Ничто не консолидирует нацию так, как терроризм. Ничто ее так не разъединяет, как вранье политиков. Взрывы в Днепропетровске, безусловно, станут тестом на моральность нашего политбомонда. Первая реакция у всех, конечно же, будет одна – это зло и с ним надо бороться. Но вот после первого шока обязательно начнутся политические танцы. За полгода до выборов нельзя упускать такой шанс. Как тут не вспомнить, что взрывы на Каширском шоссе помогли в свое время Путину, атака 11 сентября позволила без труда победить Бушу, в конце-концов, стрелок из Тулузы добавил 3-4% в избирательную корзину Саркози и Ли Пен.
Уже сейчас можно спрогнозировать несколько худших сценариев, по которым будет развиваться информационная кампания в прессе. При чем все они могут сосуществовать.
Вариант 1. Мы должны сплотиться против неизвестного, но злого врага, который хочет отобрать у нас спокойствие. При этом и вопросы Тимошенко, и любые репрессивные методы обязательно отойдут на второй план. Какая уж тут демократия, если Родина в опасности. При этом можно и чрезвычайным положением попугать, запретить любые митинги, любые выступления – нас ведь накрыла волна террора.
Вариант 2. Террористы-националисты (оппозиционеры) дестабилизируют ситуацию в стране накануне Евро-2012. Это старая песня, которую многие завели после взрыва памятника Сталину в Запорожье. Такой сценарий, как минимум, сплотит часть населения и вызовет вопросы о том, зачем центристы объединились против власти с националистами? Как максимум, безбашенные «говнометы» начнут обвинять во взрывах конкретных политиков.
Вариант 3. Власть, якобы сама организовала взрывы, чтобы без труда победить на выборах. И тут же все вспомнят о взрывах на Каширском шоссе. При этом вся практика предыдущей борьбы с терроризмом показывает, что силовики очень оперативно найдут зачинщиков. Часть общества поверит, что это террористы-исполнители, а часть скажет о том, что эти люди стрелочники (как тут не вспомнить взрывы в Минском метро).
Есть еще один вариант – политэкономический, о котором будут говорить с точки зрения конспирологии. Мол одна влиятельная группа товарищей таким образом хочет забрать у другой группы товарищей бизнес. А взрывы – это банальное предупреждение, суть которого в переводе на человеческий язык звучит так: не отдадите по доброму, теракты повесим на вас.
Правда, иногда чрезмерная надежда на шокирующий эффект от крупного теракта играет с политиками и злые шутки. Например, так случилось в Испании в 2004 году, когда после самого кровавого теракта за всю историю страны (в результате взрывов в пригородных поездах погибло почти 200 человек) консерваторы обвинили действующего премьера Родригеса Сапатеро в потворстве баскским сепаратистам. Впрочем, вскоре оказалось, что поезда взорвали не баски, а исламисты, а Сапатеро, в свою очередь, обвинил соперников во лжи и дестабилизации обстановки в стране и в результате блестяще выиграл последующие выборы.
Закономерность очевидна: спекуляции на терроре дают мощный электоральный эффект, независимо от количества нестыковок в деле. Главное — уметь им распорядиться. Достаточно вспомнить недавнее разоблачение «одесских террористов», которые очень вовремя едва не сумели убить новоизбранного президента России. Впрочем, лучше уж такой фарс, нежели по-настоящему ужасные взрывы жилых домов. Вокруг терактов 1999 года в Буйнакске, Москве и Волгодонске до сих пор существует несколько конспирологических теорий, но даже если непричастность к ним российских силовиков считать абсолютно доказанной, общественный резонанс, который вызвали эти взрывы, и его роль в избрании Владимира Путина на первый срок трудно переоценить.
Элементом предвыборной технологии может стать практически любое событие, привлекающее внимание общественности — будь то ураган, нашествие саранчи либо невиданно щедрый урожай. Громкие теракты, естественно, не исключение. Но проблема состоит не только, и даже не столько в этической стороне подобных игр, сколько в том, что мы начинаем привыкать к терактам, и относится к ним так же, как и к ураганам и щедрым урожаям. То есть стали в голосе и решимости во взорах силовиков хоть отбавляй, риторики о «понаехавших» либо, наоборот, «обездоленных» в парламентских стенах и на газетных страницах тоже, но сколько-нибудь внятной стратегии межэтнического и межрелигиозного сосуществования пока не видно.
