Главная

В четверг утром в Минске завершились ночные переговоры в «нормандском формате». Встреча лидеров продолжалась более 12 часов, переговоры на рабочем уровне – еще дольше. Но несмотря на то, что по итогам переговоров все стороны сделали заявления (да и сам текст подписанного документа уже официально обнародован), немало важных деталей до сих пор остаются за кадром. Прежде всего – мало кто может дать ответ на вопрос, выиграла ли Украина в Минске. Ситуация, как всегда, не является однозначной.

Но тот факт, что россияне и их сателлиты до последнего пытались сорвать подписание – весьма красноречив: для РФ этот документ точно нежелателен.

Как известно, в конце концов – после дополнительных переговоров в узком кругу – документ подписали. Похоже, европейским лидерам пришлось еще раз объяснить Путину, что виновным в срыве сочтут лично его.

Итак, сейчас все стороны, включая украинскую, публично утверждают, что довольны договоренностями. Ведь те включают полное прекращение огня, отвод тяжелого вооружения (за 16 дней), обмен заложниками (за три недели), восстановление украинского контроля над границей с Россией.

Мы же попробуем объяснить, где спрятаны самые большие проблемы нового минского документа.

Но для начала стоит отметить, что подписанные 12 февраля бумаги не заменяют сентябрьские минские соглашения. Старые договоренности до сих пор являются действующими.

То, что украинская сторона отстояла этот факт – безусловно, победа. Ведь многочисленные источники «Европейской правды» еще с января утверждали, что российская сторона (в том числе ее сателлиты из «ДНР» и «ЛНР») настаивала на замене сентябрьского документа новым.

А это полностью разрушало международную линию защиты Киева, ведь все существующие решения европейских органов, стран ЕС и США – которые требовали от РФ выполнить минские обязательства – автоматически стали бы недействительными.

Но, к сожалению, немало других ключевых пунктов не стали победой для Киева. Скорее, здесь можно говорить о проблемных или даже проигрышных для Украины решениях. Среди них – зафиксированная или потенциальная потеря территорий, подконтрольных центральной власти; гарантии неприкосновенности для террористов; и даже их официальное признание в качестве легитимной власти на подконтрольных боевикам территориях Донбасса.

К сожалению, по некоторым из этих моментов Киев не получил желаемой поддержки европейских переговорщиков.

«Неотложно, но только через три дня»

Тем не менее, эта победа далась путем непростых уступок Киева. Сюрпризы содержатся уже в первом пункте документа с названием «Комплекс мер по выполнению минских соглашений».

Стороны (Украина, Россия, «ДНР» и «ЛНР») договорились о «Немедленном и полном прекращении огня в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины и его строгом выполнении, начиная с 00 ч 00 мин. (киевское время) 15 февраля 2015 года».

Странная комбинация слов – «немедленно» и «с 15 февраля», не так ли?

Источники «Европейской правды» свидетельствуют, что изначально в проекте была другая дата – перемирие должно было начаться в полночь 14 февраля. Но Россия и ее сателлиты настояли, чтобы отодвинуть эту дату – мол, переговоры, которые начинались 11 февраля, тоже перешли на следующий день.

Казалось бы, зачем оттягивать перемирие, если о нем договорились? Но пророссийским террористам крайне нужны дополнительные два с половиной дня.

Причина проста, и название ее – Дебальцево.

Владимир Путин, к слову, во время итоговой пресс-конференции отдельно остановился на вопросе Дебальцевского котла, заверив, что он знает ситуацию лучше, чем украинская власть.

«Там (представители сепаратистов) окружили значительную группировку украинской армии, от 6 до 8 тысяч человек, и они исходят из того, что эта группировка сложит оружие. В руководстве Украины полагают, что окружения нет. Но у меня изначально были сомнения по этому поводу», – сообщил Путин, выразив уверенность в том, что украинцам теперь придется пробиваться из окружения.

«Мы ждем, что теперь атаки усилятся. Русские сделают все, чтобы за два с половиной дня взять Дебальцево в окружение», – поделился один из собеседников.

Уже через несколько часов после завершения встречи в Минске заявление пресс-центра АТО подтвердило эти предположения.

Путь к потере Дебальцева?

Дебальцево и вправду очень нужно сепаратистам – чтобы понять это, достаточно посмотреть транспортные карты региона (по ссылкам в следующем абзаце).

Это – ключевой транспортный узел Донбасса. Через Дебальцево проходят ВСЕ электрифицированные ветки железной дороги, соединяющей Донецк и Луганск. Главный автодорожный коридор между этими областными центрами – трасса М04 – также идет через Дебальцево.

В реальных условиях, когда РФ системно осуществляет военные поставки в Донецк и Луганск, для нее крайне необходимо иметь под контролем быстрый транспортный коридор между ними.

К тому же Дебальцево необходимо боевикам для торговли углем из шахт, которые находятся на подконтрольной боевикам территории. Сейчас уголь из «ДНР» и «ЛНР» вывозится грузовиками. Если же боевики получат контроль над железнодорожным узлом, они будут иметь дополнительный рычаг, чтобы диктовать свои условия поставки угля с шахт, подконтрольных, например, ДТЭК Рината Ахметова.

Но даже если сепаратисты не достигнут успеха за эти три дня, у них есть неплохой шанс отбить Дебальцево чуть позже. Об этом говорится в п. 1 соглашения от 12 февраля.

В соответствии с ним Украина обязуется отвести тяжелое вооружение на расстояние 50 км и более от нынешней линии соприкосновения.

А это означает, что в длинном «ответвлении», подконтрольном Киеву, вообще не останется тяжелой артиллерии.

То есть территория, которая ведет к Дебальцеву, становится легкой добычей.

А то, что боевики в любой момент будут готовы нарушить новые минские договоренности, очевидно, пожалуй, для всех.

А найти повод для того, чтобы обвинить Киев в нарушении соглашения (и нарушить его «в ответ») для российской пропагандистской машины будет несложно.

«Террористам – волю»

Как часто мы слышали от президента Порошенко заявления о том, что помилование, или амнистия, не будут касаться тех террористов, которые совершали тяжкие преступления (убийства, пытки, похищение людей)? Сколько раз об этом говорилось – не счесть.

Следующее такое заявление позволит «ДНР» обвинить Киев в нарушении соглашения.

Ведь п. 5 договоренности от 12 февраля не предусматривает никаких исключений при амнистии. По этому соглашению, «запрещается преследование и наказание лиц в связи с событиями, которые имели место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины».

Без всяких дополнительных условий.

Серые зоны

Многие обратили внимание на то, что в договоренностях от 12 февраля указаны две разделительные линии. Первая – это так называемая «линия 19 сентября», то есть та, которая зафиксирована в первой версии договоренностей трехсторонней контактной группы. От нее отсчитывается отвод техники боевиков.

Вторая – «фактическая линия столкновения», от которой должна отвести тяжелое вооружение украинская армия.

 


 

Однако – и это важно понимать – норма об отводе касается только тяжелой артиллерии. Отводить пехоту никто не обязуется. То есть фактически боевики сохранят контроль над той территорией, которую они захватили.

«По договоренности оперативный контроль над этой зоной пока остается у них», – признался один из собеседников издания. И пункт о перемирии запрещает Киеву вернуть ее под свой контроль.

В то же время, по принятому соглашению, эти территории не приобщаются к «ДНР» и «ЛНР». Это – классическая «серая зона», статус которой до сих пор не определен.

Дело в том, что п. 4 нового соглашения обязывает Киев принять закон об особом статусе лишь в отношении территории, ограниченной линией от 19 сентября. Каким должен быть статус иных территорий, захваченных боевиками, но формально не включенных в «особый режим» – прогнозировать трудно.

Что с границей?

Пункт об установлении контроля над границей в течение переговоров минувшей ночью оставался одним из самых сложных. По данным источников, российская сторона настаивала, что – по крайней мере, в течение определенного времени и на определенных участках границы – контроль над ней должен оставаться у сепаратистов.

Украина, конечно же, настаивала на полном контроле Киева над государственной границей.

Ведь неконтролируемая граница – главная причина непрерывного снабжения Донбасса российским оружием, военными и наемниками.

К сожалению, итоговая договоренность больше похожа на российское предложение.

Восстановление полного контроля Киева над украинско-российской границей возможно лишь к концу 2015 года (если достигнутые договоренности будут выполняться круглый год, что само по себе сомнительно) и только при ряде существенных условий.

Для этого Киев должен обеспечить:

- принятие закона об особом статусе отдельных территорий;

- проведение местных выборов на территориях «ДНР» и «ЛНР» в соответствии с законом;

- проведение конституционной реформы, в рамках которой будет конституционно закреплен особый статус «народных республик». Причем новую конституцию нужно не только принять – она должна вступить в силу до конца года.

Признаем честно, график более чем плотный. А его несоблюдение будет дополнительным основанием для того, чтобы сепаратисты объявили о нарушении соглашения Украиной.

«Уважаемые сепаратисты»

Одним из условий восстановления контроля над границей является проведение местных выборов на подконтрольных боевикам территориях Донбасса.

И это – не мелочь.

К сожалению, в этом вопросе позицию пророссийских сил поддержали наши европейские партнеры. «Украинская правда» уже отмечала, что ключевым элементом предложений Меркель и Олланда, с которыми они на прошлой неделе посетили Киев и Москву, было проведение выборов на Донетчине и Луганщине.

«В результате вы будете иметь власть – тех, кто может говорить от имени региона... Мы дальше сможем вести прямые переговоры и, возможно, дальше не будет нужды в работе трехсторонней контактной группы», – объясняла эту потребность Меркель.

Источники во французском дипкорпусе подтверждают эти данные. Собеседник «Украинской правды», французский чиновник, недавно в частной беседе активно убеждал журналистов в необходимости такого шага, откровенно не понимая тех опасений, которые высказывали его собеседники.

Итак, есть смысл детально выяснить, что гарантирует новое минское соглашение «политическим лидерам» «республик»?

1) После проведения местных выборов на особых территориях Киев обязан будет признать легитимность Захарченко/Плотницкого и других. При том, что честность проведения таких выборов и корректность подсчета голосов будет находиться вне компетенции центральной власти.

О том, что многие из них де-факто и де-юре являются террористами, Украина обязалась просто забыть.

Конечно же, в минском соглашении записано, что выборы должны быть честными и должны проходить по стандартам ОБСЕ. Но давайте посмотрим правде в глаза. Возможно ли обеспечить конкурентную предвыборную кампанию и реальную политическую конкуренцию в милитаризованных «ДНР» и «ЛНР»?

2) «Отряды ДНР» и «отряды ЛНР» по итогам выборов ждет легализация, которую Киев, опять же, обязан признать.

Конечно, в договоре это прописано иначе, но суть остается та же: «Создание отрядов народной милиции по решению местных советов с целью поддержания общественного порядка в отдельных районах Донецкой и Луганской областей». Подчеркнем: участие центральной власти в этом процессе или контроль с ее стороны не предусмотрен.

3) Какими бы ни были результаты выборов и действия «новой власти Донбасса», Киев не должен влиять на их деятельность. На Донбассе прямо запрещены досрочные выборы по решению центральной власти – которые возможны во всех других регионах государства.

«Полномочия депутатов местных советов и должностных лиц, избранных на досрочных выборах, назначенных Верховной радой Украины этим законом, не могут быть досрочно прекращены», – говорится в новом минском соглашении.

4) Все эти прихоти Донбасса придется финансировать Киеву. Украина обязуется найти путь обеспечения соцвыплат.

Конечно, соглашением предусмотрено взаимное финансирование – «полное восстановление социально-экономических связей, включая социальные переводы, такие как выплата пенсий и прочие выплаты (поступления и доходы, своевременная оплата всех коммунальных счетов, восстановление налогообложения в рамках правового поля Украины)».

Но есть подозрение, что, по крайней мере, в начальный период налоговых поступлений от разрушенной экономики Донбасса, которая к тому же находится за рамками оперативного налогового контроля центральной власти, будет очень немного.

Выводы

Новое Минское соглашение никак не являются победой Киева. К сожалению, уступить пришлось во многом, и значительная часть вины лежит на франко-германском тандеме. Да и эти достигнутые договоренности - не факт, что будут выполняться

Пожалуй, лучше всего итоги «нового Минска» охарактеризовала президент Литвы Даля Грибаускайте.

«Решение абсолютно слабое», – подчеркнула она. «Основная часть решения (конфликта. - Ред.) – это контроль над границами. Это не было согласовано и не было решено», – отметила Грибаускайте.

В то же время, эти договоренности не являются поражением Украины. Оперативный контроль над Донбассом сейчас все равно потерян. Активные боевые действия ежедневно уносят жизни наших воинов и обескровливают экономику Украины.

Поэтому это, скорее, лишь шанс, лишь попытка ухватиться за соломинку.

Будет ли она успешной и как быстро она будет нарушена – узнаем со временем.

Информация о материале

Украинцы стали свидетелями совершенно нетипичного поведения власти: фактический перевод страны на военные рельсы не сопровождается популистской пиар-кампанией. Более того, всячески подчеркивается нежелательность официального признания того факта, что страна находится в состоянии войны.

«Кампанейщина» — наше все

До января 2015 года модель взаимодействия власти, имитирующей полезную для общества деятельность, и общества, таких действий жаждущего, развивалась по неизменному алгоритму.

Власть громко объявляла о начале проведения очередной реформаторской кампании — будь то пенсионная реформа, люстрация, борьба с коррупцией или возведение «стены» на украинско-российской границе. Особой популярностью пользовалась кампания антикоррупционная. До Петра Алексеевича ее проведение анонсировали и Кучма, и Ющенко, и Янукович…

Подобная «кампанейщина» традиционно не заканчивалась ничем. Протуберанцы премьерских и президентских инициатив затухали в коридорах министерств и областных администраций.

По большому счету, за минувшие полтора десятилетия в Украине удалось осуществить лишь две с половиной реформы.

Налоговую — в ее проведении власть была действительно заинтересована и на общегосударственном уровне, и на, скажем так, уровне потенциальной личной выгоды.

Образовательную (введение ВНО вместо вступительных экзаменов) — ее проведение готовили около десяти лет, и успех реформаторов был связан с тем, что проблемы образования никогда всерьез не занимали помыслы украинских политических элит. И, наконец, «полуреформа», последствия которой обернулись большой кровью, — сокращение армии. Изначально, еще при Кучме, ВСУ резали под «натовский стандарт», но и после того, как присоединение к Альянсу перешло в разряд несбыточной мечты, армию продолжали сокращать, так как этот процесс оборачивался личной выгодой для «реформаторов».

Опыт 2014 года подтвердил: чем громче заявка на проведение необходимых изменений, тем меньше КПД подобной кампании. Так, люстрация оказалась не более чем предвыборной технологией — а после принятия соответствующих поправок в законодательство (законопроект №1841) процесс повернули вспять. Борьба с коррупцией выродилась в соревнование коррупционеров за право контролировать работу Антикоррупционного бюро, а символом налоговой реформы стало введение НДС-счетов — решение, на котором дважды споткнулся

Николай Азаров, но которое с легкостью удалось правительству Арсения Яценюка. И совсем уж комичными оказались результаты парламентских попыток вернуть государству контроль над «Укрнафтой».

На войне как на войне

В отсутствие реальных реформ активная часть общества готова принять в качестве таковых введение военного положения. Его рассматривают как некую панацею — но власть по ряду причин (о них — ниже) отказывается от такого шага.

Вместо этого избран другой путь: введение фактического военного положения явочным порядком. Анализ изменений в законодательстве и других действий власть предержащих, предпринятых в последние недели, свидетельствует, что процесс закручивания гаек идет полным ходом.

Первой ласточкой стал продавленный в декабре минувшего года закон о СНБО, предусматривавший расширение полномочий его секретаря. Не секрет, что он был принят под конкретного политика, и последствия ощутимы уже сегодня: так, официально сообщается о том, что наступление полка «Азов» под Мариуполем координирует лично Александр Турчинов. Мало кому приходит в голову абсурдность подобной ситуации с точки зрения единоначалия и субординации.

15 января ВР утвердила указ президента о проведении частичной мобилизации (так называемая четвертая волна мобилизации). О том, насколько успешным оказался этот процесс, можно судить даже по косвенным признакам. Например, по скандалу, причиной которой стало сообщение в сети Facebook советника президента Юрия Бирюкова о срыве мобилизации в ряде областей Украины (впоследствии удаленного автором). Или по аресту журналиста Руслана Коцабы, выступавшего против мобилизационной кампании. Или случай, не имеющий ничего общего с соблюдением прав человека, — обещание нардепа и советника министра внутренних дел Антона Геращенко задерживать всех участников антимобилизационных митингов (с принудительным дактилоскопированием и установлением личности каждого митингующего).

А начиная с 14 января парламент принимает ряд законодательных актов, связанных с усилением ответственности за военные преступления. Наиболее показательным (и спорным) стал законопроект №1762, фактически предоставивший командирам право применять меры физического воздействия — вплоть до применения оружия — для пресечения правонарушений подчиненными. Параллельно были возвращены такие меры наказания для военнослужащих, как гауптвахта и дисбат, была восстановлена ранее ликвидированная Главная военная прокуратура.

26 января премьер-министр Арсений Яценюк заявил, что правительство вводит режим чрезвычайной ситуации в Донецкой и Луганской областях и режим «повышенной готовности» — на всей территории Украины. Была создана комиссия по вопросам техногенно-экологической безопасности и ЧС — орган власти с исключительными полномочиями: решения комиссии являются обязательными для исполнения всеми центральными и местными органами исполнительной власти.

27 января был принят закон, согласно которому из-под люстрации выводился украинский генералитет, руководство Минобороны, МВД и СБУ. 3 февраля был принят Закон «О военно-гражданских администрациях» — временных органах власти в районах проведения АТО. Этот нормативный акт стал наиболее показательным воплощением политики «введения военного положения без самого военного положения» — речь идет о создании чрезвычайных и не предусмотренных Конституцией органов власти.

Власть не обошла вниманием и сферу СМИ: в очередной раз были введены запреты на прокат и трансляцию фильмов и сериалов российского производства — в связи с этим даже появилась шутка, что фильм «Левиафан» все-таки был запрещен к прокату, но вовсе не в той стране, о которой все подумали. Разработан и ждет рассмотрения закон «Об участии иностранных лиц в телерадиоорганизациях».

В эту же «военную» строку — законодательные новеллы, касающиеся назначения командования Нацгвардией, статуса военнопленных в особый период и даже о снятии депутатской неприкосновенности (отличный пропагандистский ход, учитывая, что в ближайшие восемь месяцев никаких шагов в этом направлении предпринято уже не будет).

Ну и, наконец, нельзя не вспомнить о «соломоновом решении» парламента — постановлении о признании РФ государством-агрессором. С юридической точки зрения значение этого постановления ничтожно — ведь неотъемлемой частью украинского законодательства является Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной, подписанный в 1997 году, ратифицированный в 1998 году и вступивший в силу в 1999-м. Его действие никто не отменял.

Отвечать не придется

Политики, представляющие провластную коалицию, не устают подчеркивать невозможность введения военного положения в Украине. Основной аргумент — сложности с получением международной финансовой помощи для воюющей страны.

Как представляется, реальные причины лежат в несколько иной плоскости. В первую очередь открытое введение военного положения скорее всего поставит крест на дипломатических усилиях по разрешению конфликта — притом, что страны Запада не устают подчеркивать: конфликт в Донбассе имеет только политическое решение.

Во-вторых, официальное введение военного положения поставит ребром вопрос об определении сути происходящего вооруженного конфликта. При этом представляется затруднительным избежать его определения как, прежде всего, гражданской войны (что крайне невыгодно власти с политической точки зрения).

В-третьих, военное положение — это максимальная конкретизация ответственности за происходящее на персоне верховного главнокомандующего. Как несложно было заметить, украинский главковерх по возможности такой ответственности избегает. Ведь даже за проведение АТО согласно украинскому законодательству несет ответственность СБУ.

Но, как несложно заметить, власть осознала выгоды от «введения военного положения явочным порядком» — ведь это увеличивает ее полномочия без должного уровня ответственности. Законодательные инициативы, запланированные к рассмотрению парламентом, лишь подтверждают такую точку зрения. В качестве примера можно привести хотя бы планы по созданию службы финансовых расследований — ведомства, на организацию которого в итоге не поднялась рука даже у четырежды заклейменной преступной прежней власти.

Информация о материале

Несмотря на все объективные причины, изначально не позволявшие питать иллюзий по поводу минской встречи «нормандской четверки» на высшем уровне, измотанная войной страна в надежде на мир миллионами душ отчаянно цеплялась за Минск-2 как за последнюю соломинку. Вот уже год живя с нарастающей болью, теряя людей и территории, страна истосковалась по хорошим новостям. Наверняка их кто-то для себя нашел. Другие продолжают истово искать. Однако мы не склонны обольщаться. Впрочем, как и большинство участников переговоров.

Ни Меркель, ни Олланд постфактум не излучали оптимизма. «Все может поменяться», — сказал французский лидер. «Это лишь проблеск надежды на благополучное разрешение конфликта, и нет никаких иллюзий в этом плане», — заметила канцлер.

Часть «новой» Европы с досадой и разочарованием открыто заговорила о «сдаче Украины Путину», «легализации российской оккупации Донбасса» и «жертвовании Украиной» Олландом и Меркель «ради экономических интересов своих государств». «Старая» Европа и прикормленная Москвой часть «новой» расслабленно вздохнули. Сей вздох весьма красноречиво озвучил президент Еврокомиссии Ж.-К.Юнкер: «Не думаю, что минские договоренности являются прекрасной новостью. Но это принесет нам некоторое облегчение».

Конечно, облегчение! Когда пол-Европы все громче стонет лишь от обсуждения необходимости продолжать санкции против России, когда некуда сбывать раннюю клубнику и нежные киви, когда йогурты киснут, когда кредитовать некого, а теневые депозиты олигархов убегают в росбанки, какая уж тут Украина? «Мир любой ценой!», «лишь бы перестали стрелять — тогда, глядишь, и санкции снимем».

Путин все точно рассчитал — и относительно Европы в лице Олланда с Меркель, и относительно Порошенко. И получил на этом этапе почти все, что хотел.

Президент Порошенко не мог вернуться из Минска без надежды на мир. Не мог объявить, что завтра снова война — снова сотни убитых и раненых, тысячи беженцев, очередные разрушенные города и уничтоженные села. Он выиграл выборы с обещанием мира. Но не рассчитал собственные возможности и переоценил собственные способности. А страна заждалась. И ей, и президенту необходима хотя бы передышка, возможность подлечить раны, вытащить из пропасти экономику, укрепить армию. А почему первую толкали в пропасть, а вторую лишь вяло крепили почти год — вопрос другого материала…

Канцлер Меркель и примкнувший к ней президент Олланд не могли посрамить перед Вашингтоном созданный ими «нормандский формат» и покинуть Минск без заключения каких-либо договоренностей. Они рискнули своим авторитетом и не могли оказаться лузерами. Европа, кстати, тоже заждалась. Но об этом мы уже говорили.

Похоже, что Меркель и Олланд были готовы к существенным компромиссам (за счет Украины) с Путиным. Ведь вряд ли случайно именно в день минских переговоров глава МВФ К.Лагард сообщила, что общий объем помощи Украине от Фонда и других источников может составить 40 млрд долл. О достижении договоренности, как утверждают собеседники ZN.UA, планировалось объявить лишь 18 февраля. Но должен же был Запад чем-то подсластить горькую для Киева минскую пилюлю.

Тактически Путин тоже все рассчитал верно. Как водится, опоздал на встречу. Вместо пяти запланированных часов мастерски затянул переговоры на всю ночь, в нужный момент включая «тормоз» в лице Захарченко и Плотницкого, еще и утро прихватил. Ему спешить было некуда. Это измотанные Меркель и Олланд изрядно опаздывали в Брюссель на саммит ЕС. Да и Порошенко туда же собирался. Как утверждают наши источники, чем дольше длились переговоры, тем меньше оставалось в готовящихся документах формулировок, наработанных как на киевской встрече тройки лидеров в минувшую пятницу, так и на подготовительных экспертных заседаниях четырех дипломатических команд в Минске в понедельник и вторник. Подготовленные документы выхолащивались с каждым часом. Откуда-то всплывали новые формулировки (почему-то на русском языке), появлялись новые люди, идеи. Короче, в ход была пущена излюбленная тактика россиян — используя цейтнот и усталость, в последний момент продавливать нужные Москве варианты.

А что же наши европейские друзья? Тоже ничего нового: по выражению одного из причастных к минскому действу, «висли не только на руках, но и на ногах» у пытавшихся все еще отстаивать свои формулировки украинцев.

Чтобы понять, что получила Украина, а чего добилась Россия, вспомним хотя бы, какие задачи «на Минск-2» публично ставили перед собой представители сторон.

Для Киева (как и для Берлина, Парижа и Вашингтона) было принципиально, чтобы деэскалация конфликта проходила на основе сентябрьских Минских договоренностей. При этом президент Порошенко неоднократно заявлял, что «ключевая позиция» Киева — «безусловное, без каких-либо предварительных требований прекращение огня». «Мы хотим целостности Украины, мы хотим восстановления порядка, прекращения агрессии, мы хотим, чтобы войска захватчика покинули территорию Украины», — перечислил президент на заседании правительства в среду.

Кроме того, министр иностранных дел П.Климкин на пресс-конференции с израильским коллегой А.Либерманом подчеркнул: «Ключевым сигналом от Минска должно стать, во-первых, реальное совместное видение выполнения именно всего пакета Минских договоренностей. Во-вторых, нам нужна поддержка и готовность российской стороны работать над всеми элементами Минских договоренностей. Третье, и это тоже ключевое, мы должны достичь реального прекращения огня вместе с отводом тяжелой артиллерии и с контролем ОБСЕ за этим процессом. Нам крайне необходимо, чтобы наблюдательная миссия ОБСЕ имела возможность в полной мере контролировать украино-российскую границу».

Однако выступивший в тот же день в Москве коллега Климкина глава МИД РФ С.Лавров сразу дал понять, что российское видение выполнения Минских договоренностей весьма отличается от украинского. Он выразил сильное сомнение, что «представители ЛНР и ДНР согласятся, чтобы вопрос контроля над границей был установлен в качестве самого главного пункта и предварительного условия для всего остального». «Нужно выстраивать последовательность действий. Сначала необходимо обеспечить установление мира, отвод тяжелых вооружений, начало политического процесса, в том числе по согласованию с Киевом по вопросам муниципальных выборов в каждом населенном пункте на Юго-Востоке, а также политического процесса в более широком плане, как это было обещано в Женевском заявлении от 17 апреля 2014 г. и в самих Минских договоренностях. Кроме того, необходимо срочно обеспечить восстановление экономического общения на этих территориях по обе стороны линии соприкосновения, включая возобновление выплат, восстановление банковского обслуживания, возвращение в зону гривны и т.д. Когда все это будет делаться, тогда и вопросы контроля над границей будут решаться гораздо проще», — расписал программу действий для Киева С.Лавров.

Чья взяла? Давайте разбираться.

За прошедшие после встречи в белорусской столице дни принятые в Минске-2 документы уже подробно анализировались многими отечественными и зарубежными экспертами. Тем не менее, остановимся на основных пунктах и бегло сравним их как с «хотелками» Путина (переданных им две недели назад Меркель и Олланду), о которых ZN.UA писало в прошлом номере, так и «Комплексом мер…», переданным представителями «ДНР»/ «ЛНР» в минувший вторник участникам Трехсторонней контактной группы (читай — более скромными «хотелками» Путина) и обнародованным 11 февраля на сайте ZN.UA. И хотя украинской стороной в ТКГ документ был отвергнут и не рассматривался, его положения то тут, то там просматриваются в подписанном участниками Трехсторонней контактной группы 12 февраля «Комплексе мер по выполнению Минских соглашений». (К слову, опубликованный нашей газетой полтора года назад российский документ «по вовлечению Украины в евразийский интеграционный процесс» авторства Глазьева-Медведчука также имел название «Комплекс мер…»)

Итак. Пункт первый минского «Комплекса мер…» — «Незамедлительное и всеобъемлющее прекращение огня…». Пока лишь на бумаге. Бои на Востоке Украины ведутся с прежним ожесточением. Так что «незамедлительно» не получилось. Как и «безусловно». В Минске 11–12 февраля Путину удалось выторговать три дня: прекращение огня должно начаться лишь с 00:00 по киевскому времени 15 февраля 2015 г. Кстати, в документе «ДНР»/»ЛНР» указано другое время — 10:00 12 февраля 2015 г. Но путинские планы срывались: боевикам и российским войскам все еще не удавалось взять Дебальцево. И на переговорах четырех дипломатических команд сначала фиксировалась дата 14 февраля 2015 г. Но в результате отсрочка для прекращения огня получилась еще больше.

Пункт второй. «Отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами…» Как и предлагалось в «документе сепаратистов», для украинских войск — от фактической линии соприкосновения, для «вооруженных формирований отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины» — от линии соприкосновения согласно Минскому меморандуму от 19 сентября 2014 г. Между этими линиями — почти 600 кв. км, оттяпанных боевиками за пять месяцев «прекращения огня». Отвод должен начаться не позднее второго дня после прекращения огня. Важно отметить, что в «сепаратистском документе» сроки отвода не ограничивались. В итоговом же документе удалось зафиксировать: он должен завершиться в течение 14 дней.

Пункт четвертый гласит, что в первый день после отвода должен начаться «диалог о модальностях проведения местных выборов в соответствии с украинским законодательством» и законом «Об особом статусе» Донбасса. Не позднее 30 дней с даты подписания минского документа Верховная Рада должна принять постановление с указанием территории, на которую распространяется особый режим в соответствии с вышеуказанным законом на основе линии, установленной в Минском меморандуме от 19 сентября 2014 г.

Напомним, что весьма далекий от совершенства закон «Об особом статусе» был принят еще 16 сентября, подписан президентов 18 октября, после обнародования в газете «Голос України», вступил в силу. Но не был введен в действие, так как содержал «привязку» к так и не состоявшимся досрочным местным выборам на мятежных территориях. И поскольку предполагал внесение изменений в бюджет, которое так и не было осуществлено. Позже указом президента было введено в действие решение СНБОУ, рекомендовавшее ВРУ отменить данный закон.

Также обратим внимание, что в «сепаратистском документе» и «хотелках Путина» речь шла о муниципальных выборах, то есть подразумевалось, что «местные выборы» от 2 ноября считаются легитимными по умолчанию, а избранные на них лидеры «ДНР»/»ЛНР» Захарченко и Плотницкий остаются на своих местах. Муниципальные выборы, по замыслу Москвы, должны были бы проводиться в соответствии со специально принятым законом Украины о муниципальных выборах в отдельных районах Донбасса. Документ же, принятый в Минске-2, предполагает проведение новых местных выборов (во всяком случае, так трактуют данный пункт украинская, немецкая и французская стороны).

В п.12 «Комплекса мер…» указано, что вопросы касательно местных выборов будут «обсуждаться и согласовываться» с представителями сепаратистов (читай — Москвой) в рамках Трехсторонней контактной группы. Так что еще посмотрим, чья трактовка победит в будущем…

Документом обещано, что выборы будут проведены с соблюдением соответствующих стандартов ОБСЕ при мониторинге БДИПЧ. Только вот возникает вопрос: а как это удастся обеспечить? При отсутствии контроля Украины и над частью территории, и над частью границы, когда Донбасс покинул примерно миллион его жителей, кто придет на избирательные участки? Будут ли выборы «под дулами автоматов» свободными, честными и прозрачными? Можно ли их проведение в подобных условиях вообще считать легитимным?

Четвертый пункт «Комплекса мер…» порождает еще один серьезный вопрос: если, согласно этому документу, действие закона «Об особом статусе» определяется на основе линии от 19 сентября 2014 г., а отвод тяжелой техники украинской армией — от фактической, то что будет на захваченных за последние пять месяцев боевиками 600 кв км территории между этими двумя линиями — напичканных танками, минометами, стрелковым оружием (отведут ведь только тяжелые вооружения) и неконтролируемых Киевом? Что будет с оставшимися там людьми?

Пункт пятый — о помиловании и амнистии. Если кто-то думает, что благодаря ему будут забыты Мариуполь и Волноваха, Донецк и Краматорск, а также — сбитый «Боинг» пусть не надеются. Гаага ждет своих «героев». Как разъяснил с парламентской трибуны П.Климкин, на переговорах была подчеркнута однозначная позиция: эта амнистия никоим образом не может касаться тех, кто участвовал в преступлениях против человечности.

Пункт восьмой — о «полном восстановлении социально-экономических связей». Речь о пенсиях, восстановлении банковской системы и пр. И здесь у сторон — серьезные разночтения. Москва считает, что данный пункт Киев должен начать выполнять незамедлительно (вспомните выступление Лаврова). П.Порошенко же подчеркивает: «Социальные выплаты должны быть возобновлены, но после стабилизации политической ситуации, проведения выборов и восстановления государственного суверенитета Украины на оккупированных территориях». Кроме того, украинской делегации удалось-таки отстоять в тексте пару важных строк, подразумевающих, что ответственность и обязанности должны быть не только у Киева. Речь идет о поступлениях и доходах в бюджет, «своевременной оплате всех коммунальных счетов», «возобновлении налогообложения в рамках правового поля Украины».

В Москве все видится иначе. Там часто в качестве аналогии приводят Приднестровье, но, как всегда, лукавят. Кишинев не финансирует Тирасполь. Ежегодно Москва впрыскивает в Приднестровье до 1 млрд долл. и абсолютно не собирается вешать себе на шею еще и «ДНР»/»ЛНР», зато навязывает Киеву необходимость финансировать неконтролируемые им территории.

Пункт девятый — ключевой вопрос — о «восстановлении полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины во всей зоне конфликта». Как утверждают наши дипломаты, Россия до сих пор категорически отказывалась фиксировать где-либо даже упоминание о восстановлении украинского контроля над границей.

Упомянули. Но это мало что нам пока дает. Восстановление украинского контроля над госграницей, согласно документу, сможет осуществиться не ранее конца 2015 г.! При этом начаться оно должно лишь после местных выборов. А завершиться — после «всеобъемлющего политического урегулирования», да еще, как и предлагалось Москвой (см. «сепаратистский документ»), «по согласованию» с представителями сепаратистов и после конституционной реформы в Украине, предполагающей децентрализацию.

Таким образом, 400-километровый участок границы с РФ, через который в нашу страну заводятся все новые российские военные подразделения и техника, Украина не сможет контролировать еще непредсказуемо долго. О выводе же российских войск с украинской территории в документе не сказано ни слова.

Мне возразят: ведь пункт десятый как раз подразумевает «вывод всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также наемников с территории Украины» (правда, без указания каких-либо четких сроков и дат). Но разве Россия когда-либо признавала себя стороной конфликта или присутствие ее регулярных частей на донбасской земле? «Их нет в Украине!», — на голубом глазу упорствует Москва. А кто подтвердит? Вон генсек ОБСЕ Л.Заньер умильно заявил, мол «мы видим российских боевиков и российское оружие», но подтвердить не можем: «они нам не скажут, из какой они части, и представляют ли они регулярные войска». И уже просто издевательски прозвучал российско-хорватский дуэт министров иностранных дел, в день минского саммита, спевших в унисон по московским нотам о «хорватских наемниках», воюющих на стороне украинской армии…

И о децентрализации. Да, «хотелки» Путина в полной мере не удовлетворены. В документах Минска-2 нет слов «федерализация» и «автономия». И «ДНР»/»ЛНР», как излагалось в «хотелках» и «документе сепаратистов», не получают в документе Минска-2 статус автономных республик с занесением оного в украинскую Конституцию и не принимают собственные основные законы. Но вспомним, Путин неоднократно говорил, что ему все равно, какими словами будет описываться процесс развала Украины, его вполне устроит и «децентрализация». Главное — суть.

Пунктом одиннадцатым «Комплекса мер…» предусмотрено проведение конституционной реформы в Украине — «со вступлением в силу к концу 2015 г. новой конституции». Ключевой элемент — децентрализация («с учетом особенностей отдельных районов Донецкой и Луганской областей» и по согласованию с «представителями этих районов»). И на две трети страницы — примечание, описывающее меры, которые необходимо принять Украине для осуществления этой «децентрализации»: там и участие местных органов власти в назначении судей и прокуроров, и создание отрядов народной милиции, и право на языковое самоопределение, и невозможность для Киева досрочно прекращать полномочия депутатов местных советов, избранных на досрочных выборах. Разве это, по сути, фактически, не автономия?

Кстати, еще немаловажная деталь: при отсутствии контроля как над территорией «ДНР»/«ЛНР», так и над тамошним участком границы с Россией, Киев должен еще и «содействовать» «трансграничному сотрудничеству» сепаратистов с регионами РФ. А там, глядишь, и экономическое, и политическое наметятся… Путин ведь неоднократно предъявлял свое требование дать право Востоку Украины свободно сотрудничать с Евразийским экономическим союзом…

И на закуску. Не мытьем так катаньем Россия влазит за стол переговоров Украины и ЕС. В минской Декларации «нормандской четверки» лидеры поддержали трехсторонние переговоры между Европейским Союзом, Украиной и Россией «в целях выработки практического решения вопросов, вызывающих обеспокоенность России», связанной с созданием зоны свободной торговли между Украиной и ЕС. Да, такой формат существовал и раньше — с лета прошлого года. Но раньше это были консультации, т.е. стороны обменивались мнениями, задавали вопросы, поясняли, разъясняли, консультировали. Но не принимали решений! Переговоры же ведут к решениям, и в Декларации об этом сказано прямо. Что можно смело трактовать как очередное посягательство на суверенитет Украины. По нашей информации, изначально формулировка в тексте документа была иной, но россияне и этот вопрос «продавили». Конечно, Меркель и Олланд — это еще не весь ЕС, но у кого-то есть сомнения, что над нашим Соглашением об ассоциации с ЕС снова сгущаются тучи? А про НАТО нам уже сказал Олланд: Россию расстраивать нельзя…

…Так и движется Россия в Украине — от «Комплекса…» к «Комплексу…», сохраняя стратегию и меняя лишь тактику. Наша страна должна стать «дочерним предприятием» — юрлицом без права на самостоятельные решения.

Однако все, что мы пережили за последние 14 месяцев — это и был отказ нашей страны играть в дочки-мачехи. Неужели не ясно?

Информация о материале

Лидер группировки «ДНР» Александр Захарченко заявляет, что в случае несоблюдения минских договоренностей, сепаратисты «отобьют» Мариуполь и «возьмут» Харьков.

«Если киевская власть не будет соблюдаться условий минских договоренностей, не отведут свою технику от наших границ, не отпустят наших плененных и продолжат бомбить наши города, то, разумеется, мы не будем просто стоять и ждать. В первую очередь, мы просто уничтожим «дебальцевський котел» с украинскими военнослужащими, где на данный момент находится от 6 до 8 тысяч человек. Потом мы отобьем у противника Мариуполь, а когда это будет сделано, то мы бросим все свои силы на то, чтобы взять Харьков», - цитирует Захарченка сайт сепаратистов Новороссия.

Он также добавил, что взятие Харькова в любом случае состоится, поскольку в этом городе находится много людей, желающих «освобождения от оккупантов».

«Нас там ждут люди. У нас там много своих. Когда потребуется, они возьмут оружие и будут убивать фашистов», - сказал Александр Захарченко.

Сепаратисты заявляют, что не будут соблюдать режима прекращения огня в Дебальцево Донецкой области.

«Конечно, мы можем открыть огонь в Дебальцево. Это наша территория, внутренняя. Внутренняя есть внутренняя. Но вдоль линии соприкосновения нет стрельбы», - сказал так называемый «заместитель командующего корпусом минобороны» группировки «ДНР» Эдуард Басурин в интервью Reuters.

В специальной мониторинговой миссии ОБСЕ заявили, что режим прекращения огня на Донбассе выполняется с некоторыми исключениями.

Украинская сторона и сепаратисты сообщают об установлении относительной тишины в районе боевых действий на Донбассе. Но обе стороны заявляют, что полного прекращения огня нет.

В 00 часов 15 февраля начало действовать положение о прекращении огня на Донбассе, предусмотренное минскими договоренностями.

На встрече в Минске 12 февраля лидеры Украины, России, Германии и Франции договорились о прекращении огня на Донбассе с 15 февраля. Кроме того, от линии соприкосновения должно быть отведено тяжелое вооружение.

Информация о материале

Новороссия – наша новая, прекрасная страна!

У нас всё новое – экономика, политика, женщины, армия, оружие! Новороссия обновляется прямо на глазах!

И лишь имена наших граждан остались старыми!

И как нам, новороссам, жить с этими именами? Тяжко! Ведь сейчас наши имена ничем не отличаются от имён деятелей кровавой хунты!!!

Скажите, каково простому шахтёру Петрухе из Горловки лесть в шахту, зная что в это время его тёзка Петр Порошенко отдаёт приказ бонбить школьников фосфорными авиабомбами?

Легко ли простой доярке Ирке из Макеевки надевать подойник, понимая, что в эту самую минуту Ирина Фарион придумывает новые козни против русских людей?

Может ли спокойно уснуть обычный луганский школьник Димочка, если прямо сейчас бесноватый Дмитрий Ярош расстреливает ополченцев в подвалах львовского гестапо?

Нет, нет, нет!

Наши старые имена должны остаться на свалке истории, вместе с бандеровцами, фашистами, геями и лизбеянками!

Даёшь новые имена!

Трудящийся Новороссии! Смени своё старое имя на новое, истинно новороссийское!

 

Внимание, акция!

Для всех жителей Новороссии смена имени - совершенно бесплатно!*

* Акция действует до 28.02 во всех складах-офисах ПДРС. Заявки оставляйте на сайте в «Комментариях рабочих»

Информация о материале

У меня не было велосипеда. Хоть к своим восьми годам я уже не плохо держался в седле и очень редко падал (еще бы, падать на чужих великах – это большой скандал и крах кредитной истории). Но вот своего велосипеда не было, хоть волком вой.

Наш сосед дядя Юра - веселый сорокалетний алкоголик, когда был пьян и благодушен, всякий раз при встрече обещал:

- У тебя шо, нет велика? Завтра же подарю тебе «Орленок».

- Завтра?! «Орленок»?!

- Ну, может, не завтра, но точно подарю. А хочешь не «Орленок», «Орленок» - это фигня, хочешь, я у себя в депо сварю тебе маленький детский мотоцикл с бензиновым моторчиком? Я в польском журнале такой видел.

- Настоящий детский мотоцикл?!

- Все, беги давай, не морочь мне голову своими мотоциклами.

(это дядя Юра начинал трезветь)

Конечно же я каждое утро ходил и скромно стучал в дверь к соседу, но вместо блестящего детского мотоцикла из польского журнала, появлялось только заплывшее лицо, которое говорило: «А-а-а-ж-в-ы, бля-я-я-я, иди давай, малый, гуляй…»

И лицо прикрывалось дверью.

Но счастье пришло с неожиданной стороны.

Как-то утром папа хитро мне подмигнул, велел взять пару прищепок для штанин, и мы поехали в спорттовары покупать огромный, черный велосипед «Украина»

Велик хоть и не детский совсем и мне приходилось ездить на нем корячась под рамой, зато по воскресеньям папа сажал меня на задний багажник и мы отправлялись в далекое-далекое путешествие к лесному озеру.

Как же это было здорово - вокруг машины, а мы мчимся на встречу приключениям, папа крутит педали как паровоз, а я стараюсь не держаться за подседельные пружины, чтобы не откусило пальцы. Романтика.

Но, как всегда в жизни и случается, не успеешь насладиться своим пятидесятирублевым счастьем, как оно неожиданно обрывается.

Наш велик украли.

Воры, с «мясом», выдрали амбарный замок и укатили мое счастье из подвала.

От велика осталась только грустная подушечка с багажника. Ее не спеша отвязали и бросили.

Даже милиционеры с блокнотиком приходили. Покрутились по нашему подвалу, выпросили по банке соленых огурцов и ушли.

Я рыдал целыми днями.

Родители утешали меня как могли, но еще раз выкроить из семейного бюджета целых 50 рубчиков, обещали не раньше будущего года.

И вот, однажды вечером, когда я с горя совсем было собрался уйти в монастырь, к нам домой шумно ворвался дядя Юра и дзенькая звоночком, вкатил самый настоящий велосипед:

- Вот, дарю, забирай и катайся. Он у нас в депо годами валялся, так я отмыл его, отремонтировал слегка, смазал, покрасил, накачал колеса и вот. В принципе, не хуже вашего. Что нужно сказать?

Отец пытался всунуть какие-то деньги, но сосед смертельно обиделся и гордо вышел.

Я снова был счастлив и даже простил дяде Юре мотоцикл из польского журнала.

Когда за соседом захлопнулась дверь, мы с папой не спеша заглянули в зубы дареному коню.

Такая же «Украина» как наша, только рама у нее самопально переварена под женскую и покрашена она нелепой коричневой краской.

А так, вполне еще годный велик, да еще и со щитком на цепи. К тому же, мне «без рамы» гонять стало гораздо легче и удобнее.

Прошел год, дареный конь нам с папой служил верой и правдой, и вот как-то мама затеяла дома генеральную уборку, собрала кучу хлама и сказала:

- А ну, гляньте, ничего никому не нужно? Я все выбрасываю.

Я пошарил и вытащил из кучи давно ненужный паспорт нашего украденного велосипеда.

Не знаю почему, но я бросил все дела, побежал в подвал и сличил номер из паспорта с номером рамы на дареном велосипеде.

Цифры совпали…

Роботам никогда не одолеть нас, людей, потому что даже самый незамысловатый мозг алкоголика, принципиально не познаваем ни одним компьютером.

Взять хотя бы дядю Юру, он никак не мог пройти мимо новенького велосипеда, который можно без труда украсть из соседского подвала, но в то же время, будучи натурой широкой, он так же не мог не подарить велик горько страдающему соседскому ребенку.

А ведь для маскировки, велосипед пришлось: красить, шаманить, да и раму ему переваривать.

Нет, роботы понять такое не в состоянии.

P.S. Родители долго хохотали, но взяли с меня слово, что наш благородный

Дон - дядя Юра, так ничего и не узнает о «нашем маленьком грязном секрете»…

Информация о материале
  1. Дедушка в струе
  2. Аферист
  3. «Клептомозг»
  4. Публичный сервис как оружие против врага