Тезис о том, что в ХХ веке произошла на самом деле одна мировая война с недолгим перерывом, сегодня практически не оспаривается. И это еще раз доказывает, как важно заключить справедливый мир. Версальский договор, который официально завершил Первую мировую, таковым не был. Державы-победительницы, продиктовавшие свои условия, исходили из лозунга «немцы заплатят за все», а не из вменяемых расчетов.
Достаточно сказать, что сумма репараций, наложенных на Германию, вдвое превышала ее ВВП (сегодня аналогичная цифра составила бы $7,5 трлн., почти $100 тыс. на каждого немца). При этом Германия лишалась всех своих колоний, которые были поделены между победителями. По сравнению с этим существенное ограничение, согласно договору, германских вооруженных сил выглядело комариным укусом — оно било по самолюбию военных, в отличие от репараций, бивших по жизненному уровню рядовых немцев.
Главными инициаторами столь неподъемных условий мира были французы, не забывшие свой проигрыш во франко-прусской войне 1870–1871 годов. Немцы тогда навязали им контрибуцию, которая равнялась 13% французского ВВП и должна была быть выплачена всего за три года. И вполне логично, что меньше чем через два десятилетия после окончания Первой мировой войны не забыли, в свою очередь, унизительные условия, навязанные им победителями, и немцы. Символично, что Германия заставила Францию в 1940 году подписать фактическую капитуляцию в том же железнодорожном вагоне, в котором в 1918-м она подписала в Компьенском лесу перемирие, продиктованное Францией и ее союзниками в Первой мировой. Кстати, еще одного повторения в этом политическом пинг-понге не произошло скорее всего лишь потому, что в апреле 1945 года фюрер, понимавший, что поражение Германии уже неминуемо, приказал сжечь многострадальный вагон.
У историков до сих пор нет точного ответа на вопрос: пришел бы к власти Гитлер, если бы репарации, навязанные Германии, были бы более разумными и не ударили бы, вместе с мировым экономическим кризисом 1929 года, столь сильно по благосостоянию немецкого народа. Не исключено, что нет, и западным союзникам не пришлось бы расплачиваться за свою жадность и надменность в 1919 году жизнями миллионов погибших во Второй мировой войне своих граждан. Впрочем, у истории, как известно, нет сослагательного наклонения.
Победа рациональности
Уже имеющие горький опыт державы-победительницы после Второй мировой войны повели себя разумнее, чем после Первой, — и Франция в том числе. Возможно, просто потому, что в этот раз была по сравнению с триумвиратом союзников на вторых ролях. Кроме того, рациональные экономические меры были дополнены политическими. В Германии была проведена денацификация, сделавшая невозможным повторение нацистского прошлого. И в этом разительное отличие от ситуации после Первой мировой войны, когда державы-победительницы, доведя немцев до нищеты, парадоксальным образом ничуть не мешали им объединяться во всякого рода реваншистские полувоенные формирования типа фрайкора.
Правда, и у победившей Франции были свои проблемы. Так, тема французского коллаборационизма была под запретом — генерал де Голль решил создать образ Франции Сопротивления. После де Голля запрет продолжился, так как от публичного перетряхивания прошлого пострадала бы солидная часть тогдашнего французского политикума. Ведь даже президент Франсуа Миттеран до того, как стать участником Сопротивления, был чиновником высокого ранга в подконтрольном немцам французском правительстве в Виши и получил за эту службу награду. И лишь президент Жак Ширак официально признал коллаборационизм во Франции во время войны.
Как сказал по этому поводу французский историк Серж Кларсфельд: «Нельзя забыть, что была война. Но люди и страны не должны зацикливаться на прошлом. Нужно идти вперед, помня о своих слабых местах. Важный политический процесс такого рода прошел в Южной Африке. Он был основан на правде и примирении. Правде — для того, чтобы знать, что происходило раньше. Примирении — для того, чтобы идти вперед. Это все взаимосвязано. Если нет примирения, правда замалчивается. А без знания правды невозможно найти общие моменты для примирения». Известно, что для примирения двух извечных соперников, Франции и Германии, после Второй мировой войны была налажена целая программа обмена школьниками и студентами.
А сейчас, когда обе эти страны стали экономическими и политическими локомотивами ЕС, в международных делах они выступают единым тандемом.
Сдвиг парадигмы
Во всей этой истории важна не только продемонстрированная победителями рациональность, но и принципиальный сдвиг парадигмы — на смену тысячелетиями практиковавшемуся правилу «горе побежденному», когда победитель торжествовал, а проигравший накапливал силы для реванша, пришло именно примирение. Как мог бы образно сказать приверженец индуизма или буддист, победителям и побежденным в первый раз удалось остановить колесо военно-политической сансары. И тут есть один важный момент — помимо политической и экономической рациональности нужна еще и идеологическая работа с населением. Ведь словосочетание «отказ от идеологии реваншизма», которое сегодня звучит так привычно, противоречит нескольким тысячелетиям мировой истории войн.
Там, где эти правила соблюдаются, перемирие работает. Американцам и вьетнамцам возобновление войны может привидеться разве что в ночном кошмаре ветеранов вьетнамской войны. Два года назад США и Вьетнам заявили об установлении между ними «всесторонних партнерских отношений» в экономике и торговле, науке и технике, обороне и безопасности. Иран и Ирак неспешно, но верно налаживают отношения после одной из самых бессмысленных в истории войн, когда обе стороны не достигли своих первоначальных целей, но потеряли на двоих около полумиллиона человек убитыми и понесли материальный ущерб почти на триллион долларов.
Но бывает и иначе. Время от времени усиливается напряженность вокруг Нагорного Карабаха. Северная Корея все еще находится в состоянии противостояния с Южной Кореей, хотя новостные сюжеты встреч десятилетиями не видевших друг друга родственников из этих стран на границе выжимают слезы из телезрителей всего мира. А все потому, что необходимый для настоящего перемирия комплекс мероприятий не был проведен или завершен.
