Апрельский социологический опрос Киевского международного института социологии показал, что проблема русского языка не входит в число первоочередных забот жителей Луганской области. Наиболее тревожащими луганчан проблемами являются возможный крах экономики (42,7%), разрыв связей с Россией (36,2%) и разгул бандитизма (29,7%). «Навязывание» украинского языка воспринимается как проблема лишь 12% респондентов из Луганской области. В тоже время надо отметить, что это самый высокий показатель из всех регионов юго-востока.
Из того же социологического опроса видно, что большинство луганчан (60,8%) не считают, что русскоязычные в Украине подвергаются каким-то ущемлениям, также они убеждены, что и украиноязычные граждане в Луганской области не подвергаются дискриминации – 90,5%. В тоже время «защита русскоязычных граждан» Россией воспринимается, как справедливая политика, 44% луганчан (в поддержке российской политики Луганск уступает только Донецку). То есть, языковой проблемы нет, а защищать интересы «русскоязычных» нужно? Такой образ массового сознания попахивает шизофренией. Впрочем, это противоречие вполне объяснимо, учитывая политику местных властей предыдущих лет.
В 90-х и в начале 2000-х политика украинизации практически не встречала сопротивления в Луганской области на официальном уровне, а украинофобия была уделом политических маргиналов. По данным переписи 2001 г. почти 70% жителей области считали своим языком русский и вся жизненная среда была ориентирована на эти реалии. Русский был официальным языком политикума, СМИ, украинский же оставался языком официальных документов, символической «духовной скрепой государства». Близость двух языков облегчала переход с одного на другой. Постепенно шла украинизация системы образования, в основном, правда, на бумаге, что впоследствии дало огромную статистику украиноязычных школ на Луганщине как признака насильственной «украинизации».
Социологический опрос: Мнения и взгляды жителей юго-востока Украины: апрель 2014
Ситуация резко изменилась в 2003-2004 гг., когда в условиях резкого противостояния двух кандидатов в Президенты – Януковича и Ющенко - ставка была сделана на противопоставление и двух частей страны: русскоязычного, пророссийского, промышленного Востока и украиноязычного, проевропейского и националистического Запада. С этого времени языковой вопрос оказался в центре внимания.
Идеология местной власти кардинальным образом поменялась. Если до 2004-го областная власть смотрела на украинизацию благосклонно, как на демонстрацию лояльности Киеву, от которой зависел ее «ярлык на княжение», то во время и после оранжевого Майдана местная элита сделала поворот в сторону защиты «угнетенного русскоязычного большинства».
В 2006 г. луганские регионалы получили царский подарок к выборам – в этом году в Украине начала действие Европейская Хартия региональных языков. Это международное соглашение по защите языковых прав меньшинств было использовано Партией Регионов как идеологическое оружие. Областные советы на востоке страны одни за другим принимали решения о признании русского языка региональным, эти решения оспаривались в судах и признавались незаконными, а спикеры «регионалов» надрывались в праведном гневе. Было шумно и весело. Апофеозом бреда стало создание в Луганске культурного «Русского центра», где очевидно должны были найти убежище преследуемые русскоязычные, чтобы покалялкать на родном языке. На деле «центр» занял кусок коммунальной собственности в областной библиотеке им. Горького и занимался организацией сборищ черносотенцев и клерикалов. Автор лично участвовал в ряде собраний «Русском центре» и вывод делает на основании собственного опыта.
Фактически за решением Луганского облсовета стояло желание окончательно вытеснять украинский язык из сферы делопроизводства и документации, образования и культуры, что не имело ничего общего с требованиями Хартии. Суть этого документа сводится к тому, что в современном европейском обществе принято называть «разнообразием», вплетением малых языковых и культурных групп в общую ткань общества, вместо практиковавшихся ранее принудительной ассимиляции и загона малых культур в гетто. В Украине же Хартия превратилась в инструмент противопоставления одной части Украины другой.
В течение всего правления Виктора Ющенко местная пропаганда накачивала население откровениями, что они «угнетенное большинство», расписывались «ужасы украинизации». Например, подчеркивалось, что отсутствие возможностей получить образование на русском языке делает из луганской молодежи людей «второго сорта» (легендарная «недораса» в исполнении зампреда облорганизации ПР Родиона Мирошника – это уже вершина творчества местных регионалов),которые смогут работать только дворниками, а после решения Госкино об обязательном дубляже иностранных фильмов на украинский, предрекалось банкротство кинотеатров. Однако луганчане и в кино продолжали ходить, и детям давать нормальное образование. А один гражданин, так и не осиливший украинский язык, сделал карьеру отнюдь не дворника, а премьер-министра. Именно надуманностью проблемы введения официального двуязычия и объясняется факт того, что Виктор Янукович, став Президентом в 2010 г., и не подумал «узаконить» русский язык в виде второго государственного.
О том, что в Украине есть проблемы с русским языком, в Партии Регионов вспомнили в аккурат перед очередными выборами, на этот раз - парламентскими. В 2012 г. был принят скандальный языковой закон Колесниченко-Кивалова, который гарантировал использование в Украине «региональных языков», которые, согласно данным переписи населения, считают родными более 10% населения соответствующего региона. В пределах такого региона региональный язык может использоваться в законодательно установленных сферах наравне с государственным украинским языком. Луганский областной совет 17 августа 2012 г. официально признал русский язык «региональным»
Вряд ли луганчане, живущие в русскоязычной среде, где украинский язык можно услышать разве что в телевизоре на общенациональных каналах, ощутили какие-то перемены. Однако тема языка является беспроигрышным пиаром для местных политиков. С одной стороны, она апеллирует к глубинным ценностям на уровне идентичности, с другой - является абсолютно демагогичной, так как не требует от политиков никаких особых усилий. Достаточно констатировать существующую реальность – «Вы можете свободно говорить на своем языке благодаря нашей партии». Не случайно Компартия в своих промороликах в поддержку Таможенного союза акцентировала внимание именно на языковом вопросе («Мы говорим на одном языке»).
Можно было бы отмахнуться от всех языковых войн, как от очередной идеологической химеры, если бы в их результате не были бы посеяны «зубы дракона», давшие обильные всходы сейчас, во время так называемой «Русской весны». В условиях массированной пропаганды предыдущих лет сформировалась устойчивая группа «добровольных неграждан» Украины, которые уверены в том, что право говорить на родном языке было именно что отвоевано у «бандеровщины». Безусловно, «языковые спекулянты» с другой стороны (надо отметить, что пиар на защите украинского языка не менее доходен), наподобие печально известной нардепа Ирины Фарион, помогали Партии Регионов и ее союзникам формировать образ врага. Луганчан стремились превратить все это время в якобы угнетенную массу, создать атмосферу «осажденной крепости» в Донбассе, изолировать от остальной Украины, для того, чтобы меньше отвечать на вопросы о том, почему «покращення» все не наступает. И слишком многие добровольно записались в ряды этого мифического войска.
