Деятельность донецкой власти отмечена небывалой активностью в арестах и посадках крупных и не очень крупных чиновников. Недавно Генеральный прокурор обнародовал цифры и факты по уголовным делам, которые понаоткрывали против разного рода деятелей предыдущей администрации. Цифры впечатляют. Все эти аресты вполне можно назвать массовыми — до сих пор в Украине никогда такого не было.
Механика посадки
“Право посадки” является одним из главных экономических механизмов в Украине и в подобных ей странах. Открытие уголовных дел — законный и уважаемый способ «конкурентной борьбы», ну, а если дело доходит до «посадки», это означает, что конфликт из невинной плоскости экономики перешел на личности. Трудно найти предпринимателя, которому никогда не угрожали открытием уголовного дела.
Наши чиновники, как известно, это те же предприниматели, причем часто в буквальном смысле слова. Уголовные дела, которыми они угрожают «обычным» бизнесменам являются либо способом добычи ресурсов для собственного «бизнеса» либо, для совсем уже ленивых — банальным вымогательством и рекетом.
Как видим, право открытия уголовных дел — это очень ценная услуга. Поэтому в нашей стране им обладают практически все ведомства и все чиновники, включая уборщиц Министерства культуры.
Для того, чтобы ценность услуги была на высоте, необходимо демонстрировать ее действенность, то есть постоянно кого-то сажать. Обычно для этой цели используются «пирожковые воры» в виде каких-нибудь учителей или врачей, которых героически задерживает на вятке в 100 гривен полк ОМОН при поддержке авиации, танков и артиллерии. С экономической точки зрения регулярные посадки невиновных — это своего рода инвестиции в собственность.
Общественный договор
Причиной существования социальных феноменов является деятельность людей. Попросту говоря, если что-то существует, то это потому, что кто-то этим пользуется. Наше общество основано на праве сильного отбирать у слабого и праве слабого воровать у сильного. Можно предположить, что «право посадки» играет в нем сдерживающую роль. Это своего рода механизм «социальной справедливости», обеспечивающий стабильность. Ты можешь грабить сколь угодно долго, но ничто не делает тебя неуязвимым от «права посадки». Само по себе право посадки, подобно ядерному оружию, является своего рода сдерживающим социальным фактором. В реальности мало кто, особенно из чиновников, оказывается в тюрьме. Дело обычно заканчивается открытием уголовных дел или даже угрозой такого открытия. «Посадка» является как оружием нападения, так и оружием защиты. Об этом знают все и практика постоянно подтверждает это знание. Поэтому «право посадки» - важнейшая часть нашего общественного договора (см стт 4, 5 "реальной консттуции"))).
Я специально говорю об общественном договоре, чтобы подчеркнуть, что «право посадки» есть не только юридический или административный феномен, а, прежде всего, феномен социальный, необходимый этому обществу здесь и сейчас. Отметим, что «право посадки» основано преимущественно на понятии «экономических преступлений», которое с точки зрения права, является абсолютным нонсенсом. Это типичное «преступление без жертвы». Государство объявляет себя пострадавшим, начинает преследование с помощью государственных органов и решает дело в государственном суде. Вообще-то это называется «беззаконие», так как один из основопологающих принципов права гласит, что никто не может быть судьей в своем деле.
Так вот — если бы «право посадки» не было бы социально важным, его бы давно ликвидировали вместе с соответствующим законодательством. «Право посадки», основанное на махровом юридическом позитивизме коммунистических времен, бессильно против аргументов и при наличии политической воли от него можно запросто избавиться. Но за 20 лет независимости я не слышал от многочисленных правозащитников и демократов ничего против этого права. Оно никогда не становилось темой избирательных кампаний. Более того, на выборах всегда получают горячую поддержку кандидаты, обещающие, по сути, расширить и углубить «право посадки». Казалось бы, от «права посадки» страдают миллионы людей, страдает экономика, но, как видим, они готовы страдать и дальше, ради тех преимуществ, которые, как им кажется, это право дает.
Политические или экономические?
Таким образом, «посадка» является частью экономического процесса и обычно ее жертвами явлются предприниматели. Чиновники, которые тоже являются важнейшей частью экономического процесса, являются совладельцами законов и потому попадают под «посадку» реже. Однако, это все равно один и тот же процесс.
Обычно, когда на крупного чиновника заводят уголовное дело, начинаются разговоры о «политической» подоплеке. Тут важно понимать, о чем именно идет речь и как выглядят вещи на самом деле.
Если под оппонентами понимать людей, которые предлагают делать вещи, отличающиеся друг от друга, то, конечно же, в нашем случае, речь не идет о политических оппонентах. С политическими оппонентами наша система борется не репрессиями и посадками, а более эффективными мерами. Люди, которые были оппонентами власти в начале 90-х, объединялись в партии. Однако, политическая машина была организована так, что она не нуждалась в партиях. Прежде всего, потому, что выборы были мажоритарными. Все решали деньги, личные связи и административный ресурс. Затем, когда партии оказались включены в политический процесс, система создала такие условия, что ее политические оппоненты снова оказались вне рынка. Это было сделано, прежде всего, за счет условий регистрации и содержания партий. Во времена мажоритарных выборов партии было содержать довольно легко, во времена партийных списков это стало фактически невозможно. Чтобы зарегистрировать партию, нужно иметь большие связи по «административной линии», а содержание партии даже вне избирательной кампании просто не по силам обычным людям. Таким образом, для того, чтобы бороться с системой, (то есть быть политическим оппонентом) вы должны сначала стать ее частью. Понятно, что смысл борьбы после этого исчезает.
Таким образом, в случае посадок чиновников, речь не идет о политических мотивах. Напротив, вся наша история говорит о том, что большинство «оппозиционеров» стало таковыми лишь после того, как они слишком вызывающе себя вели по отношению к начальству. Самый яркий пример — это Палываныч (Павел Иванович Лазаренко), который стал «оппозиционером» когда над ним нависла угроза посадки, после того, как его отправил в отставку с должности премьера Кучма. При нем состояла некая Тимошенко, которая поняв, что дело все равно закончится плохо, начала самостоятельную карьеру, первым делом предав Палываныча и получив за это должность вице-премьера. Затем она поссорилась на почве энергетики с бывшими тогда в силе Медведчуком и Суркисом, что и послужило началом ее карьеры пламенной революционерки.
Однако, я весьма далек от утверждения, что посадки чиновников и особенно нынешние - это мол далекие от нас «внутренние разборки» и что стороны просто «что-то не поделили». Это мнение диктует определенное отношение к происходящему, которое, с моей точки зрения, является опасным, так как работает на систему. Пускай Тимошенко ничем не отличается от Януковича, но это не повод для полной узурпации власти одной стороной. Пока есть такие как Тимошенко, есть конкуренция центров власти. А пока есть конкуренция, есть хоть какие-то шансы у настоящих политических оппонентов. В конце концов, именно конкуренция центров власти в Средние века сделала возможной демократию в Европе.
Турчинов и Юля
Мы потратили столько времени на описание «права посадки» для того, чтобы сказать теперь, что нынешние массовые аресты и уголовные дела являются нарушением этого права. Дело в том, что когда речь идет о высокостоящих чиновниках, то «посадка» в ее классической и социально полезной версии является последним аргументом в долгих (и, как правило, закулисных) выяснениях каких-то там отношений, связанных с борьбой за должности, влияние или за бизнес. Именно поэтому Ющенко и не посадил нарушителей избирательного закона в 2004-м. С точки зрения практики элиты, эти люди ничего такого не сделали для того, чтобы их посадить.
В нашем случае, ничего такого не было. Сегодня речь идет о попытке через механизм посадки избавиться от политического конкурента (повторю — не оппонента, а конкурента).
Боюсь, что эта затея не только не приведет к желаемым для донецких результатам, но и к непредсказуемым последствиям.
Остановимся на трех моментах. Первый — это сама идея посадить если не Тимошенко, так хотя бы Турчинова. Все знают, что сейчас крупных чиновников арестовывают для того, чтобы они давали показания против Турчинова. Допустим, у донецких все получится и они посадят Турчинова и даже Тимошенко. Что это изменит? До тех пор, пока Тимошенко будет жива и будет иметь желание бороться — ровным счетом ничего.
Донецкие так и не поняли, в чем секрет Тимошенко. Они могут посадить всех ее соратников и отобрать у нее все ее деньги, но это ничего не изменит, потому, что секрет Тимошенко в демагогии. Она просто удачно работает с тем путаным потоком озлобленного сознания, который живет в голове у многих украинцев. Ее сила — в ее избирателях. Пока будут избиратели, готовые верить в то, что за них кто-то чудом все решит, Тимошенко будет и она будет побеждать. Хуже того, устранение Тимошенко с арены открывает дорогу новым, молодым и горячим последователям. У них перед глазами есть впечатляющий пример и при наличии некотрого таланта, всегда найдутся желающие ему последовать, причем, скорее всего, из лагеря самих донецких.
Черновецкий
Второй момент — это атака на Черновецкого и его людей. Здесь донецкие проявляют такое же непонимание реальности, как и в случае с Тимошенко. Очевидно, сейчас их задача состоит в том, чтобы получить полный контроль над городом, что в итоге должно вылиться в объединение должностей главы администрации и мэра. Напомню, что Кучма уже как-то устранял Омельченко и пытался сделать главу администрации главной фигурой, но ничего у него не вышло. Дело в том, что Украина — отсталая страна. Типичный социальный пейзаж отсталой страны — богатая (относительно) столица и пустыня вокруг нее. Жизнь в столице в таких странах является своего рода наградой за усердие. Само содержание усердия не должно уже никого интересовать. Неважно, какому царю служил чиновник и какие у этого царя были отношения с нынешним царем. Это не должно ничего менять, иначе награда будет непривлекательной, и в усердии не будет смысла. Столица — то есть награда за службу, должна быть вне этой службы. Это означает, что в Киеве должен быть свой мэр и, напротив, не должно быть главы администрации.
Какой пример для молодежи!
То же самое можно сказать о стимулах, которые заставляют людей становиться чиновниками или «политиками». Главный стимул состоит в том, что эта «работа» дает возможность получить статус, страх и уважение окружающих и прочный материальный достаток. Понятно, что в ходе карьеры может случиться всякое, но в ней существуют определенные правила, в том числе и «право посадки». Если разумно пользоваться правилами, то вполне возможно дотянуть до пенсии, сохранив наворованное.
Массовым открытием уголовных дел и посадками донецкие нарушают эти правила. Ведь возникает вопрос — а как же теперь быть, если «право посадки» используется произвольно и в отношении людей, которые, по всем понятиям элиты ни в чем не виноваты? По сути, сейчас власть старательно нарушает общественный договор. Это обязательно будет иметь последствия, неприятные и неожиданные для этой власти.
Донецкие, как известно, далеко не однородная команда. Они пришли к власти при поддержке множества разных группировок. Думаю, сейчас эти люди сильно задумываются. Пока что донецкие достаточно сильны. Но при первом же крупном проколе, они с удивлением обнаружат, что остались совсем одни.
