Сидел в основном по «договору» со следаком, у которого накопились висяки, а он брал на себе некоторые, шоб ему поправить показатели. Так он поступал обычно осенью, с приближением холодов, чтобы было где перезимовать. Еще один ньюанс - сабж имел за спиной пару курсов юридического, был когда-то отчислен и с тех пор ничего не клеилось - в конце-концов оказался на улице без ничего.
Итак, приближалась зима, а тут ему знакомый следак предлагает выгодный «контракт», он, будучи не глупцом, подписал нужные бумаги и нырнул в свои родные пенаты - в СИЗО. В хате довольно многолюдно, народ разношерстный кто за кражу, кто за другие погрешности - типичный для таких мест контингент.
Коротая время за разговорами со сидельцами выясняет, сокамерник уже идет по третьей ходке за кражи колес - обыкновенный «раздевальщик». Тут его осенит идея, и говорит ворюге: - Да какой ты нахер преступник, ты больной, ты - клептоман, тебе не судить, а лечить надо! Он сначала обиделся, ты чего, мол, обзываешься?.. И он ему объясняет, вот ты щас идешь третий раз по одной и той же статье, тебе надо просто заяву подавать надлежащим образом! И он по его диктовке напишит строчки примерно такого содержания: «Я, такой-то, с малых лет люблю снимать колеса, и вообще, такая мания снять все, что крутится, в детстве, как только мне купят игрушечные машины я тут же снимал колеса, повзрослев, то же самое делал с колесами велосипеда... и все такое, теперь вот мечтаю снимать колеса от БелАЗа...»
А тут выясняется, еще один - домушник, тоже идет по хз раз по счету, и ему с ходу насочиняет сказку похлеще первого, короче у него - мания открывать всякие двери, которые заперты...
Другие сидельцы отнеслись просто скептически, посмеялись и все, никто особого значения им не придавал. Через пару дней этих двух забирает на психологическую экспертизу - тут у всех рты пораскрывались. А когда вечером возвращается только один из них, а другой остается в дурке - вааще челюсти окончательно отваливаются....
И пошло-поехало, нарорд конечно понимал, редко кому удастся закосить под дурачка, но желающих испытать судьбу окажутся так много, что он едва успевает их обслуживать, вдруг станет «авторитетным» человеком в хате. По тюремной почте ему прибиваются уже из других хат, само-собой, тут его кто сигаретой угостит, кто чифирить приглашает, гревом делятся...
В один прекрасный день в хату заходит вертухай, «такой-то с вещами на выход» - называет его фамилию. А тот испугается, неужели его освободят, только наладил жизнь, так сказать...
В коридоре он немного разоткровенничается с ним:
- В карцер тебя...
- Почему с вещами?
- На общих основаниях, короче, изолируют тебя от остальных, начальство уже в курсе о твоих адвокатских делах... И добавляет: «Мудак наш начальник, эх, я бы на его месте тебе баланду специальную, и даже зарплату бы платил, такого порядка и соблюдения режима сидельцами мы в жизни не видели, не добивались даже под натиском дубинок, ты бы знал, все подследственные в один голос заявили, что они больны... как его... этим... клептомозгом, и сидят тихо, экспертизу ожидают...»
