Главная

Власть хочет продать последний ресурс Украины

Когда-то эта земля принадлежала народу, который на ней спокойно трудился и беззаботно отдыхал. Сегодня, порезанная на крестьянские паи и коммунальную собственность, она является последним экономическим резервом для проедания. Остается лишь официально разрешить её скупку и смириться с неизбежным выводом, что землей в Украине будут владеть только те, кто может за неё заплатить, – и быстро вернуть потраченные деньги с богатой прибылью.

Батон на лопате!

А как же остальные? А остальным, как говорится, батон на лопате! Причем этот батон лучше не выпекать из отечественной пшеницы. Несмотря на растущие год от года «небачені врожаї», качество украинской пшеницы оставляет желать лучшего: она вполне годится для куриного корма и даже сурового хлеба второго сорта, но из неё не получится сделать белую булку или спагетти. Кстати, их, в общем-то, в Украине почти и не делают – это экономически невыгодно. В Украине чаще всего делают их «подобие» из химически отбеленной массы, сдобренной различными химическими ингредиентами.

В чем же дело? А в том, что теперь почти каждую зиму на полях нэньки вымерзают озимые. Те самые озимые, из которых могла бы вырасти качественная пшеница. Так что сеять её – это всё равно, что играть в русскую рулетку. С тем же успехом семена можно просто высыпать из кузова в ярок. И если в советское время все риски колхозов подстраховывало государство, то сегодня агропредприятия и уж тем более частники могут рассчитывать только на себя. Вот и выращивают только то, что хорошо растет при любой погоде. Таково безрадостное настоящее и будущее украинского сельского хозяйства. Соответственно ему имеем и ассортимент продуктов в магазинах…

А ведь, помнится, лет двадцать тому назад в Украине началась эйфория «фермерства». Началась с того, что колхозы были объявлены злокозненным изобретением сталинского тоталитаризма, а колхозники изображены несчастными изможденными рабами. Поэтому в рамках плана по обретению свободы и демократии западного образца и была задумана программа по упразднению колхозов и разделу их полей между отдельными селянами для превращения их в «украинских фермеров».

Этих фермеров представляли по-разному. В 90-х годах - гладко выбритыми атлетами в комбинезонах от «Levi Strauss», везущими в кузове новенького «Ford F-150» пару тюков сена. Потому что так в кино изображены американские труженики полей. При Викторе Ющенко, ратовавшем за возвращение к корням, образ фермера изменился. Теперь это был усатый мордатый мужик в вышиванке, который сладко дремал в тени вишневого дерева, обнимая за полные груди розовощекую доярку. При всей очевидности этого бреда, он работал, активно продвигая в массы идею необходимости дерибана и продажи земельных ресурсов.

Сегодня украинских фермеров уже не представляют никак. Видимо, до народа, наконец, дошло, что все 15 миллионов селян не смогут быть «эффективными собственниками». Тем более на своих паевых 4-7 гектарах, имея в распоряжении лишь дедовскую косу и старый «москвич». Пробовали, да: выходили на уборку урожая с серпами и косами, как в эпоху средневековья. И оказалось, что подобным образом среднестатистический украинский селянин способен кое-как содержать лишь натуральное хозяйство, которое не приносит никакой прибыли и с трудом кормит своих владельцев. О том, чтобы производить продукцию на продажу, не могло быть и речи.

Таким образом, мелкий единоличник в Украине невозможен в принципе, если только он не выращивает на своем участке что-то очень дорогое и прибыльное (гвоздики в теплицах или марихуану за ширмой из кукурузы). Для осознания этой горькой правды потребовалось целых двадцать лет! Впрочем, она не слишком расстроила владельцев земельных паев, далеко не все из которых собирались заделаться «украинскими фермерами». Нет, многие просто хотят сдавать свой пай в аренду, а то и вовсе продать его, но за хорошие, большие деньги, чтобы хватило на квартиру в городе и новую иномарку, да еще осталось на плазменную панель. Продать тем, кто уже мог бы распорядиться этой землей более грамотно (иначе зачем бы он её покупал?).

Даешь китайцев!

Разумеется, это означает, что сельскохозяйственными угодьями будут владеть крупные собственники, как минимум «середняки». И они переустроят аграрный сектор по своему усмотрению. Найдется ли там место селянину, продавшему свой пай? Разве что в роли наемного работника – батрака, как говорили в старину. И только для тех, кто хочет и умеет работать. А таких в украинском селе не так и много, всё больше тех, кто мечтает уехать в город (лучше всего в Киев) и стать офисным работником. Так что не будет удивительным, если вскоре украинские агрофирмы начнут завозить себе работников из Средней Азии или Поднебесной – покладистых и неприхотливых.

Собственно говоря, для здравомыслящих людей никогда не было секретом, что украинских селян постигнет та же участь, что и украинских рабочих: их земельные паи скупят точно так же, как в своё время были скуплены приватизационные сертификаты и акции предприятий. А вместе со своим паем они вообще потеряют всякое отношение к сельскому хозяйству. Устроиться на работу в появившееся частное агропредприятие будет проблематично и возможно далеко не для всех. Зачем ему старики, беременные бабы, их радикулитные мужья, зачем ему вечно пьяные механизаторы? При «утруске» бывшего колхоза окажется, что из ста человек можно оставить лишь десять незаменимых работяг, а на сезон прополки приглашать «малоимущих» из города. Или действительно завозить китайцев!

Это очевидная неизбежность долгие годы была главным поводом для регулярного продления моратория на свободную продажу земли. Во всяком случае, именно так это объясняли депутаты Верховной Рады. Игра в мораторий продолжается со времен Кучмы, при этом исполнительная ветка власти делает вид, что очень заинтересована в открытии рынка земли, а законодательная – что пытается защитить народ от разорения, а государство от распродажи по кускам. Вот и сейчас мораторий вновь продлили до февраля, отложив рассмотрение земельного вопроса до следующей сессии парламента.

Довольно странно, если учитывать, что обе ветки ветви власти представлены одной и той же украинской «элитой»: бизнесменами, чиновниками и политиками. Пусть и разделенными на различные группировки (и партии), но всё же имеющих одинаковые интересы, в число которых входит и контроль за земельными ресурсами с целью извлечения из них максимальной прибыли.

Возможно, всё дело в нашем узколобом взгляде на земельный вопрос «снизу». Ведь мы понимаем его исключительно в виде схемы «мужик землю теряет – богатей землю приобретает», но не рассматриваем ныне действующие промежуточные варианты.

Земельные цепочки

Давайте зайдем в… торговый центр. В отдел верхней одежды, в котором штаны (пардон, брюки) продаются за 800 гривен при их закупочной цене 250. Что ж так дорого? Предприниматель вроде бы сидит на едином налоге. Но вы бы знали, сколько он выкладывает (официально и дополнительно в конверте) за аренду своих пятидесяти квадратов торговой площади! Эта цифра могла бы быть в разы меньше, если бы не длинная цепочка посредников. Первым в ней идет мэр города, который неофициально дает добро на выделение участка недвижимости под сдачу в аренду. Затем городской совет, который за это уже официально голосует. Далее – основной арендатор (лицо, приближенное к городским властям), который, в свою очередь, занимается модной сегодня субарендой. То есть сам сдает эту недвижимость кому-то в аренду. И таких субарендаторов может быть много, порой просто не найти концы. Далее идет ООО, которое числится владельцем отреставрированного или с нуля построенного на этом участке здания. При этом формально строило его другое ООО, которое нанимало цепочку субподрядчиков-строителей. Далее уже это помещение в целом арендует еще одно ООО, которое занимается сдачей торговых площадей по кусочкам. При этом эти кусочки может взять в аренду, а затем сдавать в субаренду еще один посредник. В общем, когда цепочка достигает конечного арендатора, то она может быть настолько длинной, что вы просто в это не поверите. А ведь именно так, не прилагая особых усилий, кормятся городские «элиты»! Причем за счет конечного покупателя, то есть нас с вами.

Как нетрудно догадаться, передача земельного участка из коммунальной в частную собственность напрочь лишает городские власти возможности драть за них арендную плату – как в городской бюджет, так и себе в карман. Более того, «атцы города» уже не смогут втиснуть в цепочку субарендаторов своих родичей и знакомых. Потеряв контроль над землей, они потеряют возможность диктовать условия её использования. Ведь даже для открытия пивного ларька в городском парке приходится «договариваться» с теми, в чьем ведении этот парк находится.

Это является одной из причин того, что свободная продажа земли в личное и вечное пользование не устраивает многих чиновников и депутатов местных органов власти. А ведь они существуют не просто так, сами по себе, они являются частью огромной системы, её фундаментом, обеспечивающим формирование и существование центральной власти.

Похожая ситуация складывается и на полях нашей родины, где все желающие всерьез заняться сельским хозяйством уже сделали это, заключив договор аренды земельных паев. При этом зачастую сами селяне имеют со своих паев лишь «на водку и закусь», поскольку тупо отдали право распоряжаться земельными сертификатами посреднику – например, председателю сельсовета или колхоза. А вот он уже берет за аренду земель своих глупых односельчан отнюдь не копейки. Между ним и конечным арендатором также могут возникать цепочки субарендаторов (в виде ООО, принадлежащего куму председателя). Просто на селе создать такие цепочки сложнее, поскольку поле – это не оживленный перекресток мегаполиса, полей в Украине много, и предложение часто превышает спрос. Если в одном районе загнут «космическую» арендную плату, то агрофирма может найти участки подешевле в соседнем.

Подчеркнем: заниматься частным бизнесом как в городе, как и на селе можно уже сейчас, без всякой купли-продажи земли. При этом большинство предприятий являются не арендаторами, а субарендаторами недвижимости. Подобная ситуация наблюдается и на Западе. Например, вы снимаете офис у субарендатора, который сам арендует целый этаж у арендатора целого небоскреба, а территория под зданием может принадлежать еще какому-то юридическому или физическому лицу…

Изменилась бы ситуация после отмены моратория? В городах, где владельцами коммунальной собственности являются местные власти, пожалуй, не очень. Думается, что чиновники очень постарались бы быстро «прихватизировать» коммунальную собственность, продолжив затем сдавать её в аренду уже от своего имени. Однако не будем забывать, что власть у нас время от времени меняется. Сегодня городом «рулит» одна команда, через четыре года другая. И если нынешняя захапает всю городскую недвижимость, то что же останется следующей? Неудивительно, что самыми яростными противниками приватизации земли всегда были оппозиционеры! Кстати, нынешняя оппозиция протестует и в эти дни, готовясь блокировать снятие моратория и принятия закона о рынке земли. Видимо, опасаясь, что регионалы всерьез решили разделить в этом году между собой земельный пирог, не оставив после себя ни крошки.

Ситуация с землей сельскохозяйственного назначения видится несколько иной. Как мы уже заметили, там предложение зачастую превышает спрос: земли, которая предлагается в аренду или может быть продана, гораздо больше, чем это требуется немногочисленным предприятиям, занимающимся аграрным бизнесом. Что и говорить, сельское хозяйство в Украине просто умирает, наглядным свидетельством чего являются заброшенные поля. По большому счету, землей в деревне сейчас интересуются с одной целью – построить там коттеджный поселок. Да то – в окрестностях столицы или областных центров, на берегу Днепра или Черного моря, в Карпатах. А вот поле под Житомиром никому не надо и даром!

По признанию самой власти, это приведет к катастрофическому падению цен на сельскохозяйственные земли. При этом тем, кто продаст свои паи за бесценок, как в своё время «ваучеры», еще повезет! Поскольку не исключено, что на селе повторится ситуация с «трастовыми фондами», то есть люди отнесут свои паи неким компаниям, обещающим щедрые дивиденды, а в результате останутся ни с чем.

Но вряд ли власть заботит проблема «маленьких украинцев», которых в очередной раз оберут. Думается, что её больше волнует иное: обрушение цен на землю не позволит использовать её в качестве последнего экономического резерва Украины. Резерва, в который опустить за долларами обе руки давно мечтают многие политики, чиновники, бизнесмены.

Иностранный инвестор нас спасет?

Противники продажи земли достаточно долго пугали всех тем, что её тут же скупят олигархи. Опасения довольно безосновательные, поскольку никто из отечественных олигархов (кроме сахарозаводчика Порошенко) никакого особого интереса к сельскому хозяйству никогда не проявлял. Слишком уж для них это хлопотное дело, которое придется начинать чуть ли не с нуля, вкладывать туда огромные средства. А наши олигархи, как известно, предпочитают заколачивать миллиарды, юзая оборудование скупленных по дешевке советских заводов, и вывозить эти миллиарды на Кипр. А еще есть зернотрейдеры, которые тоже все эти поля видели только из окна личного самолета, которые не производят, а только перепродают зерно.

Скупать землю для того, чтобы потом сдавать в аренду, тоже нет никакого смысла, потому что арендатора придется ждать годами. Даже сейчас, когда убогая старушка может сдать вам свое поле в аренду за копейки, у её перекосившейся калитки отнюдь не толпятся потенциальные клиенты.

Единственным выходом могло бы стать привлечение иностранного «инвестора». Однако идея продажи земли иностранцам всегда вызывала ожесточенный политический рев: как же так, нэньку по кускам распродать ляхам, немцам или москалям! Хотя какая разница между ними и украинскими бизнесменами? Но идеология – страшная сила! Она напрочь сносит мозг и препятствует осознанию того, что Украина и так, практически, давно продана иностранцам. В смысле иностранным оффшорным компаниям.

Думается, что эта ситуация во многом похожа на проблему украинской ГТС: она тоже объявлена национальным достоянием, к ней тоже присосались гроздья посредников, её тоже мечтают всунуть кому-то подороже, чтобы наполнить миллиардами и бюджет, и собственные карманы, а в итоге «труба» оказывается никому ненужной. Вот и украинская земля уже много лет оценивается теоретиками от экономики в астрономические суммы «реальной стоимости». Сотни и сотни миллиардов, которые якобы могут спасти украинскую экономику или хотя бы выступать в качестве залоговой стоимости для очередного кредита (или серии облигаций).

Вот только эти фантазеры забывают, что не может быть никакой «реальной стоимости» у того, что еще не выставлялось на продажу, не было куплено и не было проверено в бизнесе. Они тычут пальцем в поле и утверждают, что его «реальная стоимость» не менее ста тысяч долларов. Господа, а если на нём ничего не вырастет? А если его вообще никто не купит?

Но регионалы, видимо, надеются, что купят. Похоже, они решительно настроены таки использовать этот лежащий пока что без дела последний ресурс Украины. Что из этого получится, сказать трудно. Но думается, что поводов для оптимизма нет, поскольку время для подобного шага давно ушло. В стране, в которой аграрный сектор экономики практически уничтожен, сведен до уровня подсобных хозяйств и сети птицеферм, было бы глупо открывать рынок сельхозугодий. С тем же успехом можно попытаться торговать руинами украинского ВПК…

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2012

Несвободные для свободных

За последние два года Украина из группы «свободных демократий» перешла в разряд «частично свободных» с трендом к ухудшению в связи с уголовными преследованиями представителей украинской оппозиции. С 2008-го по 2011 г. рейтинг Украины изменился на 13 баллов.

Эксперты Freedom House оценивали уровень демократии в странах мира по двум критериям: политические права (возможность свободного участия в выборах и в формировании важных для общества решений) и гражданские свободы (свобода выражать мнение, личную автономию от государства, независимость СМИ, защита прав меньшинств). В категории «политические права» Украина получила «четверку» вместо «тройки» за «попытку подавить оппозицию, использование политически мотивированных судов, репрессии против СМИ, а также использование силы при подавлении демонстраций». Обвинения в отношении бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко Freedom House охарактеризовал как «сомнительные». В категории «гражданские свободы» Украине начислили 3 балла.

До 2005 г. Украина находилась в категории «частично свободных» стран, набирая по 4 балла по критерию политических прав в 1993-1994 гг. и 2000-2005 гг., а по критерию гражданских свобод — с 1993-го по 2004 г. (в остальные годы — 3 балла). То есть в эти годы ситуация в нашей стране незначительно ухудшалась. В 2006-2010 гг., с тремя баллами за политические права и двумя — за гражданские свободы, наша страна смогла попасть в число «свободных» стран. Теперь же она из этой группы выбыла.

В период с 2006 г. по 2010-й Украина была единственной из стран бывшего СССР, кроме балтийских, которую признавали «свободной». Теперь же рейтинг Украины приближается к показателям России, которая не блещет свободой и демократией уже давно. С 2005 г. Россия неизменно входит в группу «несвободных» стран, набирая 6 баллов по критерию политических прав и 5 — гражданских свобод. Аналогичный рейтинг — у Казахстана, а также у Египта, Конго-Браззавиля, Йемена и Иордании, которые в минувшем году пережили тяжелые внутренние конфликты. Беларусь, набирая 7 и 6 баллов — соответственно, оценивается организацией примерно так же, как и СССР до 1988 г., получавший 6-7 баллов по каждому из критериев. Молдова остается «частично свободной», набирая не более 4 баллов по каждому из критериев с 1994 г. В нынешнем году Украина и Молдова в рейтинге сравнялись.

Значительно лучшие показатели состояния гражданских свобод продемонстрировали западные соседи Украины. Так, Польша находится в категории «свободных» неизменно с 1990 г., которая с 2005 г. набирает лишь по 1 баллу по каждому из критериев. Аналогичная картина наблюдается у Венгрии, схожая — у Словакии. Румыния попала в разряд «свободных» лишь в 1997 г. и с 2006 г. набирает по каждому из критериев по 2 балла. Наихудшие показатели свободы продемонстрировали: Экваториальная Гвинея, Эритрея, Ливия, Северная Корея, Сомали, Судан, Туркменистан и Узбекистан, которые получили по 7 баллов за каждый из критериев.

Директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик считает, что к подобным рейтингам необходимо относиться спокойно, так как они появляются всегда, когда «мировая общественность пытается оказать определенное политическое давление на Украину». Дефицит же демократии наблюдается на всех континентах, от США до Юго-Восточной Азии, что связано как с кризисом традиционных форм демократического устройства, так и с проблемами обеспечения баланса порядка и прав человека. Главная проблема Украины заключается в отсутствии диалога власти и оппозиции, а также дополнительных стимулов для развития гражданского общества. «Плюс ко всему, часть собственников СМИ проводят политику самоцензуры, пытаясь ограничить или уйти от обсуждения острых политических вопросов, что тоже накладывает отпечаток на общую оценку ситуации с демократией»,— сказал «i» эксперт. По его мнению, вне поля зрения экспертов оказались позитивные действия власти в 2010-2011 гг. «Принятие закона о доступе к информации, создание прозрачных конкурсов для финансирования из госбюджета общественных организаций, вопрос декриминализации экономических преступлений, вопрос предоставления бесплатной медицинской помощи. Это те конкретные действия, которые были осуществлены властью, но или игнорировались, или не учитывались при формировании рейтинга»,— говорит господин Кулик.

Политолог и внештатный советник президента Виктора Януковича Дмитрий Выдрин полагает, что оценку любого исследования необходимо начинать с анализа механизма его составления. «Насколько он корректен, насколько корректно выбрана выборка института социологии, насколько корректна социологическая структура и сеть. Очень часто те организации, которые делают рейтинги «условной свободы и демократии», несвободны в раскрытии своих собственных механизмов. Никогда не говорится, насколько свободен механизм составления этих исследований от влияния лоббистов, грантодателей и т. д. Поэтому, когда я слышу об этих рейтингах, я вспоминаю одно свое старое высказывание, что «политика в Украине — это правда о других»,— сказал «i» эксперт. Так, господин Выдрин намекнул на то, что Freedom House — неправительственная организация со штаб-квартирой в Вашингтоне (США). Финансирование организации в основном осуществляется за счет средств Госдепартамента США и управления международного развития США, а также рядом международных фондов и правительств, включая National Endowment for Democracy. Принимаются пожертвования от частных лиц.

Между тем, политолог Александр Палий утверждает, что «рациональное зерно» в рейтинге Freedom House все же имеется. «И дело не только в вопросе о Тимошенко. А в том, что влияние общества на процессы в стране уменьшается. Власть монополизировала судебную систему, правоохранительные органы, а какого-то общественно полезного результата нет. Коррупция, как свидетельствуют социологические опросы, увеличивается. Преступность тоже»,— сказал «i» эксперт. По его словам, подобные международные рейтинги могут иметь и экономические последствия для страны, так как влияют на оценку ее инвестиционной привлекательности. «Для инвесторов это определенный знак. Хотя, конечно, они изучают ситуацию намного глубже»,— добавил он.

Со своей стороны глава Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко отмечает, что западные, в том числе — и американские, инвесторы заинтересованы прежде всего в гарантиях для их инвестиций. И если такие гарантии дают откровенно недемократические режимы, то разговоры о демократии уступают место конкретному финансовому интересу. «Если посмотреть на то, куда инвестируют американские компании, то с удивлением обнаружим, что очень часто — в экономики стран с авторитарными, а иногда даже с тоталитарными режимами. И если режим авторитарный, но стабильный, есть нефть или другие полезные ископаемые, есть возможность заработать, американские компании будут инвестировать»,— сказал политолог.

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2012

Кто в стране больше всех нарушает, но меньше всех платит

Госавтоинспекция Украины снова инициирует ужесточение правил дорожного движения и повышения штрафов за их нарушения. Правда, в последнее время в стране возникла другая пробелам: многие водители просто игнорируют оплату выписанных их штрафов. Например, в 2010 году многие области не получили до 30% ожидаемых денег от протоколов сотрудников ГАИ. Мы решили узнать, как обстоят дела «на дороге» по итогам года 2011-го.

На официальный запрос в Управление государственной автомобильной инспекции МВД Украины ответили, что в период с января по ноябрь 2011 года «гаишниками» было выписано штрафов на сумму в 665 млн. грн. Стоит оговорить, что цифры приведены только за 11 месяцев (по разным причинам).

Согласно данным ГАИ, больше всего нарушают в столице Украине. Так и получилось, что за 11 месяцев 2011 года в Киеве было выписано штрафов на 55 млн. 298 тыс. гривен.  И это понятно – здесь больше всего сосредоточено авто в одном месте.

А вот если составить рейтинг самых «штрафных областей», то здесь на первом месте Днепропетровская область с 54 100 800 грн., второе место занимает Донецкая – 46 910 400 грн., на третьем - Одесская – 39 308 400 грн. Получается, что более густозаселенный Донецкий регион все-таки водит автомобили более аккуратно, чем соседи с родины Брежнева и Тимошенко.

А вот самой  дисциплинированной в плане соблюдения правил дорожного движения оказалась Закарпатская область. Возможно, в силу демографической ситуации или качества дорог, но водители Закарпатья получили протоколов на сумму 8 млн. 179 тыс. грн. Сумская область – 12 538 900 грн., Ровенская – 13 683 200 грн.

В свою очередь в Государственной казначейской службе Украины сообщили, что за указанный период было получено оплат за нарушение ПДД на сумму в 631 109 941 грн. То есть, фактический долг водителей по выписанным протоколам составляет более 33 млн. гривен. Однако стоит отметить, что по официальным данным, кроме регионов-рекордсменов по долгам за указанный период, есть также рекордсмены по оплате, причем в сторону переплаты.

Так, например, в Донецкой области при 46 910 400 грн. штрафных протоколов, было оплачено 48 769 625 грн., в Крыму из 31 873 800 грн. оплачено 36 339 238 грн., Запорожская область - 31 755 604 грн. из 26 355 300 грн., Полтавская - 21 459 703 грн. из 17 546 400 грн.

В Государственной казначейской службе Украины пояснили, что  расхождение в цифрах вызвано отсутствием информации о давности правонарушения, за какое платится штраф. Служба фиксирует только поступление средств на счета, а не дату за какое число оплачен штраф. 

«Вполне вероятно, что кто-то решил заплатить свой сентябрьский штраф в ноябре или рассчитаться с прошлогодними штрафами, в данном случае сумма пойдет в платежи за этот месяц. Мы получаем и фиксируем информацию по поступлению административных штрафов на конкретный день, а не дату, когда «гаишником» был выписан штраф», - рассказала сотрудник Государственной казначейской службы Украины.

Если говорить о должниках, то больше всех в Украине задолжали в Харьковской области, здесь оплачено 21 640 259 грн. из 31 754 800, на втором месте Тернопольская область - 12 739 025 грн.  из 20 447 200 грн., третья – Житомирская - 14 588 071 из 19 657 600 грн. Далее следуют Черкасская - 14 680 960 из 19 814 200 грн., Днепропетровская - 49 083 944  из 54 100 800 грн. и Киевская - 31 159 554  из 36 671 600 грн. области. 

Вместе с тем, юристы рекомендуют автомобилистам не лениться, и обращаться за апелляцией в суд. Статистика судебных решений, как правило, свидетельствует о правоте водителей. В 90% судебных апелляций, представители Фемиды принимают решение в пользу нарушителя. Главной причиной называют юридические погрешности в заполнении протоколов нарушений.

«Судья воспринимает административное правонарушение по факту, это так называемая презумпция правильности - как записано в протоколе, тому и верят. Но протокол должен быть заполнен юридически безупречно, а на практике, протоколы заполняются с кучей ошибок. В таком случае спор принимается в пользу водителя, а после решения суда, ГАИ встречную апелляцию не подает», - рассказал член общественного совета при МВД Владимир Чемерис.

Юрист отмечает, что даже в случае, когда суд присуждает заплатить штраф, на практике многие водители их просто не платят. Исполнительная служба не особо занимается этими вопросами, так как суммы штрафов очень малы.

Будут ли водители чаще обращаться с суды или «гаишники» начнут более грамотно работать с доказательной базой, покажет время. Кстати, в ноябре 2011 года, Президент Янукович поручил Министерству юстиции и МВД принять меры по обеспечению надлежащего контроля за уплатой штрафов за нарушение правил дорожного движения. Для оперативности оплат штрафов глава государства даже инициировал  открытие в помещениях регистрационно-экзаменационных подразделений ГАИ отделений государственных банков для приема платежей за услуги инспекции. Но большинство уплат по-прежнему, как уверяют водители, происходит «по месту нарушения».

Сколько начислено и уплачено штрафов ПДД в Украине за январь-ноябрь 2011 года

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2012

Ты сними, сними его, фотограф…

Использование современных цифровых аудио-, видеотехнологий для защиты гражданами своих прав в повседневной жизни стало объек­тивной реальностью последних лет. Водители записывают на видео и выкладывают во Всемирную паутину действия работников ГАИ, в том же Харькове пассажиры снимают на камеры мобильных телефонов нарушения водителей маршруток. Вот и МВД (устами предыдущего минист­ра) неоднократно высказывалось о целесообразности повсеместного внедрения практики обоюдной видеофиксации взаимодействия водителей с сотрудниками ГАИ.

20 октября 2011 года Консти­туционный суд Украины вынес решение №12-рп/2011 по конс­титуционному представлению Службы безопасности Украины относительно официального толкования положения части третьей статьи 62 Конституции Ук­раины. Речь идет об утверждении, что обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем. Суд разъяснил, что указанные положения Основного Закона следует понимать так, что обвинение в совершении преступления не может основываться на фактических данных, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности уполномоченного на то лица без соблюдения конституционных положений или с нарушением порядка, установленного законом, а также полученных путем совершения целенаправленных действий по их сбору и фиксации с применением средств, предусмотренных Зако­ном Украины «Об оперативно-розыскной деятельности», лицом, не уполномоченным на осуществление такой деятельности.

При этом, в соответствии с упомянутым решением Консти­туционного суда Украины, фактические данные о совершении преступления или подготовке к нему могут быть получены не только в результате оперативно-розыскной деятельности уполномоченных на это лиц, но и случайно зафиксированы физическими лицами, которые выполняли собственные (частные) фото-, кино -, видео-, звукозаписи, или видеокамерами наб­людения, расположенными как в помещениях, так и извне. Оценивая на предмет допустимости в качестве доказательств по уголовному делу фактические данные, содержащие информацию о совершении преступления или подготовке к нему, суды, помимо всего прочего, должны учитывать инициативный или ситуативный (случайный) характер действий физических или юридических лиц, а также их цель и направленность действий при фиксировании указанных данных.

Реакция средств массовой информации не заставила себя долго ждать. В частности, автору этих строк доводилось видеть публикации под названием «конец журналистским расследованиям», заявления народных депутатов Украины о том, что, к примеру, теперь не имеют никакой доказательственной силы записи грабежа, снятые камерой видеонаблюдения магазина, о неизбежном развале доказательной базы ряда резонансных дел, в частности, «дела Ландика», о том, что решение КСУ запрещает фиксировать на видео дейст­вия сотрудников милиции и т.п.

Ряд экспертов высказались в том ключе, что резонансное решение принималось Консти­туционным судом Украины в первую очередь с целью «обезвреживания» аудиозаписей бывшего майора Мельниченко, однако его последствием может стать реальное сужение инструментария для доказывания в уголовном процессе.

Так, много шума в отечест­венных СМИ вызвал выложенный в Интернете видеоролик, на котором работник ГАИ заявляет водителю, начавшему снимать действия патрульного экипажа камерой мобильного телефона, что теперь это запрещено. Так ли это?

Как известно, согласно ст. 307 Гражданского кодекса Ук­раины, физическое лицо может быть снято на фото-, кино-, теле- или видеопленку только по его согласию. При этом согласие ли­ца на такую съемку подразумевается (презюмируется) в случае, если съемка проводится на улице, собраниях, конференциях, митингах, а также иных меро­прия­тиях публичного характера.

В соответствии с положением ст. 3 Закона Украины «О милиции» (а ГАИ — государственный орган в системе МВД Украи­ны), деятельность милиции является гласной. Указанной нормой, в частности, закреплена обязанность милиции информировать органы государственной власти и управления, трудовые коллективы, общественные организации, население и средства массовой информации о своей деятельности, состоянии общест­венного порядка и мероприятиях по его укреплению.

Таким образом, одним из принципов дея­тельности милиции является ее (деятельности) гласность.

Кроме того, в понимании действующего законодательства Украины (принятый год назад Закон Ук­раины «О доступе к публич­ной информации») информация, отоб­раженная и задокументированная какими-либо средст­вами на любых носителях в процессе исполнения субъектами властных полномочий своих обязанностей, является публичной, и доступ к ней обеспечивается любым не запрещенным законом способом.

В прошедшем 2011 году на этот счет также высказывались Верховная Рада (в лице комитета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности), Минюст и МВД Украины.

Следует заметить, что упомянутое право вытекает, в частнос­ти, из положений Всеобщей дек­ларации прав человека, в соответствии с ч. 2 ст. 29 которой при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только ограничениям, установленным законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Данный принцип, суть которого можно свести к правилу «разрешено все, что не запрещено законом» корреспондируется с положением ч. 5 ст. 55 Консти­туции Украины. Согласно ему, каждый имеет право любыми не запрещенными законом средствами защищать свои права и свободы от нарушений и противоправных посягательств.

В этой связи следует обратить внимание на то, что дейст­вующее (с учетом всех разъяснений и толкований) на сегодняшний день законодательство Ук­раины не содержит запрета относительно аудио-, фото-, видео­фиксации водителями действий работников ГАИ во время несения ими службы или оформления административных материа­лов (при условии, что действия водителя не пре­пятст­вуют выполнению работником ГАИ своих функциональных обязаннос­тей).

Таким образом, съемка гражданами действий сотрудников милиции (в частности, ГАИ) при осуществлении последними своих должностных обязанностей (тем более при совершении ими правонарушений), в том числе с помощью видеокамер и установленных в автомобилях видео­регистраторов, на сегодняшний день является вполне правомерным поведением, которое никак не ограничивается упомянутым выше решением КСУ.

Не следует забывать и о том, что фиксация и опубликование в СМИ (в том числе анонимное размещение в Интернете) записи с тем же недобросовестным инспектором ГАИ, берущим взят­ку из рук водителя, наверняка повлечет проведение в отношении такого работника служебного расследования и неминуемого (в лучшем для него случае) увольнения последнего из органов МВД.

При том, что решение Конс­титуционного суда Украины (не в последнюю очередь в силу
своей ситуативной политической привязки к делу Гонгадзе) дает достаточно много оснований для неоднозначного его толкования и применения, соглашусь с высказывавшимся ранее мнением целого ряда практикующих юристов о том, что оно не привнесло в действующее законодательство ничего нового.

По существу, упомянутый акт дублирует императивы ныне действующего законодательства, суть которых сводится к тому, что оперативно-розыскной дея­тель­нос­тью и собиранием доказательств по уголовным делам должны заниматься иск­лючительно специально уполномоченные на то органы в соответствии с установленной законом процедурой. Правило о недопустимости и невозможности использования доказательств, полученных незаконным путем, ранее также четко и однозначно было закреплено действующей Консти­ту­цией и законами Украины.

Более того, осмелюсь предположить: действующее законодательство Украины (если опустить печальные аспекты повседневной практики его применения) является одним из самых «чистоплотных» в мире в отношении требований к качеству собранных доказательств и очень серьезно защищает права подозреваемого и обвиняемого в уголовном процессе. А доставшимся Украине в наследство «советским» Уголовно-процессуальным кодексом даже в самые «суровые» времена предусматривалась обязательная оценка судом собранных следствием доказательств по конкретному делу на предмет их законности и допустимости. В этой связи забавно и поучительно выглядит недавняя резонансная история, когда налоговое ведомство одного очень развитого европейского государства — члена ЕС, купило у уволенного работника люксембургского банка LGT украденную им базу данных о чиновниках — налоговых «уклонистах», что закончилось для последних показательной расправой с потерей работы, наложением астрономических штрафов и реальными тюремными сроками.

То же самое можно сказать и о расследовании преступлений коррупционной направленности. В частности, доказывание такого преступления, как взятка, связано с необходимостью оперативного сопровождения на стадии приготовления специально уполномоченными органами, что подразумевает обращение лица с заявлением в правоохранительные органы.

Позитивный аспект: представляется, что решение КСУ будет способствовать повышению требований к качеству собранных доказательств по уголовным делам и реальной состязательнос­ти уголовного процесса. Под удар попадают намеренные записи, сделанные гражданами в результате целенаправленных мер, а также использование оперативно-розыскных приемов и техники. Поэтому полагаю, что те же самые записи с видеокамер в торговом зале супермаркета или АЗС так же, как и ранее, будут приниматься судом как законное (при прочих равных условиях) доказательство, если судом будет установлено, что размещение такой видеокамеры в указанном месте не преследовало целью наб­людение/слежку за определенным лицом (выявление определенного преступления и т.п.).

Открытым остается вопрос критериев определения пресловутой грани между целенаправленными действиями и случайностью при принятии судом решения о приобщении конкретных доказательства к материалам дела, поэтому более-менее определенные выводы о последствиях принятия КСУ упоминавшегося решения можно будет сделать после того, как сформируется судебная практика его применения (в контексте принятия/непринятия судом тех или иных аудио-, видеодоказательств) при рассмотрении судами реальных дел, особенно, практика ВССУ по конкретным гражданским и уголовным делам. Полагаю, радикальных изменений не последует, и применяться оно будет в тех или иных «пограничных» ситуациях, то есть, как это часто бывает, от случая к случаю…

Информация о материале

Опубликовано: 27 января 2012