Главная

Оборонный заказ или Оборона «в заказе»

В минувшую пятницу в обстановке повышенной секретности в Кабинете министров под руководством премьер-министра состоялось совещание силовиков по вопросам исполнения оборонного заказа в 2014 году и о ходе этой работы в году текущем.

Сразу необходимо отметить, что, как и в прошлом году и, вероятнее всего, в 2015-м, сохраняется тенденция уменьшения возможностей отечественных предприятий оборонно-промышленного комплекса по удовлетворению потребностей вооруженных сил в современной военной технике. Прежде всего, это вызвано разбалансированностью структуры оборонно-промышленного комплекса, наличием на предприятиях оборудования, которое не используется на полную мощность, дряхлением основных фондов, критическим финансово-экономическим состоянием ОПК, нехваткой квалифицированных кадров.

Кроме того, правительство продолжило порочную практику своих предшественников относительно формирования оборонного заказа не от конкретных потребностей вооруженных сил, а от финансового ресурса, предусмотренного Минфином на эти цели в госбюджете.

Для несведущих поясню. Это означает, что армия должна выбирать, что покупать в первую очередь — вертолет или самолет, радиолокацию или средства связи, беспилотники или бронетехнику. И еще много разных «или»! Естественно, что планирование оборонного заказа от бюджета в условиях агрессии России приводит к снижению боевых возможностей воинских формирований.

Еще один важный аспект. Структура оборонного заказа позволяет говорить о том, что процесс перевооружения армии на повестке дня ни у правительства, ни у оборонного ведомства не стоит. Об этом можно судить по тому, что Минобороны и Нацгвардия включили в перечень приобретаемых вооружений образцы, которые давно перешли в разряд излишнего военного имущества и были предназначены для продажи иностранным покупателям. Например, танки Т-72.

Но самое отвратительное в том, что в оборонном заказе нет ни малейшего намека на решение хотя бы одной стратегической задачи исходя из опыта боевых действий на востоке страны. Никто даже и не помышляет о налаживании массового производства систем высокоточного оружия. Смехотворными выглядят в оборонном заказе даже такие позиции отечественного производителя, как системы КБ «Луч». Можно себе представить, что страна, владеющая ракетными технологиями, до сих пор не сосредоточила научные и финансовые ресурсы на этом направлении?! Вместо этого мы пошли по миру с протянутой рукой, требуя летальное оружие у других государств.

Еще вчера президентом и правительством должна была быть дана команда в экстренном порядке проанализировать имеющиеся в стране разработки в сфере вооружений и собрать рабочие группы по решению стратегических задач. Именно на эти цели и должен был быть направлен оборонный заказ. А сегодня Минобороны стыдливо вешает гриф секретности на закупки устаревшей боевой техники и бронированного хлама иностранного производства.

В 2014 году оборонный заказ был принят правительством в «рекордные сроки» — аж в июле месяце. И это при том, что в стране война! А. Яценюк почему-то «забыл», что проект оборонного заказа до его принятия на заседании правительства полтора месяца пылился в секретариате.

Документ у правительства получился столь «качественный», что изменения в него начали вноситься практически на следующий день после присвоения номера постановлению, наметившему основные показатели оборонного заказа.

По странному стечению обстоятельств, инициирование внесения изменений в государственный оборонный заказ совпало с появлением в Минобороны в августе прошлого года в качестве исполняющего обязанности директора Департамента разработок и закупки вооружения и военной техники некоего господина Ясинского.

Да,да! Именно того Александра Александровича Ясинского, который «успешно» трудился на должности руководителя департамента военной безопасности в аппарате Совета национальной безопасности и обороны под руководством Андрея Клюева. Конечно никакой крамолы в государственной службе под руководством Клюева нет. И там бывали хорошие и грамотные специалисты. Но вот результаты военной политики прошлой власти налицо. Это и потеря боеспособности, и развал армии, и деградация кадрового состава…

Назначение на должность руководителя департамента Минобороны в обязательном порядке проходит согласование в администрации президента. Неужели никто в офисе президента не обратил внимания на тонкости биографии Ясинского? Как и кто продвинул такого специалиста из окружения известного регионала на ключевую должность в Минобороны, остается только догадываться. А проверял ли кто-нибудь анкетные данные претендента на наличие родственных связей в специальных службах страны-агрессора?

О результатах деятельности руководителя ведущего департамента СНБО можно судить по критическому состоянию боеспособности отечественных вооруженных сил на начало российской агрессии в 2014 году.

Кстати, в это же время в СНБО над «реформой уничтожения» вооруженных сил трудился и «известный» сегодня руководитель одного из ведущих спецэкспортеров ГП «Укринмаш» Омельянчук, с позором изгнанный с заседания Кабмина, на котором министр обороны Гелетей представил его в качестве кандидата на должность заместителя министра. Злые языки поговаривают, что экс-министр внес представление в КМУ на Омельянчука по рекомендации кого-то в аппарате СНБО и уже после согласования с администрацией президента, где опять же не усмотрели ничего крамольного в том, что этот персонаж в поте лица трудился при Януковиче в качестве заместителя министра обороны и на руководящей должности в аппарате СНБО.

Возвращаясь к Ясинскому надо отметить, что с 2009 по 2012 год он работал заместителем директора ООО «Радионикс», куда и вернулся после увольнения с государственной службы в результате бегства из страны верхушки регионалов и Януковича. Но уже в августе 2014 вновь попал на госслужбу и в течение нескольких дней поработал помощником министра обороны Украины, после чего стал исполнять обязанности директора Департамента разработок и закупки вооружения и военной техники министерства обороны, а в сентябре 2014 года был назначен уже директором этого структурного подразделения.

Надо полагать, что в условиях боевых действий армии необходимо закупать то, что жизненно важно для поддержания боеспособности. В нашем же случае, нарушены самые основные принципы формирования государственного оборонного заказа. Основной упор в предложениях Ясинского сделан на навязывании армии закупок у предприятий того, что у них уже есть в наличии. При этом, естественно, в эти позиции попала даже техника, проданная в минувшие годы Минобороны предприятиям как излишнее имущество для последущей перепродажи за границу. Цена этих изделий отличается от стоимости их продажи покупателям и обойдется бюджету втридорога.

Бурную деятельность по поиску того, что можно с «выгодой» впарить Минобороны, за рубежом развернули и украинские спецэкспортеры, принявшиеся активно отрабатывать схемы поставки импорта вооружений и военной техники. А с учетом того, что иностранцы не готовы поставлять современные вооружения, наши поставщики не обошли вниманием и давно отработанный армейский хлам.

Вряд ли военные чиновники хоть как-то координировали эту деятельность с программными документами среднесрочного планирования, например с Государственной целевой оборонной программой развития вооружения и военной техники до 2017 года!

За несколько месяцев Минобороны «умудрилось» 8 раз внести изменения в основные показатели оборонного заказа.

Понятно, что все изменения подкреплялись соответствующими письмами от Генерального штаба Вооруженных сил Украины, которые «выдавливались» из военных задним числом, после фактического формирования предложений правительству. Рассматривать эти документы как определенную гарантию ухода от ответственности чиновников Минобороны и перекладывание такой ответственности на плечи Генерального штаба вряд ли возможно. Проведение военно-технической политики, направленной на недопущение закупок неунифицированных вооружений и военной техники, оптимизацию и упрощение логистического обеспечения, а, соответственно, нарушение принципов формирования государственного оборонного заказа, все равно является прямой зоной ответственности профильного департамента Минобороны. При этом вряд ли кто-то сможет обосновать необходимость и целесообразность закупки, например, английских бронетранспортеров SAXSON, которые не соответствуют тактико-техническому заданию на бронетранспортер колесный для нужд Вооруженных Сил Украины, утвержденному Министром обороны в апреле прошлого года. Эти бронетранспортеры по своим характеристикам значительно уступают даже бронетранспортерам советского производства, имеющимся в армии в большом количестве и являющимся сегодня лишним военным имуществом.

Некоторые позиции включались и исключались из государственного оборонного заказа по несколько раз, менялись их объемы.

В конечном итоге, из начального варианта государственного оборонного заказа было изъято 19 позиций. Ясинский умудрился даже исключить опытно-конструкторскую работу по модернизации вертолета Ми-24 с участием французской фирмы SAGEM, которая находилась на завершающем этапе выполнения. Для проведения модернизации вертолета из госбюджета в прошлые годы было вложено почти 400 млн гривен.

По решению правительства общий объем госзаказа был увеличен почти в два раза и достиг без малого двух миллиардов гривен. Из этой суммы почти 330 млн ушли в качестве предоплаты за продукцию, до сих пор не поставленную на упомянутое мной ГП «Укринмаш» во главе с Омельянчуком. При этом по некоторым позициям ее своевременная поставка вызывает большие сомнения.

Источники в Минобороны сообщают, что дебеторская задолженность предприятий по поставкам вооружений на сегодня составляет почти 1,4 млрд гривен. Аналогичные цифры фигурировали и на совещании в КМУ в минувшую пятницу.

Несмотря на освобождение от налогообложения импорта вооружений, стоимость закупки импортных образцов возросла значительно.

Так, стоимость радиолокационной станции контрбатарейной борьбы AN/TPQ-49, которую обязалось поставить ГП «Укринмаш», выросла с 9,7 до 12,6 млн гривен за изделие.

При этом следует отметить, что цена аналогичных станций AN/TPQ-48, бесплатно переданных Украине в качестве технической помощи, составляет 118 тыс. долл., что даже по коммерческому курсу на тот момент равнялось лишь 2,4 млн гривен.

Почему департамент Ясинского проигнорировал возможность закупки аналогичных систем отечественного производства «Положение-2», значительно лучших по техническим характеристикам и позволяющих почти в два раза увеличить дальность обнаружения противника, также необходимо тщательно изучить. На создание этих отечественных систем в прошлые годы затрачены немалые средства из госбюджета. Как квалифицировать такие действия?

С легкой руки военных чиновников у ГП «Укрспецэкспорт» почти на 2 млн грн «выросла» цена беспилотных авиационных комплексов Fly Eye (с 8,2 до
10,3 млн за изделие).

Практически по каждой позиции закупок Минобороны значительно возросли цены. И очень жаль, что правительство поручило Госфинмониторингу и Госэкспортконтролю проверить в этом плане только «бурную» внешнеэкономическую деятельность ГП «Укринмаш». Практически в любом внешнеэкономическом контракте по импорту вооружений в интересах Минобороны и Нацгвардии можно найти невероятные цифры маркетинговых, агентских и комиссионных вознаграждений, да таких, что уголовное дело бывшего руководителя «Укрспецэкспорта» Бондарчука покажется детским лепетом. А может, стоит проверить деятельность всех спецэкспортеров? О каких суммах бюджетных средств, выведенных по различным схемам за рубеж иностранным и отечественным посредникам, может идти речь? Даже два приведенных мною случая свидетельствуют о том, что в госбюджете появилась новая лазейка для незаконных доходов дельцов оружейного бизнеса, раньше зарабатывавших на экспорте оружия, а теперь с особым рвением — на импорте. Только в нашем случае они крадут деньги налогоплательщиков!

Не буду скрывать, что тенденция к росту цен коснулась и отечественных производителей. Так, например у ГКБ «Луч» стоимость ракет PK-2G выросла с 293 до 360 тыс. грн за изделие. Да и тренажеры КТК-1 у «Луча» вместо 480 стали стоить уже 645 тыс. гривен.

Не надо быть ясновидящим, чтобы спрогнозировать появление среди будущих исполнителей оборонного заказа родного предприятия Ясинского — ООО «Радионикс». Источники в Минобороны сообщают, что оно уже «засветилось» в проекте программы закупок Минобороны.

Ноу-хау оборонного заказа 2015 года являются предусмотренные в сумме почти 100 млн грн ассигнования на компенсацию(!) импортерам роста курса валюты по контрактам 2014 года, по которым проведена 100%-я предоплата. Из этой суммы 92,5 млн грн. выделено на компенсацию валютного курса именно для ГП «Укринмаш». И это при том, что все закупки были заранее проавансированы из госбюджета.

Этих денег вполне могло хватить на закупку ряда образцов отечественного производства. Кстати, и на завершение модернизации вертолета Ми-24 вполне бы хватило. Вместе с тем в государственном оборонном заказе 2015 года нашли отражение позиции, достаточно спорные с точки зрения технической и военной целесообразности и совершенно нелогичные с точки зрения военно-технической политики.

Вряд ли кто-то сможет объяснить, зачем Минобороны собирается закупать танки Т-72 различных модификаций, которые не стоят на вооружении украинской армии. Для их жизнедеятельности необходимо создавать новую структуру обслуживания и ремонта. О затратной части такого решения можно только догадываться!

Аналогично выглядит закупка специальных машин на базе БТР-ЗЕ, несоответствующих тактико-техническому заданию на бронетранспортеры для нужд Вооруженных сил Украины. При этом закупаются аналогичные по назначению специальные машины на базе БТР-4Е. Стоит упомянуть в связи с этим и закупку SAXSON, БТР-70ДИ, бронемашин «Дозор», IVECO в дополнение к уже имеющимся в Вооруженных силах БТР-70, БТР-70-У1, БТР-80.

Есть вопросы и к закупке противотанковых ракетных комплексов «Стугна» и «Корсар», отличающихся друг от друга калибром ракет, что значительно усложняет логистическое обеспечение подразделений.

Практически каждая позиция в оборонном заказе от Ясинского может быть разложена по такой же матрице. Перечень «удачных» управленческих решений по обеспечению Вооруженных сил может быть продолжен. И будет продолжен.

А как иначе? Живем-то по-старому…

Информация о материале

Опубликовано: 10 марта 2015

«Если Кернеса не арестовать - Харьков будет полыхать» - экс-нардеп о том, что ГПУ может предъявить мэру

На днях генпрокурор Виктор Шокин заявил, что в ближайшее время Генпрокуратура вручит мэру Харькова Геннадию Кернесу сообщение о подозрении в совершении преступления. О том, за что могут арестовать градоначальника, рассказала его бывшая соратница по Партии регионов, харьковчанка Инна Богословская.

- Вы заявили о том, что Кернес занимается антигосударственной и криминальной деятельностью. В чем конкретно вы его обвиняете?

- Сейчас, наконец-то, все спецслужбы занимаются доказательствами. Поэтому сейчас говорить о конкретных его преступлениях даже опасно: начали говорить о коммунальной сфере – половина документов была уничтожена. Поэтому давайте будем говорить в целом о том, что происходило в Харькове.

Приблизительно так, как Янукович превратил все государство в предприятие, так же и Кернес превратил в предприятие Харьков. Все, что в Харькове работает, должно давать коррупционный доход, вплоть до каждой школы. Все, что собирается с родителей, частично остается в школах, а частично идет наверх.То же касается любого учреждения, медучреждения, ВУЗа. Коммунальные предприятия превращены в дойных коров. В тот же день, когда деньги поступают на счет коммунального предприятия, они идут на счета обналичивающих фирм. Уже доказано. Активисты и люди, которые имеют совесть, принесли документы.

Смотрящим за Харьковом официально от Кабмина при Януковиче был Клименко, главный организатор финансовых схем Семьи. В связи с этим еще в те времена Харьков стал крупнейшей точкой по «моющим» [отмывающим деньги] компаниям. Все это полностью контролировалось и курировалось Кернесом. И, самое печальное, все это происходит до сегодняшнего дня.

В последнее время в Харькове была серия убийств людей, которые относятся к обналичивающему бизнесу. Все они были очень демонстративными.

- Проводится зачистка?

- Передел рынка и зачистка тех, в ком не уверены. Эта коррупционная модель напрямую ведет к Оплоту. Что такое Оплот? Это криминальный спортивный клуб из милиционеров, бывших и действующих.

Его лидер Жилин в свое время был заказчиком покушения на Кернеса. Это их и познакомило. Но это было давно. После этого они стали тесными партнерами (в интервьюУП Кернес свою связь с Оплотом отрицает - НВ).

Лидера Оплота Евгения Жилина называют другом и соратником Геннадия Кернеса

Фото: politica-ua.com

У Жилина и Кернеса был спортивный клуб, где, в том числе, был ринг для боев без правил. Через него прошли практически все милиционеры, даже те, которые сейчас являются патриотами. Когда-то они на этом ринге зарабатывали деньги – негде было больше.

Оплот связан напрямую с Кадыровым. Оттуда и идет чеченский след. Оттуда и фотографии Кернеса с Кадыровым. Начало их отношений пошло от криминалитета и спортсменов, которые ездили друг к другу, от участия в рэкете. Это было так называемое силовое крыло для темных дел власти.

Потом Оплот стал кузницей кадров Кернеса для операций по зачистке города. Пять лет назад в Харькове впервые вышла бригада молодых парней в белых перчатках с битами – когда Кернес начал выживать из города инвесторов и забирать у них собственность. Они устроили показательное выступление, за которое до сих пор никто не наказан. На одну из стройплощадок в центре города приехали молодые люди на джипах в белых перчатках, с битами, часть в балаклавах, избили до полусмерти всех, кто ее защищал.

Часть этих людей [в белых перчатках] сегодня депутаты. Например, господин Мусеев, депутат Кернеса, который сейчас ищет выходы на кого-то влиятельного, потому что стало понятно, что вокруг Кернеса сжимается рука закона, которая с этим ублюдком должна покончить.

Потом эти показательные избиения стали базовыми. Это была мясорубка. Я дважды почти достигала с Януковичем согласия, что Кернеса надо убирать. Но каждый раз приезжал Добкин и говорил: «Если вы убираете Кернеса, то ухожу и я». Учитывая, что за Добкиным всегда стоял Табачник и Сурков – они оставались.

Даже в ПР Кернес считался фигурой не рукопожатной, говорит бывшая регионалка Богословская

Фото: tree.biz.ua

- Почему?

- Табачник был, наверное, единственным человеком в Партии Регионов, который имел прямой выход на самый верх Кремля, и всегда играл свою линию. А Добкин его крестный сын в политике. Это и держало Керненса на плаву. Притом, что даже в ПР, при всем их цинизме, Кернес считался фигурой не рукопожатной.

Серьезное изменение произошло, когда в 2013 году пришел молодняк Семьи. Появился Курченко. Кернес с Добкиным полностью покрывали все, что делал Курченко, и это гарантировало неприкосновенность харьковских «моющих» групп.

До сих пор городская милиция, прокуратура полностью курируются Кернесом. Сидят на одних и тех же потоках. Прежде всего, это наркотики. Харьков стал городом наркоторговли. Кроме наркотрафика, у нас работают два завода – Здоровье и Здоровье трудящихся, которые производят наркотики. Совладельцем этих заводов (по крайней мере, одного точно) является господин Александр Шишкин, сенатор Верхней палаты Госдумы РФ. Он курирует наркотики в Харькове. Это сенатор, который голосовал за аннексию Крыма, за закон, разрешающий введение войск в Украину.

Летом Кернес представил Шишкина и Павла Фукса, московского бизнесмена, к получению звания «Почетный гражданин Харькова». Харьковская община встала на дыбы. Подали в суд, и суд отменил решение.

То есть Кернес совершает такие поступки, которые говорят о том, что он почувствовал, что недосягаем ни для кого. Он все время бросает вызов власти.

1 февраля 2014 года, Геннадий Кернес и Михаил Добкин выступили в качестве создателей движения Украинский фронт. На груди у обоих - георгиевские ленточки.

Скриншот видео Андрей Борода / youtube.com

- В этом заключается антигосударственная деятельность?

- Если все, что я до сих пор назвала, не является таковым, то прямая антигосударственная деятельность началась во время Майдана. Харьков был главным поставщиком не просто «титушек», а реальных боевиков. Харьковские оплотовцы были самыми жестокими изуверами и палачами в Мариинке. Они рубили руки, пальцы. Один из тех, кто на фотографиях тащит обезглавленный труп, - это харьковский оплотовец. Весь Майдан знал, что большего зверья, чем оплотовцы, не было. Их действия были направлены не на запугивание, а на расправу. Жилин был руководителем этого всего. А Кернес с Добкиным – кураторами.

Далее. Вспомните фотографии, на которых Кернес с Добкиным с георгиевскими ленточками стоят на фоне русских флагов и захваченной Обладминистрации. Кернес напрямую в этом процессе участвовал. Хотел он этого или судьба его заставила – это уже другой вопрос. Он всегда старался держать позицию, которая позволила бы ему примкнуть к победителю.

Был период, когда Харьковский горсовет под предводительством Кернеса отказался принимать какие-либо решения в поддержку АТО. В Харькове действует негласный запрет на торжественные похороны участников АТО.

Последний «шедевр» – по харьковскому транспорту запущена программа «слухи». Ездят ребята и распускают слухи: «Кернес – единственный, кто мирно, без войны, передаст Харьков России. Русские все равно нас заберут, но с Кернесом – мирно. Кернеса не будет – у нас будет второй Донбасс, в смысле война».

Это такой же вызов, как его интервью Украинской правде, где он заявил, что Россия не является агрессором, и что придет час, когда Харьков покажет свою позицию. Можете представить, какое это влияние оказывает на людей, в городе которых каждую неделю теракт или два?

- Кто стоит за терактом?

- Последний теракт – это уже совсем другая история, чем предыдущие. Поражающая сила противопехотной мины способна была уничтожить до 30-50 человек. Если бы Господь не спас с этим уазиком, водитель которого захотел остановиться и посмотреть, что происходит, то могло быть до 50 убитых. Около Московского суда было подложено взрывное устройство с целью устрашить. Эта мина была не для устрашения. Это была показательная карательная операция.

- Вы сказали, что как раз накануне этого теракта Оплот начал возвращаться в Харьков, что вернулся зам Жилина.

- Самое страшное, что сейчас в Харькове сам Жилин.

Жилин постоянно челночит Харьков-АТО-Россия. Боевики оплотовские постоянно ездят в зону АТО. Они не просто воюют против Украины и в Харькове, и в АТО – они финансируются из Харькова. В Харькове до сих пор легально работают несколько бизнесов, которые финансируют Оплот. Например, одна из служб такси. Все спецслужбы знают, что весь доход от этого такси – это доход Жилина. Который идет на финансирование АТО. «Моечные компании» до сих пор работают – эти деньги делятся между Кернесом и Жилиным. И Жилин за счет этих денег финансирует войну на Донбассе и террор в Харькове.

Лидер Оплота Жилин в Донбассе

Фото: seo-top-news.com.ua

Захарченко, лидер ДНР, - выходец из Оплота. Он в Оплоте много лет существовал. Он один из крупнейших финансистов боевиков. «Мойки» в Харькове – это сотни миллионов долларов, не гривен.

А эта якобы война Авакова с Кернесом – если бы была реальная война, то у Авакова давно есть инструменты, как это все закрыть.

- Вы считаете, его и теперь кто-то «крышует»?

- Ну, вот сейчас что-то произошло – крыша либо ушла, либо устала.

В действиях Кернеса даже не надо искать подтекстов. Он хам и всегда говорит какой-то кусок из того, что думает. Поэтому там доказательственная база на поверхности. Но у нас сейчас есть месяц-полтора-два доказать это. Он понял, что сгущаются тучи, и если сейчас это не завершить, он пойдет ва-банк вместе с обезумевшими россиянами. Если Кернеса не арестовать либо он не улетит из Украины так, чтоб уже вернуться не мог, - Харьков будет полыхать. Они его раскачают изнутри и террором, и страхом, и запугиванием, и тем, что Оплот возвращается.

В Харькове своих подразделений добровольческих нет. Опять же – договорился Кернес с Аваковым или нет, если есть запрет на формирование добровольческого батальона в Харькове? Город просто лежит на ладошке – бери.

Я еще в январе говорила, что Харьков будет новым Сталинградом. Все к этому шло. На Добкина Кремль делал ставку, его рассматривали как нового лидера партии регионов, когда уберут Януковича. Не знаю, что произошло потом. Добкин, конечно, точно не проукраинский политик. Но если Кернес – это абсолютное зло, то у Добкина есть масса человеческих качеств.

Ужасно то, что за год новой власти в стране не появилась реальная власть. Власть занимается гашением пожаров и успевает при этом еще немножечко заработать. Гасим пожар – но немножко заработаем еще на топливе, на воде, на пенке, на колесиках, на ремонте машин, которые тушат пожары. Это апогей безнравственности. Коррупция во время войны – это мародерство. А в Харькове это все процветает.

Кернес не был избран мэром. То, что он законно избранный мэр, - это логика, которую вложили, например, президенту в голову. Во время выборов мешки с бюллетенями две недели валялись. Тогда выиграл Аваков. Результаты выборов были подделаны. Почему Аваков не довел до конца, а испугался и улетел в Италию?

- Мне кажется, больший вопрос – почему он сейчас не доводит все до конца?

- Не знаю, правда ли это, но в Харькове ходят слухи, что Кернес практически все, что раньше забрал у Авакова, ему уже вернул. Но это слухи.

- Какая реальная поддержка у Кернеса в городе?

- Ее нет. В Харькове никто давно не проводил социологию. То, что мы делали по фокус группам – его ядерная поддержка порядка 15%. Электорально она конвертировалась до 30% максимум. Но сейчас проходил последний опрос по указанию самого Кернеса – из квартир просто выгоняли людей с опросными листами.

Для Харькова сейчас главное – безопасность. Теракт поставит точку на тезисе «Кернес – это безопасность». Теперь Кернес равно теракт. Другой вопрос, который задают харьковчане: кто, если не он? Кандидатуры нет.

Сейчас нужно реально просто зачищать город. Как это делали на Западе, когда одновременно зачищается криминалитет и правоохранители. У меня есть фамилии милицейских погонов, которые крышуют наркобизнес. Если они у меня есть – вы думаете, их нет у правоохранительных органов? Почему же они не работают?

Система в городе отстроена. Если убрать 40% коррупционный налог – она будет работать, значительно эффективнее, денег будет почти в два раза больше в горбюджете.

Мы все равно сейчас создадим в городе батальоны территориальной обороны. Создадим по закону, который нам позволяет формировать местное сопротивление. Наша задача обеспечить безопасность людей. Харьков должен быть городом мира, а не городом страха, в который его превратили.

Информация о материале

Опубликовано: 10 марта 2015

Чудеса на війні

Отче Роман тільки-тільки приїхав до військової частини Національної гвардії України. Він буде молитися за наших солдат, він буде піднімати їх дух, він дасть можливість тим, хто забажає, помолитися. Причому, сьогодні саме в цій військовій частині він єдиний священник. Чи не обмежує це якось права тих, хто звик молитися інакше, або іншим богам?. Та й взагалі - навіщо військовим молитва? А ще – чи трапляються на війні якісь чудеса? Про це він згодився розповісти вашому кореспонденту.

На війні немає атеїстів, на війні немає конфесійних розбіжностей. На війні людина молиться і просить: «Боже, допоможи, щоб я залишився живий, щоб мої рідні і побратими повернулися додому і щоб був мир на Україні». Це найголовніше, нас це об’єднує, бо дуже часто ми любимо вишукувати, що нас роз’єднує: мова, релігія, інші політичні вподобання або ще щось. А це такий час, коли відбувається війна, що багато речей нас можуть об’єднати. Наприклад, багато речей, які знаходяться тут, вони з різних місцевостей. Наприклад, ці ікони, вони зі Сполучених Штатів Америки.

Бачите, там внизу: «Фундатор Роман Левицький, Тремптон, З’єднані Стейт Америки». Це в них так – не Сполучені Штати, а З’єднані Штати Америки. Ось ця ікона і ця ікона. Ось цей молитовник – він з Києва.

Ось ангел, який охороняє нашу землю: «Повертайтесь живими». Тут ось є дитячі малюнки – з Києва, з Сумської області Лебединського району. І ще що я хочу сказати – бачите, є на українській мові, а тут – на російській написано: «Украина. Не дадим забрать».

Тут ми хочемо одного, ми хочемо миру, ми хочемо спокою, ми хочемо, щоб процвітала наша земля, щоб змінилося те зло, яке відбувається, стало добро. Якнайшвидше і якнайкраще щоб було це. Немає таких кардинальних відмінностей, як дехто там говорить, що нас щось роз’єднує і дуже це шукає. Нас багато об’єднує.

Нас об’єднує бажання миру, а ті конфесії, які мають можливості допомогти, стараються по своїх можливостях зробити все, шо тільки можна. Наприклад, протестанти, які знаходяться в місті Донецьку, а їх там дуже багато – є п’ятидесятники, є суботники, є баптисти – вони свою працю сконцентровують на допомозі тим своїм землякам, які там не мають, що їсти, або яких треба вивезти сюди, на мирну нашу землю, де можна буде їм краще прожити, аніж там під тими бомбами.

В Київському патріархаті сказали, що вони приїжджають допомагати разом з волонтерами військовим. Також стараються допомогти, як не можуть, більшості волонтерів.

Священники Московського патріархату в більшості своїй допомагають біженцям, які приїхали з Донецької-Луганської області.

Греко-католицька церква, в більшості своїй, старається допомагати військовим. До військових приїжджають військові капелани, оформлені в нашій єпархії, оформлені в нашій церкві, оформлені в штабі наших збройних сил, Що ми можемо робити – ми стараємось допомагати, чим тільки можемо. Переважно наші військові священники, наші капелани, приїжджають десь на місяць.

Я вчора приїхав в цю частину і через місяць повертаюся додому, на Івано-Франківщину, до своїх повсякденних парафіяльних справ. А там на місяць, що я буду тут, інший священник має заміняти треби, богослужіння, всі ті речі, які мають бути. Також залишається сім’я моя вдома – я одружений, маю дружину і двох діточок. І потім, через місяць, якщо Господь поможе, благословить, вже повернуся додому, і на це місце вже вишукують в нас іншого священника, хто має бажання, можливість приїхати сюди.

Раніше, з вересня місяця до початку січня я був на Луганщині у військовому шпиталі, Сватове. Там була праця з медиками, праця з пораненими. А тепер подзвонив, що маю можливість приїхати, мені сказали : «Слов’янськ». Треба – значить Слов’янськ.

Першого загиблого, якого привезли, як говорять, двохсотий, попросили відспівати, відправити паніхіду. Я тоді прийшов і на «Швидкій» волій, що поруч з ним сидить. Я кажу: «Слухайте, як зветься цей воїн, що загинув?» Вони тоді відкривають «Швидку» ззаду, взяли цей мішок чорний, і пошукали військовий квиток, і там знайшли ім’я Андрій. З Львівської області. Якщо б я знав, може би записав адрес, можливо би відвідав. Львівщина недалеко біля Франківщини, поруч, сусідня область. І помолився, йому років тридцять, залишив. І оце залишилося в пам’яті. Це саме перше. І до цього часу я молюся за Андрія і за всіх, які загинули за Україну, яких я знаю. Цього Андрія - ніби перед очима стоїть обличчя.

Ще один такий випадок. Військовий говорить: «Батюшка, у меня всередине жжет. Я питаю – чому? Каже: «Я вбив». Він був десантник. І каже: «Я вбив». А я кажу: Не біло якогось насильства дуже жорстокого?» В значенні знущання, там, голову відрізати, руки. Каже – «Ні, або він мене, або я його.» Я кажу, треба тут залишити, виплакати, вимолити. А він говорить: «А хіба додому, в собі тримати?» Я кажу – ні, як будеш в собі тримати, тоді дома на свою сім’ю вибухне, на твою дружину і на твоїх діточок, на твоїх знайомих буде вибух, якщо будеш в собі тримати. Він каже: «Так, в мене дома дружина за мене молиться, вона благословення взяла на строгий піст - тридцять днів хліб і воду пити. Так що тепер, коли я йду на передову, я зовсім не боюсь.» Я думаю, можливо у нього є причина – алкоголь, чи наркотики, чи щось таке інше. Він каже – ні, я зовсім не п’ю. Каже, приходжу, сідаю біля окопу і слухаю, як снаряди летять. Дивлюся – цей мимо, цей мимо, а цей сюди. Якщо сюди, то я кричу: «Воздух!» – я ховаюся, ховаються поруч мої друзі. Так декілька разів залишилися ми живими.

Я не знаю, чи можна назвати чудом, коли я був у шпиталі, будо багато солдат, що знаходились в одній казармі. Один солдат говорив дуже голосно і дуже погані нецензурні слова. Якщо людина голосно говорить – на всіх переходить. І я думаю, що робити. Якщо сказати тобі нічого, нічого не поможе – я буду молитися. Спитав, як його ім’я, і – буду за тебе завтра молитися весь час, поки я тут є. Дивлюся – а він вже перестав говорити, перестав кричати. Я подумав – для мене це чудо, а потім виявилося, що він пройшов перевірку у госпіталі, і в нього нирки, печінка досить схопили, і він вирішив пройти курс лікування. Курс лікування – не можна пити, а якщо він менше п’є, він менше кричить. Весь час, що я там був, згадував того солдата. На другий день, коли почав молитися – дивлюся, тихо. І для мене щось сталося – це якась така незрозуміла річ.

Один військовий капелан прийшов, і весь час поки він був, в тій частині різко зменшилася кількість ран. І за той місяць жодного вбитого не було з нашої сторони в тій військовій частині.

Духовна сила вона непомітна. Помітна – ми бачимо автомати там, танки чи ще якусь таку зброю. А духовне є всередині, духовне є в небі, і коли ми звертаємось по духовну допомогу, тоді відбувається чудо. Воно, можливо, не так помітно, але Боже провидіння, промисел Божий, він, як раз, проводить нас, що могли відбутися якісь події гірші, а вони якось проходять і минаються.

Я був у госпіталі, і вони старалися, щоб я не йшов на блок-пости, де ранених вивозили. Така була установка керівництва госпіталя, людина цивільна. Там працював водієм хлопець, у якого рідний брат священник. Цей священник каже: «Так, я даю тобі іконки і ти весь той бронежилет обклеїш посередині. Бронетранспортер був старенький, але зсередини – як іконостас, як церква. Інші хлопці, яких привозив – змирилися. Все було нормально, гарно, але відбувалося таке, що коли його обстрілювали майже з 50 метрів і не могли попасти. Сепаратисти це чули, це неможливо, не можна було зрозуміти, чому так є. Так було, що він їхав, бо старенький, але рятував і жодного разу не могли його підбити. Поверху влучити можна було, але всередину жоден снаряд, жодна куля не прийшла.

Коли наші відступали, мусили його залишити, бо не можна було бронетранспортером їхати по цим полям, вони якось пішки виходили звідти, з майже оточення. І щоб не дістався сепаратистам, вирішили самі його розстріляти. І снаряд прошив броню з однієї сторони і вийшов з іншої, всередині не розірвавшись. Вони здвигнули плечима і пішли.

Це опіка. Нам здається, оті малюнки, які діти малюють, нам здається ікони, які має солдат, нам здається, що можливо ці вервички, які має багато хто з військових, вони звикли до того, що вони є, але вони мають велику допомогу , велику таку річ, яку словами можна і не передати.

А ще отче Роман розповідав, що він благословить і освятить тільки те, що захищає людину і, звісно, саму людину. Тобто бронетранспортер він окропить святою водою, бо ця машина захищає солдат, які їдуть всередині. Він також освятить самого солдата. Але він не буде благословляти зброю, яка призначена для того, щоб вбивати людей. Також цікаво було – чи може до каплиці зайти озброєна людина – отче Роман каже, що не буде заперечувати, бо трапляється так, що військовий не може покинути свою зброю, але має час і бажанні помолитися. То йому ніхто не перешкоджатиме. Так навіть на війні, у найскладніщих умовах солдат має можливість залишатися людиною і зберегти свою душу.

Информация о материале

Опубликовано: 09 марта 2015

За милых дам!

Сегодня – 8 Марта, женский день. Мужчины поздравляют женщин, желают милым дамам здоровья, успехов в работе и вообще всяческих удач, в том числе в личной жизни, сбычи мечт... И всенепременно - большого женского счастья. Что означает последнее – не знаю, ибо сам женщиной никогда не был. И ни женской, ни женского понимания осилить не могу.

Например, говорят, война – дело не женское. Но здесь я постоянно вижу женщин, которые каждый день, даже в свой женский помогают мужчинам воевать. Нет, я не с осуждением – поддержка приятна всегда. Хотя все-таки воевать – занятие далеко не женское. Но куда ж, милые дамы, от вас денешься? Вы и на фронте нам ох как помогаете. И кормите нас, и лечите, и одеваете-обуваете - всего не перечислить. Вот рассказывал же я о Боевой кнопке – отчаянной медсестре Наталье Назар. А теперь дело за военными психологами, которые также лечат – только душевные раны и нарывы. Знакомьтесь: Маргарита Мудраченко и Валерия Язловицкая, офицеры-психологи Национальной гвардии Украины.

Сейчас вместе с сопровождающим они прибыли на блок-пост, чтобы проведать бойцов, узнать об их проблемах, помочь обрести равновесие, которое так необходимо на войне. Здесь несут службу бойцы:

Свободная смена отдыхает

Сухая обувь – первое дело

Так выглядит баня

А так пилят дрова для нее

Все было бы как обычно - девушки поговорили с бойцами, что за чаем получается вполне задушевно, вручили желающим иконки, выслушали людей, постарались помочь – кому советом, кому добрым словом, улыбкой.

На том бы все и закончилось, но ведь женский день. И поддержка на сей раз оказалась взаимной. Поздравления, цветы, объятия, шутки. Почти как в добрые мирные времена.

Девушки, конечно, офицерами бывают. Чаще всего в Израиле – там воинская повинность касается всех. Несколько реже в Америке и Европе. Сейчас у нас – не очень часто, тем более немногие стремятся попасть на войну. А потому чуть ли не каждую женщина в зоне смело можно называть героиней.

Валерия закончила Луганский национальный университет им. Т. Г. Шевченко, факультет практической психологии, впоследствии ставший институтом педагогики и психологии по специальности практическая психология. На третьем курсе Валерия попала на практику на областной сборный пункт, где познакомилась с офицером-психологом воинской части.

Валерия с детства хотела служить в армии, но думала, что это невозможно. Но этот случай помог. Будучи студенткой магистратуры, она призвалась в армию телефонистом в звании рядового. Но пошел уже четвертый год ее службы и сейчас она – младший лейтенант, служит в должности офицера-психолога.

Маргарита училась в Харьковском педагогическом университете им. Г. Сковороды, а также на военной кафедре Харьковского университета воздушных сил, где и получила звание младшего лейтенанта профессию военного психолога.

Сейчас Маргарита и Валерия наблюдают за состоянием военнослужащих, ведут работу по изучению людей и их отношениям в коллективе, дают рекомендации по составлению групп на блок-посты. Это помогает избежать конфликтов между бойцами, когда им подолгу приходится служить в маленьком коллективе. Психологи видят микрогруппы в коллективе, знают об отношениях между этими группами и вносят свои предложения, когда командование формирует подразделения.

«Мужчина-психолог - это чаще всего командир – рассказывают девушки. А женщин-психологов бойцы уже не воспринимают как командиров – больше доверяют, больше рассказывают, больше идут на контакт, чаще обращаются со своими проблемами. Люди хотят, поговорить, чтобы их выслушали, обратили внимание. А мы стараемся как можем – выезжаем, встречаемся, общаемся, беседуем.

Кто же если не мы?

Поначалу люди были просто шокированы, все воспринимали обостренно. Сейчас уже мы, психологи, работаем с ними. Люди стали спокойнее относиться ко всему происходящему, более снисходительно, что ли. Они понимают, что они не брошены, что есть к кому обратиться с проблемами, есть с кем поговорить.

Из проблем чаще всего – тоска по дому, с этим люди обращаются, просят их успокоить. Мы объясняем, успокаиваем.

Нам помогают психологи из других организаций. Например, перед выездом на эту ротацию с нами проводили практические занятия по оказанию помощи людям в зоне АТО психологи из Лиги офицеров. Нас учили как помочь человеку в стрессовой ситуации, в состоянии шока. А таких много – после обстрелов, например, после выхода из Дебальцево.

Наши ребята были уже на первой ротации, с ними нам легче, они уже подготовленные. Мы с ними на практике тоже прошли тренинги. Научились сами, обучали их, как оказать первую психологическую помощь. И сейчас мы готовы на практике применять все переданные нам знания. А случаи могут быть разные, но теперь и ребята обучены, и мы всегда готовы помочь.»

Есть ли разница в работе гражданских психологов и военных? В чем она?

«Одно дело работать с мирными гражданскими людьми, совсем другое – работать с людьми, которые постоянно находятся в состоянии стресса – отвечают Рита и Лера. Война очень давит людям на психику. Есть такое понятие как профессиональная деформация, которой подвержены и военнослужащие. Это очень специфическая работа, особенно в нынешней ситуации. Вряд ли где-то в мирной жизни можно столкнуться с аналогичными проблемами.

Когда закончится война, люди будут отходить очень долго, особенно те, кто были в самых горячих точках. У психологов будет очень много работы.»

Как понравился прием на блок-посту? Цветы, поздравления – приятно ли было?

«Конечно приятно, что ребята помнят, что есть такой праздник, поздравляют, дарят цветы, говорят приятные слова. Это нас радует, вдохновляет. Когда в землянке нам преподносят цветы – это совершенно неожиданно, и до чего же приятно. А когда тебя переполняют приятные эмоции, ты готов этим поделиться с окружающими. Ведь для поднятия боевого духа нужно не так уж много. Улыбка, приятное слово, добрый взгляд уже поднимает настроение.»

Праздник в зоне – вещь особая. Девушки прибыли помогать бойцам, а те стали психологами для самих девушек. Так все вместе они и несут тяготы военной службы, тяготы войны. Вместе всегда проще. Особенно если вместе с очаровательными дамами. С праздником вас, дорогие наши сестры, любимые, жены, матери, подруги! С такой поддержкой никакая война не страшна, любую выиграем.

А Риту и Леру по возвращении ждала хоть и маленькая, но награда – простой сине-желтый бантик. Его легко не заметить на гражданке, но он так приятен здесь и сейчас.

Награда – героиням

Информация о материале

Опубликовано: 08 марта 2015