия Ю. Луценко, по словам его защиты, появлялся на все вызовы следователя для проведения следственных действий и не нарушал свое обязательство о невыезде за пределы столицы. Но 26 декабря 2010 г. по непонятным для него основаниям Ю. Луценко был задержан сотрудниками СБУ и следователем ГПУ во дворе возле собственного дома.
Слушания, которые состоялись в Европейском суде 17 апреля, касаются как раз вопроса незаконности ареста и длительного содержания бывшего министра под стражей. Представители заявителя уверены, что в отношении Луценко нарушены ст. 5 («Право на свободу и личную неприкосновенность») и 6 («Право на справедливое судебное разбирательство») Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Кроме того, сторона осужденного экс-министра убеждена, что строгая мера объясняется не опасностью самого Юрия Луценко и масштабами преступления, в котором его обвиняют, а желанием помешать его политической деятельности. Т. е. арест вступает в противоречие с еще одной статьей Конвенции – 18-й, которая запрещает ограничение прав и свобод «для других целей, чем те, для которых они были предусмотрены».
Адвокат бывшего министра внутренних дел Валентина Теличенко во время слушаний в Страсбурге отметила, что арест Луценко объясняется исключительно политическими мотивами, о чем свидетельствует то, что в решении суда первой инстанции в качестве обоснований ареста названы выступления экс-министра в СМИ с политическими комментариями о преследовании лидеров оппозиции.
В свою очередь, как заявила во время слушаний Уполномоченный украинского правительства по делам ЕСПЧ Валерия Лутковская, дело Ю. Луценко должно быть признано неприемлемым для рассмотрения в ЕСПЧ. Категорически отвергла она и наличие признаков политического давления, поскольку в своем первом представлении Луценко ничего не говорил о политических мотивах его преследования, указав такие мотивы лишь в представленной в Евросуд просьбе о предоставлении его делу приоритетного статуса. «Поэтому суд не может рассматривать абстрактную жалобу», – подчеркнула она. По словам г-жи Лутковской, во время избрания меры пресечения для Луценко национальные суды исходили из очевидности совершенного ним преступления и возможности давления со стороны Луценко на свидетелей: «Содержание заявителя под стражей основывалось на необходимости получить должные свидетельские показания, включая возможность получения этих показаний судом, что является достаточным основанием для содержанием под стражей».
Удовлетворят, а дальше?
Стоит сказать, что публичные слушания в Европейском суде – явление довольно редкое, которое свидетельствует об исключительной важности дела. Последние публичные слушания были семь лет назад в деле «Салов против Украины». Уже это свидетельствует в пользу вероятности принятия позитивного для Луценка решения. Впрочем, на освобождение Ю. Луценко решение Евросуда, какое бы оно ни было, не повлияет. Во-первых, на данном этапе речь идет уже не о мере пресечения, а о приговоре. Как пояснил председатель Высшего спецсуда по уголовным и гражданским делам Леонид Фесенко, «такое решение, в случае его принятия, было бы основанием для пересмотра меры пресечения, если бы сейчас продолжался процесс. Но на данный момент дело Ю. Луценко уже находится в Апелляционном суде Киева». Его слова, по сути, подтверждает и В. Лутковская: «Если речь идет о ст. 5 Конвенции по правам человека, которая гарантирует право на свободу и личную неприкосновенность, то у нее есть своя конечная точка: это решение суда первой инстанции». Во-вторых, нужно реально смотреть на сроки – пока решение ЕСПЧ дойдет до Украины, апелляционная инстанция может успеть вынести свой вердикт.
Что касается конкретики, то, скорее всего, последствия удовлетворения ЕСПЧ заявления Луценко будут выражены в выплате ему справедливой сатисфакции (денежной компенсации материального и морального вреда). В ответ же на констатацию неправомерности задержания наше государство вполне может сослаться на устранение проблемы путем принятия нового УПК. Его авторы уже не раз подчеркивали, что новый Кодекс значительно усложнит для правоохранительных органов возможность своевольного избрания содержания под стражей в качестве меры пресечения. И Украина в ответ на признание ЕСПЧ меры пресечения, избранной Луценко, «чрезмерной» и безосновательной, может сказать, что судья действовал исключительно в рамках устаревших процессуальных норм УПК 1961 г. Критика, таким образом, будет «нейтрализована».
Напомним, что ЕСПЧ не может выступать апелляционной инстанцией по отношению к национальным судам, не вправе отменять их решения. Не может ЕСЧП и защищать интересы заявителя непосредственно перед госорганом, действия которого он обжалует – только в исключительных случаях Суд может применить временные меры. Согласно сложившейся практике, ЕСПЧ делает так, только когда существует угроза вреда здоровью заявителя. Поэтому ни о каком пересмотре приговора суда первой инстанции речь идти не может.
В какой суд пойдем?
Отдельного внимания заслуживает вопрос, какой суд будет пересматривать после ЕСПЧ уже окончательные решения наших судов по делам оппозиционеров (конечно, в случае установления Евросудом нарушения Конвенции). Дело в том, что после принятия ЗУ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно рассмотрения дел Верховным Судом Украины» №3932-VI от 20.10.2011 ВСУ может пересматривать дела, касающиеся исключительно несоблюдения материальных норм. Что касается процессуальных нарушений, то они теперь в компетенции ВССУ.
Так, новый закон установил, что если по результатам рассмотрения вопроса о допуске дела к производству на основании, предусмотренном п. 2 ч. 1 ст. 400-12 УПК, будет установлено, что нарушение Украиной международныхобязательств является следствием несоблюдения норм процессуального права, дело рассматривается ВССУ по правилам, установленным для пересмотра дел в кассационном порядке. Раньше же такое основание для пересмотра, как установление ЕСПЧ нарушения Украиной Конвенции при решении дела судом, могло трактоваться в аспекте нарушения как материального, так и процессуального права, и должно было рассматриваться только ВСУ.
Следует заметить, что исходя из анализа существующей практики ЕСПЧ, основными нарушениями международных обязательств Украины, а именно ст. 3 и 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека, является несоблюдение органами досудебного следствия, прокуратурой или судом норм процессуального права. Иными словами, внесенные в ст. 400-18 УПК изменения приведут к тому, что часть дел будет попадать на рассмотрение именно ВССУ, а не ВСУ.
Вместе с тем, часто решения ЕСПЧ сочетают в себе констатацию нарушения норм как процессуального, так и материального права. Как сообщил «Судебно-юридической газете» судья ВСУ Александр Прокопенко, «в уголовном процессе есть разграничение на случаи несоблюдения материального и процессуального права. Есть вопрос, как поступать, когда в одном решении ЕСПЧ может быть констатировано нарушение как одной, так и другой отрасли права, учитывая, что допуск остается за высшим специализированным судом. Но таких дел пока в практике ВСУ не было». Не исключено, что такое сочетание будет иметь место в решениях Евросуда по заявлению Ю. Луценко, и как в этом случае поступит ВССУ, вопрос открытый.
«Пробный шар»
Безусловно, когда Ю. Луценко исчерпает все способы национальной защиты и подаст новую жалобу в Евросуд, последний будет учитывать свою ранее высказанную позицию, а также позицию, которая будет выражена по второй жалобе экс-министра (относительно непредоставления надлежащей медицинской помощи, что, по мнению его защиты, подпадает под определение «применение пыток»). А если ЕСПЧ признает политические мотивы содержания Ю. Луценко под стражей, то, как подчеркнула В. Теличенко, такое решение станет важным для других дел, в частности, против экс-премьера Ю. Тимошенко. Таким образом, процесс по делу экс-министра можно назвать своеобразным «пробным шаром» в вопросе дальнейших судебных тяжб политиков.
Защищая свои позиции, официальный Киев может ссылаться на принятие Уголовного процессуального кодекса. Обновленный УПК действительно несколько иначе регулирует вопросы содержания под стражей, вводя новые меры вроде домашнего ареста и ограничивая сроки досудебного следствия. Украинским гражданам остается лишь надеяться, что гуманизация норм уголовного процесса не будет носить только рекламный характер.
Комментарии
Член-корреспондент НАПрН Украины, судья Европейского суда в 2009 г. Станислав Шевчук:
– Судебной реформой были введены положения о допуске дел к пересмотру в ВСУ через высшие спецсуды и ряд других аспектов, которые свидетельствуют о том, что, по сути, у ВСУ сейчас нет полноценной кассационной функции. Очень интересной новацией является дополнение ст. 400-18 УПК новой, 4-й частью, предусматривающей, что если по результатам рассмотрения вопроса о допуске дела к производству будет установлено, что нарушение Украиной международных обязательств является следствием несоблюдения процессуального права, дело рассматривает ВССУ, а если материального – Верховный Суд.
На самом деле, это наше чисто советское разделение: что есть материальное, а что – процессуальное право. Далеко не всегда в решениях ЕСПЧ их можно разграничить. Например, ст. 6 Конвенции «Право на справедливое судебное разбирательство» (одна из наиболее популярных для обращения в Суд – прим. ред.). С одной стороны, речь идет о процессуальном нарушении. Но ЕСПЧ может прийти к выводу, что Украина неправильно применила и материальное право. Например, если говорить о деле «Пронина против Украины», наши суды не так применили материальное право – не обратили внимания на нормы Конституции и не применили их как нормы прямого действия. Если, например, говорить о ст. 3 Конвенции относительно запрещения пыток, то по нашему УК это материальное право. Но Суд может признать, что есть нарушение и позитивных обязанностей государства, которые состоят в независимом расследовании, т. е. нарушения процессуального права. На мой взгляд, если имеет место такое сочетание, такое дело однозначно должен рассматривать Верховный Суд как наивысший судебный орган.
Член-корреспондент НАПрН Украины, д.ю.н., профессор Татьяна Варфоломеева:
– Если говорить о конкретном деле Ю. Луценко, я думаю, здесь имеют место, в первую очередь, процессуальные аспекты. Потому что речь идет о законности его содержания под стражей, нарушении права на защиту и других моментов, связанных непосредственно с процедурой. Я думаю, Европейский суд адекватно отреагирует на все.
Есть много вопросов у нас в Украине, о которых долгое время говорят, но они до сих пор не урегулированы. Это и серия дел в ЕСПЧ о пытках, ненадлежащем содержании в СИЗО. Сейчас со стороны Президента Украины принимаются меры, особенно после проверок, которые прошли относительно условий содержания лиц в местах несвободы. Украина не может не выполнять решения ЕСПЧ. Но, к сожалению, практика свидетельствует о том, что часть решений Украина не исполнила. Сейчас в Великобритании проходит Брайтонская межгосударственная конференция, которая коснется также реорганизации Европейского суда. Там задались дилеммой, насколько эффективно то, что дело в ЕСПЧ подчас рассматривается 5–7 лет. А если потом его решение еще и не выполняется, возникает множество вопросов, в т. ч. относительно унификации процедур Европейского суд.
Судья Верховного Суда Украины, экс-глава ВСУ Василий Онопенко:
– Я бы рассматривал эту проблему в контексте полномочий Верховного Суда, и моя позиция по данному поводу ясная и не меняется. Я считаю, что окончательное решение должно быть за Верховным Судом в любом деле, независимо от того, носит дело политическую окраску или нет.
Сейчас после установления Европейским судом несоблюдения норм процессуального права эти проблемы рассматриваются Высшим специализированным судом, это предусматривается законодательством. А вот поступят ли эти дела в ВСУ, пока неясно. Проходят конференции, мои коллеги и я выступаем, где-то зреют предложения о том, что необходимо возвращать существенные полномочия ВСУ, и некоторые из их уже готовы поступить на обработку. Потому что фактически сегодня мы даже не можем, по сути, принять окончательно решение, а только, как правило, направляем дела снова в кассационный суд. Поэтому, на мой взгляд, эти полномочия необходимо вернуть. Какую именно часть, это уже вопрос законодательный. Но в том, что это необходимо людям, у меня нет сомнений.
Сопредседатель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров:
– Жалоба по делу Ю. Луценко не касается его судебного дела, которое сейчас будет рассматриваться в апелляции. Она касается лишь вопросов нарушений относительно содержания под стражей, были ли нарушения Конвенции при принятии решения об избрании меры пресечения. Если бы Луценко не был осужден, можно было бы ставить вопрос о его освобождении из-под стражи. Самый лучший способ исполнить решение о нарушении ст. 5 Конвенции – это освободить подследственного. Но поскольку Луценко из статуса подследственного уже перешел в статус осужденного, его жалоба и возможное решение Европейского суда его в этом статусе не касается. У нас, скорее всего, будут отвечать, что приняли новый УПК и этим сняли проблему.
