С начала АТО проблема протезирования стал одной из самых актуальных. Однако социальный аспект чиновники подменяют своей выгодой, на инвалидах пытаются нажиться. Государство не только не помогает, а часто мешает людям.
О проблемах протезирования, нежелании государства замечать проблемы пострадавших в АТО и возможностях гражданских активистов «Комментарии» говорили с волонтером, создателем проекта pidmoga.info Алексеем Краснощековым.
Вы оказываете людям юридическую помощь. Они действительно настолько не осведомлены о своих законных правах?
Проблема даже не в этом. Наш человек, даже если и знает закон, просто боится отстоять свои права. Я начинал проект еще и потому, что вокруг протезирования очень много спекуляций. Люди не понимали, что им положено, начинали собирать деньги. В госпитали приходили некие посредники, которые называли фантастические суммы стоимости протеза в 100 тыс. евро. Я общался с немецкими производителями. Там самый крутой протез стоит 42 тыс. евро. В Украине сделать подобный стоит в два раза дешевле. Ну, пусть мы еще прибавим к сумме переезд, сопровождение и получится максимум 50 тыс. евро. Откуда еще 50 тыс.? На людях пытались нажиться.
Летом в эфире одного из телеканалов нардеп Валерий Сушкевич уверял, что волонтерам не нужно собирать деньги на протезы. Всем нуждающимся они положены по закону и всем их дадут. Что же получается на самом деле?
Государство выделяет деньги на протезы, но только те, которые считает нужным. Самая большая проблема с протезами рук. Люди, совершенно естественно, хотят получить миоэлектрический протез, который считывает сокращения мышц предплечья и управляет кистью. Одному солдату делали просчет такого протеза, и он составил около 400 тыс. грн. Но этому парню выделяют только 65 тыс. грн. За эти деньги можно получить протез руки на тяговом механизме: к плечу крепится ремень, человек двигает рукой и кисть сжимается и разжимается. Вот и вся функциональность.
Но Минсоцполитики эти проблемы не беспокоят. Министр Людмила Денисова выходила на пресс-конференцию и говорила, что ограничений в стоимости протезов нет, и ведомство дает все что нужно. К сожалению, это не соответствует действительности.
Ребята ведь приходили под Минсоцполитики. Чиновники общались с ними и говорили о неких ограничениях. Так они все же есть, и каким законом закреплены?
В том-то и дело, что законом они не закреплены. Директор департамента соцзащиты инвалидов Оксана Полякова, во время нашей акции «Протез для совести чиновника» заявила, что граничные цены существуют. Министр говорит, что их нет. Но мой опыт показывает, что права, все же, Полякова, следовательно, я могу предположить, что министр либо не владеет корректной информацией, либо лжет. Дело в том, что ограничения в стоимости закреплены приказами самого министерства. Но также и я, как руководитель, могу вводить приказы в рамках своего отдела. Ведь эти акты нарушают законные права людей. Тем более, что эти люди защищали государство, которое их сейчас обманывает.
Минсоцполитики в своем постановлении №321 делит людей, которым необходимо протезирование, на три категории: такие как я инвалиды, которые обслуживались до АТО, бойцы АТО и мирные жители, которые пострадали в зоне АТО. С последними ситуация тоже весьма странная. Они должны предоставить справку о том, что на них не заведены уголовные дела. Полякова говорила, что необходимо удостовериться, что мирный житель не совершил преступление против Родины. У меня вопрос: кто ее назначил прокурором? Получается, что соцгарантиями подменяют уголовный кодекс.
За прошедшие месяцы, что сделало государство для инвалидов? Это соизмеримо с тем, что сделали волонтеры?
Четыре пограничника лежат на стационаре при Киевском протезном заводе за госчет, им сделали протезы полностью за бюджетные деньги. Но вот, например, были также и клиенты в «Украинском центре реабилитации ветеранов Афганистана», всего помогли пяти парням. Одному была нужна реабилитация и четверым протезы, включая миопротез плеча. Это помощь за счет средств волонтеров потому, что по какой-то причине афганцев исключили из выполнения госзаказов, несмотря на 25 лет успешной работы в отрасли и предоставленные в полном объеме документы на аттестацию в соответствии с приказом №215 Минсоцполитики. Пришла внеплановая проверка и лишила их этой возможности.
Совбезы сейчас неформально выдают направления всем на три протезных центра – киевский, харьковский, львовский. Но выбора и конкуренции нет. Их искусственно ограничивают. Более того, чиновники пытаются уйти от внимания общественности любыми путями, для них главное – сделать протез и отчитаться, а качество стоит уже где-то на втором плане.
А каково качество отечественных протезов?
Своего протезиста я отправил вместе с одним пограничником, чтобы проверить, что же ему будут делать. Парня забрали из госпиталя и не сказали, какой протез сделают, с какой функциональностью и в какие сроки. Приехал протезист, волонтеры, взяли калькуляцию. Она оказалась вполне сносной – предлагали далеко не самые современные технологии, но и не самые худшие из имеющихся. Так что все, более или менее, неплохо. Но, опять же, мы говорим о протезах ног. С верхними конечностями, как я и говорил, намного хуже. И этот случай на контроле волонтеров, как обстоят дела с другими я могу только догадываться.
Как чиновники определили три центра протезирования? Был проведен тендер при Минсоцполитики?
Например, Харьковский научно исследовательский институт выбирали для сертификации без тендера. Больше того, сертификацию должно провести Минэкономики, а не Минсоцполитики. В свою очередь Минэкономикина наш запрос ответило, что тендер не проводило.
То есть непонятно, кто и как определил три центра?
Тут как раз все понятно. Денисова, когда была министром первый раз, узаконила эту процедуру своим приказом. Потом правительство Виктора Януковича продолжило работать по этой схеме. Денисова вернулась и действует по ней дальше.
Схему обслуживает средний менеджмент, который пережил все смены власти и выглядит она следующим образом. Производитель, который хочет продавать комплектующие для протеза, например, коленный узел или стопу, должен заплатить за сертификацию в Харьковском НИИ. Соответственно, сами комплектующие дорожают, а сумма, которую государство должно выделить инвалиду на протезирование, при этом постоянно сокращается. По моим оценкам за шесть лет через эту схему прошли сотни миллионов гривен.
Как много людей в Украине нуждаются в протезировании? Каковы потребности бойцов АТО?
В год потребность есть у десятков тысяч человек. В нашей базе сейчас 40 бойцов АТО и, чаще всего, им нужны протезы ног. Есть случаи, когда нет сразу двух конечностей.
Вы говорите, что ваш проект помогает и в юридических вопросах. То есть те, кто к вам обращаются, сталкиваются с обманом. Кто, чаще всего, пытается обмануть людей?
Все и на всех уровнях. Начиная с того, что из госпиталя ребят забирают непонятно куда и зачем, и заканчивая определением группы инвалидности с тем расчетом, чтобы люди получили минимум льгот.
У Минсоцполитики есть желание сотрудничать с волонтерами, общественными организациями?
Никакого. Как-то мы договорились о создании рабочей группы, но один из приглашенных, представитель одной из политсил, опоздал на 20 минут. Еще одного представителя партии не пустили, потому что его не было в списках приглашенных. В итоге встреча сорвалась и больше не повторялась, хотя мы звонили и спрашивали.
В последнее время у общества складывается ощущение, что волонтеры всемогущи. Есть что-то, чего они не могу?
Представлять административную власть. Волонтер может прийти в госучреждение и на своей харизме, внушительности, раскрученности потребовать то, что положено его подопечным. Для этого нужно и повысить голос, и надавить на чиновников. Только на боязни публичности в ведомствах могут что-то дать. Никаких других рычагов давления нет. Судите сами, волонтеры выбивают человеку реабилитацию, борются за группу инвалидности. Государство помогает? Нет, оно только мешает.
