Главная
Дым Отечества
Запах дыма. Вот что чувствую, пытаясь вспомнить, каким он был.
Кто-то до сих пор слышит тысячеголосое «Слава Україні!», разрывающее стылую ночь. Надрывный набат Михайловского. Грозный метроном баррикадной «Груши». Грохот от ударов палок по щитам самооборонцев, истерзанной мостовой и черным скелетам сожженных грузовиков.
У кого-то в глазах стоят пятнистые хищники, изготавливающиеся к последнему, смертоносному броску. Кровавые тени на израненой брусчатке обугленного Майдана. Закопченные знамена. Алчно облизываемые языками гигантского пожара. Растоптанные ментовскими берцами. Бережно покрывающие остывающие тела.
А я чувствую дым. От него так же безжалостно дерет горло и так же предательски слезоточат глаза.
«Тримай. Я пам'ятаю, ти ж і вчорашньої ночі був без цього». Клочок белоснежной марли, запаянный в притрушенный серым пеплом полиэтилен. В угольно-черной от сажи руке. Медицинскую маску, подаренную незнакомым хмурым мужиком у входа на стадион «Динамо» зябким февральским утром, я зачем-то храню. Как талисман. Она до сих пор пахнет дымом, укрывшим от моей памяти его лицо.
Не пытаюсь воссоздать, что именно чувствовал в каждый конкретный день почти стодневного противостояния. Сегодняшняя материализация тогдашних ощущений напоминает жалкую попытку разглядеть детали гениальной фрески на размытой аматорской фотографии. Необходимость осмыслить зиму, изменившую нас, периодически возникает. Но раздумья больше похожи на раздымья. На черные клочковатые облака, сквозь которые пробивается небо. Оно падало. И мы пытались его удержать. Кто как умел.
Детали прошлого скрываются в задымленных палатках памяти, прячутся за возведенными ею задымленными баррикадами. Они на мгновения оживают в фотографиях. Таких, как эти, сделанные настоящим мастером, нашим коллегой — ЗНовским фотокорром Василием Артюшенко. Где каждый снимок — зашифрованная притча. Законченная глава книги книг. Которую мы сообща начали писать год назад. И продолжаем.
Майдан тому мы только учились читать. Читать свое будущее во взглядах стоящих рядом. Удивляясь, сколь много оказывается в человеке человека. Открывая для себя людей заново.
Кто-то превратился в смутное, почти неодушевленное домайданное воспоминание. Казавшиеся заурядными знакомцы оказались надежными друзьями. Случайно встреченные на Майдане стали навсегда близкими.
Давно разменявший пятый десяток, не уставал удивляться, в скольких ошибался и скольких не разглядел. Унылые созерцатели выросли в деятельных созидателей. Робкие ваятели фантазий — в отчаянных воителей in re. Из серой, сырой обывательской массы Майдан лепил ярких граждан. Из бесформенных заготовок вытачивал людей. На все случаи жизни. На все случаи смерти.
Не знаю, как вы, а я хотел бы прожить это все заново. Чтобы попытаться присмотреться к тому, чего не разглядел. К тем, кого не заметил. Чтобы понять то, что не успел. Хотел бы вернуться, увы, без надежды остановить смерть. Предопределенную свыше. Ниспосланную в назидание и во искупление. Не людям — стране.
Медоточивые умники, слезоточивые скептики и ядоточивые циники нынче обильно плюют в наши выскобленные души. Завывания о тайном заговоре, израсходованном времени, увядании революции и бессмысленности жертв горьким дымом отравляют нашу память. Для которой противоестественна сама мысль об условном знаке равенства между Майданом и денеэром. Это — как «моторолла», музицирующий на фортепиано.
У Майдана было множество срезов, граней, углов и уступов. Он был и кровавым, и грязным, и снежным. Он был таким, каким был. Он, наверное, не мог быть иным. В государстве, где безнадежность деяний более двух десятков лет заботливо укрывалась дымовой завесой обнадеживающих слов. Плодящих бесплодные ожидания. Утомительное тление не могло не закончиться быстротечным пожаром. Жадно насыщавшимся сгорающими иллюзиями. Осталось пепелище, на котором мы строим наш новый дом. Остался дым, по запаху которого мы безошибочно найдем друг друга…
Запах дыма однажды облегчил мою дорогу к дому. Шанс словить «тачку» на вымершем бульваре Шевченко ледяным утром 19 февраля казался призрачным. «Если поймаю машину, Янукович уйдет в отставку», — безнадежно загадал я. Раздолбанный «жигуленок» поравнялся со мной через пару минуту. «Сколько?» — ритуально спросил я в ответ на такое же ритуальное «Куда?». «Нисколько…», — устало махнул рукой водила. На мой немой вопрос он лишь рассмеялся — «Мужик, от тебя дымом несет как от меня. Садись, мы со своих денег не берем…»
«Чем все закончится, как думаешь?», — бросил новообретенный свой после долгого молчания. И, не дожидаясь ответа, обрубил: «Не важно. Страна уже не будет такой. И мы не будем такими».
Не будем. И страна не будет никакой, как прежде. Даже при наличии никаких президентов, премьеров или генпрокуроров. Она просто будет. Последние сомнения в этом исчезли в пороховом дыму Институтской. Вера в это окрепла в пороховом дыму Донецкого аэропорта. Дело не в лицах и не в границах. Страна — это то, что мы защищаем. Те, кто защищает. И то, и другое стало осязаемым год назад. И сохранится навсегда.
Те, кто был на Майдане утром 20-го февраля и кто усомнился, попробуйте со мной поспорить. Расскажите усопшим парням в пластиковых касках с деревянными щитами, что вам трудно. Что вы устали. О мировой конъюнктуре, о падающей гривне, экономическом кризисе, прогнившем Западе и воинственной России. О продажных политиках и проданных голосах. О неблагородных кандидатах и неблагодарных избирателях. Расскажите о необходимости закрыть глаза на очевидное. Тем, кто их закрыл навсегда. Зажмурьте свои. Вдохните дым. Почувствуйте себя на Майдане. 21-го ноября. В ночь с 29-го на 30-е ноября. 1-го декабря. В ночь с 10-го на 11-е декабря. 19-го января. 18-го февраля. В ночь с 18-го на 19-е февраля. Утром 19-го. Утром 20-го… Выдохните.
К тем, кто там не был, не апеллирую. Они не в силах понять, почему до сих пор страшно ходить по Институтской. И почему от взгляда на фотографию с надписью «Мамо, я повернусь» знобит тех, кто уже много раз возвращался с передовой.
Непричастные вправе требовать законных пенсий или законного дембеля. Их, непричастных, больше. Их и было больше. Но мы сильнее. От нас пахнет дымом. Горьким дымом первой победы. Дымом Отчизны, которую мы медленно и трудно отвоевываем.
Тонкая красная линия, разграничивавшая наши надежды и наши страхи, в феврале
2014-го превратилась в окровавленную колючую проволоку, ранившую каждого, кто был там. Сделавшую нас кровными братьями. Превратившую нас в братство. Оформившееся, наверное, в самое масштабное волонтерское движение в истории. Не позволяющее вороватым «миротворцам» умерщвить наконец-то ожившую и, увы, воюющую страну. Уменьшающее число неизбежных жертв.
Первая смерть на Майдане сделала войну в стране неминуемой. Мы ее не заслужили. Ее «заслужило» государство, копившее проблемы, переросшие в беды. Консервировавшее неприязнь, переросшую в ненависть. Исчез страх созерцания убийства. Исчез страх совершения убийства. Во многом поэтому они множатся день ото дня.
Именно поэтому лично я страшусь (и не боюсь в этом признаться) нового Майдана. Весьма вероятного. И вероятно, беспощадного.
Расколотое небо упало в наши руки. Соберем его по кускам. Соберемся.
Мы узнаем друг друга по запаху дыма.
- Информация о материале
Всё за деньги. Кто такие «Харьковские партизаны»
На территории Харьковской области действуют диверсионные группы «Харьковских партизан». Эту организацию в СБУ называют террористической. По данным следствия, участники диверсионных групп, входящих в её состав, проходят обучение в России, получают российское оружие и финансируются из-за границы. Кого милиции удалось задержать, сколько людей находится в розыске, что делают спецслужбы и как советуют уберечь себя?
Поделиться данными, которыми на сегодняшний день располагает следствие, на пресс-конференции 21 ноября решили начальник областного управления СБУ Александр Пивовар и прокурор Харьковской области Юрий Данильченко.
«Почивать на лаврах уже раскрытых преступлений мы не собираемся. В городе действует разветвлённая агентура, которая постоянно подпитывается материально и тактически из соседнего государства. И я хочу заверить, что органы Службы безопасности, внутренних дел, прокуратуры фактически работают круглосуточно для того, чтобы не позволить дестабилизировать ситуацию в области и в городе», — с этого начинает свою речь прокурор.
Структура
Террористическая организация «Харьковские партизаны», по словам Данильченко, действует на территории Харьковской области с июля.
«Их основная цель — совершение терактов, повреждение и уничтожение важных объектов народного хозяйства, оборонного значения, дестабилизация общественного порядка в городе и области, устрашение населения, нарушение общественной безопасности путём применения оружия и взрывных устройств», — объясняет прокурор.
За это время количество диверсий и терактов перевалило за десяток. Самым дерзким преступлением правоохранители называют взрыв в пабе «Стена».
«Назову несколько: 13 сентября — взрыв электрической опоры вблизи посёлка Безлюдовка в Харьковском районе, 17 сентября — вооружённое нападение на Лозовской военный комиссариат. 9 ноября — совершён самый дерзкий теракт, поскольку был направлен не на разрушение объектов, а на уничтожение людей — взрыв в баре «Стена», — перечисляет Данильченко.
«Нами достоверно установлена причастность лиц, совершивших это злодеяние (взрыв в пабе — ред.), у нас есть показания, другие доказательства, во сколько, когда была занесена мина, кто приводил в исполнение. Эти же лица затем использовали такую же мину в районе кафе «Британия», и отдельные лица из этой же группы — возле завода имени Малышева. Идёт расследование, идут следственные действия», — добавил в свою очередь начальник облуправления СБУ Александр Пивовар.
Правоохранители создали перечень объектов, которые могут быть потенциально атакованы, и взяли их под контроль.
«Мы можем их классифицировать: объекты железнодорожной инфраструктуры, объекты, в какой-то мере относящиеся к АТО (военкоматы, бронетанковый завод, завод Малышева). [Паб «Стена»] — это не просто заведение общепита было, это были волонтёры. Причём таких было проявлений два. Это улица Лебединская (адвокатская контора, где активно собирали помощь военным) и кафе «Стена», где собирались и волонтёры, и проукраински настроенные организации», — рассказывает начальник облуправления СБУ Александр Пивовар.
Задержания
Правоохранители заявляют, что предотвратили целый ряд готовящихся преступлений. Так, по их данным, планировались убийство одного из проукраинских активистов, взрыв на пиротехническом заводе, подрыв машины делегации Нидерландов на заводе имени Малышева.
«Это около девяти таких преступлений, которые в результате своевременного пресечения действий ряда членов этой террористической группировки мы предотвратили. К примеру, могу сказать, что группой планировалось убийство одного из известных харьковских проукраинских активистов, 7-8 ноября — подрыв в технической шахте коммуникациями госпредприятия завода имени Малышева. Часть группы удалось задержать перед самым совершением подрыва», — рассказывает Данильченко.
«23 октября члены террористической организации «Харьковские партизаны» собирались подорвать завод пиротехники в городе Харькове, но были задержаны сотрудниками СБУ. Тогда террористы оказали сопротивление, и один из них при попытке привести в действие взрывное устройство был ликвидирован», — добавляет он.
«Вторая часть группировки была задержана в начале этой недели. При обыске в гараже у одной из задержанных был выявлен целый арсенал оружия, взрывчатых веществ с российской маркировкой. На данный момент досудебное расследование проводится Следственным управлением Службы безопасности области по части 1 статьи 258 со значком 3 — создание террористической организации», — объясняет прокурор.
О подозрении объявлено 14-ти гражданам Украины. Пятеро из них — в розыске.
«В отношении семи избрана по ходатайству следователя и поддержанная процессуальными руководителями прокуратуры мера пресечения в виде заключения под стражу без возможности внесениня залога, и ещё двум мера пресечения будет избираться аналогичная в течение этих суток...», — заявил Данильченко.
Начальник облуправления СБУ Александр Пивовар говорит, что всего до сегодняшнего дня «установлена и блокирована деятельность около 70 человек». При этом некоторых из этих людей обменяли на украинских военнослужащих, которые находились в плену на Донбассе.
«Часть задержанных призналась, что под Тамбовом проходили различного рода специальную подготовку — минно-подрывную, снайперскую, диверсионную. На сегодняшний день нами было установлена и блокирована деятельность около 70 человек. Часть из них в России находится в составе этих групп, но не приехавших сюда или уехавших после совершения того или иного противоправного проявления. Часть задержаны [...] Часть этих людей, которым уже было предъявлено подозрение в совершении тех или иных террористических проявлений, диверсионных проявлений, они затем были обменены по мирному плану президента — в первый же обмен, когда много пришлось вернуть военнослужащих, мирных людей, находящихся в плену у террористов на территории Донецкой и Луганской областей», — рассказал Пивовар.
Как выходили на подозреваемых
В процессе расследования следователи вышли на двух лидеров диверсионных групп — мужчину и женщину.
«У нас были лица, которых мы обоснованно разыскиваем, но непосредственно раскрытие нам удалось благодаря тому, что мы предварительно работали по одной из групп, входящей в состав этой террористической группы. Мы знали пересечения, мы по ней работали, потому что достоверно узнали о готовящимся проявлении вдоль улицы Морозова в непосредственной близости от заезда на территорию Малышева — туда заезжают специалисты и в том числе иностранных делегаций... Мы знали о приезде высокого лица и нам удалось точно установить о закладке. Мы проработали информацию о том, что не было наблюдения, мы понимали со специалистами, что вынуть нам не удастся, и мы её обезвредили. Поэтому делегации ничего не угрожало, но мы продолжали работать, чтобы вскрыть всю группу», — рассказывает начальник областного управления СБУ Александр Пивовар.
«И вот тогда, когда произошёл взрыв в «Стене», мы увидели одно пересечение. И у нас получилось два лидера, или два руководителя — одна женщина, один мужчина, которые вместе друг друга знали, но каждый руководил своей группой. И вот тогда нам фактически в течение недели удалось установить максимальный круг лиц, найти арсенал, увидеть подготовку к следующим, и реализовать», — добавил он.
Кто они
По данным следствия, в разведывательно-диверсионных группах работают харьковчане. Некоторые из них — руководители — находятся в Белгороде.
«Основное количество людей, входящих в состав разведывательно-диверсионных групп — это харьковчане, которые частично вышли с «Антимайдана». Частично — это те, кого затем в рамках так называемого, современным языком, «сетевого маркетинга» вербовали уже эти лица. Возглавляет всю эту работу по дестабилизации, по невозможности выбирать свой путь развития, спецслужбы сопредельного государства — Российской Федерации.
Нами установлено на сегодняшний день пока десять действующих на территории Харьковской области разведывательно-диверсионных групп. Есть пересечения отдельных участников тех или иных групп. Есть руководители, которые руководили одной или другой, но участники друг друга не знали. Но головка этой группы — несколько человек — и нам они достоверно известны, кто это, фамилии, имя, отчество, кем они были в Харькове, они находятся сейчас в Белгороде, живут, проживают, используют финансовые средства, иструктируются спецсслужбами Российской Федерации», — говорит Александр Пивовар.
Возраст участников диверсионных групп — от 20 до 63 лет (большинству – 30-45 лет).
«Это разные категории: предприниматель с «Барабашово», это таксист, это бывший сотрудник правоохранительных органов. Люди, которые были не довольны, наверное, кто-то бытовыми условиями, кто-то был испуган тем, что происходило в стране, но дальнейший мотив — всё за деньги. Вся работа оплачивалась. Всё снималось — как отчёт. Группу, которую мы реализовали по «Стене», у членов группы были изъяты методические рекомендации, которые им давались им в лагере на территории Российской Федерации. Я пока не оглашаю, мы работаем. Но там понятно, какие цели ставились. И как это мотивировано поощрялось», — объясняет начальник облуправления СБУ.
Следователи проверяют, причастны ли к деятельности диверсионных групп лидеры пророссийских митингов в Харькове Константин Долгов или Антон Гурьянов, а также «другие лица, которые были активными идеологами захвата облгосадминистрации».
Оружие и финансирование
За время расследования оперативники изъяли у подозреваемых арсеналы оружия.
«Гранаты, гранатомёты, огнемёты, мины. В том числе и противопехотные мины, которые запрещены действующей Конвенцией. К сожалению, если бы они были использованы в «Стене», то последствия были бы более ужасающими, чем те, которые есть», — утверждает Пивовар.
Первые поставки оружия, по данным следствия, поступали через Донецкую и Луганскую области.
«В последних обысках по этой группе все средства — мины, автоматы — были завёрнуты в маечки военные, камуфляжные – российского производства. И мы понимаем, тот у кого мы изъяли, доставил уже в Харькове, не может ответить человек, как попала к нему уже домой. Есть цепочка. Но мы понимаем, что используется теперь уже и огромная территория границы — не только 315 километров харьковской границы с сопредельным государством, они могут заходить и на границе с Сумами, и заходить дальше по территории. Огромная территория государственной границы Украины и России, есть возможности те, которые использованы: контрабандисты… Один из лиц, который находится в Белгороде, его бизнес был — контрабанда. Поэтому тропочки эти все он использует», — утверждает начальник облуправления СБУ.
«Финансирование? Я не могу сказать, что это деньги Курченко, или Азарова, скорее всего, я думаю, что эти деньги украинские, которые были вывезены, но финансируют их на территории России», — считает Пивовар.
Не конец
На территории Харьковской области продолжают действовать диверсионные группы, убеждены в СБУ.
«Есть группы, которые законсервированы на территории Харьковского региона, есть группы, которые готовятся, потому что, со слов допрошенных, есть люди, которые проходили вместе с ними специальную диверсионную подготовку на территории Российской Федерации, в Крыму», — рассказывает Пивовар.
Не раскрыто десять преступлений.
«Если на сегодняшний день нами раскрыто 13 совершённых диверсионных и террористических проявлений, мы точно знаем, что это этими группами, входящих в так называемую организацию «Харьковские партизаны». И девять их же — предупреждено. То есть если бы не раскрыли ту или иную группу, совершались бы преступления. Но на сегодняшний день десять, в том числе со вчерашним (взрыв на улице Тринклера 20 ноября — ред.), не раскрыто. Поэтому сказать, что это эти группы, либо иные (не зависимые от «Харьковских партизан» — ред.), мы пока ответить не можем. С раскрытием этих преступлений мы сможем дать полный ответ», — объясняют в облпрокуратуре.
Советы
Начальник облуправления СБУ благодарит всех, кто сообщает в правоохранительные органы о подозрительных предметах. В ближайшее время в эфир на местном телевидении выйдут социальные ролики на тему того, как уберечься.
«Я искренне говорю. Мы на каждый звонок реагируем. Обмен информацией между МЧС, милицией и нами — мгновенный. Мы реагируем на информацию о подозрительных предметах. Это могут быть коробки, замотанные скотчем, большой пакет не возле мусорного бака. Хотя мы понимаем, днепропетровские события как раз использовались мусорные бетонные баки на остановках. Мы просим, и в социальных роликах мы закладывали эту идею, чтобы люди сегодня были неравнодушны к тому, куда ходят их дети, куда они сами идут, когда посещают общественные места», — говорит Пивовар.
Подозрительные предметы взрывотехники уничтожают.
«На прошлой неделе такая ситуация была в аптеке — был оставлен чемодан. Это потом разобрались, что забыли чемодан. На видеокамерах посмотрели, и такси отъезжающее. Но его устранили способом… чтобы не вызывать каких-то последствий для окружающих. Поэтому конечно же прежде всего надо обращать внимание на оставленные предметы. Какой бы он формы не был, во что бы он ни был закамуфлирован», — подчёркивает начальник облуправления СБУ.
О мерах безопасности предупреждены руководители всех структур и направлений, уверяют в Службе безопасности. В частности, транспортники и представители торговый сетей.
Силовики обещают, что во время уличных акций будут приняты дополнительные меры безопасности.
- Информация о материале
Как Путин перевербовал коалу
Саммит «Большой Двадцатки» в австралийском Брисбене обернулся для мира очередной геополитической победой президента Российской Федерации, который по итогам мероприятия сумел не только уйти живым, но и отоспаться с ценным агентом.
Владимир Путин, президент РФ, заявление для прессы «по итогам саммита» G20:
«Чтобы не было здесь никаких спекуляций, что касается того, почему я не пошел на общий завтрак, - там остался наш министр финансов, и он сообщит то, что я вам сейчас сказал про наши усилия в направлении борьбы с эболой.
Ну а нам отсюда лететь до Владивостока 9 часов и потом от Владивостока до Москвы - еще 9 часов. Еще надо до дома добраться и в понедельник надо на работу выйти. И хотя бы 4-5 часов надо поспать. Я подошел к Тони, сказал ему об этом, он с пониманием отнесся, так что здесь никаких других соображений нет, с некоторыми коллегами попрощался. Так что я считаю, что работа наша завершена, и завершена с успехом. Спасибо большое».
Сергей Марков, кремлевский пропагандист, политолог, Фейсбук:
«Путин в Брисбене выдержал огромное психологическое и политическое давление, на грани фола это было организовано США и их союзниками. Для дела, для интересов России, для мира на Украине, Путин выдержал это колоссальное давление, на грани фола. А ведь еще и была реальной угроза покушения на него, организованного теми же, кто провел госпереворот на Украине. Путин же проявил себя как самый сильный, яркий, ответственный и значительный лидер современного мира. Отчасти за это ему и мстят, точнее, мстит сама корпоративно-бюрократическая современная мировая олигархия, которая не терпит ни независимости, ни сильных лидеров».
Судьбоносное решение Владимира Путина покинуть саммит в Брисбене раньше времени, чтобы успеть поспать перед работой хотя бы 4-5 часов, вызвало новый всплеск популярности Верховного Правителя среди восторженных соотечественников. Конечно, если бы Владимир Владимирович принял какое-нибудь другое решение - например, остался в Австралии еще на недельку, чтобы поближе познакомиться с сосватанной ему коалой и рассказать ей о России, где злодействует соловей, сжатый страшной любовной силой, как серебряный силомер, или просто поскакать на кенгуру с голым торсом, ружбайкой и блеснометом, охотясь на саблезубых опоссумов в местных пампасах, то соотечественники возлюбили бы его не меньше, потому как что бы Путин вообще ни делал, российскому народу от этого бывает только лучше.
Однако, как бы там ни было, трудно переоценить государственную важность желания президента РФ отправиться на работу, предварительно выспавшись. Ведь кому он на работе нужен заспанный и зевающий во весь рот, тем более что после умелых подтяжек лица это не так-то просто? В иностранной прессе пишут, что Владимир Владимирович вообще просыпается поздно и, насытившись перепелиными яйцами патриарха Кирилла, два часа плавает, размышляя о России, но как можно размышлять о России, когда нестерпимо хочется спать, и даже плывущая рядом на притороченном к плавкам поводке резиновая уточка уже не бодрит как прежде?..
Так ведь, в конце концов, и утонуть недолго.
Смешно поэтому наблюдать, как продажные подпевалы Белого дома льют воду на мельницу корпоративно-бюрократической современной мировой олигархии, натужно высмеивая спешный отъезд Владимира Владимировича, который якобы сбежал от издевательств мировых лидеров, задвинувших его в дальний угол на групповой фотографии и заставивших собирателя земли Русской кормиться за отдельным безлюдным столиком, который, к тому же, обслуживала злая официантка, хотя Путин заказывал доброго мальчика в набедренной повязке. А ведь Владимир Владимирович по-хорошему просил, чтобы не было здесь никаких спекуляций. Он же понятным русским языком объяснил, что не пошел на следующий прием пищи потому, что на нем присутствовал его министр финансов, а уж российский-то министр финансов жрет как минимум за троих, и еще не хватало, чтобы он, доев свою порцию, начал украдкой таскать из тарелки Путина крабовые палочки.
Кроме того, если, например, у холеной старухи Меркель, которой до дому из Австралии 20 часов прямого лету, есть возможность отоспаться в пути до опупения, то у Владимира Владимировича перелет занимает на целых два часа меньше, еще и с пересадкой во Владивостоке, времени на сон остается с гулькин нос. Да и не спит Владимир Владимирович в самолете, потому что самолет у него, в отличие от представителей корпоративно-бюрократической современной мировой олигархии, весьма скромен в быту, без всяких там диванов и прочей роскоши, а на деревянной табуретке в хвостовом отсеке не больно-то выспишься, еще и гальюн, как назло, опять забился, только и остается что плавать в бортовом бассейне и размышлять о России...
Не случайно худосочный Тони, которого Путин, вопреки многочисленным обещаниям, так и не избил своим девятым даном, о чем жалеет вот уже второй день, отнесся к проблемам труда и отдыха Верховного Правителя с понимающей ухмылкой, а русский народ - с восхищением и благоговением: не президент, а комок нервов, всего за четыре часа отсыпается, не зря его гимнастка полюбила, за таким как за железным занавесом, и с каждым днем тот занавес все крепче!
Правильно сказал Владимир Владимирович: «Работа наша завершена, и завершена с успехом». Такого успеха, как на саммите в Брисбене, у Путина, безусловно, еще не было. Тем более радует тот факт, что российский президент после такого триумфа сумел вернуться домой живым, в очередной раз умело избежав мести со стороны корпоративно-бюрократической современной мировой олигархии, которая не терпит ни независимости, ни сильных лидеров.
Многие об этом подозревали, но боялись сказать, однако знаменитый политолог Марков решительно назвал вещи своими именами: в Австралии на самого сильного, яркого, ответственного и значительного лидера современного мира, короче, на Путина, готовилось зловещее покушение, организованное «теми же, кто провел госпереворот на Украине». Конечно же, знаменитый политолог Марков имел в виду вовсе не банду студентов, вознамерившихся закидать Владимира Владимировича горящими бутылками, банками с зеленым горошком и головешками, и не козака Гаврилюка, который собрался станцевать перед Путиным в голом виде, чтобы завлечь очарованного этим зрелищем российского президента в сельву, где его бы сходу растерзали голодные выхухоли, и уж тем более не Черного Кондитера с его вафлями на грани фола.
Все это слишком мелко для настоящего кремлевского политолога, потому что настоящий кремлевский политолог борется исключительно с Америкой и ее чудовищными преступлениями, а что может быть чудовищнее, чем покушение на Владимира Владимировича Путина? Ничего. И организовывал этот вопиющий теракт по заданию ЦРУ сам Тони - тот самый Тони, который с таким пониманием отнесся к желанию Верховного Правителя поспать перед работой...
Знающие люди говорят, что совсем не случайно близкий к ГРУ телеканал «Звезда» рассказал всю правду о коале, обнимавшейся с российским президентом, - что зовут ее Джимбелунг (в переводе на русский - «Ласковый Убийца»), что в преддверии саммита ее специально обучали делать обнимашки на грани фола и что после мероприятия Джимбелунг собирались отправить в Японию якобы в качестве подарка, но на самом деле, разумеется, чтобы скрыть улики. Потому что перед встречей с Путиным ее обучали не только обниматься, но и орудовать ножом, вырывать кадык и душить в постели...
Одного не учли агенты корпоративно-бюрократической современной мировой олигархии - что российская разведка играючи раскроет их хитроумные замыслы и в последний момент подменит смертоносную коалу маленьким русским медвежонком по кличке Стерегущий, которого тоже обучили обниматься, но совершенно без всякой задней мысли и даже наоборот.
...Так в далеком австралийском Брисбене была сорвана одна из самых циничных спецопераций ЦРУ, а Путин снова поставил весь мир на колени и заодно выспался. А ту коалу российские спецслужбы выкрали из японского зоопарка и привезли в резиденцию в Ново-Огарево, где ее уже с нетерпением ждал Владимир Владимирович.
- Информация о материале
Королевские игры
Я тут сегодня на даче генерально пылесосил под кроватью и наткнулся на своего старого, верного самурая – видеомагнитофон «Панасоник». Сколько же он служил мне верой и правдой? Наверное лет пятнадцать. Он и сейчас готов к бою, да только давно уже нет у меня для него кассет, а от старика избавится рука не поднимается. Он честно заработал себе спокойную подкроватную старость. Ладно, пусть отдыхает.
Вспомнился мне день нашего знакомства на ВДНХ.
Дело было в начале 90-х, зимой.
Я голодный но счастливый, после изматывающих скитаний и прицениваний, увидел его в самом дешовом месте, вытащил 400 баксов и сказал:
- Беру, давайте проверять.
Торговцы засуетились, сбегали в соседний ларек за кассетой, воткнули провода, включили – кассета оказалась порнушкой:
- Я дико извиняюсь, но вы видите – все работает, вот стоп кадр, вот перемотка. Запись проверять не будем, кассета чужая. Ну, что, пакуем?
- Пакуйте.
Я жил тогда в городе Железнодорожном у бабы Лиды – веселой матершинницы лет шестидесяти, с вечной беломориной в зубах.
Ввалился я в свою комнату и не раздеваясь распаковал свое добро. Подключил и стал терпеливо ждать положенные два часа, пока агрегат согреется с мороза. Еле дотерпел.
Пихаю кассету, а она не пихается… Что за черт?! Неужели поломался? Ах, вот оно что, торговцы так спешили, что забыли внутри свою порнуху.
Тут в комнату заглянула баба Лида и спросила:
- Сынок, у тебя случайно нет программки, а то я свою куда-то про…? Очки нашла, а программку про… Хочу узнать – ждать мне сегодня по России – этих, как они, черти? Или уже не будет?
А надо сказать, что главной страстью бабы Лиды были телесериалы.
Она смотрела их все, и целый дом осыпался штукатуркой, когда она материла телевизионщиков в моем лице:
- Какие же вы все-таки уроды! Ты извини меня, сынок, за прямоту, но вы уроды! Как можно на середине одной серии, пускать на другом канале второй сериал? Что, трудно дать людям досмотреть на первом и только тогда показывать на ТВЦ? Скоты!!! Самые настоящие!
И баба Лида демонстративно хлопала дверью моей комнаты.
Но вернемся в тот, первый день жизни моего видика...
- Нет, баба Лида, нету, я программку не покупаю, смотрю, что придется.
- Ну, ладно, пойду так покараулю.
И тут я решил похулиганить:
- Погоди, баба Лида, садись вот в кресло, давай с тобой новый сериал посмотрим, сейчас будет первая серия. Что-то про любовь, не помню.
Баба Лида с удовольствием плюхнулась в кресло, и чтобы не пропустить ни одного кадра, послала меня на кухню за пепельницей.
Порнуха оказалась с гнусавым русским переводом и неспешным подходом к основному занятию.
Про старинную жизнь, с париками, каретами и пышными платьями. Особенно пошло выглядели кони, хотя, в начале - это были просто кони...
Ну, сериал-сериалом. И название такое нейтральное – Королевские игры.
Жаль не было у меня тогда видеокамеры, а то снял бы кино про то как баба Лида стала взрослой глядя в телик.
Поначалу все шло хорошо, баба Лида даже комментировала:
- О, я очень люблю такие сериалы, когда все красиво и про старину. Смотри – этот, рожа хитрая, видимо, главный злодей, вот увидишь, он еще потом у всех кровушки попьет. А этот здоровый, глянь, глянь, как он на барыню смотрит, так и пожирает ее глазенками. А барыня тоже, фифа, глазки ему строит. Ух… О, ни… себе! Ты это видел, видел!? Бля, тюфу, она бы еще трусы сняла! А е! Ни.. себе! Да что, они там совсем о…ли? Е…, да ну, это какой-то пи….! Них.. себе сереалы пошли! Как это?! Что это!? Прям показывают! Куда смотрит директор киностудии!? Срам!!! Дать бы утюгом по экрану!
Потрясенная баба Лида встала и роняя пепел на ковер, торжественно покинула комнату…
Прошло недели две.
Я завтракал на кухне.
Вошла баба Лида с газетой, закурила, завела разговор о погоде, о ценах на сахар, о том - о сем, а потом, как бы невзначай, аккуратно переменив тему, открыла программу, надвинула очки со лба, зависла с огрызком карандаша над газетой и стараясь не выдать волнения в голосе и дрожи в руках, спросила:
- Сынок, а по какой, ты говоришь, программе Королевские игры идут? А то я что-то щелкаю, щелкаю и никак их не найду…
- Информация о материале
О пользе рабовладения (не литературное обсуждения русских новостей)
Самое честное в мире русское телевидение выдало в эфир новое пособие для коллекционеров фобий «Рабы и рабовладельческий строй в условиях современного укропского мира». Смеялись весь вечер. Утром с кумой на контр-разведку, в магазин. Развлечений тут маловато, поэтому, как говорится, лови волну.
Стоим, слушаем. Пенсии…Зарплаты…дали-не дали..ехать-не ехать...выплатють-не выплатють. Газ отключать-не отключать. Свет отключать-не отключать. Воду дадуть-не дадуть.
Тьху на них.
Кума не выдерживает, начинает диалог, мол, так вот и так, беда новая идёть, будуть обривать в рабы. И как положено лекцию во всех картинках.
- Девушка, что вы несёте, вот из-за таких как вы, люди и с ума сходят, и блокпосты пополняют, - жестко сказанное от мужчины лет пятидесяти, подрезало нас в желании потролить русское телевидение.
Да, дела! А ещё летом, тут бы такие баталии разворачивались. Одни органы, да Ляшко верхом на холодильнике, куда их складывались, два месяца обговаривали. А бомбы фосфорные. А консервы из младенцев.
Да! Все- таки даже от российского телевидения есть противоядие, российское телевидение. Когда всё время врать, то действительно перестанут верить.
Мы, так сказать, перевели всё в шутку и извинились, мол, сюжет был, вот, думаем, правда или нет, что народ по этому поводу знает. В этих целях, мол, и завели разговор.
- Слушай, а может это, и правда куды сдаться, - грустно сказала Валентина Петровна, - може кому там из рабовладельцев борщи варыть или там, город перекопать, я уже на всё согласная, пенсии ж нэма.
- Угу, - поддержала её продавец Света, - а вдруг ещё и рабовладелец попадётся красивый, молодой, богатый, помните, как в рабыни Изауре, азигунгаруге,-пропела она.
Бабы заулыбались.
-И то верно,- поддержала безработная аптекарша Лариса, - а ну, девки, выкладывай, де там хороших рабовладельцев дають и в рабы принимають. А шо, мы бабы видные, одной рукою обымем, другой грудью прыдавим. И дывы, уже азигунгаругэй и мужик твой, и хозяйство, и детишки пошли, любов там.
- Тьху на вас,- махнул рукой Петрович,- мужиков вам мало, в Изаруры захотели, а ежели ото гэй, шо делать будете.
- А мы будем требовать от хунты рабовладельческой, чтобы права соблюдались, -разошлась кума, - бабам рабовладельцев мужиков, а мужикам, молодок, и чтобы без брака там, без эгэгэй. Не, ну, кто эгэгэй, мы ж демократична страна, тому хай рабовладелец гэй.
- Слушай, Петрович, не порть романтику, - завозмущались бабы,- а то мы тебе щас восстание рабов устроим.
- Да,-грустно сказала Наташа, дежурная с местного разъезда,- а то мы тут не рабы. Голосуем под автоматами, да за карточку, чтобы «скорую» вызвать. А нужна она та «скорая» скоро будет. Без пенсий, без зарплат, в голоде. Мы с вами давно рабы, то федорыча, теперь, вон, пан атамана грициана. Правда, лучше уж, как там говорят, хунтовскими рабами быть, те хоть покормят и оденут, а не картонкой или автоматом в зубы. Давай бабы. Трави политинформацию. Хочь помечтаем.
Мы с кумой быстренько ввели всех, кто ещё не смотрел «рашафобиятв», в курс дела.
Ожил даже Петрович:
- Девчата, якщо по два раба западенцям давать будут, то я в теме, тока с бабкой, я её не брошу,- выступал Петрович, - хай нас беруть обох. Я висим раз був на западенщини, У санатории. Ох, и добре ж там люды живуть. У ных так всё красиво называется усе. Заборчики там, ворота, обналичка там всяка, цвиточкы. Щас вспомню. О, файно. А у нас не файно, без пенсии совсем не файно. Тока нас старых нихто уже не возьмёт, ни в плен, ни в рабство.
- Петрович, не дрейф, - поддержали мы его,- если масть пойдет, пойдем в рабопартизанческий отряд. Будем себе хозяев хороших отвоёвывать. И тебе с бабкой чо нить отобьем.
В общем, бабы все же завелись. В магазине хохот, как будто пенсию дали и праздник на рисовался. И сколько историй вспомнили про хорошие отношения рабовладельцев к своим, так сказать, владениям. И, даже, оборотные ситуации, вот, мол, как с Хюрем Султан.
Полчаса не прошло, а в магазине все румяные, разгоряченные, весёлые, чего давно не было, прямо красота. Ну, вот хоть бери и веди в Укррабторгтрест.
И все сразу захотели в Роксоланы. Марковна даже чуть–чуть исполнила танец живота, хотела всю прыть показать, но размеры магазина не совпадали с амплитудой размаха талии, поэтому ограничились покачиваниями.
Мужик, этот, который ругался изначально, махнул на нас рукой, что, мол, возьмешь с бабьего базара, но уходя, уже без злости сказал:
- А может и правильно, вы делаете, что в юмор переводите. А то плетут, плетут, плеваться хочется. Устали уже от этих бредней.
Так что ты это, хунта рабовладельческая, слухай, бабы тут постановили, шоб там без обману було. По-честному. Рабовладельцев пьющих не подсовывать, и женатых тожеть, договорились?!
И русским тссссс! Бо воны ж, заразы, сразу на наши лучшие кадры глаз положать. Им же шо соврать, шо стёбнуть, одинаково.
- Информация о материале
Удача снабженца латунь и золото
Меня вызвал главный инженер института.
- Борис, сейчас межсезонье, по твоим навыкам работы нет. Можешь нам помочь и поработать снабженцем? Там, в Сургуте, у тебя что-то получалось в этом роде?
- Готов попробовать. Что нужно достать?
- Подойди к начальнице лаборатории, она скажет.
Начальница лаборатории, хрупкая, миловидная, сорокалетняя женщина, Эмма Эдуардовна.
- Борис, спасибо, что согласились помочь. У нас уже два года такая проблема. Мы должны изготовить новый прибор. В нём должен быть цилиндр, изготовленный из цельного куска латуни, особой марки. Вот размеры этого куска: диаметр, высота.
По размерам, вес должен быть килограмм двадцать пять. В магазинах ничего подобного не бывает. Где же взять эту латунь?
Приятель подсказал, что полезные снабженцы со связями собираются в пивном баре самообслуживания на улице Маяковского. Поехал туда.
Зашёл в зал. Запах дешёвого пива (другого и не бывало тогда), табака, воблы и спокойных матерков. Подошёл к ближайшему столику:
- Ребята, где тут снабженцы сидят?
Не очень спившийся интеллигент, без очков, но с усами и с тремя толстыми записными книжками:
- Чего тебе надобно, старче?
Я засмеялся этой «золотой рыбке»:
- Вы что тут, все снабженцы, что ли? Мне слиток латуни нужен.
- Цветметом у нас Дормидонтыч занимается, вон в том углу сидит.
Иду в угол, здороваюсь с Дормидонтычем, присаживаюсь за грязный пустой столик. Он молчит.
- Скажите пожалуйста, не посоветуете, где можно достать слиток латуни … размером …
Дормидонтыч совсем не похож на «золотую рыбку». Угрюмый, непроницаемый, с нечёсаной полгода головой, с обвисшими плечами то ли грузчика, то ли алиментщика. Мой вопрос застрял в волосах его причёски и бровей. Я повернулся к столику усов и записных книжек. Их владелец с улыбкой сделал движение рукой, подносящей ёмкость ко рту.
- Да-да, конечно, - молча спохватился я. Подбежал к стойке-автомату, бросил монеты в прорезь, с двумя большими кружками пива вернулся к Дормидонтычу, поставил обе кружки у его ладоней.
Он придвинул одну из кружек ко мне. Свою опрокинул в себя в три глотка. Я к пиву не притронулся.
- Ну, какая марка, какие размеры? – спросил Дормидонтыч.
- Вот, - я показал записку.
- Ничего себе. Здоровый кусок. Надо подумать.
Я подвинул вторую кружку ближе к нему. Её судьба оказалась – пойти по пути предыдущей. В четыре глотка.
- Писать будешь, или запомнишь?
Я приготовил ручку и бумагу. Дормидонтыч по памяти продиктовал телефон некоей Марьванны и адрес склада.
- Скажешь, от меня. Не забудь коробку хороших конфет. Она, дура толстая, в своём хозяйстве сама ничего не знает. Скажешь ей, что эта болванка лежит на втором стеллаже справа, внизу, в самом конце. Съездишь, проверишь размеры, убедишься, она выпишет счёт, оплатишь, заберешь.
- Спасибо большое, Дормидонтыч.
- И тебе спасибо за угощение. Обращайся. Весь цветмет Ленинграда у меня в голове.
Когда на складе у Марьванны я взял в руки болванку, к ней оказалась прикручена проволочкой бирка: марка сплава, дата прихода – март 1948 года. Она ждала меня и своей пригодности 18 лет.
На следующий день я попросил Эмму Эдуардовну оплатить счёт за латунь. Она долго смотрела на счет (сумма до смешного маленькая для неё, ждавшей два года), качала головой, глядя мне в лицо и за мою спину, будто высматривала там … крылья.
Робко сказала:
- Спасибо! А … ещё что-нибудь я должна?
- Я там на две кружки пива потратился, и на коробку конфет.
Она достала деньги.
***
Пошли слухи по институту: … мы два года … а он за два дня …
У меня началась новая жизнь. Меня распирало от новых обязанностей, возможностей и привилегий. В коридорах со мной здоровались начальники и их милые секретари. В нашей, заставленной столами комнате, был единственный, через коммутатор телефон. Стоило мне войти, как уважительная помощница шефа меня подзывала к аппарату, томно и устало поясняя, что меня уже спрашивали несколько раз. Скоро появился второй телефон – мой личный: невиданное дело для младшего техника. Потом добавились свободные, представительские денежки.
Поиски кварцевой посуды, блокнотиков для тех же секретарей, запасных частей к оборудованию, - занимали много времени, но и оставляли возможности для развлечений. Поездки за тысячи километров за различным дефицитом давали впечатления и новые контакты.
Через несколько месяцев я перестал ездить в пивбар на улице Маяковского. Постепенно мне удалось организовать работу в телефонном режиме, а все необходимые встречи с сомнительными личностями я проводил тоже в баре, но на соседней улице. У меня там образовался свой столик, за которым присматривал швейцар, наглый с другими, но обходительный со мной. Имя Пётр удачно соответствовало должности на вратах этого рая. Его ко мне отношение стоило всего пары кружек пива в неделю. Иногда я там задерживался и после встреч, благо, у меня стал фактически свободный график.
Всё это великолепие рухнуло за несколько часов.
Как-то раз я сидел за своим столиком, завершив удачную встречу и потягивая пиво. Ко мне подошёл Пётр, который часто помогал посетителям меня обнаружить.
- Борис, тут один мужик, не такой как все …
- В смысле?..
- Ну, вроде, он кого-то ищет, сам не знает кого. Может, поговоришь с ним?
- О чём?
- Да я сам не знаю. Ну поговори, что тебе стоит! Вдруг, польза какая нам с тобой будет?
- Ладно, веди!
Подошёл – ну, точно, настоящий мужик. Хрестоматийный. В серой телогрейке, рваной, с торчащими клочьями ваты. В таких же, ватных, простроченных штанах. Лицо исхудавшее, с глубокими, многолетними морщинами, с грязью в них. В руках мнёт шапку, ровно ходок к Ленину пришёл.
Я вскочил, говорю:
- Садитесь.
А он не садится. Я сел, а он смотрит на мою кружку пива.
- Будешь пиво, что ли?
Он кивнул, сглотнул слюну. Я понял, что он сильно голоден.
- Тут, кроме сушек солёных, ничего нет.
Он кивнул ещё раз.
Я принёс маленькую кружку пива, две тарелки сушек, и нажал мужику на плечо. Он сел, шапку положил на колени.
Пиво он пил маленькими глоточками, сушки больше сосал, чем грыз. Скоро я догадался, а потом и увидел, что зубов у него было меньше половины.
- Мне он сказал, - оглянулся на Петра, - что ты вроде … деловой тут?
- А какое у тебя дело?
Мужик помолчал. Спросил:
- Тебя как зовут?
- Борис. А тебя как?
- Меня? – он сделал два глоточка пива. – Меня Иваном зовут.
- Хорошо, Иван. Так какое дело-то?
- Ты заработать хочешь? Мне продать кое-что нужно. И ты заработаешь!
Мне всё это стало надоедать. Я молчал, цыкнул зубом крошку сушки.
Иван помедлил ещё, прищуривая глаза, как в пургу. Полез в карман телогрейки, прижался грудью к столу, отгораживая его часть от зала, достал и положил на стол блеснувший кубик, с кривыми гранями, размером с большую игральную кость.
Я посмотрел на кубик, в прищуренные глаза Ивана, опять на кубик.
- Что это?
- Золото. Продать надо.
- Как понять – золото?
- А ты возьми в руку.
Я взял. И всё понял. Кубик весил граммов тридцать. Я всмотрелся в его самопальную полировку, оставившую местами шершавость окалины. Кубик был весь в царапинах, глубоких, как морщины Ивана. С чернотой внутри.
- А какая цена? – я придвинул кубик к Ивану.
- А ты выйди на знающих людей. Сведи меня с ними. Кто знает, даст правильную цену. А это – твоё будет. В любом случае.
Теперь я сглотнул слюну. Моментально посчитал, что от случайного мужика я сейчас получу … четыре, нет … половину придётся отдать … две месячных зарплаты. Я взял кубик опять, подбросил в руке более внимательно. Больше тридцати граммов. И вернул обратно.
- А откуда золото?
- С приисков. Я сегодня только приехал. – Он взял последнюю сушку с первой тарелки.
- Спасибо, Иван, за доверие и за обещание. Но я пока ничего не сделал. Давай так договоримся. Я сегодня-завтра встречусь … со знающими людьми, а через два дня, приходи сюда в это время, у меня для тебя будет какой-то ответ.
- Хорошо. Приду. Зря не берёшь. Я вижу, что нормальный парень, от чистого сердца предлагаю.
Иван встал, положил кубик в рваный по краю карман телогрейки.
- Это можно взять? – он стеснительно показал на вторую тарелку сушек.
- Да-да, возьми, конечно.
Он засунул сушки в другой карман, приложил шапку к голове, не одел её, опустил, поклонился кривовато, пошёл к двери, кивнул швейцару, и вышел. Пётр с вопросом в глазах опёрся на подоконник. Я пожал плечами.
Вечером я встретился с другом семьи, известным адвокатом, Юрием Леонидовичем. Именно он полгода назад порекомендовал меня в наш институт. Рассказал ему про золото, про Ивана. Он слушал не перебивая. Его спокойные вопросы, больше похожие на комментарии, заставили меня вспотеть.
- Ты давно знаешь этого швейцара?
- Нет, пару месяцев.
- А хорошо его знаешь?
- Нет, здравствуй – до свидания, пиво ему покупаю.
- А ты знаешь, что все швейцары … ?
Я покраснел после этого простого, не высказанного соображения.
- А как ты думаешь, этот Иван – он вообще один?
- Ну-у … золото надо добыть, выплавить, привезти … Не один, конечно.
- А как ты думаешь, он к кому ближе – к преступникам, или к ментам? Или – ко всем?
Я замолчал.
- Юрий Леонидович, что же мне делать?
- Подожди, Борис, у меня вопросы не кончились. Как ты думаешь, если этот Иван вдруг пропадёт, со всем своим золотом, его «друзья» причиной пропажи будут считать только тебя, или, возможно, ещё кого-то другого?
Я молчал, опустив голову, стиснув коленями кисти рук. В ушах лаяли собаки конвоя, которых я видел работающими в Сибири. Перед глазами двигалась колонна заключённых. Один из них оглянулся, направил на меня палец, прищурился, как Иван, вздернул палец, как от выстрела.
Юрий Леонидович вышел в коридор позвонить. Я слышал его уговаривающий голос, но не слова. Он вернулся, похлопал меня по плечу.
- Иди домой, родителям ничего не рассказывай, не волнуй их. И сам не волнуйся.
Утром начальник меня отправил в срочную длительную командировку на знакомую мне прокладку трассы ЛЭП. В Сибирь, к Саяно-Шушенской ГЭС.
В пивные бары в последующие сорок лет я не ходил.
- Информация о материале
Страница 908 из 2102
