Почему первый заместитель главы Нацполиции Вадим Троян сразу не прокомментировал слухи о его якобы слежке за журналистом Павлом Шереметом, которого подорвали 20 июля? Что лично для него означает раскрытие этого дела об убийстве? Как ведут себя в Украине воры в законе? Каковы последствия «закона Савченко»? Как функционирует полиция?
Взрыв машины журналиста Павла Шеремета прозвучал громче, чем гром среди ясного неба. Это наглое и показательное убийство вызвало шок не только в журналистских кругах. Руководители правоохранительных органов мгновенно в один голос заверили, что доведут расследование до конца и виновные будут наказаны. Пока суть да дело, в Интернете появилась информация о том, что первый замшефа полиции Вадим Троян, который в это время как раз был в отпуске, следил за Шереметом. «Цензор.НЕТ» решил из первых уст узнать, что это за история.
«Я не выделяю ни одну из четырех версий убийства Шеремета»
- Вы уже заявили о том, что новость о вашей слежке за Павлом Шереметом - это неправда. Идет служебная проверка. Ясно, что до ее завершения детали мы обсуждать не будем. Но вы лично анализировали, кому было выгодно запустить такую информацию?
- Спасибо за вопрос. Вы - первый журналист, который этим поинтересовался. Скажу больше, с 22 июля, когда мое имя появилось на сомнительных сайтах в этом контексте, ни один человек не задал мне вопрос прямо: следил ли я за Павлом Шереметом и его семьей. Я был ошеломлен, когда некоторые приличные СМИ начали перепечатывать фейк, но уже с комментариями Генпрокурора Юрия Луценко. Примечательно, что спрашивая у него об этом, ведущая канала «112» ссылалась на «некоторые сайты» - наверное, ей было стыдно указывать «сливные бачки» как источник информации. Первое, что я сделал, вернувшись из отпуска - попросил Хатию Деканоидзе назначить служебную проверку относительно моей якобы слежки за Шереметом. Во время моего отсутствия никто такой проверки даже не инициировал. Никакого производства в Генеральной прокуратуре, насколько мне известно, тоже не было. Но, тем не менее, фейк со слежкой зажил своей жизнью в СМИ.
- Вы могли хотя бы пост в Фейсбуке написать. А то появилась информация, в ответ - тишина.
- Новость застала меня в отпуске, который мы с женой очень долго планировали. Был полностью уверен, что ни одно приличное СМИ не станет перепечатывать откровенную заказуху. Поскольку я не политик, а вчерашний солдат, решил действовать по уставу: позвонил шефу полиции. Уже сейчас я понимаю, что ее комментарии в СМИ не сняли вопросы общества. Но замечу, что пока был в отпуске, ни один журналист не написал мне в фейсбук и не позвонил. Поговорив с Хатией, которая гораздо опытней, чем я, в вопросах пиара и коммуникаций, понял, что она абсолютно спокойна. Как и тогда, когда назначила меня первым замом (после вступления в должность в интернете появилось видео, где замминистра МВД Сергей Чеботарь рассказывает человеку, похожему на меня, как и на чем можно зарабатывать или как раньше зарабатывали в Министерстве). Я предупреждал: «Смотрите, вы ставите человека, которого во всех политических кругах называют националистом». Но меня мотивировали занять этот пост, потому что молодой, есть доверие, видели результат в Киевской области. Попросил только одного - защитить меня от информационных фейков. Сказал, что там, где что-то произойдет, я сам отвечу. Но оградите от неправды.
Вот эти все папки (Троян кивает на свой рабочий стол, где разложены около двадцати папок.- О.М.) - направления уголовного розыска: наркотики, разведки, киберпреступления и так далее. У меня сейчас в Нацполиции самая сложная должность, которая может быть. Я с утра до вечера занимаюсь этими вопросами. Только что заслушал доклад по пяти убийствам, которые произошли в Украине за сутки. Созвонился с двумя областями. Обсуждал, как будем расследовать и раскрывать два разбоя. Мне надо было лично разобраться, потому что как шеф криминальной полиции отвечаю за особо тяжкие и тяжкие преступления. На каждое из них я должен ответить.
Но в деле об убийстве Павла Шеремета, который, кстати, был одним из немногих журналистов - друзей «Азова», мой возврат, поверьте, ничего не решал.
- Поэтому лично меня очень удивила информация о якобы вашей слежке, учитывая, какие отношения с «Азовом». Как-то нелогично выглядело, когда всплыла именно ваша фамилия.
- Я разговаривал с руководством МВД, Нацполиции и знакомыми журналистами. Они говорили: «Приедешь ты, и что? Оправдываться? А дальше?!»
У меня работа не самая сладкая. За четыре месяца на этой должности похудел на десять килограмм. Это же нервы. Но я взялся за этот «багаж» и буду работать, пока у меня есть силы или пока меня не «съедят». Так вот, попросил одного - защиты от фейков.
- Так кому выгодно было распространение этой информации?
- Знаем, с какого аккаунта пошла информация, когда он создан, разблокирован, какие первые пять серверов процитировали. Все они связаны с Российской Федерацией. Дискредитировать «Азов», используя фейки, созданные русскими, некрасиво со стороны украинских журналистов. Не хочу никого винить, но любой из них мог меня прямо спросить. Уже на месте с четвертого августа. В том числе на официальных мероприятиях меня все видели.
Пока меня не было, министр и шеф полиции должны были сами перепроверить информацию и убедиться, что это не так. Я бы очень хотел, чтобы по окончании проверки и после выхода из отпуска Хатия официально зачитала журналистам, с какого аккаунта все пошло, какие ресурсы поддержали. Газета «Известия» - не самый проукраинский источник в стране, как и «17 канал», на который все ссылаются. Но им, понятно, информация пришла чуть раньше с другого ресурса. Это подготовленная вещь. Таким занимаются не журналисты. Это уровень ФСБ. Этот фейк был запущен, скорее всего, чтобы отстранить нас от дела и увезти от основного заказчика убийства. Очень удобно: две недели только и обсуждали, что кто-то там следил. А конкретики, как и того, у кого был мотив, так и нет - отвлекли. Только спецслужбы так умеют. Они отрабатывают подобные вещи наперед.
- Деканоидзе заявила, что для полиции раскрытие этого убийства - дело чести. Если убрать пафосные слова, для вас лично это что?
- Это, действительно, дело чести. Я каждый день заслушиваю информацию. Допрошены более 500 человек, проведены экспертизы, до сих пор изымается видео, которое мы обрабатываем. Продвигаемся. Нужно отработать версии…
- Их же четыре?
- Да, основных четыре. И ни одна из них не закрепилась. По всем работаем.
- Бытует мнение, что если за пять-десять дней с момента убийства у следствия нет подозреваемых и серьезных зацепок, то о раскрытии дела можно забыть.
- Заказные убийства - тяжелая вещь. Для меня удивительно, почему это дело не взяла СБУ.
- Почему?
- Павел Шеремет был известным журналистом. Поэтому этим делом должна заниматься СБУ. Понятно, что задействовать нас. Но раз сложилась такая ситуация, значит, будем мы расследовать.
- С представителями СБУ эту тему не обсуждали?
- Я - нет. Сейчас Василий Грицак в отпуске. А с кем там обсуждать?!
- Вы лично какую-то из четырех версий выделяете?
- Нет. Все четыре остаются. Мы по ним работаем очень серьезно.
«Преступность нужно лишить организованности»
- Это циничное, наглое и показательное убийство сильно поразило не только журналистов, но и общество в целом. Очень часто звучат мнения, что мы не защищены. Есть много примеров, когда на людей средь бела дня нападают, избивают, грабят. Понятно, что уровень жизни упал - криминальная ситуация ухудшается. Но также немало примеров, когда полиция просто «констатирует» преступление, а дальше процесс «глохнет». Почему так?
- Я бы поделил ответ на три направления. Первое, что происходит в стране - экономическая и социальная составляющие, действительно, негативно отображается на ситуации. Наши политики ни о чем не договорились, только устраивают блокирования трибуны в парламенте. В стране война. С конца 2013 года мы каждый день говорим о негативе. Наше общество полностью погрузили в конкретную обработку - информационную войну (одну из видов гибридной). Людям пытаются вбить в голову: «Все плохо, а будет еще хуже». Я поражаюсь некоторым нашим журналистам и политикам, которые каждые день об этом говорят. Это же очень влияет на психологию народа. А параллельно у нас бездумно принимают так называемый «закон Савченко», и выпускают 50 тысяч преступников. К примеру, в Киевской области есть знаменитая банда Журавля. Сколько было судов, а тут вышел «прекрасный» закон - и они на свободе. Могу озвучить несколько цифр. Из последнего: вышедших по «закону Савченко», только сейчас арестовали по особо тяжким и тяжким преступлениям 633 человека…
- С какого периода?
- С начала действия закона - с ноября. Выпускали, в основном, с Нового года, и пошло-пошло. Так вот это те, кого мы уже успели задержать. Из них только 17 убийств. А в общем 318 человек обратно вернулись в тюрьму...
- Но проблема же не только в этом.
- Нет. Это я озвучиваю второе направление. Считаю, что преступность нужно лишить организованности - то есть бороться с ворами и криминальными авторитетами. Мы подали в парламент законопроект о ворах в законе. Знали, что его нужно будет корректировать, поэтому просили одного - примите в первом чтении. Дальше будем дорабатывать. Но его провалили. У нас 13 депортаций воров за четыре месяца. Это 11 человек, так как одного три раза депортировали, но он возвращался. Только в нашей стране такое может быть. Потому что есть только админштраф. Уголовного наказания за незаконное пересечение государственной границы нет. Раньше было. Мы сейчас выступаем за возвращение этой статьи в Уголовный Кодекс Украины. Хотя бы так начнем бороться, - чтобы они повторно не въезжали.
Приведу из последнего яркий пример, который меня поразил - это Глонти по кличке Гуга. Он разыскивается венгерской стороной через Интерпол (под «красной карточкой») за ряд преступлений. Основное - мошенничество. Но живет в Киеве очень давно. Такое себе лицо без гражданства (ворам в законе оно не нужно). В результате - угоны, квартирные кражи. Он влияет на распределение территорий, общака.
Когда мы говорим об этих 50 тысяч, которые выходят на свободу, вору в законе в подчинение поступает новый менеджмент…
- Какое интересное определение.
- А как?! Он им разрешает работать в определенных направлениях, а они ему платят процент. У них есть по территориям свои «губернаторы», которых они выбирают и которым подчиняются. Для того, чтобы лишить их управления, воров необходимо арестовать и посадить в тюрьмы. Для этого нужно было принять закон. А что имеем, половина из них получили гражданство Украины. Как так?! Лично я убежден, что лишение преступности организованности нужно начинать с воров в законе.
Так вот задержали мы Глонти. Его адвокаты договорились с прокуратурой, судом. По нему звонки были и поверь… очень разные люди просили, и разные предложения поступали. Но нет. Это принципиальная позиция. Он влияет на остальных 17 воров из Грузии. Это как минимум.
- Он самый «козырный»?
- Да, он среди них - король. Не должен такой человек жить у нас в стране. Это мое убеждение.
Суды по его делу переносят. Но мы все равно продолжаем работать. Недавно происходит «чудо» - рассмотрение переходит в другой районный суд, и судья мгновенно выносит решение: залог 27 с половиной тысяч гривен. Аргументирует тем, что статья ж не тяжкая. А то, что он - не гражданин Украины, находится в розыске Интерпола, это ничего. Один раз к следователю он уже не прибыл. Вот почему нужно не только менять законодательство, но и проводить судебную реформу. Необходимо внести изменения в Уголовно-процессуальный кодекс, ужесточать наказание за тяжкие и особо тяжкие преступления.
Чтобы не быть голословным, озвучу некоторые цифры. У меня есть аналитика с 2004 года. Изучал ее несколько раз, чтобы понять, влияет ли социально-экономическая составляющая на преступность. Например, в отношении тяжких и особо тяжких преступлений с 2004-го самый сложный год был 2005-й. У нас тогда произошло шесть тысяч семьсот семь разбоев. А в 2015-м их было три тысячи четыреста восемьдесят. В два раза меньше. За эти двенадцать позиций (с 2004-го) он - на десятом месте. По грабежам то же самое: 2005-й - 47 тысяч пятьдесят, в прошлом году - 21 тысяча восемьсот девяносто один. Да, выросли кражи… Но мы работаем. Нам тяжело было при переходе - переаттестация, мотивация, за которую, кстати, сейчас борется министр. Он прав, что оперативник или следователь не может работать за три с половиной тысячи гривен. Не нужно издеваться над людьми. Это же те, кто больше всего работают над раскрытием и расследованием уголовных дел.. Когда была переаттестация в Киевской области, у нас накануне произошли три убийства и похищение ребенка. У меня оперативники несколько суток не спали, все раскрыли и пошли сдавать тесты. Двое завалили. Я на них так кричал: «Зачем шли?! Перенесли бы». Но это солдаты: они выполняют приказы.
- Но по работе Нацполиции все равно возникают вопросы. Приведу пример. Недавно народный депутат Георгий Логвинский показывал мне видео, где полицейский ему на камеру рассказывает о том, что не может задержать мужчину, который избил женщину, потому что СИЗО переполнены, а Печерский суд его все равно выпустит. Это что за аргументация?
- Это халатность и хамство подчиненного.
Я другой приведу пример. Вот мы говорили о преступности. Знаете, когда был самый большой состав тех же оперативников? При Януковиче в 2012 году - 36 тысяч. А сейчас у нас - 22 тысячи. На одну треть меньше. То есть, нужно еще говорить о нагрузке людей. Но за такие мелкие примеры, о которых вы говорите, конечно, нужно наказывать.
- Есть еще и другие примеры, как полицейские разбивают служебные машины, на днях в Одессе работник полиции ограбил девушку. Я веду к тому, что отношение людей может меняться несмотря на тот уровень доверия, который был раньше. Лично я часто слышу жалобы на работу полиции. Вплоть до того, что на «102» даже дозвониться нереально…
- Мы сейчас от криминальной тематики перешли к гражданскому блоку. Вы говорите о сервисе, обслуживании и отношении. Тут другая тема и есть своя подноготная. Да, мы поставили новый сервис, в некоторых областях запустили линию «102». Раньше в Киевской области за год было полтора миллиона обращений. Сейчас, когда колл-центр начал нормально работать - два с половиной миллиона. Там девочки не скажут: «Ждите - не ждите». У них есть наряды групп быстрого реагирования, местонахождение которых они видят на карте. Их диспетчеры со старшими дежурными и направляют туда, откуда поступил вызов. Идет быстрое и оперативное вмешательство на обращение человека. Да, этого еще нет по всей Украине, так как у нас ограничен ресурс. Но мы получим бюджет, и все сделаем.
Знаете, раньше милиция годами в села не приезжала. Я лично в Киевской области выстраивал новую систему. Был свидетелем, каким шоком для бабушек стал приезд полицейских. К ним раньше раз в месяц приходил участковый. А тут каждый день полицейская машина проезжает. Это важно. Когда работает новый колл-центр, группы быстрого реагирования, это влияет на население. Есть единичные случаи, когда попадается какой-то хам. Но мы на это будем жестко реагировать, и демонстрировать всему составу, что так нельзя делать. Поэтому мы всегда просим людей: не надо отвлекаться на подобные вещи. А то выходит, что эти единичные случаи как раз и создают информационную картинку.
- Вы меня услышали. Я это как раз пытаюсь вам донести.
- Сам стою горой за изменения. Мы же делаем это не для показухи, а для себя. Я понимаю, что я и дальше буду жить в Киевской области. Я знал, что делаю. И мне не будет стыдно там ходить и ездить.
Не было бы здесь реформ, и осталась милиция, я бы в жизни не пришел сюда работать. Мне это было бы неинтересно…
- Вы уже в свое время поработали в милиции.
- Так вот. А теперь я увидел людей, которые занимаются изменениями. Я это люблю.
- По вашим словам, я так понимаю, что недоработки полиции в ухудшении криминогенной ситуации, нет?
- Полиция из кожи вон лезет, чтобы все работало и улучшалось. Есть нюансы, о которых мы с тобой говорили, которые влияют на криминоген. Но мы от этого не застрахуемся.
Кроме того, народ обозлен. Где хоть какой-то позитив в информационном пространстве? Кто занимается объединением людей под единой идеей? У нас нет побед…
- Зато есть сплошные «зрады».
- Вот. И все только в них верят. А я - в то, что новая полиция - это шаг к одной из побед. Мы ломаем старые принципы и создаем новые. Но без изменений законодательства, прокуратуры, судов, Нацполиция сама не сможет справляться. Потому что мы арестовываем, но судьи отпускают. А отображается это на нас. Потому что полиция отвечает за моральную и социальную составляющую на улице. Она первая и на виду. В отличие от работников той же прокуратуры или судей. Я не слышал, чтобы люди приходили под суд по каким-то резонансным вопросам и выступали против того, что прокурор не прав или судья принял неправомерное решение…
- А суд над Батей?
- Слушайте, Лихолит - это другая ситуация. Она политическая. А я говорю о криминальных. Вот почему никто не пришел и не выступил против «закона Савченко»?! Почему Глонти вышел за 27 тысяч залога?! Это оскорбляет наш народ. А потом появляются фейки и заявления о том, что все плохо. И правильно вы говорите - верят только в «зрады». А это то, с чего я начал - информационная гибридная война.
«Не нужно ставить клеймо на всех добровольцах»
- Хотела еще одну тему с вами обсудить. Сейчас много шума вокруг судебного процесса над бойцами «Торнадо». На днях нардеп Татьяна Чорновол заявила, что у них изъято видео разных сексуальных оргий, изнасилований, в том числе и младенцев…
- Я очень специфически отношусь к заявлениям депутатов Верховной Рады. Как она могла видеть это видео? Кто б ее допустил?! Как и любого другого депутата. Зато они очень часто делают голословные заявления.
- О'кей, не берем во внимание заявление Чорновол. Но есть общеизвестная информация, что их обвиняют в изнасилованиях неестественным способом, пытках. Из-за этого судебные заседания были закрытыми. Как ведут себя на суде подсудимые - показали. Учитывая их прошлое, понятно, что они - не ангелы. Но как такие люди оказались в подразделении МВД?
- Послушайте, мы - добровольцы. А как они повлияли на ход войны? Вспомните первые города: «Азов» освободил Мариуполь, «Донбасс» взял Лисичанск…
- Мы о «Торнадо».
- Я вам расскажу об этих людях. Я всех судить не могу. Когда там появилась военная прокуратура (в июне прошлого года, когда бойцы «Торнадо» закрылись на базе с оружием. - О.М.), лично выехал на место. Когда разговаривал с Русланом (комбат «Торнадо» Руслан Онищенко. - О.М.) и остальными ребятами, они сказали, что ответят за свои действия. Но я спасал имя всех добровольцев. Потому что наблюдал, как Руслан атаковал Иловайск с южного направления и как падали его ребята. И они не боялись умереть за нашу страну. Знаю, как все побежали с Еленовки, когда «ДНРовцы» пошли в наступление, а «Шахтерск» их подавил огнем. И когда мне говорят, что они все негодяи и преступники… Так за свои деяния они ответят. Но судить… Я ж не был на их месте, и вы не были, и Татьяна тоже.
- Есть пострадавшие.
- Так вот пусть суд работает. Вначале, как доброволец, я тоже считал, что суд не должен быть открытым. Потому что весь негатив подхватывает Россия, и начинают раскручивать…
- Но нельзя же все время кивать на Россию!
- Но ведь она именно так и поступает, как я говорю.
- Чем лучше украинец-насильник и извращенец от российского солдата, который пришел грабить и убивать?
- Пусть разбирается суд. Ребята ответят за свои дела. Вопрос не в этом, а в подаче информации о добровольцах. Военных, служащих ВСУ тоже задерживают каждый день. Почему в СМИ дискредитируют только имя добровольцев?! Я лично против этого. Государство не имеет право так себя вести.
Это было волевое решение министра, когда он дал добровольческим батальонам оружие в руки. На свой страх и риск. Но этот как раз повлияло на начальные военные действия - мы остановили сепаратистов. «Альфа» и остальные спецподразделения в один день могли их ликвидировать, когда те захватывали здания. Но в результате города освобождали люди без военной подготовки, которые объединились. Вот о чем я говорю. А у нас все время звучит: «Добровольцы-добровольцы». А потом этим пользуются, появляются фейки. Вы, как журналист, точно знаете, что такая информация откладывается в подсознании людей.
- Причем намного глубже, чем правда.
- Народ привык, что его обманывают от выборов к выборам. А добровольцы ни разу не обманули. Они вышли и умирали за людей. Теперь поддержите их - не ставьте на всех клеймо. Мы не отвечаем за последующие в жизни действия тех людей, с которыми воевали…
- Подождите, я вас процитирую. После встречи с бойцами «Торнадо» на складе, о которой мы сейчас вспомнили, вы сказали: «Тому, кто был с тобой в бою, можно доверять». Вы до сих пор доверяете и верите этим людям?
- Так они же мне говорили правду. Это как сейчас с задержанием парня из «Правого сектора» по истории «BlaBlaCar». Он мне рассказал всю правду. Мы выезжали с ним в поля. Он сказал: «Я под протокол не буду говорить. Тебе расскажу, так как знаю, кто ты, где ты был. А за содеянное я буду отвечать». Дай Бог, за неделю, мы найдем, где захоронен Тарас (пропавший 4 апреля водитель Тарас Позняков. - О.М.). Он оказался смелым парнем, не испугался, противостоял им, и получилась такая ситуация…
А знаете, что самое страшное в том, что нагнетается разочарование в добровольцах? Когда Путин будет готов, он воспользуется таким моментом. И у него будут великие победы.
- Раз уж вспомнили о Путине. У вас на странице в Фейсбуке в разделе «любимые цитаты» есть одна фраза: «Боже, дай нам сил зупинити це Ху...ло». Силы есть?
- Знаете, когда огульно клеймят, все это отображается на семье. Когда я пришел из АТО и принимал решение, идти ли на должность начальника Главного управления Нацполиции Киевской области, мама, сестры, жена говорили: «Ты же оттуда ушел, все были счастливы. Ты же из «Азова». Сейчас поставят клеймо националиста». А ведь так и есть.
Может, это из разряда ситуаций, как с «нарезкой» видео после моего назначения. Когда мы с семьей принимали решение, понимали, что после прихода меня будут пытаться дискредитировать. Если бы не поддержка близких, поверь, я бы давно ушел. Только родные и друзья, знают, кто ты, верят в тебя. Вы спрашиваете, есть ли силы?! Конечно. Они же все еще верят и поддерживают. Не сдамся! Я люблю нашу страну. Нужно противостоять тому, что ее разрушает и делать что-то для того, чтобы она менялась в лучшую сторону.
