Не знаю, как у кого, а у меня выборы ассоциируются с лестницей.
Для каждого своя — широкая мраморная, шаткая деревянная, экстремальная веревочная, утомительная винтовая. Парадная или черная. Если ты при власти, — вообще эскалатор. Лестница на пьедестал, на трибуну, в бункер, в хранилище, на эшафот. Для многих пьедестал в итоге окажется эшафотом, но никто из взбирающихся сегодня об этом не думает. Во время избирательной кампании вообще (почему-то) не принято много думать. Большинство избираемых увлеченно вещает — большинство избирающих доверчиво внемлет. Первые старательно скрывают за обещаниями намерения, вторые терпеливо растворяют сомнения в надеждах. Выборы — особенное время, когда даже недоверчивым хочется с легкостью обмануться.
Хочется увидеть в очередном сусанине искомого моисея. Хочется желанного Харона, выводящего тебя из царства мертвых надежд в царство живых идей. Хочется из грязной копанки унизительной убогости к сияющим вершинам победительного процветания. Хочется выбраться из сумрачного бомбоубежища в подвале изувеченной "Градами" хрущевки, взобраться на освещенную крышу небоскреба и насладиться долгожданным салютом победы. Хочется верить, что в этот раз точно найдется кто-то, наверняка знающий, где находится заветная лестница с надежными перилами. А еще лучше — скоростной лифт, позволяющий одним махом преодолеть путь к вожделенной цели. К которой мы медленно ползем почти четверть столетия.
Межвыборные потрясения на удивление быстро превращают массу обывателей в граждан. Выборы до изумления легко превращают многих граждан в электоральную массу. Упрямые становятся податливыми, дальновидные — близорукими. Чугун воли на глазах трансформируется в желе "волеизъявления". Минутная вера в харонов хоронит годами обретаемую уверенность в собственных силах. Вновь неумолимо возрождающуюся при очередном потрясении. А их на наш век хватит в избытке.
Бог знает, как там обстоят дела у иноземных электоратов, а наш избиратель, по моему скромному разумению, до обидного виктимен. Легкость, с которой многие соотечественники позволяют считать себя жертвами, существенно облегчает задачу разнообразным злодеям. От сбытчиков лжи и скупщиков голосов до перекупщиков надежд и торговцев смертью.
Все почти как всегда.
Почти. Разве что изменилось качество обманывающихся. Часть из них причудливым образом перекочевала из армии избирающих в отряд избираемых. И, боюсь, вскоре мы заметим потерю бойцов. Очень хотелось бы обмануться.
Да, еще несколько изменилось "качество" предвыборных спекуляций. Люди, по сути предавшие Майдан постыдной сделкой с Януковичем, не стесняясь, маршируют на Печерские холмы по чужой лестнице. По закрытой для посторонних, нерукотворной лестнице в небо, вознесшей 20 февраля Небесную Сотню. Окровавленные ступени в вечность сегодня служат трапом в политику тем, кто обещал не забыть и покарать. Но они не покарали. А мы забыли. И прошло всего-то семь месяцев. И мы уже верим новым обещаниям харонов, с такой поразительной легкостью похоронивших прежние. Так щедро раздаваемые. После расстрела ИЛ-76 в Луганском аэропорту, после бойни в секторе "Д", после Иловайского котла. Мертвые сраму не имут, некоторые живые — не знают. Для большинства покоряющих политический Олимп полегшие у подножья Карачуна и Саурки — лишь ступеньки эскалатора, везущего к власти. У каждого своя лестница в небо. Свое небо. Своя точка вознесения. И своя вершина падения…
Выборы — уникальная возможность прикрыть символом отсутствие смысла, заменить обещанием дело, назвать пустоту простором. Во время выборов страна напоминает долгострой, стыдливо прикрытый щитами с красочным изображением возводимого здания. Камуфляж не позволяет разглядеть за эскизом будущего руину настоящего. Отсутствие полноценного государства как такового. Пока.
Так что, эти выборы бесполезны? Вовсе нет. Главное их достоинство в том,.. что они пройдут. Их итоги станут очередной ступенькой на пути к исцелению от ненужных иллюзий. Исчезнет повод говорить о необходимости очищения, возникнет необходимость очищаться. Отпадет потребность просто болтать о реформах, придется тяжко их внедрять. Не будет возможности спекулировать на войне, воевать заставит жизнь. Иначе — смерть.
Надеждам, государству.
И, как минимум, политическая смерть тем, кто взобрался столь высоко, что уже не видит под собой страны. Не видит сходней, которые так легко могут соединить возвышенность царственного трона с низменностью мусорного бака.
Выборное желе так легко превращается в поствыборный чугун, когда иллюзии испаряются. И в очередной раз возникает желание подняться над собой. А для этого не нужна стремянка. Для этого нужны крылья. У нас они есть, доказано. В отличие от них, рожденных ползать по мраморным ступеням.
