В начале прошлого века в Европе бытовал анекдот о миссионере, проповедующем христианство среди туземцев-готтентотов. Пастырь спрашивает одного из аборигенов, в чем разница между добром и злом. Простодушный дикарь отвечает: «Если сосед уведет у меня коров – это зло, если я уведу коров у соседа – это добро».
Что можно сказать в защиту высмеиваемого туземца? По крайней мере, он честен с самим собой. Хотя его мировоззрение предельно субъективно, он не пытается убедить себя в обратном.
Хуже, когда дикарская практика сопровождается псевдовзвешенным подходом. Сменив набедренную повязку на деловой костюм, абориген начинает доказывать себе и другим, что никакого увода соседских коров не было: коровы наши испокон веков, они сами вернулись в законное стойло, и от этого выиграли все, включая соседа…
Субъективизм, натужно маскируемый под объективную позицию, выглядит намного отталкивающе, чем наивные готтентотские рассуждения о добре и зле.
В современном обществе объективность стала абсолютом, синонимом цивилизованности и трезвого разума. Каждый из нас претендует на объективное мировосприятие. Однако в реальной жизни это достижимо далеко не всегда.
Мы крайне редко бываем объективными, когда речь идет о близких, родных, любимых людях – и ждем от них такого же субъективного отношения, а не беспристрастного взвешивания наших достоинств и недостатков. И уж тем более невозможно оставаться объективным, когда ты втянут в военное противостояние, и под угрозой оказалось все то, что тебе дорого.
Каким бы продвинутым ни был наш современник, война неумолимо ставит его в положение бедняги-готтентота. Если враг уничтожает тебя – это зло. Если ты уничтожаешь врага – это добро, поскольку иначе он уничтожит тебя.
От этой логики никуда не скроешься, и все происходящее будет неизбежно восприниматься через призму двойных стандартов. На войне не бывает одинакового отношения к своей и неприятельской крови, к своим и вражеским слезам.
Страдания собственных фронтовиков-добровольцев выглядят ужасной несправедливостью; страдания гражданских по другую сторону фронта – заслуженным возмездием.
Ребенок, позирующий с военной атрибутикой, вызывает искреннее умиление, если он свой («Маленький мужчина! Будущий защитник Родины!») и столь же искреннее негодование, если он неприятельский («Кошмар! С детства выращивают пушечное мясо!»). Это абсолютно естественно.
В последние три года со всем этим пришлось столкнуться сражающейся Украине. И когда война вошла в нашу жизнь, оказалось, что не так-то просто признать свою субъективность. Многие из нас – в том числе видные отечественные интеллектуалы и лидеры мнений – по-прежнему ее стесняются.
Всецело поддерживая свою страну, мы пытаемся выступать в роли объективных наблюдателей. Нам хочется быть беспристрастными судьями, неизменно выносящими вердикт в пользу Украины.
Но за иллюзию объективности приходится расплачиваться самообманом, бегством от реальности и постепенной интеллектуальной деградацией. Ибо трезвый рассудок в военное время неотделим от осознанного субъективизма.
Субъективность позволяет принимать войну такой, какая она есть. С обоюдными прегрешениями, неизбежными жестокостями с обеих сторон, без прикрас и ложных сантиментов. И с пониманием очевидной вещи: воину, защищающему нас, простительно многое из того, что не прощается врагу.
Но, претендуя на «объективность», мы не можем поддерживать наших парней лишь потому, что они наши. Мы должны доказать себе, что все они – ангелы в белых перчатках, и хороши объективно. Приходится отметать любую неудобную информацию, старательно вытеснять ее из сознания, прятаться от нее за бастионами лжи и недомолвок.
В современном информационном обществе, где тайное легко становится явным, это особенно неблагодарное занятие.
Субъективность позволяет обойтись без карикатурной демонизации противника. Твой враг плох уже потому, что противостоит тебе, – и этого вполне достаточно, чтобы сражаться с ним и стремиться к победе. Важен не его облик, а его позиция, несовместимая с твоей. Казалось бы, что может быть проще?
Но в погоне за «объективностью» мы начинаем убеждать себя, что наш враг – не просто наш враг, а средоточие всех мыслимых и немыслимых пороков, и именно поэтому он заслуживает поражения. Он – заведомый дегенерат и продукт генетического вырождения; презренный мокша, только прикидывающийся славянином; в его истории нет ни единого светлого пятнышка, а его культура примитивна и вообще выдумана!
Так множатся горы пропагандистского мусора, не приближающего победу Украины, но плачевно сказывающегося на интеллектуальном состоянии нашего общества.
Субъективность позволяет адекватно оценить свое место в современном мире. Пускай наша страна не является центром Вселенной, пускай мы не спасаем человечество от Мордора – но Украина сражается за право быть собой и самостоятельно выбирать свой путь. С нашей субъективной точки зрения это более чем веская причина для борьбы.
Однако украинцу, стремящемуся к «объективности», этого недостаточно. Чтобы со всех сторон наша позиция выглядела еще обоснованнее, воюющая Украина должна защищать не только себя, а как минимум европейскую цивилизацию.
Мы рисуем искаженную картину мироздания, где нет ничего важнее украино-российского конфликта, и ждем, что на Западе наша война будет восприниматься точно так же – ведь это объективный взгляд на происходящее! А затем оказывается, что западные союзники видят мир иначе.
Приходит разочарование, непонимание, поиски #зрады на ровном месте и бессмысленные истерики, только вредящие Украине.
Да, нам, просвещенным детям XXI века, нравится взирать на вещи с высоты собственной цивилизованности и объективности.
Но если ты искренне поддерживаешь воюющую Родину и продолжаешь считать себя полностью объективным, это свидетельствует лишь об одном – о постепенной утрате связей с реальностью.
И вернуться в реальный мир можно только одним путем: признав и приняв свою субъективность. Неизбежную и естественную, как сама жизнь.
