На конференции Международной организации по миграции (МОМ) «Восстановление на востоке Украины: Как происходит объединение и интеграция ВПЛ в общинах?», прошедшей в конце июня, меня удивили две вещи. Во-первых, листы бумаги с крупно отпечатанным словом «Пресса», разложенные на сиденьях первого ряда — прямо напротив выступающих (не припомню, чтобы на подобных мероприятиях прессе уделяли столь повышенное внимание). Во-вторых, по словам знакомых волонтеров, занимающихся проблемами ВПЛ, — среди приглашенных на конференцию более чем 100 представителей полусотни пострадавших от конфликта общин практически не было знаковых лиц.
Упомянутых волонтеров приглашали неохотно. Были представители международных организаций, оказывающих помощь Украине. Министр Министерства по оккупированным территориям, состоящего из четырех человек. Согласно утвержденному, наконец, положению, оно, по словам также присутствовавшего на конференции замминистра Г.Туки, «будет заниматься всем, кроме полетов в космос и… соцвыплат». Последние — в компетенции Минсоцполитики, скромно представленного замминистра В.Мущининым.
Конструктив на таких конференциях сомнителен, что легко объяснимо. Мероприятия нужны для отчетов и привлечения доноров. Неудобные вопросы там ни к чему. Стране нужны деньги…
Ведь «из более чем 1,7 млн лиц, официально зарегистрированных как ВПЛ, после двух с лишним лет кризиса люди, пострадавшие от последствий конфликта, и общины, принимающие ВПЛ, сталкиваются с комплексом сложных и взаимосвязанных вызовов…» (из пресс-релиза МОМ).
Результаты исследований МОМ в очередной раз подтверждают: проблемы с жильем и трудоустройством — самые серьезные барьеры для интеграции ВПЛ. 40% опрошенных приходится экономить даже на питании. Регулярны проблемы с соцвыплатами. Не выдержав испытаний на Большой земле, многие переселенцы возвращаются домой, на оккупированные территории. По крайней мере, там есть крыша над головой. В их транзитной судьбе Украина оказывается лишь промежуточным пунктом…
Где деньги?
Между тем деньги идут потоком. Заявленные в отчетах доноров на конференции — лишь малая их часть. 1,8 млрд долл. — поддержка правительства Японии. 14 млн норвежских крон (около 5 млн долл.) выделено правительством Норвегии на гуманитарную помощь Украине в этом году. Столько же — в прошлом. Гуманитарная помощь и гранты ВПЛ от МОМ (здесь не в «зеленых», а в количестве получивших)… А ведь есть еще всевозможные займы, которые мы берем, не раздумывая. Если дают.
Взял бы кто-нибудь калькулятор да хоть приблизительно просчитал потребности переселенцев, а затем попытался сопоставить с льющимися на их нужды, но оседающими где-то в других местах денежными потоками. Любопытно, разница была бы в плюс или в минус? Потому что когда я услышала заявление В.Мущинина, о том, что до конца июля во всех УТСЗНах появится новый программный продукт, созданный при поддержке МОМ (на это Минсоцполитики недавно было выделено 300 тыс. евро), который позволит, наконец, решить проблему с базами ВПЛ, мне стало грустно.
В 2002—2008 гг. уже был «реализован» проект «Создание Украинского фонда социальных инвестиций». Около 55% от
100 млн долл. кредита Всемирного банка (ВБ) (на то время немалые деньги) должно было уйти на создание так называемой ИАССЗН — информационно-аналитической системы социальной защиты населения.
В 2008—2013 гг. на совершенствование системы социальной помощи населению и создание так и не заработавшего единого реестра льготников было потрачено около 200 млн долл. займа ВБ.
В 2015 г. на третий совместный проект ВБ и Минсоцполитики «Модернизация системы социальной поддержки населения Украины» был выделен заем в 300 млн евро. На создание и запуск общего информпространства в системе соцзащиты (единый реестр льготников) из них предназначалось около 55 млн евро. Но, похоже, желающих потратить этот кредит так же неэффективно, как и предыдущие, меньше не стало. По состоянию на февраль этого года в Минэкономразвития лежало обоснование по новому займу на 200 млн долл. Задачи проекта «Социальная поддержка территориальных громад», который должен курировать Минсоцполитики, аналогичны предыдущим, и, согласно выводам экспертов, не содержат реальных мер, а являются декларацией о намерении потратить деньги. Проект удалось заблокировать.
И вот теперь — 300 тыс. евро на создание программного продукта для УТСЗНов… Учитывая изложенное, как вы думаете, появится в Украине единая база хотя бы ВПЛ? Мне почему-то кажется, что нет.
В кулуарах
Самое интересное, как всегда, происходит за пределами зала. Там, на диванчике собрались волонтеры и депутаты, занимающиеся проблемами ВПЛ. Присела послушать их беседы и я.
«Единая база так и не заработала, — говорит координатор правового направления «Восток SOS» Александра Дворецкая. — Все базы автономны и находятся в разных управлениях. Раз в месяц они сводятся и передаются в центр, в Минсоцполитики. А раз в полтора месяца возвращаются обратно на места.
Недавно в Соломенском районе Киева на дверях УТСЗНа висело объявление: «В силу того, что база не готова к обновлению, прием ВПЛ производиться не будет». Дело в том, что справка ВПЛ теперь бессрочная. И в УТСЗН не могут заполнять базу, поскольку в ней осталась колонка сроков. Это показывает степень готовности. Изменения к закону вступили в силу в январе, а УТСЗН до сих пор не смог убрать эту колонку.
А теперь Минсоцполитики просит еще денег на модернизацию этой базы, потому что появились изменения. Мне кажется, с этим надо разбираться. Не самые чистые процедуры и у Всемирного банка. Его сотрудники заинтересованы давать кредиты и получать оплату за консультации, которые еще не были предоставлены».
«Только деньги давайте, мы эти базы будем делать каждый месяц, — иронизирует народный депутат Наталья Веселова. — И все равно они работать не будут. Несколько дней назад я была в управлении соцзащиты. Спрашиваю, получили ли они рекомендации от министерства, уже выложенные на сайте. «Нет, — говорят. — У нас Интернета нет». Интернет у них — только у начальника и в приемной. Они возят базы на флешках. Теперь будут просить денег на проведение Интернета и т.д. Без него база работать не будет».
«Сейчас В.Мущинин говорит, что им нужны компьютеры, — включается в разговор исполнительный директор «БФ «Свои» Оксана Сухорукова. — Год назад мы приводили к нему главу международного Датского фонда. Украинка, журналистка, вышла замуж за датчанина и организовала там помощь Украине. «Сколько вам нужно компьютеров, чтобы люди вовремя получали выплаты? — спросила она. — Тысяча, три?» Замминистра отказался…
Какая база? Вы себе представляете, какое количество министров и высших чиновников в этом завязано? Переселенцы — это золотое дно.
Есть переселенцы со своими проблемами. И есть люди, которые собирают кучу карточек, приезжают сюда, заходят в УТСЗН и решают вопросы за деньги, которые потом по вертикали идут в министерство.
Потом приходят в миграционную службу. По закону человек должен присутствовать, но его нет, как нет и доверенности. Опять порешали за деньги, по вертикали пошло вверх — другому министерству.
Пришли в «Ощадбанк», в котором без присутствия людей открыли счета (за каждый — по 300 грн), пошло вверх.
Пришли в Пенсионный фонд, оформили пенсию без присутствия людей на 200—300 карточек, опять по вертикали пошло вверх.
А потом все это вместе с деньгами еще и пересекает блокпосты.
И тут вдруг, о ужас, верификация…»
О верификации много не будем. Повторимся: если бы в профильных министерствах автоматизировано сверялась информация о соцвыплатах ВПЛ и правоохранительные структуры имели доступ к этим данным, то такое количество «утерянных паспортов» и «мертвых душ», позволяющее зарабатывать на старости, болезнях, смертях и войне, никогда бы не появилось…
«Такая вертикаль живет и развивается от безнаказанности, — считает директор «Единой службы правовой помощи» Денис Осмоловский. — Фактически же верификация соцвыплат может превратиться в борьбу с последствиями такой безнаказанности, с неверно расставленными при этом акцентами». Ведь, согласно результатам всеукраинского соцопроса КМИС, 65% опрошенных по всей Украине и 63% в местах концентрации ВПЛ получают информацию о переселенцах не лично, а из СМИ, в которых чаще всего звучат выкрики о «пенсионном туризме», «фейковых получателях» и т.д. В результате для обычного гражданина виновником оказывается тот самый неизвестный получатель соцвыплат, ВПЛ, а не тот, кто создает схемы.
Морально-статистические вопросы
Каждый нормативный акт, призванный регулировать проблемы ВПЛ, написан столь запутанно и непродуманно, что в результате создает еще больше проблем. Так, в результате введения массовых проверок на соответствие статусу ВПЛ (постановления Кабмина 637 и 365) многих переселенцев лишили возможности получать соцвыплаты и привязанные к статусу пенсии.
Таких историй волонтеры из Центра переселенцев на Фроловской могут рассказать десятки. Вот лишь две из них.
Любовь Агеева — мама четверых детей. (Историю этой семьи из Донецка можно прочитать на сайте ZN.UA.) С февраля ждала выплат, задержки — дело регулярное. В конце концов обратилась за разъяснениями и получила официальный ответ: «Оснований для выплат нет». Причина — несоответствие места проживания, указанного в справке, месту регистрации (на штампе миграционной службы). При этом проверяющие место проживания знают. Пришли именно туда…
Это конкретный случай. Но таких много. Дело в том, что всем переселенцам, приезжавшим в Киев, независимо от того, что они писали в заявлении, в штампе прописывали место регистрации — УТСЗН. Закон поменялся 14 января 2016-го. Но после 13 января миграционные службы штампы на справках не ставили. А без штампов пенсии и соцвыплаты не делались. Так что, поменяв справку, человек фактически лишился бы выплат.
Еще одна история. Виктория Василевская — мама троих детей. Два месяца не получала выплаты. Пришла переоформлять справку, в очереди — 125-я с утра. Люди послабее разворачиваются и уходят. В коридорах обмороки. Справку поменяли, по поводу выплат сказали: «Подождите, мобильные бригады еще не сформированы»...
Согласно постановлениям Кабмина № 637 и 365 (которыми были утверждены порядки соцвыплат и контроль над ними), ВПЛ будут проверяться мобильными группами в составе представителей ГМС, СБУ, Нацполиции, Государственной финансовой инспекции, Службы государственного аудита, Пенсионного фонда Украины и Управления соцзащиты. Законом предусмотрено, что при этом должен быть составлен акт обследования материально-бытовых условий семьи. Зачем? Непонятно. Эта информация никак не используется. Главная цель проверок — подтверждение места проживания, указанного заявителем в декларации. Для этого представители управлений соцзащиты могут явиться туда в любое время, без предупреждения.
По словам В.Мущинина, «если по какой-то причине человека на месте нет, ему оставляют уведомление с просьбой в трехдневный срок посетить управление соцзащиты. Если он не появляется, ему заказным письмом вновь отправляют просьбу явиться в управление соцзащиты в трехдневный срок. Одновременно выясняем в ГМС — пересекал ли гражданин границу Украины или зоны АТО. Если да, и факт подтвержден, выплаты приостанавливаем. По закону, отмена справки, которая дает статус ВПЛ, будет происходить только по прошествии 60 дней, в течение которых человек не обратится в органы соцзащиты».
Однако не все так просто. На сегодняшний день комиссии по проверке не укомплектованы. К примеру, в Славянске — около 50 тысяч переселенцев. А в управлении соцзащиты — всего три человека в комиссии. На всю Луганскую область (265 тысяч переселенцев) — 29 соцработников...
«Это действительно сложный вопрос, — соглашается В.Мущинин. — Сегодня комиссии уполномочены решать вопрос по соцвыплатам. Если в Луганской области они видят, что не справляются, не успевают с теми ресурсами, которые у них есть, провести все необходимые процедуры по восстановлению выплат до 20 июля, то могут на проведение таких проверок уполномочить определенных лиц. Я думаю, мы эти вопросы урегулируем».
Тем не менее в конце июля в предоставлении денежной помощи ВПЛ могут появиться дополнительные преграды — в связи с постановлением Кабмина № 167, согласно которому с 1 июля 2016 года все виды соцпомощи и пенсии для ВПЛ (даже если человек не оформлял справку ВПЛ и не претендует на «переселенческие», но у него луганская или донецкая прописка) должны выплачиваться через «Ощадбанк». Учитывая ситуацию с базами, процедура передачи личных дел ВПЛ из местных отделений соцполитики в отделения банка может занять несколько месяцев, на протяжении которых соцвыплаты (в отличие от пенсий) не накапливаются. Это означает, что ВПЛ могут остаться без денежной помощи на несколько месяцев.
«Да и потом, что значит — накапливается? — спрашивает Оксана Сухорукова. — Допустим, у меня накапливается пенсия, поскольку в течение десяти дней я не могу попасть в управление соцзащиты. Я захожу в магазин и говорю: «Я хочу есть, дайте мне хлеб. Денег у меня нет, пусть долг накапливается». Мне хлеб не дадут. Да и за съемную квартиру платить нужно ежемесячно…»
К тому же, согласно упомянутому постановлению, ВПЛ, в том числе люди пожилого возраста и инвалиды, должны лично прийти в отделения банка и открыть банковский счет, а также посещать отделения каждые шесть месяцев, позже — раз в год. Это затруднительно, особенно для очень пожилых людей и инвалидов, которым непросто передвигаться.
«Процесс сегодня действительно непростой, — говорит В.Мущинин. — Но я хочу еще раз сказать: это единственный банк, который бесплатно будет выдавать карточки ВПЛ. Эта карточка одновременно будет являться и справкой ВПЛ, и пенсионным удостоверением. Когда система заработает, тогда уже не нужно будет подтверждать место проживания каждые шесть месяцев управлениями соцзащиты. «Ощадбанк» будет видеть человека каждые два-три месяца. А ГМС будет информировать банк в случае, если человек покинул территорию Украины. Так что есть много факторов, которые в сумме будут превышать весь негатив на первых этапах, когда действительно возможны проблемы при открытии счетов в «Ощадбанке».
Ну а пока в киевских УТСЗНах — ад. С самого утра под ними — десятки людей. В регионах — еще хуже. «УТЗСН. 7:30. Идет запись. 268, 269, 270.., — рассказывает Оксана Сухорукова, недавно вернувшаяся из Дружковки. — Люди из очереди боятся говорить на диктофон, опасаясь, что тогда вообще лишатся выплат.
Повсюду слышно: «Киев отказался от украинцев, мы — люди второго сорта».
За этими «драконовскими» решениями на самом деле кроется желание прикрыть собственное бездействие, халатность и, с высокой вероятностью, коррупционные схемы, созданные на беде переселенцев. Спустя более чем два года до сих пор стоит вопрос об учете ВПЛ — людей, поставленных государством между выживанием и сохранением достоинства. Только за то, что они выбрали Украину.
«У нас дом разбомбили. Куда нам теперь? — бабуля еле стоит, нога забинтована, костыли сделаны из обычных палок. — Ты скажи, у нас надежда есть? Мы тут у реки ночевать будем, пока выплаты переоформим. Мы — какие-то там 200-е. А в день принимают 30—40 человек. Неделю-полторы придется тут прожить. Дважды в день надо приходить на инвентаризацию очереди — в 7:30 и в 16:30»…
Ко мне подходит немолодой мужчина. Он из Енакиево, говорит по-украински: «Я вам о себе хочу рассказать. Я — сварщик. Когда все это начиналось, свой рабочий чемодан я покрасил в желто-голубой. Спрятал только тогда, когда бои шли. А сейчас снова достал. И ничего, все молчат — специалистов нет. Мы выдержим. Но вы понимаете, что это — информационная война? Это отвращает людей от Украины больше, чем «Грады». Вот эти люди поедут домой, потому что им не за что здесь жить. Что они там расскажут? Что здесь они — на правах скотины? Что каждый считает своим долгом уколоть, пнуть, унизить?..»
Какая ошибка все же менее болезненна для общества: отменить выплаты тем, кому они положены, или продолжать выплачивать тем, кому не положено?
