Главная

10 место: Объектом повышенного внимания стали наряды, в которых снимаются актеры. Как правило, эту одежду в рекламных целях предоставляют студиям дизайнерские фирмы. После съемок, она обычно попадает в специализированные магазины или выставляется на аукционы, но многое и просто исчезает. Так, например, со студии «Ралей» исчезли дизайнерские наряды на общую сумму 63 тысячи долларов.

9 место: Два года разыскивала полиция предметы, украденные со съемочной площадки телесериала «Звездный путь», и ей удалось вернуть лишь треть похищенного. Попутно был найден костюм Бэтмена, украденный ранее со студии Warner Brothers.

8 место: Со съемочной площадки «Звездных войн» похищали лазерные мечи и роботов «второго плана», в частности, андроида, сделанного из мусорного бака. Это особенно расстроило Лукаса, который влюблен в мусорки такой конструкции.

7 место: Со съемочной площадки фильма «Кот в шляпе» был украден реквизит на сумму около 55000 долларов. Среди похищенного оказались двухметровая пара темно синих очков, желтый ключ длиной более метра, метровый флажок для гольфа, и мяч для гольфа двух метров в диаметре, весящий более 60 килограммов.

6 место: «Параграф 78» лишился огромного рекламного щита, красовавшегося в районе Садового кольца. Размеры украденного – 60х20 метров.

5 место: Много шуму наделала история с похищением со съемок «Гарри Поттера» автомобиля Ford Anglia 1962 года выпуска, на котором летали Гарри и Рон. Самое смешное, «Форд» был не на ходу, даже не заводился! Угонщиков и пропажу пытаются найти до сих пор.

4 место: На съемках первой части «Человека-паука» было украдено четыре костюма главного героя стоимостью $50 тыс. каждый. Пока полиция вела поиски по всему миру, создателям картины пришлось срочно делать упрощенные копии и завершать съемки так, чтобы костюмы не были видны с близкого расстояния.

3 место: Съемки фильма «Давайте потанцуем» связаны не только с кражей, но и с убийством! Было украдено колье стоимостью $4 тыс., которое в фильме носила героиня Сьюзан Сарандон. Колье нашли в Канаде, в номере отеля Royal Albert Arms. Рядом с колье было обнаружено тело убитого мужчины. Кто он - неизвестно до сих пор.

2 место: Со съемочной площадки «Белого солнца пустыни» воришки стащили саблю и коллекционные часы товарища Сухова. К тому времени было отснято две трети фильма, и обойтись без этих предметов было нельзя. Пришлось подключать некоего Али, главного авторитета в местном преступном мире. На следующий день реквизит вернули. А Али сняли в роли бандита в сцене захвата Сухова.

1 место: «Кин-дза-дза». Леван Габриадзе (Скрипач) рассказал, что у него дома стоит 40-сантиметровый макет пепелаца и резиновая грудь женщины-йацилопа. Он хотел стащить еще колокольчик-цак, от которого жутко натерпелся. Он все время выпадал из носа, и колечко стягивали потуже. Потом очень болел нос.

Информация о материале

Информация и доступ к ней, несомненно, — основное оружие государственной налоговой службы в борьбе с уклонением от налогообложения. Поэтому она является залогом успешной работы налоговой службы. Этот тезис не подлежит сомнению. Однако разобраться со всеми случаями, когда налоговый орган имеет право затребовать информацию, а налогоплательщик обязан ее предоставить, не так просто.

Дело в том, что Налоговый кодекс, кроме общих правил, содержит также отдельные дополнительные нормы, значительно расширяющие перечень оснований налогового вторжения в жизнедеятельность налогоплательщиков…

Аппетиты ограничены

Общая норма о доступе государственной налоговой службы (ГНС) к информации содержится в ст. 73 НК, согласно п.73.3 которой предусматривается, что органы ГНС имеют право обратиться к налогоплательщику с письменным запросом о предоставлении информации, необходимой для исполнения возложенных на них функций и задач. Причем запрос должен быть подписан руководителем (или его замом) органа ГНС и содержать основания. Таких оснований в ст. 73 всего два: 1) в результате анализа налоговой информации выявлены факты, которые свидетельствуют о нарушении плательщиком законодательства; 2) для определения уровня обычных цен во время проведения проверок.
Но данный перечень не является исчерпывающим и дополняется в тексте НК другими основаниями. К ним относятся: а) выявление недостоверности сведений в налоговых декларациях налогоплательщика (п.78.1.4); б) получение жалобы на налогоплательщика о непредоставлении налоговой накладной по НДС или нарушении порядка ее заполнения (п.78.1.9 ст. 78, ст. 201); в) запрос налогового управляющего при осуществлении операций с имуществом, пребывающим в налоговом залоге (п.91.2 ст. 91), а также в некоторых других несущественных случаях.
Казалось бы, достаточно стройная и мотивированная система норм о получении налоговой информации от плательщика. Однако такого механизма авторам НК показалось мало и они предусмотрели п.20.1.6 ст. 20, согласно которому контролирующий орган для осуществления функций, предусмотренных налоговым законодательством, имеет право бесплатно получать от плательщиков в порядке, определенном кодексом, информацию, справки, копии документов о финансово-хозяйственной деятельности, полученных доходах, затратах налогоплательщиков и другую информацию, связанную с исчислением и уплатой налогов, а также другого законодательства, контроль за соблюдением которого возложен на налоговую. А теперь вопрос: как соотносятся нормы п.73.3 и п.20.1.6? Значит ли это, что налоговая имеет право запрашивать любую информацию или все-таки она ограничена процедурой и основаниями, определенными в ст. 73? Иными словами, является ли норма п.20.1.6 нормой прямого действия или она должна реализовываться через норму ст. 73? Очень много вопросов, не правда ли? Вопросов, которые на практике могут иметь очень серьезные последствия для плательщиков.
По нашему мнению, руководствуясь п.4.1.4 ст. 4 НК, которая закрепляет презумпцию правомерности решений плательщика в случаях, если законодательство допускает множественное толкование прав и обязанностей плательщика либо контролирующего органа, ст. 73 все-таки ограничивает органы государственной налоговой службы в праве истребовать документы и информацию, устанавливая порядок и основания для этого.
Соотношение указанных пунктов НК еще важнее тем, что они предусматривают разный объем информации, который может затребовать налоговый орган. В п.20.1.6 этот перечень намного шире и, кроме информации о финансово-хозяйственных операциях плательщика и применении им РРО (п.72.1.1), включает также информацию о его доходах, затратах, а также другую информацию (т.е. перечень неисчерпывающий!). Полагаем, что налоговый орган все-таки ограничен положениями ст. 72 и 73 НК и может затребовать у плательщика только указанную в них информацию (содержащуюся в налоговых декларациях и отчетах, о применении РРО, о финансово-хозяйственных операциях и содержащуюся в электронных регистрах).

Внеплановая проверка за 10 дней молчания

Еще одна коллизия — это противоречие между п.73.3 и п.п.78.1.4, 78.1.9 НК. Речь идет о сроках предоставления информации на запрос налогового органа. До 2011 года такая информация предоставлялась плательщиком на протяжении 10 дней. Сегодня Налоговый кодекс дает плательщику месяц на подготовку ответа (п.73.3). Однако если плательщик не дает пояснений (т.е. ту же самую информацию и ее документальное подтверждение) в случаях, предусмотренных в п.п.78.1.1, 78.1.4, 78.1.9, на протяжении 10 дней, это является основанием для проведения внеплановой выездной проверки плательщика. Т.е. противоречия как бы нет, отвечайте месяц — не вопрос, но если не ответите в течение 10 дней — получите внеплановую проверку. В данном случае мы рекомендовали бы плательщику на отдельные запросы (об объяснении фактов, которые свидетельствуют о возможных — обратите внимание, в п.73.3 речь идет не о возможных, а об уже состоявшихся нарушениях — нарушениях в налоговой отчетности и составлении налоговых накладных) отвечать в 10-дневный срок.
Отдельный массив норм регулирует доступ налоговой службы к информации во время проведения документальных выездных и фактических налоговых проверок (п.п.20.1.2, 20.1.7, 20.1.8 ст. 20, а также ст. 77, 78, 80). Органы ГНС в процессе проведения выездных проверок имеют право требовать предоставления плательщиком любой информации, касающейся законодательства, отнесенного к компетенции налоговых органов, а также копии документов, в т.ч. первичных.
Что касается невыездных документальных проверок, которые проводятся по месту нахождения налоговой службы, то ст. 79 предусматривает возможность налоговой затребовать дополнительные документы от плательщика. Однако такие документы затребовать можно только в указанных в кодексе и законах случаях. По нашему мнению, эту норму так же, как и норму п.20.1.6, следует реализовать через п.73.3 ст. 73 НК, т.е. процедуру, с описания которой мы начали данную статью. При этом затребованию документов должен предшествовать приказ начальника налоговой службы о проведении проверки, с которым должен быть ознакомлен плательщик. Проведение камеральной проверки вообще не предполагает затребование дополнительных документов у плательщика (ст. 76).
Дополнительное скрытое основание для затребования информации от налогоплательщиков содержится в п.73.5 ст. 73 НК, согласно которому органы ГНС имеют право проводить так называемые встречные сверки, т.е. сопоставление данных первичных и других документов субъекта хозяйствования в целях документального подтверждения хозяйственных отношений с плательщиком. Встречные сверки не являются проверками и проводятся в порядке, определенном КМ Украины. Ввиду отсутствия такового сегодня проведение сверок невозможно.

Порядок раскрытия — неоднозначен

Отдельный интересный вопрос — это порядок раскрытия информации о банковских счетах и расчетах плательщика.
Согласно ст. 62 Закона «О банках и банковской деятельности», информация раскрывается банками по письменному требованию органов ГНС в отношении операций конкретного юридического или физического лица — субъекта предпринимательской деятельности за конкретный промежуток времени.
Однако согласно п.20.1.3 ст. 20 НК, налоговые органы получают от плательщиков и банковских учреждений справки и копии документов о наличии банковских счетов в порядке, предусмотренном Законом «О банках и банковской деятельности», т.е. на основании письменного запроса, а вот информацию об объеме и обороте средств на счетах только на основании решения суда.
Полагаем, что данная коллизия должна решаться в пользу п.20.1.3 НК и решение суда для получения информации об объеме и обороте средств на счетах является обязательным. Однако плательщикам не стоит расслабляться. Ведь сегодня получить решение суда для налоговой службы не представляет особой проблемы. Кроме того, в порядке ст. 69 НК банки подают налоговой информацию об открытии и закрытии банковских счетов плательщика. До момента получения уведомления налоговой о взятии счета на учет на нем запрещается осуществлять расходные операции.
В завершение отметим, что вышесказанное относится исключительно к правоотношениям налоговой службы и плательщиков. Почему-то авторы кодекса обошли своим вниманием еще один контролирующий орган — Государственную таможенную службу, которая не может ссылаться на вышеизложенные статьи при затребовании документов у плательщиков.
Таким образом, приходится констатировать, что порядок получения информации органами государственной налоговой службы является, мягко говоря, несовершенным и требует немедленной доработки, поскольку количество коллизий в этой части НК создаст острые проблемы правоприменения.

Информация о материале

Согласно одной из версий об истоках нынешнего преддефолтного положения Греции (чья экономика пошатнула Евросоюз и даже поставила под вопрос дальнейшую судьбу евро), всему виной — крупные финансовые просчеты, а также неоправданно оптимистические прогнозы в ходе подготовки летних Олимпийских игр 2004 года. Проведение Олимпиады стоило Греции 8,9 млрд. евро (около $11,2 млрд.).

Государственные расходы Украины на Евро-2012 составят примерно столько же.
Несколько любопытных для организаторов Евро-2012 фактов. Прямые затраты на проведение чемпионата мира по футболу в ЮАР составили $3,5 млрд. Основная часть этой суммы ушла на строительство и реконструкцию в общей сложности десяти современных стадионов (в т. ч. построено пять новых), трех аэропортов международного класса, 1,5 тыс. км железнодорожных путей и около 120 тыс. дополнительных рабочих мест, связанных с организацией чемпионата. Само проведение турнира обошлось ЮАР в $1,2 млрд., и еще $1 млрд. ушел на раскрутку чемпионата. Для сравнения: в Корее и Японии, которые принимали ЧМ 2002 года, на стадионы потратили около $5 млрд.

Сметы растут и растут

Точных расходов на проведение футбольного чемпионата в Украине уже давно никто не называет. Очевидно — в силу того факта, что бюджеты большинства крупнейших строек в рамках Евро-2012 регулярно пересматриваются в сторону повышения.
Общий бюджет на Евро-2012 изначально был запланирован на уровне 10 млрд. долл. Но со временем стоимость непомерно увеличилась. Ведь дважды-трижды в месяц нынешнее, как и предшествующее, правительство, занимаясь подготовкой чемпионата, пересматривает постановление под названием «Государственная целевая программа подготовки и проведения в Украине финальной части чемпионата Европы 2012 года по футболу». На данный момент документ предусматривает общую смету расходов государства (включая центральный и местные бюджеты) в сумме 66,9 млрд. грн.
Совокупно, с учетом гипотетических вложений частных инвесторов, которых по-прежнему ждут, расходы на чемпионат могут составить 145 млрд. грн. ($18 млрд.). Итого только расходная часть государства на Евро-2012 (без учета средств инвесторов) составляет около $8,3 млрд. Львиная доля этой суммы, по нашим данным, должна быть израсходована в оставшиеся 500 дней до начала чемпионата — 41,7 млрд. грн. (т. е. $5,1 млрд.).
Наиболее яркие примеры растущих расходов — стадион «Олимпийский» в Киеве и терминал F в аэропорту «Борисполь». Так, первоначальная смета строительства терминала составляла 80 млн. грн.; но в итоге было решено, что налогоплательщики должны заплатить почти в пять раз дороже — 370 млн. грн. К слову, квадратный метр нового терминала в Мадриде (Испания), который строился почти одновременно с нашим, в гривневом эквиваленте обошелся испанцам в 15 тыс. грн., у нас же — 21 тыс.
Реконструкция НСК «Олимпийский» должна была обойтись нам менее чем в миллиард гривен. Годом позже было решено потратить уже два, тогда как теперь, согласно смете на середину февраля 2011 г., стадион будет стоить 3,8 млрд. грн. (345 млн. евро). Любопытно, что стоимость НСК для Украины уже обошлась ощутимо дороже, чем большинство стадионов, которые в последнее время возводились в Европе: «Олимпия» (Берлин, 2004 г. — 242 млн. евро), «Альянс-Арена» (Мюнхен, 2005 г. — 340 млн. евро), Олимпийский стадион (Афины, 2004 г. — 265 млн. евро), «Стад де Франс» (Париж, 1998 г. — 290 млн., евро). Пока только стадион «Эмирейтс» в Лондоне, выстроенный в 2006 г., был дороже нашего — 450 млн. евро.
Почему все растут и растут сметы на объекты Евро-2012? Ответ прост: традиционная безалаберность чиновников и, конечно же, в первую очередь — все то же воровство бюджетных денег, схемы откатов.
Тем временем государство который год все глубже впадает в долговую яму, заимствуя крупные иностранные кредиты. По несколько миллиардов гривен ежемесячно заимствуется и на внутреннем рынке (в т. ч. через ОВГЗ), растут и долги по невозмещенному НДС. Наконец, стартовали реформы, суть многих из них — урезание госрасходов на социальную сферу.
В данной статье мы хотели бы представить на суд читателей одну довольно смелую, но небезосновательную гипотезу относительно того, почему долговое бремя Украины с каждым годом растет непомерными темпами, однако средств на многие важные программы у государства все меньше.
В распоряжении «2000» оказались некоторые документы из минфиновских кабинетов. Внимательно изучив их, мы сделали попытку анализа выполнения программ подготовки Евро-2012. У нас есть все основания этим документам доверять. Цифры и факты подтверждают уже ранее имевшие место наши предположения: растущие дыры в государственных финансах за последние несколько лет вызваны не только потрясениями в экономике, но и необходимостью крупных расходов по программам Евро-2012: многомиллиардные траты, которые непрерывно увеличиваются, позитивного эффекта для экономики пока не дают.
Масштаб запланированной суммы госзатрат на проекты Евро-2012 в оставшиеся до начала чемпионата 500 дней — 41,7 млрд. грн. — лучше всего виден в сравнении с другими статьями государственных расходов. Так, в 2010 г. дефицит госбюджета составил 64,3 млрд. грн., или 5,9% ВВП. Дефицит только Пенсионного фонда (ради ликвидации которого, к слову, задумана вся пенсионная реформа!) в прошлом году насчитывал 37,5 млрд. грн., а в этом планируется на уровне 20 млрд. грн.
Возникает вопрос: соответствует ли столь высокая цена за мероприятие тем дивидендам, которые, как нам обещают, получит страна, плюс улучшение имиджа Украины в мире?

Межведомственный хаос

Итак, в целом примерно 40% плановых мероприятий по строительству и реконструкции разных объектов чемпионата до сих пор фактически не реализованы либо финансирование по ним не начиналось. Десятки миллиардов гривен государству предстоит изыскать в течение этого года.
Деятельность Национального агентства по вопросам подготовки и проведения в Украине финальной части Евро-2012 и реализации инфраструктурных проектов (сокращенно этот орган именуют Укревроинфрапроект) частью аналитиков во властных кабинетах признается крайне неудовлетворительной. Как оказалось, этот госорган, созданный Кабмином в качестве основного распорядителя бюджетных денег на подготовку чемпионата, фактически не владеет большей частью информации о ходе выполнения собственных программ и в большинстве случаев вообще не располагает достаточными экономическими обоснованиями целесообразности выполнения большинства проектов Евро-2012.
Однако средства на эти программы продолжают тратиться. И даже более того, агентство, несмотря на массу нарушений в своей работе, активно заимствует деньги за рубежом под госгарантии — через специально созданную для этого дочернюю госкомпанию с коротким названием «Фининпро». Так, в прошлом году на внешних рынках под программы Евро-2012 эта организация заняла около полумиллиарда долларов. К 2017 г. тело и проценты этих кредитов, которые государству придется возвращать, составят уже около $1 млрд. Более $300 млн. занятых средств, согласно имеющейся информации «2000», не были израсходованы на нужды чемпионата — вместо этого они прокручиваются на счетах предприятия.
За два года реализации программ Евро-2012 по ряду особо крупных из них наблюдается полнейшая путаница и неразбериха. Например, во многих проектах не урегулированы серьезные юридические проблемы — под новые объекты не оформляются землеотводы, в связи с чем их реализация под вопросом. Не урегулированы взаимоотношения со многими частными инвесторами, в результате чего после завершения строек некоторые объекты (куда инвестировались прежде всего государственные деньги) могут перейти в распоряжение частных структур.
В то же время многие объекты по-прежнему финансируются с превышением плановых показателей и даже с грубыми нарушениями их проектной документации, тогда как отдельные важные программы недофинансируются либо не финансируются вовсе.
По большинству программ Евро госзакупки сегодня осуществляются вне тендерных процедур (это позволяет специальный закон, не так давно принятый Верховной Радой), касательно принципов отбора подрядчиков по многим проектам больше вопросов, чем ответов. По ряду направлений имеет место неконкурентный отбор подрядчиков среди небольших компаний, малопонятные беспроцентные кредиты для частных структур либо кредиты под госгарантии и т. п.

Стадионы — черные дыры бюджета

Изначально программы Евро-2012 планировалось финансировать в основном за счет средств частных инвесторов, и лишь 30% расходов на мероприятия, связанные с чемпионатом, должно было осуществлять государство. Однако уже в самом начале реализации программ стало ясно: крупных частников проект не привлек. И если не считать донецкого стадиона «Донбасс арена», который начал строиться за счет средств Рината Ахметова (около 3,1 млрд. грн.) задолго до старта программ Евро-2012, а также частично харьковского стадиона «Металлист», роль частного бизнеса в подготовке чемпионата де-факто близка к нулю.
Поэтому основную ношу по строительству и проведению Евро-2012 взял на себя госбюджет. А вот вокруг госказны тут же скопилась масса частных компаний и аффилированных с ними чиновников, допущенных к «кормушке» чемпионата.
Наиболее крупные каналы, через которые вытекали и продолжают вытекать миллиарды из казны по программе Евро, это, конечно, основные проекты чемпионата — стадионы и аэропорты во всех четырех украинских городах, которые принимают Евро.
Так, у трех стадионов — харьковского «Металлиста», донецкого «Донбасс арена» и киевского «Олимпийского» — ряд общих проблем. Во-первых, отсутствуют адекватные требованиям УЕФА гостевые зоны, недостаточно продуманы т. н. зоны рекреации и эвакуации. Во-вторых, относительно харьковского и киевского стадионов не прописаны инвестиционные договоры, по которым было бы четко обозначено долевое участие каждого из инвесторов в уставных капиталах этих комплексов. Вследствие этого — высок риск того, что будущие права государства в данных объектах будут попросту размыты.
Вопиюще ситуация выглядит на стадионе «Металлист», который сегодня принадлежит коммунальному предприятию «Областной спортивный комплекс «Металлист». Сроки завершения работ, установленные Кабмином сначала на декабрь 2009 г., а затем — на декабрь 2010 г., уже дважды сорваны. Стадион до сих пор не сдан.
Более того, в связи с тем, что ОСК «Металлист», главный заказчик работ, вначале не учел все требования УЕФА касательно стандартов безопасности, проектно-сметную документацию пришлось несколько раз переделать, в результате чего и сроки были сдвинуты, и стоимость модернизации стадиона выросла почти вдвое (до 762,6 млн. грн.).
Однако это еще полбеды. В ходе реконструкции, по решению Харьковского облсовета, был отчужден ряд зданий и объектов незавершенного строительства спорткомплекса, которые раньше находились в коммунальной собственности. В итоге все компьютерные системы и табло стадиона, а также более половины подтрибунных помещений, предназначенных для обеспечения спортивных соревнований (медиацентр, раздевалки для судей, комнаты для тренеров, допинг-контроля, медицинских процедур и т. п.), уже принадлежат частным структурам.
С другой стороны, доля в уставном капитале самого ОСК «Металлист», которая переходит в собственность государства в соответствии с объемом госинвестиций, не определена до сих пор. Действующий инвестдоговор от 29 сентября 2009 г., согласно которому государство профинансировало реконструкцию спорткомплекса на 206,6 млн. грн., в сроки не выполнен, а в отчетной документации выявлены многочисленные искаженные технико-экономические показатели — т. е. явные признаки нецелевого использования денег государственного и местных бюджетов.
Один из источников «2000», который знаком с положением дел на ОСК «Металлист», прокомментировал сложившуюся ситуацию так: «Юридический и финансовый хаос сегодня работает в интересах будущего собственника стадиона «Металлист», которым станет, вполне вероятно, известный харьковский бизнесмен Александр Ярославский. Возможно, вложив немалые деньги в реконструкцию стадиона и всю инфраструктуру, государство будет лишено прав использовать построенные им же объекты уже после чемпионата. Частные структуры выкупили 56% подтрибунных пространств, и поскольку до сих пор нет четкого инвестиционного договора, они получат все возможности отсудить у государства весь стадион. По-видимому, таков план действий».
Схожая проблема и в отношении столичного НСК «Олимпийский», где до сих пор не определен окончательный оператор стадиона, а степень готовности самого объекта не превышает двух третей от запланированных работ.
Грубые нарушения имеются и в строительстве стадиона во Львове. Сам объект в действительности очень отстает от сроков: по состоянию на декабрь степень его готовности не превышала трети плановых работ.
Очень серьезные проблемы во всех четырех регионах обнаружены в подготовке тренировочных баз для будущих команд — участниц чемпионата.
Как известно, по требованиям УЕФА Украина обязана обеспечить по меньшей мере 32 полноценных тренировочных базы. Действующая Программа по Евро-2012 предусматривает строительство новых, а также реконструкцию или дооснащение действующих баз. Всего таковых 19. Однако до сих пор данная статья профинансирована государством и инвесторами (как правило, это владельцы местных спортклубов) лишь на треть, что вообще создает угрозу провала этой части подготовки Евро.
Еще более удручающе ситуация выглядит с подготовкой отелей. В принимающих чемпионат городах изначально планировалось построить или реконструировать в общей сложности 365 отелей на 34,8 тыс. номеров, а также общежития различных вузов на 27,9 тыс. номеров. Решить проблемы всего гостиничного хозяйства государство намеревалось в основном за счет частных инвесторов, предлагая последним даже компенсации ставок по кредитам за счет государства.
Но мало того, что Украина не справляется с задачами УЕФА по созданию пятизвездочных отелей в Донецке и Харькове (планировалось ввести в строй таких номеров 730 и 101 соответственно), сейчас де-факто в этих городах реконструируются лишь 24 отеля и строятся 28 новых. Например, по Киеву и области реально реконструируется лишь 11% от запланированных объектов, в Донецке — 13%, во Львове — 22%, в Харькове — 9%. При этом заморожены по разным причинам стройки почти на сотне объектов, а по 80 проектам у Агентства по делам Евро-2012, как утверждают минфиновские сотрудники, вообще отсутствует какая-либо достоверная информация.

Эх, дороги!

Одна из наиболее коррупционно-емких сфер госуправения во все времена — строительство дорог. У нас есть все основания говорить о том, что большинство проектов железных и автомобильных дорог имеют все шансы не успеть к началу чемпионата. Кроме того, поразительно, что в различных ведомствах касательно степени готовности одних и тех же объектов статистика разнится буквально в разы.
Согласно Программе подготовки к Евро на ремонт железных дорог по маршрутам следования участников чемпионата, а также зрителей, которые будут приезжать в нашу страну в качестве гостей, изначально планировалось потратить 18,3 млрд. грн.
К сожалению, в расходах и отчетности по самым крупным объектам имеют место очень серьезные нестыковки. Так, изначально в Программе Евро-2012 предусматривалось израсходовать на достройку железнодорожно-автомобильного моста через Днепр в Киеве 4,2 млрд. грн. Но в сметной стоимости моста фигурирует сумма уже в 9,1 млрд. грн. Итого для достройки моста, без которого Киев будет не в силах справиться с растущим потоком приезжающих (в т. ч. во время чемпионата), не хватает 5,7 млрд. грн.
Вокруг еще одного крупного проекта — левобережного вокзала Дарница в Киеве — вообще масса поразительных вещей. По данным «Укрзалізницi», являющейся распорядителем денег по данному проекту, на строительство необходимого столице второго вокзала потрачено пока лишь 40,9 млн. грн. (или всего 1,3% от необходимых строительных работ).
В то же время в Минрегионстрое считают, что все работы по объекту идут по графику, а готовность его по состоянию на декабрь 2010 г. — более 25%.
Не менее удивительные примеры чиновничьей манипуляции с цифрами и отчетностью (а ведь речь идет о миллиардных расходах), наблюдаются в Донецке, где к Евро-2012 реконструируют действующий ж/д вокзал. По данным «Укрзалізницi», на 1 января этого года объект профинансирован на 133%, тогда как по информации Минрегионстроя, тут все идет согласно графику — готовность около 55%.
Аналогичные «странности» в массовом порядке происходят при ремонте и строительстве автомобильных дорог. Здесь довольно существенное расхождение — почти на 2,5 млрд. грн. — между самой Программой по Евро-2012 и прогнозной сметной стоимостью строительства дорог. Так, если изначальная прогнозная смета на достройку, к примеру, объездной дороги вокруг Донецка (26,1 км) составляла 772,1 млн. грн., то уже в правительственной Программе по Евро-2012 значится сумма вдвое больше — 1,5 млрд. грн.
Весьма нешуточные расхождения в статистической отчетности касательно выполненных работ. Так, если по данным Минрегионстроя, из 25 объектов по стране, где запланированы крупные дорожные стройки, реально работа идет на семи объектах, то по данным главного бюджетного распорядителя — компании «Укравтодор» — все намного лучше: использованы почти все средства госбюджета (99,8%), за счет которых работы проводятся на 19 из плановых 25 объектов.
И это несмотря на то, что по данным еще одного госоргана — Агентства по Евро-2012, — за последние три года подготовки к чемпионату государство профинансировало дорожные проекты лишь на 15,5%.
Довольно слабо ведется и обновление городского транспорта — автобусов, троллейбусов, трамваев. Если в целом по плану до 2012 г. все четыре города должны были серьезно обновить собственный коммунальный транспорт, закупив 1,8 тыс. единиц троллейбусов и автобусов, то по факту план этот выполнен пока менее чем на 1% — поставлено всего 11 новых машин (10 в Киев и 1 — во Львов).

Наши аэродромы смогут принимать шаттлы

Еще более странные «феномены» можно наблюдать на примере реконструкции аэропортов. Взлетно-посадочные полосы во Львове, Харькове и Донецке сооружаются длиннее, чем это предписано нормами, в т. ч. в самой Европе.
Так, если максимально необходимая полоса для крупнейшего в мире пассажирского самолета Airbus A380 составляет 3,2 км (собственно, длина взлетно-посадочных полос большинства современных европейских аэропортов не превышает этой отметки), то в Украине сооружают площадки длиной в 3,8—4 км.
Очевидно, если учесть общую смету расходов на тот же донецкий аэропорт по Программе Евро-2012 (4,7 млрд. грн.), а также расходы на строительство 4-километровой полосы (1,7 млрд. грн.), то каждые лишние 1 тыс. метров — это более 400 млн. грн., которые дополнительно заработают профилирующие компании, близкие, наверное, тем, кто принимал решение.
По аэропортам имеют место и очень грубые финансовые нестыковки. Так, на реконструкцию аэродрома во Львове в 2009—2010 гг. было потрачено 611,9 млн. Хотя в изначальном титуле строительства значилось куда меньше — 473,7 млн. грн.
Аналогично и со строительством нового аэровокзала во Львове: было использовано 437,9 млн. грн., хотя в титуле строительства сначала было заложено на 24,1 млн. грн. меньше.
Касательно львовского аэропорта выявлена и еще одна история, вызывающая массу новых вопросов: выкуп частных земель вокруг аэропорта на сумму 15,9 млн. грн. В Программе по Евро-2012 подобные расходы вообще не были предусмотрены. Если это не чья-то недоработка, то откуда вдруг возникла потребность в этих участках? Ведь требуется какое-то обоснование для этого.

P.S.

По ходу массы удручающих событий, случившихся с нашей экономикой за последние годы, нынешние реформы, да и глобальные катаклизмы в мире — все это как-то оттеснило тему чемпионата в Украине на десятый план. Однако сумма еще планируемых расходов на Евро (41,7 млрд. грн. или $5,1 млрд.) действительно заставляет серьезно задуматься.
Если правительство и вправду не попытается ее секвестрировать (как минимум) и не проведет глубокой переоценки содержания всех проектов Евро-2012 вместе с отстранением бойко налаженной в этой сфере коррупционной спайки, Украина действительно рискует столкнуться с настоящим, а не вымышленным дефолтом. Причем дефолт этот может случиться еще задолго до наступления самого Евро-2012.
Ибо $5,1 млрд., способные с легкостью перекрыть весь дефицит, к примеру, Пенсионного фонда, — сумма, просто неподъемная нынче для нашего бюджета. А улучшения общей экономической ситуации может и не случиться (особенно на фоне растущих цен на энергоресурсы в мире), тогда как растраченные колоссальные ресурсы на чемпионат — могут и не дать сколь-нибудь ощутимого эффекта.
В результате проведения Евро-2004 Португалия получила приблизительно $300 млн. А спустя четыре года один из хозяев футбольного турнира — Швейцария — объявила о собственных доходах — всего около $280 млн.
Конечно, не хочется думать, что за громкими тирадами о прибылях, которые сулит-де Украине проведение Евро-2012, скрываются всего лишь банальные корыстные планы доморощенных Остапов Бендеров. Потому как футбол — это футбол, спортивное мероприятие, способное радовать сердца миллионов. Однако если власть сегодня не проведет обстоятельный аудит и не отстранит от «кормушки» «спецов по освоению денег» налогоплательщиков, в 2012-м Украине будет уж точно не до футбола.

Информация о материале

Сегодня пресса пестрит всевозможными перечнями недоработок, противоречий, пробелов Налогового кодекса. Их действительно непозволительно много для документа подобного уровня. Настолько много, что их количество и массовость подрывают доверие к документу в целом, обусловливая необходимость его экстренной системной доработки.

Соотношение прав и обязанностей налогоплательщиков и государства в лице налоговых органов является критерием, который определяет не только правовой статус плательщика, но и свободу, открытость осуществления предпринимательской деятельности в государстве в целом. К сожалению, очевиден дисбаланс прав и обязанностей налогоплательщиков и государства (конечно, в пользу последнего). Налоговый кодекс не просто унаследовал это от старого налогового законодательства, не исправив его ошибки, но и значительно усугубил их.

Дисбаланс статуса

Финансовое право в целом и налоговое как его часть, начиная еще со времен царской России, а позднее и в СССР носило явно выраженный репрессивный характер, при котором все проявления природы этой сферы искусственно искажались подходом государства к финансовому праву как исключительно административному инструменту в руках правительства. Государство фактически отрицало самостоятельную роль финансового права как социального явления, развивающегося самостоятельно, безусловно под влиянием государства, однако по своим внутренним законам. Одним из проявлений такого подхода в СССР являлось регулирование правовых отношений в финансовой сфере (в отличие, например, от гражданских) в подавляющем большинстве на уровне подзаконных актов.
Еще одним проявлением репрессивного характера советского финансового права был явный дисбаланс правового статуса государства и гражданина (в т.ч. налогоплательщика), при котором государство занимало довлеющую позицию в этих и без того императивных правоотношениях. Метод правового регулирования в финансовом праве отличался (и отличается) самым жестким императивом среди всех публичных отраслей права. Возможно, в условиях административно-командной системы, явный перегиб в сторону защиты прав и интересов государства в отношениях с индивидуумом был оправдан, однако с переходом к рыночной экономике стремительно развивающиеся экономические отношения стали требовать новых норм, устанавливающих если не паритет правовых статусов участников отношений, то определенную систему защиты прав обязанного субъекта, коим в данном случае является налогоплательщик.
Все очень просто. Если государственная система слишком агрессивна к предпринимателю, если он в налоговых отношениях не получает должной защиты, являясь фактически бесправным, единственной ожидаемой реакцией предпринимателя является его уход в тень, т.е. замена затрат на официальные сопровождения своего бизнеса (в т.ч. уплату налогов) неофициальными платежами конкретным должностным лицам, закрывающим глаза на сам факт существования бизнеса. В большинстве случаев второй вариант является для предпринимателя более дешевым, хотя и более рискованным.
Поэтому государство теоретически заинтересовано в создании не только выгодной для предпринимателя налоговой системы, но и максимально удобной, комфортной, такой, в которой он чувствовал бы себя защищенным в первую очередь от произвола самого государства или его слуг. Однако это только в теории. Как показывает практика, государству даже в процессе реформирования налоговой системы крайне трудно отказаться от теплой ванны всеправия, если реформирование осуществляется самим государством, а точнее его финансовым (читай — налоговым) ведомством.

Ответственность без вины

В Налоговом кодексе дисбаланс правового статуса государства и налогоплательщика очевиден. Давайте разберемся на примере нескольких его проявлений.

Институт ответственности за совершение налоговых правонарушений содержит несколько позитивных нововведений. Так, на уровне закона введено понятие налогового правонарушения (ст. 109 НК), финансовой ответственности, признано, что финансово-правовая ответственность устанавливается исключительно на уровне закона (ст. 111, 113 НК), чем фактически упразднены санкции, введенные до недавнего времени на уровне подзаконных актов. В НК появились также некоторые другие нововведения, в частности весьма полезная норма, устанавливающая, что в случае обжалования решения налогового органа в суде, обвинение лица в уклонении от уплаты налогов не может базироваться на таком решении контролирующего органа до окончательного разрешения конфликта судом (п. 56.22 ст. 56 НК).
Однако очевидным является то, что позитивы документа в этой части меркнут перед его негативами, умышленными недоработками авторов, призванными укрепить репрессивный характер института финансовой ответственности. Почему законодатель с завидной последовательностью и упрямством закрепляет вот уже в нескольких поколениях налоговых законов усеченный состав налогового правонарушения, которое не предусматривает обязательное наличие вины в его совершении? Речь идет о так называемой объективной вменяемости, которая используется как исключение в некоторых институтах гражданского права и исключается как таковая в административном и уголовном праве. Почему в налоговом праве ответственность без вины является правилом? То есть налогоплательщик может быть привлечен к ответственности независимо от наличия либо отсутствия в его действиях умысла либо неосторожности. Такой подход существовал в налоговом законодательстве всех постсоветских республик. Но почему «авторитарная» Россия смогла отказаться от пагубной практики, введя институт вины в налоговый кодекс (ст. 106, 109 НК РФ), а «прогрессивная» Украина, принимая кодекс на десять лет позже, оставила институт ответственности в изжившем себя виде?
Почему НК РФ оперирует такими понятиями, как обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность за совершение налоговых правонарушений, а украинский налогоплательщик лишен возможности ссылаться на такие обстоятельства для уменьшения уровня ответственности (вдвое, как в России)? Почему украинский налогоплательщик не может избежать ответственности, если имели место обстоятельства, исключающие ее по закону? Конечно, введение таких категорий значительно усложнит для налоговиков процесс общения с плательщиками, даст возможность последним полнее защищать свои права. Но разве задачей налогового регулирования является упрощение работы налоговой службы?

Инструмент для сведения счетов?

Пойдем дальше. Почему ст. 110 НК Украины не предусматривает среди субъектов налоговой ответственности государство в лице уполномоченных органов? И к какому виду ответственности в таком случае относится пеня, предусмотренная п. 200.23 НК, которая уплачивается государством плательщику за несвоевременное возмещение НДС с бюджета? Или такая уплата просто не предполагается, что делает бессмысленным включение государства в перечень субъектов финансовой ответственности? И в рамках какого вида ответственности будут возмещаться убытки, причиненные плательщику согласно п. 21.3 НК? Гражданской?! А почему не предусмотреть соответствующую финансово-правовую норму?
Почему авторы документа умышленно предусматривают двойную ответственность за несвоевременную подачу налоговой декларации (включение в нее недостоверных данных) и за уменьшение объекта налогообложения, если первое является способом совершения второго?! Наверное, все потому же — пытаясь обеспечить комфорт себе, мало заботясь об интересах государства и его экономики в целом.
Еще один крайне показательный пример касается института налогового контроля, а именно той его части, которая регулирует порядок проведения налоговых проверок и истребования налоговой информации у плательщиков. Этому институту в кодексе уделено особое внимание. Оставим противоречия документа в этой части. Обратим внимание лишь на то, что праву истребования документов и информации у плательщиков посвящено семь (!) подпунктов ст. 20 НК, изложенных в разных интерпретациях, противоречащих друг другу редакциях. И это не считая ст. 72, 73 НК и других норм, щедро разбросанных по всему тексту НК.
Обращает на себя внимание также перечень оснований для проведения проверок налогоплательщиков. Почему, скажем, п. 73.3 НК предоставляет право плательщику отвечать на запрос налоговой на протяжении 30 дней, а пп. 78.1.1, 78.1.4, 78.1.9 НК предоставляют право налоговой произвести внеплановую проверку, если плательщик не предоставит ответ на запрос на протяжении 10 дней? Почему п. 73.3 НК позволяет налоговой требовать у плательщика налоговую информацию при выявлении фактов правонарушений, а
 п. 78.1.1 — только возможности их совершения?
Интересно проанализировать и некоторые основания для внеплановых проверок. Так, п. 78.1.13 предусматривает новое основание для такой проверки — получение информации об уклонении налоговым агентом от налогообложения выплаченной зарплаты. С одной стороны, понятна обеспокоенность авторов документа тотальной выплатой зарплаты в конвертах. С другой стороны, недоплату по НДС и налогу на прибыль ГНС может проверить, только предварительно запросив информацию у плательщика и не получив на нее ответ в течение 10 дней (п. 78.1.1 НК), а в данном случае без какого-либо запроса и срока на ответ — просто так, на основании информации, статус и достоверность которой более чем сомнительны. Чем не инструмент для сведения счетов плохо ушедшего из компании сотрудника с работодателем? Но и этого авторам НК показалось мало. Это же является основанием для проведения еще одного нового вида проверок налогоплательщиков — фактической проверки. Получается, что налоговый орган может провести одновременно внеплановую документальную проверку и фактическую проверку на основании одной и той же информации? Каким, простите, фанатичным желанием проверять можно оправдать включение одного и того же основания для разных видов проверок? Или сформулируем вопрос по-другому: а является ли предметом фактической проверки выплата зарплат в конверте, или все-таки эти проверки были задуманы исключительно как противодействие правонарушениям в сфере кассовой дисциплины и при работе с РРО?
Очень много вопросов, но уже с другой стороны, вызывают основания для фактических проверок, изложенные в пп. 80.2.2 и 80.2.3 НК. Такие проверки могут быть проведены на основании обращений государственных органов и органов местного самоуправления и потребителя. Чем не способ свести счеты с неугодным предпринимателем? И ответственности за сообщение недостоверных сведений… никакой.
То, что перечень оснований для проведения внеплановых и фактических (читай — внезапных, без уведомления) проверок расширен — общеизвестно, но почему авторам НК показалось мало и этого, почему п. 73.5 предусматривается право налогового органа проводить встречные сверки, которые по сути являются теми же внеплановыми проверками, однако юридически выводятся из-под этого понятия? А как вам дополнительные основания для внеплановых проверок, которые мы встречаем в тексте НК, как бы невзначай дополняющие исключительный (!) перечень оснований, содержащийся в ст. 78 НК? Почему такие дополнительные основания встречаются в пп. 201.10, 153.7 НК? Что это — банальная недоработка авторов или та же фанатичная жажда полномочий? Скорее, еще одно проявление подхода к финансовому праву как инструменту исключительно репрессивному, не дающему налогоплательщику права на защиту своих интересов. К слову сказать, на месте плательщиков я бы не допускал к внеплановой (фактической) проверке налоговую службу, если проверка проводится по основаниям, не указанным в ст. 78, 80 НК.

***

И это только две наиболее вопиющие концептуальные недоработки документа, влекущие за собой очевидную дискриминацию налогоплательщиков в отношениях с государством. За рамками данной статьи остались такие системные, не разрешенные налоговой реформой проблемы как статус и сама необходимость существования налоговой милиции, основания для существования которой с каждым годом все сложнее и сложнее найти узкому кругу ее симпатиков, медленно, но уверенно сужающемуся до штатного списка этого органа. Это и проблема разницы в бухгалтерском и налоговом учете, очередная попытка разрешения которой в НК провалилась. Это и целесообразность существования НДС в современном виде, и возможность замены его на налог с оборота, и многие другие проблемы, о которых необходимо четко и взвешенно говорить именно сейчас, в период доработки Налогового кодекса. Ведь очень важно, чтобы данная доработка, старт которой дан, не превратилась в косметическое устранение наиболее очевидных ляпов документа, а стала логичным и результативным продолжением реформирования налоговой системы страны. И именно в этой связи важно, чтобы архаичные, репрессивные подходы к работе над документом в части соотношения правового статуса государства и плательщика были заменены новым, современным видением проблем, которое присуще развитым странам мира.

Информация о материале

НК уже наглядно показал, что декларируемые преимущества эфемерны и неопределенны, а угрозы вполне реальны. А именно: декларируемая легкость администрирования на практике обернулась возросшим и усложнившимся документооборотом. Анонсируемое снижение налогового бремени абсолютно не вяжется с запланированным увеличением поступлений в бюджет. Плюс расширение полномочий ГНАУ также не внушает оптимизма. И если малый бизнес это уже ощутил, то предприятия на общей системе налогообложения основные новшества ждут еще впереди. Поэтому авторы НК так тщательно культивируют мифы о вреде упрощенки с целью лишить предпринимателей общественной поддержки. Например.

Миф первый. Упрощенцы просто не хотят платить налоги, вот и противятся как переходу на общую систему налогообложения, так и на ту упрощенную, предложенную правительством и чуть не принятую вместе с НК.

На самом деле, «упрощенцы» не противятся, а платят налоги. Налоговая нагрузка малых предприятий составляет от 6 до 10% от выручки + 36% и более начислений на ФОТ (ЕСВ) и есть весьма существенной нагрузкой и по европейским нормам. И это больше, чем платит большой бизнес, для которого, судя по официальной отчетности, налоговая нагрузка составляет до 3% + ЕСВ. Предприниматели делают выбор в пользу упрощенной системы, поскольку в этом случае они ограждают себя от всяческих необоснованных проверок налоговой – при столь простой и прозрачной системе налогообложения и сравнительно небольших оборотах они для проверяющих просто неинтересны. Поэтому сознательный выбор большей налоговой нагрузки есть платой предпринимателей за возможность относительно спокойно работать.

Миф второй. Большинство предпринимателей и малых предприятий созданы с целью оптимизации налогов крупных предприятий, поэтому, если количество частных предпринимателей и малых предприятий и уменьшается (а это неоспоримый факт), то только за счет «оптимизаторов» и ничего плохого в этом нет, поскольку это только улучшит общеэкономическую ситуацию и очистит экономику от «серости».

Этим упреком государство, фактически, подтвердило свое нежелание вылавливать и пресекать деятельность субъектов, существующих только для ухода бизнеса от налогов, поэтому решило просто искоренить все виды предпринимательской деятельности, которые даже теоретически могли бы быть с этим связаны. При этом в НК закладываются новые схемы оптимизации, без участия частных предпринимателей. Таким образом, сам принцип оптимизации не изменится, просто будут задействованы другие механизмы.

При этом уменьшение количества мелких операторов в большинстве сфер экономики снизит конкуренцию, монополизирует рынки и, как следствие, приведет к исчезновению дешевых товаров и услуг (а некоторые их виды, нерентабельные для большого бизнеса, и вовсе исчезнут), уменьшению стоимости рабочей силы, которая в избытке появится на рынке и увеличению безработицы. А если вспомнить, что от результатов работы каждого частного предпринимателя зависит еще несколько человек (наемный персонал и члены его семьи), то становится очевидным, что это заденет миллионы людей и станет причиной увеличения социальной напряженности в обществе.

Миф третий. Налоговый кодекс прост в применении и направлен на постепенное снижение налоговой нагрузки, упрощение администрирования для всех категорий предпринимателей. Это увидели все, кроме мелких предпринимателей. Поэтому мы и наблюдали именно их протесты. Подавляющая, и, вероятно, более информированная в этой сфере, часть бизнесменов и предпринимателей поддерживают НК как основу для начала реформ в сфере экономики.

Не могу с этим согласиться, поскольку, во-первых, сразу настораживает неоднозначность используемых в кодексе основных понятий и определений, ввод в действие без переходного периода принципиально иного метода начисления налогов, возврат в налогообложение понятия себестоимости, увеличение количества групп основных средств и нематериальных активов и многое другое. При том, что декларируемого слияния налогового и бухгалтерского учета не произошло, т.е. налицо многократное усложнение ведения отчетности предприятий. Разумеется, как следствие увеличение затрат предприятий на профильные подразделения. Количество форм для заполнения и их частота увеличились, что также увеличивает нагрузку на бизнес. Налицо увеличение затрат бизнеса на ведение учета, уплату налогов, плюс можно с полной уверенностью говорить о предстоящих штрафах за нарушение налогового законодательства, поскольку многие нормы неоднозначны в интерпретации, а общих разъяснений теперь налоговики не дают.

И отсутствие протестов со стороны крупных игроков объясняется скорее их большей адаптированостью к общей системе налогообложения, большими возможностями по защите своего бизнеса и большим запасом прочности. К тому же, для них основные сложности начнутся после 1 апреля, поэтому их реакция еще впереди.

Миф четвертый. Налоговый кодекс, как и было обещано, предусматривает налоговые каникулы, которые дадут возможность высвободить дополнительные средства для развития бизнеса.

Даже без детальных расчетов видно, что предприятиям гораздо выгоднее платить налог на прибыль (25% с перспективой уменьшения), чем увеличивать фонд оплаты труда до двух минимальных зарплат, с которых платиться ЕСВ 36% и более. Поэтому такая льгота вряд ли будет востребована, кроме случая, когда величина ЕСВ будет пересмотрена и уменьшена до экономически обоснованного уровня, или, хотя бы, до 25%, как предполагалось год назад.

И еще несколько слов в пользу упрощенной системы налогообложения. Авторы НК часто попрекают предпринимателей тем, что в развитых странах вообще не существует упрощенной системы налогообложения. При этом не упоминается, что там также не существует такого уровня коррупции и «беспредела» контролирующих органов. Очевидно, что реформаторами забыта предыстория создания упрощенной системы. И уж вовсе не упоминается, что общая система в других странах по критериям простоты и прозрачности администрирования, отсутствию прессинга со стороны налоговых органов и двойного налогообложения гораздо ближе к нашей «упрощенке», чем к нашей общей системе налогообложения.

Так же следует обратить внимание, что упрощенная система жизненно необходима для предпринимателей, занимающихся предоставлением т.н. интеллектуальных услуг. Затратная часть которую можно было бы подтвердить стандартными бухгалтерскими документами, таких услуг крайне мала, а львиную долю составляют затраты интеллектуального труда. В себестоимость услуги не входит время, потраченное специалистом на подготовку лекции, на научную работу, на подготовку договоров, самостоятельное повышение квалификации. Поэтому при налогообложении на общей системе для них налог с прибыли практически превращается в налог с оборота. Дальнейшее развитие ситуации в этом случае возможно по двум вариантам: либо такие специалисты уход в тень, либо меняют страну, которой будут платить налоги.

Также упрощенная система налогообложения есть единственно целесообразной для тех видов деятельности, которые практически невозможно проконтролировать какие бы средства регистрации мы не вводили, да и затраты на контроль превысят эффект от такого контроля. Малый и средний бизнес не может сегодня на общей системе налогообложения конкурировать с большим бизнесом по множеству причин:

- малый бизнес, как более рисковый, в Украине традиционно развивается в основном за счет собственных средств, а при увеличении налоговой нагрузки шансы взять кредит и его обслуживать и вовсе стремятся к нулю;

- малый и средний бизнес практически не может обеспечить высокий уровень зарплат, а значит, они вынуждены платить все начисления на ФОТ, в отличие от высокооплачиваемых менеджеров крупных компаний, уплачивающих со всех сумм сверх 14115 грн. только 17% НДФЛ;

- дивиденды предпринимателя не признаются таковыми и облагаются сборами как зарплата, по ставке 34,7% ЕСВ+15-17% НДФЛ, вместо 25% и меньше налога на прибыль+5% налога на дивиденды;

- из-за неупорядоченности документооборота с физлицами предприятия уже сегодня отказываются с ними работать, а после 1 апреля, когда расходы по физлицам вообще не будут учитываться в валовых расходах, то консалтинг, для которого основным заказчиком выступает юридическое лицо, становится кандидатом в очередь на биржу труда;

- малому предприятию гораздо сложнее будет противостоять бесконечным проверкам, поскольку мало кто может себе позволить содержать юридический отдел или даже собственного «лоббиста» в Парламенте.

Поэтому только создание оптимальной модели налогообложения может приостановить массовое сокращение и уход предпринимателей в тень, к которым сейчас создаются все предпосылки.

Информация о материале

В четверг нардепы так и не смогли ввести в действие систему для голосования «Рада-3» с сенсорным пальцем, которая не позволила бы депутатам голосовать за себя и за того парня. Не хватило всего четырех голосов. Вместо этого Рада решила отправить проект на доработку. Депутаты еще подумают, как им удобнее голосовать. «Есть разные способы в парламентах разных стран», — заявил глава фракции ПР Александр Ефремов. В Конгрессе, говорит он, во время обсуждения законопроектов в зале присутствуют, в основном, депутаты, которые разрабатывали документ. Остальным за 20 минут до голосования сирена сообщает, что надо собираться в зал. «Наши депутаты уже в шутку обозвали это синдромом Павлова, — говорит Ефремов. — А в Германии, например, не ставится вопрос, кто «за», а только кто «против». Теперь ВР вернется к рассмотрению проекта через 2 недели — на следующей пленарной неделе. То же касается и пенсионной реформы: по словам Ефремова, ее рассмотрят в апреле.

Деньги для себя

А вот голосование за бюджет Верховной Рады депутаты откладывать не стали: вчера была проголосована смета, по которой на финансирование и обслуживание себя они выделили 980 млн гривен. Больше половины этой суммы составляет зарплата и другие выплаты депутатов. Итак, на одного депутата приходится в среднем (грн.):
17 тысяч в месяц зарплаты, 
17 тысяч в месяц на депутатские расходы, 
18 тысяч в месяц на содержание помощников, 
35 тысяч единоразовой помощи к отпуску, 
26,8 тысячи компенсации на проезд или перелет, 
5 тысяч для компенсации путевки в санаторий, 
708 грн. расходов на канцелярские принадлежности, 
4890 грн. расходов на телефонные разговоры на 10 месяцев, 
5 тысяч на выступления в прессе, 
4 тысячи на командировки помощников депутатов, 
9 тысяч — оплата стоимости путевки для санаторно-курортного лечения. 
Плюс еще совсем мелкие траты.

Информация о материале
  1. Дохлая кошка пенсионной реформы: еще раз о сыре в мышеловке
  2. Бомбы вместо «европейских ценностей», или Зачем агрессоры вторглись в Ливию
  3. Второй квартал: нет выигравших, но есть проигравшие…
  4. Водка по-депутатски