Глядя на происходящее в стране в связи с Налоговым кодексом, думаешь: чья возьмет? Возьмут верх так называемые предприниматели или президент с премьер-министром?
На улицы вышли, протестуя против принятия Налогового кодекса, кто? Чистейшей воды спекулянты, торгующие на рынках турецким товаром. Наверное, нет такой страны в мире, откуда бы не везли эти предприниматели на рынки Украины свой ширпотреб.
А где же те фабрики, которые работали в Советском Союзе, которые одевали и обували народ? Их подменили вот эти же спекулянты, называющие себя предпринимателями, пришедшие на рынки с тех самых остановленных фабрик и заводов, где они работали инженерами и рабочими. И те 9 млн. (эту цифру назвал «1+1»), что ныне выступают против принятия Налогового кодекса, уже не стучат молотком, не производят продукцию, и все это понимают: и президент, и премьер.
В этой связи в Налоговом кодексе надо четко прописать разницу между настоящими предпринимателями, которые имеют свое дело, связанное с производством по выпуску тех или иных потребительских товаров, и дать им отдушину от налога для становления, и теми, кто завалил Украину тряпьем и изделиями производства других стран. Т. е. тех, кто занимается спекуляцией. Их-то и надо поставить на строжайший учет по уплате налогов.
Хватит ли у Виктора Федоровича Януковича и Николая Яновича Азарова воли внести в Налоговый кодекс различия между теми, кто стучит молотком в своих мастерских, и теми, кто пришел в Киев стучать в бочки и пустые ведра, требуя оставить их и дальше торговать барахлом, свезенным со всего мира? Последние должны платить налоги по полной программе!
Юрий Александрович НОВОСЕЛОВ,
ветеран труда, Николаев
Думаю, не только это письмо нашего читателя, но и сотни других материалов в СМИ, мнений, высказываемых людьми на улицах, в транспорте и т. п., показывают, насколько были далеки от реальности заявления вождей оппозиции о том, что Майдан-2, в отличие от предыдущего, объединил страну против «антинародного режима»
Правда, в этот раз нельзя говорить о расколе по языковому, «цивилизационному» признаку. Скажу больше, даже говорить о некоем социально-классовом конфликте было бы большим преувеличением. Скорее мы видим обострение извечного антагонизма между людьми, находящимися по разные стороны прилавка. Все мы, грешные, уверены, что от нас требуют слишком много, а дают неадекватно мало, и не упустим случая покачать права. Поэтому столкновение интересов покупателя и продавца, наемного работника и работодателя, государства и налогоплательщиков — дело обычное, и воспринимать это нужно философски.
Ну а традиция особо «критического» отношения к торговому люду восходит ко временам, когда, с одной стороны, официальная пропаганда подчеркивала приоритет производственной сферы (вся страна знала передовых ткачих, сталеваров и т. д., но мне лично не попадались даже газетные статьи о «передовых» продавщицах), а с другой стороны, именно работники торговли чувствовали себя королями жизни, ведь через них происходило распределение столь дефицитных (несмотря на самый большой в мире процент занятых непосредственно в производстве) благ.
Ныне, как известно, времена другие... Работа в торговле не дает никаких «преференций» для доступа к общественному пирогу. Самое же главное, о чем забыл наш уважаемый читатель, — с производства, с заводов и фабрик ушли эти люди не по своей воле. Не потому закрылись заводы, что их работники поголовно ринулись в «рыночную стихию», а остановка производств, невыплата годами заработной платы заставили миллионы людей искать на базаре возможность прокормить себя и свою семью
Повторюсь, в чужом кармане рубль всегда легче и «толще»! Доход торгующих привыкли считать в «подъеме». 20, 30, 50%, что 5—10 мало — возмущается находящийся по «эту» сторону прилавка. Но, по этой логике, самый преуспевающий бизнесмен — тетя Валя, убирающая соседний офис. Ведь у нее нет никаких издержек и затрат, связанных с ее «бизнесом», а «подъем»... Берем, к примеру, 500 грн. ее ежемесячного заработка, делим на ноль и в соответствии с законами математики получаем бесконечно высокий доход! Скажете, абсурд? Безусловно, но также абсурдно считать заработок любого человека в «подъеме», а не в абсолютных цифрах его конечного заработка, с учетом объема реализации, после вычета всех издержек, неизбежных убытков, которые можно покрыть только за счет «подъема».
Конечно, среди «базарников» есть и весьма успешные предприниматели (говорю это без всякого осуждения), но выбившиеся в «магнаты» давно перебрались в офисы, а у большинства и нынестоящих на рынке реальные доходы не сильно отличаются от доходов работающих по найму. Их ведь действительно очень много, и при нынешней покупательной способности населения на всех просто не хватает покупателей! И так ли легок хлеб торгующего, как кажется со стороны? Весь день на базаре, в жару и холод, в снег и слякоть. А нервная нагрузка — если называть вещи своими именами?
Многие, очень многие из стоящих на базаре с удовольствием бы сменили свой нынешний род занятий на долю наемного работника с гарантированным заработком, социальной защитой, цивилизованными условиями труда и без постоянной головной боли о «состоянии дел». Но где эти рабочие места для 9 млн., о которых написал Юрий Александрович (хотя реальная цифра, конечно, в несколько раз меньше)?
Уважаемый ветеран рекомендует «спекулянтам» стать «настоящими предпринимателями», создать свое производство. Но много ли может «настучать» мелкий предприниматель? Ведь и у занимающегося производственной деятельностью главная проблема та же, что у просто торговца, — продать свою продукцию, для чего необходимо, чтобы она была конкурентоспособной с точки зрения качества и цены. Много ли сегодня шансов этого добиться, стуча молотком в кустарной мастерской?
Я приведу пример развития ситуации на базе «отрасли», в которой мне пришлось работать в свое время. Лет пятнадцать назад в среде малого бизнеса разразился настоящий макаронный бум. Многие предприниматели, начавшие с «купи-продай» и сколотившие определенный капитал, решили переквалифицироваться в производственники, открыв производство макаронных изделий. Эта «тема» привлекала относительно невысоким уровнем капиталовложений (хотя и тут речь не об одном десятке тысяч «у. е.», что, понятно, не каждому было под силу) и гарантированным сбытом.
Лишь в одном Херсоне число «макаронок» достигло в то время 15—20 (точную цифру не назову). Их хозяева, дотоле никогда производства макаронных изделий не касавшиеся, стали его настоящими знатоками, а некоторые — просто фанатами, все время придумывавшими и внедрявшими в своих фирмах всякие новшества и «ноу-хау». И что же? Сегодня из этих предприятий не сохранилось ни одно!
Однако, их «погоревшим» хозяевам не стоит винить в своих бедах власти всех уровней и цветов, которые обложили непомерными налогами, не оказали достаточной поддержки малому бизнесу, задавили проверками и т. д. и т. п. Случившееся — объективная экономическая закономерность.
В приснопамятные девяностые, когда рыночные отношения (в макроэкономическом значении этого термина) находились в эмбриональном состоянии, многие рыночные ниши не интересовали тогдашних олигархов и для мелкого предпринимательства существовало достаточно экономических ниш. Тогда и «процветали» (относительно, конечно) наши «макаронщики». Ныне же сфер, до которых не дошли руки у крупного бизнеса, практически не осталось. Ведь крупные торговые предприятия имеют неоспоримое преимущество перед мелкими за счет концентрации капитала и более высокой производительности труда.
Добрался крупный бизнес и до розничной торговли. Супер- и гипермаркеты растут как грибы. В мегаполисах основной объем розничной торговли продуктами питания и товарами повседневного спроса уже идет через них. Крупные торговые сети активно внедряются в города средней величины и уже проникают в глубинку. Пока их там относительно немного, что еще позволяет выживать «рыночникам».
Как и в промышленности, в супермаркетах производительность труда выше, чем ее в торговле ни измеряй: хоть выручкой на одного работающего, хоть количеством обслуженных покупателей. Сотрудникам супермаркетов в рабочее время скучать не приходится, а на рынке в большинстве случаев 60—80% рабочего времени продавца проходит в ожидании «своего» покупателя. Путь продукции от производителя к магазинной полке в супермаркетах также заметно короче.
Понятно, что для владельца небольшой торговой точки нет возможности, да и смысла закупать товар непосредственно у производителя, часто расположенного в другом регионе. Следовательно, товар должен пройти через цепочку оптовиков, и это отражается на его цене. Крупная торговая сеть закупает товар непосредственно у производителя, причем на самых выгодных условиях — для последнего появление его продукции на полках сразу нескольких десятков супермаркетов в разных регионах и отличная реклама, и гарантия больших объемов сбыта.
Неизбежен момент, когда владельцы расплодившихся супермаркетов в борьбе за покупателя начнут ценовую войну против конкурентов с базара. И шансов даже на ничью в этой борьбе у мелких торговцев нет! Сказанное в полной мере относится и к торгующим на промышленных рынках. Торговля бытовой техникой уже практически полностью переместилась в специализированные супермаркеты, в скором времени это ждет и обувь с одеждой.
Фактически Украина в исторически короткие сроки (10—20 лет) повторяет путь, который развитые капиталистические страны прошли много лет назад. К примеру, в Германии проблема разорения мелких лавочников, не выдерживавших конкуренции с крупными торговыми сетями, остро встала еще во второй половине XIX в.
Чтобы предотвратить социальный взрыв и уравнять шансы крупных и мелких торговых предприятий, по инициативе «железного канцлера» Отто Бисмарка были приняты законы, устанавливающие равные для всех нормы предельных торговых надбавок. Но устанавливался не верхний, как сегодня в Украине, а нижний предел! Т. е. крупные магазины и торговые сети не могли ставить торговую наценку ниже, чем могли себе позволить мелкие торговцы.
Популярные и сегодня на Западе распродажи (в том числе и на товары, спрос на которые не имеет сезонного характера, например книги) — следствие действия этих законов. Сезонная распродажа — одно из допускаемых ими оснований для снижения розничной цены.
Возможно, в свое время законы Бисмарка сыграли свою роль, нивелировав и растянув во времени объективный экономический процесс. Но сегодня в Германии, как и в других западных странах, 90% розничной торговли контролируется 15—20 крупными торговыми сетями. В любом немецком городе покупатель видит практически одни и те же вывески на магазинах: ALDI, Real, Marktkauf, NORMA и др. Небольшие и немногочисленные рынки торгуют исключительно сельхозпродукцией местных фермеров — стоит она куда дороже, чем в супермаркетах, и рассчитана на «любителя» с толстым кошельком. Точно так же и малые производственные предприятия, небольшие магазинчики ориентированны на «узкого» потребителя, и их число, соответственно, невелико.
В условиях Украины мелким торговцам ждать «бисмарковских законов», понятно, не приходится. И проблема значительного увеличения числа «лишних людей» с неизбежным закатом рыночной торговли станет на Украине куда более острой! К тому же рост безработицы неизбежно снизит платежеспособный спрос (т. е. кризис в экономике станет еще сильнее), а у работающих будет куда меньше шансов отстаивать свои права перед работодателем.
Хотя, конечно, все сказанное — это взгляд лишь с одной стороны прилавка, стороны продавца, предпринимателя. У многих из них, как и в целом у граждан Украины, с советских времен сохранился патерналистский подход к государству — дескать, оно должно о нас заботиться, всем обеспечивать, ну а мелким предпринимателям должно быть благодарно, что они не требуют от него никакого вспомоществования в виде пособия или предоставления рабочего места.
Между тем финансирование пенсионного обеспечения, медицины, образования, армии, общегосударственной инфраструктуры и пр. затратно и требует не менее 30—35% ВВП (а в «социально ориентированных» странах и того более), которое государство перераспределяет, собирая налоги.
Налоговый «рай», где уровень сборов ниже, кроме офшоров, возможен только там, где низкие налоги компенсируются сверхдоходами от реализации природных ресурсов (нефтяные княжества Персидского залива). Но и наши «упрощенцы», если абстрагироваться от реальных доходов многих из них, работают в «налоговом раю», платя 300—400 грн. налогов, что гораздо меньше, чем у любого работающего по найму.
В целом же можно констатировать, что проблема куда сложнее и многограннее, чем представляется Юрию Александровичу. Единственное, о чем следует сказать совершенно однозначно, — мы по разные стороны прилавка, но не должны быть по разные стороны баррикад. Мерзнущие на рынках предприниматели не живут в роскошных особняках, не «пилят» бюджетные миллионы и миллиарды в крутых офисах и депутатских креслах.
