Странное дело происходит с самим определением фашизма.
С одной стороны, мы имеем массу доступного материала, опыт произошедшей более полувека назад трагедии. С другой – нам очень уж настойчиво твердят, что определить, что такое фашизм невозможно, это, мол, «чума» какая-то. Одни пытаются связать его с национализмом, антисемитизмом, другие – с уникальными условиями, сложившимися в Германии, либо Италии 20-х – 30-х годов прошлого века, а кто-то и с дьявольски гениальными способностями Адольфа Гитлера. С такими подходами, любая группа людей вполне может тыкать пальцем в других, и обвинять их в фашизме, не забывая при этом утверждать, что уж им-то фашизм никак не свойственен...
Есть правило: если запутались в определении какого-либо явления, то остается опереться на язык, слово – оно подскажет.
Слово «фашизм» происходит от итальянского fascismo, fascio – пучок, связка, объединение. Пучки прутьев – фасции, фасцы (лат. fasces) были символом системы власти в древнем Риме. Оттуда во многом и была почерпнута идеология германского фашизма, и даже название: первой империей провозглашалась средневековая «Священная Римская империя германской нации», второй — Германская империя 1871-1918 гг. Третьей должна была стать обновленная, воспрянувшая после поражения в Первой мировой войне и революции новая национальная Германия, которой, якобы, предстояло просуществовать тысячу лет.
|
| |
| Символ римской власти - пучок прутьев, фасция и старый герб Священной Римской империи германской нации | |
Как бы мы ни рылись в идеологии фашизма – ничего опорного, ничего системного мы там не найдем, кроме того, что вся идеология сводится к формуле «мы правы, потому что мы вместе» (остальное все, что выдают фашисты – не больше, чем демагогия). Ничего, кроме «пучка» и нет...
Остается только одно – искать стержень фашизма не в идеологии, а в физиологии. И более всего он соответствует эффекту индукции, взаимозаражения, тому самому, который мы наблюдаем, когда люди собираются в толпу. И как только в толпе происходит какой-то резонанс, люди в ней резко меняют своё поведение, начинают себя вести необъяснимо агрессивно (н/п фильм «Власть толпы»).
Беснование толпы
Разница лишь в том, что в толпе такой процесс происходит зримо и быстро, а фашистское заражение в обществе развивается пусть медленнее, но «надежнее» и куда разрушительнее. Развитие коммуникаций превратило фашистское заражение в глобальную катастрофу, как это случилось с Германией.
Кстати, формы индуктивного заражения могут быть совершенно неожиданными. Например, в 1962 году в Танзании возникла эпидемия смеха, охватившая 30000 людей.
Продолжительность приступов достигала нескольких месяцев непрерывного смеха. Симптомы, проявлявшиеся у заражённых смехом: боли, обмороки, проблемы с дыханием, сыпь, приступы плача, непроизвольные выкрики...
Эффект индукции свойственен не только людям, он наблюдается и у животных. Взять, хотя бы, саранчу. Безобидный спокойный «кузнечик», который в обычном состоянии не может пролететь и ста метров без попутного ветра, в период засухи (катастрофы) преображается – стремится объединиться с другими, превращается в тварь, всё сжирающую на своём пути, способную перелетать на сотни километров. Работа организма перестраивается, происходит метаморфоза: полная мобилизация, идеальная подчиненность стаду, любое самопожертвование, максимальная агрессивность. Все особи сбиваются вместе под действием т. н. «пондеромоторного» притяжения, вызванного резонансом.
Саранча
Периодически подобное поведение демонстрируют и другие животные. Происходят странные нашествия то змей, то лягушек, то еще кого. Летом 2004 г. жители американского города Юджин почувствовали себя героями хичкоковского триллера «Птицы» (поставлен по одноименному роману Дафны дю Морье). Каждый день их буквально терроризировали черные дрозды. Они набрасывались на прохожих, царапали их и пытались клюнуть в голову…
В мире животных подобное явление происходит ради сохранения популяции. Не важно, что большинство погибнет – кто-то выживет, иначе погибнут все.
Скворцы прилетели
А вот как это происходит у людей: «...Ужасным в двухминутке ненависти было не то, что ты должен разыгрывать роль, а то, что ты просто не мог остаться в стороне. Какие-нибудь тридцать секунд – и притворяться тебе уже не надо. Словно от электрического разряда, нападали на все собрание гнусные корчи страха и мстительности, исступленное желание убивать, терзать, крушить лица молотом: люди гримасничали и вопили, превращались в сумасшедших. При этом ярость была абстрактной и ненацеленной, ее можно было повернуть в любую сторону, как пламя паяльной лампы». (Дж. Оруэлл. «1984»)
Не стоит искать в фашизме какую-то идеологическую, социальную, экономическую, политическую сущность – там её просто нет, а есть чисто физиологические явления – резонанс и индукция, которые должны объяснять биологи, физиологи и физики. Гуманитарные и общественнонаучные аспекты фашизма лишь «плетутся» вослед за индуктивным заражением, резонансом, пондеромоторикой (притяжением и отталкиванием резонирующих элементов – альтернатива прямым отношениям) и являются вторичными проявлениями. Утверждать, что национализм, или еще какая-то идеология является причиной фашизма – это всё равно, что считать причиной гриппа температуру.
Идеологией фашизма может быть что угодно, от националистической и коммунистической, до религиозной идеи (Крестовые походы, инквизиция, расправа над раскольниками в XVII в.) – лишь бы нашлось нечто формально объединяющее, а оно всегда найдется под давлением физиологической индукции и резонанса.
Суть формального подбора идеи, которую фашизм пытается подогнать под себя гротескно показана в фильме Ю.Мамина «Бакенбарды»: «…Они весь город испоганили своими идиотскими лозунгами! Это же просто смешно: посмотрите, кого они избрали своим богом — Пушкина! А какое отношение Пушкин имеет к этой банде?»
Фрагмент х/ф «Бакенбарды» (1990 г.)
Конечно, в индукции всегда есть индуктор и индуцируемый – тот, кто заражает и тот, кто заражается. И для того, чтобы индукция состоялась, нужна настройка «приемника» на частоту «передатчика». Вот тут только и проявляется роль идеологии – в фашистский резонанас входят носители одних и тех же «...измов», люди с одинаково тенденциозным мышлением. Тенденциозность («...изм») – это устоявшееся хождение по одному и тому же кругу, зацикленность (от слова «цикл»), т. е. колебательный процесс. А всякий колебательный процесс может попадать в резонанс с другим колебательным процессом, увеличивающим амплитуду колебаний, что у живых существ и есть фашизм. Тенденциозные люди, как маятники, подвешенные на одну растяжку, рано или поздно начинают колебаться, думать и действовать синхронно.
Для многих оказались шокирующей неожиданностью события на Манежной площади в Москве 11 декабря 2010 года. В пассивной России вдруг ни с того, ни с сего, вышла пассионарная толпа, возглавляемая экзальтированными футбольными болельщиками, с националистическими экстремистскими лозунгами, готовая ринуться громить всех и вся. А ведь футбольные фанаты оказались флагманами в демонстрации фашизма по совершенно прозаической причине: они больше других занимаются ритмо-зомбированием, тренировкой вхождения в резонанс на стадионах (кричалки, песни, ритмические движения, марши). Кстати, в фашистской Германии были популярны «качалки» – длительные ритмические синхроннные раскачивания толпы, имеющие ту же самую подоплеку.
С другой стороны, фашизм можно считать аффектом нации, группы людей – таким же аффектом, на который способен отдельный человек. В судах принято оправдывать за преступления, вплоть до убийства, совершенные в состоянии аффекта, поскольку известно, что аффект, помрачение рассудка, при котором человек начинает крушить всё подряд, на пустом месте не возникает. Человека еще надо спровоцировать, загнать в тупик, довести его до крайности. Вот тогда-то и возникает эта крайняя, но вполне естественная аварийная реакция (именно пассивная реакция, а не активная инициатива!). Так бывает и с нацией, народом – нельзя его унижать безнаказанно, нельзя его ставить на грань вымирания, нельзя безнаказанно традиционную культуру уничтожать распадом и безнравственностью.
Таким же аварийным «объединителем», но на биологическом уровне органов и клеток организма является раковая опухоль — в некотором смысле не болезнь, а временное естественное спасение, защитная реакция природы на болезнь, которая наступает до рака и которая состоит в системном отчуждении органов и клеток организма, выходе их из функциональных отношений. Так социальный «рак» — фашизм пытается спасти отчужденных людей. Если не было бы рака, то такие отчужденные органы и клетки ждал бы окончательный распад и отмирание-некроз. Раковая опухоль не дает отчужденным клеткам распасться и погибнуть. Другое дело, что на каком-то этапе, в какой-то фазе и рак, и фашизм сами становятся злостными смертоносными явлениями, но это не отменяет того, что они не причина, а следствие, и радикальным лекарством от них является восстановление функциональной системы отношений. В системном смысле и рак, и фашизм являются проявлением одного и того же явления — антисистемы, только на разных уровнях (антисистемная философия рака).
Фашизм – это своеобразный, заложенный природой во всё живое «флэшмоб», эффект которого, как известно, напрямую зависит от качества связи. В отличие от животных, у человека индукция-заражение может происходить не только при непосредственном контакте, но и по каналам обмена информацией. Именно бурное развитие коммуникаций привело к такому запредельному проявлению фашизма, как в Германии. И если сейчас коммуникативность по сравнению с первой половиной XX в. выросла на порядок, то даже представить себе трудно, что может произойти, если начнется тот же самый процесс...
Возможно, отказ людей от признания такого природного явления, постыдно присущего самим людям в виде фашизма, и является причиной мракобесия с некими змееподобными чудовищами, живущими в воде – лох-несским, «морским змеем». Скорее всего, рыбы, также как и наземные животные, подвержены индукции, и в критических ситуациях способны сплачиваться в еще более тесный единый организм, нежели обыкновенный косяк. То есть, рассказы о «морском змее» – сущая правда, вот только такого физического животного не существует, это лишь зрительное восприятие тесно сплотившейся колонии в единую змееобразную сущность, которую может засечь и эхолот. Описание «чешуи» «змея» соответствует виду отдельных слепившихся рыб. Очевидцы отмечают неуловимость гиганта, способность к быстрому растворению-распаду…
Морской змей
Жители лесной части России иногда сталкиваются с таким явлением как «двига» – тоже змееобразное образование, но в лесу, размером с небольшое бревно, состоящее из различных гусениц. Упорядоченное расположение, большой размер, гармонизированные движения и разноцветность придают необыкновенную красоту этому завораживающему явлению. В связи с этим местные поверья предписывают «счастливцу», увидевшему такое чудо, зачем-то «двигу» собрать, что сделать практически невозможно – при малейшем нарушении строя единая «змея» мгновенно расползается в разные стороны, исчезает, как и «морской змей». Подобное явление – «змеиная свадьба» часто встречается в начале лета в средней полосе России. О том, что это не «свадьба» говорит то, в ней участвуют змеи разных видов.
«Змеиная свадьба»
Широко известно аномальное поведение грызунов, ведущих одиночный образ жизни в северных широтах — леммингов, когда они в голодные времена объединяются в полчища и совершают массовое самоубийство, бросаясь с обрыва друг за другом в воду. Резонансное стремление повторять прыжки за другими особями отключает у леммингов чувство опасности.
Массовый суицид леммингов
(видно, как некоторые в последний момент отворачивают - «пятая колонна» или «национал-предатели»)
В человеческом плане, мы слишком много на себя берем, если полагаем, что, в отличие от животных, обладая интеллектом, можем справиться с этой «чумой». Интеллект против индукции бессилен, он легко переходит на обслуживание фашизма. «Заражение» происходит для человека незаметно. Внешние сигналы, идеологические стенания не имеют никакого значения, поскольку человек, попавший в фашистскую индукцию, утрачивает восприятие очевидностей. Бесполезно ему что-либо объяснять – он превращается в «зомби». Там нет проблемы «правда – неправда», а есть другая – «свой – чужой».
Частое заблуждение – считать фашистов дураками. Это не соответствует очевидности. Нельзя сказать, что нацисты были такие уж бескультурные и глупые. Система, отодвигая человека от очевидности, наоборот, стимулирует его интеллектуализацию и рационализацию (это есть защитные свойства психики). Утрачивается очевидность, а не интеллект. Однако, обольщаться не стоит: индуцированная психика серьезно травмируется в том смысле, что утрачивает жизненно важные ориентиры, ценности, что ведет к деструктивным последствиям, зачастую – к самоуничтожению. Образно говоря, происходит что-то похожее на евангельсукую притчу о свиньях, которые, будучи инфицированы «бесами», сами попрыгали с обрыва в море (Мф.8:30-32; Мр.5:11-13; Лк.8:32-33). Есть основания полагать, что именно индукция является причиной иногда случающихся массовых самоубийственных выбросов на сушу дельфинов и китов. Во всяком случае, есть наблюдения, что дельфинье или китовое стадо перед выбросом совершает некий синхронный «парад», весьма похожий на парады человеческие, которые нам сохранила кинохроника фашистской Германии.
Выбросились дельфины
Зримой демонстрацией биологического резонаса является поведение перелетных птиц, которые с наступлением холодов начинают собираться в стаи, делать налеты по двое, по трое, чтобы войти в резонанс. Потом собираются в стаю и, махая в такт крыльями, делают перелеты на громадные расстояния – их силы под действием индукции, как и у саранчи во время нашествия, удесятеряются. Кроме прочего, клин перелетных птиц наглядно демонстрирует отличие биологического резонанса (живого) от физического (неживого) – его гибкость, подстраиваемость.
Резонанс перелетных птиц
Если посмотреть на любой отрезок истории в любой географической точке, в любом масштабе, то складывается впечатление, что наступать на одни и те же грабли этой самой индукции – любимое занятие человечества. Проступает во всей своей циничности жесткое вытеснение этого явления из сознания, непризнание его, избегание, несмотря на то, что оно вполне доступно прагматичному научному исследованию. Даже орнитологи в случае с птицами в городе Юджин разводят руками – не знаем, мол, что это такое, впрочем, так же, как и в других случаях, в том числе и с саранчой – нашествия всегда происходят как бы впервые. В чем дело? Просто фашизм таков, что заставляет вытеснять из сознания самоё себя и все свои проявления даже в животном мире, а присутствует он в той или иной степени во всяком обществе. Это не то, что или есть, или нет, это то, что бывает в большей или меньшей степени.
Муссируется устойчивое заблуждение, что фашизм был побежден Советским Союзом при помощи стран антифашистской коалиции. Можно поставить на фашизме точку. А чем, спрашивается, сталинский фашизм отличается от гитлеровского? Если только тем, что немецкий фашизм направлен преимущественно на уничтожение внешнего «врага», а российский больше на внутреннего (это понятно – так разнонаправлены наши традиции – воинственная и рабская)? Который из двух «менеджеров» – Сталин или Гитлер «эффективнее» по количеству жертв обеих сторон (истреблению «врагов» внутренних и внешних), вполне очевидно.
Который из двух «менеджеров» – Сталин или Гитлер «эффективнее» по количеству жертв обеих сторон (истреблению «врагов» внутренних и внешних), вполне очевидно. Тем более, Сталин – это был лишь второй «фюрер» советского «рейха» после Ленина. При Ульянове-Ленине началось истребительное шествие российского варианта фашизма, отличавшегося от германского лишь формально: если у гитлеровцев в роли идентификатора «свой-враг» использовался такой симулякр как «нация», то у ленинцев-сталинцев эксплуатировалось в этом качестве не менее пустое понятие – «класс». В реальности ни «наций», ни «классов» в природе не существует, это всё фашистские заменители-симуляторы действительных сущностных объединений людей – культур (культура – это система отношений на основе уникальной системы ценностей).
Т. н. «Великая Октябрьская Социалистическая революция» 1917 г. – это, на самом деле, была не революция, а фашистский переворот. Революция – это смена государственной системы, а переворот – это замена физических лиц во власти без изменения ее системы. Действительная революция произошла в феврале 1917 г., когда обозначился конец российской имперской деструктивной рабско-милитаристской системе, установившейся еще с Ордой. Как это происходит рано или поздно с любой империей, Россия встала перед неизбежностью развала, никакого мотива сохранять единую тюрьму у колонизированных Россией народов просто не было, потому системой и были найдены большевики, которые предлагали и осуществили реванш, реставрацию старой имперской системы и колониального рабства в еще более злостном фашистском виде, под новомодной наукообразной коммунистической риторикой.
Даже представители царской фамилии видели, что под прикрытием большевицкой «революции» осуществляется фактический реванш старой имперской системы. Вот как писал великий князь Александр Михайлович Романов в своей «Книге воспоминаний»:
«...фактом остаётся то, что ... Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что ещё мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоёваны, а картографам придётся немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке.»
После декларативно революционного, а фактически фашистского переворота , как совершенно логичное следствие, пошла косить фашистская коса смерти – гражданская война, репрессии, концлагеря, провокация голодоморов, коллективизация, индустриализация (роль гитлеровских автобанов сыграли ленинские электростанции), выращивание благословенного врага – дочернего германского фашизма и провокация большой самоистребительной войны. В той войне, т. н. «ВОВ», как и во всех российских войнах, победила система, а народ проиграл по всем реальным показателям (подробнее…), приобретя в качестве «плодов победы» беспрецедентное количество умерщвленных – около 30 млн., невиданные разрушения, голод, усиление рабского гнета, грабежа, беспросвет загнивания на ближайшие 70 лет…
Плакаты Третьего Рейха и СССР в сравнении
Российская фашистская система, победившая другую фашистскую систему, потому избежавшая скамьи подсудимых «Нюрнберга», сегодня снова заходит на тот же круг. Фашизм сейчас проявляется в активно формирующейся фашистской пирамиде-вертикали. У нас сейчас, как и в Германии и СССР 30-х годов прошлого века, все ветви власти, политики, бизнеса, СМИ, церкви, искусства, науки слились в единую систему-иерархию-пирамиду. Кто не встроился – тот на умирание, чужой, враг. «Пирамида», несмотря на ее глобальность и очевидность, абсолютно изнутри не рефлексируется.
Дальнейшая логика «пирамиды» – провокация кризиса (пирамида неадекватна мирной экономике, она есть милитаристская форма управления, точнее, командования), чтобы народ, запуганный голодом, кинулся в ножки к спасителю нации и дал ему карт-бланш на мобилизационную экономику и плановые репрессии, которые дадут средства для модернизации и дешевую рабсилу. Потом «успехи первых пятилеток» (автобаны, электростанции или еще что-нибудь глобальное) – пирамида-то адекватна мобилизационной экономике, для того ее и устроила. Потом провокация большой войны – пирамиде на успехах не продержаться, нужна новая мобилизация. Потом потеря нескольких десятков миллионов, поражение, «Нюрнберг-2»…
Новая форма российского фашизма, скорее всего, будет безыдейной, этатической (государственно-ориентированной), корпоративистской, как в Италии при Муссолини. Фашизм скинет фиговые листки идеологии и предстанет во всей своей наготе пустого тупого пучкования. Российская «пирамида» нашла новую отмычку от любых защит, купила, например, либералов, демократов, оппозиционеров на их приверженности формальным законам и процедурам. Дело в том, что если из закона убрать его «дух», т. е. смысл, а оставить одну формальную оболочку, то его можно выворачивать как угодно, хоть с точностью до наоборот. Это оказалось эффективным как в борьбе с внутренними «врагами» — суды в России вытворяют всё, что угодно «пирамиде», невзирая ни на какой абсурдизм, так и во внешнем мире, например, аншлюсы Абхазии, Южной Осетии, Крыма не встречают серьезного сопротивления от мирового сообщества. Опять против фашизма нет оружия, как это было в 30-х годах прошлого века.
Будущим врагом в очередной межфашистской бойне — «отечественной войне» будет не декларативный «враг», которого костерят изо всех утюгов, т. е. вовсе не США. Главным врагом фашизма фашизм назначит себе, а то и вырастит такой же фашизм, а Соединенные Штаты окажутся, скорее всего, в союзниках. Так же костерили Америку и перед «ВОВ», а настоящего будущего врага трепетно лелеяли, говорили о нем либо хорошо, либо ничего, как сейчас о Китае. Китайская маоистская форма красного фашизма так же не была осуждена и тлеет, ждет своего часа, как саранча засухи, чтобы явить легион зомбированных взбесившихся особей. Вот китайская демонстрация того поворота, что происходит в голове индуцированного:
«…один раскаявшийся экс-хунвэйбин (ныне успешный адвокат) … публично рассказал, что в феврале 1970 года он, 16-летний фанатик с промытыми мозгами, поругался с матерью. Как ему показалось, она неуважительно отозвалась о товарище Мао. «Я почувствовал, что передо мной стоит не мать и даже не человек,— говорит адвокат. — Это было чудовище, классовый враг».
Парень написал донос, и мать схватили. Ее несколько раз втаскивали в бушующую толпу хунвэйбинов, избивали, унижали, мазали нечистотами, заставляли часами стоять на коленях, а потом расстреляли в лесу. Таких историй были сотни тысяч, а точных данных о числе замученных не имеется. По разным оценкам, только в 1966-69 году было убито от 500 тысяч до 1 миллиона человек. Японские специалисты считают, что всего в результате репрессий, включая последствия голода и депортаций интеллигенции и горожан в отдаленные районы, погибло 10 млн. человек, пострадали где-то 100 миллионов китайцев...» (В.Головнин "Судьба хунвэйбина")
Хунвэйбины и их жертвы
Признание того, что фашизм есть проявление биологического аварийного «магнетизма», болезненно для материалистической науки, т. к. означает признание идеалистических законов и явлений. Следом за этим придется признать и существование другого идеалистического «магнита», который не стерилизует, как фашистская индукция, личность человека, а наоборот ее кристаллизует – это любовь. Если фашизм делает из человека стадное животное, то любовь проявляет в человеке неповторимую человеческую индивидуальность, именно она является единственной достойной силой, противостоящей фашизму. Напрашивается крамольный для материалистов вывод: не пушками, не борьбой и не агитацией, а любовью и только любовью можно победить фашизм! Там, где нет любви, ее место рано или поздно займет фашизм. Это следует помнить, например, тем, кто старается подменить любовь сексом – они автоматически попадают в группу риска по фашистскому заражению.
Французы нисколько не лукавят, когда говорят о том, что выстоять фашистскую интервенцию и оккупацию, сплотить Францию перед лицом гитлеровского рейха помогла не пропаганда, а, например, голос Эдит Пиаф — «воробышка», поющего о любви. Ее пение было дезинфекцией от фашистского заражения, напоминаем о культуре, восстановлением здоровых ценностей. В итоге Франция, не противопоставляя германскому фашизму свой фашизм, вышла настоящим победителем в той жуткой войне по абсолютным показателям — максимальному сбережению народа, наименьшими разрушениями, и самое главное — сохранению культуры. Для французов было бы странно считать победой завоеванное дреколье штандартов, смерть десятков миллионов своих людей, утверждение у себя такого режима, как сталинского, в сущности, ничем не отличимого от гитлеровского…
Стремление к фашистской форме не случайно...
Никто не освобожден от законов природы, в том числе и от фашизма. Это целиком касается тех групп, которые чаще всего кричат о фашизме в свою сторону — они-то и оказываются первыми распространителями индуктивного заражения и фашистского беснования. Например, это относится к гомосексуалистам и их группе поддержки. Любовь — это наивысшее достижение культуры. Отказ от любви означает прощание с культурой, ее ценностями, «физиологизацию» отношений, в том числе и переход на секс. Если любовь функциональна, то секс безразличен и недифференцируем, что и приводит к сексуальным перверсиям, в частности — гомосексуализму. У гомосексуалистов нет любви (вместо нее – секс), любой гомосексуалист — махровый материалист, что и требуется для фашистского заражения и поведения. Уже в некоторых странах люди, приверженные нормальным человеческим отношениям, основанным на любви (а не животным, основанным на сексе) подвергаются преследованиям и дискриминации. Их детям насильно навязывают секспросвет и гомосексуальную анти-культуру…
Любовь как оружие против фашизма – это на личном уровне. А как защититься на общественном, социальном? Неужели нет никакого спасения? Есть! Достаточно опередить фашизм в той цели, которую вкладывает в него природа, и его актуальность иссякнет, и сам он уже не возникнет – в природе ничего глупого и бессмысленного не существует. Это в полной мере относится и к фашизму. Защитный механизм не будет запускаться там, где нет опасности, от которой он защищает.
Гуманитарным результатом Второй мировой войны явилась «Всеобщая декларация прав человека», принятая 10 декабря 1948 года. Сегодня эта декларация сделала своё дело и перестала быть актуальной, т. к. взамен государству и человеку на сцену истории выходит культура и личность. Устаревшая «Декларация» никак не препятствует ограничению прав культур на самоопределение – жить по тем законам, которые соответствуют системе ценностей каждой данной культуры. Личность по-прежнему принуждается жить по чуждому ее культуре укладу. Культуральными интервентами стали отнюдь не только старые поборники империй, тоталитарной власти, но и новые миссионеры, называющие себя «либералами» и «демократами». По-существу они являются усреднителями и стерилизаторами уникальных систем ценностей и культур, приводящими общества в ситуацию «аномии» (смешения ценностей, отчуждения) – как раз той, что предшествовала возникновению германского фашизма.
Аномия, распад систем ценностей/отношений, приводящий к абсурдизму, гипертрофированному, например, в произведениях Ф.Кафки, оставляет культуре лишь два выхода – либо погибнуть, будучи стертой с лица земли, либо спастись, но через фашистский апокалипсис, жертвуя жизнями миллионов. К тому же приходит и А.Тарковский в последнем своем к/ф «Жертвоприношение». Старшее поколение мается в тупиках абсурда, в распадочных мыслях, нелепых желаниях, типа: «Я, например, хочу в Австралию»; «А я хочу, чтобы ты собрал пепел, стряхнул его в стакан, залил вином и выпил»... И логичным выходом из этого хаоса звучит голос из телевизора: «...Также специальные части организуются сейчас повсюду. Каждый сознательный гражданин должен проявить мужество, сохранять хладнокровие и помогать армии сохранением спокойствия, порядка и дисциплины... Порядок и организованность! Ничего иного, дорогие сограждане! Только порядок! Только порядок! Порядок против хаоса... Все районы будут находиться под контролем специальных частей с тем, чтобы сохранять порядок...» И в итоге старшее поколение, закосневшее как высохшее дерево, которое даже поливать бесполезно, уходит со сцены, сжигая свой старый мир, жертвуя собой, дабы освободить дорогу, не мешать народившемуся новому...
Гипотетически, чтобы уйти сегодня от фашизма, нужно его опередить – принять «Декларацию прав культур/личности», провозгласить примат культуральных систем ценностей, свободу личности, понимая личность как систему отношений, как носительницу уникальной системы ценностей. Никто не должен иметь права проводить культуральную (ценностную) интервенцию и подавление, стерилизацию. Каждая культура имеет право на развитие, на воплощение своей системы ценностей в законах и укладе, по которым она живет.
Это достаточно простые принципы, но наивно полагать, что какое-либо государство добровольно делегирует такие права своим подданным и их культурам. На сегодня все культуральные противоречия заводятся государствами в неразрешимые тупики, тлеющие костры конфликтов и террора – косовские албанцы в Сербии; баски в Испании; курды в Турции; чеченцы в России; абхазы и осетины в Грузии, палестинцы в Израиле; Приднестровье; Кашмир в Индии и т. п. Государства пытаются все эти генераторы деструктивности объединитиь в какой-то жупел «мирового терроризма», но это манипуляция, которая ни к чему не ведет. Необходимо честное и трезвое разрешение назревших проблем культурных свобод – дать дорогу новой нарождающейся свободе.
Как это ни печально, но скорее всего для принятия культуральной декларации потребуется новый фашизм и новая мировая война, на этот раз, может быть, не с десятками, а с сотнями миллионов человеческих жертв. Не иначе, природа опять будет вынуждена пойти на «непопулярные меры», чтобы заставить людей идти вперед, к свободе, развитию и прогрессу…
Однако в ближайшем будущем можно прогнозировать коренной позитивный перелом: XXI век, наконец, вылечит человечество от глобальной болезни всех времн и народов — этого самого био-физического резонанса, который на глобальном общественном уровне предстает в виде фашизма. В каких только формах мы его сегодня не видим — от самых легитимных до самых маргинальных. Например, у нас на глазах непримиримые противоборствующие депутаты Государственной Думы РФ вдруг, как по мановению волшебной палочки, превратились в единообразное выстроенное стадо, почти единогласно штампующее карательные законы. Этой «волшебной палочкой» стало индуктивное заражение и резонанс.
Госдума Российской Федерации
Мы наблюдаем как выстроенные-индуцированные депутаты своими репрессивными законами пытаются в
