Главная
Пенсионный трюк. Чем опасна пенсионная реформа
Повышение пенсионного возраста — классическая игра украинского правительства на нервах украинцев. Опасаясь праведного гнева, министр социальной политики как может отнекивается от непопулярного решения, требование которого довольно прозрачно озвучил Международный валютный фонд. Тем временем Пенсионный фонд оказался в плачевном состоянии: его дефицит превышает 141 млрд грн, а это около 5% украинского ВВП.
Пенсионная реформа была одним из главных «маяков», озвученных в последнем меморандуме о сотрудничестве МВФ и Украины. Её ключевой пункт — постепенное повышение пенсионного возраста. Для мужчин он должен увеличиваться на 4 месяца каждый год начиная с июля 2017 года, для женщин — на полгода начиная с 2021 года. К 2027 году и мужской, и женский пенсионный возраст должен составить 63 года. Впрочем, по словам вице-премьер-министра Павла Розенко и министра соцполитики Андрея Ревы, пенсионная реформа будет, но о повышении пенсионного возраста и речи быть не может.
«Не нужно уменьшать количество пенсионеров, необходимо увеличивать количество плательщиков. И у нас есть такая возможность за счёт огромного сектора теневой экономики», — отмечает Рева, предлагая ещё несколько нововведений. Так украинцы пенсионного возраста могут предстать перед выбором: или работа, или пенсия. Предполагая, что многим всё же не хватит «достаточной пенсии», как сказал Андрей Рева, министр назвал штраф для предприятий, которые нелегально трудоустроят пенсионера — 320 тыс. грн. Те же, у кого недостаточно стажа, возможно, останутся вообще без пенсии даже по достижении пенсионного возраста. «Если вы не работали, ничего не платили — идите работайте дальше, пока не заработаете», — говорит министр.
Фокус узнавал об адекватности возможных нововведений у украинских экономистов.
Олег Устенко, исполнительный директор Международного фонда Блейзера
— Запрет работать для пенсионеров — нарушение прав человек. Каждый, кто хочет работать, должен иметь возможность продолжать работать до конца жизни. В международной практике есть варианты более раннего и более позднего выхода на пенсию. С тем различием, что тот, кто выходит раньше, — получит не стопрцентную пенсию. Тот, кто продолжает работать, получает полагающуюся ему социальную пенсию.
Подобные решения никогда не будут поддержаны крупными международными валютными игроками, в том числе Международным валютным фондом, не говоря уже о европейских институциях. Можно говорить лишь о том, что доходы пенсионеров облагаются налогом, как и все остальные доходы, но это и так применяется.
Сложно поверить в перспективы принятия такого рода решений. Более того, возможны судебные иски в адрес государства, если подобное будет принято.
Плановый дефицит Пенсионного фонда в этом году — 6% ВВП. Речь идёт о 150 млрд грн. Где найти эту сумму, чтобы держать пенсионную систему на плаву? Единственная возможность — либо увеличивать пенсионный возраст, либо вовлечь в общественное производство больше людей. У нас на 10 рабочих приходится 12 пенсионеров. Система должна была дать пробуксовку, когда на 10 рабочих было 8 пенсионеров. Максимально допустимый уровень превышен в полтора раза. Такое низкое число рабочих, которые платят налоги в Пенсионный фонд, обусловлено, в том числе, плохим бизнес-климатом и слабым развитием экономики. Изменить это можно только структурными реформами. Ничего не будет, если страна не покажет активный экономический рост.
Невозможен и отказ в пенсиях для тех, у кого нет стажа. Государство обязуется покрывать минимальную социальную пенсию. Пенсия по возрасту существует во всех европейских странах. Можно дискутировать только о её размере.
Любая пенсия и минимальная зарплата должна покрывать минимальную потребительскую корзину. «Достаточная пенсия», о которой говорит министр социальной политики, — это какая-то новая экономическая категория.
Владимир Дубровский, старший экономист «CASE Украина»
— Министерство социальной политики не понимает вероятности неофициального трудоустройства. У министра социальной политики нет и понимания того, что такое экономика.
Предложение само себе противоречит. Министр соцполитики говорит о действии солидарной системы. Она ведь означает, что человек, накопивший на свою пенсию, должен получать её независимо от того, работает ли он. Такой принцип устройства солидарной системы. Это не зависит от трудоспособности или состояния человека.
Государство не может оставить на произвол судьбы человека, который не может сам себя обеспечить. Он должен получать какую-то помощь. В нормальном социальном государстве помощь не может быть меньше прожиточного минимума. Министр соцполитики как раз должен бы понимать, что социальная функция государства состоит в том, чтобы не дать никому умереть голодной смертью.
Нужен переход на выплату социальной пенсии, когда человек получает определённое содержание от государства независимо ни от чего, просто по достижении пенсионного возраста. Такое обеспечение не должны получать те, кто имеет источники доходов. Это может обеспечиваться не за счёт Единого социального взноса, а за счёт других менее тяжёлых для бизнеса механизмов. Такая система работает в Грузии, Канаде, к примеру. Все остальные средства люди уже откладывают себе сами в какой-либо форме.
Пенсионный фонд как обособленный фонд не должен существовать. Он не может себя обеспечивать, не может предложить привлекательные условия пенсии, когда было бы выгодно делать пенсионные взносы. Солидарная система — детище XIX века, когда население быстро росло. Она работала как финансовая пирамида: следующее поколение было больше и оплачивало жизнь предыдущего. Больше такой демографии не будет, поэтому смысла в Пенсионном фонде нет. Есть поговорка: «Если лошадь под тобой умерла — с неё нужно слезть». Можно сбалансировать ситуацию — увеличить пенсионный возраст, пенсионные взносы, но все эти меры бессмысленны.
- Информация о материале
Скальпель
То, что с государственным организмом творится нечто неладное, люди чувствуют, и уже довольно длительное время. Нас убеждают, что тело страны все увереннее становится на ноги реформ, но невооруженным глазом видно, что хромота только прогрессирует. Вопреки риторике о наращивании мышц, вооруженные силы не могут скрыть истощения и атрофии того, что действительно было наращено в течение первого года войны. Анализы кровеносной системы публичных финансов свидетельствуют, что «бюджет воюющей страны» на самом деле является банальной войной за бюджет. Показные заклинания об «агрессоре», которому «мы дадим по зубам» и «который за все заплатит», все чаще срываются на нервный фальцет.
Но организм, отрицая очевидные проявления тяжкого недуга, упрямо отказывается от лечения…
Блокирование железнодорожных перевозок товаров через линию столкновения, продолжающееся с 25 января, не комментировал разве что ленивый. При этом усилия, прилагаемые для обесценивания как идеи блокирования, так и его активистов, дают противоположный эффект — поддержка блокирования и доверие к активистам среди людей растет. Фантазии о проплаченном пиаре — нежизнеспособны: наш новейший опыт показал, что любой проплаченный пиар без человеческой энергии захлебывается через несколько дней. Феномен поддержки в том, что благодаря блокированию люди получили возможность исследовать больной организм своего государства. И блокирование, как хирургический инструмент, обнаружило глубокие воспалительные процессы и злокачественные образования, накопленные за три года.
Человек и уголь
Тот факт, что на войне зарабатывают, осознавали в большей или меньшей степени все. Об объемах обогащения на торговле с оккупированными территориями, как и с оккупантом, неоднократно писали и говорили журналисты. Однако именно несколько недель блокирования показали объем поражения вирусом торговли на крови.
Таким образом мы узнали — от самих членов правительства, что они врали нам, когда в начале войны обещали найти альтернативу углю, оставшемуся под оккупацией. Так же врали, когда говорили, что для этой альтернативы, а следовательно и энергетической безопасности, нужно повысить закупочную цену на уголь и тариф на электричество. Тариф в самом деле подняли. Но не для того, чтобы покупать в Роттердаме. А для того, чтобы по роттердамской цене платить на оккупированной территории «одному парню», которой, конечно же, предварительно согласился делиться с такого гешефта. Мы увидели предлинную очередь из советников-депутатов-абсолютно независимых экспертов-аналитиков- штатных патриотов, которых жадность и зависимость заставили публично защищать прибыли свои и своих хозяев, не думая не то что о государстве, но даже о конспирации: то, что в 2014 году считалось преступлением, в 2017-м оказалось жизненной необходимостью.
Мы на самом деле получили угрозу энергетической безопасности, как утверждает правительство. Но не из-за блокады. Когда директора одной ТЭС, зависящей от угля с оккупированных территорий, спросили, формирует ли электростанция запасы угля на случай, если его поставки заблокирует Россия, его удивление было нескрываемым и искренним. Уверенность в акционерах «Донбассэнерго» и в их способности договориться c оккупантом оказалась значительно более сильной веры в то, что мы воюем с Россией. Поэтому именно жадность нынешних украинских руководителей, их участие в коммерческих проектах с теми, кого они пафосно нарекают «агрессор» и «кровавый режим», и зависимость от вранья является подлинной угрозой энергетической безопасности государства.
Спекулируя на «безальтернативности» антрацитового угля с оккупированных территорий в разгар отопительного сезона, наше внимание отвлекают от других, которых значительно больше, вагонов, куда блокирующие дали нам возможность заглянуть. А в вагонах с отметками «22» (Украина) и «20» (Россия), как говорится, Бог послал: тощий уголь марки «т» (интересно, кому нужен?); лес-кругляк, на экспорт которого очень своевременно наложен мораторий; порох, который не могут своевременно приобрести шахты «Львовугля», поскольку это товар двойного назначения; многое для металлургического бизнеса — концентрат железорудный, сталь листовая, стальные заготовки, известняк для флюсов, слябы и, как утверждает само правительство, много не указанного в накладных, то есть контрабанды.
А еще блокада продемонстрировала, что в Украине не действует ни один государственный институт, который должен был бы гарантировать безопасность как товаров, так и людей, попадающих на территорию Украины через линию столкновения. Пограничная служба, таможня, Служба безопасности не имеют ни достаточных полномочий, ни задачи контролировать то, что везут. Несколько пограничников с собачкой на сотни вагонов за день — это еще одно доказательство того, что «конечные бенефициары» (заказчики и поставщики товаров с обеих сторон линии фронта) доверяют друг другу и имеют достаточно власти, чтобы гарантировать отсутствие какого-либо государственного контроля.
Шара за наши деньги
Блокада также спровоцировала массовый «каминг аут» адептов теории «подконтрольных предприятий на неподконтрольных территориях, где работают наши люди, которые могут пойти воевать против нас, если мы им перестанем платить». Абсурдность утверждения сложно переоценить. Если ты не контролируешь территорию, ты не можешь контролировать ничего на этой территории — ни предприятия, ни людей. А если ты контролируешь предприятие на оккупированной территории, то только с разрешения оккупанта, а следовательно — являешься его соучастником. Если это наши люди, то они не могут против нас воевать. А если они готовы против нас воевать за деньги, то они наемники. Согласно такой логике, на оккупированных территориях функционируют предприятия соучастников оккупанта, на которых работают потенциальные наемники. Свидетельством этого абсурда является то, что с наших с вами налогов мы платим заработную плату работникам «Укрзализныци» на оккупированной территории, которые, среди прочего, транспортируют российских военных, технику, вооружение и боеприпасы на передовую.
Государственная монополия на преступление
Легитимность блокирующих оказалась выше легитимности государственных органов правопорядка. Если начальник областной полиции Аброськин приехал к блокирующим без какого-либо юридического предписания и привез несколько автобусов людей без «распознавательных знаков», то его приказ неизвестным людям применить силу является произволом, последствия которого могут быть очень драматичны. И, как это ни досадно, но мы в который раз получили доказательство того, что органы правопорядка «крышуют» чей-то бизнес. Монопольными союзами высоких должностных лиц, криминалитета, органов правопорядка, судов, создающихся для незаконного обогащения, сегодня, к сожалению, никого не удивишь. Беда в том, что государство, в котором есть монополия на преступление, теряет монополию на применение силы.
«Лохи» и скромная радость оккупации
Блокирование ткнуло нас носом в то, как государство формирует режим содействия оккупации. Уже продолжительное время у нас мягко, но навязчиво формируют чувство вины перед оставшимися под оккупацией людьми. Любая попытка критического осмысления наталкивается на пафосные штампы наподобие «там наши люди» — без какого-либо упоминания о том, что наши люди есть и здесь. И эти наши люди — в Харькове, Славянске, Бахмуте — возвращают нам здравый смысл: «Приходят эти, из-за поребрика, и говорят: «Вы здесь лохи, а у нас тарифы меньше, пенсию и здесь и там получаем...»
Увлекшись тем, что «там», мы перестали думать о тех, которые «здесь». Вместо этого должны принять тот факт, что «там» и вправду граждане Украины. Но они часто к Украине не имеют никаких сантиментов, и для того чтобы они стали «нашими», недостаточно только так их называть. Должны также осознавать, что на пенсию любовь к Родине не купишь. А еще надо понимать, что каждое преимущество, создаваемое нами для людей «там», унижает людей «здесь».
«Какую страну мы защищаем и по чьим законам?»
Такой вопрос в лоб от солдат услышала впервые за два года. Откровенность блокирующих дала толчок солдатам выразить отчаяние и злость, которые скапливались в течение последних двух лет. Торговлей с оккупированными территориями государство обесценивает каждого солдата, ушедшего это государство защищать. Солдаты, получающие команду не стрелять, пока проедет эшелон с «товаром», теряют уважение к своей профессии и к государству. Армия, обеспечивающая снабжение своего противника, теряет смысл.
Кроме того, Минские договоренности закопали солдат в норы, не давая им ни войны, ни мира: «Мы за 10 дней должны получить разрешение от ОБСЕ на выезд! Месяц ждали последний раз... После выезда по стволам лазят — проверяют, стреляли или нет. А на той стороне ездят каждый день и палят как сумасшедшие, такое впечатление — лишь бы побольше снарядов выстрелять». Нынешний режим разрушает критические для армии принципы: доверие и профессионализм. После учений или ротации солдат, особенно с боевым опытом, намеренно направляют в другие части, вместо того чтобы формировать слаженные профессиональные команды. Пехотинцы перестают подавать руку танкистам и артиллеристам, поскольку те, зная, как обстреливают на передовой нашу пехоту, не могут выехать на помощь. Неважно, что это нарушение Конституции, законов и боевых уставов. Так нам толкуют «Минск».
Последствия неминуемы: опытные и мотивированные уходят, освобождая место для отобранных по территориальному принципу «трудовых мигрантов» с сомнительной мотивацией и «полканов трехмесячных — чтобы УБДешку получить».
«Вы когда-нибудь видели слепых за рулем?»
Так спросил мужчина в Бахмуте, кивая на два автомобиля ОБСЕ, проезжавших мимо нас. Доверие и уважение к международным институтам в Украине подорвано уже давно — из-за их неспособности защитить коллективную безопасность, ради чего они и были созданы. И нынешнее блокирование торговли является следствием этой невозможности. Если бы российская агрессия и оккупация на востоке Украины были признаны на международном уровне, если бы начало применяться международное право войны и международное гуманитарное право, они сами по себе стали бы блокадой для торговли с оккупированными территориями.
Вместе с тем блокирование спровоцировало очередную волну отречения от реальности. Нас стараются убедить, что обогащение нескольких человек в государстве на крови других граждан этого государства имеет какое-то отношение к «инклюзивному подходу». То, что у г-на Ахметова хорошие международные связи, знают все. Но ведь надо же соблюдать какую-то гигиену и сохранять приличие. Разве для наших международных партнеров новость, что олигархи являются главными инвесторами в политическую коррупцию государства? Они по своей природе заинтересованы только в том, чтобы использовать государство как инструмент обогащения, не гнушаясь фоном войны. А поддерживать этот процесс — это поддерживать политическую коррупцию и дальнейшую коррозию государственных институтов.
Кроме того, представители всех международных организаций и подавляющее большинство дипломатов, словно ополоумевшие, повторяют мантру о «наших людях там», патологически не реагируя на любые предостережения о том, что их политика лишь поощряет Россию к дальнейшей агрессии, уничтожает Украину как государство и разрушает их самих.
«Эффективная» колонизация
В конце концов, люди на путях в Бахмуте, под Ясиноватой и под Лисичанском показали, как далеко с пути конституционного порядка сошло украинское государство. Вместо военного положения — АТО, вместо главнокомандующего — АТЦ, вместо внешней политики — Минские договоренности, вместо защиты суверенитета и территориальной целостности Украины, обеспечения ее экономической и информационной безопасности — обогащение. Правительство «воюющей страны» отрицает войну и оккупацию части своей территории. Российская пропаганда и оккупационная политика не только стали частью риторики тех, кто называет себя украинскими министрами и депутатами, но и постепенно приобретают очертания конкретных решений украинского парламента и правительства.
Несколько жадных и зависимых людей, контролирующих все государственные институты в Украине, в течение трех лет не только зарабатывают на войне, но и, цинично прикрываясь патриотической риторикой, снова превращают нашу страну в российскую колонию.
Блокаду не надо любить. Ее надо воспринимать как шанс увидеть симптомы болезни государственного организма, осознать их причины и начать бороться при жизни. Можно попытаться разогнать блокаду силой. Можно выдернуть скальпель и зашить рану, чтобы скрыть увиденное. Но этот скальпель всегда останется в руках людей. И от нас будет зависеть, не станет ли следующий разрез посмертным.
P.S. Если читателя этих строк интересует, что в связи с этим думает Путин, то читатель или еще, или уже находится в плену колониального сознания. Россия была, есть и будет оставаться нашим агрессивным соседом-колонизатором. И наш единственный шанс не стать снова колонией — самим научиться противостоять этой агрессии. Ни перед кем не оправдываясь.
- Информация о материале
Лісовики відсудили у дружини головного «опоблоківця» Харківщини кафе на пляжі
Вищий господарський суд задовольнив касаційну скаргу КП «Жовтневе лісове господарство» та прокуратури і відмовився визнати за ТОВ «Федерація боксу та кікбоксину» право власності на самобудови на березі Нагор’євського водосховища під Харковом.
Таку постанову суд прийняв 8 лютого.
З матеріалів суду відомо, що в 1999 році Харківська РДА передала в оренду «Федерація боксу та кікбоксингу» водоймище площею 70,3 га та 10 га побережжя. Ділянка була передана в користування на 10 років для створення зони відпочинку «Нагорьєвський» та проведення тут культурно-оздоровчих і спортивних заходів.
У 2000-му фірма самочинно побудувала на ділянці кафе, вбиральню та КПП і отримала для нього адресу – селище Безлюдівка, вул. Нагірна, 57. Але КП «Харківське районне БТІ» відмовилося прийняти ці новобудови в експлуатацію.
Після цього фірма звернулася до суду і перша інстанція задовольнила її позов. Господарський суд Харківської області тоді вирішив, що раз «ФБіК» орендує ділянку, то має право будувати на ній. Коли прокуратура та КП «Жовтневе лісництво» подали позов до апеляційного суду, то отримала там відмову. Суд тоді з посиланням на статтю Цивільного кодексу вирішив, що якщо кафе вже збудоване, то будівник має на нього право.
У відповідь Вищий госпсуд зауважив, що апеляційний суд взагалі не вказав, на яку частину статті Кодексу він послався в своєму рішенні. Крім того, ВСГУ зазначив, що суди попередніх інстанцій помилково прийняли свої рішенні, бо нерухомість була побудована самочинно без погодженням з орендодавцем, а значить будівельник не має на нього права. Тому ВГСУ скасував рішення судів і постановив не визнавати за «ФБіК» права власності на збудовані в Безлюдівці об’єкти.
Восени Вищий госпсуд також відмовився продовжити «Федерації боксу та кікбоксінгу» оренду пляжу та водосхища в Безлюдівці.
Засновниками фірми є Дмитро Сторожев, Артур Степаньян та Тетяна Каратуманова. Остання – дружина Олег Каратуманова, який в 2002-2005 роках був депутатом Верховної Ради. Після того він три скликання поспіль обирався до Харківської облради, двічі від Партії регіонів, а останній раз від «Опозиційного блоку», фракцію якого і очолює. Каратуманова також є власниками фірм, в оренді у яких знаходяться рекреаційні землі Харківщини, її ТОВ «Вітерець» орендує земельну ділянка в Парку ім. Горького.
Нагор’євське водосховище знаходиться на відстані півгодини від Харкова і є одним з улюблених місць відпочинку мешканців обласного центру.
- Информация о материале
«Уголовные» налоговые проверки: нельзя, но если попросить судью, то можно?
Самыми болезненными остаются так называемые «уголовные» налоговые проверки, т.е. проверки, которые проводятся по инициативе следователя (прокурора) в рамках уголовного производства.
Именно такого рода проверки определены в качестве одного из исключений из общего моратория на проведение проверок предприятий (учреждений, организаций, ФОП) с объемом доходов до 20 млн грн органами Государственной фискальной службы и Государственной фискальной инспекции.
Цель следователя, который инициирует такую проверку, ясна — получить официальный документ, подтверждающий факт нарушения плательщиком требований налогового законодательства. Дело, в таком случае, остается за малым — доказать (или чаще — создать видимость доказательства) умышленный характер действий, направленных на оптимизацию налоговых обязательств предприятия. Но будет ли такой «официальный документ» надлежащим доказательством в уголовном деле?
Исходя из нормативного регулирования, следователь наделен полномочиями собирать доказательства, в том числе путем истребования и получения от органов государственной власти, предприятий, учреждений, организаций заключений ревизий и актов проверок.
При этом статья не содержит ссылок на возможность следователя инициировать такую проверку для получения нужных ему доказательств. Не указано о порядке такого инициирования также ни в какой другой норме Уголовного процессуального кодекса, который и является по сути ключевым нормативным документом, определяющим порядок проведения расследования в уголовном производстве.
Чем руководствуются следователи, если УПК не содержит нужной нормы?
Положениями Налогового кодекса Украины, которые предусматривают получение решения суда (следственного судьи) о назначении проверки в качестве основания для ее проведения.
Фактически на сегодня законодательство, предусматривая формальное основание для проведения налоговой проверки в уголовном производстве, не содержит ни одной нормы, регулирующей:
- порядок подачи и рассмотрения ходатайств следователя судьей;
- оснований для его удовлетворения и пр.
Нормы и Конституции Украины и УПК Украины четко определяют, что любые действия органов государственной власти осуществляются исключительно на основании, в пределах и в строгом соответствии с требованиями закона. Чем в таком случае должны руководствоваться и правоохранители, обращаясь в суд, и непосредственно следственный судья при рассмотрении такого обращения, не определено.
Доказательства, полученные органом досудебного расследования с использованием полномочий, которые не предусмотрены положениями УПК Украины, считаются недопустимыми.
Таким образом, акт налоговой проверки, проведенной на основании решения следственного судьи, будет считаться недопустимым доказательством, которое получено следователем (прокурором) с превышением своих полномочий, что влечет невозможность его дальнейшего использования для обоснования позиции обвинения.
Может ли руководитель предприятия не допустить представителей контролирующих органов для проведения проверки?
Как бы иррационально это ни звучало, но формально оснований для этого нет, поскольку:
- как указывалось ранее, Налоговый кодекс Украины, который является профильным для сотрудников Государственной фискальной службы, предусматривает возможность проведения проверки на основании решения суда;
- в их распоряжении есть решение следственного судьи, набравшее законную силу, исполнение которого является обязательным.
Может ли предприятие обжаловать такое решение суда (следственного судьи)?
К сожалению, и в этом аспекте законодатель оставил предприятие без инструментов эффективной защиты от злоупотреблений со стороны правоохранителей и суда, не включив определения следственного судьи о назначении проверки в перечень судебных решений, подлежащих обжалованию в апелляционном порядке.
Есть ли основания рассчитывать на отказ следственного судьи в удовлетворении ходатайства следователя?
Здесь стоит отметить позитивную тенденцию среди следственных судей, которые, исходя из анализа содержания выносимых ими решений, начинают постепенно отходить от формального подхода рассмотрения обращений правоохранителя, в том числе по вопросам проведения налоговых проверок в уголовном производстве.
Исходя из наиболее свежей судебной практики (период с 01.01.2017), следственные судьи отказывают в удовлетворении обращений правоохранителей, ссылаясь на их необоснованность, мотивируя свое решение тем, что «следственный судья не наделен полномочиями по ходатайству следователя (прокурора) назначать внеплановые проверки субъектами хозяйственной деятельности законодательства и ставить на разрешение специалистам, которые будут проводить такую проверку, какие-либо вопросы».
Менее категоричные отказы следственных судей в удовлетворении ходатайства следователей (прокуроров) мотивированы тем, что следователь не доказал необходимость проверки и невозможность получения нужных ему доказательств иным способом. Хотя и ссылаются на то, что:
«Положения УПК Украины не содержат непосредственной нормы, предусматривающей возможность обращения органа досудебного расследования с таким ходатайством и компетенцию следственного судьи относительно решения вопроса о предоставлении разрешения на проведение налоговой проверки, а в ст.132 УПК Украины не предусмотрено такой меры уголовного производства.
Не регламентирован действующим УПК Украины также и порядок рассмотрения таких ходатайств следователя или прокурора, объем доказывания при рассмотрении такого ходатайства, критерии, по которым следователь судья должен определять достаточность оснований для предоставления разрешения на проведение налоговой проверки».
Но, к сожалению, оснований говорить об устоявшейся позиции судов пока нет, поскольку встречаются иногда даже решения, в которых ходатайства следователя удовлетворяются со ссылкой на обязательство граждан согласно ст. 67 Конституции Украины и Налогового кодекса уплачивать налоги и ежегодно подавать декларацию об имущественном состоянии и доходы за прошлый год», и отсутствие у следствия возможности иным путем получить необходимые доказательства.
Таким образом, мы в очередной раз сталкиваемся с проблемами, связанными с несогласованностью норм законодательства, которые часто с энтузиазмом используются правоохранителями для ограничения (а иногда и блокирования) нормальной деятельности предприятия под предлогом расследования, сроки проведения которого в случае отсутствия подозреваемых по делу, также не ограничены.
Какие инструменты могут быть использованы предприятием для защиты своих прав?
Как показывает практика, при отсутствии предусмотренных процессуальных механизмов защиты своих интересов от злоупотреблений со стороны правоохранителей и судов, наиболее эффективным инструментом остается привлечение внимание вышестоящих органов к существующей проблеме.
Такой подход в зависимости от специфики каждого дела может включать и попытки обжалования судебного решения исходя из общих принципов судопроизводства Украины, и обращения с жалобами на осуществление давления на бизнес с использованием неправосудных решений и пр.
Нелишними будут также упредительные меры с целью не допустить вынесения неправосудного решения следственным судьей. При наличии информации о том, что в отношении служебных лиц предприятия проводится расследование по вопросам соблюдения налогового законодательства, целесообразно заранее обратиться в суд по месту проведения расследования с просьбой информировать представителей предприятия о факте подачи ходатайства о назначении проверки и обеспечить участие уполномоченного представителя при его рассмотрении.
При выявлении несоответствий между предметом расследования и объемом назначенной проверки (как по перечню контрагентов, так и по периоду проверки) можно также обратиться в суд за разъяснением, как исполнять судебное решение в пределах заявленной следователем фабулы.
В любом случае, отсутствие должного реагирования на существующую проблему будет иметь негативные последствия для бизнеса, поскольку будет поощрять представителей правоохранительной системы продолжать практику утверждения своего видения уголовного процессуального законодательства, подкрепляя его выгодными для себя судебными решениями.
- Информация о материале
Щодо «ефективного контролю» і неефективної критики
Останнім часом в Україні розгорнулась гостра дискусія щодо використання терміну «ефективний контроль» відносно юридичної відповідальності Російської Федерації за порушення загальновизнаних прав та свобод особи на тимчасово непідконтрольних уряду територіях Донецької та Луганської областей.
Очевидно, що таке пожвавлення викликане тим, що концепція ефективного контролю була озвучена міністром з питань тимчасово окупованих територій та внутрішньо переміщених осіб України Вадимом Чернишом. Одразу ж колеги-юристи та експерти в різноманітних галузях навипередки почали висловлюватися з цього приводу.
Однією з основних причин запальних і подекуди емоційно-неврівноважених оцінок з боку окремих представників влади та експертного середовища є нерозуміння наступного: у правових питаннях дуже часто застосовуються ті самі терміни, що й в інших науках чи в побуті – але зміст їх в юриспруденції інший.
До речі, цей факт ускладнює вивчення правових наук і утворює ілюзію, що «бути спеціалістом в цій сфері ще легше ніж у футболі».
Щоб розібратись із предметом дискусії, у першу чергу, варто було б, як кажуть, визначитись із поняттями.
При цьому, ми будемо намагатись зробити це, не вдаючись до політичних та емоційних оцінок дій держав, їх збройних сил та окремих громадян. Адже саме такий підхід буде використовуватись міжнародними судовими органами при розгляді відповідних справ.
Таким чином, саме такий підхід дозволить оцінити перспективи таких справ.
Отже, що таке «окупація», «ефективний контроль» держави в контексті захисту прав особи, та яким чином ці терміни співвідносяться?
Як відомо, класичне визначення окупації сформульоване у 42-й статті Гаазького положення про закони і звичаї сухопутної війни таким чином: «Територія визнається окупованою, якщо вона фактично перебуває під владою армії супротивника. Окупація поширюється лише на ту територію, де така влада встановлена і здатна виконувати свої функції».
Друга стаття чотирьох Женевських конвенцій про захист жертв війни, сформульована майже так само, додає до цього визначення, що термін «окупація» застосовується до всіх випадків часткової або повної окупації, включаючи випадки, коли окупація не натрапляє на жодний збройний спротив.
Таким чином, щоб розраховувати на позитивне рішення міжнародних чи іноземних судів щодо «класичної» окупації, необхідно довести, що держава А безпосередньо захопила повністю чи частково територію держави Б (при наявності спротиву чи без такого) і встановила там свою владу – ввела офіційні війська, запровадила свої органи влади, створила суди, тощо.
Тут необхідно зауважити, що ці критерії були встановлені ще у 1907 році. З того часу багато що змінилося, людські навички розвиваються в тому числі й у сфері ведення воєн і захоплення інших держав, а людська фантазія не має меж.
Зараз мало хто діє настільки відкрито, як за часів Першої світової війни. Часто держави приховано використовують різноманітні озброєні угрупування, приватні військові компанії, фінансуючи та підтримуючи їх усіма можливими способами.
Попри те, що в таких випадках правда зрозуміла всім, доведення факту окупації з боку такої держави, враховуючи наведені визначення, вбачається доволі проблематичним.
То що ж робити? Як притягти винного до відповідальності? Хто відповідає в такому випадку за порушення загальновизнаних прав особи на «непрямо окупованих» територіях?
Міжнародне договірне право досі не знає відповідей. З багатьох причин, в тому числі через притаманну йому компромісність.
Тому на допомогу приходять більш гнучкі та адаптовані до реалій сучасності рішення міжнародних судових установ. Судді таких установ розробили власний підхід для встановлення відповідальної особи. Зокрема, Європейський суд з прав людини оперує поняттям «ефективного контролю».
* * *
То що ж таке «ефективний контроль»?
Перш за все треба зауважити, що слово «ефективний» в цьому контексті не має жодного позитивного значення та не є оціночним, як, наприклад, у словосполученні «ефективний менеджмент». Адже в останньому випадку «ефективний» має розумітись позитивно – тобто такий, менеджмент, який здійснюється з найкращим результатом за найменших витрат.
У випадку із «ефективним контролем» ситуація абсолютно інша. «Ефективний» в даному випадку означає не удаваний, а такий, який існує і має ефект, тобто результат – вплив на процеси на підконтрольних територіях.
При цьому, якщо факт домінування держави над місцевістю поза межами своєї національної території встановлено, не є необхідним визначати, чи здійснює держава-учасниця детальний контроль над політикою та діяльністю підлеглих (subordinate) місцевих адміністрацій. Той факт, що місцева адміністрація виживає в результаті військової та іншої підтримки певної держави, тягне за собою відповідальність цієї держави за таку діяльність.
Іншими словами, саме концепція ефективного контролю дозволяє врахувати випадки «непрямих» захоплень територій інших держав та визначати держави-відповідачі за порушення прав особи при розгляді справи у ЄСПЛ.
Такими чином, «ефективний контроль» не має нічого спільного з політичними оцінками та емоційними ярликами. Ця концепція використовується саме для визначення держави, відповідальної за порушення прав та свобод особи, визначених Європейською конвенцією про захист прав людини та основоположних свобод іноземними судовими органами, зокрема Європейським судом з прав людини.
Отже, якщо Суд встановлює, що одна держава здійснює такий ефективний контроль, то її обов'язок захищати права і свободи, визначені Європейською конвенцією, у цій місцевості виникає саме з факту цього контролю, незалежно від того чи здійснюється він безпосередньо – через збройні сили держави, або через підлеглі (subordinate) місцеві адміністрації.
Приклади: пункт 52 справи Луізіду проти Туреччини; пункт 76 [міждержавної] справи Кіпр проти Туреччини; пункт 70 справи Банковіч та інші проти Бельгії та інших; пункт 314-316 справи Ілашку та інші проти Молдови та Росії; пункт 138 справи Ал-Скейні та інші проти Сполученого Королівства.
Відповідно, на контролюючу державу згідно зі статтею 1 Європейської конвенції про захист прав людини покладається відповідальність захищати весь спектр матеріальних прав, визначених у Конвенції та додаткових Протоколах до неї, ратифікованих цією державою, в рамках місцевості, що перебуває під її контролем.
Приклади: пункти 76-77 [міждержавної] справи Кіпр проти Туреччини, пункт 138 справи Ал-Скейні та інші проти Сполученого Королівства.
Слід зазначити, що для вирішення питання про існування ефективного контролю Суд у першу чергу враховує тривалість військової присутності держави на цій місцевості (пункти 16 та 56 справи Луізіду проти Туреччини та пункт 387 справи Ілашку та інші проти Молдови та Росії), а також обсяг економічної та політичної підтримки державою місцевої адміністрації, її впливу та контролю над регіоном (пункти 388-394 справи Ілашку та інші проти Молдови та Росії; пункт 139 справи Ал-Скейні та інші проти Сполученого Королівства).
* * *
Уперше концепція «ефективного контролю» з'явилась у практиці Європейського суду з прав людини під час аналізу ним справ, пов'язаних з діями Туреччини щодо Північного Кіпру.
Суд розглядав справи як у рамках індивідуальних заяв, наприклад, Луізіду проти Туреччини (1995, 1996 роки) та Манітарас та інші проти Туреччини (2008 рік), так і в рамках міждержавних, наприклад, Кіпр проти Туреччини (2001 рік).
Пізніше ЄСПЛ почав застосовувати це поняття під час розгляду справ, пов'язаних з Нагорним Карабахом, зокрема, наприклад, Чірагов та інші проти Вірменії (2015 рік) та «ПМР», наприклад, Ілашку та інші проти Молдови та Росії (2004 рік), Івантош та інші проти Молдови та Росії (2011 рік), Катан та інші проти Молдови та Росії (2012 рік), Мозер проти Республіки Молдова та Росії (2016 рік).
То що ж таке ефективний контроль в розумінні ЄСПЛ?
Відповідь на це питання найкраще можна зрозуміти із прикладу застосування – справи Мозер проти Республіки Молдова та Росії.
Відповідно до матеріалів справи, громадянин Молдови був затриманий за підозрою щодо розкрадання активів компанії, у якій він працював, представниками служби безпеки цієї компанії. Останні потім передали його слідчим органам «ПМР».
Після вичерпання національних засобів захисту, необхідного для звернення до ЄСПЛ, до Суду була подана заява проти двох держав Молдови та Росії.
На свій захист Росія навела такі аргументи:
«Держава може вважатися такою, що здійснює екстериторіальну юрисдикцію, якщо вона (а) продовжує здійснювати контроль через підпорядковані їй органи місцевого самоврядування та (б) зберігає контроль над всією територією внаслідок присутності великого континенту військ та «фактично здійснює контроль» над відповідною територією. Ці критерії у даній справі не дотримано (пункт 92 справи Мозер проти Республіки Молдова та Росії).
До того ж, Росія ніколи не брала участь в окупації будь-якої частини території Молдови. Не можна сказати, що Росія здійснювала юрисдикцію у цій справі, коли територія перебувала під контролем фактичного уряду, який не являвся ані органом, ані знаряддям Росії і який ніяк від Росії не залежав. Навпаки, Росія вважає «ПМР» невід'ємною частиною Республіки Молдова.
Військова присутність Росії була обмежена незначною кількістю миротворців, таким чином, немає жодних підстав для висновку, що вона здійснювала контроль шляхом своєї військової присутності (пункт 94 справи Мозер проти Республіки Молдова та Росії)».
Проте Суд ці доводи відхилив і постановив, що «ПМР» продовжує існувати та протистояти молдавським та міжнародним зусиллям щодо вирішення конфлікту виключно завдяки російській військовій, економічній та політичній підтримці. За цих умов високий ступінь залежності «ПМР» від російської підтримки чітко вказує на те, що Росія продовжує здійснювати ефективний контроль та здійснювати вирішальний вплив на «владу» «ПМР» (пункт 110 справи Мозер проти Республіки Молдова та Росії) .
У рішенні по цій справі Суд шістнадцятьома голосами проти одного постановив, що Російська Федерація має виплатити заявнику протягом трьох місяців 29000 Євро.
* * *
Які ж перспективи відкриває застосування концепції ефективного захисту для України?
Термін «ефективний контроль Росії» в контексті окремих непідконтрольних уряду районів України вже застосовується у документах Ради Європи, наприклад, у Резолюції 2133 Парламентської Асамблеї Ради Європи (п.п. 3 та 5).
А саме: «ДНР» та «ЛНР» – створені, підтримані та ефективно контрольовані Російською Федерацією…».
Крім того: «Відносно Криму військова присутність Росії та її ефективний контроль були офіційно визнані російською владою. Що стосується «ДНР» та «ЛНР», ефективний контроль будується на належно задокументованій значній ролі російського військового персоналу у здобутті та підтримці контролю над цими регіонами, всупереч рішучого опору законної української влади, і на повній залежності «ДНР» та «ЛНР» від Росії в матеріально-технічних, фінансових та адміністративних питаннях».
Безумовно, Резолюції Парламентської Асамблеї Ради Європи не є нормативними актами, вони носять рекомендаційний характер.
Разом із цим, використання у них поняття «ефективного контролю» відносно ситуації на Донбасі є непрямим натяком на те, що можна очікувати відповідних позитивних рішень Європейського суду з прав людини, пов'язаних зі збройним конфліктом в Україні.
Адже у практиці цієї міжнародної регіональної судової установи поняття «ефективний контроль» використовується постійно для притягнення держав до відповідальності та виплати компенсацій.
Отже, визнання ПАРЄ «ефективного контролю» РФ за незаконними озброєними формуваннями «ЛНР» та «ДНР», а також прецедентне право (case-law) відкривають для України можливість оскарження дій РФ в ЄСПЛ кожному громадянину та державі в цілому.
У цьому контексті щонайменше дивними виглядають критики концепції «ефективного захисту» із числа політиків, які в минулому були експертами, осіб, які вважають себе юристами.
Очевидно, що емоційні, політичні, упереджені та нефахові оцінки використання терміну «ефективний контроль» в цьому випадку мають уступити потребам захисту громадянами своїх прав в міжнародних судових органах.
Тож, або ми починаємо працювати фахово, або ж і далі будемо виглядати як відомий персонаж із комедії М. В. Гоголя «Ревізор» – унтер-офіцерська вдова, яка сама себе висікла.
Євген Герасименко, експерт Проекту Ради Європи «Посилення захисту прав людини внутрішньо переміщених осіб в Україні», кандидат юридичних наук, доцент, адвокат, спеціально для УП
- Информация о материале
Бил в набат. Священник Иван Сидор о том, почему миф о братском украинском и российском народах уходит в прошлое
Священник Трапезного храма Софии Киевской Иван Сидор, который целую ночь бил в набат Михайловского монастыря во время штурма Майдана, рассказал Фокусу о том, что чувствовал, когда впервые увидел убитого человека, и о самом важном, чего добились украинцы
Как раз во время Майдана, 29 декабря 2013 года, исполнилась моя давняя мечта — я был рукоположён в сан диакона и стал священнослужителем. После этого я сорок дней подряд проводил службы во Владимирском соборе и по дороге туда постоянно видел дым с Грушевского и Майдана. Конечно, возникло желание пойти на Майдан и помогать людям. Я и другие студенты не брали в руки коктейли Молотова, а занимались раздачей чая, бутербродов — гуманитарными функциями.
18 февраля, в начале массовых убийств майдановцев, на территории Михайловского продолжал работу пункт помощи пострадавшим. Тогда я впервые в жизни увидел убитого человека. Чтобы не сеять панику, его занесли за монастырь. Потом туда же принесли второго, третьего, к утру на территории монастыря было уже 20 тел убитых героев. Принесли мёртвого парня и рядом с ним положили его оторванную руку. Сын на плечах принёс своего убитого отца и показал дыры от пуль на его спине, пуль, с которыми, по его словам, ходят охотиться на кабанов. Страха в той стрессовой ситуации не было, только через несколько дней пришло осознание того, через что довелось пройти.
Были ли эти жертвы оправданными? Я, конечно, хотел бы, чтобы никаких жертв не было. Но Небесная сотня погибла телесно, а их души живы, и они вечно будут с Богом. Когда во время революции на землю проливается кровь, эта земля не может не измениться. Со временем про героев Небесной сотни напишут книги и снимут фильмы, они займут своё важное место в нашей истории, как студенты, которые сражались под Крутами.
Конечно, многие хотят, чтобы качественные изменения в стране произошли немедленно. Но после революций страны никогда не становились на ноги быстро. Мы сейчас с большим опозданием проходим путь, который в своё время прошли развитые страны Запада.
«Мне кажется, что во время военных действий призывать к новой революции и новому Майдану — безумие. Этим обязательно воспользуются силы, желающие Украине зла»
Для меня как священника самым главным является изменение сознания людей. Миф о братском украинском и российском народах уходит в прошлое. Сейчас мы не контролируем сотни километров нашей границы с Россией, но эта граница — в наших головах. Они называют Киев «матерью городов русских», так почему же они свою мать убивают? Рост патриотизма и национального самосознания — самое важное, чего мы добились.
Кроме того, после Евромайдана очень чётко и громко зазвучал вопрос объединения украинской церкви в единую поместную православную церковь с центром в Киеве, не в Москве. Пока что в верхах этот процесс идёт медленно, но люди сами начинают объединяться, за последние 3 года более 100 приходов из разных областей Украины перешли из УПЦ Московского патриархата в УПЦ Киевского патриархата. И этот процесс украинизации церкви продолжается.
У нас свобода слова стала ещё более доступной, открытой. Можно выступать, говорить о своих идеях, мыслях, писать книги обо всём, можно жёстко критиковать власть. Такого не могут себе представить жители той же Беларуси или России.
Процесс изменений идёт медленно. Наряду с теми политиками, которые искренне болеют за страну, есть много тех, кто болеет лишь за своё материальное благополучие. Чем выше человек растёт в материальном или политическом плане, тем меньше он думает о простых людях и государстве, такова человеческая природа после грехопадения. Проблема в том, что у нас не изменились ценности: самое главное для нас — купить себе дорогой автомобиль и огромный дом. Тогда как настоящее богатство — иметь хорошую семью, детей, жить в мирной и развивающейся стране, когда каждый день ты нужен не только себе, но и другим людям.
Согласно известной истории из Старого Завета, Моисей и его преемник Иисус Навин 40 лет водили свой народ по пустыне, чтобы старое поколение отошло и подросло новое. В Украине старое поколение, которое сформировалось ещё в советские времена, меняется очень тяжело. Могу привести пример из жизни церкви, а именно — УПЦ Московского патриархата: большинство старших епископов, служивших ещё при СССР, до сих пор не готовы служить на украинском языке, не готовы проповедовать любовь к своей родной земле. А молодая генерация епископов уже другая — они понимают, что нужны изменения, нужна единая поместная церковь.
Уверен, что после всех жертв процесс изменений в Украине стал необратимым. Я не хочу вмешиваться в политику, но мне кажется, что во время военных действий призывать к новой революции и новому Майдану — безумие. Этим обязательно воспользуются силы, желающие Украине зла. Сейчас надо говорить прежде всего об окончании войны, и я верю, что эта война закончится и мы вернём наши законные территории. А уже потом будем наводить порядок в своём доме.
Я осуществил все свои давние мечты — сколько себя помню, хотел стать священником, и я им стал. Женился на девушке, которую люблю много лет, и у нас родился сын. Моя мечта — жить в процветающей и независимой Украине, которую наш народ заслуживает и за которую отдали свою жизнь её защитники.
- Информация о материале
Страница 344 из 2102
