Лотофаги (мифический народец, воспетый древнегреческими сказителями) с аппетитом пожирали лотос, изобильно произрастающий на их дивном острове. После чего неистово наслаждались опутывавшим их праздным забвением. Гостеприимные аборигены радушно подсовывали местное наркотическое лакомство и мореплавателям, случайно прибивавшимся к их берегу. Сказочная снедь удивительным образом отбивала желание плыть дальше. И вообще что-либо делать. Из пораженного мозга начисто стирались воспоминания о родине и представления о долге.
Неведомо, чем потчуют на здешнем олимпе наших небожителей, но с ними явно происходит нечто похожее. Стоит им заякориться наверху, как они начинают страдать пугающими провалами в памяти. Они увлечены сытой праздностью. Они ни за что не хотят никуда уходить. Им там хорошо. Похоже, многим из них уже ничего не надо. Наверное, потому что у них уже все есть. Им плевать на всех и на все.
Такой себе дауншифтинг по-украински. Ирония судьбы: на «верхнем» выходе из метро „Крещатик“, в считанных сотнях метров от президентского дворца, здания Кабмина, парламентских апартаментов и резиденции Нацбанка, блаженного вида парнишка сунул автору этих строк брошюрку о дауншифтинге. Безымянный гуру внушал: „Главное, от чего должен отказаться дауншифтер, — это чужие цели и желания. Забудьте о них“.
С сановитыми „пожирателями лотоса“ все понятно. Они уже забыли. Не вполне ясно другое: чем всенародные слуги прикармливают (или опаивают) своих „хозяев“, чтобы сделать их такими терпеливыми и такими забывчивыми? Властвование чудовищ продлевает сон разума?
Памятка для тех, кому лотос недоступен: предвыборные программы не имеют срока давности. К тому же эта писанина, к счастью, не горит. И, к сожалению, не греет.
Годовщина правления Виктора Федоровича могла бы стать поводом для пристрастного разбора его державных поступков. Но приличного случаю разговора, боюсь, не получится. И в силу малости поступков. И по причине слабо выраженной государственности оных.
Несогласных призываем обратиться к первоисточникам — к тексту предвыборной программы кандидата в президенты Януковича, к оригиналу его инаугурационной речи. Освежите в памяти яркие обещания:
— обеспечить каждому гражданину высокий уровень социальных стандартов;
— защитить пенсии от инфляции;
— гарантировать ценовую стабильность „антикризисной продовольственной корзинки“;
— снизить цены на основные медпрепараты и повысить качество экстренной медицинской помощи;
— спасти от закрытия тысячи школ путем отмены ограничения наполняемости классов;
— обеспечить каждому ребенку место в детском саду;
— возродить ипотечное кредитование с фиксированной ставкой, не превышающей 7% годовых;
— инициировать пятилетние налоговые каникулы для малого бизнеса;
— организовать переход Вооруженных сил на контрактную основу уже в 2011-м;
— в том же году обеспечить безвизовый режим со странами ЕС;
— повысить роль парламента в реформировании системы государственного управления и превратить Верховную Раду в место для плодотворных дискуссий.
И даже повысить рождаемость.
Путем нехитрого деления скупых дел на щедрые слова можете вывести собственный рейтинг эффективности нынешнего гаранта. Простое арифметическое упражнение. Избавленное от эмоций. От необходимости вспоминать.
Что в минувшем году впервые (если память не изменяет) за последние пять лет статистика зарегистрировала снижение рождаемости. Что внедрение „ценовой стабильности“ изрядно деформировало нашу „антикризисную продовольственную корзинку“. Что из нее, из „корзинки“, исчезла мука и появилась привозная гречка по неприличным ценам. Что пока в ней, в „корзинке“, еще сохранилось молоко. Но стоит оно уже дороже, чем, к примеру, в Германии. И что в нем, в отличие от немецкого, собственно молока почти не осталось. Возможно, в обозримом будущем его заменит вода из бюветов. Которую собираются делать платной, но, разумеется, по „социальным“ ценам.
Что „спасение школ от закрытия“ уже оборачивается акциями протеста против ликвидации средних учебных заведений в вотчине Виктора Федоровича — в Донбассе. А ведь мы только в начале „реформаторского пути“...
Что „возрождение ипотечного кредитования“ обернулось готовностью предоставить банкам право выбрасывать людей на улицу за один просроченный платеж. Что „повышение“ качества экстренной медицинской помощи грозит обсуждаемой заменой врачей на „скорых“ фельдшерами.
Что „интенсификация переговоров“ о безвизовом режиме вынуждает приносить справки, требуемые для банального туристического вояжа, в чемоданах. В меньшую тару необходимые документы скоро просто не влезут.
Что процесс трансформации Рады в „место для плодотворных дискуссий“ превратил парламент в нечто среднее между политическим кладбищем и ареной для показательных выступлений кэтчистов.
Что громкие обещания провести реформы везде, означают пошлое нежелание вообще их проводить.
Анализировать деяния Виктора Федоровича — зряшная затея. Все, что он доселе делал, — интенсивные работы по укреплению склона. А внизу — хоть трава не расти. Благо наверху — чащобы дурманящего лотоса.
Нет нужды вести перепись курьезов, конфузов, ляпов и оговорок. Нет смысла искать скрытые посылы в тезисах „Открытого разговора со страной“, больше смахивавшего на закрытый монолог. Простим ему неуемное стремление стать карикатурным близнецом стратегического соседа. У нас есть что не прощать ему и без этого.
Имеющий глаза давно все разглядел, имеющий уши — услышал. Тщащихся разглядеть и расслышать несуществующее, перепоручим заботам Анны Николаевны, намертво вжившейся в образ хитрого Петрония при недалеком Нероне. Что нам до них?
За истекший год Виктор Федорович планировал набрать избыточный политический вес. Но лишь прибавил в корпулентности. По словам очевидцев, утомительные переходы от машины до трибуны Виктор Федорович совершает с грацией самоходной гаубицы. Трудно поверить, что (по трогательным рассказам самого гаранта) его любимым уроком была физкультура. То, что в перечень любимых не попадали история, география, литература и родная речь, поверить легко.
Забавно, но главный вельможа будто нарочно делает все, чтобы поскорее свергнуться с пьедестала. Дурманит лотос?
А что или кто морочит наши головы? Что мешает нам, живущим по разным берегам и предпочитающим разные политические цвета, стать союзниками? Уж коли власть вынужденно сделала нас союзниками? Что препятствует сбросить рубище актеришек из безмолвной массовки и стать деятельными акторами? Что не дает вспомнить, что хоть и обещали нам разные и разное, но врут нам всем? И врут нам все.
И праздные блазированные существа из власти. И манерные магистры игры в бисер перед свиньями, коих большинство в оппозиции. Глядеть в будущее легко, стоя на плечах гигантов. Но плечи лилипутов — плохая обсерватория.
Научиться пасть жизнью трусливых проще, чем решиться жить жизнью храбрых. Но мы боимся. Генетический страх, тавро прошлого. Прошлого, которое было столь невеликодушно к этому народу, столь безжалостно к этой земле.
Мы живем в междумирие. В землянке. Между пугающей передовой наших бессознательных страхов и покойным тылом наших бессмысленных надежд. Между порывистой ненавистью к ним и тусклой надеждой на них же. Взирая на арабские бунты, мы завидуем. И содрогаемся. Наш гнев мы переносим на ближних, все еще опасаясь гнева вышестоящих. Наша копящаяся ярость, извиваясь, бьется о стены кухонь, глупо путается в сетях Интернета.
Мы боимся. Боимся признаться, что мы отважнее, чем нам кажется. Что мы ближе друг к другу, чем кажется им. И нет рядом никого, кто как Васыль Лыпкивский, смог бы сказать, не озираясь на палачей, «Не бойтесь…»
Мы должны перебороть свой страх, раньше, чем ненависть извне грубо и зримо ворвется в наши уютные и затхлые каморки. Потому что тогда не останется места ни для страхов, ни для надежд.
На месте этой страны останется чужой остров. Поросший диким лотосом.
