Защитник Тимошенко рассказал «Комментариям» о кознях, которые строит ему власть, а также о перспективах евроинтеграции Украины.
- Расскажите о ситуации с появившимися фальшивыми заявлениям якобы озвученными Вами в СМИ о том, что за вами следят сотрудники СБУ, переодетые мультипликационными героями.
- На самом деле все очевидно и понятно. Когда нет никаких доказательств вины Юлии Тимошенко, власть начинает пытаться заменять юридические аргументы бытовухой и грязью. Когда они поняли, что даже это не помогает, то начался этот бред с новостями.
Сегодня было продолжение истории, когда взломали почту пресс-секретаря Григория Немыри Натальи Лысовой и якобы от моего имени отправили письмо о том, что мы, мол «погорячились»…
- Как идет расследование трех уголовных дел, возбужденных против Вас? Как Вы считаете, насколько возможен вариант с появлением этих документов в парламенте с целью лишить Вас депутатской неприкосновенности?
- Сейчас полным ходом идет фальсифицирование уголовных дел. У власти раньше было понимание, что они вбросят документы в парламент после открытия сессии. Но парламент заблокирован, поэтому они ждут. И как только начнется сессия, то они будут готовы сразу поднимать вопрос о том, чтобы на основе этих документов готовить представление о снятии депутатской неприкосновенности.
Я знаю, что они уже допросили с десяток свидетелей. Все они подтвердили показания моей бывшей супруги, при этом ссылаясь на мою бывшую супругу. Никто, конечно же, сам ничего не видел.
- Как Вы оцениваете шансы руководства страны на саммите Украина-ЕС, который пройдет 25 февраля в Брюсселе в контексте продолжающихся судебных разбирательств с участием Юлии Тимошенко?
- Я считаю, что Европа послала Украине абсолютно четкий сигнал, что в вопросе ценностей никакой дискуссии не будет. Абсолютно четко определены критерии. Это решение проблемы политзаключенных, проведение реформ судоустройства, чтобы у нас не было таких судов, как сегодня, а также изменение избирательного законодательства. И очень важно, что Европа впервые заговорила о том, что двери в Европу открыты, но это будет не вечно. Если мы не успеем подписать соглашение об Ассоциации на Вильнюсском саммите в ноябре, то, извините, следующий шанс у нас может появиться в лучшем случае через несколько лет.
Эта позиция Евросоюза свидетельствует о том, что, к сожалению для Украины, Виктор Янукович надоел европейцам. Они давно пересталПи ему верить. И если раньше у некоторых европейских политиков были иллюзии, что можно как-то переубедить Януковича, то сейчас, как мне кажется, такой уверенности давно нет.
- Ходят слухи о возможном перевозе Юлии Тимошенко заграницу на лечение. В частности, рассматривается возможность законодательного урегулирования этого вопроса…
- Никакого изменения закона тут не нужно. У нас есть ряд норм, предусматривающих такой вариант. В частности, статья 7 Уголовно-исполнительного кодекса, которая говорит о том, что любой заключенный в Украине имеет те же права, что и любой другой гражданин, кроме тех прав, по которым установлены законодательные ограничения. В этом контексте важна статья «Об основах законодательства Украины об охране здоровья», которая так и называется - «Лечение граждан за границей». И там тоже нет никаких ограничений для заключенных. Но все что касается дела Тимошенко – это политика и политическая воля одного-единственного человека – Виктора Януковича.
- Как Вы считаете, насколько может повлиять заявление экс-президента Леонида Кучмы, а также других политиков о том, что у них нет никакой информации о причастности Тимошенко к убийству Щербаня на то, чтобы «похоронить» это дело?
- В той части материала, с которым я ознакомлен, я могу сказать точно: юридического обвинения Тимошенко вообще не существует. Если говорить, например, об уведомлении о подозрении Юлии Тимошенко – я могу комментировать его в той редакции, в которой он опубликован в прессе? – то там написано, что «где-то в первой половине 1996 года Тимошенко решила убить Щербаня». Это не юридическое обвинение. Юридическое обвинение – это когда написано о том, что такого-то числа, в такое время, в присутствии таких-то Тимошенко решила. И это чем-то подтверждается. А так – это беллетристика. Плюс я знаком с большей частью показателей свидетелей. 99% показаний – со слов третьих лиц, которые 10-15 лет назад были убиты. А прямые показания даются в стиле - «Однажды…».
В деле есть свидетель Кириченко. О нем я могу говорить, только строя догадки и гипотезы, поскольку не имею доступа к его материалам. Так вот, я знаю, что его жену взяли в заложники здесь в сентябре 2011 года и держали в Лукьяновском СИЗО. А в декабре или в начале января отпустили в Америку. В это время господин Кириченко был допрошен следователями. О каком правдивом свидетеле можно говорить?
Все остальные свидетели были допрошены еще в 2003 году в Луганском апелляционном суде, когда рассматривалось первое дело по убийству Щербаня. И тогда все почему-то молчали. А сейчас под воздействием Рената Равильевича Кузьмина (первый заместитель Генпрокурора – Ред.) они начали вдруг вспоминать. Так что предлагаю запустить новое медицинское средство для улучшения памяти свидетелей – оно будет называться «Ренатин».
