Двухлетний ребенок ползает по мертвой маме. Он бьет ее ладошками по лицу (видел, как когда-то, когда маме было плохо, так делал дедушка), гладит по голове, целует уже начавшие сереть щеки, вытирает пену у рта, заходясь в плаче, кричит: «Мама, вставай!» Жуть! От того, что случилось с Аленой, никто не застрахован. Потому, что все живем в этой стране — с ее медициной, лекарствами и аптеками. Героиновых барыг вытесняют минздравовские точки сбыта «дури» — они дешевле.
Затем произошло действительно чудо: женщину подбросило в судороге, один, второй раз, и она… ожила. У Алены был передоз (передозировка наркотиков).
А ровно неделей раньше Алена держала на груди мертвого ребенка. Потеряла на пятом месяце беременности. Хотя удивительно, что бедолашный плод протянул до пяти месяцев. Ведь Алена употребляла наркотики едва ли не каждый день. Родители — порядочные люди, воцерковленные, уж как ни старались уберечь дочь от этой гадости — и под домашним арестом держали, и в монастырь отвезли, где Алена около месяца жила послушницей, — не смогли. И никто бы не смог — приставь к ней хоть сотню монахов и помести ее хоть в самую благодатную обитель. Потому как Алена — не героиновый наркоман, она не колется ширкой или другими наркотиками в чистом виде. Эта женщина «сидит» на медицинских препаратах, что свободно продаются в аптеках и стоят, можно сказать, копейки. Считаем: один «кубик» ширки стоит около 80 гривен (причем одного кубического миллилитра мало даже начинающему наркоману), а необходимая доза для того, чтобы «вставило», скажем, спазмолекса, 3-6 упаковок стоимостью 6 гривен, тянет максимум на 30 гривен. Вопрос, как в опостылевшей рекламе: зачем платить больше? Кстати, о рекламе. Ежели б в цивилизованной стране (взять хотя бы не самую развитую соседку Польшу) по телевизору показали рекламу наркосодержащих медицинских препаратов, как у нас солпадеина или ибупрома (содержат алкалоид опия — кодеин), владелец телеканала вместе с рекламодателем уже бы рекламировали тюремные робы. Лет восемь подряд. Даже если в перерывах сериалов пускать рекламу автоматов Калашникова и зенитных установок, это было бы не столь кощунственно и опасно для людей — здесь все открыто и понятно: орудие убийства. Реклама же солпадеина и ему подобного таит в себе скрытую угрозу. И называется она наркомания. Или смерть. Это уж как кому угодно.
Милиционер и фармаколог — друг наркомана
Итак, мы с вами взрослые люди (а кто несовершеннолетний, ему все равно в аптеке продадут наркоту), поэтому давайте оговоримся сразу: в Украине наркомания непобедима. Потому как в нашей стране борьба со смертельной бедой — это борьба пчел с медом. Это вам скажет любой наркоман, который балдеет от одного уже хруста таблеточной фольги. А подтвердит любой нарколог, который за смену вытаскивает с того света десятки наглотавшихся «колес» пациентов.
Давайте разберемся, кто у нас основные борцы с наркоманией. Итак, первая линия фронта — милиция. Представляю, как сейчас рассмеялся и в одночасье матюгнулся колющийся люд. Для ментов — участкового, пэпээсника, что патрулирует территорию, опера из ОБНОНа (отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. — Авт.), — наркоман — это неиссякаемый источник дохода. Даже больше, чем пьяный водитель для гаишника. Его всегда можно подкараулить возле аптеки и отобрать деньги или еще проще — прийти домой и заявить мамаше: либо плати, либо посажу твоего. И, будьте спокойны, побежит закладывать в ломбард последнее кольцо.
Вторая линия фронта: государство против наркомании — фармацевтика. То бишь изготовление препаратов и контроль за их распространением. Тут можно было бы ограничиться сравнением, дескать, наркомания для фармацевтов, как тиф и чума для гробовщиков — счастье. Однако все гораздо страшнее. Как мы уже писали ранее (№ 333 от 04.11.09, «Наркобизнес под крышей власти»), отечественные аптеки около 50 % своей прибыли получают за счет реализации наркосодержащих препаратов. Причем (внимание!) препаратов, неучтенных в документации, то есть левых. И 95 % покупателей этого наркотического левака — нарики (они ведь берут не одну-две упаковки, а десятки)! А теперь выпейте таблеточку солпадеинчика, успокойтесь и вдумайтесь в эти цифры. Получается, что наши аптеки — это наполовину наркопритоны!
Схема доставки препаратов, которые покупают не для лечения кашля, в аптеки следующая. Рассмотрим на примере нынче самого популярного у наркоманов спазмолекса. А заодно и прорекламируем препарат — чем мы хуже фармакокомпаний? Итак, если боль, в смысле ломка, не дает покоя, нанеси двойной удар в ответ! Выпей 6 упаковок спазмолекса! Спазмолекс содержит алкоид опиума — заветный кодеин! В шесть раз токсичнее героина! А это значит, что если на чистом героине наркоман может протянуть десять, а без передозировок и пятнадцать лет (в среднем), то, употребляя спазмолекс, год, второй — и кранты. Цена — каких-то шесть рублей! Налетай! Привыкание — 100-процентное! Зависимость — 100-процентная! Во какой наркотик придумали фармацевты! Как рассказывают наркологи, пациенты, употребляющие спазмолекс, практически не поддаются детоксикации (их нельзя вывести из состояния ломки, вернуть к более-менее нормальному состоянию, своему сну. — Авт.). Способы применения препарата — оральный (глотать) и инъекционный. В состав спазмолекса входит и парацетамол, который невозможно «отбить» (кислотой или марганцовкой отделить от кодеина, как это делают наркоманы с другими лекарствами. — Авт.), поэтому доза готовится быстро, хоть в подворотне, а хоть и дверях самой аптеки: таблетки раздавил, развел в воде, втянул в шприц, и… поехал лифт по шахте крематория. Что ж, не будем слушать завывания измученной матери на кладбище, вернемся к схеме распространения спазмолекса. Его изготавливают в Индии, а в Украине продают фармацевтические фирмы-посредники с помощью своих торговых представителей. Так эти люди с баулами называют себя. А честный оперативник из ОБНОНа (ежели б такой нашелся, конечно) назвал бы их наркораспространителями, а наркоман с киевской Шулявки — барыгой. И тот и другой были бы правы, судите сами.
Работа торгового представителя — ходить по аптекам и предлагать купить у него спазмолекс. И фармацевты с радостью соглашаются. Почему? Да потому, что бары…, пардон, торговый представитель фармацевтической компании предлагает взять препарат по так называемой «форме два». То есть без какого-либо учета, документов — просто за наличку. А далее аптекарь распространяет спазмолекс с такой же степенью законности, как дородная цыганка в притоне в Жулянах сбывает героин. Разумеется, бабушке, которую «уже третьи сутки, сынок, мучают боли в спине и горле», он продаст упаковку легального спазмолекса и выбьет кассовый чек. А остальные две тысячи шелестящих упаковок — это для особого покупателя, того, что со стеклянными глазами и дырявыми венами. Он берет оптом и не торгуясь.
Попробовал и я в одной аптеке купить спазмолекс, говорю: «Дайте десять упаковок», а сам подмигиваю, мол, наркоман я — ломает всего. А девушка в наглаженном халатике сухо отвечает: «Спазмолекс — не более двух упаковок в одни руки». Нате вам! Я собирался, понимаешь ли, контрольную закупку сделать, разоблачить наркомафию, а она: две упаковки… Уже потом, в реабилитационном центре для наркозависимых, мне объяснили, что это такой трюк аптекарей: если хочешь больше двух упаковок, надо заплатить, скажем, не 6, установленных на ценнике, а 10 гривен, и все получишь. Но кто же знал?
Наркопритон в кабинете доктора
Господа барыги, что в прокуренных притонах, боясь каждого шороха, сбываете ширку, навьюченные, в три погибели согнутые «верблюды» (перевозчики наркоты, которых используют вслепую. — Авт.), наркокурьеры, везущие героин и в желудке и еще глубже, наркобароны, ваше время, похоже, заканчивается!
На кой вы нужны, ежели в Украине можно свободно, не боясь загреметь за решетку, купить наркоту не только в аптеке, но и… у доктора. Да, у нарколога. Называется это — бупренорфиновая программа лечения наркоманов. Или — заместительная терапия. Ее смысл заключается в том, что наркоман в состоянии ломки приходит к врачу, и доктор вместо привычного для него наркотика вводит в вену заместитель — бупренорфин. Тоже наркотик. Но вроде бы послабее и чистый, без вредных примесей и грязных игл. Это то же самое, как если алкоголик придет к доктору, а тот его полечит, дав вместо привычного самогона казенной водки. Теперь загибаем пальцы. Первое: пунктов, в том числе коммерческих, где практикуют заместительные программы, становится все больше и больше. Дошло до того, что появилась так называемая неотложная наркологическая помощь: доктор приехал на дом, вколол наркотик, забрал деньги и уехал. Второе: химическая зависимость от бупренорфина ничуть не слабее героиновой. В реабилитационном центре мне рассказывали много случаев, когда наркоманы шли воровать, чтобы добыть деньги и... уколоться у врача. Стоимость разового посещения нарколога — около 400 гривен. Третье: количество бупренорфиновых или метадоновых (бупренорфин относится к метадоновой группе) наркоманов стремительно растет. «Легальные» наркоманы говорят: «Зачем мне рисковать и платить за дозу героина 700 гривен, если я спокойно уколюсь у дока за 400?» Логично. А есть еще четвертое, пятое, коррупция, отсутствие контроля за деятельностью наркологических «неотложек». И теперь скажите мне, что это не наркомафия, только легализованная государством?
Дожили.
Или доживаем?
Мнение специалиста
— В Украине практически нет полноценного лечения наркозависимых людей, — считает директор Реабилитационного центра для наркоманов и алкоголиков «Троицкий» психолог Ирина Ромашкан. — Есть только оказание услуг на ту сумму, которую вы заплатите, и ни днем, ни таблеткой больше. Какое же это лечение? Это бизнес. Необходим ведь полный курс… А касательно бупренорфиновой программы, то на реабилитацию в наш Центр приходит множество людей, которые (по их словам) предпочитают именно эту «терапию». И не потому, что она чем-то лучше, эффективней. Нет. Просто для них это более дешевый наркотик, за который обычно платят родители. На базе этого так называемого лечения доктора и их шефы сколачивают состояния, а наркоманы и их семьи разоряются до нитки. Когда же деньги у семьи заканчиваются, такой пациент наркологам уже не нужен. И ему остается единственное — идти воровать на новую дозу.
