11 марта состоялось мероприятие, проанонсированное как заседание Люстрационного комитета. В качестве спикеров на него были приглашены глава этого комитета Егор Соболев, адвокаты и представители общественности. В ходе мероприятия оказалось, что позиции присутствующих кардинально разнятся, а сама процедура люстрации до сих пор остается неясной.
Напомним, что разъяснить суть этой процедуры попыталась рабочая группа, созданная при Министерстве юстиции Украины для написания специального закона, целью которого должно стать утверждение в обществе верховенства права и законности, а также восстановление доверия к судебной системе Украины. Для этого в законопроекте №4378 «О возобновлении доверия к судебной системе Украины» предполагается законодательно закрепить нормы об увольнении с должностей судей, которые выносили решения, направленные на ограничение конституционных прав и свобод граждан, в т. ч. права на участие в мирных собраниях. Свою позицию авторы документа аргументируют, ссылаясь на такие международные нормативные акты, как Декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о защите прав и основополагающих свобод человека, а также решения Европейского суда по правам человека. В частности, пишут разработчики в пояснительной записке, в своих решениях по делам «Гинчо против Португалии» от 10.07.1984 и «Добертен против Франции» от 25.02.1993 ЕСПЧ предусмотрел, что государства-участники Совета Европы обязаны организовать свою правовую систему таким образом, чтобы обеспечить соблюдение положений п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод (право на справедливый суд).
В то же время, приглашенные на заседание адвокаты не преминули обратить внимание на то, что задавшись благими целями, авторы законопроекта не только не предоставили определение люстрации в его тексте, но и не разграничили люстрацию и аттестацию, которые являются абсолютно разными процедурами.
А воз и ныне там?
Обогатить законопроект №4378 разъяснениями присутствующие попытались прямо в ходе мероприятия, подчеркнув, что на самом деле люстрация представляет собой достаточно простую процедуру, не предусматривающую ответственность. Это политическое решение, направленное на «очищение системы». Подпадать под эту процедуру должны лица, деятельность которых за определенный период соответствует критериям, прописанным в законодательном акте. Таким образом, предупреждая возражения специалистов по поводу включения в число членов Люстрационного комитета представителей общественности, спикеры указали, что выявлять соответствие или несоответствие деятельности судьи указанным критериям могут и лица, не имеющие юридического образования.
Относительно же собственно критериев мнения спикеров оказались противоположными. Представители общественности настаивали на том, чтобы включить в список критериев коррупционную составляющую судейской деятельности, которую предлагали выявлять путем изучения доходов и имущества служителей Фемиды. Адвокаты же попытались растолковать, что люстрация не может предусматривать проведение какого-либо расследования. Расследованием, подчеркивали адвокаты, должны заниматься компетентные органы, имеющие на это необходимые ресурсы и время. Процедура же люстрации должна пройти быстро. «Люстрация – не ответственность, а несовместимость лица с занимаемой им должностью», – такая сентенция стала основным посылом проведенного мероприятия.
Впрочем, невзирая на громкие фразы и логические доводы спикеров, обстановка на мероприятии накалилась настолько, что г-н Соболев вынужден был покинуть мероприятие до его окончания. Позже он рассказал журналистам, что мероприятие не имело ничего общего с заседанием Люстрационного комитета, что работа над законом продолжается, и люстрация будет проведена в ближайшее время.
Кнутом и пряником?
Очевидно, для того, чтобы создать закон о люстрации, его разработчикам придется проштудировать труды ученых, а также обстоятельно изучить международный опыт проведения подобных процедур. Например, социолог права Эрхард Бланкенбург в изданной еще в 1999 г. статье «Люстрация и «отлучение от профессии» после падения восточногерманского тоталитарного режима» писал: «Легитимизация нового режима предполагала решение двух задач: на моральном уровне – восстановление справедливости в отношении тех, кто пострадал от репрессий при старом режиме, на прагматическом – установление контроля над государственным аппаратом. Эти цели были достигнуты посредством процедур люстрации, т.е. отстранения от должности лиц, которых новый режим желает лишить возможности оказывать какое-либо влияние на процесс установления нового порядка».
Согласно международному опыту, основанием для применения люстрации является политическая воля, выраженная в законодательном акте. Так, начиная с 1991 г. в Чехословакии были приняты так называемые люсрационные законы, под действие которых попали 140 тыс. лиц, имеющих отношение к ранее действующему режиму. В том же 1991 г. начались люстрационные процедуры в Германии. Тогда в договор об объединении Германии был включен пункт о том, что служащие государственных учреждений и судьи должны повторно подать заявления о приеме на работу. Заявителям вручали листы с вопросами о членстве в партии, деятельности в массовых организациях и участии в политических процессах. Принимая во внимание открытый доступ к досье, а также то, что непредоставление требуемой информации служило основанием для отказа в назначении на должность, многие из представителей перечисленных профессий вообще предпочли не подавать заявления. К примеру, в Берлине свои должности повторно заняли всего лишь 10% судей.
В 1992 г. в Венгрии Закон Зетени-Такача установил уголовную ответственность вплоть до пожизненного заключения (причем без срока давности) для лиц, совершивших в декабре 1944 – мае 1990 г. предательство Родины. Правда, позже этот закон был назван «законом мести» и признан неконституционным. В Албании в 1995 г. были приняты законы о верификации морального облика должностных и прочих лиц, связанных с обороной демократического государства, и о геноциде и преступлениях против человечности, совершенных во время коммунистического режима по политическим, идеологическим и религиозным мотивам. Этими законами было установлено, что кандидат на выборную должность должен пройти специальную административную процедуру, которая позволяет определить, какие должности он занимал ранее и не был ли «пособником» секретной полиции.
А вот руководство Словакии изначально негативно отнеслось к подобным процедурам, и даже если суд признавал наличие вины, наказание определялось минимальное. Именно тогда были высказаны опасения, что во время проведения люстрации существует опасность расправы не только над организаторами и идеологами режима, нарушающего права человека, но и над должностными лицами, ставшими его невольными жертвами. Сегодня эта мысль по-прежнему остается актуальной, в т. ч. и для Украины.
