«Ще осінь, пломениста квітка,
Гойдає зламаним стеблом,
Ще не роздерте вітром
Вогке тепло.»
В.Свидзинский
Военно-политический кризис, свидетелями и частично участниками которого мы все являемся, вызван наложением трех процессов, каждый из которых имеет свою динамику.
Во-первых, это трансформация миропорядка вследствие борьбы между мировыми силами, продолжающейся со времен раннего Модерна. Во-вторых, распад Российской империи, симптомы которого проявились еще во второй половине ХІХ ст. В-третьих, становление Украинской нации-государства.
Сегодня Украина переживает уже третий за сто лет раунд борьбы за независимость. Каждый из них обусловлен кризисом миропорядка, а также кризисом Российской империи в ее разнообразных воплощениях.
Первая мировая война спровоцировала украинскую революцию и освободительную борьбу 1917–1921 гг. Вследствие внутренних раздоров Украина проиграла войну за независимость, что стоило ей в дальнейшем миллионов человеческих жизней. Но сопротивление заставило большевиков признать существование украинской нации и создать фиктивно-суверенное государство УССР.
Результатом Второй мировой войны было объединение большинства украинских этнических земель в едином государственном образовании и расширение суверенных полномочий Украины — в частности, она стала соучредителем ООН. Избранная Советским Союзом стратегия борьбы с УПА, сочетавшая сверхжестокие средства подавления повстанческого движения с интеграцией западноукраинских земель в СССР, позволила коммунистическому режиму подавить сопротивление и фактически обеспечила повторное распространение самостийницких идей на Поднепровскую Украину и, в конце концов, подготовила будущее провозглашение независимости.
Конец холодной войны и распад СССР создали уникальные исторические условия, когда для сохранения власти компартийная номенклатура была вынуждена подхватить лозунги независимости и провозгласить отделение Украинской ССР от Советской/Российской империи.
Исторический акт 24 августа 1991 г. и дальнейшее государственное строительство имели идейным базисом не столько идеи украинского национализма, сколько так называемое новое мышление, концепт, корни которого уходят в 1950-е гг. Фактически его основные черты уже были в так называемых реформах Л.Берии (1953), в более развернутом виде — в реформах А.Косыгина (1965–1969) и т.п.
«Новое мышление» должно было заменить сталинскую концепцию «строительства социализма в отдельно взятой стране», смысл которой заключался в создании автаркической плановой индустриальной экономики за счет ресурсов, полученных от ограбления села, истощения природных ресурсов и рабского труда узников с целью построения мощной военной машины и достижения на этой основе мирового господства («мировая революция»).
Возникновение «нового мышления» связано с осознанием наиболее дальновидными и циничными представителями советских элит поражения сталинских планов и необходимости адаптировать СССР к неотвратимости длительного сосуществования с более эффективным западным миром.
Упрощенно «новое мышление» предусматривало такие моменты.
- Во внутренней политике —преобразование «социалистической» экономики, де-факто государственной монополии, в государственно-частную олигополию. Другими словами— внедрение олигархической общественной модели. Это должно было реализовываться через формирование крупных собственников в результате приватизации крупнейших промышленных активов лицами, назначенными политической властью. Параллельно происходили легализация сформированных на протяжении 1960–1980-х гг. теневых капиталов, общая либерализация условий хозяйственной деятельности и формирование на этой основе критической массы рыночных экономических субъектов.
В политической плоскости процесс приватизации сопровождался созданием конкурентного политического режима с определенными гарантиями политических прав граждан. Трансформировались методы социального контроля — из тоталитарных в авторитарные. Постепенно ослаблялся контроль со стороны спецслужб и полиции над частной жизнью простых граждан.
- Во внешней политике и политике безопасности— демилитаризацию, открытость и интеграцию с Западом. Конечно, на «своих» условиях (теория конвергенции общественных систем Дж.Гелбрейта и А.Сахарова).
Провал этой программы на общесоветском уровне и распад СССР фактически не привел в трех «славянских республиках» к изменению парадигмы «перестройки», внедрение которой продолжилось с учетом новых условий. Стратегический курс А.Лукашенко стал воплощением раннеперестроечных идей «ускорения» и «хозрасчета». Ельцинская и раннепутинская модели развития РФ также в целом базировались на идеях «перестройки».
В Украине этот курс был дополнен развитием государственности и формированием политической нации. Официальное его оформление состоялось в Послании президента Украины к ВР Украины «Путем радикальных экономических рыночных реформ» (1994) и Стратегии европейской интеграции Украины (1998).
Подкрепленная существовавшим тогда довольно весомым научно-техническим и индустриально-аграрным потенциалом, эта стратегия позволила преодолеть трансформационный кризис 1990-х гг. и создать основу для дальнейшего развития. В отличие от «тяжелой» России «более легкая» Украина сохраняла некоторую вероятность вступления в западные интеграционные объединения — НАТО и ЕС.
Уже в 2000–2001 гг. стала очевидной необходимость коррекции воплощаемой модели. Речь шла о так называемой второй волне реформ (пенсионной системы, здравоохранения, бюджетной политики, территориально-административной системы, государственной службы, сектора безопасности и обороны и т.п.), необходимости ограничения произвола олигархов. Неспособность осуществления этих преобразований спровоцировала первый политический кризис олигархической модели — «Украина без Кучмы» (УБК).
Незавершенность «второй волны» реформ и консервация олигархической модели привела к глубокому политическому кризису —Помаранчевой революции. Неспособность В.Ющенко предложить и, главное, воплотить необходимые реформы означала существенную потерю времени, впоследствии оказавшуюся роковой. Мировой финансово-экономический кризис 2008–2009 гг. впервые полностью подтвердил, что парадигма «перестройки» исчерпала себя. В том же 2008 г. были утрачены реальные шансы на быстрое вступление Украины в НАТО.
Постсоветские страны отреагировали на этот кризис по-разному. РФ стремилась экспортировать нестабильность с помощью великодержавной внешней политики. Украина во времена Януковича и Беларусь разными способами пытались эксплуатировать разногласия между Западом и РФ.
Потеря времени (фактически десятилетие после 2004 г.) привела к Революции Достоинства, сопровождавшейся взрывом политического насилия. Впрочем, как теперь уже очевидно, по ее результатам демонтаж олигархической модели также не произошел. «Новые люди», среди которых иногда попадаются и идеалисты, выкрикивая на сотни голосов и десятки ладов «новые слова» и «новейшие лозунги», последовательно и настойчиво реализуют принцип, сформулированный великим итальянским романистом Джузеппе Томази ди Лампедузой: «Если мы хотим, чтобы ничего не изменилось, нужно изменить все».
Впрочем, Кремль поверил в революцию и начал интервенцию. Российская аннексия Крыма и агрессия на Востоке Украины подтвердили прогресс трансформации постсоветской Украины в действительно независимое государство. Москва была вынуждена применить военную силу, потому что почувствовала: инструментов, которыми Кремль удерживал Украину в орбите своего влияния последние 23 года, уже недостаточно. Таким образом, сейчас наше общество и государство вынуждены с оружием в руках бороться за право самостоятельно выбирать приоритеты и направления развития.
Это происходит на фоне глобальных трансформаций. Мир — накануне внедрения нового технологического уклада, в котором существенно упадет роль нефти и других углеводородов. Электромобили, возобновляемая энергетика, биотехнологии, прорывные ІТ — все это первые его ласточки. Технологический прогресс подверг сомнению эффективность национальных государств, сам вестфальский порядок. Подобные технологические изменения обычно сопровождаются перестройкой миропорядка и кризисом безопасности.
И хотя слово «глобализация» исчезло с первых страниц, соответствующий процесс приобретает ускорение. На наших глазах образуются огромные экономические блоки, в частности Транстихоокеанский, Трансатлантический, Великий шелковый пояс. Продолжается размывание государственного суверенитета, переформатирование международных организаций, трансформируется система глобального управления. США ищут модель сосуществования с Китаем.
Ситуация обостряется практически на всем Евразийском континенте, проявлением чего является Ближневосточный конфликт, рост напряженности в Центральной Азии, проблемы на Дальнем Востоке.
Реагируя на вызовы, Россия пытается затормозить или даже повернуть вспять объективные мировые процессы, вернуться в заветный XIX в., возродить «концерт великих держав» и «битву железных канцлеров». А если это не удастся — самоизолироваться от прогресса, отгородившись от цивилизованного мира жестко контролируемой периферией, так называемой подушкой безопасности. Именно в этом истинный смысл концепции «особого пути России», ее уникальной цивилизации и т.п. Вместо ускоренной модернизации и адаптации к основным тенденциям современного цивилизационного развития жандармский Кремль и «преданный ему народ» избрали путь деградации и саморазрушения.
Еще раз подчеркнем: независимая, свободная, развитая Украина — это приговор российской системе. Следовательно, успех борьбы Украины за истинную независимость будет означать коренную трансформацию России, ее отказ от самодержавия, в какие бы одежды оно ни рядилось. Аннексировав Крым и начав агрессию на Востоке Украины, РФ решилась на грубое нарушение международного права, что является прямым свидетельством глубокого кризиса мирового порядка. Таким образом, нынешний российско-украинский конфликт является в одном из измерений проявлением кризиса миропорядка, а в другом — кризиса российской общественной модели. Речь идет не об «украинском», а о «российском вопросе», который может быть решен лишь в рамках нового глобального миропорядка.
Сейчас уже можно констатировать: российский блицкриг, целью которого было как максимум полное покорение всей Украины, а как минимум — создание марионеточной Новороссии в составе девяти областей Востока и Юга Украины, провалился.
Среди основных причин:
во-первых, неожиданная для Кремля жесткость Запада (прежде всего США), недостаточная для остановки агрессора, но сдерживающая его наиболее опасные авантюры.
Да, у Украины нет сегодня военно-политических союзников в классическом понимании, однако есть благосклонные партнеры, потенциальные союзники, которые будут помогать нам лишь настолько, насколько это отвечает их собственным интересам. Ценностное измерение в политике Запада, бесспорно, есть, но рассчитывать на то, что Украину кто-то будет защищать вместо нас самих, по меньшей мере, легкомысленно. Для того чтобы Украина стала союзником США и Великобритании, мы должны долго и упорно работать;
во-вторых, руководство России недооценило потенциал консолидации и сопротивления украинского общества и одновременно переоценило распространенность и глубину пророссийских сантиментов, привлекательность идеологии «русского мира» для украинцев Востока и Юга;
в-третьих, Кремль не ожидал довольно значительного, хотя скорее количественного, чем качественного, роста оборонительной и безопасной состоятельности Украины, что наглядно подтвердила, в частности, разведка боем под Марьинкой 3 июля 2015 г. Впрочем, вряд ли можно утверждать, что советская инерция в армии и других силовых структурах преодолена.
Гибридная война или доктрина начальника ГШ ВС РФ В.Герасимова, примененная РФ в конфликте, имеет определенные ограничения во времени. Если конфликт, в котором она применена, затягивается, рано или поздно наступает критический момент, когда нужно принять трудное решение либо об эскалации, либо об отступлении/паузе.
Летом 2015 г. Кремль стоял именно перед этой дилеммой: либо интенсификация военных усилий, вплоть до широкого использования авиации и ракетного оружия и достижение военной победы над Украиной с соответствующими политическими последствиями, либо переход к стратегии истощения путем активизации подрывных усилий внутри Украины. Уже очевидно, что тогда Путин избрал второй сценарий.
Кремль постепенно переориентирует усилия на реализацию других, более перспективных, на его взгляд, геополитических проектов. Вмешавшись в сирийский кризис, РФ пытается, во-первых, переломить негативные для России тенденции на рынках углеводородов, углубить конфликт на Ближнем Востоке, чтобы усилить давление на Европу (в частности миграционное), отвлечь внимание США и ЕС от своей активности на постсоветском пространстве и на этом основании добиться хотя бы частичного ослабления западных санкций и восстановления отношений с ЕС и США. Не менее важно для РФ сохранить режим Б.Асада (даже без него лично) и защитить российскую инфраструктуру на Ближнем Востоке, что делает возможным военное присутствие РФ в этом стратегически важном регионе.
Во-вторых, Кремль стремится поддерживать шовинистическую истерию в российском обществе, которая превратилась в ключевой инструмент удержания коллективным путиным его господствующего положения и отвлекает внимание россиян от поражения российской стратегии в Украине. Не менее важно и то, что сирийская операция дает дополнительные возможности для утилизации деклассированных элементов, составляющих базу «русского мира» и «защищающих» этот «мир», разоряя украинский Донбасс и Крым.
В-третьих, вторжение позволяет российской авиации приобрести опыт боевых действий, а России — продемонстрировать миру ударные возможности своих вооруженных сил.
Ближневосточный конфликт носит длительный характер. Российское вторжение еще не прошло точку невозврата, хотя она постепенно приближается. Вмешательство уже ухудшает отношения РФ с суннитским арабским миром, например с государствами Персидского залива, в частности — Саудовской Аравией. Именно это государство существенно влияет на рынки нефти. Еще одной проблемой для России могут стать отношения с Израилем, очевидной угрозой безопасности которого является эскалация боевых действий в непосредственной близости от его территории. Нужно учитывать и интересы Турции — российская база вблизи Латакии расположена менее чем в 70 км от ее границ.
И хотя джихад против России, объявленный второстепенными духовными лицами Саудовской Аравии и террористами ИГИЛ, на этом этапе является скорее очередным пропагандистским шагом, можно прогнозировать возникновение проблем и на территории самой РФ. Не будем забывать, что большинство населения неспокойных республик Северного Кавказа являются суннитами, как, впрочем, и татары, башкиры и другие жители Поволжья.
Тут стоит подвести промежуточные итоги конфликта РФ с Украиной. На сегодня Путину фактически удалось, во-первых, оккупировать Крымский полуостров, осуществив его незаконную аннексию, и сформировать плацдарм для дальнейшего наступления на Украину — вполне подконтрольный ему уголовно-террористический анклав в отдельных районах Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО). Во-вторых, в некоторой степени истощить украинское общество, о чем свидетельствуют проблемы с мобилизацией и ослаблением волонтерского движения. А теперь Москва пытается разменять российско-украинский конфликт в отношениях с Западом на вмешательство России в сирийский и, шире, ближневосточный кризис.
И хотя РФ потеряла более трети валютных резервов, курс рубля снизился вдвое, ВВП постепенно падает, а санкции перечеркнули возможность технологического развития, экономика России в целом выдержала удар и позволяет и дальше проводить агрессивную внешнюю и безопасную политику.
С другой стороны, РФ активизировала процесс становления украинской государственности, усиление состоятельности Украины в сфере обороны и безопасности, запустила процесс коренного разделения двух обществ, радикально уменьшила привлекательность российской модели для граждан Украины и, не в последнюю очередь, разрушила идеологему братства украинского и российского народов. Агрессия уничтожила или существенно ослабила экономические и энергетические рычаги влияния на Украину. И последнее (но не по значению) — Москва обеспечила вынесение проблем Украины на глобальную повестку дня и, соответственно, способствовала росту политической поддержки нашего государства в мире, что подтвердждено голосованием за избрание непостоянных членов Совета Безопасности ООН (177 голосов из 193).
Как уже отмечалось, можно прогнозировать на несколько месяцев паузу в открытых агрессивных действиях РФ против Украины. На фоне углубления экономического кризиса, низкой эффективности насквозь коррумпированных публичных институтов, кампания дестабилизации Украины продолжится через подрывные акции внутри государства. РФ будет использовать плацдарм в ОРДЛО. Российские спецслужбы наладили там массовую подготовку диверсантов и террористов. ОРДЛО стали базой для антиукраинской деятельности, питательной средой для бандитизма, торговли наркотиками, оружием, людьми и других криминальных проявлений. Управляемый конфликт заставляет Украину держать развернутыми боевые подразделения на Востоке, тратя на это большие деньги (по оценке П.Порошенко, около 5 млн долл. США в день), ограничивает инвестиции, тормозит наше политическое и экономическое развитие.
Не менее важная роль в планах Кремля отведена «пятой колонне». Речь идет не только о пророссийских группировках, но и об отдельных ультранационалистических структурах, в которых ФСБ и СВР РФ имеют прочные позиции еще с советских времен. Ставка делается на эскалацию политического насилия и совершение террористических актов, нагнетание негативной психологической атмосферы в обществе и усиление на этой почве протестных настроений; провоцирование массовых протестов, в том числе с вполне оправданными социально-экономическими требованиями; на подпитку сепаратизма, в частности на Буковине, в Бессарабии, Закарпатье, Галичине и т.п.
Перечисленное не исключает возможности возобновления боевых действий на Востоке государства уже в следующем году. Причем довольно высока вероятность существенного роста их интенсивности, широкого использования ракетного оружия и авиации с учетом сирийского опыта.
Путин все больше превращается в азартного игрока, который для выживания вынужден повышать ставки в игре и идти на эскалацию. Это судьба всех диктаторов: определенная уступчивость демократий провоцирует их идти дальше и дальше, осторожность стремительно теряется, а какие-либо тормоза пропадают.
В таких условиях мы должны четко осознавать роль и место взаимосвязанных нормандского и минского переговорных процессов, ставших весомым дипломатическим инструментом снижения интенсивности конфликта. Именно договоренности в этих форматах позволили установить пусть и хрупкое, но перемирие, а значит, сохранить человеческие жизни. Украина неуклонно выполняет все взятые на себя обязательства и последовательно добивается того же от других сторон.
Таким образом, за два года Путин достиг намного меньше, чем ожидал, начиная свою игру, но намного больше, чем мог надеяться.
За два года Украина изменилась: подкрашены в патриотические цвета фасады, большой ценой получен опыт войны и политического насилия, пропадают иллюзии. Общество настойчиво ищет новую парадигму развития, пытается найти способ трансформировать постсоветскую олигархическую модель во нечто общественно эффективное. В конце концов, в мире много олигархий, которые работают не только на себя.
Меняется и мир вокруг: нет уже серой постсоветской России, в мир вернулся призрак империи зла. На наших глазах меняет свои очертания Евросоюз, который сейчас не способен найти новый действенный ответ на вызовы вернувшейся истории. Разворачивается и углубляется глобальный кризис безопасности. События ускорились и развиваются бешеными темпами. Чтобы просто стоять на месте, нужно очень быстро бежать.
А Украина должна играть на опережение. Да, у нас есть промежуточные успехи, но до победы, окончательного гарантирования независимости, государственного суверенитета, обеспечения успешного развития еще далеко. Прежде всего, мы должны провести военную реформу по стандартам НАТО, трансформировать разведывательные и контрразведывательные органы, реформировать полицию. Современный сектор безопасности и обороны станет не только надежным защитником от внешнего врага, но и существенно изменит ситуацию внутри Украины, создав противовес нашему «глубинному государству» — олигархии.
Проигрыш будет означать не очередную смену флагов, а трагедию. Представители российской власти — люди циничные и жестокие, они способны учиться на ошибках. Хотя не всегда осознают, в чем эти ошибки заключаются. Репрессии, разворачивающиеся в Крыму, — лишь слабая копия того, что может произойти в континентальной Украине в случае поражения. Помним об этом.
