Священник Трапезного храма Софии Киевской Иван Сидор, который целую ночь бил в набат Михайловского монастыря во время штурма Майдана, рассказал Фокусу о том, что чувствовал, когда впервые увидел убитого человека, и о самом важном, чего добились украинцы
Как раз во время Майдана, 29 декабря 2013 года, исполнилась моя давняя мечта — я был рукоположён в сан диакона и стал священнослужителем. После этого я сорок дней подряд проводил службы во Владимирском соборе и по дороге туда постоянно видел дым с Грушевского и Майдана. Конечно, возникло желание пойти на Майдан и помогать людям. Я и другие студенты не брали в руки коктейли Молотова, а занимались раздачей чая, бутербродов — гуманитарными функциями.
18 февраля, в начале массовых убийств майдановцев, на территории Михайловского продолжал работу пункт помощи пострадавшим. Тогда я впервые в жизни увидел убитого человека. Чтобы не сеять панику, его занесли за монастырь. Потом туда же принесли второго, третьего, к утру на территории монастыря было уже 20 тел убитых героев. Принесли мёртвого парня и рядом с ним положили его оторванную руку. Сын на плечах принёс своего убитого отца и показал дыры от пуль на его спине, пуль, с которыми, по его словам, ходят охотиться на кабанов. Страха в той стрессовой ситуации не было, только через несколько дней пришло осознание того, через что довелось пройти.
Были ли эти жертвы оправданными? Я, конечно, хотел бы, чтобы никаких жертв не было. Но Небесная сотня погибла телесно, а их души живы, и они вечно будут с Богом. Когда во время революции на землю проливается кровь, эта земля не может не измениться. Со временем про героев Небесной сотни напишут книги и снимут фильмы, они займут своё важное место в нашей истории, как студенты, которые сражались под Крутами.
Конечно, многие хотят, чтобы качественные изменения в стране произошли немедленно. Но после революций страны никогда не становились на ноги быстро. Мы сейчас с большим опозданием проходим путь, который в своё время прошли развитые страны Запада.
«Мне кажется, что во время военных действий призывать к новой революции и новому Майдану — безумие. Этим обязательно воспользуются силы, желающие Украине зла»
Для меня как священника самым главным является изменение сознания людей. Миф о братском украинском и российском народах уходит в прошлое. Сейчас мы не контролируем сотни километров нашей границы с Россией, но эта граница — в наших головах. Они называют Киев «матерью городов русских», так почему же они свою мать убивают? Рост патриотизма и национального самосознания — самое важное, чего мы добились.
Кроме того, после Евромайдана очень чётко и громко зазвучал вопрос объединения украинской церкви в единую поместную православную церковь с центром в Киеве, не в Москве. Пока что в верхах этот процесс идёт медленно, но люди сами начинают объединяться, за последние 3 года более 100 приходов из разных областей Украины перешли из УПЦ Московского патриархата в УПЦ Киевского патриархата. И этот процесс украинизации церкви продолжается.
У нас свобода слова стала ещё более доступной, открытой. Можно выступать, говорить о своих идеях, мыслях, писать книги обо всём, можно жёстко критиковать власть. Такого не могут себе представить жители той же Беларуси или России.
Процесс изменений идёт медленно. Наряду с теми политиками, которые искренне болеют за страну, есть много тех, кто болеет лишь за своё материальное благополучие. Чем выше человек растёт в материальном или политическом плане, тем меньше он думает о простых людях и государстве, такова человеческая природа после грехопадения. Проблема в том, что у нас не изменились ценности: самое главное для нас — купить себе дорогой автомобиль и огромный дом. Тогда как настоящее богатство — иметь хорошую семью, детей, жить в мирной и развивающейся стране, когда каждый день ты нужен не только себе, но и другим людям.
Согласно известной истории из Старого Завета, Моисей и его преемник Иисус Навин 40 лет водили свой народ по пустыне, чтобы старое поколение отошло и подросло новое. В Украине старое поколение, которое сформировалось ещё в советские времена, меняется очень тяжело. Могу привести пример из жизни церкви, а именно — УПЦ Московского патриархата: большинство старших епископов, служивших ещё при СССР, до сих пор не готовы служить на украинском языке, не готовы проповедовать любовь к своей родной земле. А молодая генерация епископов уже другая — они понимают, что нужны изменения, нужна единая поместная церковь.
Уверен, что после всех жертв процесс изменений в Украине стал необратимым. Я не хочу вмешиваться в политику, но мне кажется, что во время военных действий призывать к новой революции и новому Майдану — безумие. Этим обязательно воспользуются силы, желающие Украине зла. Сейчас надо говорить прежде всего об окончании войны, и я верю, что эта война закончится и мы вернём наши законные территории. А уже потом будем наводить порядок в своём доме.
Я осуществил все свои давние мечты — сколько себя помню, хотел стать священником, и я им стал. Женился на девушке, которую люблю много лет, и у нас родился сын. Моя мечта — жить в процветающей и независимой Украине, которую наш народ заслуживает и за которую отдали свою жизнь её защитники.
