Главная
Их выбор. Почему Россия катится в бездну с гибельным восторгом сумасшедшего
Никто особенно не скрывает, что процедура голосования представляет собой ритуал очередного переназначения Владимира Путина Владимиром Путиным на следующий президентский срок. Народ лишь участник всероссийской массовки, призванной продемонстрировать отсутствие всякой разумной альтернативы вождю, стоящему во главе государства восемнадцатый год и готовому стоять ещё столько, сколько захочет. Вроде бы ничего не меняется: был Путин, остался Путин. Но на самом деле Россия вступает в очень тяжёлый период. Там принято всех пугать шальными и полуголодными девяностыми, но в девяностые жили надеждой. Сейчас её нет.
Операция «Дорогой и любимый»
О том, что конкуренцию Путину составить некому, говорит и российская оппозиция, если можно назвать оппозицией то, что от неё осталось. Однако у этого, казалось, благоприятного для Кремля обстоятельства имеется обратная сторона: непросто затащить на избирательные участки людей, которые не сомневаются в итогах голосования. А маленькая явка делает неубедительной грандиозность победы. Снять проблему поручили Сергею Кириенко. Тому самому «киндер-сюрпризу» — самому молодому премьеру эпохи позднего Ельцина, снискавшему репутацию технократичного исполнителя государственных задач, за год до нынешних выборов назначенному первым заместителем главы президентской администрации.
Самым простым вариантом было допустить к участию в кампании Алексея Навального, главного и самого яркого оппозиционера, — это гарантированно её оживило бы. От этой идеи отказались, поскольку на фоне молодого, энергичного и острого на язык соперника усталый и потускневший Путин смотрелся бы невыгодно. Да и негоже давать борцу с коррупцией высокий статус претендента на пост главы государства и соответствующие медийные возможности.
В то же время воспроизводить традиционный с 1990-х годов состав беззубых претендентов — Зюганов, Жириновский и Явлинский — означало подчеркнуть застой и замшелость российской политики. Оживили картинку двумя способами.
Во-первых, запустили кандидата «псевдоНавального» — Ксению Собчак. Ей позволили говорить всё, что вздумается, но в устах гламурной мажорной дамы, к тому же известной доверительными отношениями с Путиным, критика власти не воспринималась серьёзно. В то же время она должна была подтянуть на участки молодёжь, чтобы планы сторонников Навального организовать бойкот голосования были сорваны.
Во-вторых, «дедушку Зю» в качестве претендента от Коммунистической партии заменил куда более свежий и уже только поэтому более интересный Павел Грудинин — владелец аграрного предприятия «Совхоз имени Ленина». Старт нового лица КПРФ оказался настолько удачным, что резко взметнувшуюся поддержку Грудинина даже пришлось скорректировать вбросом и раскруткой компромата о его счетах в швейцарских банках.
Оставшиеся пять участников этого шоу, среди которых и Жириновский с Явлинским, выполняют роль скучной подтанцовки. О том, какие окончательные результаты кампании нарисуют, ещё предстоит узнать, но это всё детали для протокола. Как в известном анекдоте, где, что бы ни собирали русские, у них всегда выходит автомат Калашникова, так и в любой избирательной кампании итог один — побеждает Путин.
Выборы как слабость
В украинское сознание это укладывается с трудом, но в России лишь однажды были президентские выборы: в 1996 году. В 1991-м, когда избирался президент ещё Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, у Бориса Ельцина на волне перестроечной популярности конкурентов не было, он с ходу взял свои 57%. К началу кампании 1996 года рейтинг Ельцина скатился до 3–6%. Ситуацию удалось развернуть лишь под угрозой коммунистического реванша с помощью нагнетания соответствующей паники. В первом туре разрыв между Ельциным и Зюгановым составлял всего 3%, во втором его нарастили до 13%.
Больше власть не позволяла так сильно нервничать ни себе, ни гражданам. К марту 2000 года, когда впервые баллотировался Владимир Путин, президент был фактически назначен самим Ельциным в своём новогоднем обращении «Я устал, я ухожу». После, в 2004-м, 2008-м и 2012 году, никакой интриги тоже не было. И каждый раз гарантированным победителем на них являлся Владимир Путин, даже если юридически это был Дмитрий Медведев.
Впрочем, один раз некоторая неопределённость возникла: не исключалось, что Медведеву дадут порулить два срока, прежде чем президентские полномочия вернёт настоящий национальный лидер. Но Путину, похоже, не понравилось, как его аватар справляется с делами. Одни указывают, что решающую роль тут сыграли массовые протесты после парламентских выборов в декабре 2011-го, другим кажется, что ещё раньше, в марте того же года президент Медведев и премьер Путин резко разошлись в оценке западной операции в Ливии. Как бы то ни было, некоторое время Дмитрий Анатольевич явно заблуждался насчёт своих дальнейших перспектив, но был решительно отодвинут Владимиром Владимировичем, который явно скучал во главе правительства. О том, что Путин придумал содержание следующего срока, можно было судить по его знаменитому выступлению на митинге в Лужниках 23 февраля 2012 года, когда он процитировал Лермонтова: «Умрём же под Москвой, как наши братья умирали!»
Штирлица заказывали?
Слова Вячеслава Володина, на тот момент заместителя главы администрации президента, «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России» лишь отчасти являются грубым придворным подхалимажем. Невзрачный человек, определённый когда-то в преемники Ельцину, удивительным образом соответствовал ожиданиям страны. Комплексы России, готовой видеть национальное унижение там, где его нет, и величие, где его и не было, резонировали с натренированными инстинктами сотрудника КГБ, склонного во всём видеть происки врагов, ничем не гнушающегося в борьбе со своими оппонентами и искренне сожалеющего о распаде СССР.
В мае 1999 года журнал «КоммерсантЪ-Власть» заказал опрос «За кого из киногероев вы бы проголосовали на президентских выборах?». В лидерах оказался Штирлиц, сотрудник советской разведки, внедрённый в структуры СС. Портрет актёра Тихонова, сыгравшего эту роль во всеми любимом фильме, поместили на обложку, подписав: «Президент-2000». В этом было всё: и ностальгия по СССР с культом Победы, и одновременно по Советскому Союзу 1970-х с его брежневской стабильностью. Тут же упования на мифическую особую чистоту чекистских рядов и якобы их исключительную эффективность на фоне всеобщего коррупционного грехопадения, криминального беспредела и чеченской войны.
Путин с видимым удовольствием сыграл роль президента-Штирлица, подменяя по ходу тихоновскую интеллигентность гопническими интонациями, но их сочли за милый признак близости к народу. А поскольку мировая конъюнктура подарила сказочный рост цен на энергоресурсы и в социалку потекли большие деньги, мелкий закомплексованный человечек в глазах россиян вырос в фигуру эпического масштаба. Что важно, и в своих глазах тоже.
Впервые свои претензии Западу в систематическом виде Путин изложил в феврале 2007 года во время Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности: дескать, с Россией не считаются. Потом последовала атака на Грузию в августе 2008-го, но в целом президентство Медведева стало перерывом на умозрительное обновление отношений с Западом. В марте 2009 года условную кнопку «перезагрузка» нажали главы дипломатических ведомств США и России Хиллари Клинтон и Сергей Лавров. Но потом вернулся Путин, настроенный «умирать под Москвой». Умирать, конечно, предстояло другим и в других землях.
Мир с Россией и без
Формальный третий срок Владимира Путина стал пиком в его политической биографии. Россия буквально билась в экзальтации, созерцая Олимпиаду в Сочи «по-богатому», а потом празднуя «вежливую» кражу Крыма и аплодируя вторжению на Донбасс. Запад не стал считаться с Путиным, Путин демонстративно отказался считаться с Западом, и вроде бы сошло с рук. Сошла с рук и расправа с внутренней оппозицией, не пошатнуло устоев даже демонстративное убийство Бориса Немцова под стенами Кремля. На кураже влезли во внутренние политические процессы в странах Европы и США. Включились в сирийскую бойню, претендуя на статус глобального игрока.
Ответная реакция пошла далеко не сразу, со скрипом неповоротливых институтов, но при этом с уверенно набирающей силу инерцией. Санкции, в которые сначала никто не верил, а потом смеялись над их бессилием, больше не вызывают смеха и охватывают всё новые направления. Не видно не только их отмены, но и пределов усиления и расширения. И Запад не заблуждается насчёт того, с кем приходится иметь дело. Например, бывший вице-президент США Джо Байден отказывается признавать в обострении отношений с Россией холодную войну — 2. По его мнению, речь всего лишь о противодействии режиму клептократов, делающих всё, чтобы остаться у власти: нет у Кремля никакой идеологии, только шкурный интерес.
Сыграть на внутренних противоречиях западных стран не получается: после демонстративного применения в Солсбери военного нервно-паралитического вещества против бывшего сотрудника ГРУ и британских граждан о совместном согласованном ответе договариваются Британия, страны ЕС и США. Россия может сколько угодно заявлять: «Не мы!», вся предыдущая кредитная история путинского режима кричит: «Вы!» И стремление защититься от пугающего российского варварства становится доминантой отношений с этой страной.
А сам Путин, между прочим, не особенно возражает и даже открыто намекает. «Те, кто капают куда-то яд, сами и проглотят его в конце концов, сами этим ядом отравятся», — говорит он в предвыборном фильме «Миропорядок-2018». Наверняка запись была сделана до покушения на Сергея Скрипаля, но звучит многообещающе. Президентское обращение к Федеральному собранию — недвусмысленная ядерная фига остальному недовольному человечеству. Изоляция? Ну давайте вашу изоляцию. Окружающий мир не заслуживает права на существование, его не жалко. «А зачем нам такой мир, если там не будет России?» — сказал президент РФ в одном из интервью.
Вот он в чистом виде миропорядок, всегда существовавший в чекистской голове: злобный Запад против России, которой не до жиру и не до свобод, потому что повсюду враги. Все шестерёнки встали на место. Путин шёл к этому с 2000 года, он привёл в эту точку страну. Что дальше? В том и дело, что нет никакого дальше. Будет он править шесть лет или растянет это удовольствие на любой другой срок, но Россия с некоторых пор прекратила развитие и покатилась в бездну с гибельным восторгом сумасшедшего. Это неблизкая дорога, возможно, превосходящая время жизни самого Путина. Можно, конечно, называть это желанным особым путём, только путь этот — история развития маразма и паранойи сильно немолодого бывшего подполковника КГБ. России нравится, она выбирает его.
- Информация о материале
Бюро коррупционной безопасности и Служба финансовых нерасследований
Украинский бизнес всегда был финансовым пастбищем для правоохранителей. Люди в форме кормились за счет прибыли людей в гражданском с первых дней постсоветского капитализма. В лихие 90-е следователи и прокуроры с удовольствием «обслуживали» одних предпринимателей, давили на других, не забывая и о своем кармане. Прошло почти три десятилетия, как распрощались с плановой экономикой, в стране бурно развивается электронная коммерция, мы подписали Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, львиная доля которой касается экономики и свободного рынка, а украинские прокуроры, полицейские, налоговики и сбушники продолжают жить по законам джунглей, пытаясь то ли остановить колесо времени, то ли и вовсе повернуть его вспять.
В бизнес «заходят» разные структуры — подразделения по борьбе с экономическими преступлениями в различных вариациях существовали или до сих пор существуют в СБУ, Генеральной прокуратуре, бывшей милиции и современной полиции, в старой налоговой инспекции и «новой» Государственной фискальной службе. Обычно они ходили по кругу — одни еще не ушли, другие уже стоят на пороге компаний с теми же делами и при тех же обстоятельствах.
Выдерживали не все. Кто-то садился на коррупционную иглу, кто-то ложился под «крышу», кто-то, задыхаясь от чрезмерного давления, присоединился к движению «бизнес иммигрантов» в другие страны, где и налоги меньше, и правила игры понятнее, и гости из органов вежливее.
В 2014 г. тем, кто остался, показалось, что они увидели свет в конце туннеля. Во время Революции достоинства впервые за много лет известные политики публично, открыто и в один голос заявили, что варварские времена людей в форме вместе с давлением на частные компании, собиранием взяток, выбиванием процентов и поборов должны закончиться.
И действительно, после революции некоторое время бизнес дышал с облегчением. Но время шло, инстинкты возвращались. В дополнение к существующим методам и схемам давления на бизнес появился новый комплекс инструментов и поводов наподобие подозрения каждой второй компании в финансировании терроризма, содействии сепаратизму, в государственной измене и т.п.
Два года назад впервые появился мираж возможного излечения этой болезни — был создан новый государственный орган, который бы расследовал исключительно экономические преступления, забрав соответствующие функции от СБУ, Нацполиции, следственных отделов органов прокуратуры и военной прокуратуры.
Впрочем, мечту очень быстро исказили. К сожалению, политической воли для создания нового независимого органа не хватило ни у президента, ни у правительства с парламентом.
Сначала была ошибка депутатов, случайно исключивших из Налогового кодекса положение о налоговой милиции. Парламент так и не смог принять новый закон, который бы хоть как-то урегулировал этот вопрос, поэтому он завис. И произошло следующее: в некоторых областях остались функционировать подразделения налоговой милиции, в некоторых следователей подчинили напрямую налоговой инспекции, но сформированной позиции в государстве не было.
Но от созданного юридического хаоса был и позитив. Исключение налоговой милиции подтолкнуло власть к марафону по написанию законопроекта о новом государственном органе, который бы расследовал экономические преступления.
В то же время к созданию нового органа начал подталкивать власть Международный валютный фонд. В 2017 г. пункт о реформе финансовой полиции и принятии соответствующего законопроекта о новой службе впервые появился в Меморандуме о сотрудничестве с Фондом. Несколько лет подряд МВФ подчеркивал, что ждет от Украины новой гражданской службы, ответственной за расследование экономических преступлений против государства под управлением Минфина.
Первым к условному законотворческому финишу пришли именно в Министерстве финансов. В марте 2017 г. на заседании КМУ был одобрен законопроект о Службе финансовых расследований (СФР). Впрочем, по неизвестным причинам законопроект до сих пор лежит где-то в Кабмине, а глава правительства
В.Гройсман уже более года не отваживается внести документ на рассмотрение парламента. Причин много — от персонального невосприятия парламентом министра финансов до банальной борьбы политических групп за контроль над правоохранительными структурами и желания под шум реформ оторвать свой кусок полномочий и инструментов давления.
На прошлой неделе у правительства и министра финансов появился конкурент. Председатель налогового парламентского комитета Н.Южанина открыто заявила, что она вместе с командой под руководством президента Порошенко разработала альтернативный законопроект о создании нового органа — Национального бюро финансовой безопасности (НБФБ), главная цель которого — борьба с разворовыванием публичных финансов.
Авторы обоих законопроектов — и правительственного, и президентского — утверждают, что новообразованные органы будут лишены возможности убивать бизнес и станут только инструментом эффективной борьбы против преступности в экономической сфере.
Впрочем, анализ обоих документов указывает на то, что в действительности речь идет только о разных сторонах «жизни по-новому».
Президентское бюро является далекой копией Службы безопасности Украины — по форме создания и назначения руководства и присущим функциям. Предполагается, что это бюро будет напрямую подконтрольно президенту Украины. Это противоречит не только требованиям МВФ, но и нормам Конституции Украины, в которой не предусмотрены функции, которыми Нина Южанина собирается наделить президента Порошенко.
Разработчики законопроекта о СФР учли требования МВФ и указали, что деятельность новообразованного органа координируется Кабмином через Минфин.
Но ключевая проблема в другом — подчинение новообразованного института президенту искажает всю идею независимости такого органа. Согласно документу директора НБФБ назначает и увольняет президент по предложению конкурсной комиссии в составе девяти членов, которых предлагают парламент, правительство и сам глава государства.
Что интересно, законом предусмотрено, что членов конкурсной комиссии должны подать в течение 30 дней. Если не успеют, за парламент это сделает сам президент.
Вспоминая избрание аудитора для НАБУ от Верховной Рады, с большой долей вероятности можно предположить, что в парламенте точно возникнут немалые проблемы с избранием своих представителей. По такой логике получается, что в конкурсную комиссию, которая будет избирать директора НБФБ, могут входить шесть человек от президента и три человека от Кабмина, что сильно разбалансирует интересы конкурсной комиссии, и президент заведомо будет иметь большинство голосов за определенного кандидата на эту должность.
Если порядок формирования конкурсной комиссии НБФБ под президента четко прописан, то с конкурсной комиссией СФР есть вопросы. Законопроектом не определяется порядок ее формирования, а указывается, что министр финансов создает конкурсную комиссию, в состав которой входят девять членов, в число которых могут назначаться представители общественных организаций. Но откуда и каким образом министр финансов их находит, в документе не прописано.
Еще одно отличие, которое также будет барьером для голосования, — это юридический статус такого органа. В законопроекте от президента детально прописывается, что НБФБ — это правоохранительный орган с функциональной возможностью проведения всех комплексов действий (прослушивание телефонов, сбор информации о переписке и т.п.). Кроме того, это бюро будет иметь полномочия на конфиденциальное сотрудничество с физическими лицами и использование гласных и негласных штатных и внештатных работников. Для понимания, пока таких функций нет даже у НАБУ. С данными полномочиями НБФБ вполне естественно можно заниматься и разведывательной деятельностью.
СФР, в свою очередь, в законопроекте определяется как центральный орган исполнительной власти с возможностью расследовать уголовные правонарушения в сфере хозяйственной деятельности. То есть сразу фиксируется, что это не силовой правоохранительный орган. По такой же логике формировалось и Государственное бюро расследований, относительно которого не определено, что этот орган является правоохранительным.
Отдельным вопросом станет возможность прослушивания всех телефонов, видеофиксация всех действий предпринимателей. Как СФР, так и НБФБ предоставляется возможность проведения такой негласной деятельности, но есть отличие: для НБФБ предполагается новое специальное основание для таких действий — «наличие аналитического продукта НБФБ», то есть для начала прослушивания менеджеров компании будет достаточно наличия записки от этого бюро. Но разработчики не указывают, какого вида должен быть этот аналитический продукт и какую информацию он должен содержать, ведь прослушивание телефонных разговоров значительно ограничивает конституционные права граждан, и для таких действий должны быть обоснованные причины.
Что же касается сферы компетенции, то у НБФБ она четко не прописана в законопроекте, но полномочия бюро значительно шире, чем были у налоговой милиции. Вызывает удивление, что разработчики законопроекта даже не опровергают этот факт. Например, бюро будет иметь доступ к информации о реестре избирателей, результатах аудита и к информации по кредитным историям, что не является объектом исследования для НБФБ. Удивляет и то, что бюро будет обеспечивать сбор биометрических данных (отпечатков пальцев, образцов ДНК и т.п.). Если НБФБ будет заниматься расследованием исключительно экономических преступлений, то ему не нужно собирать ДНК лиц, поскольку такая категория преступлений обычно расследуется через документы. Но президенту хочется иметь свой собственный банк информации о всех людях, и именно с этой целью прописывается возможность сбора НБФБ любой информации о лице, даже образцов ДНК.
Конечно, депутат ВРУ Нина Южанина не смогла обойти и больной вопрос всех органов — регистрации заявлений о преступлениях. Несмотря на фиксирование четкой процедуры регистрации заявлений, прихоть президента выполнена. Законопроектом прописали отдельную процедуру регистрации заявлений о совершении преступлений и внесении сведений в Единый реестр досудебных расследований, что является началом такого расследования. Вопреки уголовному процессуальному законодательству, в НБФБ создаются дополнительные этапы для регистрации заявлений о совершении преступлений. Даже при наличии действующих положений УПК Украины лицу без адвоката очень трудно зарегистрировать заявление о преступлении, а в случае принятия законопроекта зарегистрировать заявление в НБФБ будет почти невозможно.
Это свидетельствует о том, что НБФБ будет расследовать, что захочет, а не то, с чем будут обращаться граждане. Предполагается, что до момента регистрации заявления, то есть до момента начала расследования, заявление будет передаваться в аналитическое подразделение для подготовки аналитического продукта, и только после этого, возможно, по обстоятельствам, изложенным в заявлении, внесут сведения в реестр и начнут расследование.
НБФБ несет и прямую угрозу деятельности НАБУ. Зная о постоянной войне между НАБУ и Генеральной прокуратурой Украины за подследственность коррупционных дел, президент решил дополнить Уголовный кодекс Украины новой статьей 1911, согласно которой бюро фактически перебирает на себя блок преступлений, расследуемых Национальным антикоррупционным бюро. Например, громкое уголовное производство о растрате государственных средств при строительстве на границе с Российской Федерацией стены под названием «Европейский вал» или «Стена», проводимое НАБУ. По логике разработчиков законопроекта, этим вопросом должно заниматься НБФБ. И каждое второе такое уголовное производство НБФБ имеет право забрать из любого государственного органа, что также позволит президенту манипулировать в случае необходимости закрыть уголовное производство или, наоборот, его открыть.
Но есть особый признак, объединяющий эти два законопроекта, — это отсутствие положений о ликвидации действующих департаментов и управлений правоохранительных органов, расследующих экономические преступления. Это и департамент защиты экономики Национальной полиции Украины, и департамент контрразведывательной защиты интересов государства в сфере экономической безопасности СБУ и частично недоликвидированные следственные подразделения органов прокуратуры.
Если ни в одном из законопроектов не прописано требование о ликвидации действующих структур, расследующих экономические преступления, то это приведет к образованию еще одного модифицированного «монстра» для бизнеса и продолжению создания кошмара для предпринимателей различными правоохранительными структурами по одинаковым обстоятельствам, то есть мы вернемся туда, откуда начали этот путь.
- Информация о материале
Метрополітен Харкова роздав 136 мільйонів фірмам з орбіти Мусєєва, підозрюваним в ухиленні від сплати податків
КП «Харківський метрополітен» 27-28 лютого за результатами тендерів уклало три угоди щодо ремонту, технічного обслуговування і санітарного утримання до кінця року на загальну суму 135,68 млн грн. Про це повідомляється у системі «Прозорро».
ТОВ «Ваго-Рев» відписали 60,39 млн грн. на ремонт і техобслуговування 326 вагонів різних моделей на території електродепо «Салтівське» і «Московське».
Залежно від моделі на заробітну плату піде до 5%, а на прибуток – 12% ціни підряду.
ТОВ «Спеціалізований «Проектно будівельний монтажний поїзд-753» отримає 43,14 млн грн. на ремонт і техобслуговування 45 ескалаторів на місцях та в електродепо «Салтівське».
ТОВ «Системи прогресивної очистки» дали 32,15 млн грн. на санітарне утримання об’єктів за 32,02 млн грн. і прибирання прилеглої території за 125 тис грн.
Прибирання прилеглої території в обсязі 130 тис кв. м коштує 0,96 грн./кв. м.
На заробітну плату піде 45%, а на прибуток – 11% вартості санітарного утримання.
Єдиними конкурентами були відповідно ПАТ «Крюківський вагонобудівний завод», ТОВ «Інструментальний завод», СКП «Харківзеленбуд» Харківської міської ради. Натомість ТОВ «Санітарно-профілактична компанія «Ліквідатор» і ТОВ «Лотіс Груп» не допустили до найменшого тендеру через якісь невідповідності умовам тендерної документації.
Харківська фірма «Ваго-Рев» аудитора Євгена Ананченка з Ізраїлю є засновником компаній «Спеціалізований «Проектно будівельний монтажний поїзд-753» і «Системи прогресивної очистки».
Усі три відносяться до сфери впливу голови Адміністрації Холодногірського району Харкова і депутата Харківської міськради Максима Мусєєва і фігурують у кримінальному провадженні №42018100000000052 від 21 січня про ухилення від сплати податків. А раніше вони фігурували у провадженні №12016220000000811 про розкрадання бюджетних коштів «Харківського метрополітену». За це у вересні 2017 року заступника директора фірми «Системи прогресивної очистки» засудили до трьох років позбавлення волі умовно з річним іспитовим строком та дворічною забороною займати управлінські посади.
Нагадаємо, у лютому «Ваго-Рев» і «Системи прогресивної очистки» розіграли тендер «Харківського метрополітену» на проведення дезінфекції на 3,89 млн грн.
- Информация о материале
«Тайные тюрьмы» СБУ - почему надо найти кто это сделал?
Когда-нибудь государство проведет расследование о «тайных тюрьмах» СБУ в 2014-15 годах официально, чтобы установить тех, кто это сделал. Да, когда-нибудь их надо будет назвать поименно.
Надо знать, чтобы поблагодарить и наградить всех сотрудников СБУ, которые взяли на себя ответственность и разгромили российскую агентуру в восточных и центральных областях Украины. Чтобы «тайные тюрьмы» и другой бесценный опыт борьбы с российской агентурой наконец был легализован в нашем законодательстве, чтобы его стали изучать и систематизировать.
Посмотрел очередной фильм украинских журналистов из «Громадського ТВ», которые обвиняют украинскую Службу безопасности, что во время войны наши контрразведчики нарушали права российской агентуры - нескольких участников пророссийских акций, потому что задерживали их и бросали в тюрьму без суда. А потом в 15-м всех этих задержанных отпустили по домам. Никто из них не стал инвалидом, никого не убили - наоборот, они рассказывают, как «тырили» пластик из чистого отремонтированного туалета в харьковском СИЗО СБУ, и вырезали себе ножиком всякие поделки, крестики нательные. Тайные тюрьмы СБУ, делают вывод журналисты, которым разрешили доступ в места содержания задержанных, это ужасное нарушение прав и свобод.
Первая моя реакция была - возмущение, что наши собственные граждане ведут информационную борьбу против наших собственных спецслужб, которые выполняли служебные обязанности. И выдают это без всяких оснований за нарушение прав человека. Нарушение прав человека в Украине происходит на оккупированной РФ территории, где сотни людей похищены и убиты, включая несовершеннолетних детей, российскими наемниками. Нарушение происходит против граждан Украины в РФ, где их задерживают без улик и без фактов, и бросают в тюрьмы. Но там расследования наши СМИ почему-то не проводят.
Но затем я посмотрел фильм, и понял, что это с другой стороны, этот фильм - хорошая реклама для СБУ, где четко видно желание действовать даже во время войны гуманными методами. Это привлечение внимания к проблеме контрразведывательной борьбы с российским влиянием - и эти претензии могут относиться к государству, которое не в силах пока создать законодательство, которое бы позволяло бороться с российской агентурой в особый период, и этим узаконить действия контрразведчиков. Три «хероя» фильма рассказывают о своем участии в пророссийских акциях, то есть подтверждают, что все основания для их задержания были, рассказывают о вполне нормальных условиях содержания. Они находятся в Украине, и при этом никого и ничего не боясь, рассказывают о своих пророссийских взглядах, защищают свои гражданские права. И об этом снимают документальный фильм. Фильм дает понимание в каких тяжелых условиях приходилось принимать решения сотрудникам СБУ - и к сожалению, украинские власти до сих пор не определили правовой статус действий СБУ в особый период, все проблемы сохраняются.
Для сравнения «а как у них». Во время Второй мировой войны в демократических США и Великобритании в первые же дни контрразведка задержала всех граждан, в отношении которых были подозрения относительно возможных связей с нацистами, и всех их бросили в лагеря. В США в концлагеря были вывезены ВСЕ граждане японского происхождения - десятки тысяч человек! Не потому что они имели хоть какое-то отношение к противнику, а потому, что могли иметь связи с противником. И ни одна газета или радио не написали и не сказали тогда о нарушении гражданских прав - на войне как на войне.
А в Украине во время российских агентов выпустили после нескольких месяцев содержания, и они во время войны рассказывают, как участвовали в захвате украинских городов, проводили пророссийские митинги. И возмущает журналистов, что похитили этих «овечек», не дали адвокатов.
На самом деле, в том состоянии хаоса и дезорганизации, в котором находилось государство, точечные задержания нескольких сотен пророссийских агентов, которых «изъяли» и вывезли на время в СИЗО СБУ, в пункты временного содержания, сыграли ключевую роль в стабилизации обстановке в прифронтовых областях.
Украинское законодательство оказалось полностью не приспособленным для борьбы с иностранной агентурой в условиях войны. Против агентуры в Украине надо бороться как в мирное время - собирая улики, получая санкции, но в условиях войны все это не работает.
Россия провела массовую заброску агентуры - без оружия, на первом этапе, целью которых была имитация гражданских протестов под видом обиженного притеснениями русскоязычных местного населения. Так произошло в Крыму. Безвизовый режим позволил сотням российских наемников, организованных ФСБ и ГРУ ВС РФ под прикрытием «казачьих» организаций, легально въехать в Украину. Именно россияне стали организационным ядром всех митингов, основой отрядов боевиков. В самом СБУ был хаос после смены власти, выполнять задачи контрразведки хотели немногие. Ведь СБУ руководил гражданин РФ Якименко, и за время правления Януковича на руководящие посты продвигались пророссийские кадры. Несмотря на наличие тысяч вооруженных офицеров, местные управления СБУ не собирались давать отпор. На это наложился низкий профессиональный уровень, ведь СБУ к войне не готовилась. Обстановка менялась каждый час - и не было времени брать санкции местных судов на задержание, вести слежку.
Российские спецслужбы действовали методом массовой заброски по заранее развернутым пророссийским структурам тысяч «добровольцев» - участников подконтрольных российским спецслужбам «радикальных», «патриотических», казачьих» организаций. Масштаб заброски не позволял отреагировать на спецоперацию РФ.
В этих условиях на местах и в центре отдельные сотрудники спецслужбы постепенно начали брать на себя инициативу и действовать только так, как требует обстановка.
Первого российского агента - гражданина РФ Вячеслава Негриенко контрразведка СБУ задержала в Донецке только 10 марта. Первого нелегального разведчика - офицера ГРУ РФ Романа Филатова контрразведка задержала 12 марта.
Обе эти операции проводились без долгих разработок и санкций суда - увидели, схватили, начали допрос, бумаги потом.
Постепенно дееспособные люди управлений контрразведки и защиты государственности начали проводить такую же работу во всех регионах. На свой страх и риск.
После назначения на харьковское СБУ Александра Пивовара в апреле 2014-го, он сумел организовать команду и дать отпор российским агентам. Активно действовала в Харькове созданная под руководством Валерия Кондратюка и Александра Таранова контрразведка.
В Харькове сепаратистские организации до войны были развиты гораздо сильней, чем в Донецке и Луганске. В 2014-15-м годах противник устроил в области 45 различных террористических актов. Однако благодаря массовым облавам на российскую агентуру, эту волну удалось сбить, теракты полностью прекратились, организаторы и исполнители большинства терактов были захвачены, один из агентов в Харькове был уничтожен при задержании в перестрелке на улице Ньютона, один умер от цирроза. Главари пророссийских организаций очень быстро сбежали в РФ, они испугались попасть под каток.
Террору российских спецслужб противопоставили ответные жесткие меры. Да, приходилось брать агентов и без санкции суда. Да, приходилось бросать таких как Игнат Кромской в СИЗО без оформления документов - некому было вести эту бумажную работу, все камеры в Харькове, Полтаве, Днепре, Запорожье были забиты российской агентурой. Случайных людей там не было - кто звонил на телефоны спецслужб противника, кто пытался вывесить российский флаг, кто писать пророссийские лозунги, кто был связан с диверсантами, помогал им взрывать и убивать. Этих людей нельзя было выпускать под залог и на поруки, потому что они мгновенно исчезали. Более того, если бы СБУ объявила об их задержании, это нанесло бы ущерб другим операциям по розыску диверсантов, позволило бы противнику получить представление о направленности действий и методах работы украинской спецслужбы.
Пророссийских сторонников и агентов надо было бросать в тюрьму без промедления. Других вариантов не было. И надо отдать должное и главе СБУ Валентину Наливайченко, и руководителям областных СБУ, и руководству контрразведки, что они брали на себя ответственность задерживать и бросать в камеры.
К сожалению, проблема борьбы с агентурой в особый период до сих пор не урегулирована. Потому и не могут ничего ответить официально.
Надеюсь, ВР все-таки рассмотрит эту проблему. Убежден, что при объявлении особого периода в отдельных регионах, в которых разворачивает свои действия противник, украинские спецслужбы должны получить права по задержанию подозреваемых в связях с противником без суда и следствия, и содержаться под стражей без допуска адвокатов и уведомления семей. Как минимум до шести месяцев. Да, это война. Права человека должны обеспечиваться одним - задержанные должны остаться живыми.
Если бы в ответ на массовые пророссийские акции в марте-апреле последовали бы такие массовые задержания, какие начались в Днепре и Харькове в конце апреля, то ход войны мог бы значительно измениться.
«Тайные» тюрьмы СБУ - это на самом деле нормальная контрразведывательная работа. И спасибо тем, кто взял на себя эту ответственность, и начал бороться с предателями и наемниками агрессора так, как положено вести себя с врагом на войне.
- Информация о материале
Пятьдесят оттенков стабильности
«Сильный лидер», «настоящий патриот», «защитник национальных интересов». За время пребывания у власти президент РФ удостоился множества льстивых эпитетов.
Но, пожалуй, самый удивительный титул, присвоенный Путину, – это «гарант стабильности».
На протяжении 18 лет стабильность остается главным российским фетишем, обеспечивающим Владимиру Владимировичу симпатии масс, – и год за годом эта стабильность претерпевает чудесные метаморфозы.
В 2005-м залогом стабильного существования по Путину была нерушимость постсоветских границ и недопустимость их пересмотра: «И что вы предлагаете – начать все делить сначала? Вернуть нам Крым, часть территорий других республик бывшего СССР? Давайте сейчас начнем все делить в Европе. Вы этого хотите? Ведь нет, наверное».
Через девять лет Россия захватит украинский Крым, взбудоражив всю планету, но продолжая рассуждать о поддержании стабильности.
В 2012-м стабильность, гарантируемая Путиным, зиждилась на свободной торговле и встраивании в мировой рынок: «Убежден, что членство в ВТО в стратегическом плане даст мощный импульс для динамичного инновационного развития нашей экономики. Ее открытость, рост конкуренции – на пользу гражданам России, а для нашего производителя – необходимый стимул для развития».
Уже через два года выяснится, что открытость и конкуренция для России вредны, а формула стабильного экономического развития – это изоляция, импортозамещение и санкции, идущие на благо стране.
Пять лет назад стабильный путинский курс обещал россиянам респектабельность, продуктивное партнерство с Западом и скорый безвиз с ЕС: «Практически все технические вопросы, связанные с введением безвизового режима, считаю, что решены, дело только за политическим решением европейских коллег».
Теперь стабильный путинский курс подразумевает противопоставление России остальному миру и размахивание чудо-оружием, способным этот мир уничтожить.
Как будет выглядеть стабильность через полгода или год, не знает ни один россиянин, намеренный поддержать своего лидера 18 марта.
Но никакие зигзаги государственной политики, скандальные речи, неожиданные решения, войны, теракты, санкции, девальвации и прочие пертурбации не разрушили обывательское представление о Путине. Представление, будто привычная фигура в Кремле добавляет уверенности в завтрашнем дне.
По иронии судьбы, к российскому президенту инстинктивно тянутся слабые, косные и боящиеся перемен.
Хотя мир, созданный Путиным, предназначен для хватких и быстрых; умеющих приспосабливаться к резким виражам и переобуваться в полете.
Для тех, кто в начале 2000-х клеймил чеченских варваров, чуть позже переключился на прибалтийских фашистов, в 2008-м обрушился на преступных грузин, а теперь рассказывает соотечественникам о киевской хунте.
Для тех, кто в 2012-м делал деньги на импорте, а сейчас осваивает бюджет, обогащаясь на импортозамещении.
Тех, кто до крымской аннексии получал должности от одного государства, а ныне выслуживается перед другим. Тех, кто в 2014-м отправлял наемников на Донбасс, а затем променял терриконы и славянское братство на сирийские пески и Башара Асада.
Путинское правление обернулось лихорадочной гонкой за изменчивыми государственными приоритетами. Кто успевает раньше других – у того есть шанс выиграть от очередного разворота на 180 градусов; кто запаздывает – тому достаются издержки нового курса.
Главный урок восемнадцати путинских лет состоит именно в том, что демократию и гражданские свободы невозможно обменять на спокойное и безмятежное существование.
На практике несменяемость авторитарного режима с лихвой компенсируется его непредсказуемостью. Впрочем, история доказывала это не раз – задолго до Владимира Владимировича.
«Я не верю ни в биологические эксперименты, которые якобы могут определить чистоту расы, ни в превосходство одной расы над другими».
«Германский национал-социализм – дикое варварство».
«Подобное не может произойти у нас в стране. Антисемитизма в Италии не существует. Итальянские евреи всегда вели себя как настоящие патриоты».
«Гитлер – существо свирепое и жестокое. Он заставляет вспомнить Аттилу. Германия так и осталась со времен Тацита страной варваров. Она – извечный враг Рима!»
«Европейская цивилизация будет разрушена, если позволить этой стране убийц и педерастов завладеть нашим континентом».
Автор всех этих высказываний – диктатор Муссолини первой половины 1930-х.
«Итальянский фашизм обрел друга, и он пойдет со своим другом до конца!» – а это уже диктатор Муссолини второй половины 1930-х. Времени, когда Бенито жал руку Адольфу, вводил в Италии расовые законы по нацистскому образцу и заключал «Стальной пакт» о союзе с Германией. При этом потерпевшими оказались те, кто несколькими годами ранее воспринимал категоричные заявления дуче всерьез.
«Никогда», «ни за что», «неизменно», «непоколебимо» – в устах авторитарного лидера все эти слова ни о чем не говорят и никому ничего не гарантируют.
На следующий день тот же лидер может встать с другой ноги, его личные приоритеты полностью изменятся, а вместе с ними изменятся и приоритеты целой страны.
Казалось бы, это самоочевидная истина. Тем не менее общество, жаждущее стабильности, нередко жертвует логикой в пользу иррациональных инстинктов.
Логика подсказывает, что связывать стабильное бытие с волей одного человека, наделенного неограниченными полномочиями, – абсурд. Что реальную стабильность обеспечивают правила игры, соблюдаемые множеством конкурирующих политических субъектов.
Институциональные барьеры, не позволяющие никому из них зайти слишком далеко. Красные линии, не переступаемые государством и оберегающие частную жизнь граждан от настроений правящей верхушки.
Но подсознательный инстинкт заставляет верить, что единовластие тождественно надежности, а подчинение – спокойствию.
Что, перекладывая ответственность за свою жизнь на чьи-то плечи, ты делаешь эту жизнь более предсказуемой. Что нет ничего страшнее смены руководства и раскачивания лодки.
Даже если лодка, направляемая чьей-то твердой рукой, держит курс в бурлящий водоворот.
- Информация о материале
Старая прокуратура против Новой почты
Наезд на Новую Почту наглядно показывает, зачем стране как можно скорее необходимо создание Службы Финансовых Расследований. Нельзя давать этим людям, прокурорам, сбушникам, полицейским права трогать бизнес. Нельзя пускать их на порог.
Во-первых, потому что это не их дело. Пусть контрразведка ловит шпионов, полиция - воров и убийц, а прокуроры - на пенсии пусть ловят рыбу.
Во-вторых, потому что им просто не доверяют. Даже если бы Новая Почта была корпорацией зла, их сотрудники пили бы кровь младенцев, обслуживали международный терроризм и лично упаковывали «новичок» перед отправкой в Лондон, все равно общество стало бы на их сторону. Потому что с одной стороны компания, созданная с нуля, не получавшая ни копейки дотаций и максимально отдаленная от государственных денежных потоков, а с другой стороны - прокуратура. У которой был бы шанс получить поддержку общества только в том случае, если бы они пришли к Фирташу, Ахметову или Коломойскому. Но к ним они приходят только выпить чаю в Амстердаме, к сожалению.
В третьих, потому что это старая прокуратура и Новая Почта. И люди в прокуратуре, кажется, совершенно не понимают, в каком мире они живут. Фраза пресс-службы прокуратуры о том, что они пришли и парализовали работу компании в пятницу вечером, но сделали это без спецназа, а значит инвестиционный климат не пострадал, достойна быть записана в скрижали идиотизма. Инвест климат страдает каждый раз, когда украинский прокурор только лишь посмотрит в сторону бизнесмена. И надо обьяснить прокурорам, что даже тогда, когда они влетали с отрядом в масках в офисы, то это имело только психологический эффект. Потому что украинские белые воротнички не нападали бы на прокуроров, будь они без спецназа, это ведь не депутаты.
Украинский бизнес не святой. Никто не любит платить налоги, люди бывают разные и их толерантность к преступным схемам тоже может отличаться. Но украинский бизнес кажется святым, когда его сравниваешь с украинским прокурором. Поэтому разоблачать преступления, там где они есть, должны другие люди. Обладающие доверием. Потому что сейчас вам и первоклассник скажет, что если силовики пришли с обыском в компанию, то они хотят поживиться. И все. Никаких других мыслей просто не может возникать.
Создание службы финансовых расследований назрело и перезрело, и пока ее нет, пока прокуроры обладают властью доить бизнес, ни про какой стремительный экономический рост и говорить нельзя. Не придут сюда инвесторы, если им сразу же придется иметь дело с решалами из силовиков.
Равно как и трудно ожидать роста доходов бюджета. Потому что не могут старые решалы избавить страну от схем, потому как даже найдя схему, даже прийдя в ресторан и потребовав уйти от ФОПов, даже прийдя в спортивную сеть и потребовав уйти от ФОПов, даже ловя за руку тех, кто выводит деньги в оффшор, даже если они при всем при этом будут руководствоваться благими намерениями, у них ничего не выйдет, им никто не поверит.
А все это означает, что бедность никуда не денется, пока силовики имеют такую власть. И лишая их власти, создавая службу с нуля и набирая туда чистых людей, вы даете шанс стране и людям стать богаче. Это не достаточное, но необходимое условие.
- Информация о материале
Страница 91 из 2102
