Украина пока не относятся к тем странам, где свобода слова и массовая информация являются чем-то большим, нежели задекларированной ценностью. А это дает почву для спекуляций и злоупотреблений пусть относительной, но все же свободой слова. Если это кому-то выгодно, на СМИ подают в суд, обвиняя в посягательстве на честь и достоинство, шантажируют или пытаются таким образом прикрыть неугодное издание. И наоборот, когда журналисты допустили промах и задели честь и достоинство тех, у кого они еще остались, их оппонентов сразу же обвиняют в притеснении свободы слова. Как отличить одно от другого и где проходит тонкая грань между объективной истиной и неприкосновенностью частной жизни?
Свобода слова vs права человека
У свободы, как и у всякой возможности, должны быть гарантии. Свобода слова гарантируется Конституцией, где четко выписано: «Каждому гарантируется право на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений». Но право одного заканчивается там, где начинается право другого. Правоведы и правозащитники по этому поводу часто говорят, что «свобода слова иногда вступает в противоречие с правами и свободами других лиц». Чем, к сожалению, пользуются многие: журналисты поднимают рейтинги своих СМИ, а герои их публикаций пытаются получить материальную компенсацию заоблачных размеров.
Если проанализировать законодательство Украины, можно выстроить нехитрый ряд табу, на которые не распространяются гарантии свободы слова. Например, не допускается употребление бранных и грубых слов, как и вмешательство в личную жизнь граждан, посягательство на их честь и достоинство.
Законы Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине» и «Об информации», наряду с гарантиями работы журналиста и СМИ, оговаривают и недопустимость злоупотребления правом на информацию. Так, информация не может быть использована для призывов к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя или территориальной целостности Украины; пропаганды войны, насилия и жестокости; разжигания расовой, национальной, религиозной вражды и т. п. Явное нарушение таких прописных истин может повлечь серьезные проблемы для издания.
Примером может служить скандальная история с газетой «Сельские вести». В двух статьях «Миф об украинском антисемитизме» и «Евреи в Украине сегодня: реальность без мифов», которые были опубликованы в 2002 и 2003 гг. соответственно, суд усмотрел информацию, разжигающую межнациональную вражду. В результате решением Шевченковского районного суда Киева выпуск газеты был прекращен. Конечно, это решение было обжаловано, и сегодня издание по-прежнему выходит. И отчасти благодаря тому, что многие СМИ тогда подняли шум и писали о том, что обвинение «притянуто за уши», а украинская власть в очередной раз наступает на свободу слова. Налицо была попытка власти прикрыть оппозиционную на тот момент газету, пользуясь отсутствием в законодательстве четкого разграничения между разжиганием вражды и изложением нелицеприятной информации о той или иной нации.
Личное мнение vs унижения
Но если с разжиганием межнациональной вражды или пропагандой антисемитизма как основанием для ответственности ситуация более или менее ясна, то с унижающей честь, достоинство и деловую репутацию информацией все обстоит иначе. Если информация не является явно ложной и оскорбительной, придется еще постараться, чтобы доказать в суде обратное, поскольку критические замечания и личное мнение по тому или иному поводу вполне могут сойти за использование своего конституционного права на свободу мысли и слова. Что, в общем-то, не так уж и плохо.
Рассмотрим на примере судебного решения. Предыстория у этого дела такая. В октябре 2005 г. газета «УМ» опубликовала статью Лица 1 (истец) «На курорте птичий грипп?» Эта публикация вызвала необходимость создания комиссии для проверки изложенной в ней информации специальными службами Бердянска. По результатам ее работы был сделан вывод об отсутствии птичьего гриппа.
В ответ на эту статью 2 ноября 2005 г. в газете «БВ» были опубликованы статьи Автора и Редактора (ответчики). В одной из них шесть раз использовалось выражение в кавычках «журналист-профессионал». Были также допущены высказывания о том, что истец – «мужик-болтальщик с одесского Привоза» со «сверхзавышенной, совершенно не обоснованной амибициозностью», «рождено было это творение у подъезда за игрой в домино», что у него «отсутствуют интересные темы», а также наблюдается «информационный голод» и «нехватка вдохновения». Кроме того, в статье один из ответчиков обозвал истца «эмоционально неуравновешенным». И пошло-поехало.
В ноябре 2006 г. Лицо 1 обратилось в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации. По мнению истца, в обозначенных статьях отдельные выражения и мысли авторов унижают его честь, достоинство и деловую репутацию, а упомянутые выражения свидетельствуют о желании авторов статей и издателя убедить читателей в том, что он является человеком необразованным в журналистике, дезориентировал жителей Бердянска относительно птичьего гриппа, что статьи унижают его как профессионального журналиста и человека. Это при том, что у истца был к тому времени 33-летний опыт работы в редакциях как местных, так и общегосударственных газет, и всемирной службы Би-Би-Си, что он общается со многими известными политиками и деятелями Украины. С учетом приведенных сведений, истец просил признать упомянутые высказывания относительно него такими, которые не соответствуют действительности и унижают его честь, достоинство и деловую репутацию, и обязать редактора газеты «БВ» опубликовать подготовленное им опровержение.
В общем, дело дошло до Верховного Суда Украины, который своим постановлением поддержал ответчиков (№6-16433св08). По мнению ВСУ, опровергнутые апелляционным судом высказывания: «мужик-болтальщик с одесского Привоза», «эмоционально неустойчивый автор» со «сверхзавышенной, совершенно не обоснованной амбициозностью» – не информация в понимании Закона «Об информации» и ст. 277 ГК (опровержение недостоверной информации). Они являются субъективным мнением, оценкой личности истца. Таким образом, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчиков, они не могут быть проверены на предмет их соответствия действительности (в отличие от проверки истинности фактов) и не могут быть опровергнуты. Это подтверждается соответствующей прецедентной судебной практикой Европейского суда по правам человека при толковании положений ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая выражена, в частности, в некоторых решениях этого суда. В связи с этим ВСУ счел, что нет фактов, доказывающих, что указанные статьи ответчиков мотивированы целенаправленными действиями с целью унизить честь, достоинство или деловую репутацию истца.
И все-таки, несмотря на декларативный принцип свободы слова, на сегодняшний день в украинской судебной практике преобладает позитивная тенденция «разумности». Суды не спешат выносить решения, которыми закрывают СМИ. С ответчиков в делах о защите чести и достоинства, а также деловой репутации массово не взыскивают огромные суммы моральной компенсации. Это, бесспорно, свидетельствует о том, что украинцы, как минимум, могут не бояться выражать свое мнении публично, а СМИ – доносить свою позицию до читателей.
