Главная
Эка Згуладзе: Реформа полиции продлится пять лет. А может, и десять
В начале апреля правительство одобрило пакет законопроектов, которые начнут реформировать Министерство внутренних дел. Три из четырех рассмотренных законопроектов были написаны командой заместителя министра МВД Эки Згуладзе.
Згуладзе – член реформаторской команды бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили. Она начала работать в министерстве на старте реформы МВД Грузии. И на протяжении 10 лет была одним из тех, кто координировал процесс превращения коррупционной постсоветской структуры – в прозрачный сервис с человеческим лицом.
Сегодня Эка – часть «грузинского десанта» в украинском правительстве. Летом прошлого года Згуладзе участвовала в тренингах для чиновников структуры МВД Украины, а в октябре 2014 посетила Украину как глава миссии OECD, международной организации, осуществляющей мониторинг антикоррупционных процессов.
Предложение поработать в Украине Эке сделали представители президента после нескольких интервью для украинской прессы, в которых она рассказывала об опыте грузинских реформ.
По этой причине Згуладзе считают человеком Порошенко. Говорят, что Арсен Аваков был против этого назначения, а еще – что отношения со Згуладзе у главмилиционера «не сложились».
Эка Згуладзе опровергает это мнение. Она утверждает, что у них с министром – общее видение будущего МВД.
Эка – один из главных драйверов изменений в МВД Украины. И она прекрасно понимает, что если реформа не будет отвечать запросу общества, то вся критика достанется ей.
Почему Згуладзе согласилась реформировать «авгиевы конюшни» МВД?
«У нас была своя пятидневная война с Россией, но ее мир не понял, – поясняет она. – Сейчас мы, здесь, готовы вместе с вами очень тяжело работать в очень тяжелых обстоятельствах, чтобы у вас получилось отстоять свою страну».
В Париже Эка Згуладзе оставила годовалого сына и мужа Рафаэля Глюксмана, известного журналиста, освещавшего в 2008 году войну России с Грузией, а в 2014-м – начало войны на востоке Украины.
Мы встречаемся со Згуладзе в 9-30 утра. К этому времени она уже успела поработать, ответить на почту и дать задание помощникам. Замминистра работоспособна и дисциплинирована как оловянный солдатик.
Одна из главнейших задач для нас – поднять уровень доверия к полиции
– В ваш адрес звучит критика, суть которой сводится к тому, что украинские законопроекты примерно на треть переписаны с грузинских законов. Об этом говорит, например, главный эксперт РПР по реформе МВД Александр Банчук.
– Я очень осторожно отношусь к международному опыту. Мы хотим европейские стандарты, но даже в Европе нет единого видения ни структуры полиции, ни законов о полиции.
И я не люблю, когда бросаются такими фразами. Структура законопроекта о Национальной полиции Украины будет похожа на грузинскую, так же как и грузинская похожа на литовскую, а литовская похожа на чешскую, а чешская похожа на французскую.
Они все структурно друг на друга похожи, это так, исходя из того, что основная функция у полиции схожа.
Единственные страны, на которые они не будут похожи – это федеральные страны и Великобритания, например, которая очень специфична, исходя из своей истории.
Но если кто-то не поленится и почитает наш законопроект и грузинский закон, то он поймет, что они очень разные.
– В чем именно?
В законопроекте много новшеств, которые таковыми являются не только для украинского правового пространства, но и для многих европейских стран.
Когда мы писали законопроект о национальной полиции, фокус внимания был на том, чтобы максимально упростить сложный юридический язык. Чтобы каждый гражданин мог понять из этого закона, – какие полномочия у полицейского, за что его могут арестовать, как проходит задержание и так далее.
Мы максимально подключили этим законом общественность. Мы прописали, как общественность может мониторить полицию, как полиция должна отчитываться перед населением.
Главное – новая форма общения будет включать не только официальные отчеты от полиции, а и разбор проблем. Одним из основных направлений работы полиции будет community policing подход, «полиция и громада».
Отсюда начинается реальное содействие полиции и общественности в том или ином городе.
Это не отменяет того, что у полиции будет и должна быть вертикаль. Что в данном случае значит вертикаль? Это стандарты. Будет существовать единый стандарт для национальной полиции. Но ситуация на местах будет зависеть и от способностей местной полиции, и от активности населения, местного самоуправления. Может быть лучше, но хуже – точно нет.
Плюс, мы пошли чуть-чуть дальше, чем большинство европейских стран, допуская общественность в процесс приема полицейских на работу.
Это скользкий вопрос. Большинство практиков-полицейских по всей стране скажут: «Это плохая идея». Но одна из главнейших задач для нас – это поднять уровень доверия к полиции.
Мы понимаем, что для этого необходима открытая система.
– Тем не менее, критика звучит так, что общественность должна принимать окончательное решение, кто принимается на работу и как они продвигаются по службе…
– Очень важно, чтобы общественность имела возможность не только наблюдать, как работает система, но и принимала участие в работе. Исходя из этого, в законопроекте целая глава посвящена сотрудничеству между полицией и общественностью.
Хотя максимализм в этом направлении не всегда оправдан и не всегда будет работать. Я объясню, почему.
Мы приняли полицейских на работу на основании открытого конкурса с участием общественности. Но если мы на каждую вакансию будем объявлять открытый конкурс, а не двигать по службе хороших полицейских, то система замкнется.
Главный вопрос – как сделать процесс прохождения службы и карьерного роста объективным, как оценивать работу полицейских, чтобы они продвигались по службе благодаря своим личным качествам и своим личным заслугам, а не за выслугу лет. И мы решили, что это все же будет конкурс – но внутренний, между хорошими сотрудниками.
Есть открытые конкурсы, и есть внутренние организационные конкурсы, и это нормально.
– Сейчас идет создание патрульно-постовой службы, к которой применяются новые требования, конкурсный отбор. Когда такой отбор заработает в отношении следователей – тех, кто в итоге будет работать в новой полиции?
– В результате реформы вся система уголовного блока должна измениться.
Это очень многослойный процесс. Выстраивается система, которая даст возможность выявлять порядочных и профессиональных работников.
Например, когда полицейский будет попадать в систему не через какие-то взятки или договоренности, а путем прохождения стандартных процедур отбора – электронные тесты, комиссия с участием общественности. В этом случае мы получаем качественно другого человека.
Почему это важно? Потому, что, например, в 18 лет ты платишь за поступление в академию МВД, потом – чтобы трудоустроиться... Все, такой человек уже испорчен.
– То есть, надо всех увольнять, а студентов отправлять на переэкзаменовку?
– Я сейчас говорю не о наказании, а о втором шансе. Потому что это не только их вина, но и вина их родителей и системы.
Это не только проблема милиции. Такая же ситуация и в здравоохранении, и в других профессиях. Так что, без осуждения – просто давайте признаем, что это плохая практика. И это то, что не помогает нам развиваться.
Мы не должны забывать, что полиция – это очень большая структура, более 100 тысяч человек. И это зеркало общества, там работают такие же люди, как и мы. Просто некоторые потом портятся, некоторых бьет система, некоторые, более смышленые, понимают, как использовать систему в свою пользу, а некоторые просто плохие и жестокие люди.
Набор – это одно. Продвижение по службе – это второе.
Третье – внутренний мониторинг, мониторинг качества. Чтобы мы смогли мониторить качество, у нас должен появиться этот минимальный стандарт качества.
– Он уже появился, он прописан в законе о национальной полиции.
– И в других подзаконных актах он будет еще более детализирован.
Законопроект устанавливает ключевые параметры, дает новое видение системы. После этого начнется новый, не менее сложный этап – детализировать и прописать эти параметры в подзаконных актах, а потом внедрять их в практику.
К моему большому сожалению, мы не смогли изменить пока существенно социальный пакет. Но это тоже реальность. Финансовая ситуация в Украине сегодня не дает возможности прогнозировать, что мы можем иметь через 5 лет.
Поверьте, самое интересное происходит после рабочего дня
– Насколько рассчитана сама реформа – от старта до окончания? Когда будет открыт набор в эту новую полицию?
– Базовые вещи мы сделаем в течение этого года – нормы, стандарты, функционал. Но реформа полиции продлится, наверное, 5 лет. А может, и 10. А может, через 10 лет еще скажут, что что-то еще надо делать, и она будет продлеваться.
Вот это и плюс и минус реформы. Она никогда не заканчивается.
Когда ее начинаешь, только тогда понимаешь, сколько еще надо сделать. Например, британская полиция реформируется последние десять лет.
Сроки зависят от того, что мы называем реформой. Если мы сейчас, на первом этапе, главным, центральным фокусом берем для себя изменение принципа работы милиции на полицию – на это необходим год.
Через два года у нас будет качественно иная правоохранительная структура – полиция.
– Меняется сама структура МВД. Теперь в нее входит Национальная гвардия, будут входить МЧС и пограничники, миграционная служба. Структура будет становиться все влиятельнее.Законопроект про органы внутренних дел оставляет за министром возможности прямого управления.
– Не согласна с таким выводом. МВД становится политическим лобби структур, которые в нее входят.
Почему? Опять же, это один из уроков, которым история научила Украину.
Правоохранительные структуры не должны быть продолжением политической ветви. И мы должны это разделить – и законом, и на практике.
С законом – это просто, напишем, и он пройдет. В этом политический консенсус. Но на практике, я честно говорю, нам еще нужно до этого дожить.
Почему? Нам понадобится целое новое поколение и политиков, и полицейских, чтобы они реально делали это так. Все наши центрально- и восточноевропейские страны до сих пор с этим борются. У некоторых получилось, и у них уже 20 лет как эта реформа произошла, а некоторые еще в процессе...
– В коалиционном соглашении заданы очень четкие параметры реформ, в том числе реформа МВД. Например, там предполагается единый сервисный центр, а один из ваших законопроектов создает сервисный центр МВД. Почему?
– Это я тоже очень честно объясняю. Не надо на это смотреть как на что-то пожизненное. Давайте объективно оценивать ситуацию.
Украина должна выбрать для себя направление – децентрализовать часть госуслуг, отдать их на аутсорсинг и оставить все за государством.
Модели бывают разные. Но сейчас мы столкнулись с тем, что базы данных в очень плохом состоянии. Они не синхронизированы, там много дубликатов, нет механизмов контроля подачи информации, удаления или редактирования этой информации и так далее. Там, где нет процедуры, всегда возникает коррупция.
Я предлагаю: дайте нам год-полтора для переходной фазы. За этот период мы выстроим back-office, выстроим базы данных, отработаем процедуры, в том числе контроля, переобучим кадры, напишем новое программное обеспечение, которое поможет упростить и облегчить процесс.
И после этого механически очень просто можно будет отделить фронт-офисы – места, где предоставляются услуги – и делегировать часть этих услуг частному сектору или децентрализировать их.
А сейчас нам надо бумажную картотеку перевести в электронную, сделать аудит баз данных, убрать дубликаты или расследовать, какой из дубликатов реальный, а какой фальсифицированный.
Поэтому на первой фазе я предлагаю сделать зеркальный сервер. Это то, что мы себе можем позволить – как минимум, контролировать кто, когда и какие данные вносит, когда заканчивается рабочий день.
Потому что, поверьте мне, самое интересное происходит после окончания рабочего дня.
– Вы делали аудит работы многих подразделений министерства. К какому выводу пришли? Все намного хуже, чем вы подозревали?
– У нас есть ситуация де-юре, и ситуация де-факто. Они очень отличаются друг от друга. Мы анализируем де-юре, но больше де-факто, потому что тут есть причины. Де-факто нам рассказывает историю, почему это происходит.
Существуют запросы населения, для удовлетворения которых нет легальной формы предоставления услуги – так появляются нелегальные.
Например, регистрация машин на месте. Почему кто-то должен платить взятку тысячу долларов сотруднику МРЭО, чтобы это сделать? Мы можем это сделать легально. Мы можем поставить ту же самую цену, например, легально. И эти деньги пойдут в бюджет.
Меня злит то, что мы фиксируем мизерную часть денежных поступлений от этих операций.
Так что, по всем направлениям мы сделали такой анализ. У нас получилось более 100 услуг.
Как системно бороться, в общем, с коррупцией?
Человек, который работает с документами, должен иметь полномочия принимать решения. Сотрудник работает с документами, но на подпись несет начальнику. У него нет возможности все документы просматривать, но конверты с взятками несут ему. Поэтому надо забрать у него эту власть.
Мы делегируем право принятия решения и подписи на сотни сотрудников. Когда ты делегируешь полномочия, то вместе с этим делегируешь ответственность каждому.
– То есть, конкретно в столкновении человека с системой, эта система перестает быть обезличенной, а становится персонализированной.
– Да. Вторая задача, которую мы ставим – конкретные сроки исполнения и цены, а также четкость процедур. А потом, наладив эти процессы, можно через полтора года делегировать часть функций хоть Укрпочте. То есть, любой организации, у которой есть большая сеть по стране, и которая может предоставлять часть этих услуг.
Но часть услуг останется при МВД. Например, регистрация оружия.
Они знают, что должны меняться. они не знают, как мы этому учимся заново, шаг за шагом
– Если вернуться к человеческому фактору в МВД. Когда и как будут набираться следователи?
– Патруль – это ранее не существующая структура, поэтому мы набираем новых людей.
У работающих структур, которые будут реформироваться, задача будет поставлена по-другому.
Кого-то будем переаттестовывать, проверять, кому необходимо сдать квалификационные тесты и задачи. Как только мы пропишем должностные инструкции – чего до этого не было – выяснится, что часть кадров нам не подходит. Думаю, будет много новых вакансий.
Для всех вакансий будут разные требования и процедуры. Отбор будет такой же качественный, как и для патрульных.
Проект патрульной полиции – это ориентир. Он дал нам возможность разработать, апробировать и институционализировать процессы отбора, обучения, назначения.
– У новых патрульных, которые выйдут на службу в июне, зарплата будет от 8-10 тысяч гривен. В то время как у следователей – примерно двое меньше.
– Мы решили повышать зарплату в реформированных стуктурах. Говоря всем честно: «Завтра дойдет и твоя очередь, послезавтра – твоя».
Почему дополнительно важно было повысить базовую зарплату базовых полицейских? Потому что у них она самая низкая.
Я думаю, следователь в полиции будет зарабатывать минимум вдвое больше патрульного.
– Общественные активисты обвиняют МВД в том, что когда писались законопроекты, их не допустили до дискуссии, и их участие минимально. Почему?
– У нас стояла задача написать законопроекты в краткие сроки. Второе – активистам всегда хочется большего, это их роль. Мы считаем, что мы предоставили максимально возможность.
На рабочем уровне не было никаких лимитов сотрудничества. Мы с самого начала сказали им: «Ребята, у нас нет ожидания, что мы все со всеми согласимся. Нам будет сложно сводить свои подходы к идеальному». Но у нас в большинстве случаев это получилось.
Мы взяли очень много идей из законопроекта Александра Банчука. Так же, как я благодарна и другим отдельным экспертам, которые принесли очень свежие взгляды. Но это – наш закон, мы должны им руководствоваться, мы должны с ним работать. Поэтому мы и должны их писать, чтобы понимать их лучше.
– Вы заминистра с каким сроком работы? Вы подписывали контракт?
– У меня нет контракта.
– У нас часто бывает, что ответственные люди меняются в процессе реформирования.
– Я не меняла и не нанимала специальную группу, как раз исходя из этого.
Реформа не должна быть привязана к индивидуальным личностям, и не к индивидуальным организациям, даже если они очень хорошие общественные организации. Мы должны сделать все, чтобы максимально большая группа в самой структуре, которая реформируется, понимала эту реформу. А это сложный процесс.
Чтобы настоящая система милиции и МВД восприняла эту реформу как свою – с ними надо работать. Их не надо пугать – нужно объяснять и объяснять. Невозможно будет это сделать насильственным способом. Потому что одномоментно вы не выгоните 150 тысяч человек на улицу и не наберете новых.
Они знают, что они должны меняться. Они не знают, как. Мы этому учимся заново, шаг за шагом.
И нам надо увидеть, как эти изменения на нас отражаются. Это тоже нормально.
Поэтому у меня столько надежд на патрульную полицию. Потому что она визуально покажет, что это новые стандарты, которые служат лучше общественности, но и защищают права полицейских лучше.
– Есть такой момент, что патрульный штрафует на месте. А как же презумпция невиновности? Как оспорить?
– Остаются права гражданина обжаловать это решение в самой патрульной полиции или в суде. То есть, две инстанции уже появляется. Академик ты, бедный тракторист или богатый студент, патрульному все равно. Эта система не уникальна, она практикуется в большинстве европейских стран.
Второе новшество, которое мы предлагаем, если это пройдет – это электронный протокол.
Почему он делается? Одна из больших претензий сейчас к ГАИ – что на заполнение протокола уходит уж слишком много времени. Они могут растянуть это время, пока ты им не предложишь денег.
Мы нашли выход из ситуации – упростить этот процесс. Электронные протоколы могут заполняться в течение 5-10 минут, в зависимости от того, какое правонарушение. Это комфортно и для гражданина, быстрее для полицейского.
И, самое главное, это дает нам возможность контролировать действия полицейского. Потому что каждый раз, когда он заходит в планшет, система регистрирует. Если он заходит и выходит – то возникают вопросы.
– В законопроекте об органах внутренних дел за министром МВД по-прежнему сохраняются большие полномочия…
– Это те полномочия, которые у него должны быть. Министр – политическое лобби для структур, которые входят в систему МВД. Но он у него нет права влиять на конкретные расследования, давать прямые указания полиции. И это то, что появляется в этом законе и также отображается в законопроекте о национальной полиции.
– Эти четыре закона, принятые Радой – и есть реформа МВД, или это только старт «перезагрузки» системы? Какие еще законы предполагаются?
– В перспективе должно появиться много законов по всем направлениям – про миграционную службу, про пограничную службу, про МЧС и т.д. И еще больше работы будет на уровне подзаконных актов, где будет все детально расписываться.
– Вы над этим сейчас работаете?
– Руки не дошли, если честно. Давайте сделаем один большой блок. Потому что менять пограничников сейчас, в состоянии войны – невозможно и не нужно.
Но если смотреть в перспективе и говорить четко о европейских структурах, то реформа будет отражена на всех уровнях.
- Информация о материале
Помощников судей хотят отнести к патронатной службе
16 апреля состоялось заседание Совета судей Украины. В повестке дня значилось 8 вопросов. Первый из них касался внесения изменений в Положение об автоматизированной системе документооборота суда. К проекту новой редакции Положения поступили предложения из Верховного Суда Украины и Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел – всего около 30 правок, которые были обработаны рабочей группой. Однако в ходе рассмотрения вопроса выяснилось, что не были учтены правки, поступившие накануне заседания из Высшего административного суда Украины, и принятие окончательной редакции Положения было отложено по единогласному решению Совета.
Следующим по повестке дня значился вопрос о принятии нового Положения об автоматизированной системе определения членов Высшей квалификационной комиссии для подготовки к рассмотрению и докладу дел. Его принятие было обусловлено новой редакцией Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей». Положение было утверждено единогласно.
Далее было рассмотрено Типовое положение о собрании судей судов общей юрисдикции. В ходе обсуждения оно было принято за основу, и создана рабочая группа в составе 4 членов Совета судей. Проект Положения было решено раздать судьям для ознакомления и подготовки своих предложений.
С помощников судей снимут ответственность?
Также была заслушана информация председателя Государственной судебной администрации Украины Зеновия Холоднюка о размере денежного обеспечения помощников судей. Докладчик обратил внимание на то обстоятельство, что согласно законодательству 2003 и 2010 гг., а также новой редакции Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей» помощники судей относились к категории государственных служащих. А согласно новому законопроекту, поданному Кабинетом министров Украины, помощников судей предлагается отнести к патронатной службе по аналогии с помощниками народных депутатов и министров (хотя последние являются политическими фигурами).
Позиция судебного корпуса по этому поводу не была учтена Кабмином. В связи с этим было отправлено 2 письма: первое – от имени председателя ГСА – председателю Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия Руслану Князевичу, второе, подписанное председателями Конституционного Суда, Верховного Суда, ССУ, всех высших специализированных судов – председателю ВР.
В ходе обсуждения было отмечено, что отнесение помощников судей к патронатной службе автоматически будет означать, что на них не будет распространяться действие не только Закона «О государственной службе», но и Закона «О предотвращении коррупции». Соответственно, речь идет о снятии не только льгот, но и ограничений, связанных с несением государственной службы, и ответственности. Также была высказано мнение, что когда вопрос отнесения помощников судей к патронатной службе стоял на повестке дня Совета судей, он рассматривался лишь в контексте возможности внесения представления судьей на назначение своего помощника. В итоге решение Совета судей по обращению в ВР было принято единогласно.
Пятый вопрос касался возможности перерасчета стажа работы судьи. Так, новой редакцией Закона «О судоустройстве и статусе судей», а именно в его ст. 135 не предусмотрено зачисление в срок стажа судьи времени его пребывания на должностях прокурора и следователя. Тем самым фактически сужаются предусмотренные Законом социальные гарантии судей. В связи с этим Государственной судебной администрацией судьям были направлены письма-предупреждения о возможных последствиях действия Закона.
В то же время, депутатами Сергеем Пашинским и Иваном Винником внесен законопроект №2557 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины (относительно создания военных судов и отдельных организационных вопросов)» от 6.04.2015, которым фактически восстанавливаются существовавшие гарантии. Одновременно Пленумом Верховного Суда Украины готовится проект конституционного представления на случай, если изменения в Закон не будут приняты. По результатам обсуждения было принято 3 решения. Первое (единогласно) – взять за основу предложенный проект решения. Второе (один член ССУ воздержался) – признать, что стаж судьи не подлежит перерасчету. Третье (также один воздержался) – рекомендовать председателю Государственной судебной администрации отозвать письмо-предупреждение №8-56/14/15 о реализации положений ст. 135 Закона «О судоустройстве и статусе судей».
Кворум для собрания
Следующий вопрос, который вызвал бурную дискуссию, касался обращения Луганского окружного административного суда о полномочности собрания судей. Член ССУ, судья Донецкого апелляционного административного суда Сергей Чумак доложил, что до перемещения государственного органа из Луганска, который находится на неконтролируемой Украиной территории, в Северодонецк в учреждении по штату работали 33 судьи. Из них дали согласие на перемещение и работают лишь 20. В то же время, для кворума собрания судей необходимо присутствие 2/3 членов суда, или 22 человек. Вследствие этого Луганский окружной административный суд обратился в Совет судей с просьбой о признании работающими судьями только тех, кто приступил к выполнению своих обязанностей после перемещения.
В ходе обсуждения члены Совета судей отметили, что решение вопросов о внутренней деятельности отдельных судов лежит вне сферы их компетенции. Кроме того, заключение такого рода может вызвать опасный прецедент. По мнению отдельных членов Совета, в отношении судьи, который не является на работу по неизвестным причинам, может быть начата процедура его увольнения. В итоге за проект решения проголосовали только 3, 8 человек воздержались, а 15 высказались против.
Последним пунктом, который стоял по повестке дня, был вопрос о ситуации, которая сложилась в Апелляционном суде Черкасской области. В Совет судей обратился судья Сергей Бондаренко, а также члены общественных организаций. Речь шла о якобы имевшем место случае неправомерного давления председателя суда на судью Бондаренко с целью принудить его принять неправосудное решение. По заявлению потерпевшего было открыто уголовное производство по ст. 376 УК Украины, а данные занесены в Единый реестр досудебных расследований. Однако производство было закрыто постановлением прокурора, которое было отменено в суде.
По результатам обсуждения принято решение сформировать рабочую группу, в которую войдут представители от комитета этики и комитета по независимости ССУ. В группы были делегированы судьи Михаил Новиков, Олег Присяжнюк и Татьяна Чумаченко. Результаты проверки рабочей группы было решено заслушать на следующем заседании Совета судей, которое должно состояться 14 мая.
После исчерпания всех вопросов повестки дня судьи заслушали небольшое сообщение члена Совета судей М. Новикова о состоявшемся в тот день заседании Конституционного Суда Украины, начавшего производство по обращениям о конституционности некоторых положений Закона Украины «Об очищении власти».
- Информация о материале
«Укрзализныця» хочет выжать последнее?
Монопольный перевозчик хочет вновь поднять тарифы – в этот раз до уровня, который промышленники считают неподъемным. Ситуация, когда проблемы одних решаются за счет других – в Украине не редкость. Хуже, когда ради спасения одного ведомства ставят под удар целые отрасли промышленности. А то и всю экономику.
Именно такая ситуация, может сложиться, если Мининфраструктуры одобрит инициативу «Укрзализныци» повысить тарифы на грузовые перевозки на 25%. Разговоры об этом ведутся больше месяца. Руководство «УЗ» жалуется на тяжелую финансовую ситуацию и выбирает привычный вариант решения своих проблем - повышение тарифов.
Это уже не первое подорожание грузоперевозок. В прошлом году проводилась индексация на 12,5%, в начале нынешнего - еще на 30%. С теми же аргументами - ради спасения предприятия-перевозчика от банкротства и обновления изношенного подвижного состава. Самое интересное, что никто не замерял положительный эффект от такого решения. И данных о том, насколько повысилась доходность и эффективность работы «Укрзализныци» после такого стремительного повышения тарифов никто не предоставлял.
Если о положительных результатах ничего неизвестно, то предсказать негативные несложно. Такая быстрая индексация железнодорожных тарифов катастрофично отразится на отечественном бизнесе, зависимом от грузоперевозок. Особенно уязвимой в этом плане является металлургическая отрасль.
По мнению заместителя генерального директора ассоциации «Металлургпром» Михаила Абросимова, в случае очередного повышения тарифов часть предприятий остановится. Ведь металлургия сегодня убыточна, работает за счет заемных средств. И повышение тарифов на грузоперевозки, по мнению Абросимова, будет приносить предприятиям ежемесячные убытки в размере трех миллионов гривен.
Специалисты утверждают, что игроки рынка не станут мириться с требованиями «УЗ». И в случае, если монополист на свое усмотрение все-таки будет дальше повышать тарифы, грузоперевозчики будут искать альтернативные источники доставки грузов. Например, речным транспортом. Или автомобильным. Последний вариант особенно критичен для страны. Ведь в таком случае «Укрзализныця» недополучит ожидаемый доход, а государству придется раскошеливаться на ремонт автодорог, на которые в несколько раз возрастет нагрузка.
Не лишним будет проанализировать, почему у «Укрзализныци» вообще появились какие-то проблемы. Специалисты в один голос твердят, что ведомству нужно не повышать тарифы, а оптимизировать расходы. Например, навести порядок с поставками топлива. Ведь уже несколько лет «УЗ» является, по сути, заложником одного поставщика дизельного топлива - компании WOG, которая входит в группу «Континиум» Игоря Еремеева. И все бы ничего, но министр инфраструктуры Андрей Пивоварский до назначения на государственную должность два года был генеральным директором «Континиума». И хотя одним из первых распоряжений министра было провести прозрачные тендерные закупки топлива, конкурс выиграл… все тот же WOG. А ведь «Континиум» неоднократно обвиняли в поставках топлива по завышенным ценам.
Еще одна постоянная головная боль «Укрзализныци» - пассажирские перевозки. Чтобы не принимать непопулярных решений и не повышать цены на билеты для простых украинцев, «УЗ» идет по пути перекрестного субсидирования, фактически дотируя пассажирские перевозки за счет грузовых. Другими словами, за пассажиров платят металлурги, аграрии или химики. Проблему это почти не решает, но по ключевым отраслям экономики бьет неслабо. Кстати, постепенный уход от кросс-субсидирования перевозок был прописан даже в коалиционном соглашении. Однако пока что ситуация с мертвой точки не сдвинулась.
Зато ведомство сыплет новыми «гениальными» предложениями. Например, уравнять железнодорожные тарифы по классам, как это происходит в европейских странах. Но инициаторы не учитывают тот факт, что в Европе железная дорога - это лишь один, не основной вид транспорта для перевозки грузов. А у нас на ЖД ложится основная нагрузка. И в условиях этой безальтернативности любые непродуманные решения бьют по сырьевой экономике.
Грузоперевозчики утверждают, что в случае отмены деления на классы пострадают производители внеклассовых грузов и грузов 1 класса, ведь 60% грузов первого класса - это внутренние перевозки, а, значит, они не смогут перекрыть рост тарифов валютной выручкой. В результате по железной дороге перестанут возить дешевые грузы - щебень, известняк, руду, уголь и прочие грузы. Ведь транспортная составляющая в цене этих товаров достигает 50%.
Кроме того, деление на классы, которое существует сейчас, позволяет привлечь дополнительные грузы и оптимизировать порожний проект в обратном направлении. Как пример - собственнику вагона выгоднее перевозить тот же щебень по более низкой цене, чем платить полную стоимость, гоняя пустые вагоны.
А если уж действительно - как в Европе, то нужно лишать монополии «Укрзализныцю» и создавать отдельный орган для установки и регулирования тарифов. И тогда у нас не будет такой ситуации, как сейчас: решаем проблем одних за счет других. Да еще и топорно и бездумно.
На данный момент идут переговоры между транспортниками и представителями ключевых отраслей. И пока что ситуация выглядит так, что малокомпетентные люди предлагают не слишком грамотные и губительные решения. Но есть надежда, что Мининфраструктуры примет правильное решение, отказавшись от очередного повышения тарифов на грузоперевозки. Ведь, как показывает опыт предыдущих повышений, это лишь частично покроет инфляцию и убытки от пассажирских перевозок, а «УЗ» так и останется убыточной. Для того, чтобы переломить ситуацию кардинально, нужны более системные решения. А не бесконечное повышение тарифов, которое в буквальном смысле убьет украинскую промышленность и сельское хозяйство. А, значит, и всю экономику.
- Информация о материале
Самое привычное зло
Ежегодно в мире умирают от разных форм наркозависимости и передозировки наркотиков 200 тыс. человек (данные управления ООН по наркотикам и преступности), а от злоупотребления алкоголем и вызванных им заболеваний — 2,5 млн. человек.
Впрочем, эти цифры говорят только о причинах смертности, а не о продолжительности жизни больного. А это разные вещи. Героиновый наркоман, например, живет в среднем после начала употребления наркотика 6–7 лет, употребляющий дезоморфин — и того меньше, а вот алкоголик или бытовой пьяница может дотянуть до солидного возраста.
При этом, с одной стороны, наркомания считается гораздо большим социальным злом, чем алкоголизм. С другой — смертность от алкоголизма и его последствий лишь верхушка айсберга.
Наука знает… не все
Строго говоря, бытовое пьянство и алкоголизм как болезнь — разные явления. И если алкоголики еще хоть как-то поддаются приблизительному учету, то масштабы пьянства — лишь в очень далекой степени приближения. При этом потенциальный социальный вред и тех и других практически не отличим.
Государство способно точно подсчитать, какую цену оно взимает с любителей алкоголя за право употреблять спиртные напитки. Государственная монополия на производство спирта, акцизный сбор, оплата лицензии на торговлю спиртным и его производство — прямые и существенные доходы бюджета, а до 2015 года отдельно существовал сбор на развитие виноградарства и хмелеводства. Кроме того, как и любой другой вид деятельности, производство водки и вина облагается налогом на прибыль, а занятые в нем лица — налогами на доходы и соцвзносами. В итоге покупатель бутылки водки свыше половины ее стоимости отдает государству.
Есть и нюанс. Сам акцизный сбор (плата за возможность предаваться пороку) изначально и был задуман как экономический налог, регулирующий потребление алкоголя. Логика проста: повышаем сбор — уменьшаем потребление. Но в Украине (и не только в ней) акциз утратил свою суть и превратился в обычный фискальный сбор (с НДС, призванным избегать кризиса перепроизводства, произошла та же история).
Но вот социальный вред от употребления спиртного подсчитать практические нереально. Ведь пришлось бы учитывать ущерб от всех преступлений и правонарушений, совершенных под воздействием алкоголя, отрицательный эффект от разводов и неполных семей, от врожденных заболеваний, сиротства, ранней утраты трудоспособности и даже от невыхода на работу после праздников и просмотренных в компании собутыльников футбольных матчей.
Чтобы далеко не ходить за актуальными примерами, отметим, что пьянство оказалось настолько значимой проблемой в зоне проведения АТО, что на территории Донецкой и Луганской областей запретили продавать алкоголь украинским военнослужащим. Ущерб от «синих дивизий», как их саркастично окрестили более дисциплинированные боеспособные части, действительно не поддается никакому экономическому учету, когда на кону стоит безопасность государства и его граждан.
И запрет не поможет
Проверенное временем правило «там, где порок нельзя победить, его надо возглавить» довольно точно отражает отношение государства к производству и торговле алкоголем.
Но и попытки «победить» были, правда, они никогда не заканчивались удачей. Антиалкогольная кампания в СССР, получившая в народе название «горбачевщины», провалилась.
Сухой закон, действовавший в США с 1920 по 1933 год, дал еще более удручающие результаты. К примеру, количество заведений, где можно было достать нелегальное спиртное, в одном только штате Нью-Йорк оценивалось тогда в цифру от 30 до 100 тыс. А нелегальное производство и продажа алкоголя были обречены на интерес к этому бизнесу со стороны организованной преступности. По сегодняшним подсчетам, госбюджет США потерял за время действия сухого закона от 11 до 40 млрд. долларов.
Можно сказать, что любое общество (если только оно не связано религиозными запретами на употребление спиртного) вынуждено постоянно искать золотую середину между последствиями пьянства и ценой на алкоголь. При этом следует учитывать, что завышать цену до максимума, пытаясь свести пьянство к минимуму, бессмысленно: самогон, подпольные цеха и даже одеколон с настойкой боярышника придут на смену легальному продукту — а социальный вред от паленки окажется еще большим.
- Информация о материале
Навстречу агроколониализму
В начале апреля президент Порошенко инициировал дискуссию о создании рынка земли, а замглавы его администрации Шимкив потом неоднократно подчеркивал, что гарант «просто хочет обсудить вопрос». Но то, с какой невероятной скоростью начали развиваться события вокруг предстоящей земельной реформы, свидетельствует, что вопрос об отмене моратория на продажу земель сельскохозяйственного назначения был решен задолго до скромных приглашений к дискуссии.
Активно подключились к процессу околоправительственные общественные деятели и эксперты. Организация Agro.ReformsUA, созданная «вчера» и исключительно ради продвижения реформы, составила «дорожную карту» изменений. Другая общественная организация Easy business уже успела провести исследование на данную тему, наглядно демонстрирующее все преимущества снятия моратория и подтверждающее курс, выбранный Agro.ReformsUA. Практически ко многим пунктам предлагаемых в «дорожной карте» изменений уже, оказывается, есть наработанные законопроекты.
А 22 апреля с.г. стартовали «национальные обсуждения вопроса», причем не только в столице, но и в других крупных городах. И вот спустя какие-то две недели уже глава администрации президента Борис Ложкин прогнозирует снятие моратория на продажу земли с 2016 г., обещая, что рынок земли в Украине появится «очень быстро». Охотно верю…
Быстрый старт
Помимо собственно снятия моратория, реформаторы предлагают также устранить все ограничения по доступу на земельный рынок, упростить земельные торги и правила аренды земли, упростить и удешевить госрегистрацию земельных участков и прав на недвижимое имущество, повысить налог на земли сельхозназначения. Кроме того, пересмотреть бесплатную приватизацию, трансформировать права постоянного пользователя в право собственности юридического лица, ввести принцип единой юридической судьбы для земельного участка и размещенных на нем построек, а также отказаться от существующей системы разделения земель по целевому назначению. Изменения радикальные, каждое по сути своей неоднозначно и требует глубокого анализа. Но в наработках по реформе так часто встречается словосочетание «начать немедленно», что времени на подробный анализ реформаторы сами себе не оставляют.
Исследование, сопровождающее «дорожную карту», тоже неоднозначно. На вопросы о том, откуда появятся ожидаемые 1,5 млн новых рабочих мест и 90 млрд грн налоговых поступлений, его авторы отвечают уклончиво: смотрите, мол, в документах, которые мы использовали. Посмотрели — ничего подтверждающего не нашли. Нельзя утверждать о сборе 90 млрд налогов, не имея базы налогообложения, реестра налогоплательщиков, механизма администрирования. Названная сумма вдвое превышает сборы по налогу на прибыль в 2014 г., и хотелось бы понять, кто, как и каким образом заплатит эти деньги. Аналогичные вопросы и к прогнозируемым инвестициям в 50 млрд долл. и к рабочим местам, которые эти инвестиции, якобы, должны создать. В своих подсчетах исследователи от власти руководствуются стоимостью гектара земли в 5 тыс. долл., что раз в пять превышает ее нынешнюю цену в Украине. При этом они делают предусмотрительную оговорку: «достигнем цены в 5000 долл. в следующие пять лет». Как достигнем? За счет чего? А почему бы не открыть рынок уже после достижения этой цены? Чему сильно поспособствовала бы стабилизация экономической ситуации в стране.
Бесспорно, снятие моратория актуально и необходимо, но должно ли оно быть поспешным и сопровождаться сделанными «на коленке» подсчетами и прогнозами? «Предоставление права свободного отчуждения с/х земель без создания эффективных механизмов защиты мелких землевладельцев может привести к достаточно быстрой потере права собственности у большого количества граждан. В ситуации, когда уровень правовых знаний у населения невысок, а уровень доходов не позволяет обеспечить надлежащее сопровождение сделок, нечистые на руку игроки могут «стимулировать» процесс перехода права собственности. Простым обывателям, с достаточной долей вероятности, придется расстаться со своим имуществом, в том числе не всегда по своей воле, — рассказал ZN.UA юрист Александр Буртовой из ЮФ «Антика». — До начала новой реформы необходимо, как минимум, закончить предыдущую — завершить процесс оформления документации в отношении паев». Реформаторы апеллируют, мол, давайте начнем, а все вопросы с коррупцией, кадастром и оценкой земель будем решать уже в процессе. Простите, а куда мы спешим?
Гаражная распродажа
На сегодняшний день в Украине созданы идеальные условия для скупки земель фактически за бесценок. И немалую роль в этом процессе играет экономический курс, по всей видимости, не случайно избранный властью. ZN.UA уже пыталось привлечь внимание к тому обстоятельству, что избыточная поддержка именно сырьевого экспорта и тотальное игнорирование развития вторичной переработки в АПК приводят к обнищанию сельских жителей и обесцениванию украинских земель.
Не добавляет цены нашей земле и правовая незащищенность ее владельцев. Форсируя отмену моратория, государство помогает корпорациям обогатиться за счет одного из немногих оставшихся у Украины ресурсов — земли. Аргументируя тем, что права собственников ущемлены, площади сельхозземель сокращаются, инфраструктура неразвита, месячная арендная плата составляет
100 грн за гектар и 55% выплат за аренду собственники получают товаром, нам рисуют картину полной безысходности. И предлагают самый простой, быстрый и, пожалуй, самый неправильный выход из ситуации.
Сейчас большая часть паев сдается в аренду крупным сельхозпредприятиям, вот только сельские жители от этого богаче не становятся. Изменится ли ситуация, если арендаторы станут собственниками? Нет. А если это будут иностранные собственники? Тоже нет. На мировом рынке землю не покупают паями по 4 га, никого не заинтересует кусочек земли без четких границ среди пашни. Землю скупают полями, но для того, чтобы ее можно было в таком виде продать, нужно создать условия для объединения собственников и правовую систему, способную права этих собственников защитить. Нужно окончательно довести до ума все еще грешащий многочисленными изъянами кадастр (не стоит забывать, что вопрос межи для украинцев имеет сакральное значение), задуматься о ренте, которая бы позволила владельцам паев не остаться у разбитого корыта после продажи земли. На сегодняшний день ничего из вышеперечисленного нет, зато есть все условия для того, чтобы «мародеры» скупили паи, сформировали участки, пригодные для продажи, и потом на них заработали.
Скупить землю по дешевке на первичном рынке для ее дальнейшей перепродажи на вторичном (само собой разумеется, по многократно более высоким ценам) смогут, конечно, далеко не все. Простым людям (в том числе вчерашнему среднему классу) это окажется просто не по карману. В пролете рискует оказаться и подавляющее большинство крупных и даже крупнейших предпринимателей. Воспользоваться припасенными в офшорных кубышках валютными «заначками» им могут банально не позволить — здесь чиновникам очень кстати придется тот вышеупомянутый факт, что формирование цивилизованного земельного рынка будет все еще только «в процессе». И только «счастливые» обладатели админресурса смогут получить «льготный» доступ к последнему стратегическому ресурсу страны — земельному. Но воспользоваться правом «первой аграрной ночи» можно, только пока ты во власти. Отсюда, видимо, и такая спешка: запас времени с оглядкой на отчаянность ситуации в экономике может быть мизерным, а «бонусы» — ох как привлекательны! Вот и торопится сюзерен.
Эксперты рынка обращают внимание на тот факт, что сейчас, как и в 2012-м при Януковиче, уже значительно активизировался и набирает обороты процесс наращивания земельных банков и консолидации аграрного бизнеса, в том числе и через скупку управляющих компаний и предприятий-арендаторов крупных и не очень земельных угодий. Как три года назад, так и сейчас происходит это в ожидании отмены моратория на продажу земли. Только если Янукович собирался сделать это, выписав процедуры и правила исключительно под себя и свою «семью» (при этом, конечно, понимая, что не сможет поделиться с россиянами и китайцами, у которых тоже надеялся прилично занять), то Порошенко приходится считаться с мнением американских и европейских интересантов. Впрочем, его это особенно не останавливает. По сведениям источников ZN.UA, если еще не так давно за президентской семьей числился только 12-й по размеру земельный банк в стране (по подсчетам УКАБ, 112 тыс. га через контролируемое ею ООО «Агропродинвест»), то за последний год он, после смены владельцев немалого числа агрокомпаний, увеличился минимум в три раза, превышая уже 300 тыс. га. Текущая конъюнктура способствует — земля, как и арендующие ее предприятия в условиях тотального экономического кризиса и громких банкротств уступаются зачастую практически за бесценок.
«Стоимость земли определяется наращиванием производства и перераспределением прибылей. Но начать нужно с малого — изменения подходов к аренде земли, так как стоимость аренды влияет на цену. У нас механизм аренды перевернут с ног на голову, собственник фактически бесправен перед арендатором. Усилив права мелких собственников и создав реальные механизмы для их консолидации, государство позволило бы им принимать активное участие в процессе, влиять на условия аренды и использования земель. Объединенные собственники могли бы вести переговоры с холдингами на равных, нанимать юристов, консультантов. Таким образом, росла бы и ценность их земли, и ее арендная плата, и ее стоимость, — рассказала ZN.UA Елена Бородина, завотделом экономических и аграрных преобразований НАН Украины. — С другой стороны, необходимо бороться с бедностью в селе, создавать новые формы занятости, диверсифицировать источники доходов, развивать несельскохозяйственные виды деятельности. Фактически вопрос не в том, когда снимать мораторий, а в том, что сделано для того, чтобы мы могли его снять?».
Стоимость земли в Украине нынче катастрофически низкая, как и уровень жизни сельских жителей. При этом социальные стандарты государство заморозило, а инфляция, по оценкам НБУ, к концу года составит 30%. Декларируемая реформой цель — создание среднего фермерского класса — недостижима именно из-за низкой стоимости земли. Средняя цена гектара в ЕС — 16 тыс. долл., в Испании — 15 тыс., во Франции — 7 тыс., в Польше — 8 тыс. долл. (по данным Savills Research, CFF — см. рис.). А в Украине — 1 тыс. долл. (а стартует она от 500 долл./га и ниже). Это при том, что площади черноземов в Украине — одни из наибольших в мире (28 млн га), а из общего количества земель сельхозназначения (42 млн га) ежегодно обрабатываются 32 млн. Для сравнения, в той же Польше под сельхозпроизводство задействованы 14 млн га (в Германии — 12 млн га, в Румынии — 9 млн). То есть при огромном потенциале мы имеем мизерную стоимость, а это уже само по себе повод задуматься над тем, насколько в принципе целесообразно открывать земельный рынок именно сейчас. Ведь полученных от продажи земли денег собственникам паев элементарно не хватит ни для начала собственного дела, ни для получения кредита под залог земли, ни для приобретения жилья в городе.
Средний пай в Украине — 3,6 га. При нынешней цене от его продажи собственник хорошо если выручит порядка 80 тыс. грн — большие деньги для людей, живущих при хроническом безденежье, но мизерные как для начала собственного дела, так и по сравнению с настоящей стоимостью. При условии получения кредита под залог пая с такой стоимостью вырученных средств не хватит даже на покупку старого трактора, не говоря уже о другой технике, посевном материале, удобрениях, постройке складских помещений и проч. В итоге соблазн получить много денег здесь и сейчас огромен, а возможность эти деньги инвестировать в собственное дело — никчемная. Реформаторы защищаются: никто, дескать, не вынуждает людей продавать паи. А бедность не вынуждает? Зарплаты по 2,5 тыс. грн, в несколько раз повышенные тарифы на газ, замороженные до декабря соцвыплаты? 35% сельских жителей — пенсионеры, 44% — безработные. Люди будут вынуждены взять эти 80 тыс., чтобы просто выжить. На то, похоже, и расчет.
Честно говоря, чем больше поборники отмены моратория говорят о благе «простого селянина», тем больше их деятельность напоминает, во-первых, приватизацию середины 90-х, когда ваучеры предприятий продавались за копейку ради синицы в руке. А во-вторых — спланированную и оплаченную PR-кампанию с презентациями, публикациями и продвижениями в соцсетях. Кто же заказывает музыку на этом концерте?
Компрадоры-реформаторы
МинАПК, патронирующее внедрение реформы, представляет замминистра Рутицкая — та самая, из скандального агрохолдинга «Мрия». Группой Easy Business, принимающей непосредственное участие в процессе, руководит Даниил Пасько, работавший в свое время в Horizon Capital нынешнего министра финансов Наталии Яресько. В свое время Horizon Capital владел долями в холдинге «Агро-Союз», компаниях «Витмарк», «АВК», «Инкерман». Немалую роль в истории с открытием земельного рынка играет и окруженный советчиками из МФК министр экономразвития и торговли Абромавичюс, который делает все для поддержки экспортеров сырья и практически ничего — для развития вторичной переработки. В результате чего, напомним, украинская земля продолжает обесцениваться, а уровень жизни владельцев паев — снижаться. Супруга министра-экспата является генеральным директором холдинга «Агро-регион». Но East Capital Абромавичюса инвестировала средства не только в «Агро-регион» (хотя эта инвестиция на тот момент была самой крупной — 4,5 млрд евро), но и в небезызвестные «Украгропродукт» и «Астарту». При этом все мы понимаем, что и сам президент Порошенко, и приближенные к нему группы влияния также заинтересованы в том, чтобы запустить рынок земли по полной именно сейчас и в нынешних условиях.
Неслучайно контроль за учетом земли при новой власти по настоянию Петра Порошенко был передан из МинАПК под кураторство человека его команды — тогда еще вице-премьера по региональной политике Владимира Гройсмана. В октябре прошлого года в рамках админреформы Кабмин реорганизовал Госземагентство (ранее — Госкомзем) в Госслужбу Украины по вопросам геодезии, картографии и кадастра, одновременно переподчинив его исключительно Министерству регионального развития и ЖКХ, возглавляемому тогда тем же Гройсманом. Примечательно, что сменили только вывеску и ведомственное подчинение, на этом реформирование Госгеокадастра замерло. Зато сразу после этого началась земельная реформа, хотя поначалу далеко не продвинулась, так как уже в ноябре г-н Гройсман пересел в кресло главы парламента. Но, сменив место сидения, Владимир Борисович вовсе не потерял интерес к земельному вопросу. Более того, по данным ZN.UA, консультирует его в этом вопросе Артем Кадомский — бывший первый замглавы Госземагентства времен Януковича и его основной мозговой центр. Так что, как видим, идея с открытием рынка земли свою актуальность для власти не утратила.
И тут мы подходим к главному противоречию реформаторов, отказывающихся признавать, что мораторий отменяют исключительно из шкурного интереса власть имущих. С одной стороны, Александр Боровик, заместитель Абромавичюса, не стесняясь говорит о том, что нужно открыть рынок, чтобы «хоть что-нибудь продать, так как в стране нет денег» (уровень Министерства экономического развития). С другой — г-н Пасько безапелляционно утверждает, что в Украине «нет ни одной финансовой группы с ликвидностью, достаточной для скупки земель». Постойте, а кто же обладает достаточной ликвидностью?
Джордж Сорос в интервью изданию Standard заявил, что готов вложить миллиард долларов (сумма на самом деле довольно скромная) в украинские сельское хозяйство и инфраструктуру. Да и с г-ном Абромавичюсом, принимающим непосредственное участие в разработке земельных инициатив, миллиардера связывают давние отношения. Г-н Сорос всегда интересуется кризисными экономиками, более того, сам бывает причастен к созданию этих кризисов. Ведь нет ничего выгоднее, как скупить обесценившиеся ресурсы. Именно Сорос принимал активное участие в экономической жизни латиноамериканских стран в конце 90-х прошлого столетия. В результате к 2009 г. площадь сельскохозяйственных земель Бразилии, Аргентины и Уругвая, принадлежавших Adecoagro, в которой Сорос является крупным акционером, превысила 283 тыс. га. Спустя некоторое время Adecoagro принялась избавляться от измученных варварским земледелием площадей, вот только стоимость продажи в десять раз (!) превышала закупочную. Конечно, среди местных жителей желающих вернуть себе землю было немного. В 2011 г. аргентинский сенат, чтобы остановить спекуляции Adecoagro, ограничил долю владения землями для иностранных лиц или компаний 1 тыс. га. Но экономические потери страны это решение не возместило. И украинским чиновникам впору бы задуматься, слыша о желании г-на Сороса инвестировать в нашу агропромышленность в разгар экономического кризиса… Речь не может идти о запрете покупки земли иностранными инвесторами, но она обязана идти о четких, прозрачных экологически выверенных и экономически выгодных для украинского села и государства условиях при покупке земли. Ведь государство заканчивается не завтра на рейтинге Порошенко или Яценюка, земля — это стратегический ресурс в том числе и для будущих поколений украинцев.
Примечательно и пристальное внимание инвестфонда Ротшильдов к долговым обязательствам Украины. По информации Bloomberg, именно в их интересах американским инвестиционным фондом Franklin Templton была скуплена значительная часть суверенного долга Украины. Чем расплатится государство за эти долги, если его финансовая платежеспособность будет сведена на нет окончательно? Шесть лет назад Джованни Сальветти, управляющий директор Rothschild&Cie в РФ и СНГ, без обиняков говорил, что интерес его компании в Украине выходит за пределы финансового сектора, и прежде всего Ротшильдов интересуют украинская фармацевтика и сельское хозяйство. При этом Rothschild&Cie не первый год сотрудничает с Порошенко, и неслучайно эта компания была выбрана президентом для продажи его активов и успешно их не продала до сего времени.
Наступая на африканские грабли
Такой интерес иностранных инвесторов к Украине тревожит, ведь в нынешних условиях распродажа земель — это очень сомнительная (мягко говоря) затея. При отсутствии как адекватных норм оценки, так и прозрачной процедуры продажи это грозит закончиться агроколониализмом африканского или латиноамериканского образца. Кого-то покоробят, а кого-то искренне возмутят подобные аналогии, но от этого перспектива не станет более привлекательной. Именно по такой схеме десять лет назад скупались земли в Камбодже, Гане, Эфиопии, Мали, Кении, Аргентине, Уругвае и Парагвае. Каждый раз этот процесс проходил под «чутким присмотром» местных правительств, которые разглагольствовали о взаимовыгодном сотрудничестве, вкладе развитых стран в местную экономику, внедрении передовых технологий, капиталовложениях и развитии рынков. Естественно, ничто из вышеперечисленного не оправдалось, для производителя земля — это ресурс и не более того, именно использованием этого ресурса и ограничились так называемые инвесторы.
Последствия агроколониализма катастрофичны. За счет передачи части пахотных земель снизилось производство продовольствия внутри стран. Интенсивные способы земледелия новых хозяев по принципу «не мое, не жалко» нанесли огромный ущерб экологии, испортив грунт, истощив подземные воды, загрязнив почву химикатами. Поэтому когда г-н Пасько говорит, что собственники земли будут относиться к ней бережнее арендаторов, поверить в его слова сложно.
Но главная беда агроколониализма в том, что население, жившее за чертой бедности, отдало свои паи корпорациям фактически за бесценок и лишило свои семьи одного из основных источников выживания. Власти этих стран точно так же, как сейчас украинское правительство, ради сиюминутной выгоды и «быстрых» денег пренебрегли развитием. И не этот ли сценарий нам готовят, сознательно развивая сырьевую экономику, обесценивая землю и труд землепашцев, открывая так поспешно рынок земли?
Известная сентенция гласит, что не надо приписывать злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью. Однако, даже осознавая безграничность глупости украинской власти, не стоит недооценивать ее изворотливость. Власть, как гамельнский крысолов, под песни о свободной торговле и дерегуляции настойчиво ведет украинскую экономику к полной деградации. Когда правительство Мадагаскара заключило с транснациональной компанией Daewoo Logistics договор об аренде 1,3 млн га земли сроком на 99 лет для выращивания кукурузы и пальмового масла, местные фермеры правительство свергли. Но это, увы, единственный пример, когда сценарий агроколонизации не сработал. В остальных же случаях схема оправдала себя на 100%, и этот грустный опыт нужно учитывать.
P.S. Во время инициированного Agro.ReformsUA публичного обсуждения на нынешней неделе земельной реформы дискуссия очень быстро скатилась до совершенно непотребного уровня. Мол, если вы против открытого рынка земли, то считаете всех сельских жителей дураками и пьяницами, неспособными распоряжаться своим имуществом. И если у вас нет земельного пая, то как вы можете высказываться «за» или «против» отмены моратория? Мол, давайте, кто-то за вас решит, можно ли вам продавать квартиру, вот тогда посмотрим, как вы запоете… Обычно за хамством и желанием показать зубы скрывается неуверенность. Люди, продвигающие реформу, не общественность, а самих себя убеждают в том, что поступают правильно, ведь продавать родину страшно. Особенно — по дешевке. Для принуждения к продаже необязательно к виску приставлять пистолет. Можно приставить платежку за газ, ценник в магазине или аптечный счет по выписанному врачом рецепту.
Идеологи немедленной продажи земли в нынешних условиях фактически отстаивают право туземцев продавать золото за стеклянные бусы.
И речь сейчас идет, еще раз подчеркнем, не о запрете продажи собственности как такой, а о том, чтобы не дать в очередной раз попользовать задыхающуюся в экономическом кризисе страну персонажам, пытающимся вынудить живущих на нищенские пенсии-зарплаты граждан и их государство продать за бесценок свой последний реальный актив. Никто не против цивилизованного рынка. Но он должен сначала стать цивилизованным.
- Информация о материале
Вибори і політична корупція, або Чи готова влада різати по живому?
Боротьба з корупцією – це завжди тонко. Боротьба з політичною корупцією – ще тонше. Але найтонше – це боротьба з політичною корупцією у виборчому процесі. Тою корупцією, яку в гіршому випадку ігнорують, у кращому – неохоче виправдовують «відсутністю альтернативи». Корупцією, яку поблажливо називають мастилом, що змащує коліщата й шестерні виборчого процесу, приводячи механізм у дію.
Таким «мастилом» є оплата праці членів виборчих комісій партіями й кандидатами.
До недавнього часу говорити про це явище було non comme il faut. Так само, як про педикульоз чи коросту. Для політиків ця тема є табуйованою із причин, про які йтиметься нижче. Експерти воліють обережно її оминати через брак емпіричних даних.
Моніторингово-аналітична група «ЦИФРА» разом з американським професором Еріком Херроном, West Virginia University, вирішила дослідити це явище за допомогою соціології.
На минулих парламентських виборах разом із Київським Міжнародним Інститутом Соціології було проведене опитування керівного складу окружних і членів дільничних виборчих комісій.
Поміж іншим, ми запитували в респондентів: чи знають вони членів комісії, які одержують матеріальну винагороду від суб'єктів виборчого процесу? 19% керівників ОВК і 25% членів ДВК дали позитивну відповідь.
Ми також цікавились, наскільки така матеріальна винагорода є важливою для членів комісій особисто. Для 28% керівників ОВК вона є важливою: для 6.8% – дуже важливою, для 21.3% – важливою. На це саме запитання половина членів ДВК відповіли позитивно: 14.2% – дуже важливо, 35.2% – важливо.
Наведені показники засвідчують, що оплата праці членів виборчкомів партіями й кандидатами є масштабним феноменом. Феноменом, важливим для значної частини членів виборчих комісій, особливо ДВК.
Результати дослідження провокують наступні запитання.
1) З яких джерел партії й кандидати одержують фінансовий ресурс для покриття цієї статті витрат у бюджеті виборчої кампанії?
2) Якою кількістю нулів вимірюються ці витрати?
3) Яким чином юридично оформлюється оплата праці членів комісій суб'єктами виборчого процесу?
Наразі відповіді на ці запитання можуть бути лише приблизними. Одна із причин – у поствиборчих консолідованих звітах про надходження й використання коштів політичні партії не подають витрат щодо оплати праці членів виборчкомів. Така стаття навіть не передбачена формою звіту. Тож про походження й об'єми цих коштів можна лише здогадуватись.
На даний момент беззаперечним є лише той факт, що всі ці кошти й розрахунки лежать поза правовим полем, яке регулює організацію й проведення виборчого процесу.
Проблема тіньової оплати праці членів виборчих комісій пересікається й взаємодіє із ще одним феноменом вітчизняних виборів – технічними партіями.
У даному контексті технічні партії означаються як такі, чиїм основним завданням у виборчому процесі є не конкурентна боротьба за владу, а «супровід» інших політичних гравців. Квоти цих партій використовуються претендентами на перемогу для підсилення своєї присутності у виборчкомах. Така присутність дозволяє здійснювати значний вплив на порядок денний роботи комісій, приймати рішення на користь потрібної політичної сили в спірних ситуаціях, полегшує можливості маніпуляцій із результатами голосування etc.
Пік використання технічних партій із ціллю наповнення комісій лояльними представниками був зафіксований на парламентських виборах 2012 року. Хоча, як демонструють результати досліджень МАГ «ЦИФРА», дострокові президентські й парламентські вибори 2014 року також були позначені присутністю технічних кандидатів і партій.
Формально технічні партії не пов'язані з тими, на кого працюють. І це ускладнює доведення взаємозалежності перших від останніх. Зокрема – у питанні оплати праці членів виборчкомів від технічних партій.
Нещодавно досить відверту оцінку означеній проблемі дала член ЦВК Жанна Усенко-Чорна: «Політична корупція – це те, що бере свій початок саме з виборів. Оті десятки політичних партій – технічних, які замість виборчих комісій формують практично злочинні ОПГ на тисячах виборчих дільниць... Я хочу сказати, що торгівля членами виборчих комісій – тіньовий обіг коштів – сягає сотню мільйонів доларів. Звичайно, це не офіційні цифри – їх ніхто не може поміряти. Можливо, Служба безпеки України й має відповідну інформацію.
Я хотіла б в цьому питанні відкрито риторично запитати представників СБУ і Генпрокуратури – все ж таки, то що в нас відбувається на ринку торгівлі членами виборчих комісій?»
Повторимось, ця заява члена ЦВК датується початком 2015 року – часом, коли позаду залишились дві загальнонаціональні виборчі кампанії.
Панорама буде неповною без останньої, але не менш важливої деталі. Для більшості членів виборчих комісій проблема одержання матеріальної винагороди від партій і кандидатів стоїть поза етичною площиною. Зрештою, так само як і поза площиною конфлікту інтересів стоїть для них питання представництва технічних партій.
Зменшення масштабів корупційної складової в системі виборчої адміністрації України потребує комплексного підходу й політичної волі. Комплексний підхід передбачає такі кроки.
По-перше, необхідно переосмислити роль та місце політичних партій у політичній системі країни, а також у виборчому процесі.
На практичному рівні це може конвертуватись в новий, жорсткіший набір вимог при реєстрації політичних партій. З іншого боку, альтернативним є варіант застосування механізмів очищення партійної системи від надлишкових організацій, які не відповідають статусу партії.
До прикладу, у Фінляндії діє норма, за якою політична партія автоматично втрачає реєстрацію в разі, якщо на двох парламентських виборах поспіль їй не вдається здобути хоча б один представницький мандат. В українських умовах таке «кровопускання» не лише б допомогло очистити партійну систему від технічних партій, але й створило б передумови для наповнення її реальним змістом.
По-друге, потрібно переглянути модель формування виборчих комісій.
Як продемонстрував досвід позачергових президентських виборів, суб'єкти виборчого процесу не завжди можуть забезпечити навіть мінімально необхідну кількість членів виборчкомів.
Досвід країн Східної Європи свідчить на користь більш диверсифікованих моделей, коли співучасть у формуванні виборчих комісій разом із партіями беруть виборчі комісії вищого рівня, органи місцевого самоврядування, профільні міністерства, громадські організації. Такий підхід гарантує кращу загальну інтегрованість виборчого процесу загалом і виборчої адміністрації, зокрема.
По-третє, держава повинна стати єдиним «роботодавцем» для членів виборчих комісій, який оплачує їхню працю.
Це дозволить позбавитись двох негативних явищ одночасно. Члени виборчих комісій будуть виведені з-під конфлікту інтересів між нормами виборчого закону й політично доцільністю, якою часто керуються партії. У свою чергу, політичні партії позбавляться необхідності залучати неофіційні кошти для оплати праці членів комісій і, як результат, приховувати їх у виборчій звітності.
По-четверте, важливою є ревізія кількісного складу комісій у бік зменшення.
Не лише в країнах Східної Європи, але й у деяких країнах пострадянського простору вибори на рівні виборчих дільниць організовуються кількістю членів комісій, що не перевищує 11-13 осіб на великих, більше 3000 виборців, дільницях.
З одного боку, це дасть можливість державі краще оплачувати роботу членів комісій за рахунок вивільнених коштів. З іншого, стимулює процес переоцінки функціонального навантаження на членів виборчкомів, – насамперед ДВК.
По-п'яте, найважливішим елементом, від якого залежатиме дієвість усіх перелічених вище, є контроль і система покарань.
Створення безпечних і комфортних умов для роботи членам виборчих комісій повинно супроводжуватись нетерпимістю по відношенню до будь-яких спроб персональних або колективних маніпуляцій у виборчому процесі або фальсифікацій результатів голосування.
Чим агресивніше діятиме така система на початку, тим менше необхідності в її використанні буде в майбутньому.
* * *
Наведений перелік кроків, спрямованих на зменшення масштабів корупційної складової в системі виборчої адміністрації в Україні, не є вичерпним. Проте достатнім для того, щоб розраховувати на позитивні результати.
Чинна адміністрація й силові органи оголосили «хрестовий похід» проти корупції. На цьому шляху перед ними обов'язково постане вибір – йти чи не йти на компроміси. Вибір залишиться за владою.
Але безкомпромісність завжди означатиме необхідність різати по живому.
- Информация о материале
Страница 800 из 2102
