Главная

Маленькие украинцы и большие деньги «дела Волги»

Деньги любят тишину. Особенно когда их воруют. Именно поэтому «дело Волги» вовсе не такое простое, как это пытается подать Генпрокуратура. С первых же дней его вступления в должность руководителя Госфинуслуг Украины вокруг этого ведомства был постоянный шум. Шум же проистекал из довольно простой вещи – систему приоритетов новый руководитель регулятора расставил в соответствии со своими социал-демократическими убеждениями: гражданин (сиречь простой человек, потребитель этих самых финансовых услуг); государство, которое должно получать налоги; «участники рынка».

С этих самых пор выражение «участники рынка недовольны работой руководства Госфинуслуг» стало расхожим. Как можно быть довольным, если твои финансовые интересы поставили на последнее место и стали загонять в жесткие рамки? Конечно же, ломбардам, кредитным союзам и страховым компаниям это пришлось не по вкусу. Другое дело, что их финансовые интересы странным образом стали отождествляться прессой и рядом комментаторов с некой высшей правдой и первым местом в табели приоритетов. Хотя элементарная логика подсказывает, что если некие компании работают с нашими деньгами, то обязаны (подчеркнем, обязаны!) нести повышенную ответственность.

Кстати, именно вокруг этого и развернулся конфликт Волга - Бродский. Последний обвинял коллегу в попытках «зарегулировать рынок». Но если вы не понимаете важность этих попыток, значит, у вас никогда не воровали депозит и вы никогда с боем месяцами не получали страховку по ДТП. Или у вас есть ломбард.

Собственно говоря, наплевательское отношение к людям и можно было бы выдвинуть центральной проблемой «дела Волги». Оно и строится-то по схеме «один украл – другого топят». Но происходящее с экс-главой Госфинуслуг позволяет в подробностях рассмотреть еще и чисто правовую сторону, являющую собой схему «привет, девяностые!».

«Один украл – другого топят»

Перед тем, как подобраться к главному вопросу, пройдемся по недовольным участникам рынка. Первый вопрос – государственный реестр финансовых учреждений, в котором было обнаружено колоссальное количество пробелов. Волга (причем по официальному поручению премьера) стал наводить в нем порядок, поскольку если предприятия нет в реестре или есть, но не полностью, – работать ему не вольно. Кому нужен этот порядок, мол, и так все нормально. Как следствие – информационная атака и как реакция на нее – проверка Генеральной прокуратуры, КРУ и Счетной палаты. Проверка подтвердила правоту Волги.

Второе: бланки строгой отчетности по ОСАГО. Повышения цены на автогражданку требовали «участники рынка», причем требовали настойчиво. Госфинуслуг обязан был реагировать на их требования. Представители другой стороны – Совет автомобилистов и автоперевозчиков при Госкомпредпринимательства – открыто проигнорировал просьбы Волги дать альтернативное мнение и помочь обойтись без повышения цен. В результате цены были повышены, но при этом введены бланки строгой отчетности. Из Великого Ниоткуда силой заставили вывести примерно 30 % бланков. Халява закончилась.

Третье, которое само по себе может стоить головы любому: закрытие возможностей для «схемного перестрахования», через которое ежегодно уводилисьмиллиарды гривен. Это был именно тот денежный эгрегор, который годами питал избирательные кампании, суды и т. п.
Простыми словами это можно объяснить так. Корпорация страхуется на крупную сумму и списывает эти деньги на расходы. Страховая компания перестраховывает эти деньги в другой компании, поскольку «сама не справится», та – в третьей, и так далее, по цепочке. В конце цепочки стоит фиктивная компания, которую никто никогда не сможет найти. Деньги сливаются туда и потом выводятся. Если конечная компания находится в оффшорной зоне – деньги вообще разыскать невозможно. Никогда.

Волга ввел порядок регистрации всех договоров перестрахования в режиме онлайн и выступил с инициативой создания Государственной страховой компании, которая занималась бы реальной перестраховкой.

Как вы думаете, на это отреагировали «участники рынка», если сам Волга, через своего адвоката, высказал мнение, что вскрытые схемы обналичивания этих денег, которые перед своим арестом он собирался показать Главе государства, являются одной из причин этого самого ареста (возможно, и главной)? Имея миллиард в месяц, «решить вопрос» такого рода совсем не сложно.

И, наконец, кредитные союзы.

Десятки тысяч украинцев были обмануты и потеряли свои деньги, вложенные в эти финансовые учреждения. Большинство из них – пожилые люди, уже однажды лишившиеся сбережений и собравшие деньги по крохам на «черный день». Волга публично заявил, что намерен реформировать этот рынок таким образом, чтобы сделать махинации невозможными, создать Фонд гарантирования вкладов, а самим вкладчикам дать возможность так же в режиме онлайн следить за движением средств.

Как говорит представитель обманутых кредитным союзом «Первое кредитное общество» жителей Николаевской области Алла Орлова, среди 2,5 тысячи вкладчиков основная масса – «инвалиды, пенсионеры, «чернобыльцы», «афганцы», бывшие узники концлагерей».

«Такая у нас категория вкладчиков. Николаевская область – донорская. Это в Одессе или Донецке у людей в основном кредитные портфели, а у нас клали на депозит заработанное потом и кровью. И сегодня мнения людей, которые обращались в Генпрокуратуру несметное количество раз, никого не интересует. Была масса писем от нас, а реакции – ноль. В свете последних событий, когда все, кому не лень, принялись очернять Волгу, нашему возмущению нет предела», – говорит Орлова.

Введение временной администрации конкретно в «Первое кредитное общество» было реакцией Госфинуслуг на многочисленные жалобы граждан. Люди не могли получить назад свои деньги, обращались к регулятору, тот выдавал распоряжение кредитному союзу, кредитный союз игнорировал. Следующим шагом, сообразно требованиям нормативных актов, было введение администрации, задача которой – вернуть людям деньги и перестроить работу сообразно интересам вкладчиков.

Вдаваться в перипетии войны, которую развернуло против Волги отстраненное руководство, смысла нет – все уже рассказано до нас. Самое главное, бывший глава наблюдательного совета «ПКО» Андрей Азаров во всеуслышание заявил: Василий Волга будет сидеть. Кроме Волги в «структуру организованной преступной группы» неофициальный сайт кредитного союза ввел чуть ли не все оргштатное расписание Госфинуслуг, включая руководителя пресс-службы. С акцентом на Волге и его заместителях.

Учитывая, что на сегодня все, на ком сделан акцент, арестованы, причинно-следственная связь выглядит вполне однозначной.

Между тем проблемы вкладчиков все так же никого не интересуют. «Мы обращались к Президенту, когда он посещал Николаев. Я лично была на приеме у его помощника, Кокарева Константина Витальевича 17 марта 2011 г., 55 минут с ним разговаривала, объясняла наши надежды и боли, – говорит Алла Орлова. – Я объяснила, что не реагирует Генпрокуратура и МВД, бесчинства продолжаются, и мы к Президенту обращаемся как гаранту экономических свобод, дальше только Иисус Христос. На это он мне ответил, что есть еще Европейский суд и Нина Карпачева, подавайте туда. Мы были ошарашены таким ответом».

«Когда Семиноженко, лицо приближенное, ручкается с Андреем Азаровым, состоит с ним в одной партии, когда сам Азаров в Одессе благотворительной деятельностью занимается за наши деньги, когда люди из ПКО – в советниках у Костусева, а мы босиком по снегу ходим и сидим на гороховом супе, это верх цинизма. Вместо того чтобы заняться делом, убирают с дороги неудобного для них человека, как Волга. Да что говорить – руководитель милицейской следственной группы Виктор Виноградов заявил мне, что не может признать меня пострадавшей, мол, тогда и «другие потянутся», – негодует Орлова.

По ее информации, на счетах «Первого кредитного общества» в момент ухода из нее временной администрации было 1,5 млн. гривен. Судьба этих денег после возвращения в офис кредитного союза прежнего руководства представляется вкладчикам туманной.

«Привет, девяностые!»

Арест чиновника в ранге министра более недели держался в топе украинских новостей. И с первого же дня в этих же новостях констатировалась явная странность происходящего. Можно допустить, что вдруг вскрылись некие невероятные факты причастности Волги к «делу Адамовича», однако указанный Виктор Адамович (директор Департамента временного администрирования Госфинуслуг, назначенный Кабинетом министров), якобы вымогавший взятку за выведение временной администрации из «Первого кредитного общества», уже почти полгода находится в СИЗО и вина его не доказана.

Более того, как следует из постановления о возбуждении уголовного дела, никакой взятки он так и не получил, как отметил следователь Виталий Свирепов, «не по своей воле». Вмешались некие обстоятельства, и увы, нет ни взятия с поличным, ни зафиксированных переговоров о взятке, а есть только показания заинтересованного лица. И еще более того, решение о выведении временной администрации Госфинуслуг мог принять только голосованием, минимум шесть голосов из одиннадцати. Если бы даже Адамович и вел некие переговоры о взятке, решить этот вопрос было не в его силах и не в силах Волги. Чисто логически, взятку нужно было давать шести членам комиссии.

Тем не менее, пресс-служба Генпрокуратуры распространила по поводу задержания Волги новость с употреблением формулировки «за совершение преступления», и на следующий день Печерский районный суд принял решение о содержании главы Госфинуслуг под стражей – без участия адвоката. В тексте решения отсутствуют данные о сроках такого содержания, тогда как заместитель генерального прокурора Украины Ринат Кузьмин во всеуслышание объявил о двух месяцах. Случайная оговорка, но объясняющая, почему обвинение до сих пор не предъявлено и по истечении отведенных на это законом 10 дней Волгу не выпускают из ИВС СБУ, даже несмотря на резкое ухудшение здоровья. Сказано два месяца – значит, два месяца.
1 августа 2011 г. та же судья Виктория Гаркавая по представлению следователя приняла решение вообще устранить адвоката Олега Короля от дела как «злоупотребляющего своими правами» и «мешающего установлению истины». Целую папку документов, подтверждающих, что следователь всячески уклонялся от контактов с адвокатом и родственниками, судья проигнорировала. По мнению защитника, это связано с его принципиальной позицией по соблюдению норм Уголовно-процессуального кодекса. В то же время следствие навязывает Волге своего адвоката, неизвестного родственникам и самому арестованному. Задача такого человека, считает Король, – быть «китайским наблюдателем» и подписывать все документы не глядя.

Буквально через несколько дней адвокат снова выступил с заявлением: из Печерского суда пропали жалобы на постановление о возбуждении уголовного дела, написанные самим Волгой и его защитником. По такого рода документам суд обязан открыть производство в течение суток. Однако по истечении почти недели выяснилось, что жалобы либо уничтожены, либо утеряны.

При всем уважении к заявленным благородным целям, это не борьба с коррупцией, а нечто совершенно иное. Сегодня Волгу радостные «участники рынка» торопливо обвиняют в разнообразных грехах, однако не эти грехи легли в основу уголовного дела, а совершенно конкретный «червовый интерес».

А борьба с коррупцией – это когда мелким чиновникам будет дана четкая инструкция не возвращать документы без объяснений, а указать подателю на ошибки, помочь исправить и получить требуемые лицензии или разрешения. И наказывать за невыполнение таких инструкций.
Борьба с коррупцией – это когда документооборот максимально обезличен, когда необходимых документов нужно немного и они подаются в электронном виде, а не после стояния в многочасовых очередях. Наконец, борьба с коррупцией, когда госслужащих немного и они получают высокие зарплаты, а не делают вид, что им хватает тысячи гривен в месяц и работают они только во благо родной страны.

Пребывая в эти дни в Херсоне, Президент Украины Виктор Янукович заявил, что неизбежность наказания и презумпция невиновности – два столпа, на которых держится право. «Дело Волги», которого сам же Президент и уволил без решения суда, говорит о том, что в Украине у права опорный столп есть только один. Придавить этим столпом, судя по всему, может вообще любого. И любые возражения, требования соблюдать законы и процессуальные нормы, жалобы и письма не имеют никакого значения, как в бурные 90-е.

Ну а «маленькие украинцы», которые в этой истории должны были бы быть главными, вообще никому неинтересны. Как, впрочем, и всегда.

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2011

Вакцин нет. Совсем.

Как уже писал LB.ua, в Украине еще с прошлого года существует большой дефицит вакцин. Из-за перераспределения сфер влияния в Министерстве здравоохранения были приостановлены тендерные процедуры, и государственные медицинские учреждения получать вакцины перестали. К началу этого года ситуация стала критической: небольшие запасы вакцин с прошлого года закончились, и прививать детей стало нечем. Причем если зажиточные жители Киева могли позволить себе обратиться в частный кабинет, купить вакцину за свои деньги и все-таки защитить ребенка от полиомиелита или дифтерии, то на периферии вакцинация фактически прекратилась.

За лето истощился запас вакцин и у частников. В редакцию начали поступать жалобы – от читателей, знакомых и друзей – на то, что вакцин нет нигде: ни в частных клиниках, ни в аптеках, ни на складах у производителей. «У ребенка через неделю срок повторной вакцинации, - рассказал один из сотрудников Института Горшенина. - Мы вакцинировали его первый раз в частной клинике – это было очень недешево. Обратились туда снова, но нам сказали, что вакцин нет. Обзвонили все частные и государственные клиники – вакцин нет. Звонили даже производителям – они сказали, что вакцин не на складе. Одни обещали перезвонить, если что-то найдут, но до сих пор не перезвонили».

Главный внештатный детский иммунолог Киева, практикующий врач Федор Лапий объяснил LB.ua, что дефицит вакцин в частных клиниках связан с длительным отсутствием вакцин в государственных медучреждениях. «Это проблема логистики, - говорит Лапий. - Люди выгребли все вакцины, которые были на рынке, а новые завезти не успели. Вакцину нужно заказывать минимум за полгода, подавать заявку на завод. Ситуация должна стабилизироваться к концу августа».

По словам Лапия, государственные поликлиники уже начали получать вакцины. Министр здравоохранения Александр Анищенко ранее обещал, что полностью обеспечит вакцинами государственные учреждения к ноябрю. В июле он заявил, что уже начата закупка вакцины от полиомиелита, а к концу августа Министерство здравоохранения планирует закупить вакцину от кори, краснухи и паратита. При этом министр сообщил, что денег на вакцины не хватает – вместо нужных 422 млн. грн. у министерства есть только 237,8 млн грн.

Что можно посоветовать родителям, которые не могут вакцинировать детей из-за дефицита препаратов? Если это возможно - подождать, пока поликлиники не обеспечат вакцинами, если нет - все-таки пробовать искать вакцину самостоятельно. Если вы попали в такую ситуацию - задавайте вопросы по вакцинации в комментариях под материалом, мы ответим на них при помощи специалистов.

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2011

Земли особого назначения: кто зарабатывает на смене целевого назначения земельных участков

Контракты провели блиц-опрос бизнесменов, которые имели опыт работы в органах власти в качестве чиновников или депутатов райсоветов. Мы попросили оценить реальный доход «земельных чиновников».

Вот наиболее распространенная точка зрения: должность заместителя начальника управления районной администрации может приносить примерно столько же, сколько киевский ресторан средней ценовой категории на три зала. Одно из самых хлебных мест — управление земельных ресурсов.

«Система работала так: бывшие паевые земли приписывались населенным пунктам, а потом местный совет благополучно менял их целевое назначение, — объясняет партнер юридической фирмы «Ильяшев и Партнеры» Максим Копейчиков. — Сейчас все сложнее. В марте вступил в силу закон о регулировании градостроительной деятельности. Застройку придется проводить в соответствии с проектом генеральной планировки и генпланами населенных пунктов. Заработки у чиновников будут, но, вероятно, не системные, а разовые. И зависеть они будут от того, сколько сельхозземель удастся отхватить селам, поселкам и городам на этапе составления кадастра населенных пунктов».

Мы попытались выяснить, кому и сколько платят за смену целевого назначения земельных участков в Киевской области. Обратившись в землеустроительную организацию N под видом представителя стройкомпании, журналист Контрактов по телефону договорился о переводе 3 га земли сельхозназначения в категорию «под застройку» за $75 тыс.

Судя по содержанию корпоративного сайта, компания N занимается разработкой проектной документации для геологоразведывательной и геодезической деятельности, а также осуществляет любые землеустроительные работы. В графе «контакты» нет ни многоканального телефона, ни номера приемной. Потенциальным клиентам дают прямой стационарный киевский номер и два мобильных разных операторов. Создается впечатление, что N — одна из тех фирм, которые работают без офиса. Набираю прямой стационарный номер после семи вечера. Трубку берут на втором гудке.

— С кем можно поговорить о смене целевого назначения земельного участка?

— Со мной.

— А вы кто? — в ответ ожидаю услышать что-то вроде «проектант» или «специалист отдела землеустроительных работ», однако мой собеседник оказывается оригинальнее и проще.

— Ярослав.

— Мы — строительная компания, нас очень интересует один участок в Киевской области. Проблема в том, что по документам он предназначен для сельскохозяйственного производства.

— Площадь какая?— скучающим тоном спрашивает землеустроитель.

— 3 га.

Узнав о том, что речь идет о довольно большом участке, мой собеседник заметно оживляется. Спрашивает, что именно нужно строить, интересуется, находится ли интересующая меня земля в границах одного населенного пункта, уточняет расположение. Для правдоподобия называю один из самых привлекательных с точки зрения рынка земли районов Киевской области.

— Не повезло, — сочувственно вздыхает Ярослав. — Если речь идет о решении земельных вопросов, Киево-Святошинский — самый дорогой район. Такое у него расположение, так обстоятельства сложились. Он ближе всего к центру Киева, примыкает к Окружной дороге. Об этом знает руководство всех земельных структур, администрации сельсоветов и городских советов.

После короткой многозначительной паузы озвучены первые цифры. Разрешение местного совета (или районной администрации, если участок не находится в границах населенного пункта) на разработку проекта землеустройства по смене целевого назначения земельного участка оценивается в $50–200 за сотку (минимум — $15 тыс. за 3 га). Стоимость разрешения зависит от того, кто именно его выдает, то есть в чьем ведении находится земля. Проще и дешевле всего договариваться с сельсоветом, но это имеет смысл только в том случае, если интересующий участок не выходит за пределы одного села. Когда разрешение получено, составляют сам проект. Его утверждает дюжина различных служб: районное и областное управления земельных ресурсов, областной центр государственного земельного кадастра, управление архитектуры, управление археологии, управление охраны культурного наследия, станция санитарно-эпидемического надзора и т. д. В некоторых случаях требуется даже заключение Государственного лесного фонда.

— В сумме все эти согласования и утверждения обходятся в $200 за сотку ($60 тыс. за 3 га. — ред.)

— Какова стоимость составления проекта?

— Это все включено, отдельно придется заплатить только за первое разрешение.

— Как долго продлится согласование?

— Четыре месяца, — Ярослав замялся, очевидно, понимая, что заказчика такие сроки не обрадуют. — Во всех службах начальники сидят, они подписать должны.

— А никак нельзя сократить до двух?

— Можно, но это влияет на стоимость. Будет дороже на 30%. Вы поймите, техническая часть — это несложно. Сам проект мы можем сделать за 5000 грн. Все остальное, в принципе, должны подписать бесплатно. Я просто называю реальные суммы на рынке.

Бесстрашие моего собеседника, обсуждающего величину взяток с незнакомым человеком, да еще и по телефону, впечатляет. Кажется, он либо не подозревает о противозаконности неофициального материального стимулирования чиновников со стороны третьих лиц, либо готов рискнуть собственной свободой, лишь бы не упустить клиента. Вероятно, в период экономического спада рынок чиновничьих услуг по переводу сельскохозяйственных земель в категорию «под застройку» пострадал не меньше, чем собственно рынок застройщиков.

— $75 тыс. при оформлении за четыре месяца — это дороговато. Существует какой-то другой путь?

— Теоретически есть еще наши суды, самые гуманные суды в мире, — в голосе землеустроителя появились озорные нотки, — которые могут без всяких согласований вынести решение о смене целевого назначения земельного участка. Результат может быть немного быстрее, хотя не факт. Потом с этим решением суда вам ведь все равно придется прийти в управление земельных ресурсов, а там… Сумма выходит та же, может и больше. Кроме того, нужно будет получить разрешение на строительство от того же управления строительства и архитектуры, которое на этапе смены назначения земли вы обойдете через суд. Вам придется сдавать здание в эксплуатацию. Все эти службы потом все равно включатся в процесс. В общем, есть обходные пути, но самый «железный» — тот, который я описал вам вначале. Это то, как должно быть...

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2011

Проект нового УПК Украины — движение в правильном направлении

Потребность в новом уголовно-процессуальном кодексе (УПК) возникла с момента обретения нашим государством независимости и выбора демократического пути развития государства с ориентацией на защиту прав и свобод граждан, внедрение и утверждение принципа верховенства права.

Принятие в 1996 году Конституции независимой Украины, которая предусматривала значительные изменения в структуре уголовной юстиции, в частности в распределении полномочий прокуроров и судей, повышение роли судьи в вопросах, связанных с ограничением прав и свобод граждан, внедрение института присяжных заседателей, лишение органов прокуратуры функции досудебного расследования, обусловило необходимость принятия нового УПК. Концептуально новый подход вызвал ожесточенную дискуссию, которая в последние дни переходного пятилетнего периода увенчалась так называемой «малой судебной» реформой. В рамках этой реформы были внесены весьма существенные изменения в УПК 1960 года, которые временно решили часть проблем. Однако потребность в радикальных преобразованиях не исчезла. Работа над концептуально новым подходом к реформированию уголовной юстиции долговременная, ученые, политики и эксперты-практики не могли прийти к согласию в вопросе выработки общего подхода к криминальному процессу, который следует внедрить в Украине. Только в 2005 году, когда на политическом уровне был определен основной ориентир развития нашего государства — интеграция в Европейский Союз, очертилась необходимость приведения украинского законодательства в соответствие с европейскими требованиями и стандартами, в частности, и в сфере уголовной юстиции.

Первым реальным шагом на пути к принципиально новому УПК стало утверждение в 2008 году президентом Украины Концепции реформирования уголовной юстиции в Украине. Со временем Национальная комиссия по развитию демократии и утверждению верховенства права завершила разработку проекта УПК, предварительный вариант которого в сентябре 2007 года изучали европейские экcперты. Разработанный Нацкомиссией проект, отвечающий стандартам передовых европейских стран, в июне 2009 года получил положительные заключения от экспертов Совета Европы. Дальнейшее общественное обсуждение показало общую поддержку проекта со стороны научного сообщества и практикующих юристов, выявив при этом ряд недостатков, которые необходимо было устранить.

Начиная с 2010 года, администрация президента и Министерство юстиции продолжали работать над проектом УПК, и 16 июня 2011 года он был утвержден на заседании Рабочей группы при президенте Украины по вопросам реформирования криминального судопроизводства. По словам разработчиков, сейчас проект готовят к передаче на экспертизу Европейской комиссии «За демократию через право» (Венецианская комиссия), и в нынешнем году планируется внести его на рассмотрение в Верховную Раду.

Обнародовав проект нового Уголовно-процессуального кодекса на своем сайте, Министерство юстиции сообщило, что его разрабатывали на основе наработок предыдущих лет, с учетом предложений государственных органов власти, осуществляющих правоприменительную деятельность в сфере уголовной юстиции, и представителей ведущих высших учебных заведений Украины.

Бесспорно, факт завершения работы над проектом нового УПК, вынесение его на обсуждение и представление на экспертизу Венецианской комиссии даст положительные результаты для Украины. В частности, новым проектом предполагается установить процессуальное равенство сторон и состязательность процесса; расширить права подозреваемых и потерпевшего; оптимизировать процедуру досудебного расследования; усовершенствовать процедуру судебного контроля, запретить возвращение дел на дополнительное расследование, упростить процедуру обжалования судебных решений, ввести соглашения в уголовном производстве и т.д. Вместе с тем есть потребность в более глубоком анализе основных его положений и определении перспектив, ожидающих нас после его принятия.

Каким же образом в новом УПК планируется обеспечить принцип состязательности в уголовном производстве? Согласно положениям проекта, состязательность будет обеспечиваться гарантированием равенства сторон и созданием необходимых условий для реализации сторонами их процессуальных прав. В проекте предусмотрены нормы, направленные на обеспечение реализации этого принципа, в частности новые процессуальные полномочия пострадавшего. Будет способствовать реализации принципа состязательности и обязательность открытия материалов досудебного расследования другой стороне. Это позволит и защите, и обвинению изучать материалы, собранные ими в процессе досудебного следствия, что уравнивает возможности сторон в суде.

Кроме того, предоставление подозреваемому (обвиняемому, подсудимому) права применять технические средства в ходе проведения процессуальных действий, в которых он принимает участие, создаст дополнительные условия для обеспечения состязательности и повысит возможности по защите своих прав.

Не менее важным элементом, способствующим обеспечению состязательности судебного процесса, являются положения о непосредственном исследовании судом показаний, вещей и документов. Суд обязан непосредственно исследовать в судебном заседании доказательства и получить устные показания участников уголовного производства. При этом доказательства, содержащиеся в показаниях, вещах и документах, которые не стали предметом непосредственного исследования суда, не могут быть признаны допустимыми. Более того, предоставление суду до назначения судебного разбирательства каких-либо материалов, кроме реестра материалов досудебного расследования, вообще запрещается. Таким образом, защита и обвинение не смогут спрятать «туз в рукаве» и использовать его во время судебного разбирательства.

Обеспечить состязательность в уголовном производстве поможет внедрение института «следственного судьи», что на практике реализует принцип распределения судебных полномочий, связанных с осуществлением правосудия и обеспечением судебного контроля за соблюдением прав человека в ходе уголовного производства. При этом дополнительной гарантией соблюдения прав граждан является возможность фиксации с помощью технических средств рассмотрения вопросов следственным судьей. Поскольку к категории вопросов, которые им рассматриваются, относятся вопросы ограничения прав и свобод человека, в частности выбор меры пресечения.

В значительной степени меняют сущность досудебного расследования и те положения проекта, согласно которым суд не имеет права обосновывать судебные решения показаниями, которые были предоставлены следователю, прокурору. Ведь суд должен обосновывать свои выводы только показаниями, которые он непосредственно получил. На этой стадии процесса отпадает потребность тратить время, например, на неоднократные допросы одних и тех же лиц (как свидетеля, как подозреваемого, как обвиняемого). Внедрив такие нормы, авторы проекта избавляют досудебную стадию процесса от чрезмерной бюрократизации, присущей современному досудебному следствию.

Эти же положения проекта нового УПК не только позволяют сэкономить время, имущественные и другие ресурсы на осуществление уголовного производства, но и ограждают свидетелей и подозреваемых на досудебной стадии от возможного неправомерного давления со стороны обвинения. Фактически какое-либо «выбивание показаний» теряет смысл. У следователей и прокуроров исчезнут мотивы оказывать давление на свидетелей, пострадавших и применять к подозреваемым и обвиняемым насилие (пытки, избиение), поскольку суд не примет их во внимание в ходе судебного разбирательства.

Упрощение процедуры уголовного производства предполагается и рядом других положений проекта нового УПК. В частности ликвидируется стадия проверки информации о преступлении и возбуждение уголовного дела. Этим устраняется самая значительная бюрократическая преграда в уголовном производстве, которая существует в действующем УПК, в значительной степени экономятся затрачиваемые на досудебное расследование ресурсы и время, устраняется необходимость дублирования одного и того же процессуального действия с одними и теми же людьми и объектами (опрос — допрос, исследование специалиста — экспертное исследование). Выводы ревизий и акты проверок также признаются документами, которые, в свою очередь, признаются доказательствами. Согласно действующему УПК, как доказательства могут использоваться только экспертизы. По крайней мере, практика сложилась таким образом, что после проведения ревизии или документальной проверки дополнительно, по тем же обстоятельствам, с теми же объектами, назначается судебная экспертиза. Это приводит к дополнительной трате времени и ресурсов, как человеческих, так и материальных.

Также упрощается процедура и предоставляются альтернативы в проведении отдельных процессуальных действий в рамках уголовного производства. Например, необязательность записывать все в протокол в тех случаях, когда допрос фиксируется с помощью технических средств, с практической точки зрения, также сэкономит много времени и ресурсов для органов расследования. Новаторскими являются положения нового УПК, предусматривающие возможность проведения досудебного расследования дистанционно, с использованием современных телекоммуникационных возможностей, например видеоконференции (Skype).

Положительным, на наш взгляд, является отнесение следователя к стороне обвинения в уголовном процессе. Такие нормы устраняют недостаток действующего УПК, согласно которому следователь должен собирать доказательства как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, хотя де-факто следователи были вынуждены находиться на стороне обвинения и их расследование всегда носило обвинительный характер. Таким образом, авторы проекта избавляются от двойных стандартов социалистической идеологии уголовного процесса, согласно которым, например, следователь искусственно считался фигурой, которая находится между стороной обвинения и защиты, при условиях практической невозможности обеспечения его объективности и беспристрастности.

Значительно расширен арсенал следственных действий благодаря внедрению категории негласных следственных (сыскных) действий, которые по сути являются оперативно-розыскными мероприятиями. Урегулирование на уровне процессуального закона осуществления таких негласных следственных (сыскных) действий, как использование конфиденциального сотрудничества, негласное получение образцов, необходимых для сравнительного исследования, выполнение специальной задачи по раскрытию преступной деятельности организованной группы или преступной организации, контроль за совершением преступления, аудио-, видеоконтроль места, наблюдение за лицом, вещью или местом, установление местопребывания радиоэлектронного средства, обследование публично недоступных мест, жилья или другого владения лица, исследование информации, полученной при применении технических средств, фиксация и сохранение информации, полученной из телекоммуникационных сетей с помощью технических средств и в результате снятия сведений с электронных информационных систем, аудио-, видеоконтроль лица будут обеспечивать дополнительные гарантии соблюдения прав сторон уголовного расследования. Предоставление следователю права на проведение таких негласных следственных действий будет способствовать решению извечной проблемы профессиональных отношений следователей и оперативных сотрудников, которая существует в рамках действующего уголовного производства.

Революционными можно назвать нормы, которые дают возможность заключать соглашения между потерпевшим и обвиняемым о примирении. Этот элемент восстановительного правосудия позволит в значительной степени учитывать интересы потерпевшей стороны. Заключение же соглашений между прокурором и обвиняемым о признании виновности позволит существенно сэкономить время и ресурсы органов досудебного расследования и суда и будет способствовать уменьшению применения к гражданам репрессивных мер уголовно-правового характера. Также существенным образом расширен перечень преступлений, уголовное производство в которых осуществляется в форме частного обвинения. То есть, уголовное производство может быть начато исключительно на основании заявления пострадавшего и должно быть немедленно завершено по инициативе пострадавшего в любой момент, что значительно уменьшит количество уголовных производств и лиц, привлеченных к уголовной ответственности.

Положениями нового проекта УПК усиливается гарантия защиты прав и свобод отдельных участников и сторон уголовного производства. В частности, введя такой субъект как «заявитель», авторы учли случаи, когда это лицо не является пострадавшим или свидетелем в деле, и предоставили заявителю право на получение информации об окончании досудебного расследования. Этим разработчики повысили возможности общественного контроля над уголовным производством.

Улучшить защиту прав пострадавшего предполагается и рядом других положений проекта кодекса. Так, например, потерпевшему предоставляется право ознакомиться с материалами уголовного производства, что делает его полноценным участником уголовного производства. Кроме того, пострадавшему должна выдаваться памятка о его правах, тогда как согласно действующему УПК ему об этом сообщается под подпись, а документ (протокол допроса) с перечнем прав остается в материалах дела. Практика свидетельствует, что немногие из потерпевших, ставя подпись в разделе протокола с перечнем прав, стараются выучить и запомнить эти права.

Кроме того, обеспечивается право свидетеля на правовую помощь при даче показаний, что также является шагом вперед в вопросе защиты прав и свобод граждан. Ведь не единичны случаи, когда потенциальные подозреваемые допрашиваются сначала как свидетели и предупреждаются об ответственности за отказ давать показания, а потом — уже как подозреваемые. Более того, такие показания новым проектом признаются недопустимыми.

Наконец-то урегулирована и определена процедура получения лицом статуса подозреваемого в совершении уголовного правонарушения. Согласно действующему УПК, лицо считается подозреваемым с момента его задержания во время или сразу после совершения преступления или если к нему применена мера пресечения. При этом не требуется составления соответствующего постановления. Проектом нового УПК предусмотрено составление уведомления о подозрении и ознакомление с ним подозреваемого лица, что значительно улучшает гарантии такого лица на защиту и способствует состязательности процесса. Среди мер, направленных на усиление защиты подозреваемого и обвиняемого, еще раз выделим: предоставление им права применять технические средства; расширение обязательных обстоятельств участия защитника — во всех особо тяжких преступлениях, а не только в тех, за ко­торые предусмотрено пожизненное заключение; возможность привлечения защитника к участию в проведении отдельного процессуального действия.

Важной мерой по обеспечению прав подозреваемого и обвиняемого является детальное урегулирование процедуры выбора меры пресечения. Особенно следует отметить попытку урегулирования применения такой меры пресечения как залог, с определением размера залога в зависимости от тяжести содеянного преступления, расширен перечень мер пресечения, альтернативных взятию под стражу, в частности личное обязательство, домашний арест, ликвидирована наиболее распространенная мера пресечения, существенным образом ограничивающая права лица на передвижение, — подписка о невыезде. Содержание под стражей определяется как исключительная мера пресечения. Более того, проектом определяются случаи, когда применение такой меры категорически запрещено. Это будет гарантировать защиту прав и свобод лиц, относительно которых начато уголовное производство, уменьшит количество тех, кто содержится под стражей во время досудебного и судебного следствия. Также новым проектом ограничен срок содержания под стражей: шесть месяцев для преступлений небольшой или средней тяжести и двенадцать месяцев — для тяжких и особо тяжких преступлений, установлен судебный контроль за соблюдением прав лиц, которые находятся или находились под стражей, в лице следственного судьи.

К положительным сторонам относится урегулирование на уровне уголовно-процессуального закона вопросов международного сотрудничества во время уголовного производства, что приобретает особое значение в условиях глобализации и активизации передвижения лиц через государственные границы, упрощение визового режима с отдельными странами, а также стремление к упрощению визового режима со странами Евросоюза.

Несмотря на ряд положительных новаций, которые дадут возможность изменить сугубо репрессивную направленность системы уголовной юстиции в Украине, у проекта есть и недостатки.

Среди ключевых, на наш взгляд, недостатков нового проекта УПК — положение, касающееся суда присяжных. В соответствии с новым проектом, в состав суда присяжных входят двое профессиональных судей и трое присяжных. Это очень похоже на советскую модель суда, в состав которого входят профессиональные судьи и народные заседатели, только в данном случае народных заседателей подменили присяжными. Такой состав суда присяжных и его полномочия не имеют ничего общего с судом присяжных, существующим в некоторых европейских странах и в Российской Федерации. Считаем, что этим обезображена сама идея суда присяжных, согласно которой граждане (присяжные) принимают решение о виновности или невиновности лица без влияния на это решения профессиональных судей. Ограничение юрисдикции суда присяжных только делами, предусматривающими возможность пожизненного лишения свободы, не только лишает смысла создание такого института, но и не согласуется с конституционными предписаниями относительно права лица быть судимым судом присяжных.

В проекте почти не изменена нынешняя система процессуального руководства расследованием на досудебной стадии. Фактически влиять на процесс расследования могут как следователь и прокурор, так и руководитель органа досудебного расследования. За руководителем органа расследования надо оставить только административно-хозяйственное обеспечение процесса расследования. Он не должен иметь возможность вмешиваться в ход расследования.

Кроме того, следователя надо лишить полномочий определять направление и ход расследования, а также права на составление обвинительного акта. При применении нового УПК в предложенной редакции нечеткое распределение полномочий между следователями и прокурорами может вызвать определенные конфликты и непонимание. С одной стороны, руководящая роль в уголовном производстве предоставляется прокурору, а с другой — следователь имеет почти такой же объем полномочий, как и прокурор, включительно с правом на составление документов о закрытии уголовного производства и акта об обвинении. Если последнее не отнести к исключительным полномочиям прокурора, то на практике прокуроры не будут заниматься составлением обвинительных актов. Непонятной остается и судьба оперативных подразделений и оперативных работников, которые упоминаются в проекте УПК без определения круга их полномочий. При этом следователю и прокурору предоставляется право давать поручения оперативным работникам на проведение отдельных следственных (розыскных) действий и, учитывая наличие у следователей полномочий, проводить негласные следственные (розыскные) действия самостоятельно.

Еще одним недостатком проекта можно назвать некоторые изменения в терминологии. Так, например, в проекте изменено название стороны производства «государственный обвинитель» на «прокурор». Такое изменение терминологии не логично по двум причинам. Во-первых, в соответствии с положением проекта УПК, поддержка государственного обвинения в суде может быть поручена «уполномоченному служебному лицу органа досудебного расследования». Во-вторых, стороны в уголовном деле лучше обозначать исходя из их функциональной нагрузки — защита и обвинение. В частности, такой подход применяется в большинстве стран Европы, где для обозначения стороны обвинения используется логическое название: государственный обвинитель, публичный обвинитель.

Надо обратить внимание также на то, что положения нового проекта УПК, предусматривающие возможность прокурорам в определенных категориях дел передоверять поддержку государственного обвинения в суде другим служебным лицам, не соответствуют нормам Конституции Украины. Согласно Основному Закону, поддержка государственного обвинения в суде возлагается исключительно на прокуратуру. Поддержку обвинения в суде прокурором Конституция определяет как один из основных принципов судопроизводства в Украине.

Дискуссионным, на наш взгляд, является удаление из нового проекта УПК положений относительно несменяемости прокурора. Модель состязательного уголовного производства, каковой в значительной степени придерживается проект (в отличие от действующей), делает неприемлемым участие разных прокуроров во время расследования и в судебном заседании. Возможность назначения для поддержки обвинения в суде другого представителя прокуратуры, который иногда знакомится с материалами дела за несколько минут до начала судебного заседания, значительно снижает эффективность обвинения. Такое регулирование в новом проекте приведет к низкой эффективности обвинения.

Противоречивыми являются также положения относительно сроков уголовного производства. С одной стороны, вводится понятие «разумные сроки», а с другой — устанавливаются конкретные предельные сроки. Более того, в соответствии с проектом разумные сроки не могут превышать предусмотренных сроков исполнения отдельных процессуальных действий или принятия отдельных процессуальных решений. На практике это приведет к тому, что будут использоваться только установленные предельные сроки, а положение о разумных сроках останется декларативным. Следует заметить, что ни в одном из процессуальных кодексов стран Европы не устанавливаются предельные сроки производства. Кроме того, Европейский суд по правам человека оперирует понятием «разумный срок», который является индивидуальным для каждого конкретного дела. Ограничение же предельными сроками может привести к принятию поспешных решений, ускоренному выполнению отдельных процессуальных действий, что негативно скажется на установлении истины в деле.

Трудно согласиться с отнесением к обстоятельствам, подлежащим доказательству в уголовном производстве, процессуальных затрат. По логике, доказательство должно касаться события преступления, виновности лица в его совершении, степени виновности, размера ущерба, причиненного действием. Процессуальные же затраты связаны непосредственно с деятельностью органов расследования и сторон уголовного производства. Более того, это не соответствует задачам криминального судопроизводства, предусмотренного этим проектом: защита лица, общества и государства от уголовных правонарушений, охрана прав и законных интересов участников уголовного производства, а также обеспечение быстрого, полного и непредубежденного расследования, чтобы каждый, кто совершил уголовное правонарушение, был привлечен к ответственности в меру своей вины, ни одно невиновное лицо не было бы обвинено или осуждено и ни одно лицо не было бы подвергнуто необоснованному процессуальному принуждению. Непонятно также, с помощью каких процессуальных действий возможно доказывать процессуальные затраты.

Дискуссионным, с точки зрения Конституции и общих принципов уголовного процесса, является предоставление потерпевшему права самостоятельно собирать доказательства. С одной стороны, это положительный момент: потерпевший становится полноценной стороной и участником уголовного производства, — но защита граждан, пострадавших от преступления, является прямой обязанностью государства. Для этого в государстве действуют прокуратура, органы досудебного расследования и суд. Предоставление потерпевшим права самостоятельно собирать доказательства на практике может привести к перекладыванию на них функций уголовного преследования. Органы досудебного расследования и прокуратуры могут использовать это как формальный повод для переложения своих обязанностей на потерпевших.

На фоне расширения гарантий и реальных мер по реализации принципа состязательности в уголовном производстве непоследовательными и контраверсионными выглядят полномочия стороны защиты относительно сбора доказательств. Так, сторона защиты собирает доказательства путем инициирования следственных (розыскных) действий, то есть должна обращаться к следователю или прокурору с ходатайством о проведении того или иного действия, что фактически консервирует нынешнее состояние вещей, ограничивая возможности защитника по сбору доказательств. В данном случае возможности стороны обвинения и защиты трудно назвать пропорциональными, ведь обвинение может проводить следственные (розыскные) гласные и негласные действия самостоятельно, а сторона защиты может только инициировать проведение таких мер, которые, опять же, могут проводиться только стороной обвинения. А то, что у защиты есть возможность затребовать и получить от органов государственной власти, местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций, служебных и физических лиц вещи, документы, сведения, выводы экспертов, выводы ревизий и акты проверок, — не может компенсировать возможности проведения следственных (розыскных) действий. Кроме того, сама процедура инициирования защитой следственных (розыскных) действий в проекте не предусмотрена.

Некоторые положения нового УПК противоречат нормам Конституции Украины и решениям КСУ. Так, Конституционный суд Украины еще в 2000 году, в деле Солдатова, признал, что в качестве защитников в уголовном деле могут выступать не только адвокаты, но и другие специалисты в сфере права. Но в проекте нового УПК защитниками могут быть только адвокаты. Такое положение ограничивает права граждан на свободный выбор защитника в уголовном производстве, что предусмотрено статьей 59 Конституции Украины.

Несмотря на наличие соответствующей главы в проекте нового УПК, порядок уголовного производства относительно профессиональных судей и народных депутатов остается не до конца урегулированным. Не урегулирован также порядок изъятия и хранения вещей, документов и предметов у профессиональных судей и народных депутатов в случае их задержания во время или сразу же после совершения преступления, на чем европейские институты неоднократно настаивали, в частности в рамках рекомендаций, направленных на противодействие коррупции.

Определенные сомнения возникают и относительно успешной реализации введения указанного кодекса. Так, проектом предусмотрено функционирование Единого реестра досудебных расследований, на разработку и введение которого выделено всего три месяца. Поскольку доступ к этому реестру должен быть обеспечен в каждом органе внутренних дел и в каждой прокуратуре, такой срок кажется не совсем реальным, не говоря уже о необходимости финансового обеспечения этих и других мер, предусмотренных проектом.

Следует также заметить, что проект УПК предусматривает внесение изменений в ряд законов Украины, регулирующих систему уголовной юстиции в Украине. В то же время авторы концепции реформирования уголовной юстиции исходили из необходимости одномоментного и системного пересмотра всего законодательного массива в этой сфере. Предполагалось принятие новой редакции законов «О прокуратуре», «Об органах досудебного следствия», «Об адвокатурах» и т.п.

 Подытоживая изложенное, можно констатировать, что завершение работы над проектом нового УПК является значительным шагом на пути к европейской интеграции Украины, декриминализации общества, внедрению и практической реализации принципа верховенства права, защиты основополагающих прав и свобод граждан. Имеющиеся недостатки проекта УПК могут быть устранены во время его доработки по результатам общественных обсуждений, экспертизы Венецианской комиссии и рассмотрения этого проекта в Верховной Раде Украины.

Информация о материале

Опубликовано: 18 августа 2011