Участковый инспектор Иван Перепелкин утром 31 декабря твердо решил провести Новый год с семьей. Он заранее отключил мобильный, выдернул из точки шнур городского телефона. Родных предупредил: если придет кто-нибудь от начальства – заверить его, что милиционер Перепелкин с самого утра принял непотребный вид путем злоупотребления алкоголем, и теперь он дрыхнет на диване, не реагируя на попытки его разбудить.
Проинструктировав родственников, Перепелкин взял у жены список продуктов и, тщательно озираясь, чтобы не попасться на глаза коллегам, отправился на рынок за продуктами к новогоднему столу.
Такая подозрительность была вполне оправданна. Уже четыре года подряд начальник сектора участковых инспекторов посылал Ивана дежурить на городскую елку. И все время обещал, что, мол, «сейчас покараулишь елку», а в следующем году поставим кого-то другого». Но более опытные коллеги или уезжали к родственникам в другие города, или же уходили на больничный.
Перепелкин, как опытный милиционер, решил идти к базару дворами. И кто бы мог подумать, что как раз в этот момент навстречу ему попался рецидивист Коля с добрым прозвищем Лютый.
Николай, не торопясь, шел по своим делам, а на плече у него висела огромная спортивная сумка. Казалось бы, картина вполне мирная, если бы не одно «но»: Коля был известным домушником и работать предпочитал по большим праздникам, когда люди расслаблены и теряют бдительность, а милиция занята тем, что «тушит» семейные скандалы да подбирает на улице выпивох, чтобы те не околели в снегу.
Перепелкин попробовал взять Колю нахрапом:
- Стоять, милиция! Открой сумку, быстро!
- Не, начальник, у меня там трусы грязные, стесняюсь я, - нагло отбрил участкового Коля и продолжил свой путь.
Ваня потрусил за ним.
- Сегодня хоть заяву не прибегут терпилы писать? Вон сколько всего в сумку поместилось!
- Какую заяву, ты что, командир, переработал? – «удивился» опытный Коля.
- И вправду, чего это я? Ты извини Коль, я уже и не работаю в ментовке, а привычки остались прежними.
- Как не работаешь? - удивился Николай. – Уволился, что ли?
- Достало все, написал рапорт на увольнение вчера. Сказали, что подпишут после праздников. Так что считай, что закончилась моя милицейская карьера. – поделился Иван с Николаем. – Коль, а может, по пиву хлопнем? Я-то вот оскорбил тебя ни за что ни про что! Я угощаю!
Лютый был большим охотником до выпивки, тем более – халявной. После секундного колебания он согласился, и мужчины отправились в ближайшую забегаловку.
Перепелкин слабо представлял, что будет делать дальше, но решил положиться на могучее «авось», которое не раз выручало его в трудную минуту.
В кафешке было не многолюдно. Коля и Ваня заняли угловой столик, взяли по бокалу пива, 0.5 водки и таранки. После традиционных первых «за дам», «за нас» и «чтоб жилось бродягам на этом белом свете» пошел задушевный разговор. Перепелкин вовсю хаял милицейскую систему: мол, и платят мало, и елки охранять заставляют, да еще и тонны бумаг писать надо. Не МВД, и школа правописания какая-то. Николай ответствовал, что и в блатном мире нынче далеко не тот порядок, который должен быть. Молодые беспредельничают, те, кто постарше – или спиваются, или в торговлю уходят. Не выгодно нынче квартиры «ставить» - ловят быстро. Так и длилась спокойная беседа, пока Перепелкин не ощутил, что пиво просится наружу. Он отправился в клозет. Но перед этим зачем-то включил диктофон в мобилке, которую вертел в руках, а потом положим на стол экраном вниз.
Когда он вернулся, Коля безмятежно жевал рыбку. Иван выключил запись, и застолье продолжилось. Поговорили немного о женщинах – и опять о работе. Затем Ваня удалился в уборную еще раз. Но уже не по нужде, а по оперативной необходимости. Там он прослушал запись и охнул: Коля кому-то позвонил и поинтересовался:
- Ты уверен, что хозяева сегодня не вернуться? Ну как, какие? С Ленина, 547! А то я с мусорком сижу, что-то он от меня хочет, но пока не говорит.
Коля тут же понял, что занятия в театре юного зрителя, на которые его из-под палки гоняли родители, пригодятся ему, как никогда.
Коля сел за стол и, притворяясь, что он пьянее, чем есть на самом деле, заявил:
- Коля, а я ведь не просто из участковых ушел. Понимаешь, у меня бабка умерла, а была она ведьмой. А я ж, дурак, не знал, что нельзя у нее ничего перед концом брать. Вот и передалось мне проклятие.
- Да ладно, начальник, заливать-то, - усмехнулся Коля. – Белочка пришла, что ли? Так выпили совсем чуть-чуть!
- Я порожняки не гоняю, - оскалился Перепелкин. – Хочешь, скажу, откуда сумка твоя?
- Может, не надо? – обеспокоился Лютый.
- Не переживай, не под протокол, - заверил Иван. Он закрыл глаза, оттопырил мизинец и указательный палец, и такой вот «коровой» коснулся сумки. Не отрывая руки, он начал зловещим шепотом описывать прелегающую к Ленина, 547 обстановку:
- Вижу остановку, на ней люди. Ты боишься их. Ты входишь в дом. Снова чувствуешь страх и азарт, ты в кураже. Ты замерз на улице и тебе хочется в туалет, но ты боишься, что оставишь лишние следы.
Ваня открыл глаза.
- А дом этот – тот, на котором лежим проклятие, под номером 547, - закончил он драматическим выкриком.
Коля явно впечатлился сеансом волшебства без разоблачения.
- Круто! – уважительно протянул он. – А еще можешь что-нибудь в этом духе?
- Могу, Коленька, ауры читать. Но тебе не расскажу, что тебя ждет – зачем праздник перед смертью портить?
- Перед какой еще смертью? – забеспокоился Коля. – А ну колись, начальник, с чего это мне копыта откидывать?
- Лады, скажу, Коля – ты нормальный мужик, истерить не будешь. Осталось тебе жить два-три дня – аура у тебя вся черная, с бордовыми полосками. У бабки такая после смерти была.
- Что ж делать-то? – запричитал Лютый. – Пожить-то охота!
- Даже не знаю, - признался Ваня. – Может, тебе в ИВС в одиночке отсидеться? Там точно на дурное перо не нарвешься!
- Да наверное, придется. Но туда же просто так не попадешь, - опечалился Лютый.
- И я помочь не могу, у меня там «тяг» нету – признался Перепелкин.
И тут Колю осенило:
- Ваня, друг, у меня полная сумка барахла с левой хаты. Тебе ж еще рапорт не подписали? Вот и примешь меня. Я ж неоднократно судимый, на праздники меня точно в ИВС закроют, дня четыре точно просижу. А потом уже в тюрьму поеду – глядишь, и обманем судьбу!
Когда Перепелкин появился с Лютым в горотделе, у всех буквально глаза на лоб полезли. Лютый в этот раз не дебоширил и не обзывался от греха подальше, а называл всех гражданами милиционерами и поздравлял с наступающим. От греха подальше. Вскоре приехал начальник участковых, который от всей души поздравлял Ваню с серьезным задержанием. А потом вдруг сказал:
- Перепелкин, а ты, случайно, не можешь на елке подежурить? А то все разъехались, людей не хватает…
- Саныч, я ж теперь будущее вижу, - ответил участковый. – Если я на елке ночью буду, то тебе счастья не видать целый год.
- Ну и ладно, - быстро согласился начальник. – Тогда иди садись в машину, я тебя домой подброшу!
- Лучше на рынок, - вздохнул Иван. – Мне еще многое нужно успеть сегодня!
