«Как американцам удалось так быстро посчитать голоса?» — сей риторический вопрос за последние несколько дней изрядно надоел. Оперативность, с которой за океаном подвели черту под тамошними президентскими выборами, наибольшее изумление вызывала у избирателей моего родного 223 округа, где «изучение» итогов народного волеизъявления продолжалось без малого две недели. Политика власти окончательно убедила: она с удовольствием возложила бы функции окружкомов на подразделения «Беркута», а роль ЦИК с легкостью отвела бы Печерскому райсуду. «Толстолобики» в кожаных куртках и спортивных брюках с успехом заменили бы представителей прессы, а услужливые чиновники всех мастей — наблюдателей. Заодно можно было бы узаконить слезоточивый газ в качестве средства предвыборной агитации. Цинизм режима превзошел ожидания наиболее мрачных пессимистов. Самый популярный анекдот недели: «По итогам подсчета голосов, поданных избирателями за кандидатов от Демократической и Республиканской партий США, победа присуждена самовыдвиженцу Богдану Губскому».
Точно подсчитать количество округов, которые с легкой руки официальных лиц принято стыдливо именовать проблемными, сложно. Кто-то говорит о двух десятках, кто-то об 11-ти, кто-то о 15-ти. Центральная избирательная комиссия круг спорных территорий сузила до пяти. Источник в ЦИК такой выбор пояснил просто — именно в этих округах:
— ход событий вызвал наибольший общественный резонанс;
— нарушения носили наиболее откровенный и грубый характер;
— имелись веские основания говорить о выигрыше представителей оппозиции;
— противники режима демонстрировали максимальную готовность отстаивать свою победу;
— власть якобы была способна пойти на компромисс.
О том, насколько оппозиция была готова бороться за права своих выдвиженцев, а также о степени уступчивости власти мы поговорим несколько позже.
Вопрос о признании официального победителя был отложен на неопределенный срок в 94-м (Киевская область), 132-м (Николаевская область), 194-м и 197-м (Черкасская область) и злосчастном столичном 223-м. Представители оппозиционных политических сил (опираясь на имеющиеся у них оригиналы протоколов участковых и окружных избирательных комиссий) утверждали, что первыми к финишу пришли именно их кандидаты. В первых четырех случаях, по утверждению противников режима, успех сопутствовал выдвиженцам ВО «Батьківщина» Виктору Романюку (главный оппонент — Татьяна Засуха), Аркадию Корнацкому (соперник — Виталий Травянко), Николаю Булатецкому (визави — Валентина Жуковская) и Леониду Даценко (конкурент — Богдан Губский). В Шевченковском районе Киева представитель «Свободы» Юрий Левченко, согласно подсчетам оппозиционеров, опередил Виктора Пилипишина.
Подробнее о ситуации, сложившейся в каждом из этих округов, читатель ZN.UA может узнать из публикации Виктора Трегубова. Но случай с Булатецким заслуживает отдельного упоминания. Существуют документальные подтверждения, что ставленник оппозиции опередил ставленницу Фирташа более чем на 12000 голосов. Однако даже такого гигантского преимущества оказалось недостаточно для официального признания победы.
Пару слов о ЦИК
5 ноября Центризбирком принял постановление о невозможности установить достоверные результаты выборов в пяти указанных одномандатных округах и обратился к Верховной Раде с предложением провести в них повторные выборы. Само по себе постановление выглядело удивительным. Однако еще больше удивило единодушие, с которым этот, мягко говоря, странный с юридической точки зрения документ был одобрен. За данное решение ЦИК отдали свои голоса все без исключения члены главной комиссии страны. Включая тех, кто был избран по квоте оппозиционных сил.
Отчего данный документ вызвал столь искреннее недоумение у тех, кто имел неосторожность ознакомиться с текстом профильного закона? Поясним.
Во-первых, 96-я статья Закона «О выборах народных депутатов» содержит четкое предписание: «Признание голосования недействительным в одномандатном избирательном округе не допускается… Окружная избирательная комиссия обязана установить результаты голосования в одномандатном округе независимо от количества избирательных участков, на которых голосование было признано недействительным».
Иными словами, законодательство обязывало окружкомы определить победителя в любом случае. Если окружком по каким-то причинам этого не делал, закон наделял ЦИК правом сделать это самостоятельно. О возможности использования подобного механизма ранее говорили и заместитель главы Центризбиркома Андрей Магера, и представитель ВО «Батьківщина» в ЦИК Руслан Князевич. Что заставило главных счетоводов кампании самоустраниться от обязанности установить истину, остается загадкой. По этому поводу существует версия, но о ней ниже. Пока поговорим о фактической стороне дела.
Члены Центризбиркома не удосужились четко пояснить, что именно помешало им установить результаты выборов. И кто конкретно повинен в том, что волеизъявление граждан оказалось невостребованным. Поэтому решение ЦИК выглядело не только сомнительным с правовой точки зрения, но и несправедливым — с общечеловеческой.
Отдельные персонажи заводили разговор о том, что часть бюллетеней оказалась испорченной, еще часть — вовсе исчезла. О том, что протоколы комиссий противоречили друг другу. Подобные доводы не выглядели убедительными. Закон позволял и позволяет ЦИК установить результаты голосования в каждом из округов на основании оригиналов протоколов окружных и участковых комиссий. Представители оппозиции утверждали, что все необходимые протоколы — с «мокрыми печатями», с полным комплектом оригиналов подписей всех членов комиссий, в том числе и тех, что представляют власть, — у них на руках. И заявляли, что оппоненты таким набором документов не обладают. В частности, что в протоколах комиссий, которыми козыряют представители провластных кандидатов, нет подписей членов ОИК и УИК, представляющих оппозицию. Должен ли я им верить на слово? Нет. И Центризбирком не должен. Но он не просто имел право, он был обязан это проверить. Был обязан, но не удосужился. Удивительно? Да. Но еще более удивительно, что подобный демарш не возмутил оппозицию. Их официальные представители не задали членам ЦИК ни одного из указанных выше, совершенно очевидных, вопросов. Никто из них ни публично, ни кулуарно не смог пояснить, на каком основании и по какой причине за сомнительное решение голосовали те члены Центральной избирательной комиссии, которые призваны стоять на страже интересов противников действующей власти. Оппозиционные вожди ограничились тихим недоумением и кулуарным возмущением.
Вторая причина недоумевать по поводу решения ЦИК — попытка сделать ответственной за проведение повторных выборов Верховную Раду.
Согласно 104-й статье избирательного закона, повторные выборы назначает ЦИК. Она же уполномочена принимать решение о повторном голосовании и промежуточных выборах. Проведение внеочередных — прерогатива президента. Парламент назначает лишь очередные.
В-третьих, несколько странно выглядело само предложение провести в проблемных округах повторные выборы. Закон предусматривает подобное только тогда, когда выборы признаны несостоявшимися. Признать их таковыми, согласно 62-й статье Закона, можно в двух случаях:
— если по окончании процесса регистрации в округе не оказалось ни одного кандидата;
— если выборы прошли на безальтернативной основе.
Никаких других оснований для проведения повторных выборов закон не предусматривал. Повторимся, не предусматривает он и невозможности установления результаты выборов. Некоторые юристы предполагали, что подобная формулировка теоретически могла выглядеть оправданной в решении суда, но уж точно выглядит непозволительной в постановлении ЦИК.
Автор этих строк добросовестно пытался дозвониться до нескольких членов Центризбиркома, в частности до Андрея Магеры и Михаила Охендовского, но установить с ними контакт так и не удалось. Пока остались без ответа два очевидных вопроса. Отчего ЦИК не смог установить результаты выборов в пяти проблемных округах на основании оригиналов протоколов окружных и участковых комиссий? Что побудило ЦИК выйти за пределы полномочий, предусмотренных законом и обратиться к Раде с просьбой о назначении повторных выборов?
Объяснение главного «комиссара» Владимира Шаповала, данное им в эфире Первого национального канала («Это решение, возможно, для кого-то и юридически спорное, но позволю себе дать такую самооценку решению Центральной избирательной комиссии: оно было достаточно своевременным и достаточно будничным»), ответов на эти вопросы, увы, не дает.
Итак, члены ЦИК попытались умыть руки, отправив мяч на половину поля Рады, но и те оперативно отфутболили его обратно. 5 ноября Центризбирком предложил парламенту назначить повторные выборы в пяти округах, но уже 6 ноября парламентарии предложили ЦИК сделать то же самое самостоятельно.
Члены Центризбиркома дали понять, что ни устанавливать результаты в пяти проблемных округах, ни назначать повторные выборы не будут. Андрей Магера предположил, что для проведения последних потребуется внесение изменений в Закон «О выборах народных депутатов»; что эти изменения будут внесены парламентом следующего созыва; что соответствующая кампания начнется не ранее марта следующего года.
ЦИК свое слово сказала. Чем ответила оппозиция?
Пару слов об оппозиции
В действительности оппоненты режима сделали ход первыми. Еще 4 ноября последовало неожиданное для многих заявление одного из лидеров оппозиции Анатолия Гриценко, который предложил в ответ на грубые и массовые фальсификации власти «обнулить» списки оппозиционных сил, добиваться неполномочности Верховной Рады и создать объективные условия для проведения повторных парламентских выборов. Глава партии «Громадянська позиція» объявил, что он озвучил свое предложение Арсению Яценюку и Александру Турчинову, и те поддержали данную идею. Позже, пускай и с оговорками, радикальный план действий разделили представители УДАРа и «Свободы».
Здесь необходимы некоторые пояснения. Для тех, кто позабыл, напомним: досрочные парламентские выборы 2007 года стали возможными после того как более 150 народных избранников добровольно сложили свои полномочия. После этого Верховная Рада оказалась неполномочной, ибо, по Конституции, она не добирала необходимых 2/3 для работы. Кроме того, «Наша Украина» и БЮТ на партийных съездах «обнулили» предвыборные партийные списки, чтобы не допустить попадания в Раду тех, кто находился за пределами предвыборных реестров.
Точное повторение той истории является невозможным по трем причинам. Во-первых, законодательство уже не позволяет партийным съездам самочинно «обнулять» списки, теперь требуется добровольный отказ каждого кандидата, в этот список включенного. Во-вторых, предыдущие парламентские выборы проходили на пропорциональной основе, а нынешние — по смешанной, и для реализации плана необходимо еще и согласие мажоритарщиков. В-третьих, за сложение депутатских мандатов голосует Верховная Рада. То, что в будущем парламенте власть будет опираться на большинство, не вызывает сомнений. Нет сомнений и в том, что это большинство никогда не проголосует за добровольную отставку 150 своих коллег.
Однако шанс добиться повторных выборов у оппозиции был. Дело в том, что депутат обретает полномочия после принятия присяги. Если бы уже после оглашения результатов выборов все кандидаты-списочники от оппозиции (включая тех, кто не прошел) официально отказались от претензий на депутатское кресло, а все оппозиционеры-мажоритарщики не принесли присягу на первом заседании, то Рада утратила бы свои полномочия, так в них толком и не вступив. В этом случае ее неполномочность была бы очевидной, а ее выборы неизбежными.
План выглядел сложным, но в принципе реализуемым. Для этого требовались две вещи — единство в рядах оппозиции и готовность вождей идти до конца. Будем откровенны: добиться от всех кандидатов добровольного сложения мандатов было бы непросто. Но напор и единодушие могли заставить власть изрядно испугаться. Режим, пытавшийся соблюдать некоторые правила приличия, сорвался с катушек, когда выяснилось, что заветная мечта — 226 депутатов во фракции власти — оказалась под угрозой. После этого в ход пошли дубинки «Беркута» и решения судов, после этого причастность власти к некоторым «самовыдвиженцам» стала очевидной. Но голодовка Тимошенко, протест части населения, заметное беспокойство Запада заставили власть несколько напрячься. Заявление Гриценко, поддержанное значительной частью ведущих оппозиционных политиков, трансформировало напряжение в растерянность. У оппозиции появилось пространство для игры, если хотите — повод для блефа. Но блефовать необходимо уметь. Окажись на месте Яценюка Тимошенко, думаю, оппозиция сумела бы довести игру до конца. И добиться от власти сговорчивости, а от ЦИК — неукоснительного исполнения своего долга. Власть в равной степени боялась как возможных перевыборов, так и народных волнений. Почувствуй она, что эти угрозы реальны — и провластное большинство в ЦИК получило бы четкую команду Банковой обнародовать истинные результаты выборов в пяти проблемных округах и признать выигрыш истинных победителей.
Но инициатива была отдана. Собравшиеся на митинг протеста граждане не получили четкого сигнала, а частая смена позиции и вовсе запутала симпатиков борцов с режимом. Особенно «последовательным» оказался первый номер самой рейтинговой политической силы Арсений Яценюк. В первой половине дня 5 ноября он озвучил готовность идти до конца, но из его слов было не вполне понятно, какой смысл он в эти слова вкладывает. Но уже вечером того же дня после встречи с руководством ЦИК он объявил о том, что достигнута договоренность о перевыборах в пяти проблемных округах и назвал подобный вариант «лучшим выходом». Подобное решение трудно считать лучшим выходом, и уж точно оно не свидетельствовало о готовности идти до конца.
Источники, близкие к Банковой, утверждали, что на встрече 5 ноября руководство ЦИК предложило трем переговорщикам от оппозиции — Арсению Яценюку, Виталию Кличко и Олегу Тягнибоку — компромиссный вариант. Суть предложения сводилась к следующему: ЦИК вынести решения по пяти округам не сможет, она самоустраняется, поскольку большинство членов комиссии не будет идти против воли Банковой, меньшинство не имеет возможности повлиять на решение, а все вместе хотят сохранить хотя бы остатки репутации. Власть настроена решительно, она не отдаст пять указанных округов (о прочих даже речи не идет), но способна согласиться на «нулевой вариант» — на перевыборы в этих округах. Квинтэссенция — упретесь, потеряете все пять округов, согласитесь — сможете все пять отвоевать. Наверное, следовало бы упираться, но переговорщики оказались к этому не готовы. Давить или блефовать, насколько можно судить, даже не пытались. Решили, что пять синиц в небе лучше, чем пять журавлей в чужих руках, и дали добро. После чего компромисс поучил одобрение и на Банковой. Власть, ЦИК и вожди оппозиции, похоже, договорились между собой. Всех все устроило. Если эта версия верна, то единодушное голосование членов Центризбиркома уже не выглядит столь удивительным. Если на минуту забыть, что они имеют дело с волеизъявлением народа, а не проверяют билеты в цирк.
Логичным, естественным, хоть и рискованным был бы иной вариант развития событий, который предусматривал бы:
— отказ от любых компромиссов;
— требование к ЦИК установить результаты выборов;
— публичное обещание организовать акции неповиновения;
— озвученное намерение добиваться неполномочности Рады и проведения новых парламентских выборов, если справедливость не будет восстановлена;
— требование к прокуратуре немедленно установить виновных в фальсификациях и возбудить уголовные дела;
— требование к власти прекратить уголовное преследование тех, кто пытался защитить результаты выборов;
— требование к членам ЦИК, представляющим оппозицию, быть готовыми сложить мандаты;
— призыв к партийным организациям и населению принять участие в массовых акциях.
Сработало бы? Почти наверняка.
Опасность так называемого компромиссного решения заключалась, помимо всего прочего, еще и в том, что она фактически узаконила технологию «вырубания» округов. Которую, если будет создан прецедент, смогут использовать и в будущем. Например, на очередных президентских выборах. Сегодня «локализовали» Черкассы — завтра «локализуют» Львов, и ликвидируют необходимую разницу в голосах. И ходи после этого, размахивай протоколами, демонстрируй разницу в несколько тысяч голосов — «невозможно установить результаты», и все.
Решение о перевыборах и, главное, публичное одобрение этой идеи частью руководителей оппозиции оказалось неожиданным для очень многих. Избиратели почувствовали себя обворованными, победившие кандидаты — преданными, часть оппозиции, не посвященная в сговор, — обманутой.
Это было обнажение слабости, и власть эту слабость почувствовала.
Согласие на перевыборы в пяти проблемных округах означало готовность закрыть глаза на фальсификации в этих округах. Страх перед досрочными выборами всего парламента — готовность закрыть глаза на фальсификации в целом. По словам Сергея Власенко, так в разговоре с ним в четверг оценила текущую ситуацию Юлия Тимошенко.
Есть внутренняя уверенность в том, что и Кличко, и Тягнибок поддержали бы идею сложения мандатов и план проведения досрочных выборов. Любой из них был готов стать в этом союзе третьим, возможно, вторым, но уж точно не первым. Инициатива должна была исходить от формального лидера списка самой массовой оппозиционной силы — Арсения Яценюка. Но ему решиться на сложную и опасную игру было непросто.
В массовые акции он не верил, это раз. По-своему, был прав. Анекдот о том, что «Майдан сегодня — это тысяча человек на площади и 10 миллионов лайков в социальных сетях» справедлив. Но лишь отчасти. События на отдельных округах фиксировали заряженность части населения на борьбу. Народ порадовал больше, чем вожди. Нужны политики, которые не тратили бы время на объяснения, почему невозможно собрать людей на Майдане. Если в игре с блефом оппозиции остро не хватало Тимошенко, то в работе с улицей столь же остро не хватало Луценко. Яценюк имел основания бояться новых парламентских выборов, это два. Насколько можно судить, именно на плечи приведенных им спонсоров легла основная тяжесть затрат на кампанию. Сколотить еще один бюджет было бы затруднительно. Яценюк не уверен в своих кандидатах, это три. Кабы власти пришлось уступить оппозиции пять проблемных округов, добывать большинство ей пришлось бы, докупая тушек в рядах оппозиции. «Слабые звенья» в УДАРе и «Батьківщині» Банковая рассматривает в качестве своего главного кадрового резерва. Ставить под удар репутацию политической силы сразу после избрания Рады Яценюку, наверное, хотелось бы менее всего.
Возможно, с этим связана его готовность идти на уступки, способность менять позицию. Вечером 5-го Яценюк выступал за перевыборы, днем 6-го заявил, что оппозиция будет добиваться признания законной победы оппозиции в пяти округах. Вчера сообщил следующее: «Мы не готовы поддерживать решения, где у нас украли победу, мы готовы поддержать одно решение — ЦИК не может устраняться от пересчета голосов…»
Странно не добиваться признания законных результатов на основании легитимных протоколов, а требовать безосновательного пересчета массово сфальсифицированных бюллетеней.
Впрочем, дело не в Яценюке. Он руководит сложной структурой в сложное время. Которое не предполагает простых решений. Арсений Петрович, как и любой другой оппозиционный политик, не может не быть заинтересованным в максимальном успехе антивластных сил.
Оппозиция потеряла много времени, но еще далеко не все потеряла в схватке за парламент. У трех политических сил, объявивших борьбу режиму, еще есть время доказать, что они способны быть, а не казаться.
Вы обещали «Ми їх зупинимо!»? Не останавливайтесь.
