«Отдыхающих и гостей гостиницы «Ялта-Интурист» порадует выставка «Некрополь-Крым 2015». Она проходит при поддержке Ялтинской администрации. Чтобы попасть на выставку, надо будет заплатить 500 рублей за вход.
На стендах можно будет не только увидеть, но и купить лампады, литьё, венки, гробы всевозможных фактур и видов - от изделий из плотного картона до дорогих эксклюзивных моделей из ценных пород дерева, расписанные вручную под хохлому и гжель, станки для распила камня, все виды камнеобрабатывающих инструментов, косметические средства, урны для праха, термоклеевые писто-леты, принтеры для печати лент, цветники, надгробия, вазы, ритуальная одежда и обувь, литература».
Солнечным летним днем по пустынной ялтинской набережной брели двое отдыхающих. Один был тучным, с крупной лысиной на черепе и дряблым одутловатым лицом, с приметными мешочками под совьими глазами, которых не могли скрыть даже большие затемненные очки. Второй был помоложе, повыше, широкоплеч, оттого казался коренастым; из-под жгуче-красной бейсболки торчали неаккуратные рыжие сосульчатые вихры.
Первый был одет в старый застиранный спортивный костюм с крупной надписью «СССР» на груди, а на ногах красовались стоптанные кеды приблизительно из того же временного пространства, что и надпись, которой тучный отдыхающий явно гордился. Ну, а на спутнике, помимо упомянутой бейсболки, были джинсовые шорты до колен, майка с яркой надписью «Дайош рублевую зону!» и хитро улыбающимся мужчиной, отдаленно похожим на китайца. О том, что майка прибыла в крымские оазисы из далеких просторов Поднебесной, причем не вполне законным путем, можно было и не сомневаться, исходя из специфики правописания и не слишком качественного изготовления.
Первым отдыхающим был не кто иной, как Антон Феоктистович Парнокопытов, мастер сантехнического участка из далекого города Костромы, приехавший в «возвращенный» Крым подлечить шатающееся в последние годы здоровье. Подорванное различными злоупотреблениями здоровье шаталось до такой степени, что ни один из «парацельсов», неоднократно проводивших исследования, не гарантировал долгой беззаботной старости. Анализы были плохи, и единственное, что могли порекомендовать доктора, - это свежий морской воздух, разные процедуры с пилюлями, наслаждение пейзажами и мысленная подготовка к переходу к иным формам жизни.
Спутником Антона Феоктистовича являлся тракторист из некогда плодородного Оренбуржья Серафим Жевакин, которого непосредственное начальство в добровольно-принудительном порядке обязало провести очередной отпуск в ялтинском санатории, - в рамках, так сказать, поддержания загибающейся инфраструктуры оздоровления. Поначалу Серафим активно возражал и как только мог отбивался от этого «поддержания», поясняя, что ему и дома перед телевизором весьма неплохо отдыхается, но суровое начальство непреклонно настояло, пояснив, что это есть общегосударственная программа, и не выполнить ее - это не просто нарушение, а прям-таки - преступление перед своей родиной. А ТАМ, - начальство указало пальцем высоко в небо, - за это икрой не накормят. Накормят баландой. И то в лучшем случае... В худшем могут отправить в новоросские оазисы, - пожизненно. Пришлось согласиться. Вдобавок начальство доброжелательно шепнуло, что неподалеку от санатория имеется винсовхоз, так что отпуск не покажется столь долгим и унылым.
Странная особенность этого летнего дня уже давно никого в Ялте не удивляла: никогда прежде в июне набережная не пустовала, обычно яблоку было негде упасть в толпе снующих зевак, попивающих искристую колу и лениво взирающих на скользящие по пенным волнам катера с такими же отдыхающими. Обычно у будочек с мороженым толкотня, зазывные крики фотографов, звонкая музыка из каждой кафешки и ресторации... Теперь же только вялый, будто разочарованный ветерок пробегает меж безлюдных лавочек, закрытые створки киосков да одинокие парочки вдали кое-где бросают через перила крошки галдящим чайкам.
По пустующей набережной и брели два гражданина. Каждый молчал о своем, сокровенном: Парнокопытов сокрушался о безвременно покинувшем его здоровье, Жевакин же после вчерашней попойки с молотильщицами из Солекамска был также не совсем в добром здравии и мечтал о прохладненькой бутылочке «Жигулевского».
Они присели на одну из лавочек. Море вздыхало неподалеку и чуть слышно игралось у берега камешками.
- Завидую я вам, Серафим, - вздохнул Парнокопытов печально.
- Это чему же? - мрачно удивился Жевакин.
- Вашему здоровью. Вашей закалке, умению выпить черте сколько и держаться молодцом!
Жевакин хмыкнул. Вчера он принял действительно... сколько? Этого он не помнил. Смутно помнил еще не одну пару кружек пива сверх того, выпитого. И конечно, совсем не помнил и не слышал крепкого выражения, коим наградила его одна из молотильщиц, когда Серафим мертвым грузом рухнул у ее ног и предался забвению с диким заливистым храпом.
- У нас в родувсе такие... Батя за раз ведерко запросто опрокидывал до дна...
В это время на набережной невесть откуда появился весьма странный персонаж: в длиннополом сюртуке и большом цилиндре, со сложенными за спиной руками, он неспешно, но очень уверенно приближался к лавочке с беседующими. Несмотря на жаркую погоду, он чувствовал себя весьмауверенно и очень даже комфортно.
Поравнявшись с нашими героями, он на секунду замер, будто подыскивая правильное решение, затем, как знаменитый профессор с Патриарших, ухмыльнулся и нагло приземлился между сидящими.
- Прошу прощения, - запоздало извинился сей субъект. - Не помешаю?
Антон Феоктистович изумленно уставился на наглого незнакомца, не зная, как правильно следует отреагировать на подобную выходку, а Серафим Жевакин стал усердно копошиться в тяжелой голове в поисках достойного ответа.
«Он, наверное, гастролер из цирка, - решил Парнокопытов. - Нормальный человек не станет бродить во фраке по улице...»
«Наглый тип. Артист, что ли, какой?» - подумал Серафим.
Но сидящий не стал затягивать интригу удавкой на шее, понимая всю неловкость ситуации.
- Позвольте представиться, - сказал он. - Лампадин, похоронных дел мастер, магистр ритуальных обрядов, или, как принято выражаться в простонародии, гробовщик.
- Кто? - изумились сидящие.
- Гробовщик. Или вы впервые слышите о подобной профессии? Вам доводилось кого-либо хоронить?
- Ну, - кивнул Жевакин.
- Куда ж без этого, - вздохнул Парнокопытов. - Только должен признаться, что гробовщики все были почему-то одеты несколько иначе...
- Ах, это! - воскликнул похоронных дел мастер и улыбнулся. - Вас смущает мой наряд? Но это не чудачества ради! Наверное, вы ничего не слышали о выставке?
Изумленные лица в ответ однозначно говорили: какой еще выставке? Нет, не слышали. Тогда гробовщик ткнул пальцем куда-то в сторону, и только тут сидящие заметили на фонарном столбе плакат в похоронно-красочных тонах, который призывал каждого патриота не быть равнодушным и посетить выставку ритуальных принадлежностей в отеле «Интурист», весьма актуальную в нынешних сложных жизненных условиях. Предлагался широкий ассортимент товаров - от места возлежания покойника до траурных одеяний скорбящей вдовы. Особенно бросалась в глаза фраза: «Наше качество вас порадует!»
- В готеле «Интурист» интуристов теперь маловато, конечно... Зато есть больше места для экспонатов. Можно развернуться во всей красе!
- Весьма странно, - пробормотал Антон Феоктистович. - У нас что, уже больше нечего на выставках демонстрировать?
- Ну, не скажите! - воскликнул гробовщик. - Хороший ритуальный товар многое значит! Вот, к примеру, где бы вам, будь вы покойником, было бы приятнее лежать: в грубо, наспех сколоченном ящике, от которого смолой разит на сотню метров, или же в аккуратненьком, уютном, бархатом обитым, из ценнейших пород дерева изготовленном?..
Парнокопытов ошарашено взглянул на собеседника и с трудом проглотил тяжелый комок.
- Мне кажется, покойнику все равно в чем лежать... У него уже абсолютно отсутствуют амбиции и желание превзойти по рангу рядом лежащего...
- Но вы забываете о родственниках! Ваша вдова должна всем своим видом подчеркивать неповторимость этого печального момента! Я одеваю вдову так, что она выглядит прекраснее иной невесты! Черный цвет весьма изумительно подходит женщинам. И лежать рядом с такой дамой в дешевом ящике - просто преступление. Хороший гроб - это целое искусство. Это талант. Талант, который потом принято зарывать в землю! Но он стоит того...
- По-вашему, человек еще при жизни должен заботиться, в чем ему лежать и как будет выглядеть его вдова? - продолжал изумляться Антон Феоктистович.
- А как же! Сотрудничество с хорошим мастером обеспечит вам церемониал по высшему разряду! - утвердительно кивнул Лампадин и поманил пальцем поближе обоих слушателей. - Скажу вам по секрету, - шепотом продолжил он, - что мне поступали заказы из кругов, весьма близких к власти. Я хоронил двух министров, четырех замминистров, и это не считая чиновников рангом пониже... В моих гробах лежат очень знаменитые люди. А недавно поступил заказ на высочайшем уровне... но об этом - тсс! - не нужно распространяться прилюдно. Строжайшей секретности заказ! И уж я не подведу, будьте уверены! - и Лампадин высоко к небу задрал свой длинный мясистый нос.
«Взять бы этого гробовщика за ноги да зашвырнуть куда-нибудь подальше в море», - мрачно подумал Жевакин, голова которого стала просто раскалываться от несносной болтовни.
- Я вижу, вы не против освежиться пивком? - покосился на Серафима магистр ритуальных обрядов. - А то действительно жарковато... - и он вытащил из внутренних закромов фрака бутылочку прохладного «Жигулевского».
Жевакин изумленно захлопал глазами, но от пива не отказался, тут же зубами содрал пробку и жадными глотками стал вталкивать в себя освежающую жидкость.
- С удовольствием составил бы вам компанию, но врачи пока что рекомендовали воздержаться, - подмигнул Лампадин. - Что-то им не понравилось в анализах... Жаль. Так иногда хочется чего-нибудь бодрящего! Но - увы! - зачастую ранее выпитые литры лишают нас такого удовольствия в зрелом возрасте. Верно, Антон Феоктистович?
Парнокопытов едва не свалился со скамейки, изумленно вытаращившись на магистра.
- Откуда вы меня знаете?
- Никакой мистики! - рассмеялся тот. - У вас из кармана торчит санаторная книжка, так что путем несложных догадок мне не составило особого труда узнать ваше имя. А учитывая, что абсолютно здоровые люди редко посещают санатории, могу сделать вывод, что здоровье ваше, как и мое, не в полном порядке... А если добавить землистый цвет лица и прочие нюансы... В общем, рекомендую посетить нашу выставку обязательно. Обещаю подобрать только качественный товар, ну и, понятно, что скидки сделаю... как хорошемузнакомому...
Гробовщик весело подмигнул, но Антона Феоктистовича его слова совершенно не развеселили. Наоборот, он возмущенно взмахнул руками и решил прекратить нехорошую беседу с совершенно неприятным типом.
- А не пошли бы вы в какое-нибудь другое место со своей выставкой?!Я не собираюсь ничего покупать, мне не нужны ваши гробы и вдовьи гардеробы! Я пока еще жив, а потом мне будет все равно, в каком ящике лежать!
- Ага, - вкинул свою монетку Жевакин, - ваши гробы сгниют, пока дождутся своего часа!
- У меня качественный товар, он не имеет предельных сроков хранения, - немного обиделся гробовщик. - Я ведь от всей души... Без злого умысла... Может быть, тогда вас заинтересует что-то изпродукции? Крестики там, лампадки, урны для захоронения имеются, много литературы по ритуальным вопросам... Кстати, есть довольно занимательная книжица о древнейших захоронениях майя...
- Спасибо, не нужно.
- Все-таки не стоит забывать о таких важных вещах. Мементо мори! - говорили древние. Ведь путь человеческий проходит от колыбели до гроба, в этом и есть суть жизни. Ничто под луною не вечно...
Чувствуя острое покалывание в груди, Парнокопытов решил прекратить наконец затянувшуюся неприятную беседу. Кто бы ни был этот странный субъект, он явно уже перешел все границы и нахально хозяйничал на чужой территории. А все хорошо в меру...
- У меня есть исключительно эксклюзивные модели гробов - под хохлому и гжель расписанные, сугубо ручная работа, - не желал отступать магистр. - Настоящий патриот будет просто счастлив внутри! Уступлю почти вдвое, как лучшим знакомым!
- Да идите вы к черту с вашими гробами и аксессуарами! - вскочил со своего места Парнокопытов. - Меня абсолютно не интересует ни ваша продукция, ни ваша... - тут он нелепо покачнулся, почувствовав, как проваливается куда-то сердце, будто не устояв на краю зияющей бездны, и в грудной клетке стало необычно тихо. Мир в глазах помутнел и ушел в серый мрак...
- Что же это? - непонимающе разинул рот Жевакин.
Гробовщик уже участливо склонился над лежащим и пытался нащупать пульс.
- «Скорую» вызвать, что ли? - растерялся Серафим.
- «Скорую»? Да, пожалуй... - кивнул Лампадин. - Хотя «Скорая» вряд ли чем-то поможет... Теперь потребуются мастера моего профиля. Покойному исключительно повезло, что я оказался рядом... Все-таки правы древние - мементо мори! - и, подмигнув опешившему Жевакину, он вытащил из кармана складной метр.
