Главная

Стоп-машина. 5 причин, по которым Украина не сможет стать второй Кремниевой долиной

Серьёзный резонанс вызвало ироничное письмо Илону Маску, в котором красочно описывалось, как особенности финансового, банковского и валютного рынков Украины сделали бы невозможной реализацию основателем SpaceX инновационных проектов в нашей стране. Но проблема не только в регулировании. И даже не столько в нём. Приведу пять причин, из-за которых вероятность успешности инновационного процесса в Украине невелика.

Первое — отсутствие подходящей предпринимательской культуры. В Украине отношение к потерявшим свои деньги предпринимателям традиционно отрицательное, в отличие от культуры, например, Кремниевой долины, где к этим вопросам относятся терпимо. Изменение бизнес-психологии в Украине в сжатые сроки вряд ли возможно.

Второе — отсутствие подходящей национальной системы финансирования рисковых инноваций. Для цикла подрывных (революционных) инноваций, как, например, айфон, нужны специфические рынки капитала. Если доминирует долговое финансирование, как в Украине, колесо подрывных инноваций может и вовсе не начать вертеться. Рынок инновационного продукта на начальном этапе очень мал, его развитие непрогнозируемо. Если проект финансируется банком, то банкиры требуют полной предсказуемости и притока выручки для обеспечения возврата займа. У банковских работников отсутствует гибкость, необходимая для работы в стиле эксперимента — а именно так, сквозь туман, окутывающий новые рынки, инновационная компания нащупывает путь для создания высокотехнологичной продукции. Действующая у нас финансовая система мало приспособлена для инноваций — в Украине она опирается на банковское кредитование. Её изменение потребует радикальной трансформации психологии финансистов. В Украине это вряд ли возможно в обозримом будущем.

Третье — отсутствие культуры венчурных фондов. В Кремниевой долине сложилась уникальная культура венчурного финансирования, направленная на поиск и эффективный отбор наиболее перспективных проектов. Главный её элемент — отбор стартапов особого типа и бизнес-биографии предпринимателя, которого имеет смысл как минимум внимательно выслушать по сути его предложений. Как правило, технологические обоснования, патентные заявки и детальные бизнес-планы не имеют в таком случае особого смысла и не оказывают влияния на процесс принятия решения. Главное, что учитывается, — личность руководителя будущего проекта. В случае согласия финансировать проект, предприниматели быстро получают деньги — за счёт развитой сети «бизнес-ангелов», которые контролируются выходцами из технологической среды, ранее удачно реализовывавшими стартапы. В Украине не только отсутствует развитая сеть «бизнес-ангелов», но и существует практика крайней зарегулированности при получении финансирования. Не стоит сбрасывать со счетов и украинскую коррупцию, когда выбор финансируемых проектов осуществляется исходя из иных, нежели в Кремниевой долине, мотивов.

Четвёртое — отнюдь не лучшие условия жизни для интеллектуалов. Интеллектуальная деятельность неотделима от культуры, она является её частью. Предприниматели, занимающиеся технологиями, создали свою субкультуру: политический и религиозный плюрализм, внимание к экологии, любовь к неформальной одежде, музыке. То, чего в Украине не наблюдается. Место расположения Кремниевой долины — Калифорния — средоточие иммигрантов. Вряд ли где-то ещё есть подобных масштабов и концентрации синергетически взаимодействующие компоненты «интеллект-ферментера». Сможет ли Украина реализовать программу содействия приезду высокоинтеллектуальных иммигрантов и их адаптации? Сможет ли обеспечить им комфортные условия жизни? Весьма сомнительно.

Пятое — случайность зарождения инновационного процесса. Кремниевая долина не создавалась по решению какого-либо госоргана. Она медленно, как минимум, 60 лет, формировалась эволюционным путём. Вектор развития процессов был снизу вверх. Эти процессы могли вообще ни к чему не привести, если бы Билл Шокли, один из изобретателей транзистора, не был настолько трудным человеком, что некоторые из его инженеров, так называемая восьмерка предателей, не создали в 1950-х годах свою компанию Fairchild Semiconductor. Создали же её для того, чтобы элементарно сбежать от Шокли. Компания в конце концов распалась, но на её месте возникли новые компании, включая лидеров мировой высокотехнологической индустрии, таких как Intel, National Semiconductor, AMD и Applied Materials. Был реализован так называемый цикл колеса подрывных процессов, когда инновационный процесс поддерживается созданием всё новых и новых фирм усилиями бывших работников лидеров отрасли. В США это продолжается до сих пор. В Украине же наоборот — в лучшем случае процесс может носить некий революционный характер и насаждаться властью сверху вниз, что не даст успеха. Впрочем, и насаждаться не будет — воли и интереса властных элит к инновациям не просматривается.

Что же делать? В Украине ведут дискуссии об инновациях, преимущественно ориентированных на разработку высокотехнологичной продукции. И упускается из виду то, что товары необходимо производить. Многие экономики, в частности «азиатские тигры», выросли на производстве товаров, которые были разработаны в других странах. Чтобы достигнуть этого, они применили инновационные управленческие и производственные технологии, которые позволили им достигнуть мирового качества произведённой продукции и стать конкурентными на мировых рынках.

Например, Япония, Южная Корея, и Финляндия — страны, которые за счёт лучшей организации труда смогли наладить конкурентное производство товаров, изобретённых не ими. Думаю, что для Украины опыт этих стран предпочтителен. Целесообразно ускорить процесс вписывания нашей страны в международное разделение труда по производству услуг и товаров мирового качества. Имеет смысл перенимать лучший европейский и азиатский опыт производственных управленческих инноваций. Это реальный путь инновационного развития для нашей страны. Украине нужен центр обучения уже изобретённым и применяемым лучшим подходам к организации производства товаров. Нужно перенимать лучший европейский и азиатский опыт именно производственных управленческих инноваций. А не тратить время и силы на обсуждение возможности запуска колеса инноваций в том режиме, в котором в нашей стране оно априори обречено на пробуксовку.

Информация о материале: Опубликовано: 16 февраля 2017

Меткитрудный,возраст,как,власть,хочет,сократить

Обменников все больше, мошенников все больше. А что НБУ?

Как показывает статистика, количество пунктов обмена валют в Украине неуклонно растет, несмотря на ужесточение требований к ним со стороны НБУ.

Объясняется это, прежде всего, ажиотажным спросом, вызванным снижением валютных поступлений в страну в условиях дефицита ее платежного баланса и нестабильность курса гривни.

При этом растут объемы финансовых махинаций и мошеннических действий на рынке, искоренять которые банковский регулятор, по-видимому, не торопится.

Украинское законодательство предусматривает ответственность за незаконную скупку, продажу, обмен или использование валютных ценностей как средства платежа или залога, то есть совершение данных действий без лицензии.

Согласно статье 162 Кодекса Украины об административных правонарушениях, указанные действия влекут за собой предупреждение или наложение штрафа от 30 до 44 необлагаемых минимумов доходов граждан с конфискацией валютных ценностей. Иными словами, максимум, что грозит нарушителю валютного законодательства, это штраф от 510 грн до 748 грн плюс конфискация валюты.

Понятно, что такая «жесткая» санкция вряд ли способна отпугнуть мошенников, у которых обороты исчисляются сотнями тысяч гривень в день.

Ужесточение ответственности за нарушения на валютном рынке, вплоть до введения уголовных санкций, и усиление мер контроля со стороны правоохранительных органов за совершением валютных операций могли бы иметь позитивный эффект в контексте защиты валютного рынка от махинаций.

Находящийся на рассмотрении парламента законопроект «О валютном регулировании и валютном контроле» решает эту задачу более радикально.

Так, согласно части 2 статьи 9 данного проекта, торговля иностранной валютой на территории Украины резидентами и нерезидентами осуществляется только через уполномоченные банки, то есть через банки, имеющие генеральную лицензию НБУ на право осуществления валютных операций в Украине.

Проектом предусмотрен штраф в размере 25% от суммы валютных операций за нарушение порядка их проведения.

Однако одними лишь административными мерами рынок валюты в полной мере не защитить. Существует несколько причин, по которым услуги нелегального валютного рынка востребованы даже после отмены пенсионного сбора.

Среди них — и регуляторные ограничения по сумме продажи наличной валюты — не более 12 тыс грн в эквиваленте, и дефицит предложения валюты, причем созданный искусственно, в результате административных мер, и нестабильность курса, вынуждающая использовать валюту как средство сбережения.

В итоге «черный рынок» выгоден всем, включая банки и легальные обменные пункты, которые также на этом неплохо зарабатывают.

Можно предположить, что такой рынок в его нынешних объемах, которые в десятки раз превышают объемы официального наличного рынка валют, будет существовать до тех пор, пока будут существовать ограничительные меры в отношении валютных операций, которые НБУ продлевает уже почти три года.

Ужесточение мер по отношению к обменным пунктам, например, повышение требований к прозрачности структуры собственности небанковских учреждений, без снятия ограничений на обмен валюты, позитивного эффекта не даст и будет только способствовать дальнейшей тенизации валютного рынка.

Приходится констатировать, что за три года никаких действенных мер по борьбе с теневым валютно-обменным рынком регулятор так и не разработал.

Кроме того, важно помнить, что какие бы меры не предпринимало государство по защите валютного рынка, оно не способно в полной мере защитить частных инвесторов от риска стать жертвой мошенников, если инвесторы сами в этом не заинтересованы и не проявляют должной осмотрительности.

Информация о материале: Опубликовано: 16 февраля 2017

Меткивсе,больше,обменников,мошенников,что,нбу

2017-й и далее: как должен ответить Майдан?

Трезвый итог.

2016-й год окончательно отрезвил всех нас.

Быстрый стратегический план для Украины «после Майдана» не принес ожидаемых результатов, зато принес неожиданные проблемы. Мы стремились сдвинуть с мертвой точки перезревшие реформы, побороть коррупцию, закрепить европейский вектор нашей внешней политики и получить безвизовый режим с ЕС. Но несмотря на серьезные сдвиги по каждому из этих направлений, блицкриг за прошедшие три года не удался. Идеи «шоковых реформ» и «правительства камикадзе» оказались в очередной раз использованной рекламной франшизой.

Призванные в правительство и парламент реформаторы, молодые и не очень, «прогрызали зубами» отдельные изменения. Безусловным и ярким результатом этих усилий является окончательное введение электронных государственных закупок Prozorro, запуск электронного реестра деклараций. На энергетическом фронте важным и символичным шагом стал отказ от потребления российского газа. Все еще с надеждой смотрим на работу НАБУ. Но этого явно недостаточно.

Поговорите с теми, кто стоит за каждой из этих реформ, и вы услышите конкретные и оптимистичные планы на будущее. Но в то же время и то, что потенциал продолжать начатые изменения исчерпывается. Сами же они чем дальше, тем больше чувствуют себя случайными людьми в коридорах власти, а атаки на уже проведенные реформы только усиливаются.

Причина проста: самая главная реформа — переход власти от олигархов к гражданам — так и не состоялась. Поэтому ощущения необратимости и достаточности изменений ни у кого из нас нет. Эти изменения не столь системны, чтобы изменить экономический и политический контекст.

За нашими с вами спинами в кулуарах печерских кабинетов президент, коалиция и правительство фактически реставрируют предыдущий режим. Олигархи, чемоданы с кэшем и политически зависимые прокуроры уже давно де-факто реабилитированы как инструменты «высокой политики». Руководители государства, которые должны были стать «отцами реформ» и еще вчера благословляли на высокие свершения команды новых граждан почти со всего мира (Грузии, Литвы, Польши, США), возвращаются к украинскому business as usual, будто три года назад у нас была не революция, а очередная смена одной команды на другую.

Активисты Майдана мозолят глаза. Через три года после него власть делает ставку уже не на реформаторов, которые могут реализовать изменения, а на одиозных лиц из прошлого, умеющих выжимать из государственного аппарата коррупционную ренту. Наверное, президент считает, что «почти безвизом», остановкой падения экономики и замораживанием АТО он выполнил свою часть соглашения с обществом...

Растерянности добавляет все большая неуверенность во внешних партнерах. В последние годы, чтобы компенсировать внутриполитическую нестабильность, мы слишком часто искали стабильность и поддержку извне. Считали, что за пределами Украины кто-то знает рецепты, которыми нам стоит воспользоваться.

Выход Великобритании из ЕС, негативный для нас результат референдума в Нидерландах и неожиданный — выборов президента США, рост популярности правых партий в странах — членах ЕС в результате кризиса с сирийскими беженцами, — все эти события свидетельствуют о том, что у наших стратегических партнеров из числа развитых демократий нет ответов на ключевые вопросы, стоящие перед ними самими.

Одержав победу в 2014-м, мы думали, что перед нами теперь открыты все пути высоко вверх. Но пока что мы поднялись лишь на небольшой холм, с которого увидели истинный масштаб стоящих перед нами вызовов. Мы думали, что у нас есть мудрые учителя, но... они заняты тем, что учатся на собственных ошибках.

Почему у нас не складывается?

В украинской политике все происходит не так, как того хочет экспертная фейсбук-тусовка, по очень простой причине. Эти люди представляют средний класс — если не по социально-экономическому признаку, то по ценностной ориентации. А средний класс чем дальше, тем больше превращается в политического лузера. Кроме того, война, экономические неурядицы и эмиграция стремительно уменьшают его численность. Он был одним из движущих и креативных элементов Революции достоинства. Поэтому сразу после ее победы общественные эксперты и активисты получили прямой доступ к ключевым лицам, которые принимают решения.

Но украинская политическая система «заточена» на господство совершенно других людей и социальных групп. Избирательная система, экономическая ситуация, функционирование и финансирование политических партий, средств массовой информации — все работает на то, чтобы рычаги реального влияния на политический процесс не выскользнули из рук нескольких олигархов. Олигархи остаются главным игроком, который инвестирует в украинскую политику и получает от нее дивиденды. Главным потребителем их партийного продукта являются малоимущие граждане Украины, которые в основном не готовы объединяться, инвестировать свое время, усилия и деньги в совместные гражданские проекты, поскольку все еще не очень доверяют тем, кто такие проекты предлагает.

Результатом этой извращенной политической связи между капиталом и избирателями является то, что основной «политический продукт», который производится в Украине, — это махровый популизм всех цветов радуги.

Реформы от «среднего класса», направленные на его рост и укрепление, а также предполагающие одновременное наступление и на олигархов, и на «бесплатный сыр», который государство едва заметным слоем «размазывает» по всей стране, — при таком соотношении сил практически обречены. Ведь выиграв революцию, своего политического представительства в парламенте и правительстве средний класс так и не оформил.

Настоящей проблемой является не то, что правящая команда не готова менять основы олигархической политики. Проблема в том, что в политике пока нет действенной команды, способной предложить непопулистскую и неолигархическую альтернативу развития страны.

Давайте снимем розовые очки: реальной альтернативой нынешнему политическому режиму является приход к власти олигархов-реваншистов, оперирующих патерналистской и «миролюбивой» риторикой. Или популистов-радикалов, которые предложат «простые и быстрые решения» сложных проблем. Если же правящее правительство удержится при власти — эта странная связка «БПП—НФ» обречена на дальнейший дрейф к такой же патерналистской, но уже «патриотической» риторике с одновременным наращиванием собственных олигархических мышц.

Оба варианта полностью вписываются в нынешнюю политэкономическую модель и модель отношений между партиями и избирателями. Оба эти пути означают для Украины тупик и упущенное время.

Эксперты, журналисты, лидеры мнений, малый и средний бизнес — все они пока способны лишь «помочь» стране выбрать между различными версиями олигархических экономик. И все еще неспособны создать жизнеспособную альтернативу.

Что мы будем делать для того, чтобы в основе украинской политики были интересы граждан?

Прошедшие три года научили самых активных из нас: чтобы получилось хорошо — засучивай рукава и делай это сам. Мы научились доверять друг другу и работать на результат. Это необходимая почва для политического объединения.

Среднему классу нужно свое политическое представительство. Наша задача на 2017-й заключается в том, чтобы объединить все еще разрозненных представителей среднего класса в одну эффективную команду, которая должна начать воплощать изменения в стране уже сейчас, даже будучи оппозицией. А на выборах — побороться за власть в стране и отодвинуть в сторону политические проекты олигархов.

Некоторым эта задача может показаться неамбициозной. На Востоке Украины война, страна в экономическом кризисе. Но я уверен: люди, которым нужно целых три года для того, чтобы закрыть свою фабрику в Липецке, или активно торгующие с оккупированными территориями, — будут выигрывать войну очень долго. К власти должна прийти новая команда. Как только она громко заявит о себе — досрочные выборы будут уже делом политической техники.

Но давайте смотреть правде в глаза: этого еще никому не удавалось сделать. Каждый избирательный цикл мы полагаемся на «дядю», который, выиграв выборы, построит нам достойную жизнь. Пора понять, что мы должны объединяться для этого сами.

6–10% людей могут навязать свой план действий для страны, если объединятся вокруг этого плана и команды, которая готова его внедрять. Если же «Демократический альянс» и далее будет вести слабые разговоры о возможном объединении, «Сила людей» и далее будет концентрироваться на локальных уровнях и громадах, «Гражданская позиция» будет оставаться в стороне, а Саакашвили каждые три месяца будет создавать новые политические проекты, — дела не будет.

Я боюсь, что нашим партнерам в этом объединительном процессе не хватает видения той миссии, которую мы должны выполнить (извините за высокие слова). Мы должны не просто создать партию «нового образца», в которой все будет демократично и прозрачно. Этого очень мало (хотя, конечно, это обязательное условие).

Нам нужна мощная политическая машина, способная к длительной и эффективной работе. Политическая машина, способная обеспечить победу на выборах и организовать работу правительства по внедрению собственного плана для страны. Эффективная политическая агитация, инклюзивная региональная работа, привлечение активистов и граждан в содержательные совместные инициативы и проекты — все это надо делать уже сейчас.

А кроме того, нам нужны яркие лидеры, без «груза» в электронных декларациях, без конфликта интересов в виде собственных бизнесов. Лидеры, которым поверят люди.

Последние три года научили нас механизмам эффективного объединения. Объединяются вокруг того, кто делает, а не говорит о работе. Объединяются вокруг простой и понятной инициативы, которая со временем разрастается в масштабах и сложности задач. Объединяясь, доверяют друг другу. Объединяясь, каждый инвестирует свои ресурсы в общее дело. Собственно, эти принципы мы и предлагаем нашим коллегам.

Малый бизнес по-прежнему страдает от государственного рэкета. В Украине почти год ни за какие деньги нельзя было купить вакцины для детских прививок. Даже на закупках лекарств — несмотря на войну — отмывались огромные средства. Более половины директоров школ — взяточники. Реальный план реинтеграции оккупированных территорий не предложен. Мы устали от того, что у правительства нет плана и видения понятной перспективы для страны. Поэтому и призываем к совместной работе реформаторов-управленцев в сфере среднего и дошкольного образования, здравоохранения, «социалки», успешных мэров малых и средних городов, экономистов и военных планировщиков.

Мы объединяемся ради реализации четких и тщательно выверенных подходов к решению проблем в дошкольном, среднем и высшем образовании, для реформирования медицины и пенсионного обеспечения, для создания новых рабочих мест. Для борьбы с коррупцией и развития возможностей для бизнеса. Это — интересы среднего класса. Но это также интересы большинства граждан Украины: не получать подачки раз в четыре года под выборы, а иметь условия для достойного заработка.

Как это сделать? Деолигархизация: сначала — политическая, затем — экономическая.

Для того чтобы изменить страну, необходимо провести политическую деолигархизацию.

Логика подсказывает, что порядок действий будет именно таким: сначала — политическая деолигархизация, затем — изменения в экономической политике. Формула «Роттердам+» не исчезнет, пока не исчезнут создающие ее политические обстоятельства. Эксперты могут завалить нас политическими документами, где подробно расписано содержание необходимых экономических реформ, которые будут стимулировать малый и средний бизнес, закрывать коррупционные дыры. В существующей политэкономической реальности попытки провести эти реформы неизменно наталкиваются на яростное сопротивление и преследование тех, кто их инициирует.

По тем же причинам и судебная реформа пока оставляет больше вопросов, чем ответов. Реформа государственной службы превратилась в ее подобие, а налоговая и регуляторная почему-то лишь ухудшают положение среднего класса. Да, мы бьемся за каждую из них, выжимая из власти минимальные изменения. Но вынуждены признать — правящий класс устраивает статус-кво.

На стороне олигархических партий — деньги, доступ к СМИ и административному ресурсу. Поэтому абсолютно ясным, правильным и очевидным является стремление агентов среднего класса в парламенте вводить изменения, которые хоть на немного, но выравнивали бы правила игры в политике для больших и малых игроков. Государственное финансирование партий, контроль использования средств, эффективные антикоррупционные органы, разгосударствление СМИ и создание вместо них общественных, лоббирование честного избирательного закона и новой системы, эффективное государственное управление, политическая реформа — это инициативы, которые при правильной реализации дают неолигархического партиям шанс удержаться на политической сцене и развиваться.

Мало просто сплотить политические команды и создать новую мощную объединенную политическую партию ради проведения парламентских или местных выборов. Мы должны найти лидеров на президентские выборы, а лучше — двух-трех, которые способны подвинуть в рейтингах нынешних политиков. И предложить обществу новые правила общежития. Как показала практика, именно кабинеты на Банковой, вместо того чтобы быть локомотивами, становятся тормозами процесса изменений.

Мы должны восстать против выборов без выбора и перестать выбирать лучшего из плохого. Более чем 40-миллионная страна не может быть бедна честными, талантливыми и патриотическими политиками. Для них просто надо открыть шлюзы.

И именно с приходом новых партий и новых политиков мы сможем ожидать системных изменений в экономике и ключевых секторах государственного управления.

Информация о материале: Опубликовано: 16 февраля 2017

Метки2017,далее,как,должен,ответить,майдан

У Кернеса по схемі хочуть дати землю людям з оточення голови адміністрації Порошенка

Депутати Харківської міськради на наступній сесії планують безкоштовно передати у власність ЖБК «Сінтобуд» земельну ділянку площею 1,51га.

Про це з посиланням на проект рішення міськради інформує «Харківський антикорупційний центр».

Заплановано виділити ділянку за за рахунок земель житлової та громадської забудови для будівництва та обслуговування багатоквартирних будинків за адресою бул. Жасміновий, 17 в Харкові.

ЖБК «Сінтобуд» створений два місяці тому – 6 грудня 2016 року. Його засновниками стали Олег Базарненко, Валерій Куценко, Денис Остапенко, Віталій Яцюк та Аліна Платонова.

Олег Базарненко замає посаду директора ТОВ «Стіролтекс», а Денис Остапенко – керівника ТОВ «Компанія «Трейд-Пласт». Серед засновників обох цих фірм є Андрій Крючков та Станіслав Скріпай. Ці ж особи є засновниками компанії «Синтофлекс», де до березня 2014 року працював теперішній голова Адміністрації президента Ігор Райнін.

Також, Андрій Крючков був засновником ТОВ «Дорніт» в той час, коли в цій комерційній структурі працювала теперішній очільник Харківської ОДА Юлія Світлична.

Крім того Крючков був радником Райніна, коли той очолював Харківську ОДА.

Ще одна засновниця кооперативу Аліна Платонова є засновником ТОВ «Торгівельний будінок «Украбразив». ЇЇ партнером у цьому бізнесі є Костянтин Володимирович Смаль, який свого часу був директором вже згаданого ТОВ «Дорніт».

Информация о материале: Опубликовано: 16 февраля 2017

Меткикернеса,по,схемі,хочуть,дати,землю

Неприхований бенефіціар. Якою є роль Ахметова в економічній співпраці з ОРДіЛО

Іще чотири роки тому роль та місце Ріната Ахметова в українському бізнесі й політиці не викликали запитань. Він найбагатший бізнесмен країни, власник імперії з активами майже в усіх галузях економіки та один із рівноправних «акціонерів» найвпливовішої Партії регіонів. Влада регіоналів здавалася непохитною, а вплив Ахметова — таким, що навіть «закляті друзі» з оточення тодішнього президента Віктора Януковича, які почали грандіозний переділ ринків під себе, не наважилися відкрито конфліктувати з «господарем Донбасу».

Ситуація змінилася з революцією та війною. Від колишнього впливу ПР залишилися самі крихти. Погані новини почали з’являтись і в економіці. Хоча група СКМ, 100% якої у володінні Ахметова, і докладає зусиль для реструктуризації бізнесу, головними були й залишаються гірничо-металургійний та енергетичний сектори. Їх об’єднано відповідно в Метінвест і ДТЕК. У 2014 році світова кон’юнктура на ринках металу, руди і сталі почала змінюватися, ціни поповзли донизу.

Це був тільки початок проблем, до яких згодом додалися ще й бойові дії. Значна частина підприємств Метінвесту і ДТЕК інтегровані в єдиний виробничий цикл. Умовно кажучи, вугілля з компаній Ахметова потрапляє на коксохімічні заводи та електростанції Ахметова, продукція яких іде на металургійні комбінати Ахметова, де вже чекає залізна руда з виробничих потужностей Ахметова, після чого все це у вигляді металів та сталі експортують. На верхівці піраміди опиняється валютна виручка.

Поділ Донбасу на дві частини щонайменше ускладнив описану схему, бо підприємства опинились і на окупованій, і на контрольованій Україною території. На певний час це призвело до суттєвих перешкод.

Підтвердження того — статистичні дані початку війни. У першій половині 2014 року виплавка сталі на українських підприємствах залишалася на рівні 2,4–2,8 млн т за місяць. Однак уже в серпні, коли бойові дії різко активізувались, а Росія вдалася до прямого вторгнення під Іловайськом, виробництво упало до 1,7 млн т, або більш як на 28%. Низка металургійних комбінатів виявилися на окупованих територіях. Щоб осягнути зміни, які сталися в цей період, варто зазначити лише те, що 2015 року агропромисловий комплекс потіснив металургію з позиції лідера українського експорту. Металургія була основою надходжень валюти до України десятиліттями. На цьому статусі великою мірою трималося гасло «Донбас годує Україну».

У 2015-му Метінвест відзвітував про загальні збитки обсягом $1 млрд на тлі $160 млн прибутку роком раніше. Паралельно з оприлюдненням фінансової звітності компанія оголосила дефолт за виплатами по єврооблігаціях й почала перемовини з кредиторами про реструктуризацію заборгованості.

Однак поганий для Ахметова розвиток подій почав змінюватися на краще. На початку 2015-го було підписано другі мінські угоди й ситуація на фронті стабілізувалася. У квітні того самого року вперше зафіксували зростання виплавки сталі, наступного місяця воно тривало й індустрія знову вийшла на показники понад 2 млн т за місяць.

Як свідчить статистика, хороші новини з’явились і на сировинних ринках. Падіння цін зупинилося. За інформацією аналітичної компанії Metal Bulletin, вартість залізної руди у 2016-му майже подвоїлася. Зростали протягом року й ціни на сталь, незважаючи на прогнози експертів ринку. Вже період січня — вересня 2016 року група Метінвест закінчила з $989 млн прибутку (до відрахування податків, відсотків та амортизації). Про покращення ситуації свідчить і початок інвестицій у виробництво. Зокрема, Маріупольський меткомбінат ім. Ілліча у 2016 році вклав у нього понад 1,6 млрд грн. 30 січня з’явилася новина, що гірничо-збагачувальні комбінати (ГЗК) групи Метінвест виплатили власникам (Ахметову та Вадиму Новинському, якому належать 25% акцій) 19 млрд грн дивідендів. Згідно з повідомленням, дивіденди акціонерів «спрямують на обслуговування заборгованості Метінвесту, а також на капітальні інвестиції в підприємства».

У більшості випадків інвестиції у виробництво та виплата боргів є вимогами кредиторів, які свого часу погодилися на реструктуризацію заборгованості Метінвесту. Однак сам факт таких вливань є свідченням того, що стан бізнесу Ахметова далекий від критичного, а фактично він повністю адаптувався до нових умов і розвивається.

Те, що частина потужностей опинилася на окупованій території, не завадило зберегти зв’язок із ними. Шахти й металургійні комбінати справно працюють на вигоду власника. Цього вдалося досягти, змінивши юридичну адресу підприємств. Наприклад, Єнакіївський металургійний комбінат дістав її в Маріуполі. До речі, аналогічно вчинили й російські власники Алчевського МК, перереєструвавши підприємство в Сєверодонецьку.

Статус-кво, що встановивсь у бізнесі після майже трьох років війни, мав би комічний вигляд, якби не прихована за ним трагедія. Підприємства, які фактично працюють в окупації, а номінально зареєстровані в Україні, справно платять податки в держбюджет.

За повідомленням СБУ, 2016 року вони сплатили понад 31 млрд грн. Із цієї суми 777 млн 445 тис. 908 грн 57 коп. становить військовий збір, що йде на потреби української армії. За словами міністра енергетики та вугільної промисловості Ігоря Насалика, окрім того, на підконтрольній Києву території зареєстровані, мають трудові книжки й отримують зарплату 50 тис. шахтарів, які фактично працюють в окупованих районах. Вони сплатили 1,9 млрд грн податків.

Влада України за цей час не спромоглася прозоро унормувати питання торгівлі з окупованими територіями. «Контрабанда на Донбасі», новини про яку не сходять зі шпальт ЗМІ, фактично не є протизаконною. Натомість реальне покарання за контрабанду дістають прості жителі окупованих районів, що перевозять продукти у відносно невеликих кількостях.

«Коли я працював на Луганщині, мені було непросто пояснити, чому не можна в багажнику везти 100 кг сиру, а водночас прикордонники затримували товарний вагон з електронікою, який прямував на непідконтрольні території і мав усі дозвільні документи. Мені то було зовсім невтямки. Як пояснювати це прикордонникам, від котрих вимагав дотримуватись обмежень, також не розумів. І вони теж. Бо логіки в цьому нуль», — розповідав в інтерв’ю Тижню у вересні 2016 року екс-голова Луганської обладміністрації Георгій Тука.

Голкою, яка не відпускає українську владу і дає змогу мотивувати перед виборцями необхідність не блокувати окуповані території, стало вугілля. У країні є 12 ТЕЦ (теплоелектроцентралі), які працюють виключно на антрациті марки «А», що не добувається на контрольованих територіях. Електрика з них потрапляє не лише у промисловість, а й у помешкання простих громадян. За словами міністра Насалика, Україна працює над диверсифікацією постачання та переобладнанням потужностей на інше паливо. Зокрема, пілотний проект запроваджено на Зміївській ТЕС. Проте повністю забезпечити потреби країни в електриці без антрациту за три роки не вдалося.

«Якщо буде повністю перекрита зона АТО, ми перейдемо все-таки до віялових відключень. Буде певний період адаптації. У нас є розроблений графік. На запасах, які ми маємо, повністю можемо протриматися орієнтовно до кінця березня», — зазначив міністр. За його словами, період постачання вугілля антрацитової групи з Австралії, Південної Африки, Китаю або США (країни, що виробляють цей тип вугілля) — близько 50–55 днів. На цей період і припадуть віялові відключення.

Більшість ТЕЦ і ТЕС України у приватній власності. Насалик стверджує, що переговори з власниками вели, але без успіху.

«Приватника дуже тяжко змусити. Крім того, це достатньо великі витрати. Якщо реконструкція Зміївської ТЕС нам обійшлася у 240 млн грн, то переобладнання сьомого блока Слов’янської коштуватиме близько 500 млн грн, а може, і більше. Більшість висловлювалася, щоб реконструкція була закладена в тариф і цей тариф компенсував витрати. Але навантажувати тариф уже далі нікуди», — заявив він під час прес-конференції 7 лютого.

Із 12 ТЕС і ТЕЦ, що працюють на антрациті, лише три належить до енергетичного холдингу Ахметова: Луганська (місто Щастя), Криворізька і Придніпровська ТЕС. Однак є серйозні свідчення, що саме на них надходить більша частина цього палива, вивезеного з окупованої території. У березні 2016 року «Українські Кібер Війська» повідомили про злам поштової скриньки «мінтрансів ДНР і ЛНР» (фактично мова про об’єкти Донецької залізниці на окупованих територіях). Згідно з наведеними даними, у лютому того самого року більшість контейнерів із вугіллям з окупованої території надійшли саме на згадані ТЕС: 2203 вагони, або 132 тис. т, у Щастя й 4452 вагони, або 267 тис. т, на об’єкти ДТЕК Дніпроенерго (до цієї структури входять Криворізька і Придніпровська ТЕС). Вугілля того місяця відправили ще на шість ТЕС, але загалом тільки 3741 вагон — майже вдвічі менше, ніж на три підприємства Ахметова.

Таким чином, на заваді переобладнанню енергетичних потужностей стоять не тільки великі інвестиції, а й структура бізнесу. Відмова від антрациту для бізнесмена та власника ТЕС Ахметова фактично означатиме й відмову від своїх прибутків. Тим часом виробництво вугілля на окупованій території у 2016-му суттєво зросло: ДТЕК Ровенькиантрацит торік збільшила видобуток антрацитового вугілля на 43% (до 2,2 млн т), а ДТЕК Свердловантрацит — на 30% (до 2,3 млн т).

За три роки після зміни влади найбагатший український бізнесмен зберігає серйозні важелі впливу на ситуацію в країні. Його бізнес об’єктивно пристосувався до нинішньої ситуації: «ні війни, ні миру». Незалежно від постаті олігарха будь-які гроші «люблять тишу», і якщо бізнес адаптувався, то він найменш зацікавлений у серйозних змінах. За час існування стабільної лінії розмежування на Донбасі встигли налагодитись і стабільні фінансові потоки та торговельні шляхи. Як це змінити — чи не найскладніший ребус, котрий слід розгадати українській владі, якщо вона справді прагне деокупації Донбасу. Після підписання мінських угод там загинуло понад 400 мирних громадян і близько 500 військових.

Информация о материале: Опубликовано: 15 февраля 2017

Меткинеприхований,бенефіціар,якою,роль,ахметова,економічній

Трудный возраст. Как власть хочет сократить дефицит Пенсионного фонда

Украинцев в очередной раз пугают повышением пенсионного возраста. Якобы на этом настаивает главный кредитор Украины — Международный валютный фонд. Министр соцполитики Андрей Рева назвал подобное требование МВФ политическим и заявил, что Кабмин его не поддержит. В качестве альтернативного варианта сокращения дефицита Пенсионного фонда (ПФ) он предложил расширить круг лиц, уплачивающих взносы в ПФ. Попросту говоря, «отжать» недостающие средства у трудоспособных граждан и бизнеса.

Масштаб проблемы

По словам Ревы, в 2017 году дефицит ПФ составит 141,5 млрд грн — около 5% ВВП. Таким образом, на армию пенсионеров из госбюджета выделяется больше, чем на МВД, Министерство обороны и СБУ вместе взятых.

При этом жизнь рядовых пенсионеров трудно назвать сладкой. С 1 января 2017-го размер минимальной пенсии в Украине составил 1,2 тыс. грн (около $45), а средняя пенсия — 1,9 тыс. грн (около $70). «Если сравнить среднюю пенсию со средней зарплатой, то есть рассчитать так называемый коэффициент замещения, мы увидим, что показатель Украины ниже, чем у стран Центральной и Восточной Европы. А если учесть, что средняя зарплата у нас занижена из-за высокой доли теневых доходов, положение украинских пенсионеров выглядит ещё хуже», — комментирует ситуацию замдиректора Центра экономической стратегии Мария Репко.

По её словам, дополнительно отягощают ситуацию многочисленные льготы — повышенные пенсии, досрочный выход на заслуженный отдых и т.п. В совокупности с низким, по зарубежным меркам, пенсионным возрастом это приводит к увеличению армии пенсионеров, высоким государственным расходам на их содержание и, как следствие, неудовлетворительному уровню жизни их получателей.

Собрать и поделить

В Кабмине особо не скрывают, что увеличение минимальной зарплаты с 1 января 2017 года до 3,2 тыс. грн в месяц направлено не столько на повышение уровня жизни украинцев, сколько на рост налоговых отчислений и сборов в ПФ. Эту же цель, по всей видимости, преследует и введение обязательной уплаты единого социального взноса (ЕСВ) в ПФ для физлиц-предпринимателей (ФЛП) вне зависимости от наличия оборота. Ранее предприниматели, не ведущие деятельность, уплачивали ЕСВ лишь по желанию.

«В Украине небольшие налоги, но их должны платить все. Истории о «спящих предпринимателей» мы должны забыть как ужасный сон. Такого хаоса нет нигде в мире. Ни одна страна, где 50% граждан не платит налоги, не стала процветающей», — заявляет вице-премьер Павел Розенко.

Опрошенные Фокусом экономисты сомневаются в эффективности предложенных правительством мер. Так, по мнению исполнительного директора Центра социально-экономических исследований «CASE Украина» Дмитрия Боярчука, влияние фискальных инструментов на наполнение бюджета будет ограниченным — нельзя рассматривать экономику в статике, как это сейчас делают в Кабмине. То есть надеяться, что, обложив 200 тыс. предпринимателей дополнительными 300 грн налога в месяц, можно собрать на 60 млн грн в месяц больше поступлений в бюджет. Простая арифметика тут не работает. «Экономика — живой организм. Ведь для кого-то дополнительная нагрузка попросту уничтожит смысл предпринимательской деятельности», — говорит Боярчук.

Согласна с ним и Репко. «Решение правительства о повышении минимальной зарплаты и изменения, касающиеся уплаты ЕСВ, принимались без надлежащих расчётов. Уже известно, что некоторые научные институты отправляют работников в неоплачиваемые отпуска. Можно предположить рост скрытой безработицы», — считает эксперт. Кроме этого, после введения обязательства уплачивать ЕСВ для «спящих» ФЛП, в Украине ликвидировалось более 100 тыс. предпринимателей.

Помимо прочего, закручивание гаек может обернуться стагнацией экономики, которая в конце 2016 года едва показала робкий рост.