Главная

Обескровливание-2

Среди общей информации премьер-министр решил удивить (или обрадовать) нас тем, что Украина стала больше продавать препаратов крови. Но, к его удивлению, это вызвало не одобрение, а общую панику и возмущение у людей. Все мы прекрасно знаем, что при поступлении в стационар требуют приводить донора, потому что крови не хватает. А тут слышим от премьера, что ее у нас избыток.

Чтобы разобраться в происходящем, сначала предлагаю небольшой экскурс.

Все, что касается донорской крови, относится к трансфузиологии. Термин «трансфузионная медицина» сформулирован в середине 1980-х Европейским советом. Трансфузиология — это наука об управлении функциями организма путем целенаправленного воздействия на морфологический состав и физиологические свойства системы крови внеклеточной жидкости с помощью парентерального (внутривенного) введения органических и неорганических трансфузионных средств. Трансфузионная медицина включает: 1) клиническую трансфузиологию — это применение трансфузионных сред и методов очищения крови, аутогемотрансфузии, лечение трансфузионных реакций и осложнений; 2) трансфузионную иммунологию (инфекционная и иммунологическая сертификация крови доноров и больных); 3) промышленную трансфузиологию — разработка и производство компонентов и препаратов крови (факторы свертывания крови, интерферон, специфические иммуноглобулины и др.); 4) службу крови (агитация и пропаганда донорства, забор, переработка, хранение и распределение компонентов донорской крови).

К большому сожалению, в Украине трансфузиологию воспринимают только как службу крови и производство ее компонентов. Трансфузиология как наука в Украине перестала развиваться. Киевский институт гематологии и трансфузиологии практически уничтожен. Трансфузиологическая служба Украины дискредитировала себя примитивизмом, стагнацией, удаленностью от клиники, сокращением производства препаратов плазмы на станциях переливания крови (СПК). Уровень научного потенциала резко снизился. Следствие — полная деградация научных исследований в этой области, особенно в генной инженерии и биотехнологии, очень развитых в мире. К сожалению, по этому поводу никто не бьет тревогу. Поражает безразличие и равнодушие врачей, руководителей клиник, чиновников Минздрава.

Крах отечественной службы крови начался с вмешательства в эту сферу не контролируемого государством частного бизнеса, поддерживаемого Минздравом. На первом плане оказалась не рациональность, а личная выгода чиновников. Первой создалась монополия тест-систем для крови.

Об отечественной фирме тест-систем «Диапроф-мед» написано много. Информация о том, что их тесты давали более 50% ложноположительных ответов, и возмущения по этому поводу в СМИ повисли в воздухе. Эта фирма много лет выигрывает тендеры, несмотря на критические отзывы о плохом качестве ее тест-систем. Более надежное генетическое тестирование крови ПЦР упорно не вводится, хотя в мире без него кровь не переливают. Почему Минздрав и правоохранительные органы не реагируют — об этом много писали.

Удивляет, что не реагируют на плохое тестирование крови ни медики, ни больные, которые заражаются гепатитами после переливаний крови. Меняются президенты, министры здравоохранения, их чиновники в Минздраве, на стол которых ежегодно кладутся жалобы гемофиликов, критические статьи журналистов о коррупции с тестированием крови, о массовых заражениях гепатитами после гемотрансфузий, но никто из них на это не реагирует. С коррупцией не борются, к ней приспосабливаются.

Бизнес на донорской крови оказался очень прибыльным. Второй монополией стал бизнес на препаратах плазмы крови. Ради семейной фирмы экс-министра Р.Богатыревой («Фармстандарт-Биолик») начали закрывать производственные отделы на СПК. Позарились на самый святой сырьевой ресурс — человеческую кровь и другие бизнесмены — владельцы ЧАО «Биофарма», превращая постепенно СПК в дочерние предприятия. В Минздраве были расставлены свои люди, в документах и отчетах создавалась видимость достаточности крови. Начался экспорт препаратов крови с одновременным прекращением их государственного производства на станциях переливания крови.

На фоне отсутствия государственного контроля ЧАО «Биофарма» прочищала себе путь к свободному доступу к донорской плазме, пользуясь властью, вседозволенностью, попирая законы. Окончательно отсечь государственное производство препаратов крови на СПК возможно было только одним путем — уничтожить лицензии на данный вид деятельности. Мешал этому Закон Украины «О лицензировании видов хозяйственной деятельности», требующий наличия лицензии. Вносить изменения в закон имел полномочия только комитет по вопросам промышленной политики и предпринимательства ВРУ, который и помог «Биофарме». Комитетом, возглавляемым В.Галасюком, были инициированы изменения ст. 7 этого закона, после чего переработка донорской крови, ее компонентов и препаратов уже не значилась в перечне видов хозяйственной деятельности, подлежащих лицензированию. Но если ЧАО «Биофарма» продолжает производить препараты, не имея лицензии, значит и СПК могут это делать? Нет, Минздрав идет навстречу «Биофарме», заявляя, что переработка крови возможна только на специализированных заводах. Правовая неопределенность, отсутствие необходимого финансирования парализуют СПК, заготовка крови продолжается, а производство препаратов из плазмы прекращается. Непереработанная плазма скапливается в больших количествах на станциях. Ситуация сложилась такова, что «Биофарма» не смогла (или не захотела) полностью взять на себя переработку всей плазмы на препараты для обеспечения больниц страны, заботясь только об экспорте, а производство препаратов на станциях для населения Минздрав запретил, при этом не заключив с частным предприятием договорных обязательств об обеспечении населения.

Деятельность Министерства здравоохранения иначе как преступной назвать нельзя. Зная, что на СПК находятся тонны непереработанной плазмы, что населению не хватает препаратов крови, что врачи вынуждены переливать теплую необследованную цельную кровь (с риском заражения опасными инфекциями), Минздрав дает «зеленую улицу» частной фирме для экспорта ее продукции и в устной форме рекомендует местным властям закрывать производственные отделы на СПК. И это — во время военных действий! Территориальные громады игнорируют уставы СПК, где говорится о том, что они обязаны обеспечивать больницы на прилегающей к ним территории компонентами и препаратами крови и идут на поводу у министерства. Киеврада послушно закрывает отдел переработки крови в Киевском центре крови, не имея альтернативной возможности обеспечивать препаратами крови своих граждан, зная, что лицензия и регистрация всех препаратов, производимых в отделе переработки КЦК, действуют еще на несколько лет вперед.

Навстречу частному бизнесу идет последняя инстанция — Кабинет министров Украины. На основании распоряжения КМУ №833 от 22.11.2017 г. об утвержденных нормах обязательного обеспечения препаратами крови населения Украины, выдано распоряжение КМУ №1005 от 27.12.2017 г. о разрешении на экспорт ряда препаратов крови ЧАО «Биофарма». Бросается в глаза тот факт, что цифры обязательного обеспечения некорректны, они не коррелируются с реальными потребностями лечебных учреждений, аудит никто не проводил. Например, по многим областям отсутствуют показатели потребности очень важного препарата плазмы альбумина. Почему? Может, есть ответ у чиновников Минздрава, готовивших документы для КМУ? Для них «нужная коррекция» документов привычна, если вспомнить историю с приказом №1093 («Обескровливание», ZN.UA, №27, 2015 г.). Не могут целые области не нуждаться в альбумине, важнейшем белковом препарате донорской крови. Этого препарата, кстати, нет даже в Национальном перечне лекарственных средств. Зато в распоряжении КМУ №1005 разрешено ЧАО «Биофарме» экспортировать 1 млн 20 тыс. упаковок альбумина. При этом родственники наших больных при поступлении в стационар теперь сами закупают альбумин, стоимость одной упаковки которого им обходится в 910 грн (производство «Биофарма») — 100 мл 10% , соответственно 100 мл 20% —

1426 грн. До недавнего времени препараты плазмы, в частности альбумин, производились на СПК, и согласно их уставу, действующему до сих пор, ими обеспечивались все лечебные учреждения Киева и страны бесплатно. Правовой беспредел зашкаливает.

Молодая команда и.о. министра здравоохранения У.Супрун оказалась перед выбором. С одной стороны, необходимо поддержать стратегию развития службы крови, предложенную Еврокомиссией, и умело адаптировать ее к нашим условиям, с другой стороны — не требовать денег с бюджета, с третьей — не обижать олигархов, т.е. оставить при своих интересах «Биофарму». Довести предложенную стратегию до конца, зарегистрировав ее в Минюсте, у молодой команды не хватило духу. Адаптировать ее к реалиям Украины в условиях поголовной коррупции не получилось. Решить одну из самых важных проблем — что делать с плазмой, переработку которой на СПК запретил сам Минздрав, — тоже не смогли.

Министерство оказалось не способным подготовить нормативно-правовую базу и организационные мероприятия к гармонизации партнерских отношений с фармбизнесом в пользу государства. А ведь достаточно было выдать приказ о возобновлении переработки плазмы на СПК и получения крайне необходимых для населения препаратов крови. К этому были готовы все СПК. Но этого Минздрав не сделал. Ситуация вышла из-под контроля. Тонны ценной плазмы — стратегического продукта — рекой полились в канализацию. Часть плазмы «Биофарма» переработала и отправила препараты с разрешения Кабмина на экспорт.

Требовалось волевое решение на государственном уровне, но мы его не дождались. Действия Минздрава, приводящие к явному вреду для населения страны, остаются незамеченными правоохранительными органами и безнаказанными. В цивилизованной стране разразился бы скандал, и руководство Министерства здравоохранения было бы уволено. Но его неприкосновенность оказалось сильнее депутатской.

На круглом столе в Минздраве 10.10.2017 г., посвященном государственному регулированию производства и обращения препаратов донорской крови, я предложила временно разрешить производство компонентов и препаратов крови на СПК с дальнейшим контрактным фракционированием (когда по договору отечественная плазма передается на производство препаратов крови известным производителям препаратов с европейским качеством), и привела пример многих стран, которые на этом имеют экономию бюджетных средств и большой выбор качественных препаратов. Это предлагала и Еврокомиссия, чтобы избежать монополии частного завода. Причем не исключалась возможность участия в тендере и ЧАО «Биофарма». Реплика представителя «Биофармы» на мое выступление была очень эмоциональной, переходящей в крик (так позволяют себя вести люди, уверенные в поддержке власти): «Какое контрактное фракционирование, если есть мы — «Биофарма»!». Не лучше ли на деле доказывать частной фирме конкурентоспособность на уровне европейских производителей? Например тем, что давно пора перепроверить качество своей продукции согласно многолетним требованиям больных гемофилией, жалующихся на осложнения после введения препарата «Биоклот» (ZN.UA, №25, 2017 г.).

Внешнее управление службой крови не ограничивается влиянием частного фармбизнеса. Как оказалось, у страны есть еще один доброжелатель — АМАЗ (Американский международный альянс здравоохранения).

18 февраля 2015 г. Минздрав в лице замминистра Алены Терещенко и АМАЗ в лице директора программ по безопасности крови Джин Стэнли был подписан Меморандум о сотрудничестве в области оказания технической помощи в развитии службы переливания крови до 31 марта 2018 г. Целью проекта было создание безопасного, достаточного, способного к самостоятельному существованию механизма заготовки донорской крови путем разработки и внедрения национальной системы безопасности крови. Согласно Меморандуму, на протяжении первого года действия проекта должна была проведена оценка состояния СПК и отделений трансфузиологии больниц, гармонизация нормативных документов, установлены стандарты качества и безопасности крови.

«Благодаря этому проекту Украина сможет приблизиться к европейским стандартам качества и безопасности в работе служб переливания крови», —сказала Алена Терещенко. С ее слов, Украина минимизирует риски заражения крови, улучшит качество препаратов крови и ее компонентов. По словам руководителя АМАЗ Джеймса Смита, в основе проекта — обмен опытом, повышение квалификации, организация просветительской кампании, внесение изменений в учебные программы как студентов медицинских университетов, так и последипломного образования. Важнейшим приоритетом проекта он назвал создание в Украине единого банка доноров, которые сдают кровь на добровольной основе. Как бы то ни было, американская грантовая организация пыталась научить нас агитировать население добровольно и безвозмездно сдавать кровь. При этом никого не должен волновать рост экспорта препаратов крови, который обогащает частных предпринимателей, создающих дефицит препаратов для наших соотечественников. Минимизировать риски заражения кровью наших граждан, обещанные Аленой Терещенко, организация тоже не помогла, т.к. коррупционную систему тестирования никто не собирался менять, тем более о генетическом обязательном тестировании крови даже не вспоминали. Благородная цель Меморандума не оправдалась. Скоординировать усилия АМАЗ и Минздрава видимо не представилось возможным. Дедлайн заканчивался

31 марта 2018 г.

Результат Меморандума надо было как-то оправдать или признать прокрастинацией. В последний момент эксперту по безопасности крови АМАЗ Александру Сергиенко пришла в голову идея в срочном порядке организовать закрытие отделений переливания крови в киевских больницах, что резко сократит забор донорской крови в столице и даст возможность таким образом уменьшить скопление непереработанной плазмы.

Отделения трансфузиологии заготавливают 44% всей крови, остальную — СПК. Отсечь в срочном порядке эти 44% крови во время войны, не подготовив альтернативный вариант восполнения запасов крови, ее компонентов и препаратов в стране, — эксперимент неоправданный и крайне опасный. Убедить руководителя департамента здравоохранения КГГА Валентину Гинзбург в таком решении эксперту оказалось нетрудно. Незамедлительно 31.01.2018 г. вышел приказ №97 департамента здравоохранения КГГА «Про організаційні заходи щодо лікарняних банків крові в стаціонарних закладах охорони здоров'я», подписанный В.Гинзбург, с требованием главным врачам городских лечебных учреждений закрыть отделения трансфузиологии и открыть банки крови. То есть в лечебных учреждениях теперь запрещено заготавливать донорскую кровь, только заказывать в Киевском центре крови, создавая ее запас. В качестве основания для такого решения приводится приказ Минздрава №1112 от 2010 г. «Про затвердження Положення для установи переливання (щодо організації управління системою якості і безпеки донорської крові та її компонентів)». Является ли этот приказ основанием для решения горадминистрации? Нет. В приказе есть только перечень терминов, один из них — банки крови. Фраза, вырванная из контекста приказа, который не требует организации банков, а констатирует возможность их существования без штатного расписания и функциональных обязанностей сотрудников. В том же перечне есть и учреждения, и соответствующие подразделения, ответственные за взятие, переработку, хранение крови, т.е. отделения трансфузиологии, которые десятки лет существовали, и которые спустя восемь лет срочно решено было закрыть. Остальной текст не касался создания банков крови в больницах.

Не задумываясь, Киевский центр крови проинформировал всех руководителей учреждений здравоохранения г. Киева о том, что АМАЗ проведет семинар для оказания технической поддержки в этом вопросе. Что привело к такому срочному решению? Почему именно АМАЗ явился его инициатором? Почему КГГА беспрекословно согласилась? Минздрав молчит. К чему приведет необдуманное решение о срочном закрытии отделений, именно закрытии, а не реорганизации? Это, по сути, ликвидация отделений, увольнение сотрудников, списание аппаратуры и пр. А самое главное —обескровливание города.

А где анализ и возможности альтернативного обеспечения кровью лечебных учреждений? Такую же ошибку департамент здравоохранения КГГА уже допустил в 2013 г., когда инициировал остановку производства препаратов плазмы в КМЦК приказом №69, идя на поводу Минздрава, зная, что десятки больниц многомиллионного города остаются без стратегических препаратов крови, вместо того, чтобы финансировать ремонт и реорганизацию помещения производственного отдела. Даже начавшиеся военные действия не мотивировали КГГА возобновить его работу. Не много ли роковых ошибок?

Специалисты подсчитали, что Киевский центр крови сможет обеспечить только 1 млн жителей, но в Киеве более 3 млн. По подсчетам специалистов, для такого количества населения необходимо две-три СПК, которых в Киеве нет. К чему приведет такое обескровливание столицы Украины?

Закрытие ОПК с заготовкой крови до 300 л в год можно понять, но в больницах с объемом заготовки крови до 1,6–1,8 тыс. литров, например в больнице скорой помощи — это страшный риск. Ежедневно там проводятся массивные гемотрансфузии больным после ДТП, с политравмами. Каждая минута непредсказуема… Машин скорой помощи недостаточно, привезти кровь из Центра крови быстро не получится, да и транспортные пробки не позволят. Малой санавиации нет, да если и была бы, негде сесть вертолету. Мы будем терять больных…

Один из важнейших моральных законов медицинской этики — максимум пользы для больных, а один из главных принципов профессиональной этики — не причинять вреда обществу, в котором живешь. Об этом нужно помнить всем молодым экспертам, которые временно служат грантовым организациям в нашей стране.

Ничего не изменится, пока мы не поменяем стереотипы, пока не перестанем сами стремиться на должности ради наживы и терпеть подобных, пока не перестанем воровать и подворовывать. Издавна подмечено, что воровство генетически передается. Чтобы от него избавиться, люди прибегали к разным методам. Об этом ярко описано в исторической литературе. Мне запомнился один из наиболее жестоких, но поучительных методов из японского фильма «Легенда о Нараяме» — за воровство всю семью вора живьем закапывали в землю. Я не хочу агрессии и не призываю к мести, но я против обречения людей на безысходность, против унижения личности и моральной деградации, призываю к эмпатии, самоуважению и взаимоуважению, взаимопомощи и настоящему, а не фальшивому патриотизму. Только эти качества помогут возродить страну.

Информация о материале

Опубликовано: 16 апреля 2018

Суд відмовився зупинити масштабну аферу з елітною землею на Печенізькому водосховищі

Суд відмовив прокуратурі щодо розірвання договорів оренди на землі біля Печенізького водосховища, які були незаконно забудовані.

Про це стало відомо з рішення Господарського суду Харківської області від 26 березня 2018 року.

У 2017 році представники Чугуївської прокуратури звернулися до суду із проханням розірвати три договори оренди земельної ділянки, укладені між ТОВ «Ліс-2003» та Печенізькою державною районною адміністрацією, а також зобов’язати відповідача повернути ці ділянки державі.

За словами прокурора, підставою для вимог стало порушення ТОВ «Ліс-2003» встановлених законодавством обмежень у використанні земельних ділянок прибережно-захисної смуги Печенізького водосховища.

Також за допомогою фактичного обстеження було встановлено, що в деяких місцях на узбережжі розташовані будівлі на залізобетонному фундаменті, встановлено паркан, збудовано береговий пірс для швартування водного транспорту, будуються інші споруди.

При цьому дозволу на будівництво Печенізькою райдержадміністрацією не видавалося.

Як писав раніше Харківський антикорупційний центр, у 2016 році представники СБУ розслідували продаж 20 га рекреаційних земель на території Печенізького району загальною вартістю більше 130 млн. грн. Цікаво, що фігурантом цієї справи виступав кооператив «Соснова бухта», представники якого орендували землю саме у ТОВ «Ліс-2003».

Останнє у 2006 році отримало в оренду від Печеніжської РДА 9,9 га рекреаційних земель. Засновниками цієї фірми є люди з оточення загиблого політика Євгенія Кушнарьова – Дмитро Кагановський та Олег Чігрінов.

Під час розгляду останньої справи ТОВ «Ліс-2003» було ініційовано проведення комплексної будівельно-технічної та земельної експертизи.

Про це стало відомо з рішення суду.

Представники фірми зазначили, що прокурором не було доведено порушення вимог режиму прибережних захисних смуг саме ТОВ «Ліс-2003», а не суборендарями – третіми особами, які є фактичними користувачами земельних ділянок.

Розглянувши надані учасниками судового процесу документи і матеріали, суд дійшов висновку, що саме суборендарі мали б бути відповідачами у справі, що розглядалася, а не ТОВ «Ліс-2003».

Згідно законодавству України, залучити до участі у справі як співвідповідачів фізичних осіб-суборендарів, які по факту є користувачами спірних земельних ділянок, на сьогоднішній день не є можливим.

При цьому, як зазначено під час розгляду справи, неможливо дійти однозначного висновку щодо того, що саме ТОВ «Ліс-2003» є винним.

Враховуючи те, що оспорювані земельні ділянки були передані в суборенду іншим особам, суд прийшов до висновку про відсутність вчинення відповідних порушень саме відповідачем, що стало підставою для відмови у задоволенні позову.

Щодо суборендаторів, то ОК «Дачний кооператив «Соснова бухта» належить Андрію Ковтуну та Тамарі Ковтун. Андрій Ковтун разом з Іваном Майстренко є серед засновників ТОВ «Центр екологічних заходів».

Информация о материале

Опубликовано: 16 апреля 2018

Украина стучится в открытые двери. Чем год от года отличается программа сотрудничества с НАТО

28 марта президент Пётр Порошенко подписал указ об утверждении Годовой национальной программы под эгидой комиссии Украина — НАТО на 2018 год (ГНП). В 2017-м документ носил такое же название и был подписан 8 апреля. Двумя годами ранее ГНП обходилась без эгиды комиссии Украина — НАТО в названии, а подпись главы государства появилась под программой в 2016 году — 12 февраля, а в 2015-м — 23 апреля.

Как и в прошлом году, ГНП декларирует, что Украина придерживается политики «открытых дверей» НАТО и решения Бухарестского саммита Североатлантического альянса в 2008 году о том, что Украина станет членом НАТО. Первое, что бросается в глаза, это разделение документа на три отдельных блока — собственно ГНП, основные мероприятия и их ориентировочный план. Раньше вся эта информация сводилась в одном объёмном документе. По словам источника Фокуса в Министерстве иностранных дел, эти изменения сделаны для удобства мониторинга представителями миссии НАТО в Украине и штаб-квартире альянса.

«В ноябре 2017 года наш представитель при НАТО Вадим Пристайко заявлял, что в альянсе недовольны выполнением ГНП. На этот год документ решили сделать более фактурным, если так можно выразиться», — утверждает собеседник Фокуса.

Просто цифры

Программа на 2018 год содержит 444 мероприятия с участием 58 министерств и ведомств, не считая местные органы власти и другие институты и организации.

По данным Кабинета министров, программа на 2017 год содержала 375 мероприятий, из которых выполнены 307 (81,9%), 49 выполняются (13%), ещё 19 — не выполнены. В 2016 году в ГНП были включены 255 мероприятий, из которых 210 выполнены (82%), 34 выполняются (13,3%), 11 — не выполнены. Наличие невыполненных мероприятий объясняется прежде всего отменой или переносом срока их выполнения на следующий год и переориентацией первоочередных потребностей в связи с проведением антитеррористической операции в Донецкой и Луганской областях.

Бывший заместитель министра обороны по вопросам евроинтеграции Игорь Кабаненко говорит, что сложно ежегодно оценивать выполнение ГНП. С каждым годом Украина ставит перед собой всё более амбициозные задачи, но не всегда может с ними справиться. «Дело в том, что нам никто ничего не навязывает, мы сами берём на себя эти обязательства. Оценки можно услышать на уровне комиссии Украина — НАТО. С 2009 года мы разрабатываем эту программу, её готовит МИД, дальше передают миссии в Брюсселе, а там все 29 стран — членов блока могут дать свои оценки. Никаких санкций за невыполнение не бывает, но следуют политические оценки и выводы», — поясняет Фокусу Кабаненко.

Если сравнивать ГНП 2018 года с аналогичными документами прежних лет, то политические и экономические вопросы остаются неизменными — реформирование законодательства (в том числе избирательного), судебной системы, борьба с коррупцией, восстановление экономики, энергетическая независимость. Больше детализирован блок вопросов, связанных с обороной и безопасностью. Среди других приоритетных задач на текущий год — разработать и обеспечить выполнение плана мероприятий по реализации новой Антикоррупционной стратегии Украины в 2018–2020 годы. Имплементация рекомендаций НАТО по результатам проведённой в 2017-м самооценки составляющих сектора безопасности и обороны Украины на предмет выявления коррупционных рисков.

Откуда программа

Взаимоотношения Украины с Североатлантическим альянсом начались сразу после обретения независимости. В 1997 году была подписана «Хартия об особом партнёрстве НАТО и Украины», а в Киеве открылся Центр информации и документации НАТО. В 2005 году, после победы Оранжевой революции, был взят курс на переход к ПДЧ как последнего шага по вступлению в альянс. В 2008 году президент Виктор Ющенко, председатель Верховной Рады Арсений Яценюк и премьер-министр Юлия Тимошенко передали официальное заявление о возможности присоединения Украины к ПДЧ. На проходившем в Бухаресте саммите НАТО Украина получила отказ в предоставлении ПДЧ, но на словах была выражена поддержка стремлению идти путём структурных реформ. В 2009 году была подписана Декларация о дополнении Хартии об особом партнёрстве между Украиной и Организацией североатлантического договора. Декларация формализовала ведущую роль комиссии Украина — НАТО в процессе углубления ведущихся в нашей стране реформ, которые будут реализовываться в рамках выполнения ГНП.

После прихода к власти Виктора Януковича активные действия по интеграции с НАТО были отложены. В то же время Верховная Рада приняла Закон «Об основах внутренней и внешней политики», которым закрепляется внеблоковый статус Украины. Были ликвидированы межведомственная комиссия по вопросам подготовки Украины к вступлению в НАТО и национальный центр по вопросам евроатлантической интеграции. Взаимоотношения с альянсом основывались на уровне консультационного диалога. Вместе с тем ГНП продолжала составляться. После Революции достоинства и начала агрессии Российской Федерации в Крыму и на Донбассе Украина активизировала сотрудничество с НАТО. Была принята новая военная доктрина, а позже внесены изменения в ряд законов о внешнеполитическом курсе государства. В 2014 году ГНП осталась той же, что и годом ранее. Документ был разработан и согласован ещё в 2013 году, но в связи со сменой политического курса был отозван на доработку.

Сухие факты

Эксперты по вопросам евроатлантического сотрудничества считают, что взятые обязательства по ГНП выполняются только в сфере обороны и национальной безопасности. В первую очередь это связано с тесным военным сотрудничеством с миссиями представителей стран — членов НАТО в зоне военного конфликта на Донбассе. Бывший заместитель военного представителя миссии Украины при НАТО (2004–2007 гг.) Александр Полищук говорит, что факт подписания ГНП в конце марта, а не в начале года не сильно обрадовал штаб-квартиру НАТО.

«Декларативный документ, который после фразы, «что Украина придерживается политики «открытых дверей» НАТО и решения Бухарестского саммита Североатлантического альянса в 2008 году о том, что Украина станет членом НАТО, уже читать не хочется. От наших формулировок мало что зависит, нужно выполнять обязательства, которые сами на себя берём. Тогда, в 2008 году, нужно было провести консультации по ПДЧ, а у нас вышло наоборот — лозунги и «письмо трёх», — напоминает Полищук.

Военный эксперт Института евроатлантического сотрудничества Игорь Козий считает, что для оценки ГНП необходимо посмотреть, сколько средств государство выделяет на выполнение каждого пункта программы.

«Единственная программа, которая детализировано всё описывала, была в 2009 году. Нам тогда подсказывали наши коллеги из Эстонии, что под каждое мероприятия нужно своё финансирование, мероприятие — под конкретную цель. В Бухаресте нам дали возможность в закрытом формате проводить реформы, чтобы в будущем опять подойти к членству в НАТО. На мой взгляд, после 2009 года все ГНП писались только для того, лишь бы были», — сказал Фокусу Козий.

Полищук отмечает, что во взаимоотношениях Украины с альянсом показательным является двухлетнее отсутствие главы миссии Украины при НАТО. «В мае 2015 года был уволен Игорь Долгов. До назначения в июле 2017-го Вадима Пристайко всё это время исполнял обязанности Егор Божок. Я слышал, что в альянсе даже собирались остановить программу сотрудничества, пока не будет назначен глава миссии», — говорит Полищук Фокусу.

В начале марта на официальном сайте НАТО изменился статус Украины: с государства, которое «не имеет формальных стремлений к членству», на «страну-аспиранта» — задекларировавшую интерес в присоединении к альянсу.

Козий предполагает, что на саммите НАТО, который состоится 11–12 июля в Брюсселе, может быть принято политическое решение в отношении перспектив получения членства Украины в Североатлантическом альянсе.

Информация о материале

Опубликовано: 13 апреля 2018

Лобісти забудовників проти України

Ви колись бачили країну, яка вперто руками й ногами відбивається від іноземних інвестицій та поліпшення умов для бізнесу?

Зараз саме це робить Україна. Вірніше, її частина, до якої входять забудовники і їх лобісти у Верховній Раді.

Вони почали «збивати на злеті» законопроект №8124, що може радикально підняти Україну в рейтингу сприятливості інвестклімату Doing Business.

Цей рейтинг уже давно став своєрідним KPI не тільки для нашого уряду, але й для урядів більшості країн, що розвиваються.

Кому і яким чином законопроект №8124 може заважати? Відповідь виявляється простою й банальною.

«Недоліком» проекту називають скасування пайової участі у інфраструктурі населеного пункту.

За версією забудовників, за рахунок пайової участі будується інфраструктура населених пунктів, яка залишиться без фінансування.

Але дослідження Мінрегіону показало: насправді, кошти від пайової участі не йдуть на інфраструктуру, або їх цільове використання неможливо відслідкувати.

За 18 років існування пайовий внесок показав практично нульову ефективність. Де всі ці садочки, школи, клініки, інститути, стадіони, побудовані за рахунок пайових внесків? Яка частка старих мереж була замінена?

Прихильники пайової участі стверджують, що завдяки ній наповнюються бюджети міст. Насправді ж частка пайового внеску в бюджеті міста складає не більше 1%.

У випадку житлових будинків сплачують пайовий внесок не забудовники, а ми з вами. Сума пайового внеску одразу закладена в кошторис, тобто вартість квадратного метра.

Окрім цього, ми часто чуємо, що сьогодні немає альтернативи пайовій участі, що є відвертою маніпуляцією. Наведу конкретний приклад можливого компенсатора.

Перший – податок на нерухомість, який лише у м. Києві у 2017 році дав бюджету 449,3 млн грн, що на 63% більше, ніж у 2016.

Другий приклад - плата за оренду землі, яка за останні декілька років зросла майже на 70% і дала бюджетам ну дуже пристойні надходження.

І ще одне, найгірше – так звану сплату пайової участі перетворили на корупційну схему.

Близький до місцевої влади бізнес користується значними привілеями та несправедливими конкурентними перевагами: наприклад, безпідставною відстрочкою або розстроченням платежу (тільки у Києві рахунок заборгованості по таким платежам йде на мільярди), непрозорим нарахуванням платежу, вибірковим доступом до зарахування витрат на інфраструктуру для зменшення платежу у якості пайової участі.

Саме тому бізнес-гіганти використовують депутатів, що «валити» №8124.

Великі забудовники, які й так не сплачують пайові внески, мають чималі можливості для цього, у тому числі кошти на піар.

Проти №8124 дуже активно виступає партія «Удар», яку власне пов’язують з великими забудовниками, зокрема в столиці, та Асоціація великих міст, яку очолює мер Києва.

Що може протиставити таким «голіафам» малий та середній бізнес?

Він не представлений у владі, не знає, чого конкретно хоче від держави, а якщо й розуміє, то не має жодних важелів впливу.

А реформа, спрямована на захист інтересів малого бізнесу практично автоматично тягне за собою невдоволення великих гравців, які б не хотіли зайвої конкуренції. Тому для протидії такій реформі включаються згадані вище потужні ресурси великого бізнесу.

Виходить, основна «проблема» №8124 в тому, що він захищає інтереси малого та середнього бізнесу в Україні та прибирає чинні корупційні схеми.

А також створює передумови для здешевлення кредитів, обмежує сваволю мажоритарних акціонерів, здешевлює будівництво заводів та житла, зменшує транзакційні витрати та містить чимало інших корисних ініціатив.

Які ще закиди на адресу законопроекту ми чуємо?

Крім скасування пайової участі, каміння летить в ідею впровадження нового способу забезпечення виконання зобов’язань – довірчу власність.

Для критики використовують все, що потрапляє під руку: і вирвані з контексту цитати юристів позаминулого століття, і підручники для студентів 12-річної давнини, і популістичні кліше.

Основна теза: довірча власність як спосіб забезпечення – це продукт англо-саксонської системи права і він не може бути використаний в українській системі права, яка належить до континентальної сім’ї.

Однак насправді, ця теза не є правдивою. І інститут цей відомий ще з римського права, і існує він у значній кількості країн з континентальною системою права.

Більше того, він є обов’язковим для кожної країни-члена ЄС.

Загалом питання про запровадження інституту довірчої власності як способу забезпечення уже давно не актуальне – Україна зобов’язана це зробити відповідно до Угоди про асоціацію з ЄС. Питання лише у тому, яким чином його врегулювати.

Врешті-решт Україні критично потрібен новий надійний інструмент для відновлення кредитування.

На превеликий жаль, регулювання застави містить чимало прогалин, які дозволяють недобросовісним боржникам не повертати кредити.

При цьому спроби «латання» дірок у законодавстві щодо застави викликають скажений спротив у депутатів, за якими якраз і стоїть той бізнес, який не завжди хоче розраховуватися з боргами.

У результаті добросовісні позичальники вимушені платити і за себе, і за того, хто вирішив борг не повертати.

Новий та надійний інструмент забезпечення повернення боргів зміг би відновити кредитування та потенційно знизити процентні ставки для бізнесу.

Третім за популярністю «мінусом» проекту згадують обмеження прав мажоритарних акціонерів у публічних акціонерних товариствах. Такі акціонери будуть вимушені стати прозорішими у питаннях укладення угод із афілійованими компаніями і виборі аудитора.

Природно, що це не подобається великим гравцям, які воліли б і надалі зберегти можливість зловживання своїми правами.

Але нічим зарадити не можемо: публічне акціонерне товариство на те і публічне, що права та інтереси усіх без винятку акціонерів мають дотримуватися та контролюватися державою. Якщо хто-небудь бажає закритості та менших витрат, тому пряма дорога до зміни типу товариства на приватне.

Ще нам закидають, що обсяг законопроекту надто великий. Кажуть, що варто було законопроект розділити на кілька окремих частин і розглядати їх окремо.

Тут відповідь зовсім проста: пробували, не спрацювало. Значна частина ініціатив з проекту №8124 уже роками лежить окремими законопроектами у парламенті без жодних перспектив.

Невеликі законопроекти не видаються надто важливими і на них ніхто не звертає увагу. Як результат, за рік-два вони застарівають і втрачають свою актуальність.

Лише об’єднаний комплексний законопроект №8124 викликав інтерес депутатів та експертів, лише об’єднаний законопроект почали детально читати та обговорювати, лише об’єднаний законопроект отримав шанси на потрапляння у порядок денний парламенту.

Крім того, об’єднання усіх ініціатив у межах одного законопроекту має одне логічне підґрунтя – усі вони базуються на кращих практиках, описаних у методології рейтингу Doing Business, що ведеться Світовим банком.

І наостанок. Ухвалити проект закону потрібно до 1 травня. Це дуже і дуже стислий термін, практично нереальний. З іншого боку, це можливість довести, що депутати стоять не на боці великих гравців рику нерухомості, маніпуляторів та популістів, а на боці малого бізнесу та іміджу держави.

Якщо ж наші обранці таки не ухвалять законопроект, то бізнес не отримає очікуваних змін, а громадяни відновлення кредитування.

Скажу більше, Україна, може просісти в рейтингу Doing Business вже цієї осені. І це нашкодить не лише іміджу, а й перетвориться на сильний аргумент для опозиції перед виборами.

Отож, панове депутати, не підведіть.

Информация о материале

Опубликовано: 13 апреля 2018