Главная
Тихое землетрясение
Во время выездного заседания правительства в Полтаве премьер Арсений Яценюк вдруг вспомнил о том, что сроки действия моратория на исходе, и высказал несколько интересных тезисов. Первый: до окончания моратория необходимо провести выборочный эксперимент по продаже госземель на аукционе и, так сказать, прощупать конъюнктуру рынка. Второй: создать государственного агента на рынке, чтобы страна была готова выкупить землю в случае необходимости и продать ее другому собственнику. Третий: ограничить права собственности на землю в одних руках, дабы не плодить новых земельных олигархов. После чего премьер поручил Минэкономразвития, МинАПК и Госгеокадастру сформировать пакет законов, создающих реальную базу для запуска земельного рынка, — и был таков.
Сложно поверить в то, что менее чем за 100 дней до конца действия моратория этот пакет законов появится и решит все вопросы. Документы такого рода выписываются ответственно и качественно, либо лепятся на скорую руку из прорех и лазеек. Делегируя свое поручение сразу трем госструктурам, премьер искусственно отодвигает сроки его выполнения — пока договорятся, пока соберутся, пока согласуют, потом поменяют. Создать рынок земли невозможно за столь короткое время, а мы все еще на стадии тезисов и даже до планирования не добрались.
С молчаливого согласия
В действительности правительству и лично Арсению Яценюку ничто не мешало заниматься земельной реформой весь нынешний год.
Весной, когда президент Порошенко впервые поднял этот вопрос (кстати, ни единым словом не обозначенный в его предвыборной программе), шума было много — разрабатывались концепции, проводились общественные слушания, из ниоткуда возникали эксперты, доказывающие необходимость земельного рынка в Украине и готовность к нему, пророчащие колоссальные инвестиции, развитие инфраструктуры, растущую занятость и рай на селе. Но надолго запала не хватило — закончились средства, выделенные на первый этап пиар-сопровождения кампании «Землю за бусы». Не найдя абсолютной поддержки в обществе, команда реформаторов самоустранилась. Очевидно, люди, напрямую заинтересованные в открытии земельного рынка, решили пойти другим путем, поменяв наступление на засаду. Вопрос замяли, решили выждать, авось никто не вспомнит о том, что 1 января 2016 г. действие моратория закончится само собой, и землю можно будет купить без особых потерь для политической репутации. И властная верхушка, накапливающая в резервуары денежку от контролируемых потоков; и олигархат, имеющий финансовый жир в «тумбочке»; и западные, в основном американские, компании, заинтересованные в украинском земельном ресурсе — уже год готовятся к окончанию моратория. Поговорите со знакомыми нотариусами, и они вам поведают, насколько увеличилось количество сделок по концентрации паев и скупке — продаже землеуправляющих компаний.
А что же депутаты? ZN.UA обратилось к знатоку парламентских кулуаров, журналисту Оксане ДЕНИСОВОЙ с просьбой опросить явных и теневых лидеров парламентских фракций, чтобы понять: какие фракции выступают за пролонгацию моратория на продажу сельскохозяйственных земель, а какие — нет? Кто из них намерен инициировать пролонгацию? А главное — найдется ли в зале 226 голосов для принятия такого решения? Ответы — вашему вниманию.
Юлия Тимошенко, глава фракции политической партии «ВО «Батьківщина»:
— Наша фракция внесла законопроект о продлении моратория на продажу сельскохозяйственной земли. Я лично это подписала. Мы считаем, что продажа земли в принципе является очень дискуссионным вопросом, а во время войны — это просто предательство государственных интересов. Во-первых, если во время агрессии мы начнем продавать землю, у кого есть гарантии, что через аффилированных, подставных лиц Российская Федерация на свои корпорации не начнет выкупать украинскую землю?
Во-вторых, в Украине уже сформированы крупные клановые структуры, строящие свой бизнес на использовании земли, причем крайне губительном для ее качества использовании. Такие кланы — политико-бизнесовые, поэтому у них достаточно денег, отдельные из них уже взяли в аренду около полумиллиона гектаров. В том числе это люди, сегодня занимающие высшие государственные должности. И как только молоток стукнет и сельскохозяйственная земля пойдет на продажу, то ее скупят, опять-таки, пять-шесть семей. То есть огромное количество крестьян, не имеющих сегодня лишней гривни, гонимых бедностью, пойдет за копейки продавать эту землю властно-олигархическим семьям.
В-третьих, мы должны ставить вопрос, кому принадлежит прибыль. Все западные страны сделали ставку на малые фермерские хозяйства, потому что это — мощная система самозанятости людей в селе. И в них, например, существуют ограничения по количеству земли для фермеров, создаются льготные системы налогообложения для них и система субсидий. У нас же фермеры сегодня уничтожаются как класс. Кроме того, большинство сельскохозяйственных земель в западных странах находится в аренде — от 50 до 70%. И никто не заставляет ее продавать. Ни юридически, ни создавая выдавливающие обстоятельства. У нас же в то время, когда свирепствует кризис, земля может стать единственным настоящим двигателем подъема экономики, если мы построим инфраструктуру переработки сельхозпродукции, а не будем продавать сырье.
Я понимаю планы президента и премьера, которые, возможно, хотят стать у нас новейшими латифундистами и выхватить из Украины свою долю добра и ресурсов, но не надо так спешить. Такую позицию поддерживают все депутаты фракции. Без исключения. Мы — за пролонгацию моратория.
Игорь Кононенко, заместитель главы фракции политической партии «Блок Петра Порошенко»:
— Этот вопрос на фракции еще не обсуждался. Моя личная позиция: мы не должны продлевать мораторий, который уже продлевался, не знаю сколько раз. Считаю, что нужно внедрять рынок земли и урегулировать законодательство в вопросе защиты местных общин вследствие децентрализации.
Говорят, «если не продлить мораторий, то с 1 января 2016 г. землю начнут скупать за бесценок». Это неправда. Это — чистый популизм. Потому что для продажи земель есть соответствующий механизм, и он довольно сложный. Так просто продать все земли, как об этом говорят радикалы, — невозможно. Другое дело, к этому нужно подготовиться: если есть политическое решение, что мораторий мы не продлеваем, то надо принимать пакет законов, который урегулирует этот вопрос. Но рынок земли мы должны внедрять. Ну, ни для кого же не секрет, что сегодня крупные латифундисты работают и скупают паи. Да, у них нет права собственности, но эти паи у них — в долгосрочной аренде, и этот рынок коррумпирован.
А мы сделаем его прозрачным. Если не можешь справиться с ситуацией, нужно правила менять.
— Какие правила нужно менять, и на какие?
— Еще раз говорю: прозрачный рынок земли. Сейчас все равно продолжается скрытая продажа. Спросите у крестьян — они все равно паи свои отдали и получили какие-то 200 грн в месяц. Я буду убеждать фракцию, что за продление моратория голосовать нельзя.
Олег Березюк, глава фракции политической партии «Объединение «Самопоміч»:
— Я не знаю, инициировал ли кто-то на данный момент рассмотрение вопроса о продлении моратория, но относительно земли у нас довольно четкая позиция: она может быть выставлена на продажу только тогда, когда в Украине будет рынок. А рынок будет тогда, когда работающий на земле украинец, средний и малый бизнес будут иметь ресурсы для того, чтобы выкупить эту землю. А если она выставлена на продажу, а ее могут выкупить только 3% латифундистов, а потом перепродавать и сдавать в аренду людям, то такого быть не может.
— Все ли депутаты фракции будут голосовать за это?
— Все или не все — это уже другой вопрос...
— А голосов хватит за продление моратория?
— Я думаю, наберется...
Олег Ляшко, глава фракции Радикальной партии:
— Фракция категорически против продажи земель сельскохозяйственного назначения. И я надеюсь, что в парламенте найдется 226 сознательных народных депутатов, которые понимают, что продажа земли — это измена Украине.
На сегодняшний день в парламенте зарегистрировано четыре или пять законопроектов о продлении срока действия моратория, в том числе среди авторов есть депутаты и от нашей фракции. Мы настаиваем на том, чтобы продлить срок действия моратория, потому что продавать сегодня украинскую землю — это, фактически, обезземелить крестьян. Они за копейки отдадут свои паи, и завтра будут новые олигархи. Власть, правительство, президент инициируют продажу земли. Пусть они сначала свое имущество продадут, как обещали перед выборами.
Максим Бурбак, глава фракции политической партии «Народный фронт»:
— В рамках коалиции мы еще не обсуждали этот вопрос, а в коалиционном соглашении ему уделено очень мало внимания. В принципе, мы видим, что сейчас происходит объединение территориальных общин в связи с децентрализацией. Мораторий нужно снимать, но делать это надо после инвентаризации земли — раз, и передачи этой земли новообразованной общине — два. Моя личная позиция относительно снятия моратория: это можно делать только после внедрения определенных ограничительных мер, как, например, продажа земли только гражданам Украины и ограничение количества земли «в одни руки», чтобы мы сейчас не создали себе земельных олигархов.
— Мораторий не снимается, он отменяется автоматически, если до 1 января 2016 г. не будет проголосовано его продление. Вы в рамках фракции обсуждали этот вопрос?
— Еще нет. Я вам высказал свою позицию народного депутата. Я за то, чтобы мораторий был снят, но только когда вопрос рынка земли будет урегулирован. Хотя, думаю, до 1 января он урегулирован не будет.
Виталий Хомутынник, сопредседатель депутатской группы «Партия «Відродження»:
— Мы не обсуждали это на заседании фракции, поэтому я могу выразить только свою точку зрения. Я — сторонник того, чтобы было свободное обращение земли. То есть, чтобы человек, у которого есть паи, имел право, по желанию, эту землю заложить в ипотеку, передать по наследству или продать. Я — за отказ от моратория, но оценка и минимальная стоимость земли должны быть подняты на такой уровень, чтобы не возникало никакого давления на людей со стороны фермерских хозяйств, чтобы за бесценок не забирали эти паи. То есть одновременно с отменой моратория нам необходимо установить минимальную планку стоимости той или иной категории земли.
Поддерживают ли депутаты нашей группы такую позицию? Этот вопрос еще не стоит в повестке дня, он не зарегистрирован, поэтому сейчас мы можем об этом только говорить. В любом случае, сегодня земля уже является товаром. Она находится в собственности людей, но они только могут передать ее в аренду. Тогда почему же она не может, например, использоваться собственником как залог? Если взять опыт других стран, то после отмены моратория на продажу шло только приблизительно 20%. А остальные закладывали эту землю в банк и на полученные средства обрабатывали эту же землю.
Юрий Бойко, глава фракции политической партии «Оппозиционный блок»:
— 1 января 2016 года заканчивается срок действия моратория на продажу земли. И если его снова не продлить, то это станет катастрофическим явлением для государства и людей. Еще в 2014 году Оппозиционный блок разработал и подал законопроект №1070/1, согласно которому предложил продлить мораторий на продажу земель сельскохозяйственного назначения до 2020 года. И мы твердо придерживаемся этой позиции.
Результаты подсказывают, что попытка спустить вопрос на тормозах могла бы сработать — не определившихся, не обсуждавших, еще не думавших над вопросом среди парламентариев неоправданно много.
За продление действия моратория высказались лидеры только четырех фракций: Радикальной партии (21 депутат), ВО «Батьківщина» (19), Оппозиционного блока (43), «Самопоміч» (26, но, возможно, во фракции будет объявлено свободное голосование). Итого: 109 голосов при необходимых 226.
Позиция многих во фракции Виталия Хомутынника, давно и результативно работающего вместе с братьями Буряками «по земле», будет зависеть от того, насколько в силе поохотиться на чернозем посчитает себя Игорь Коломойский.
Игорь Кононенко — «левая рука» президента. И поэтому нас интересовала именно его позиция по важнейшему вопросу, а не формального главы фракции БПП. Кононенко уточнил, что на фракции этот вопрос еще не обсуждался. Вот те раз! Из 143 депутатов 25 представляют аграрный сектор, формируя сильнейшую группу влияния, по численности превосходящую некоторые политические силы в парламенте, а главный для АПК вопрос так и не обсудили. Объяснил эту странность один из представителей аграрного лобби, прямо ответив ZN.UA: «Единой позиции у депутатов, представляющих аграрный бизнес во фракции, нет, каждый исходит из своих личных соображений и интересов».
Действительно, аграрии БПП в достаточно сложной ситуации: с точки зрения экономической выгоды, они должны быть за продление моратория, ибо сейчас они арендуют у владельцев паи за сущий мизер — в среднем 700 грн за гектар в год. Для агрохолдингов сохранение status quo на рынке — вопрос реально сэкономленных денег. Слепо преданы Порошенко человек пять лобби, для остальных — он конкурент, и относиться к нему в таких вопросах они будут без пиетета. Они и рады бы разрезать земельный пирог вместе с президентом, но понимают, что откусить от него смогут далеко не все, а лишь особо приближенные к президентскому столу. А вот стоимость аренды повысится гарантированно, а если землю еще купят — что арендовать? В итоге из 143 депутатов фракции 20 почти наверняка захотят мораторий продлить. Все ли из оставшихся 123 будут отстаивать право Петра Алексеевича на расширение его земельных наделов?
Глава депутатской фракции «Народный фронт» Максим Бурбак говорит словами Арсения Петровича, мол, за рынок земли, но только после его урегулирования. А 1 января все ближе. А для урегулирования ничего не сделано. И вопрос еще даже не обсуждался. При этом его фракция — это 81 голос, и представителей агробизнеса, понимающих суть вопроса, — единицы, все больше командиры батальонов. Но можно предположить, что из «Генерального штаба» «Каргелла» и МФК поступит четкий приказ.
Таким образом, если завтра в зал будет внесен закон о продлении моратория, голосов для его поддержки, скорее всего, не хватит.
Сказка о потерянном времени
Яценюк вспомнил о земельном вопросе не в феврале, не весной, во время общественных обсуждений, не летом, в начале аграрного маркетингового года, а именно сейчас. А ведь за прошедшее время можно было создать реальные условия для того, чтобы рынок заработал. Например, принять новый закон «О рынке земель» (старый лежит в Верховной Раде с 2011 г., принятый за основу, отданный на «доопрацювання» и уже морально устаревший). Можно было уже давно ограничить законодательно и покупку земель иностранцами (в Польше аналогичная норма действовала в течение 10 лет после открытия рынка), и накопление больших земельных площадей в руках одного собственника и связанных с ним лиц (а заодно потренироваться связанных лиц определять. Си-и-и-ильно потренироваться). Можно было бы решить все вопросы с кадастром земли, или как минимум решить, готов он все-таки или еще нет. Весной, во время публичных обсуждений, говорилось, что почти готов, но нужно доработать. Но вот уже сейчас глава Госгеокадастра прямо говорит, что заполнен он на 11% (!) процентов, что для завершения (если уместно в таком случае говорить о завершении) инвентаризации необходимо время, до 2018-го, а лучше до 2019-го, а еще — 2,5 млрд грн. И чтобы не утруждать дырявый бюджет, искать их будут у международных доноров, а это тоже непростая и длительная процедура.
А еще можно было бы подготовить к рыночным отношениям самих владельцев паев. Главное опасение заключается именно в том, что люди, не имея возможности проконсультироваться с юристами, не зная, как объединить имеющиеся у них активы, не понимая специфики рынка, будут обмануты матерыми скупщиками, которые потом, объединив паи, смогут их продать за большую в разы цену. Ну не интересуются крупные компании паями в 3,5 га, и не могут такие паи дорого стоить. Купив один такой участок, придется договариваться с владельцами соседних двух, трех, десяти паев. Это слишком сложный и непредсказуемый путь. И если мы говорим о цивилизованном рынке, то давайте начнем с создания возможностей для объединения владельцев паев, чтобы они могли продавать или сдавать в аренду не 50 паев по 3,5 га, а один, но в 175 га. Тогда и цена вырастет, и спрос на такой участок появится, и уверенность владельцев в том, что они не продешевили, их не обманули, не забрали бесценное за копейки.
Кстати о копейках. Украина не в вакууме, вокруг нас есть земельные рынки и стоимость земли на них в разы выше. Польша, в которой 1 га сельхозземель стоит в среднем 5 тыс. долл., в следующем году открывает свой рынок для иностранцев и небезосновательно опасается, что рынок будет скуплен целиком и полностью, ведь в других европейских странах стоимость гектара еще выше.
Что ж, не волнуйтесь, соседи, мы готовы отдать самые плодородные в Европе земли за 500 баксов, совершенно не переживая по этому поводу. Мы же ждем инвестиций, мы печемся о благосостоянии села, мы рисуем буколические картинки: счастливого и сытого фермера, который оставляет свой пай под залог в банке, покупает комбайн, семена и удобрения и богатеет день ото дня «на своїм веселім полі»... Вот только банковский кредит фермеру недоступен.
Из-за проблем в финсекторе предложения банков для АПК сократились в разы, кредитные ставки доходят до 36% годовых в гривне и до 19% — в долларах. В то время как в США стоимость займов для аграриев — 3,25%, во Франции — 3,4%, в Германии — 4%, в Канаде — 3%. Даже если владельцу чудом удастся продать свой пай не за 500 долларов/гектар, а вдвое дороже, он выручит максимум 4 тыс. долл. (чуть больше 86 тыс. грн) — для села это огромные деньги. Что выберет владелец — взять деньги сразу или открывать шкатулочки, в одной из которых — банковский кредит, который еще пойди получи, в другой — сумасшедшие проценты по кредиту, а в третьей — импортные трактор, семена и удобрения, стоимость которых при нынешней девальвации выше любой возможной прибыли. Да, у нас есть альтернатива кредитам — аграрные расписки, знаете, кто ими пользуется? — Monsanto, Syngent и NCG, все как один фермерские хозяйства.
Аналогичными баснями представляются и разговоры, что вот, мол, инвестор придет — порядок наведет. Во-первых, не придет, а уже пришел: Украина разделена между крупными и не очень агрохолдингами многие годы, а порядок так и не наступил.
За последние три года, при постоянных и стабильных инвестициях в агросектор, количество занятого в нем населения сократилось на 100 тыс. чел. При этом инфраструктура не улучшилась, зарплаты не выросли, жить проще не стало — 350 сел за последние 15 лет просто исчезли с карты Украины. Изменится ли ситуация, если нынешние агрохолдинги укрупнятся? Безусловно, инвестиций станет еще больше, а рабочих мест еще меньше, для того и нужны инвестиции, чтобы заменить ручной труд и оптимизировать затраты. А урожай экспортировать. Сырьем.
Обретя новых хозяев, застонет и сама земля. Львиная доля украинского аграрного экспорта — это зерновые, 50% которых составляют кукуруза и соя. А еще мы в мировых лидерах по экспорту семян и масла подсолнечника, и только за т.г. увеличили его объемы на 7%. Но что может быть более губительным для почвы, чем кукуруза и подсолнечник? ZN.UA уже писало, что по данным Института экономики и прогнозирования НАН Украины, только земли в Чернобыльской зоне находятся в удовлетворительном состоянии, остальные же — это территория изнурительного земледелия. И это сейчас, когда рынок закрыт, а что будет потом? Как правительство, ничего не делая, собирается повысить стоимость земли, качество которой ежедневно ухудшается и будет ухудшаться в дальнейшем?
Не хочется верить, что вопрос о моратории на продажу сельхозземель так и не будет поднят в парламенте. В таком случае с 1 января 2016 г. из-за неподготовленности рынка, тотальной бедности населения, недоступности правовой помощи украинцы войдут в эпоху оголтелого земельного передела. Это будет преступлением, ответственность за которое готовы взять на себя немногие.
Вероятен другой вариант, кстати, уже озвученный премьером — тот самый выборочный эксперимент по продаже госземель. Яценюк уже может войти в энциклопедию как величайший «экспериментатор» современности, он провел, и не один, эксперимент по выводу зарплат из тени, при нем же проходил эксперимент с электронным администрированием НДС, он же автор «таможенного» эксперимента.
Беда в том, что все эксперименты Арсения Петровича ничем хорошим не заканчиваются, изначально экспериментальные нововведения становятся объективной реальностью: истек срок эксперимента — и пошла работа полным ходом. Никаких анализов результативности, никаких отчетов. Прописали в законе, что норма после первого числа такого-то месяца набирает полную силу, и успокоились. Теперь пусть нервничают селяне.
- Информация о материале
Маєток Добкіна, який штурмували активісти, належить його матері завдяки сумнівній схемі
Власником будинку за адресою провулок Тульський, 1 в Харкові, який 23 вересня штурмували активісти цивільного корпусу «Азов», є обслуговуючий кооператив ЖБК «Триумф». Про це свідчить реєстр речових прав на нерухоме майно, витяг з якого є у розпорядженні «Наших грошей».
24 грудня 2008 року депутати Харківської міської ради прийняли рішення №350/08, яким передали безкоштовно у власність ОК «ЖБК «Триумф» земельну ділянку площею 1,68 га по пров. Тульському з кадастровим номером 6310136300:16:009:0003. Це ділянка в харківському лісопарку, який представляє собою природний ліс, перерізаний просіками, полянами та балками. Загалом на території Лісопарку кілька десятків маєтків, спортивні та рекреаційні споруди, резиденція народного депутата від «Опозиційного блоку» Михайла Добкіна, частина приватних земельних ділянок ще незабудована.
17 червня 2009 року кооператив отримав державний акт на право власності на земельну ділянку у лісопарку. Тоді засновниками кооперативу були Солоп О.В., Давидова Г.І., Давидова Г.П.
Ольга Солоп є співвласницею ТОВ «Фьорд», яке контролює «Кінний ринок». Також вона є бізнес-партнером сина мера Харкова Генадія Кернеса Даніїла Прівалова. Їхня спільна фірма ТОВ «Фірма «Діана» володіє ринком «Сумський» у центрі Харкова.
ОК «ЖБК «Триумф» – не єдиний кооператив, який був оформлений на Солоп та її друзів і отримав безкоштовно цінні землі у Харкові за часів панування у місті Михайла Добкіна та Генадія Кернеса.
Галина Давидова є засновником ТОВ «Паркінг +», яка щороку отримує підрядів від міськради на ремонт доріг на десятки мільйонів гривень. Також на Давидову було оформлено декілька кооперативів.
В 2011 році кооператив було переоформлено на теперішніх власників – Аллу Добкіну (матір Михайла Добкіна) та на Миколу і Анастасію Боженко. Дівоче прізвище дружини Добкіна Аліни саме Боженко. Також в 2011 році ОК «ЖБК «Триумф» набув права власності на житлові будинки, які розташовані на ділянці по провулку Тульскому. А саме на будинок загальною площею 1137 кв м, флігель загальною площею 128 кв м, та винний льох площею 195 кв.м.
Дві Алли Добкіних.
Зліва Михайлівна – донька нардепа від першого шлюбу.
Праворуч – Миколаївна, мати нардепа.
Житловий кодекс УРСР, який до цього часу діє в Україні, дозволяє житлово-будівельним кооперативам отримувати безкоштовно землю для побудови багатоквартирного житла. Але Кодекс висуває декілька вимог до учасників ЖБК: його члени повинні постійно проживати у місті, де буде будуватися житло, потребувати поліпшення житлових умов і стояти у квартирній черзі. А ще стояти на обліку бажаючих вступити до кооперативу при підприємстві, установі, організації або виконкомі ради. Членів кооперативу має бути щонайменше п’ятеро, але загалом стільки ж, скільки і квартир у запланованому будинку. Вік членів кооперативу – до 30 років.
Зрозуміло, що ні Давидова, ні Солоп не підпадають під ці вимоги.
В 2015 році прокуратура Харківської області подала позов, в якому вимагала визнати недійсним рішення міськради Харкова про виділення землі ОК «ЖБК «Триумф». Минулого місяця Господарський суд Харківської області відхилив позов прокуратури й залишив земельну ділянку у власності «Триумфу». На думку суду, у ході створення кооперативу можна керуватися не нормами Житлового Кодексу, який діє в Україні з часів Радянського союзу, а законом «Про кооперацію», а також прийнятим статутом кооперативу. А в цьому випадку засновники кооперативу не повинні були відповідати всім нормам, які до них висуває кодекс. А саме, стояти на обліку як особи які потребують поліпшення житлових умов, бути молодшими за 30 років й т.д.
Прокуратура подала апеляцію на це рішення, розгляд якої триває.
Тож на даний час ділянкою та будинком володіє кооператив матері Добкіна. У самого нардепа за даними декларації є тільки квартира площею 44 кв.м. Нині Добкін з дружиною та трьома маленькими дітьми мешкає в будинку, яким володіє його матір.
- Информация о материале
Большой пшик: во что может вылиться налоговая реформа в Украине
Налоговая реформа в Украине проходит медленно, несмотря на декларируемые властью шаги в этом направлении. Главным образом ее тормозят неэффективная работа государственных учреждений, отсутствие государственной стратегии экономического развития, коррупция и большая доля теневой экономики. К таким выводам пришли 30 экспертов, опрошенных Международным центром перспективных исследований (МЦПИ) в рамках проекта «Анализ качества проводимых реформ и их межсекторального воздействия». Эксперты также согласились, что в конечном счете реформа должна сопровождаться реорганизацией фискальной службы, которая сегодня все больше выполняет контрольные, а не сервисные функции.
Правительство объявило о старте налоговой реформы в марте. Результатом полугодичной работы стала представленная в сентябре презентация направлений налоговой реформы. С того момента в течение почти трех недель Кабинет министров так и не подготовил комплексного законопроекта с предлагаемыми изменениями. Взамен стали появляться альтернативные проекты от депутатского корпуса. В частности, свои варианты реформы уплаты Единого социального взноса и налога на доходы физлиц подготовили члены комитета Верховной рады по вопросам налоговой и таможенной политики, которые были не согласны с предложениями Минфина.
Эксперты скептически оценивают и темп реформ, и предложения правительства. Об этом свидетельствуют результаты опроса «Оценка проведения налоговой реформы», проведенного МЦПИ. В общей сложности было опрошено 30 профильных экспертов со всей Украины. Больше половины (56%) пришли к выводу, что налоговая реформа в Украине идет медленно. Еще 12% считают, что темп реформ недостаточно высокий. Кроме того, 32% опрошенных выбрали варианты ответа, которые в большинстве случаев негативно характеризуют темпы реформирования. «Большинство респондентов отметили, что реформа не проводится вообще, а происходит ее имитация. Все изменения, которые были приняты, — это корректировка действующей налоговой системы», — комментирует результаты опроса экономист МЦПИ Ангела Бочи.
Говоря об уже проделанной властями работе, наиболее провальными инициативами эксперты назвали введение НДС-счетов, 5%-й акциз с розничной торговли, дополнительный импортный сбор и увеличение ставок ренты. К негативным факторам также отнесли промедление с созданием службы финансовых расследований, увеличение налоговой нагрузки на сельское хозяйство и настойчивые попытки ввести регистраторы расчетных операций для малого бизнеса. В сфере реформирования налогового законодательства успешными шагами респонденты считают сокращение количества налогов и сборов, гармонизацию налогового и бухгалтерского учета, введение прогрессивной шкалы налогообложения физлиц.
Основным препятствием на пути реформы эксперты называют неэффективность работы государственных учреждений. Так считают 72% опрошенных. В список преград эксперты также добавили такие факторы, как отсутствие государственной стратегии экономического развития, коррупцию и высокую долю теневой экономики. Вместе с тем, эксперты считают, что политическая нестабильность и проведение антитеррористической операции на Донбассе не служат оправданием низкому темпу реформ.
По мнению члена комитета по вопросам налоговой и таможенной политики Михаила Кобцева («Блок Петра Порошенко»), начав налоговую реформу, правительство не дало обществу и бизнесу посыл относительно того, в каком направлении будет развиваться страна — аграрный сектор, высокотехнологичные проекты, ИТ или машиностроение. «Сегодня нет четкой концепции. Все наши потуги могут вылиться в большой пшик. Поэтому изначально нужно определить стратегию и только потом под нее подбирать процентные ставки и компенсаторы для бюджета», — уверен господин Кобцев.
Комментируя результаты исследования МЦПИ, эксперты акцентировали внимание на неэффективной работе госорганов. Как отметила член комитета по вопросам налоговой и таможенной политики Татьяна Острикова («Самопомич»), все даже самые передовые инициативы, которые будут в конечном счете приняты, могут быть нивелированы без реформы фискальных органов. В этом смысле, по мнению президента Ассоциации налоговых советников Ярослава Романчука, стоит вернуться к идее ликвидации Государственной фискальной службы. «Мы предлагали создать две палаты — налоговую и таможенную, с подчинением Минфину», — говорит господин Романчук. По мнению эксперта, на основе районных налоговых инспекций можно создать сервисные офисы, которые бы выполняли не контролирующие, а консультативные услуги. Тогда как функции аудита и контроля можно передать на областной уровень, полагает эксперт.
Причем, как отметила Татьяна Острикова, налоговый комитет готов поддержать идею, чтобы на местах районные подразделения фискальной службы остались в качестве центров обслуживания налогоплательщиков с ограниченным набором функций. Впрочем, уже сейчас, по мнению нардепа, важно добиться от исполнительной власти замены руководящего состава как в налоговых, так и в таможенных подразделениях на местах. «За все время работы новых руководителей ГФС не было проведено ни одного конкурса, не назначено ни одного нового руководителя. Просто перетасовывается колода», — объясняет госпожа Острикова. Нардеп отметила, что разорвать эту практику можно, уволив всех старых работников, набрав на их место новых людей на конкурсной основе.
Конечно, нет гарантий, что к замечаниям экспертов правительство прислушается. Как отметил Ярослав Романчук, сегодня у власти нет ни политической воли, ни единого центра, способного осуществить реформу. Хотя, по мнению эксперта, никаких глобальных усилий для формирования прогрессивного налогового законодательства совершать не нужно: «Никакого велосипеда мы не придумаем. В мире все давно придумали. Нужно выбрать стратегию, которая подойдет Украине».
- Информация о материале
Партнери Тарути, підозрювані у розкраданні Академії агронаук, продовжують відсуджувати мільйони у аграріїв
Державне підприємство «Дослідне господарство «Борки» Інституту сільського господарства Північного Сходу Національної академії аграрних наук має виплатити ТОВ «Торговий Дім «Украгропром» борг у сумі 3,35 млн грн. Таке рішення прийняв господарський суд Харківської області.
У березні 2011 року ДГ «Борки» та ТД «Украгропром» уклали форвардний контракт, за яким держпідприємство мало поставити фірмі яйця та курей. На виконання угоди ТД «Украгропром» перерахував дослідному господарству повну вартість контракту – 3,43 млн грн.
У квітні цього року фірма направила ДГ «Борки» вимогу повернути передплату у зв’язку з невиконанням контракту. Фірма заявила, що держпідприємство виконало свої зобов’язання лише на суму 7640 грн, а ще добровільно повернуло 1400 грн.
Суд задовольнив позов фірми і зобов’язав держпідприємство виплатити борг.
ТОВ «Торговий дім «Украгропром» в останній рік виграло в судах декілька аналогічних справ. В березні 2015 року Прокуратура Києва заявила, що підозрює ТД «Украгропром» у розкраданні майна держпідприємств Національної Академії аграрних наук України та доведення їх до штучного банкрутства.
Засновниками ТОВ «Торговий дім «Украгропром» є кіпрська компанія «Мілтора Холдінгз Лімітед» (99,9%), ТОВ «Ейджджи Агро Менеджемент», а також Сергій Коржов і Олександр Пилипенко, екс-віце-президент корпорації «ІСД». Пилипенко разом із іншим співзасновником ІСД – народним депутатом Сергієм Тарутою, заснували Благодійного фонду «Платар».
Директором «Торговий дім «Украгропром» є Тетяна Пляченко, яка раніше входила до наглядової ради ПАТ «УГМК». Остання фірма також контролювалася колишніми власниками ІСД.
Сьогодні Сергій Тарута очолює Раду директорів «Індустріального союзу Донбасу» («ІСД»). У 2010 році контрольний пакет акцій корпорації купив російський бізнесмен Олександр Катунін. Сергій Тарута і Олег Мкртчан залишилися власниками 49,99% акцій «ІСД». До травня 2014 року він був головою набради «УГМК».
Раніше ТОВ «Квінтайр», яке також належить партнерам Тарути, вдалося через суд отримати право власності на зерно, яке знаходилось під арештом на території державного підприємства «Дослідне господарство «Борки» і вартість якого складає 2,29 млн. грн.
- Информация о материале
Зона АТО: благодатная почва для схем
«На неподконтрольной территории зоны АТО налогообложение проще, чем в остальной части Украины. Недавно ввели 5% налог с оборота. Еще мы платим ЕСВ. Пошлины на ввоз товара составляют 1% для сырья, и 3% для товаров, которые ввозятся для продажи с целью получения дохода», – рассказывает предприниматель из Луганщины корреспонденту ЭП по дороге в Северодонецк.
Свое имя он просит не называть, ссылаясь на то, что ему «еще с cепаратистами общаться и работать».
Раннее утро. Дорога вся в выбоинах. Если не считать колонны с военной техникой, то за окном автомобиля вполне будничный пейзаж – убранные поля.
Эта будничность дорогого стоит. Еще в феврале военные СIMIC (управление военно-гражданского сотрудничества) в разговорах с журналистами рассказывали, что поля и лесопосадки, заминированы и как именно, никто не знает.
– Сбор урожая – это опасное занятие. Когда минировали территории – карты минных полей не составлялись. Но весной планируем засевать, - говорит собеседник ЭП.
После военных действий Cеверодонецк выглядит лучше, чем та же Красногоровка, или Курахово. Тем не менее, следы обстрелов на каждом шагу – на тротуарах ямы от снарядов, на автостанции выбиты стекла.
В наихудшем состоянии больница. На первом-втором этажах палаты относительно чистые, тогда как на четвертом – стены покрыты плесенью, гарью и дырами от обстрелов.
Военные действия в Северодонецке велись летом прошлого года. С тех пор из разрушений восстановить мало что удалось. Добиться финансирования от местных властей практически нереально – все что удается получить, выделяется неохотно, медленно и в объеме меньше нужного.
По дороге проезжаем Лисичанск. В здании бывшего центра занятости зияет две дыры.
– Смотрите на крыши домов. Там, где новые, это все перекрыли после обстрелов, – говорит собеседник издания.
Новых крыш действительно много.
– За чей счет перекрыли?
– Люди все делают сами. Точно также как и бизнес. От ваших помощи не добьешься.
Эта фраза «от ваших не добьешься» звучит от многих предпринимателей из Донбасса. У киевских чиновников и бизнеса из зоны АТО взгляды на происходящее разные.
Взгляд из Донбасса
Жалобы бизнеса преимущественно касаются местных властей.
«Мы перевозим кирпич железной дорогой и можем ждать по две-три недели, пока нам поставят подвижной состав. После загрузки продукции в вагон можем еще неделю ждать, когда ее доставят потребителю. Кто с нами будет работать? Никто. По это причине мы потеряли много контрактов, в частности в Казахстане», – рассказывает член наблюдательного совета Северодонецкого завода строительной керамики Сергей Помазанов.
По его словам местные власти отвечают отписками о том, что после стабилизации ситуации в области вопрос будет рассмотрен повторно.
«Спасибо. Когда ситуация стабилизируется, мы сами разберемся, что нам делать» – добавляет Помазанов.
Еще один пример касается использования заводом карьера в районе Попасной.
«Мы полтора года не можем попасть в карьер, закупаем сырье на стороне. Перевозчики напрочь отказываются ехать к нему, поскольку там все заминировано», - говорит собеседник.
При этом, по его словам, предприятие продолжает ежемесячно платить государству арендную плату за использование карьера. Вопрос о том, чтоб ее не платить, не удается решить, поскольку уже полтора года местный сельсовет не может собраться и провести сессию.
Львиная доля проблем бизнеса связана с ГФС.
Согласно действующему законодательству, компании Донбасса могут не платить налоги на основании форс-мажорных обстоятельств. Соответствующие сертификаты выдает Торгово-промышленная палата (ТПП).
Процедура их выдачи сложна и бюрократична, жалуются представители бизнеса. По каждому налогу выдается отдельный документ. В разговорах предприниматели задается вопросом: как по налогу на прибыль могут быть форс-мажорные обстоятельства, а, например, по ЕСВ нет?
К тому же в случае с тем же ЕСВ подобный подход кривобок.
Если предприятие получает документ о форс-мажоре, оно с одной стороны не платит ЕСВ. С другой стороны, работники не могут претендовать на социальные выплаты из-за отсутствия отчислений в Пенсионный и государственные целевые фонды.
Таким образом, с одной стороны форс-мажор спасает предприятие, с другой – уничтожает трудовую систему.
Еще одна проблема в том, что сертификаты действуют до момента перерегистрации предприятия на подконтрольной Киеву территории Украины.
«В итоге предприятие получает «бонус» от работы в Украине – фискальная служба выставляет ему все задолженности, которые у него были до этого. Это долги, скопленные за год, полтора – у кого как. Суммы могут достигать сотен миллионов гривен», – говорит первый вице-президент Луганской Торгово-промышленной палаты Альберт Зинченко.
Правда, отмечает в разговоре с ЭП заместитель главы Федерации работодателей Украины Дмитрий Олейник, ГФС почти идет на «уступки» и разрешает реструктуризировать эту задолженность под 36% годовых.
«Это поразительно. Они так мило предлагают это сделать. Даже штрафные санкции позволяют выплатить в рассрочку», – говорит Олейник.
Помимо прочего, по его словам, налоговая оказывает на ТПП давление с тем, чтоб палата выдавала как можно меньше справок о форс-мажорных обстоятельствах.
По словам Зинченко, принятые в сентябре законодательные преференции для бизнеса из зоны АТО практически разрушены фискальной системой, которая сложилась сегодня. На практике ни о каких долговых списаниях и налоговых льготах речь не идет.
Примечательно то, что в общей картине по уплате налогов Луганская и Донецкая области смотрятся не хуже других регионов.
В распоряжении ЭП оказалась статистика о выполнении индикативных показателей по поступлениям в общий фонд госбюджета.
| Область | Січень-серпень 2015 року | Серпень 2015 року | |||||
|
Індикативний показник |
Фактично | Виконання, % |
Індикативний показник |
Фактично | Виконання, % | ||
| АР Крим | 0,0 | 0,0 | - | 0,0 | 0,0 | - | |
| Вінницька | 1 790 315,7 | 1 846 269,4 | 103,1 | 248 358,0 | 257 975,3 | 103,9 | |
| Волинська | 866 439,2 | 939 164,1 | 108,4 | 111 533,2 | 116 641,8 | 104,6 | |
| Дніпропетровська | 6 052 964,1 | 6 966 730,7 | 115,1 | 1 088 898,4 | 1 251 319,9 | 114,9 | |
| Донецька | 2 518 799,3 | 2 619 115,8 | 104,0 | 340 831,0 | 388 893,5 | 114,1 | |
| Житомирська | 1 286 071,0 | 1 414 106,7 | 110,0 | 191 565,6 | 216 739,8 | 113,1 | |
| Закарпатська | 840 000,2 | 984 282,6 | 117,2 | 113 114,5 | 130 225,5 | 115,1 | |
| Запорізька | 1 761 200,0 | 1 895 868,2 | 107,6 | 262 895,4 | 289 343,8 | 110,1 | |
| Івано-Франківська | 2 616 473,1 | 1 515 334,1 | 57,9 | 504 389,5 | 338 125,3 | 67,0 | |
| Київська | 4 063 035,0 | 4 246 563,1 | 104,5 | 543 466,4 | 559 151,3 | 102,9 | |
| Кіровоградська | 895 898,2 | 919 205,5 | 102,6 | 140 502,9 | 150 014,4 | 106,8 | |
| Луганська | 833 640,2 | 973 390,0 | 116,8 | 145 144,3 | 94 330,2 | 65,0 | |
| Львівська | 2 939 663,6 | 3 206 167,6 | 109,1 | 431 531,3 | 658 217,6 | 152,5 | |
| Миколаївська | 1 077 214,3 | 1 175 172,1 | 109,1 | 144 009,9 | 159 277,7 | 110,6 | |
| Одеська | 2 687 187,1 | 3 054 211,6 | 113,7 | 333 418,8 | 391 719,3 | 117,5 | |
| Полтавська | 10 524 986,1 | 10 016 984,8 | 95,2 | 2 508 070,2 | 1 666 556,7 | 66,4 | |
| Рівненська | 839 669,1 | 932 791,4 | 111,1 | 110 090,1 | 128 110,2 | 116,4 | |
| Сумська | 5 404 677,0 | 1 964 755,1 | 36,4 | 1 188 977,5 | 606 706,0 | 51,0 | |
| Тернопільська | 1 057 094,8 | 1 011 208,0 | 95,7 | 99 273,7 | 158 097,6 | 159,3 | |
| Харківська | 8 649 486,7 | 8 116 011,6 | 93,8 | 1 934 420,4 | 923 127,3 | 47,7 | |
| Херсонська | 753 996,5 | 881 910,0 | 117,0 | 105 462,1 | 128 261,5 | 121,6 | |
| Хмельницька | 1 092 638,6 | 1 196 961,7 | 109,5 | 149 047,9 | 163 121,5 | 109,4 | |
| Черкаська | 2 363 009,3 | 2 387 876,0 | 101,1 | 307 281,7 | 333 490,3 | 108,5 | |
| Чернівецька | 503 736,3 | 574 467,4 | 114,0 | 66 728,6 | 73 079,2 | 109,5 | |
| Чернігівська | 1 850 401,8 | 1 253 073,1 | 67,7 | 310 335,6 | 262 956,7 | 84,7 | |
| м.Київ | 22 313 301,6 | 24 811 180,8 | 111,2 | 2 792 213,6 | 2 883 249,9 | 103,3 | |
| м.Севастополь | 0,0 | 0,0 | - | 0,0 | 0,0 | - | |
| Центральний офіс | 88 105 881,3 | 92 651 761,9 | 105,2 | 11 221 897,7 | 11 959 611,8 | 106,6 | |
| ВСЬОГО | 173 687 780,1 | 177581129,7 | 102,2 | 25 393 458,3 | 24 289 442,6 | 95,7 | |
Взгляд из Киева
К проблематике бизнеса из зоны АТО Киев относится с подозрением. Основная причина – превращение Донбасса в территорию масштабных возможностей для схем уклонения от уплаты налогов и разворовывания бюджетного финансирования.
Яркий пример – дотация угольной отрасли. Минфин настаивает на прекращении финансирования отрасли, поскольку путь прохождения этих средств неизвестен.
Есть множество оснований полагать, что они разворовываются. На условиях анонимности один из луганских предпринимателей озвучил следующую схему: по назначению поступает 20% средств, а остальные 80% через подставные компании возвращаются в Киев в предприятия, афилированные с «режимом предшественников».
Выданные луганским подразделением ТПП сертификаты о форс-мажорных обстоятельствах тоже требуют дополнительных проверок.
«Сегодня нет понимания и возможности проверить, как работают эти предприятия. Документы могут быть сфальсифицированы. Нужно поднимать вопрос о том, насколько мы можем доверять этим сертификатам в нынешней обстановке», – отметила в разговоре с ЭП заместитель бизнес-омбудсмена, куратор направления по работе с предприятиями из зоны АТО Татьяна Короткая.
- Информация о материале
Торпедоносцы. Госслужба: порядок бьет класс или класс подрывает порядок
Требование президента отозвать из парламента проект закона о государственной службе №2490, а также его заведомо ложное заявление о несоответствии документа европейским стандартам — ЕС уже опроверг этот президентский тезис — свидетельствуют об одном: противоречия между представителями власти — выходцами из бизнеса и представителями власти карьерной, прошедшими государственную управленческую школу, становятся публично очевидными.
Это противостояние не сводится к простой формуле: консерваторы—реформаторы. Даже если предположить, что цели у сторон благие и одинаковые — восстановить управляемость страной во всех сферах, то опыт у сторонников того или иного подхода чрезвычайно разнится.
Критично, что на этот раз между Сциллой и Харибдой постмайданных кормчих, практически принуждаемых Европой к хоть каким-то адекватным шагам по отношению к случайно попавшему им в руки «государственному рулю», оказалась система управления многомиллионной страной. Воюющей. Теряющей. Опаздывающей.
Уже не больно осознавать, что очередная история с законопроектом, который в течение 11 лет успешно торпедировали теперь уже три (!) президента, сигнализирует о том, что основные решения во власти у нас по-прежнему принимаются под ковром. Но вот продолжать наблюдать манипуляции и несостоятельность сменяющих друг друга политических команд, которые за 24 года состязания за портфели и потоки так и не создали эффективной системы государственного управления — больно. Особенно сейчас, когда стоит всего лишь подтолкнуть эту разбалансированную, но все еще раскладывающую по нужным карманам миллиарды государственную машину в известном направлении, и она полетит ко всем чертям в уже разверзшуюся пропасть.
Чтобы уточнить позиции и намерения заигравшихся с огнем высших государственных руководителей, безответственно бросающих слова в топку общественного мнения, ZN.UA обратилось за комментариями к главе Национального агентства по вопросам государственной службы Константину ВАЩЕНКО — модератору подготовки законопроекта, поданного в ВР от имени премьер-министра. А также к представителю президента в Кабинете министров Александру ДАНИЛЮКУ, резкое выступление которого на заседании и стало толчком для решения президента отозвать закон. По сути, сегодня это ключевые люди, которые символизируют два различных подхода к реформированию государственной службы, столкнувшиеся лбами. Причиной этого стало, увы, не изначально открытое соревнование идей и концепций с финальным выходом на общий для страны результат (что, собственно, вполне могло произойти, объедини они свои усилия год назад), а соперничество центров власти, как вариант, обоюдно заинтересованных в провале закона и сохранении (или упрощении) способов ведения бизнеса.
Потому здесь важно уточнить, что в какой-то момент я перестала делить людей, а тем более политические команды, нанимающие себе на работу госслужащих и экспертов, — на хорошие и плохие. Сегодня интересует только — профессиональный или непрофессиональный шаг сделан, эффективное или неэффективное принято решение в конкретной ситуации. Ибо так уж с нами произошло, что ныне вполне здравые вещи с парламентской трибуны может легко озвучить зарвавшийся мошенник, а «чистый, как слеза» реформатор, не оглядываясь, сделать подножку актуальному для страны решению.
Исходя, собственно, из этого, я и задавала вопросы собеседникам. В надежде систематизировать здравые мысли — из чьих бы уст они ни прозвучали, и определить имевшие место подножки — кто бы их ни ставил.
Константин Ващенко, глава Национального агентства по вопросам государственной службы: «Государственная служба — не частная лавочка, система государственного управления — не бизнес-проект»
— Константин Александрович, поясните, пожалуйста, что произошло на заседании Национального совета реформ? Почему президент повел себя столь категорично по отношению к закону о государственной службе?
— К сожалению, должен констатировать, что президента дезинформировали и подвели. По имеющейся у меня информации, изначально заседание Национального совета реформ было посвящено антикоррупции. Однако уже в конце обсуждения был поднят вопрос по поводу заработных плат государственных служащих и связанных с этим изменений в законодательство. Было высказано мнение о том, что законопроект №2490 не только не решает эту проблему, но более того — консервирует нынешнюю коррупционную и неэффективную систему государственной службы. Прозвучала реплика, что законопроект, якобы не поддерживает Европейская комиссия.
Думаю, не стоит напоминать о судьбе этого многострадального закона, над которым Украина вместе с Европейской комиссией бьется второй десяток лет. ЕС в курсе каждой точки и запятой нынешнего варианта документа, который мы совместно готовили в течение всего последнего года. И, несмотря на некоторые его недостатки и паллиативы, связанные, прежде всего, с неготовностью самих элит и политических сил к кардинальным и резким изменениям — это подтвердили трудности с голосованием документа в первом чтении, — ЕС считает законопроект реальной стартовой точкой изменения системы государственного управления. Деполитизация государственной службы, создание института государственных секретарей, прозрачные конкурсы на замещение должностей, пересмотр системы заработной платы et cetera — это реальное поле, в рамках которого может быть оперативно сформирован полноценный инструмент для проведения реформ в стране. На самом деле это уже вопрос национальной безопасности и сохранения государственности как таковой. Поэтому все, что было сказано президенту в адрес законопроекта на заседании Национального совета реформ — неправда.
И, как я понимаю, сделано это было с единственной целью — торпедировать закон. Однако я уверен, что сегодня будет — уже есть — адекватная реакция со стороны представительства ЕС в Украине, со стороны гражданского общества и экспертного сообщества. Потому что все пребывают в состоянии, мягко говоря, шока.
— Кто дезинформировал президента? Что это за силы? Что это за люди?
— Если говорить о силах, то на сегодня есть две группы людей, которые не заинтересованы в принятии закона. Первая группа — это те, кто пришел в систему государственного управления из бизнеса и пытается перенести бизнес-менеджмент в систему государственной службы. «Дайте нам право увольнять, кого мы хотим, нанимать на работу кого мы хотим, платить заработную плату какую мы хотим, от спонсоров каких мы хотим…» — вот, что это означает. Однако государственная служба — это не частная лавочка, а система государственного управления — не бизнес-проект. Мировая практика четко разделяет Business Administration и Public Administration. Все, что находится вне зоны понимания этой аксиомы — ведет к хаосу и полной разбалансировке системы государственного управления.
Что касается второй группы противников закона, то она стабильна и туда традиционно входят те, кто действительно выступает за консервацию существующей системы. Этих людей пугают любые изменения, которые вырывают их из привычной бюрократической зоны комфорта. Их пугает прозрачный конкурс на должности, в результате которого они потеряют возможность в ручном режиме расставлять «своих» людей по нужным местам, исходя исключительно из политической целесообразности, кумовства и прочих вещей подобного толка.
Тем не менее, я верю, что нам удастся выйти из ситуации. Главное сейчас не перечеркнуть сделанное, не говорить о каких-то альтернативных проектах, новых сроках и пр., а ради страны всем участникам развернувшейся дискуссии наступить на свои амбиции, сесть в парламентском комитете и дорабатывать закон. Учитывая все разумные предложения. Однако, проблема как раз в том, что на сегодня критики закона не высказывают каких-то конкретных претензий и предложений, по меньшей мере, официальных, в рамках системной работы над реформой и законопроектом.
— Назовите, пожалуйста, фамилии этих критиков.
— По моей информации, на этот счет достаточно категорично выступил представитель президента в правительстве, а также советник президента Александр Данилюк. Быть может, это связано с тем, что он возглавляет Центр реформ Кахи Бендукидзе и совместно с командой Саакашвили готовит отдельный пакет реформ для Украины. Центр, как известно, намеревается презентовать свое комплексное видение реформ в стране, начиная от системы налогообложения, административных услуг, а также государственной службы. Что на самом деле можно только приветствовать. В отличие от не слишком чистых методов продвижения идей, а также амбиции отвергнуть все, что было сделано и наработано до них.
— То есть очевидно, что во власти сегодня действуют параллельные группы, с одинаковыми амбициями, но разными пакетами и идеями, которые занимаются стратегией государственных реформ. Единого центра принятия решений нет. Но вы же знали об этом. Вы же готовили законопроект ко второму чтению. Общались на всех уровнях — в Администрации президента, в правительстве, в парламенте. Почему не упредили ситуацию? Почему как модератор разработки законопроекта не пошли на контакт с тем же Данилюком?
— На всех этапах работы над законопроектом мы стремились обеспечить полную открытость и прозрачность процесса. Все, кто хотел, имели все возможности выступить соавторами реформы. Концепция законопроекта, его ключевые нормы и положения были известны еще в конце прошлого года и были поддержаны в том числе Национальным советом реформ. Особое внимание мы также уделили его широкому общественному и экспертному обсуждению.
Поэтому нынешняя ситуация возникла из ниоткуда. Только на прошлой неделе в Киев приезжал европейский комиссар Йоханнес Хан. Одна из целей: обсуждение реформы системы государственного управления и принятие закона о государственной службы. В результате господин Хан на самом высоком уровне получил полные заверения, что процесс подготовки и принятия закона подходит к своему логическому завершению. На ближайшую пятницу запланировано финальное заседание профильного комитета, которое будет посвящено исключительно подготовке закона ко второму чтению. Планируется окончательное обсуждение всех внесенных правок и уточнений. Это действительно достаточно трудный процесс.
Но мы подошли к его завершению. Мы на сегодня имеем на руках системный документ, принятие которого может дать основной толчок для реального изменения системы государственного управления. Наступил момент, когда достигнут консенсус практически всех государственных, общественных, экспертных институций, впервые за последние десять лет. Документ может быть принят парламентом в ближайшие недели. Повторяю: если у кого-то появились дополнительные вопросы — пожалуйста, приходите на заседание парламентского комитета, излагайте свою позицию и принимайте участие в системной работе. Это будет честно и цивилизованно.
— Судя по тому, как тяжело шел проект в Кабмине, какие правки в него были внесены, и как вяло премьер-министр его поддерживал, можно предположить, что в провале закона на самом деле заинтересованы не только в АП.
— И, тем не менее, правительство свое слово сказало, подав законопроект в парламент. Арсений Яценюк четко на прошлой неделе подтвердил свои намерения еврокомиссару. То есть позиция Кабмина, который, не будем забывать, избран коалицией, куда входят партии и премьера и президента, — обозначена. Позиция главы парламента Владимира Гройсмана также очень конструктивная — благодаря ему, по сути, парламент принял закон в первом чтении. Заявления представителей ЕС тоже сделаны.
— Но при этом президент делает ставку на грузинский опыт, команду Саакашвили и людей из бизнеса. А они критикуют законопроект, говоря о необходимости полного кадрового обновления госслужбы.
— К сожалению, в достаточно упрощенном понимании. Опять-таки, всех уволить, всех поменять и благодаря этому получить новое качество государственной службы — это чистая демагогия, которая ничего общего с реальными реформами не имеет.
Большинство наших государственных служащих обладают необходимыми в сфере государственного управления компетенциями. Несмотря на то, что все последние десять лет их подвергали политическим чисткам, они все еще хранители институциональной памяти, без которой никакая государственная машина не может работать эффективно. Задача власти проста и понятна: обозначить госслужащим четкие стратегические и тактические задачи, поставить их в рамки закона, создать оптимальные условия для работы, исключив какие-либо двойные стандарты и команды. И контролировать! А уволить 300 тысяч человек и набрать новых? Откуда? С Марса? А обучение? А опыт? А самоуважение, наконец?
Вместе с тем, я ни в коей мере не хочу сказать, что корпус государственных служащих не нуждается в обновлении, в свежем дыхании, в новом незашоренном взгляде на управленческий процесс. В нешаблонных решениях и нестандартных подходах. Именно поэтому в переходных положениях законопроекта речь идет о временном отрезке в два года. В течение этого времени все госслужащие пройдут переаттестацию, в ходе которой будет дана оценка их профессиональной компетентности, деловым и моральным качествам. Те, кто не смогут подтвердить свою квалификацию, будут уволены по упрощенной процедуре.
Альтернативы такому подходу в Украине сегодня нет. Официальной, по меньшей мере. Хотя бы потому, что на все мои вопросы показать, пояснить, аргументировать, ответов я не получил нигде. Кроме каких-то общих фраз, реплик… Что-то где-то сказал Саша Боровик, кто-то еще… В результате альтернативный процесс разворачивается в поле демагогии и красивой картинки для телевизора. Из этого состояния необходимо выходить.
— Как? Президент должен забрать свои слова обратно, Саша Боровик похвалить закон, а Михаил Саакашвили уйти из телевизора? Какой вы предлагаете механизм? Все-таки глава государства четко сказал, что закон должен быть отозван.
— Глава государства сделал свое заявление на основании ложных сведений. Точка. Поэтому не мне конструировать механизм выхода из этого положения. Я думаю, что в любом случае мы не должны допускать конфликта, выяснения отношений.
— Конфликт уже есть.
— До президента должна быть донесена правдивая информация о сути предлагаемых изменений. Ну и, в конце концов, стоит вспомнить о том, что Национальный совет реформ уже дважды рассматривал вопрос реформы системы государственного управления и поддерживал законопроект о госслужбе. Что, кстати, было одним из наших аргументов в общении с депутатами и фракциями.
— Некоторые эксперты достаточно категорично предположили, что самому президенту не по душе прозрачный конкурсный отбор на должности руководителей тех же государственных администраций.
— Для нас важен принцип открытого конкурсного отбора. В отношении глав местных администрации конкурсная комиссия может работать при администрации президента. На данном этапе это в принципе нормальное промежуточное решение. Я, признаюсь, не ожидал с этой стороны каких-то подножек и подводных камней. Тем более, согласно закону, такая комиссия формируется на паритетных началах президентом и правительством. Что вполне конституционно, так как кандидатуру вносит Кабмин, а утверждает президент. Подобный подход исключит ситуацию, когда «четыре зама месяцами лежат в кабмине». Все будет прозрачно и понятно. Я не думаю, что это может быть не по душе президенту цивилизованной страны.
— Так, может быть, об этом стоит лично спросить у главы государства? Записаться на прием, чтобы донести правдивую информацию и повлиять на его позицию?
— Это вопрос политического уровня. А я не являюсь политиком. Я менеджер, который должен был организовать процесс и генерировать создание законопроекта. Сейчас же мы с вами обсуждаем вопрос исключительно политической воли. Отсутствие которой, собственно, и привело к тому, что мы уже более десяти лет «реформируем» государственную службу. Это как раз та ситуация, «если нужно что-то объяснять, то ничего объяснять уже не нужно».
Александр Данилюк, представитель президента Украины в Кабинете министров: «Нам не подходит система государственного управления стабильной Европы, нам нужна модель революционной Грузии»
— Александр Александрович, чем обусловлена ваша критика проекта закона №2490, с которой вы выступили на заседании Национального совета реформ?
— На самом деле я последний, кто выступил насчет качества закона о государственной службе на этом заседании. Единственное отличие моей позиции в том, что я попытался избежать обсуждения каких-то технических недочетов проекта и обратил внимание на стратегические и концептуальные вещи. Я достаточно давно занимаюсь этой темой. Моя позиция однозначна: нам нужен прогрессивный закон о государственной службе, который позволит быстро и эффективно провести реформы в стране. Ближайшие пять лет — ключевые. И государственный аппарат должен помогать этому процессу, а не мешать, как это происходит сейчас.
— Уверена, что когда вы в 2010 году, будучи советником президента Януковича по экономическим реформам, говорили ему эти общеизвестные вещи, он тоже с вами соглашался.
— К сожалению, эти общеизвестные вещи мы произносим десять лет и никакого результата. Значит, что-то мы произносим и делаем не так. В какой-то момент я пришел к выводу, что в законопроекте, который обсуждался на заседании, заложена модель стабильных европейских стран. Стран, где бюрократия уже много лет занимается абсолютно рутинной работой по давно накатанной схеме. Из 100 их задач 90 — те, которые они уже неоднократно решали. Ни Британия, ни Франция, ни любая другая страна Европы сегодня не реализует такое количество реформ одновременно, как Украина. Они не живут в такой критической ситуации, как мы. Они приступают к какой-то реформе и делают ее многие годы. Мы не можем себе этого позволить. Таким образом, нам необходима такая государственная служба, которая могла бы быть быстро мобилизована для быстрых реформ. Нам не подходит система государственного управления стабильной Европы, нам нужна модель революционной Грузии и других стран, где провели быстрые реформы и где госслужащие действительно помогали, а не стояли в оппозиции к переменам.
— Я готова продолжать аргументированную дискуссию на тему альтернативы законопроекту — на кону страна, но для начала поясните, почему ее нужно базировать на лжи и дезинформировать президента о том, что европейская комиссия не поддерживает разработанный законопроект?
— Давайте сначала определимся в понятиях и определениях. Я абсолютно не готов обсуждать надуманные темы «серого кардинала», «удара в спину закону», «спланированных действий в целях завалить реформу», о чем уже написали какие-то эксперты на разных сайтах.
— Глава Центра политико-правовых реформ Игорь Колиушко и Виктор Тимощук написали на «УП».
— Так вот, все это полный бред. Я вообще мог на этом заседании промолчать. Но поймите, пожалуйста, в 2010 году мы строили солидную профессиональную государственную службу, которая должна была существовать и работать в стабильных экономических и политических условиях. Основная цель на тот момент — сделать ее противовесом политикам, которые приходя во власть, выметали «чужих» и рассаживали по местам «своих». То есть мы хотели защитить государственную службу от политиков. Я еще тогда настаивал на том, что система оплаты труда государственных служащих должна быть закреплена на уровне закона, а не какого-то левого постановления Кабмина.
Сейчас ситуация изменилась в корне. У нас война. Нам нужны оперативные решения. Новые министры приходят, хотят что-то изменить, но они не имеют возможности это сделать. Любая инициатива упирается в бюрократическую процедуру, растянутую во времени. Нам это не подходит. Однако еще никакого альтернативного законопроекта нет. Потому что если бы он был, то, наверное, дискуссия шла бы немного иначе. Просто эта ситуация и заседание стала неким катализатором. Вот я сейчас сижу и думаю, что можно предложить. Саакашвили тоже выступал на Национальном совете и предложил внести какие-то определенные точечные изменения в существующий закон. Чтобы не терять время. Моя же позиция в том, чтобы все-таки сделать новый закон.
— Поясните конкретно, о чем вы сейчас сидите и думаете? В чем вообще идея грузинской инициативы в реформировании государственной службы? Какие проекты реформы вы уже обсуждали или намерены обсуждать в Центре Бендукидзе, который вы возглавляете?
— Да, мы с Михаилом Саакашвили действительно являемся соучредителями Центра свободной экономики им. Кахи Бендукидзе. Когда разрабатывался одесский пакет реформ, наш центр принимал непосредственное участие в процессе. Однако на тот момент в поле нашего зрения не было закона о госслужбе, потому что он был еще не готов. Но мы договорились, что сделаем свой проект. Реформу государственной службы нельзя отрывать от остальных реформ. Это не отдельная история. Это инструмент, который позволяет изменить страну. Но сегодня он заточен в обратную сторону.
— Давайте по пунктам назовем принципы, которые позволят заточить его так, как надо. Ведь все-таки президент оперся на ваше мнение, потребовав отозвать законопроект из ВР.
— Я в данный момент не могу говорить от имени президента. Я еще раз акцентирую ваше внимание на том, что мое выступление на заседании Национального совета реформ — это никакая не спланированная акция. Президент принял спонтанное решение, основанное на фактах. Это чисто технический момент. И теперь парламент должен решать, что с этим делать. На самом деле мнение европейских экспертов по отношению к закону не так однозначно и однородно, как сегодня пытаются представить. И мы сейчас будем продолжать заниматься этим вопросом дальше. Но все, что я вам говорю, это мое личное видение. Хотя мы с Михаилом говорили об этом еще месяца два назад.
— Кому говорили? Президенту?
— Нет, с президентом мы об этом не говорили.
— Но вы ведь представитель президента в правительстве, уже год как. Кабмин неоднократно обсуждал этот законопроект. Хоть и со скрипом и неоднозначными правками, но подал его в парламент. Проект обговаривался в профильном комитете ВР, был принят в первом чтении, сейчас готовится второе. Где вы были со своим мнением весь этот год?
— Во-первых, закон был внесен на заседание Кабмина с голоса. Был надиктован на камеру. Во-вторых, я вас прошу не учить меня, как мне работать. Кабмин функционирует сегодня абсолютно непрозрачно. Все важные акты вносятся с голоса. Тормозить и создавать проблемы правительству — последнее дело. Вы на самом деле не там ищете виновного.
— Вы поэтому выступили только сейчас, по сути, обозначив конфликт между ветвями власти и наличие параллельных центров принятия стратегических решений в государстве?
— На минуточку, позвольте вам напомнить, что на этом пресловутом заседании присутствовали руководители фракций, премьер-министр, министры, председатель Верховной Рады. Это что, какие-то левые люди собрались?! О каком параллельном центре принятия решений вы ведет речь? Я еще раз повторяю, что это не было какой-то спланированной акцией. Это вообще не было темой заседания. Вот это нужно понять.
— Еще хочется понять, какая теперь будет судьба закона о государственной службе? Какие все-таки принципы лежат в основе вашего видения этой реформы? И сколько еще лет понадобится для того, что бы нам создать «быстрый механизм» для проведения «быстрых реформ»?
— Давайте по порядку. Что касается принципов, то, во-первых, я считаю, что государственная служба должна охватывать меньше людей, чем 240 тысяч в этой стране. То есть штат государственных служащих должен быть существенно сокращен. Вплоть до того, что некоторые органы, та же налоговая инспекция, не обязательно должны быть государственной службой. Во-вторых, должен быть кардинально изменен принцип финансирования государственной службы. В-третьих, необходим подход, который опирается на личную ответственность министра либо руководителя любого другого государственного органа. Если человек приходит и берет на себя перед парламентом обязательства реализовать конкретные действия, у него должен быть инструментарий. Этим инструментарием является аппарат министерства. Поэтому министр должен иметь возможность сформировать команду, сам определить, какое количество людей ему нужно для реализации своих планов. Потому что это только его ответственность, а ничья другая. У него должен быть бюджет, который формируется на плане работы министерства. И министр сам формирует штат под эти задачи. Вот если бы я был министром какого-то министерства Х, то я бы понимал, люди какого качества мне нужны. У меня в координационном центре 16 человек выполняли работу целого министерства. Потому что была правильная организация труда и качество людей другое. Здесь все то же самое.
— Таким образом, вы выступаете против введения института государственных секретарей и даете право министру — политической фигуре — каждый раз моделировать штат министерства исключительно под себя и поставленные задачи? В теории звучит красиво. На практике — придя в министерство Х, где работает 300 человек, каким образом вы разберетесь в качестве работающих там людей? Как вы будете отбирать нужных и увольнять ненужных? А что делать новому министру, который придет после вас и возьмет на себя другую ответственность и другие задачи, под которые понадобятся опять те самые 300 человек? Снова их принимать на работу? Более того, как быть с таким, уж простите, европейским понятием, как институциональная память, хранители которой — государственные служащие со школой и опытом — обеспечивают преемственность во власти и стабильный управленческий процесс? Нет, я, конечно, помню, тезис Эйнштейна о том, что только дурак нуждается в порядке — гений господствует над хаосом, однако вряд ли он имел в виду государственное управление.
— В чем-то я могу с вами согласиться, а в чем-то нет. Что касается людей, то нормальный руководитель всегда оставит профессионалов и проведет прозрачный конкурс. В отношении госсекретарей и надобности в этой функции, откровенно говоря, у меня четкое мнение еще не сформировалось. Возможно, если бы я сейчас хотел пиариться перед журналистами, то мог бы кричать «да, нужен госсекретарь, как без него?» Но я этого не делаю. Потому что думаю, что госсекретаря, может, и нужно будет оставлять в проекте закона, но функции хранителя институциональной памяти он будет выполнять несколько позже. Лет через пять. Когда сформируется определенная команда.
— Как это?
— А сейчас нечего институциализировать! Сейчас главная задача максимально очистить министерства от балласта. Причем здесь институциональная память?
— Но мы же почти 100 лет назад проходили известный момент истории, когда сначала оперлись на «шариковых», а потом, чтобы удержать страну, пригласили «преображенских». Безусловно, нынешние «шариковы» не из рабочих — из менеджмента, однако сути это не меняет. Или вы на самом деле считаете, что новая полиция, которую «обучили» за три месяца и красиво нарядили — это настоящая реформа?
— Я с вами категорически не согласен. Я мечтал о такой реформе еще в 2010 году. Это единственный путь, который может вернуть доверие к власти. Я вообще не понимаю, что вас не устраивает? То, что они разбивают машины? Но это не проблема. Главное, что люди стали им доверять.
— Александр Александрович, меня не устраивает то, что вы как эксперт, давно соприкасающийся с властью, знаете намного больше меня, но умалчиваете, что любая система начинает гнить с головы. Как только политическая верхушка принимает решение работать не на себя, а на государство, вниз поступают команды абсолютно другого качества и создаются другие условия для работы аппарата. Сократите процедуру принятия решений, минимизируйте контакт чиновника с гражданином, поднимите ему заработную плату, заправьте машину милиционеру бензином, дайте им всем социальный пакет и прекратите брать мзду «по цепи снизу вверх» — система государственного управления и с сегодняшним штатом и качеством заработает как часы.
— Вот скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз присутствовали на заседании кабинета министров? Сходите и посмотрите, что эта так называемая институциональная память сейчас генерирует. Там вообще не за что взяться и не на что опереться. Каждую среду вносятся какие-то проекты, которые абсолютно не решают никаких стратегических задач в этой стране. На самом деле, таким образом эта ваша самая институциональная память, хранимая госслужащими, идет снизу вверх. Государственная машина на холостом ходу.
— Так, оказывается, это чиновники, сидящие в кабинетах министерств, виноваты в том, что в кабмине не на кого опереться? Давайте их всех разгоним, где-нибудь закажем людей нового качества, и в правительстве сразу появятся государственные стратеги. А министры сейчас вообще чем занимаются? По Конституции министр (!) формирует политику министерства. Квиташвили по результатам проверки даже до коррупции не дотянул, а просто «не сумел организовать процесс системной работы министерства». А почему? Потому что министр слаб или чиновник коррумпирован? Вам не кажется, что мы с вами на самом деле говорим об одном и том же — качестве высшего государственного менеджмента?
— Да, и об этом тоже. Но вы пытаетесь решить проблему курицы и яйца. Бесполезно. На все нужно смотреть в комплексе. Вы придите в министерство экономики и посмотрите, сколько там сидит бесполезных людей. Да поговорите с Яресько, наконец. Она заложник своей армии чиновников, а они — ее заложники. Замкнутый круг. Когда мы только заговаривали о реорганизации государственной службы и министерств в том же 2010 году, перед нами вставали такие суммы, что реформу никто не поддерживал. А сегодня такую затратную историю еще труднее поддерживать. Но она нужна. Как необходима и координация в ее подготовке. Нам надо четко определить, что сегодня важно, а что не важно.
— Так что дальше?
— Я вчера встречался с представителем Европейской комиссии в Украине Яном Томбински.
— Но он в своем заявлении поддержал законопроект Кабмина.
— И это абсолютно адекватная поддержка, указывающая на правильное направление, которое мы избрали. В то же время сегодня была встреча с его помощником. На самом деле какой-то единой модели государственной службы в Европе не существует. Есть предложение создать экспертную группу, куда войдут люди с репутацией, которые либо поддержат уже разработанную в законопроекте модель, либо предложат что-то альтернативное. Намечены очень короткие сроки.
— Каких людей с репутацией вы имеете в виду? Создается новый альтернативный центр разработки закона? На чьей базе? АП? Центра Бендукидзе?
— На самом деле ответы на ваши вопросы зависят не от Данилюка, а от президента и премьера. Они должны принять согласованное решение, как выполнять эту задачу. Я бы предложил следующий вариант: собрать специалистов, обсудить предложенную в законопроекте модель, отработать изменения, параллельно консультируясь с ЕС. На все это должно уйти не более двух месяцев.
— На самом деле я не знаю, каким образом вы намерены теперь координировать свои действия с тем же Константином Ващенко и Кабмином, по сути, озвучив альтернативный подход к реформе государственной службы. Я не знаю также, в курсе ли вы процессов, которые происходят в Одесской области, и которые вы ставите в пример, намереваясь перенести грузинский опыт на национальный уровень. Я не знаю точно и о том, делаете ли вы свои заявления, опираясь на поддержку президента, или искренне выражаете собственное мнение. Однако его реакция на ваши слова, а также выдвижение Саши Боровика в мэры Одессы по списку БПП подтверждают, что свою ставку Петр Алексеевич сделал, и за вашей спиной таки есть поддержка. В то же время я точно знаю о реальных результатах «прозрачного» конкурса на замещение должностей глав районных администраций, который был проведен командой Саакашвили. Как уточнили его непосредственные участники-одесситы, «сначала был открытый конкурс, а потом — закрытый аукцион». В результате почти никто из прошедших все этапы отбора обладателей высокого IQ (такой тест тоже проводился) не получил должность. Это к вашему тезису, что любой нормальный руководитель и без процедуры проведет прозрачный конкурс. Одесско-грузинский постановочный глянец может сослужить нам плохую службу.
— На самом деле меня вверг в шок весь этот скандал и присвоенная мне роль «серого кардинала». Я еще не говорил с президентом на этот счет, а он еще не сделал никаких публичных заявлений. Мне претит весь случившийся ажиотаж в прессе и попытка вылить на меня ушаты грязи. Не ищите черную кошку в темной комнате — там ее нет. Что касается грузинской модели, то мы пахали над этими семью реформами в надежде, что они будут реализованы и обкатаны на примере Одесской области и станут основой для реформ на национальном уровне. Но я не могу отвечать за качество их исполнения конкретной командой. Впрочем, как и за искренность людей, взявшихся их делать.
- Информация о материале
Страница 698 из 2102
