"Все это Солоха находила не лишним присоединить к своему хозяйству… А чтобы, каким-нибудь образом, сын ее Вакула не подъехал к его дочери и не успел прибрать всего себе… она прибегнула к обыкновенному средству всех сорокалетних кумушек: ссорить как можно чаще Чуба с кузнецом".
Н.Гоголь. "Ночь перед Рождеством"
Меня поздравил с Рождеством мой старый школьный товарищ, с которым мы учились в Веймаре. В том самом, где Иоганн Вольфганг Гете тоже писал о предпраздничной ночи (правда, не перед Рождеством, а перед Пасхой) и устами своего героя восклицал (словно про нас): "Блажен, кто вырваться на свет надеется из лжи окружной". Товарищ, проживающий в России, по случаю интересовался, примкнем ли мы (то есть Украина) таки к Тамошнему союзу или намерены все же "рвануть" в Европу окончательно и бесповоротно, оставляя Россию одну в бывшем общем доме.
Вопрос, который, похоже, серьезно волнует не только "кремлевских мечтателей", желающих ликвидации последствий "самой серьезной геополитической катастрофы ХХ века", но и простых российских граждан. Пишу об этом без всякой иронии, поскольку эта проблема имеет не только политический или ментальный характер, но и вполне экономическое наполнение, непосредственно относящееся к моим профессиональным интересам. И называется она "дилемма интеграции".
Кстати, поздравления были Рождеством, которое 25 декабря празднуют и католики, и протестанты, и православные — в Болгарии, Сирии, Греции, Румынии… Так что неправославным его назвать нельзя. Но все же оно какое-то… "нерусское" или даже "несоветское". Как бы "не от мира сего". Что тоже выглядело весьма символичным, отражая суть все той же интеграционной дилеммы, состоящей в том, что при наличии альтернативных вариантов усиление интеграционных объединений за счет потенциальных партнеров другого объединения воспринимается этим "другим" как направленное против его интересов. Даже если объективно это и не соответствует действительности или намерениям конкурирующих интеграторов. Вроде бы условия принципа Парето-эффективности и соблюдаются, то есть в результате происходящих перемен ничье положение не ухудшается. Может даже происходить улучшение для обеих сторон. Но улучшения разной степени, что уже вызовет ощущение ущербности или обойденности. Такое чувство, будто тебя оставляют одного. И еще ощущение дежавю, поскольку Россия это уже проходила в связи с расширением НАТО.
Когда в НАТО реально стали приглашать не только бывших союзников, но и бывших сограждан, а Россию как бы оставили в стороне (по факту), возникло совсем иное ощущение, и НАТО в глазах россиян снова обрело зловещую окраску "агрессивного блока". В который они не только не пожелали входить сами, но и нас не пустили (по факту). К сожалению, нечто подобное происходит теперь и в связи с расширением Евросоюза. Оно, конечно, можно утверждать, что это сама Россия не желает сотрудничества вплоть до объединения или присоединения к европейцам. Но только здесь, по-моему, много от лафонтеновского лиса (или крыловской лисы) — тоже, понимаете, дилемма.
И вот эта дилемма евроинтеграции, имеющая вполне объективную основу, и является одной из главных причин (наряду с иной, всем известной и уже упомянутой выше), скажем так, своеобразного поведения России в связи с намерениями Украины подписать Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Намерениями, пока что развивающимися прямо-таки классически, точно как описано у Вильяма Шекспира: " И замыслы с размахом и почином меняют путь и терпят неуспех у самой цели…".
Между тем многие, видя в этом "руку Москвы", утверждают, что отношения между Россией и Украиной по-прежнему описываются моделью отношений бывшей метрополии со своей колонией. С чем я не могу согласиться по целому ряду причин. Хотя в пользу такой трактовки вроде бы говорят слова многих российских деятелей, относящих нас то к "ближнему зарубежью", то к лимитрофным государствам. (Вся эта терминология, между прочим, получила широкое хождение в московских МИДовских кругах еще в 30-е годы прошлого столетия, только тогда она относилась к странам Балтии, Польше и Финляндии, ранее "отколовшимся" от лихорадочно восстанавливаемой большевиками Российской империи.)
Тем не менее более подходящим аналогом (раз уж упомянут английский классик мировой литературы) являются отношения между Англией и Шотландией, объединение которых под единой династией (между прочим, шотландских Стюартов) создало качественно новое государство.
Правда, получить новую "украинскую династию" по образцу "днепропетровской мафии" времен Л.Брежнева, конечно, в России не предполагают. А напрасно. Ведь это вполне вероятно, так же, как "майдан" на Красной площади, "непримиримая оппозиция" в Госдуме и жесткие переговорщики на благостных (пока еще) заседаниях Евразийской комиссии… "Это ли не цель желанная" постсоветских интеграторов: в результате быстрой украино-российской конвергенции увидеть в Первопрестольной не "шотландских стрелков", а "сечевых"? По-моему, есть над чем задуматься. А может, уже задумались, что и привело к заметному смягчению интеграционной риторики?
Впрочем, с учетом того, что Шотландия пока остается неотъемлемой частью Соединенного Королевства, пожалуй, более близкой будет аналогия отношений с Ирландией (хотя, естественно, все аналогии хромают). Шотландские сепаратисты, например, ратуют за независимость от Лондона, но при этом надеются остаться и в Европейском Союзе, и в британском Содружестве. А вот Ирландия покинула содружество сразу же после провозглашения государственной независимости и "сошлась" с Британией в едином интеграционном объединении (Европейском сообществе) только спустя почти четверть века — в 1973 г. И это на фоне введения Лондоном в 1972 г. прямого управления Ольстером. С тех пор отношения между Лондоном и Дублином заметно улучшились, и вот теперь они даже начали создание
своей "шенгенской" зоны, демонстрируя наличие своей общей "островной" специфики и совместного исторического наследия. То есть, если не видеть в каждом движении соседа руку, занесенную для удара, а воспринимать его скорее как приветствие, то со временем можно достичь восстановления в некоторой степени былого единства действий и устремлений, которое едва ли вообще достижимо мерами "принуждения к миру и дружбе".
Кстати, о дружбе. В истории российской дипломатии есть один интересный эпизод. Царь Иван Васильевич Грозный, видимо, готовя себе про всяк случай "окно" на границе в Европу, вознамерился жениться то ли на самой королеве Елизавете Английской, то ли хотя бы на ее племяннице и повелел Посольскому Приказу провести соответствующие переговоры. Англичане, стараясь как можно дипломатичнее избавиться от назойливого жениха, только что схоронившего уже вторую жену (умершую, между прочим, в новогоднюю ночь, правда, приходившуюся в те времена на 1 сентября), попробовали отказаться от такой чести, ссылаясь на плохую репутацию московского царя-батюшки в европейских столицах. Тогда посольские дьяки пожаловались в ответ, что у их государя, дескать, в Европе много врагов, распускающих всякую клевету о нем. На что из Лондона последовал ответ: "А вы пришлите нам список своих врагов, и мы сделаем из них друзей".
Вот на этой-то разнице подходов и завершается приведенная выше аналогия. Думается, что и сейчас, проводя с российскими коллегами переговоры по вопросам сотрудничества Украины с Европейским и Таможенным союзами (в формате то ли 3+1, то ли ЕС—Украина—РФ") неплохо бы нашим дипломатам попросить списочек тех врагов (конкурентов), которыми нас постоянно пугают (ссылаясь на чуждые нашей славянской душе пресловутые "европейские ценности"), и предложить совместно сделать из них друзей. Ну хотя бы, для начала, из некоторых.
Вот взять, к примеру, тех же славян. Почему бы не попытаться объединить в рамках какой-либо полезной инициативы братские славянские народы — русских, белорусов, украинцев, поляков, словаков, чехов, словенцев… А то что-то маловато "братьев" числят за нами в Белокаменной. Мы ведь, между прочим, почитай триста лет были в едином государстве. С поляками и литвинами (то бишь белорусами). Это еще до того, как…
А то уже и сербы, вроде бы желавшие войти в состав то ли СНГ, то ли прямо Российской Федерации, теперь устремились в Евросоюз. Так что, может, и нам, как ирландцы с англичанами, лучше сойтись снова вместе в том самом ЕС. В самом деле, необходимость обеспечения условий для инновационного развития (без чего для нас достойного места в глобальной экономике не найдется) диктует неизбежность выбора интеграционного сотрудничества с одним из четырех "центров силы": США, ЕС, РФ и КНР. Конечно, с точки зрения инновационных перспектив лучше всего было бы плотно сотрудничать с Соединенными Штатами, но к этому политически, экономически, географически (и как угодно еще) мы готовы меньше всего. Китайская модель (при всей любви к ней неокоммунистов) нам не подойдет: за такие низкие зарплаты мы не будем работать не то что так упорно, как китайцы, но и вообще. Кроме того, хотелось бы не просто копировать чужие инновации, а изобретать что-нибудь самим. Легче всего интегрироваться с Россией в какой-либо пост-Советский Союз. Но в нем, как известно, что ни делай, а выйдет автомат Калашникова. А хочется чего-нибудь такого… А "такое" как раз есть в "европейском раю". И душа наша вроде бы туда просится, да грехи прошлого не пускают… Мы ведь как та пушкинская "богобоязненна вдова" — "душою Богу предана" (то есть европейским цивилизационным ценностям), а "грешною плотию" (материальными интересами лихо приватизированных, но так и не модернизированных предприятий) — …". Ну, сами знаете, кому.
Учитывая эту преданность, между прочим можно снова-таки обратиться к британскому опыту и, не отказываясь от курса на евроинтеграцию, установить (формализовать) особые стратегические отношения с Российской Федерацией подобно тем, которые существуют у Великой Британии с Соединенными Штатами Америки. Но только при условии, что эти отношения будут способствовать нашей евроинтеграции, а не препятствовать им.
В этом контексте кажется уместным упомянуть о последних "денежных" договоренностях с Россией. Получать скидки, конечно, приятно. Особенно на предрождественской распродаже: не будем забывать, что такие скидки "Газпром" традиционно предоставляет всем постоянным покупателям "вдоль и поперек" — от голландской GasTerra до турецкой Botas и от польской PGNiG до итальянской Sinenergie. До сих пор это не касалось только Литвы и Украины. Вот теперь литовцы остались в одиночестве.
Очень интересна договоренность о включении российского рубля в перечень свободно конвертируемых валют. Украинскую гривню в России тоже признают таковой? Сложно было подождать, пока завершится процедура включения рубля в перечень валют платежной системы CLS (предварительного этапа на пути к признанию валюты "свободно используемой" со стороны МВФ)? Или это сделано только для того, чтобы разрешить украинским банкам открывать долларовые корсчета в банках российских и там "растворить" счета украинских олигархов, скрыв их от возможных санкций?
Относительно 15-миллиардного кредита тоже есть вопросы. Кроме уже заданных моими коллегами (например, относительно разумности концентрации суверенной задолженности в руках одного кредитора), хотелось бы узнать, зачем было заранее оповещать рынок о еще не состоявшейся сделке? Сложно было подождать одну неделю?
Впрочем, владельцы инвесткомпании Franklin Templeton, скупившей в предшествующие месяцы наши облигации с 25-процентным дисконтом на сумму в 6 млрд долл., вряд ли задаются таким вопросом. Ведь новость о российских деньгах сразу снизила дисконт на 100 базисных пунктов. А это значит, что хороший, полумиллиардный куш, считай, уже в кармане — почти как у Сороса в игре против британского фунта. Но против кого идет игра сейчас? Здесь есть над чем подумать. С одной стороны, "бойся данайцев, дары приносящих". А с другой — "волка (или медведя) бояться — в лес не ходить"…
А может, поступить по упомянутому выше Николаю Васильевичу нашему (или не нашему?) Гоголю: "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколь-нибудь развязанное, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась. А теперь — поди подумай!". Ну, то есть, если США усиленно ведут с европейцами переговоры о создании Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства, то для сбалансирования ситуации сам Бог велел предложить создать нечто подобное и с восточной стороны Европы. При таком раскладе и Россия продемонстрировала бы "симметричный ответ" на инициативу Соединенных Штатов, подтвердив свой статус великой державы, и Украина оказалась бы "при деле", реально используя свой статус транзитной (во всех отношениях) страны.
Тогда и проблемы нестыковок, возникающие в результате вероятного вхождения Украины (да и других стран Восточного партнерства) в две зоны свободной торговли (с ЕС и с Россией), можно было бы обсудить и решить к вящему удовольствию всех сторон в рамках такого глобального проекта, а не в ходе предлагаемых трехсторонних переговоров, в которых каждый может оказаться третьим лишним. А так никто не будет чувствовать себя одиноким в большом общеевропейском доме
"от Лиссабона до Владивостока". Более того, если у американцев с европейцами выгорит с трансатлантической зоной свободной торговли, то наметится перспектива интеграции от мыса Дежнева до мыса Принца Уэльского. А там уже рукой подать до мечты, воспетой недавно гастролировавшей в Киеве группой "Любэ": "Что Сибирь, что Аляска — два берега…"
Главное, не надо никого оставлять одного дома в ночь под Рождество, чтобы избавить от искушения воспользоваться услугами всякой нечисти, которая, чуя свой неизбежный конец, так и лезет из всех щелей…
Да, остался вопрос: а к чему это я в начале статьи упомянул Веймар? А к тому, что мой друг решил поехать на праздники в Версаль. Это, с одной стороны, навеяло мне приятные воспоминания от посещения сего любимого детища Людовика XIV, а с другой — мрачные мысли о печальном конце Веймарской республики, предопределенном изоляционистской Версальской системой. Так что лучше не пытаться загонять черную кошку в глухой угол темной комнаты пустого дома. Особенно если это не кошка, а медведь.
